Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Израель Регардье

Древо Жизни

Введение.

Вследствие широко распространившегося невежественного представления о высшей Божественной Теургии, несмотря на частые и повсеместные ссылки на магию, в течение веков о ней складывалось совершенно превратное впечатление. Немного найдется людей сейчас, кто бы имел хотя бы самое смутное, но правильное впечатление о системе, составляющей высшую идею того, что древние мудрецы считали истинно царским искусством трансцендентальной магии. Еще меньше людей обладают способностью и подготовкой до конца защищать ее философию и рассеивать ее принципы среди тех, кто сочтен достойным того, поскольку вместе с репутацией магии падает и ценность самих магов, низведенных в общественном мнении наших дней до уровня балаганных шарлатанов. Увы, так уж получилось, что их попросту ограбили. И даже более того, само слово «магия» стало ныне синонимом всего самого гнусного, отчего подвергается со всех сторон осмеянию и оскорблениям.
В течение нескольких веков со всеобщего одобрения в Европе существуют эти совершенно несправедливые условия. Только в середине XIX века Элифас Леви, автор определенно способный и талантливый, склонный к синтезу и обладающий стилистическим даром, попытался вернуть магии ее веками освященную высокую славу. Абсолютно неизвестно, чем бы закончились его попытки, не получи он поддержку от пришедшей ему на смену философии теософского движения 1875 года, а вскоре вслед за этим и от вспыхнувшей дискуссии по вопросам мистики и оккультизма. И тем не менее все усилия оказались безуспешными. Ибо и сейчас, после долгих лет пристального внимания и нескрываемых споров вокруг эзотерической философии, а также практических опытов во многих сферах, в каталогах читального зала, к примеру Британского музея, не найдется ни единой работы, где бы делалась хотя бы робкая попытка дать ясные, точные и недвусмысленные толкования магии, свободные от ненужного нагромождения слов и символов. И так прошло восемьдесят лет изучения оккультизма! Ни одной серьезной работы по магии!
В недавнем прошлом в различных кругах стало известно, что автор этих строк занимается изучением магии, вследствие чего он стал получать вопросы относительно ее природы. Со временем они стали приходить в таком количестве и столь чудовищно было наивное невежество вопрошавших, что автор начал подумывать о книге, в которой было бы изложено существо предмета и дано ему разумное объяснение. Поскольку до сих пор никто еще не взял на себя неимоверный труд познакомить широкого читателя с одним из важнейших вопросов человеческого существования, то автор считает, что эта задача полностью ложится на него. Он не предполагает ограничивать себя внешне убедительными замечаниями относительно невозможности раскрытия оккультных тайн. Не станет он, подобно некоторым современным авторам, говорить и о невозможности передать истинный смысл древних тайн. Хотя все это действительно справедливо, в магии есть много такого, о чем говорить можно вполне свободно. Несмотря на то что придется разъяснять сотни страниц самых разных текстов, автор попытается разубедить многих читателей, которым другие со злой усмешкой долгие годы вдалбливали мысль о двусмысленности, туманности или скудоумии магии. Большего заблуждения в отношении магии трудно придумать. Позвольте же мне с самого начала сказать, что магия — это очень точная, ясная и понятная система. В ней нет туманных и сомнительных формул и формулировок, и каждый человек способен постичь их смысл, ибо ничего невразумительного в них нет; а кроме того, все в магии разработано специально для проведения практических экспериментов. Система ее отличается абсолютной научностью, а каждую часть системы можно проверить и доказать демонстративным путем. Отчасти справедливы упреки в адрес автора в том, что он торопится опубликовать «Древо Жизни», но цель моя состоит только в том, чтобы заполнить существующий пробел. Автор хочет, чтобы и любой неподготовленный читатель, и человек, посвятивший себя изучению магии и других увлекательных мистических систем и философий, смог понять и постичь основу основ, краеугольные принципы, на которых построена и возвышается башня магии. И этот труд, если не считать одного-единственного исключения, по большей части неизвестного и малопонятного рядовому читателю, никто на себя пока не брал.
Легко объяснить, почему автор постоянно цитирует отрывки, иногда весьма длинные, из тех или иных работ по магии. Это сделано исключительно из желания показать, что все тексты уходят корнями не в воображение того или иного современного автора, а в глубь веков, в самую древность, и основываются на тысячелетней мудрости. И не нужно говорить автору о шероховатостях построения фраз, о возможных неправильных толкованиях фактов или теорий, о тех или иных огрехах, о пропусках и неверных трактовках. Наличие их заставляет автора сожалеть об этом не меньше читателя. Но вы обязаны простить его, поскольку он еще молод и недостаточно опытен. Пусть его скромный труд послужит отправной точкой для тех, кто, обладая большей ученостью, более зрелым писательским даром, более глубоким знанием предмета и сопутствующих наук, пожелает дать читателю лучшее объяснение магии. Автор книги будет первым, кто с почтительной благодарностью ответит на подобную попытку.

ЧАСТЬТ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ
МИСТИЦИЗМ: МАГИЯ И ЙОГА

У многих с языка постоянно слетают однообразные фразы о том, что человечество сегодня, при всех своих болезнях и заблуждениях, продолжает слепо погружаться в страшную трясину. И эта трясина, обхватив его так же прочно, как осьминог свою жертву, увлекает человечество вниз, во тьму разрушения, правда, хватка у нее, у трясины, мягкая и осторожная, но от этого не менее смертоносная. И имя этой трясине, как ни странно, — цивилизация, точнее, современная цивилизация. Щупальца, эти бесхитростные инструменты, которыми она наносит свои катастрофические удары, тянутся из болезненной, отвратительной в своей лживости, загнивающей, упадочной социальной системы и всей системы ценностей, нас окружающей.
