Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

ФИЛОСОФЫ РОССИИ XX ВЕКА
Т. И.ОЙЗЕРМАН
ФИЛОСОФИЯ
КАК ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ


Издательство
«АЛЕТЕЙЯ»
Санкт-Петербург
1999
ББК 14017(3)
Т. И. Ойзерман (99)
Редакционная коллегия серии «Философы России XX века»:
Степин В. С, председатель; Блюхер Ф. Н., ученый
секретарь; Гусейнов А. А.; Зотов А. Ф.; Лекторский В. А.; Микешина Л. А.; Огурцов А. П.
Философия, в отличие от любой науки, каков бы ни был исторический уровень ее развития, существует как неопределенное множество философских учений, которые противостоят друг другу, но вместе с тем и дополняют друг друга. Таков modus essendi философии. Такой она была уже в первое столетие своего исторического бытия, такой осталась и в наше время, и нет оснований полагать, что когда-нибудь в будущем философия утратит свою многоликость, являющуюся специфической формой познания. С точки зрения современности негативное отношение к плюрализму философских учений следует считать уже устаревшим, преодоленным воззрением. Было бы поэтому заблуждением полагать, что философский плюрализм существует лишь постольку, поскольку развитие философии еще не увенчалось последней системой, абсолютной истиной в последней инстанции. Эти тезисы, обосновываемые в первой части монографии, конкретизируются во второй ее части путем анализа учений Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля и Фейербаха.
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 98-03-16030


Издательство «Алетейя» (Санкт-Петербург) — 1999 г. Т. И. Ойзерман — 1999 г.
Оглавление
Введение 5
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОГО ПРОЦЕССА
философия как единство научного и вненаучного познания 25
Плюрализм философских учений как специфический познавательный процесс 41
Историко-философский процесс и развитие научных
знаний 65
Существуют ли универсалии в сфере культуры? 83
Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский поиск 105
Существует ли логическая проблематика за пределами формальной логики? 126
Философия и фундаментальные науки в системе диалектического идеализма Гегеля 145
Феноменологическая концепция философии как высшей духовной культуры 164
Философия философии М. Хайдеггера 188
НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Философия Канта как радикальная ревизия метафизики
и ее новое обоснование 207
К вопросу о кантовском понимании предмета метафизики 238
К характеристике трансцендентального идеализма
И. Канта: метафизика свободы 261
Этикотелеология Канта и ее современное значение 287
«Наукоучение» Фихте — волюнтаристическая метафизика
свободы и ...ее отрицание 311
К характеристике философии Шеллинга: принцип тождества необходимости и свободы 341
Философия Гегеля как учение о первичности свободы 366
Проблема долженствования в философии Гегеля 396
Проблема человеческой эмансипации в философии Л. Фейербаха 417
Заключение
439
Inhat
Einftthrung 5
PROBLEME VON THEORIE DES PHILOSOPHIEGESCHICHTLICHEN PROZESSES
Phiosophie as die Einheit der wissenschaftichen und ausserwissenschaftichen Erkenntnis 25
Puraitat der phiosophischen Lehren as spezifischer Erkenntnisprozess 41
Phiosophiegeschichticher Prozess und die Entwickung der
wissenschaftichen Erkenntnis 65
Ob die kutureen Universaien existieren? 83
Sensuaistische Erkenntnistheorie und die wirkiche wissenschaftiche Erforschung 105
Ob die ogische Probematik ausser der formaen Logik existiert? 126 Phiosophie und die Grundwissenschaften im Rahmen des
diaektischen Ideaismus Heges 145
Phanomenoogische Phiosophiekonzeption as die oberste
Geisteskutur 164
Phiosophie der Phiosophie Heideggers 188
DEUTSCHE KLASSISCHE PHILOSOPHIE
Phiosophie Kants as die radikae Revision der Metaphysik
und ihre Neubegrtindung 207
Zur Frage der Erauterung des Gegenstands von Metaphysik
bei Kant 238
Zur Charakteristik des Kantschen transzendentaen Ideaismus: Metaphysik der Freiheit 261
Ethikotheeoogie Kants und ihre gegenwartige Bedeutung ... 287 Wissenschaftsehre Fichtes as vountaristische Metaphysik
der Freiheit und ...ihre Verneinung 311
Zur Charakteristik der Phiosophie Scheings: das Prinzip
der Identitat von Notwendigkeit und Freiheit 341
Phiosophie Heges as Lehre iber das Primare der Freiheit 366
Probeme des Soens in der Phiosophie Heges 396
Probeme der menschichen Emanzipation in der PhiosophieLudwig Feuerbachs 417
Schuss
439
ВВЕДЕНИЕ
«Изучение истории философии есть изучение самой философии, да это и не может быть иначе».