Мы стали свидетелями распада всей социальной ткани мира. Структуры национальных организаций деформируются под ударами экономических кризисов, превращаясь в ленивые аморфные образования, после чего последует их окончательный развал. До сих пор прочно стоявшие бастионы нашей жизни ныне грозят рухнуть. И все более и более невероятной кажется мысль о том, что к заходу солнца хотя бы кто-нибудь сохранил частицу индивидуальности и того божественного наследия, проявление которых и делает человека человеком.
Исключение из общего числа составляет лишь малая толика людей, рожденных уже в наше время и способных отчетливо, без тени сомнения, сознавать, что судьба властно ведет их к совершенствованию, к достижению идеала их природы. Они, это меньшинство, являются прирожденными мистиками, художниками и поэтами, способными поднять завесу, взглянуть за нее и принести нам судьбы и природу своего глубинного «я», стремятся дистанцироваться от самодовольных масс.
Испытывая внутреннюю обеспокоенность, довольно трудно добиться устойчивой духовной целостности. Она безжалостно втаптывается под ноги социальной системой и подвергается резкому остракизму со стороны массы поклонников системы. Кроме того, слепо игнорируются истины и возможности восстановления контакта с реальностью в течение жизни, а необязательно только после смерти тела, контакта, на который людей подталкивают обстоятельства. Данное отношение, отличающееся отсутствием мудрости, добровольно принято большей частью так называемых интеллигентных европейцев, именно с этих позиций они смотрят на вдохновенное стремление воссоединения с реальностью, и этот взгляд крайне опасен для всей человеческой расы.
Алчно хватаясь за переменчивое и постепенно исчезающее, скоротечное внешнее существование, испытывая пренебрежение к вещам духовным, подавляющая часть людей тем не менее с неослабным вниманием и нетерпением следит за своими более дальновидными и менее многочисленными собратьями, и сам этот факт служит лучшим доказательством усталости современного человека и душевной ностальгии.
Старое, давно затертое, но не потерявшее своей остроты и ценности выражение, особенно точно характеризующее широко распространенную в наше время ситуацию, гласит, что «без откровения свыше народ необуздан». Человечество в целом или, если говорить точнее, та его часть, что живет на Западе, каким-то непонятным путем утеряла способность к духовному видению. Возведен еретический барьер, отделяющий западноевропейцев от жизненного потока и жизнестойкости, которые даже и сейчас, несмотря на рогатки и препоны дикости, пульсируют и вибрируют в крови с прежней страстностью, распространяясь по всей универсальной форме и структуре. Присутствию в нашей жизни аномалий мы обязаны именно все возрастающей абсурдности. Человечество медленно подходит к последнему акту самоубийства. Самоудушение происходит через подавление всякой индивидуальности в ее духовном выражении, а ведь она и составляет тот стержень, который делает каждого индивидуума человеком. Именно она позволяет поддерживать, если можно так сказать, нужную атмосферу в его духовных легких. А оторвав себя от вечных и неослабных источников света и вдохновения, человек вполне осознанно ослепил себя и уже не видит очевидного и ни с чем не сравнимого в своей значимости факта, что он сам, по своей воле расстался с движущим принципом, как внутренним, так и внешним. Результатом стала внутренняя летаргия, хаос и распад всего того, что ранее считалось священным идеалом.
Положенная во главу угла столетия назад доктрина, проповедуемая Буддой, привлекает меня тем, что говорит о возможных причинах данного разрыва и, как следствие, о возникновении состояний хаоса и упадка. Для большинства людей существование неизбежно связано с болью, горестями и страданиями. И хотя Будда также говорил, что жизнь полна страданий и горя, сейчас я, вспоминая психологию мистицизма и мистиков, к когорте которых принадлежал Будда, больше склонен полагать, что он придерживался этой точки зрения только потому, что хотел заставить человека уйти от хаоса и достичь высшего образа жизни. Как только точка зрения личного эго, результат вековой эволюции, переносится через определенные границы, человек сразу ощущает, что с него спадают стальные оковы невежества, и он начинает видеть разворачивающийся перед ним мир, непередаваемый по своему величию и красоте, мир, полный жизни и вечной и бесконечной радости. Неужели не все из нас увидят истинную красоту Солнца и Луны, пышное великолепие смены времен года, прелестную мелодию утра и очарование ночей под открытым небом? А также дождь, шуршащий в листве деревьев, что величественно уходят вверх, достигая райских врат, и утреннюю росу, покрывшую сверкающим серебром мягкие остроконечные стебельки травы? Большинство читателей, вероятно, слышали об экспериментах, проводимых великим немецким мистиком Якобом Бёме, который после блаженных видений бродил по зеленым полям, окружавшим его деревню, созерцая величественный блеск природы, озаренной столь чарующим светом, что, казалось, каждая травинка сияет божественной красотой и любовью, доныне невиданной. Хотя Будда был одним из величайших мистиков, — величайшим, по крайней мере среди тех, кто известен читателю средней образованности, — обладавшим исключительной прозорливостью и способностью читать людские мысли, но едва ли можно согласиться с его утверждением о том, что и сама жизнь в целом, и жизнь человека есть проклятие. Я склонен полагать, что он принял такую неожиданную философскую точку зрения специально, в надежде подтолкнуть человечество к поиску потерянной им непревзойденной мудрости, обрести духовное равновесие и гармонию души и тем выполнить предначертание его судьбы, не ограниченной ни чувствами, ни разумом. Отказ от этой экстатической радости и от всего того, что может дать таинство жизни, и является одной из основных причин страданий. Иными словами это называется невежеством. Непонимание человеком своей сути, неспособность осознания истинного значения своей жизни несут ему, как говорил Будда, горе и вводят в болезненное состояние душевных страданий.
В соответствии с традиционными философскими воззрениями магов, каждый человек является самостоятельным и самоуправляющимся центром индивидуального сознания, энергии и воли, то есть душой. Человек подобен звезде, сияющей и живущей своим внутренним светом, он прокладывает свой путь в звездных небесах, одинокий и никем не сдерживаемый, если не считать гравитационного воздействия, которое оказывают на него близкие или далекие звезды. Поскольку в звездных просторах вселенной конфликты между небесными телами возникают нечасто, — точнее, в тех редчайших случаях, когда одно из них сбивается со своего обычного маршрута, — так и в царстве людей не должно быть ни хаоса, ни ссор, ни внутренних разногласий, правда, для этого каждый человек должен понимать и основываться на реальности своего высшего сознания, знать свою идеальную природу и свое предназначение в жизни, видеть свой путь и стремиться следовать ему. Вследствие того что люди отошли от движущих источников, присущих как их внутреннему миру, так и вселенной и оторвали себя от божественной сущности, променяли ее на куда более жидкую и горькую похлебку чем та, на которую польстился Исав, они, потеряв и всякую надежду, впали в угнетенное, подавленное состояние.
Невежество относительно небесных орбит, а также значений их, записанных на небесах навечно, и является основой вселенского неудовлетворения, несчастья и ностальгии по своему пути. И именно поэтому живые души взывают о помощи к мертвым и просят сотворения у безмолвного Бога. Как правило, ответы на их мольбы не приходят. Как бы молитвенно люди ни воздевали руки к небу, они не видят ни малейшего намека на спасение. Как бы ни скрежетали зубами, но результат один — безгласное отчаяние и потеря жизненной энергии. Искупление лежит внутри самого человека, оно выковывается его душой, страданиями и временем, напряженными духовными устремлениями и опытом.
Как же нам тогда вернуться к экстатическому единству с нашим внутренним «я»? Что может помочь необходимому воссоединению нашей индивидуальной души с Сущностью вселенской реальности? Где проходит та дорога, которая способна привести нас в конечном счете к личному совершенству и, как следствие, к решению тех сложных и запутанных проблем, которые изнуряют человечество.
Появление гения, независимо от некоторых аспектов и сферы его проявления, отмечается возникновением любопытных феноменов, сопровождающихся, как правило и прежде всего, видением и экстазом. Тот опыт, который я подразумеваю, является, вне всякого сомнения, как признаком, так и необходимым условием завершенности гения. Посредственности этот апокалиптический опыт недоступен. Человеку «среднему», обремененному догмами и поношенными, выцветшими традициями, очень редко удается увидеть вспышку духовного света, сходящего, подобно Триединому Святому Духу, в величественно прекрасных языках пламени, сияющего радостью и высшей мудростью, во всем богатстве стихийного вдохновения. И мудрых, и пресыщенных жизнью, и дилетантов — всех их от добродетелей благословения отделяют непреодолимые барьеры. К тем, у кого есть только талант, это откровение не придет, хотя талант сам по себе и может стать начальной ступенькой на пути к гению. Гений не является и никогда в прошлые века не был результатом простой осторожности и терпения. И, по-моему, не нужно придавать слишком много значения часто повторяемому определению, что гений состоит в основном из труда и малой доли вдохновения. Как бы ценен ни был сам труд, он ни в коей мере не приведет к величию гения.
В каждой из областей повседневной жизни мы трудимся, порой с великолепным результатом, но сколь бы значительны они ни были и какие бы усилия мы при этом ни затратили, сколько бы пота ни пролили, мы не высечем и искорки созидательной идеи, и нас не охватит необъяснимый восторг. Эти внешние атрибуты гения — терпение, забота и трудолюбие — служат всего лишь проявлением избытка энергии, проистекающей из скрытого центра сознания. Это всего лишь признаки средств, по которым узнается гений, стремящийся показать идеи и мысли, роящиеся в сознании и преодолевшие границу, которая искусно отделяет суетное мирское от божественного.
Гений вызывается или происходит от духовного опыта высшего интуитивного порядка, побочным продуктом которого он является. Именно опыт, громом нисходящий с эмпирея, сверкающий молнией с трона Юпитера, приносит мгновенное вдохновение и все преодолевающую правоту, равно как и исполнение всех желаний ума, и эмоциональный настрой.
Я не стану исследовать первопричину этого опыта, знакомого редкому числу лиц, чья жизнь с самых ранних и порой до последних дней была им благословлена. Подобное исследование неминуемо уведет меня далеко в сторону, в царство метафизики и философских тонкостей, к предметам, которых я в данный момент не хотел бы касаться. Однако размышление вполне может выразиться в одном очень значительном факте.
Те, кто получил титул гения и считается величайшим среди людей, становились в свое время прямыми участниками опытов, о которых я говорю. Возможно, это отчасти и обобщение, но тем не менее оно несет на себе печать истины.
Многие другие, куда как менее великие, чья жизнь также была отмечена аналогичной счастливой привилегией, смогли благодаря ей закончить значительные труды в мирских сферах, например в искусстве, труды, которые иначе завершить было бы невозможно.
Более или менее логическим постулатом, который можно считать прямым следствием предыдущего предположения, будет следующий — если бы было возможным методами психологической и духовной тренировки вызвать данный опыт в сознании современных людей, как мужчин, так и женщин, то все человечество в целом возвысилось бы до понимания самых величественных концепций, появилась бы новая раса сверхчеловеков. Именно к этой цели и стремится эволюция, эти задачи ставит перед собой и природа во всех ее царствах.
С начала времен, с момента появления на авансцене эволюции человека разумного, уже существуют технические приемы духовного постижения с помощью средств, которые можно считать истинной природой человека и, более того, благодаря которым и развивается гений высшего порядка. Я вынужден прибавить, что гений считается всего лишь побочным продуктом и земным отблеском или проявлением открытия орбиты своего личного звездного «я» и никогда не рассматривался источниками этой Великой Работы достойной целью вдохновения. Фраза «Познай самого себя» была высшим правилом, дававшим толчок их высоким устремлениям.