Гегель*
Философия, в отличие от любой науки, каков бы ни был исторический уровень ее развития, существует, так сказать, лишь во множественном числе. Иначе говоря, философия существует только как философии, т. е. как неопределенное множество различных, противостоящих друг другу философских систем. Таков modus essendi философии. Такой она была уже в первое столетие своего исторического бытия; такой она осталась и в наше время, и нет оснований полагать, что когда-нибудь в будущем философия утратит свою многоликость, которая, как я убежден, является ее специфической сущностной определенностью.
Однако достаточно ли ограничиться констатацией того, что каждая эпоха в истории человечества, в истории того или иного народа характеризуется неопределенным множеством философских учений? Пожалуй, такой констатации недостаточно. Ведь в каждую историческую эпоху мы обнаруживаем не только сложившиеся в ее рамках философские учения, но и философские учения далекого прошлого, которые в обновленном, обогащенном новой аргументацией виде продолжают свое существование, оказывая мощное влияние как на философию этой эпохи, так и на другие сферы духовной жизни. Платонизм, аристотелизм, стоицизм, скептицизм, возникшие в античном обществе, не ушли в прошлое; они постоянно возрождаются, актуализируются в философских учениях последующих исторических эпох. То же, конечно, относится к философским системам Декарта, Спинозы, Лейбница, Локка, Юма, Канта, Гегеля и многих других философов прошлых веков, которые, как я позволю себе выразиться, остаются нашими духовными современниками.
Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Соч. М., 1935. Т. IX. С. 35.
6 Введение
Констатируя эти факты и истолковывая их, вместе с тем, с позиций идеалистической «философии истории философии» , французский философ Ж. Мэр категорически утверждает, что все когда-либо существовавшие философские системы сохранили свою актуальность: «Никогда ни одна философская система не уступает места другой. Все они продолжают существовать после смерти их авторов и, по-видимому, будут существовать до тех пор, пока существует человеческое мышление. Аргументы, которые они заимствовали из науки своего времени, теряют ценность, но идеи, которые они обосновывают, не обесцениваются. Физика Аристотеля и физика Декарта мертвы, но аристотелизм и картезианство продолжают цвести. Философия относится к науке как к своеобразному трамплину, отталкиваясь от которого, она, как самолет, может достигнуть такой высоты, на которой самые противоречивые учения, в том числе и те, опытные основания которых разрушены новейшими открытиями, сохраняют вечную актуальность»1.
Таким образом, историко-философская наука исследует прошлое, которое не остается лишь прошлым, но переходит в каждую последующую эпоху. Философия и история философии, как исторический процесс, образуют развивающееся, все более обогащающееся единство, коррелятивное единство, в котором философия выступает как единство всего многообразия философских систем, т. е. как история философии. Это, следовательно, не только историческое, но и актуальное, постоянно существующее отношение, которое в немалой степени определяет содержание каждой философской системы.
Обосновывая принцип единства философии и истории философии, Гегель указывал на то, что уже в первых философских учениях, относящихся к далекой древности, были поставлены проблемы, которые стали предметом исследования во всех последующих учениях философов. В этой связи Гегель, например, утверждал, что уже Фалес высказал (правда, лишь в смутной, отнюдь не понятийной форме) идею тождества бытия и мышления, т. е. основоположение гегелевского абсолютного идеализма. Отсюда понятно, почему Ге1 Maire J. Une regression mentae. Paris, 1959. p. 15.
Введение
7
гель утверждал: «Систематический прогресс в философии состоит собственно не в чем ином, кроме как в познании того, что уже было высказано»2.
Парадоксальный характер этого изречения Гегеля, которое далеко от адекватного описания историко-философского процесса, может быть правильно понято лишь в связи с его учением о развитии философии, учением, которое самым радикальным образом отрицает эмпирически очевидное сосуществование неопределенного множества противостоящих друг другу философских систем. С точки зрения Гегеля, «во все времена существовала только одна философия»3, а «кажущиеся различными философские учения представляют собой лишь одну философию на различных ступенях ее развития...»4 Вся история философии, согласно этой теории историко-философского процесса, представляет собой внутренне необходимое, последовательно поступательное движение философского мышления, устремленного к познанию абсолютного.