Если созидательность гения является результатом раскрытия потаенного внутреннего «я» и прикосновения к источнику универсальной энергии, если осенило вдохновение, принесенное Музой, как стимул проявить творческий подход в одном из видов искусства или в какой-либо иной сфере деятельности, тем лучше. В начале тренировки, однако, этих мистиков — а именно так называют источников подобных творцов, — совершенно не интересовал материальный результат, они стремились к результату исключительно духовному.
Их главной целью было самопознание и самораскрытие. Здесь приставку «само-» я использую в возвышенном, духовном, трансцендентном смысле.
Если источником искусства служит выразительность души, слышащей и видящей там, где внешний разум не ощущает ничего, кроме пустоты и тьмы, тогда очевидно, что мистицизм является единственным и, возможно, величайшим из искусств, апофеозом артистического устремления и выразительности. Мистицизм, по какой-то сентиментальной прихоти Природы, во все времена был и сейчас является самым священным из всех искусств.
Мистик действительно несет в груди своей то же спокойствие, которое многие столетия запечатлели на бесстрастном лике священнослужителя, поднятого на алтарь. Он — признанный посредник и глас, в его руках находятся ключи от обоих врат. Он, как признают века и его духовные чада, ближе других допущен к Святилищу и направляется непосредственно духом. Именно поэтому во все времена его успехи являются успехами других. Но в последнее время, как это ни горько признать, в результате нового, развращающего и разрушающего действия Люцифера он все чаще и чаще терпит неудачу. Плохой поэт или плохой музыкант — это только упрек тому или иному виду искусства, имена их просто сотрутся из памяти людей.
Шарлатан же или самозваный лжемаг несет зло миру. Вместо того, чтобы нести сынам человеческим, как это обязательно для мага, мягкий свет духа, он, напротив, скрывает его, набрасывает на него мрачное плотное покрывало. Именно по этой причине лжемаг всегда был одинок, и стремились к нему немногие. Прославленный блаженными творениями искусства и речами пророков всех веков, он неизъяснимо и незаслуженно терпит страдания и унижения от них, ибо они, подобно ему, тоже являются мистиками. У него никого нет, он втянут в субъективное уединение. Следуют за ним лишь те, кто также владеет ключами, это они поют ему славу и дифирамбы.
Мистик ищет не умозрительного познания себя, не чисто интеллектуальной философии вселенной, хотя и это также имеет место. Мистик ищет более глубокого уровня постижения. Несмотря на всю риторику об абсолютности разума, логики и философы всех времен внутренне были убеждены в неадекватности и несостоятельности своих самых фундаментальных рационалистических доктрин. Они понимали, что в них есть и элемент противоречия, сводящий на нет все логические умопостроения в вопросах, касающихся высшей реальности.
Ярчайшим доказательством может служить вся история философии. В то, что только трансцендентный разум, умиротворенный, как лагуна в безветренную погоду, спокойный и открытый, способен, подобно зеркалу, отражать частицу вечности, верили только истинные мистики, чей опыт давал им такое право.
Только когда застывают или выходят за свои границы видоизменения самого принципа мышления, когда вечный круговорот, которым характеризуется обычный разум, прекращается и сменяется безмятежным спокойствием, могут возникнуть духовные видения, и проявляется тот величественный вековой опыт, отражающий всю сущность теплым вдохновением и полнотой, глубиной грез высшего, всеобъемлющего порядка.
Методологически мистицизм подразделяется на две основные части. Первой является магия, о которой далее автор и будет говорить, и второй — йога. Сейчас настало время дать ответ критикам, испытывающим неприятие к мистицизму, под которым понимают процессы, в том числе йогу и созерцание, и считающим магию занятием весьма отвлеченным, абстрактным и бездуховным. Данная характеристика неточна хотя бы потому, что в корне противоречит главному — и магия, и йога дают вполне реальные результаты, что я и собираюсь доказать.
Йога и магия — первая является методом рефлективным, вторая экзальтативным — различные части одного и того же процесса, который определяется термином «мистицизм». Однако очень часто значения их путают либо неправильно понимают.
В данной книге вы будете постоянно сталкиваться со словом «мистицизм», поскольку этот термин единственно правильный для определения мистического или экстатического взаимоотношения между «я» и вселенной. Он выражает отношение личности к более восприимчивому, всеобъемлющему сознанию либо внутри себя, либо вне себя, когда, выходя за пределы собственных потребностей, обнаруживает, что находится в дисбалансе с чем-то более значительным и гармоничным. Если это определение находится в соответствии с нашими взглядами, тогда становится очевидным, что магию, также изобретенную и завещанную с целью завершения того самого необходимого взаимоотношения, хотя и различными методами, нельзя противопоставлять йоге, и, следовательно, вести разговор о недостатках одного и заслугах другого попросту бессмысленно. С точки зрения более тонких аспектов магия, равно как и лучшее из йоги, является частью мистицизма, системы всеобъемлющей.
О йоге написано немало пустого и вздорного, однако некоторые книги, весьма, правда, немногочисленные, имеют исключительную ценность. Но секрет Пути Божественного Единения сконцентрирован во втором афоризме автора сутр йоги, Патанджали: «Йога стремится достичь реальности, подрывая основания обычного дремлющего сознания, чтобы на спокойной глади разума, образовавшейся после прекращения течения всех мыслей, засияло вечное внутреннее Солнце духовной красоты и пролило свой яркий свет на жизнь и бессмертие, возвеличив тем самым значимость человека».
Все практические приемы и упражнения йоги — это вполне научно обоснованные ступеньки, ведущие к основной цели — полному подчинению мыслей воли человека. Ум должен быть абсолютно чист, в нем не должно быть ни единой мысли. Магия, напротив, является психологической мнемонической системой, в которой нескончаемые церемониальные детали, подготовка, заклинания и курение благовоний сознательно направлены на достижение душой и воображением состояния экзальтации и полного перехода из обычной, нормальной, мыслительной плоскости в плоскость трансцендентного.
В одном случае духовная ось покоится на корне древа и делаются попытки осознанно разрушить всю структуру сознания, дабы раскрыть находящуюся внутри душу. В другом — магические методы направлены на полный выход за пределы плоскости, в которой существуют и корни древа, и само оно, и та же духовная ось.
В обоих случаях результатом становятся экстаз и удивительный прилив радости, захлестывающей, восторженной и ни с чем не сравнимой в своей святости. Вполне можно без всяких сложностей понять тогда, что идеальное средство нахождения уникальной, несказанной ценности жемчужины, сквозь которую человек обретает способность увидеть святой город Бога, это благоразумная комбинация обоих систем. В любом случае магия оказывается гораздо более эффективной и могущественной, если ее объединить с основной целью йоги — осуществлением контроля над разумом. В то же время и йога в соединении с искусством магии приобретает романтичный розовый оттенок, становится богаче, красочнее и вдохновеннее.
Когда я говорю здесь о магии, я подразумеваю достойную вечной похвалы и почитания древнюю Божественную Теургию. Я пишу о поисках духовного и божественного; о задаче самосотворения и о повторном единении, о привнесении в жизнь человеческую вечного и бесконечного в своем продолжении.
Магия — совсем не то, чем обычно привыкли ее считать, это не набор популярных приемов, не дитя галлюцинации, порожденное от слияния с диким невежеством, она не подыгрывает страстям развращенного человечества. В результате невежественного обезьянничанья шарлатанов и скрытности как истинных магов, так и текстов, магию веками совершенно напрасно смешивали с ведьмовством и демонизмом.
За исключением небольшого числа книг, слишком узкоспециальных и потому малопонятных для обычной читающей публики, практически не существует работ, где бы давалось вразумительное объяснение магии. Данная книга абсолютно не претендует на то, чтобы стать учебником по «набрасыванию чар» и приготовлению «любовного напитка» или отравляющего зелья, пособием по изготовлению амулетов и составлению заклинаний на погибель соседской корове, автор не ставит своей целью научить «уводить» чужих жен или наколдовывать несметные клады и сокровища.
Подобные дикие и глупые действия вполне справедливо называются черной магией. Данная книга не имеет с ней ничего общего, хотя читателю нужно заметить, что это совсем не значит, будто автор отрицает действенность перечисленных методов. Но если кто-либо захочет открыть для себя вечную купель, из которой проистекает божественность, если найдется такой, кто пожелает пробудить в себе сознание духа более благородное и возвышенное, в чьем сердце бьется искра жажды посвятить свою жизнь служению человечеству, то пусть они со всей страстью обратятся к магии. В ее методах и приемах, вне всякого сомнения, можно найти средства достижения самых высоких мечтаний души.
Источники академические называют магию искусством приложения естественных действий с целью получения удивительных результатов. Давайте и вооружимся этим определением, а также воспользуемся характеристикой, данной таким писателем, как Хэвлок Эллис1, говорившим, что магией называется целый поток индивидуальных личностных действий, с чем мы вполне соглашаемся, поскольку каждое осознанное действие в сфере жизни вполне можно назвать магическим. Какой сверхъестественный эффект может удивить нас более Христа, Платона или Шекспира, отпрыска от брака двух простых крестьян? Что может быть изумительнее и прекраснее, чем превращение малыша в зрелую взрослую личность? Любое и вместе с тем каждое проявление воли: поднятие руки, произнесение слова, безмолвное зарождение мысли — все это без малейшего преувеличения действия магические.
Однако тот «удивительный» эффект, достичь которого стремится магия, находится в несколько иной плоскости деятельности, чем те, что я перечислил выше, хотя и они, несмотря на всю свою повседневность и обыденность, тем не менее удивительны и принадлежат к разряду тавматургических. Результат, которого маг стремится получить прежде всего, есть духовная реконструкция его собственной вселенной сознания и является самым значительным изо всех мыслимых перемен Приемы магии вызывают полет души; молниеносной стрелой, выпущенной из тугого лука, она уходит ввысь, к спокойствию и безмятежности, к глубокому и непостижимому отдохновению.
Но натянуть тетиву лука может только сам человек, никто другой за него эту задачу не выполнит. И именно в данном качественном условии и таится основной недостаток. «Спасение» возможно лишь в том случае, когда человек сам решил достичь его и сам предпринял определенные действия. Универсальная сущность и космические центры вечны, они существовали и существуют, но первый шаг к ним нужно сделать самому человеку, после чего, как говорил Заратустра в «Халдейском оракуле», «благословенные бессмертные не замедлят явиться».
Причиной и творцом своей судьбы является сам человек. Как он поступает, такой и должна быть его будущая жизнь. Но не только. В его ладони зажата и судьба всего человечества. Немногие люди почувствуют в себе потребность пробудить ото сна дремлющее мужество и непреклонную, грозную решимость, управляющую вселенной, но именно здесь и лежит прямая, беспрепятственная дорога, которая и приведет человечество к более благородным идеалам, к жизни, полной гармонии.
Если бы нашлась хотя бы горстка людей, жаждущих узнать, кем они на самом деле являются, и желающих принять безо всяких ненужных сомнений и глупых придирок яркий блеск сверкающей славы и мудрости, горящей в потаенных глубинах сердца, и открыть для себя связи, объединяющие их со вселенной, то, как мне думается, они тем самым не только бы нашли цель своей жизни и выполнили предназначенье, возложенное на них личностной судьбой, но, что безгранично важнее, они бы выполнили завещанное им судьбой вселенной, которая считается одним громадным живым организмом сознания.