Несомненной и притом выдающейся исторической заслугой Гегеля как по существу первого творца теории историко-философского процесса, основоположника научной истории философии, является исследование противоречивого единства философии, сохраняющегося, несмотря на постоянную конфронтацию философских систем, исследование развития философского познания как прогрессивного процесса, результатом которого является все более глубокая постановка философских проблем как необходимое условие их возможного решения. Однако гегелевский панлогизм и обусловленная им редукция реального исторического развития философии к логическому следованию философских идей, саморазвитию понятия философии и всего ее содержания — все это и получило свое выражение в гегелевской интерпретации историко-философского процесса как имманентного развития единой, единственной философии, завершением которого и выступал абсолютный идеализм Гегеля.
2 Hege G. W. F. Samtiche Werke. Bd. VI. S. 319. Stuttgart, 1927.
Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. 3. Соч. М., 1935. Т. XI. С. 518.
Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М., 1974. С. 99.
8
Введение
Вопреки фактам, которые Гегель объявлял видимостью (но ведь видимость — тоже факт), он не хотел признавать, что в философии отсутствует линеарная преемственность учений. Истолковывая историческую преемственность в развитии философии как самодостаточный логический процесс, Гегель утверждал: «Последнее по времени философское учение есть результат всех предшествующих философских учений и должно поэтому содержать в себе принципы всех их; поэтому оно, если только оно является философским учением, есть самое развитое, самое богатое, самое конкретное»5. Этот тезис — не случайное высказывание философа, а один из основных принципов его теории историко-философского процесса. Следует, впрочем, отметить, что и сам Гегель в своих «Лекциях по истории философии», занимаясь конкретным анализом философских систем, фактически опровергает свое крайне одностороннее, ошибочное понимание исторической преемственности в философии. Так, например, Гегель вовсе не считает стоицизм, эпикуреизм, скептицизм — учения, завершающие античную философию, высшей ступенью ее развития. Философия средневековья, схоластическая философия в особенности, трактуется Гегелем как отступление от достижений предшествующей античной философии.
В своем анализе философии Нового времени Гегель еще более далек от стремления представить последнее по времени учение как более высокую ступень философского развития по сравнению с предшествующей. Высоко оценивая рационалистические системы XVII в., Гегель критикует философов XVIII в., в первую очередь представителей Просвещения, как мыслителей, которые во многом, пожалуй, даже в основном, оказались ниже своих великих предшественников. Ра5 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. С. 99. Ж. Ипполит, современный французский философ, близкий по духу гегелевской философии, справедливо указывает на принципиальную несостоятельность этого положения: «Порок гегелевской истории философии, которая высказывает претензию на логическое и хронологическое упорядочение философских учений, заключается в том, что она превращает каждую последующую философию в высшее, включающее в себя принцип предшествующей философии и преодолевающее это учение» (Hyppoite I. Etudes sur Marx et Hege. Paris. 1955. p. 82).
Введение
9
зумеется, Гегель не считает Д. Беркли и Д. Юма представителями более высокой, чем учения Декарта, Спинозы, Лейбница, ступени развития философии. Берклеанство, пишет Гегель, является «самой плохой формой» идеализма, так как Беркли «не идет дальше утверждения, что все предметы суть наши представления»6.
Итак, Гегелю не удалось доказать, что все философские учения представляют собой лишь моменты, стороны, стадии одной и той же философии в процессе ее развития. Гегель идеализировал, гармонизировал историко-философский процесс, лишил его присущей ему драматичности, реальных противоположностей, которые, вопреки логике Гегеля, не образуют единства, не переходят друг в друга, не примиряются в диалектическом тождестве, включающем в себя и различие*.
Мы возвращаемся, таким образом, к нашему отправному положению: существование неопределенного множества философских учений, течений, школ, направлений — эмпирически констатируемый факт, который должен стать исходным пунктом в построении теоретической модели историко-философского процесса. Поскольку согласие между выдающимися философами есть скорее исключение, чем правило, нет и не может быть общепринятого определения понятия философии. Это обстоятельство не должно истолковываться как тупиковая ситуация. Не существует, например, общепринятого опре6 Гегель Г. В. Ф. Соч. Т. XI. С. 370. Г. Мартин, немецкий историк философии, анализируя гегелевскую историко-философскую концепцию, приходит к выводу, что Гегель, вопреки своим намерениям, фактически признавал неизбежность, необходимость плюрализма философских систем. Опираясь на Гегеля, Мартин делает вывод: «То, что существует множество противостоящих друг другу философий, и то, что они, по-видимому, всегда будут бороться друг с другом, — это является фактом. Но этот факт не является, с диалектической точки зрения, недостатком; это, скорее, необходимость. Для философии, действительно, существенно, что существует много философий. Философия может существовать лишь как множество философий» (Martin G. Agemeine Metaphysik. Ihre Probeme und ihre Methode. Berin, 1965. S. 283). Я не могу согласиться с Г. Мартином, что этот вывод, так сказать, подспудно содержится в историко-философской теории Гегеля. Важно другое: это правильное положение, без которого нельзя понять ни философии, ни истории философии.