Засветить свечу очень просто. Но какой смысл имеет это действие и что под ним подразумевается? Горит лишь самая верхняя ее часть, это она дает пламя и свет. И хотя зажигается, собственно, один только фитиль, говорят, как правило, засветить свечу, всю свечу, которая рассеет свой свет и разгонит им царящую вокруг темноту.
В этом примере мы находим возможное сравнение, относящееся ко всему миру в целом. Если бы всего несколько человек в каждой стране, принадлежащих к каждой из рас и народов, населяющих землю, нашли себя и вступили в посвященное единство с самим Источником Жизни, то они бы, благодаря своему свету, сделались бы для человечества теми же свечами, горящими фитильками, они бы озарили всю вселенную благословенным и великолепным золотым ореолом. И на этих людях, составляющих в общем количестве народов, населяющих земной шар, число микроскопическое, почти незаметное, людях, жаждущих посвятить себя духовным занятиям, и лежит единственная надежда на полное искупление всего человечества. Элифас Леви, известный французский маг, решается выдвинуть новую точку зрения, которая, как я считаю, имеет некоторое отношение к проблеме, и бросает яркий свет на данное предположение.
«Бог вечно создает, — пишет Леви, — великого Адама, человека универсального и совершенного, в духе которого содержатся все духи и все души. Поэтому разум одновременно проживает две жизни, одна из которых общая, похожая на все жизни, а другая — особая, индивидуальная!».
И этот изначальный Адам в каббалистической работе, озаглавленной «Книга сияния», называется Человеком Небесным, в едином существе которого, как отмечает великий маг, автор книги, заключены души всех: и людей, и тварей — и движущие силы, пульсирующие в каждой части звездного пространства. Я не хотел бы вступать сейчас в область метафизики и затевать спор относительно того, действительно ли это изначальное универсальное существо создано Богом, или оно просто возникло из бесконечного пространства. В данный момент мне хотелось бы считать только, что все множество жизней в их единстве, в их широте и распространенности вобрано в себя этим небесным существом, Сверхдушой, как называют его опирающиеся на свои знания некоторые философы, созданной на небесах навсегда. В этом космическом теле мы, каждый из людей, и твари, и Боги, являемся мельчайшими клетками и молекулами, каждая из которых в процессе социального устройства и обеспечения благополучия этой Души выполняет свою функцию.
Эта философская теория содержит великолепное предположение о том, что как в человеке земном наличествует интеллект, управляющий его действиями и мыслями, так, выражаясь метафорически, и в Человеке Звездном или Небесном есть душа, являющаяся его центральным разумом и главным его качеством «Все, что существует на Земле, имеет свою духовную копию наверху, и нет ничего, что не было бы связано с чем-либо, находящимся вверху, но не найдено между ними зависимости» Так говорили доктора каббалистики. Как у человека земного серое вещество мозга является наиболее чувствительным, возбудимым и совершенным во всем его теле, так и наиболее чувствительные, развитые и духовно совершенные существа во вселенной обладают сердцем, разумом и душой Человека Небесного.
Короче говоря, именно по этой причине только те немногие, кто возьмет на себя нелегкий Великий Труд, окажутся способными найти себя с духовной точки зрения и установить тождество своего сознания с Универсальными Сущими, как называл их Ямвлих, или богами, составляющими сердце и душу Человека Небесного, могут считаться слугами человечества. Это они искупают все грехи и выполняют земное предназначение.
Поэтому мистицизм, и магия, и йога являются средствами достижения новой, универсальной жизни, жизни богатой и величественной, наполненной уникальными возможностями, не предоставлявшимися никогда в прошлом, свободной, как солнечный свет, прекрасной, как распустившийся розовый бутон. И человек может войти в нее, ибо она принадлежит ему.

ГЛАВА ВТОРАЯ
В ЗАЩИТУ ИСКУССТВА. МАГИИ

В высшей степени вероятно, что из некоторых источников послышатся громовые раскаты осуждения меня в том, что система, представленная в данной книге как магия, имеет касательство к одному только принципу в человеческой составляющей, относящемуся исключительно к его низшей натуре, и вследствие данной классификации нетрудно предположить, что всю технику теургии обвинят, назовут психизмом и сделают это, к примеру, теософские круги. На самом же деле обвинение это ложно и несправедливо, и не нужно обладать очень большой ученостью, чтобы это доказать. И чтобы навсегда покончить с недоразумениями, я и решился на публикацию «Древа Жизни» в широкой печати. Мне ненавистно многословие велеречивых теософов. И мне должно быть дано право указать на сквозящую в их легковесных характеристиках ненависть, на их постоянное стремление и злобную готовность навешивать скандальные ярлыки на все то, чего они абсолютно не понимают. Однако моя убежденность в том, что магия содержит в себе средство для штурма царства небесного силой, позволяет мне попросту игнорировать проклятия и оскорбления теософов, не замечать их злонамеренного осуждения, относя его — и это вполне справедливо — к сфере грубого негодования, к каковой его, собственно, и можно причислить. До сего дня у многих существует неправильное понимание того, чем же на самом деле является магия и каковы ее цели, поэтому я считаю, что пришло время выяснить это раз и навсегда, истребить источник недоразумений и путаницы путем изложения элементарных принципов магического искусства.
В знаменитых «Станцах Дзян», на которых и в виде комментариев к которым построена вся ее «Тайная доктрина» мадам Блаватская говорит нам о том, что каждый человек есть тень или искра божественности, величайшей мудрости, силы и духовности. Один из знаменитых теургов называет этих сознательных существ богами или Универсальными Существами.
Уже в наши дни один из признанных авторитетов в теософии, доктор Готтфрид де Пурукер, пишет: «Самая тонкая часть в строении человека является дитем духовной части одного из величественных солнц, рассеянных по безграничному пространству космоса. В своих глубинах вы — боги, атомы духовного солнца... Согласно «Тайной доктрине», Бог — это иерархическое существо, которое в самых отдаленных эпохах эволюционных перемен, давно, очень давно, было таким же человеком, как и мы с вами. В результате старательных попыток и сознательного прогресса ему удалось вступить в единение с Духовной Реальностью, рассеянной по вселенной. Однако в период образования такого союза, сущность индивидуальности опыта сохранилась. Но личность переступила пределы, бытие, как и ранее, продолжило играть естественную роль управителя или регента вселенной либо какой-то ее части или аспекта. Поскольку, исходя из данного определения, человек есть искра столь величественного сознания, дитя космических богов, то в развитии его жизни не может быть никакой иной альтернативы, кроме стремления к единению с его духовными прародителями. И истоки магии, ее первопричина, и лежат в обеспечении этого единения».
На страницах данной книги я надеюсь продемонстрировать читателям, что магические приемы тесно согласуются с традициями высшей древности и что они одобрены, прямо или косвенно, явно или тайно, величайшими из философов и ученых. В своих работах Ямвлих, божественный теург, очень много говорил о магии, равно как и Прокл, и Порфирий; и даже в работах наших заслуженных современников, приверженцев теософии, найдутся частые ссылки на Божественную Магию, хотя и не такие пространные, какими им следовало бы быть, и без достаточного количества объяснений. Ближе к концу книги будут приведены несколько прекрасных заклинаний, взятых из «Записок гностиков» и «Книги мертвых», в прочих же главах книги читатель найдет исследования, которые автор провел, руководствуясь древнеегипетскими и каббалистическими концепциями.
Итак, любая случайная и бесцеремонная характеристика магии абсурдна. Правда, я знаю теософов и вполне осознаю необходимость ждать с их стороны возражений, имея в запасе понятный и убедительный аргумент. Маг должен обладать возможностью контролировать всю свою природу; каждый составляющий элемент его бытия должен быть развит Волей до самого высшего совершенства. Ни один из принципов не должен подавляться; каждый является аспектом высшего духа и обязан выполнять свою цель и следовать своей природе. Если теург, к примеру, совершает астральное путешествие, что является частью Великой Работы теософов, то происходит это по следующим причинам:
Во-первых, в так называемом астральном свете он мог увидеть точное отражение себя во всех своих нескольких частях, качествах, свойствах, исследование же данного таит в себе, естественно, элемент самопознания.
Во-вторых, определение астрального света с точки зрения магии отличается необыкновенной широтой, оно включает в себя все тонкие плоскости (планы), находящиеся как в материальном мире, так и над ним, и целью мага как раз и является постоянный подъем, переход в более огненные, яркие и светлые царства духовного мира. Более крупные элементы сферы Азот, с ее чувственными изображениями и замутненными, непрозрачными видениями, должны постоянно выходить за пределы и оставаться далеко позади. Элифас Леви идет еще дальше, он оставляет для практического использования только два основных плана во вселенной: физический, или материальный, мир и мир духовный.
В-третьих, прежде чем эта определенная часть невидимого мира сможет перенестись, ее следует покорить и укротить в каждом из ее аспектов. Все обитатели этой сферы должны быть подвластны магу, его магическим символам, они обязаны беспрекословно повиноваться Реальности Царственной Воли, каковую последнее символизирует. В нашем плане и в нашем дремотном царстве обычного опыта символы — это всего лишь произвольные представления внутренней, понятной значимости. Они — только видимые начертания метафизической или духовной благосклонности. В астральном свете, однако, эти символы обретают независимое существование, они раскрывают свою материальную реальность, и, следовательно, значение их крайне велико. Воскрешения в памяти предпринимаются магом не из простого любопытства, не потому, что он жаждет могущества и власти, а с единственной целью — привнести в поле зрения своей воли скрытые грани собственного сознания и таким образом подчинить их себе, властвовать над ними.
Психизм, можно сказать, имеет своей целью стимуляцию или возбуждение и сохранение более низкого «я» за счет невежества своего высшего «я». Данное отвратительное качество заслуживает самого глубокого осуждения. В магии не делается попыток получения могущества ради могущества либо для обеспечения себе базы и поддержки в достижении низких целей. Любая приобретенная сила должна быть немедленно подчинена Воле, удерживаться на своем месте и в определенном ракурсе. Можно добавить, что вопрос власти и могущества — самый любопытный, с появлением культа спиритизма и образования теософских организаций он приобретает особую важность в глазах общественности. Моему пониманию совершенно недоступно, почему некоторые индивидуумы, и особенно часть теософов, с такой патологически болезненной алчностью стремятся получить во время своих сеансов астральную или оккультную силу и власть только ради себя самих. В начале карьеры маг обязан постичь, что единственным его устремлением должно стать его высшее «я», его ангел-хранитель, и что все качества, которые ему удастся получить, должны быть направлены на достижение только этих целей. Всякое малое действие должно содержать в себе исключительно духовную мотивацию. Стремление не к святому ангелу-хранителю, составляющему реальность, а к чему-либо иному, за редчайшим исключением, является актом черной магии, и поэтому должно немедленно вызывать отвращение. Всем должно стать очевидным, что психизм, ставящий себе как последнюю цель стремление получить необыкновенные психические силы и поставить их на службу себе, весьма противоречит намерениям и целям самой этой техники.
Можно поспорить и с другим утверждением, согласно которому магия, как некоторые считают, ведет к медиумизму. Этот взгляд также следует осудить как ошибочный по многим причинам. Как уже было правильно замечено, и медиум, и маг вызывают транс. Но на этом точность данного наблюдения и заканчивается, поскольку в данных соответствующих состояниях сознания и содержится вся разница мира. В общепринятом языке есть банальное выражение: «Гений и безумие — близкие родственники». На самом деле разница между ними состоит в том, что в первом случае точка равновесия притяжения расположена выше обычного центра сознания. Во втором же она находится ниже его, вследствие чего усыпленное сознание становится уязвимым для проникновения в него бесчисленных орд бесконтрольных подсознательных импульсов.
Аналогичная идея находит свое применение и в сравнении медиума и мага. Медиум впадает в негативный транс, в результате чего центр его сознания уходит вниз, в точку, которую мы можем назвать Нефеш. Маг же, напротив, и с умственной, и с духовной точки зрения, сохраняет повышенную активность, и, хотя он также стремится в духовном трансе удерживать логические мыслительные процессы во временном бездействии, его метод состоит в том, чтобы возвыситься над ними, открыть себя для телестических лучей высшего «я», а не бессистемно опускаться в присущую Нефешу грязь и слизь. Вот в этом и состоит единственное и главное различие. Развитие магической Воли и последующее возвеличивание Души составляют смысл техники магии. Спиритический же транс
есть не более и не менее чем неестественное впадение в инерцию, в сознание животного. В состоянии отрицательного пассивного транса индивидуум отрекается от всего человеческого и божественного и становится, словно животное, подвластным любым демоническим навязчивым идеям. Отказ от рационального эго у мага происходит исключительно ради достижения духовного совершенства, а не для того, чтобы впасть в безмолвие инстинктивного растительного существования. Именно поэтому магия ни в одном из своих проявлений не имеет ничего общего с пассивным медиумизмом.
Прежде чем перейти к раскрытию фундаментальных принципов магии, я считаю необходимым раскрыть свою позицию относительно источников теоретической философии, лежащих в основе моей трактовки ее техники. Читателям станет вполне очевидным, что я глубоко обязан теософии. Значительная часть магических практик основывается на практической каббале еврейских философов и священной теургии египтян. Отдельные фрагменты были взяты из нескольких источников, и, таким образом, я многим обязан как мыслителям древности, так и современным, что я с нескрываемой радостью подтверждаю.
Что касается теософии, то, я думаю, с моей стороны будет честным признать, несмотря на уничижительные замечания, сделанные по поводу поведения некоторых теософов, что в отношении к Блаватской я не испытываю ничего, кроме уважения и восхищения в высшей степени. Со многим из философской суперструктуры, раскрытой в «Тайной доктрине», я считаю себя обязанным безмолвно согласиться и с полным сердцем принять. Моя собственная концепция магической философии обязана в том своем малом, что составляет ее последовательность и ясность, работам в области сравнительной религии и философии, взятым мною от Блаватской. И все же мое отношение к ее трудам нельзя назвать иначе как эклектичным, ибо что-то я принимаю, что-то отвергаю, вследствие чего из оставшегося формируется последовательная синтетическая система, радующая мой ум и удовлетворяющая мою душу.
В целом учение Блаватской таково, что какие-то из его ответвлений я не могу принять; есть вещи, которые вызывают во мне внутреннее недовольство и отвращение. Однако есть многое, с чем я полностью соглашаюсь, чем я был бы горд и счастлив напитать мою собственную философию.
Работам Артура Эдварда Уайта, особенно в той их части, где он резюмирует учение каббалы, я никоим образом не обязан. Существует масса трудов, написанных этим ныне уже престарелым современником, чрезвычайно изящным в стиле, удивительно начитанным и надменным, нередко поражающим читателя своим несравненным красноречием. Так вот именно этот аспект, выдающаяся ученость и лиризм, забывать которые не следует, портится часто появляющимися пассажами, способными вызвать вполне оправданное осуждение. Они безмерно раздуты и помпезны и при этом демонстрируют ненужную тенденцию к разрушительной критике. Что касается моих чувств, то я испытываю в глубине души симпатию к г-ну Уайту и многим ему обязан, мне не хватит слов для выражения ему признательности, и я бы порекомендовал каждому, в качестве дополнения к данной книге, познакомиться с его трудами «Тайная доктрина в Израиле» и «Священная каббала».
Хотя в работах выдающегося французского мага, взявшего себе псевдоним Элифас Леви, много бессмысленной чуши, не имеющей никакого отношения к магии, все же то тут, то там в его книге «Догма и Ритуал Высшей Магии» («Dogme et Ritue de a Haute Magie») и в других его работах среди множества обломков пустой породы встречаются самородки чистого золота, сверкающие, подобно звездам в чаше небосвода. Однако лично меня нисколько не впечатляют его собственный магический опыт и качества, поскольку, с одной стороны, его так называемое воскрешение тени Аполлония Тианского закончилось полной неудачей, не дав никаких результатов. Читать его многим будет крайне затруднительно. Кроме того, его обременяет путаница, возникшая вследствие его попыток примирить магию с римским католицизмом. Поэтому, не обладая четким и ясным пониманием фундаментальных принципов каббалы и знаниями в области сравнительной философии, читатель рискует регулярно попадать в западни, расставленные для людей неосторожных.
С. Л. МакГрегор Матерс и Уильям У. Уэсткотт также обеспечили меня многим, что послужило фундаментальным звеном в данной философии магии, много полезного материала можно почерпнуть из их работ. Мир навсегда должен остаться благодарным Матерсу за его перевод «Священной магии мага Абрамелина», а «Введение в изучение каббалы», написанное Уэсткоттом, является, наверное, одной из наиболее сочувственных книг из всех простых трактатов, посвященных этому предмету. Однако полное принятие точки зрения этих писателей приведет к острому ментальному расстройству. В работах каждого из них имеются некоторые элементы истины или, по крайней мере, истины для отдельных индивидуумов, за которыми на самой глубине таятся крупинки осадка из преувеличения, недоразумения или ошибок.
Читатель отметит также, что я довольно часто цитирую Алистера Кроули, вследствие чего считаю необходимым определить свое отношение к этому гениальному человеку. Игнорируя обвинения в занятиях черной магией, брошенных в него некоторыми лицами,
оказавшимися неспособными понять то, чему он учил, следует признать, что у Кроули&heip;