10
Введение
деления культуры, но теория и история культуры развиваются вполне успешно. Теоретиками культуры, полемизирующими друг с другом, предложено свыше 200 дефиниций понятия культуры. Хорошо это или плохо? На мой взгляд, хорошо, так как лишь путем сопоставления, сравнительного анализа, критики и синтезирования различных определений конкретное постигается именно как конкретное. И Гегель, а вслед за ним и Маркс правильно определяли конкретное в мышлении как единство различных, в том числе и противоположных определений. И конкретная истина (в отличие от абстрактной) есть единство различных определений.
То, что относится к культуре, а также к понятию конкретного, вполне применимо и к пониманию историко-философского процесса. И теории историко-философского процесса следует позитивно оценить и объяснить не только многообразие философских учений, но и соответствующий этому многообразию плюрализм дефиниций понятия философии. Аристотелевское определение философии есть, прежде всего, определение философии самого Аристотеля. То же следует сказать о тех дефинициях понятия философии, которые мы находим, например, у Локка, Дидро или Хайдеггера. И вместе с тем каждая из этих дефиниций философии, при всем их отличии друг от друга (а может быть именно благодаря этому отличию), есть в большей или меньшей мере определение философии вообще. Но это особого рода определение, которое можно было бы назвать императивным: оно не столько говорит о том, что представляет собой философия, сколько о том, чем она должна стать.
Многообразие дефиниций понятия философии, как и многообразие философских учений — естественное, закономерное выражение исторически развивающегося богатства тематики, проблематики и методов исследования, обретаемых философией. Это богатство не может быть присуще одному философскому учению, как бы ни было оно значительно, содержательно. Оно, это богатство идей и методов, представляет собой достояние того неопределенного множества философских учений всех времен и народов, в силу чего философия и есть, в сущности, историко-философский процесс. И как бы решительно не расходились философы в понимании того, чем они занимаются, в определении смысла и задач философии, в постановке и решении проблем они, несомненно, согласны в
Введение
11
одном, в том, что они называют философскими текстами, отличая их от того, что они столь же единодушно считают нефилософскими текстами. Значит, в чем-то философы, несмотря на разделяющие их принципиальные разногласия, все же согласны друг с другом? И хотя слово «философия» на протяжении ряда веков применялось и к нефилософским исследованиям (напомню о «Философии ботаники» К. Линнея, «Философии зоологии» Ж. Ламарка), это нисколько не мешало философам идентифицировать собственно философские исследования. Следовательно, несмотря на разительные разногласия между философами, существует более или менее общее всем философствующим субъектам представление о том, что следует считать философией, философским. Это обстоятельство может быть основанием попытки дать общую, абстрактную дефиницию понятия философии, которая, конечно, не будет принята всеми философами, но, вероятно, может быть позитивно воспринята значительным большинством.
Философия есть особый тип мировоззрения. Мне хорошо известно, что немало философов отвергает представление о философии как мировоззрении. Я объясняю это тем, что они не занимаются типологическим исследованием мировоззрений и поэтому не выделяют философское мировоззрение, в отличие от других типов мировоззрений; естественно-научного, социально-политического, религиозного, а также мировоззрения повседневного опыта.
Общими для всех типов мировоззрений структурными элементами являются убеждения, которые в зависимости от своего содержания могут быть знаниями, верованиями, догадками, научными или ненаучными (даже антинаучными) представлениями. Характер убеждений, естественно, определяет и характер, качественную определенность мировоззрения. Поэтому любая однозначная характеристика мировоззрения вообще (т. е. безотносительно к содержанию образующих его убеждений) принципиально несостоятельна, ненаучна. Несостоятельно, например, широко распространенное утверждение, что любое мировоззрение неизбежно субъективно, догматично, чуждо принятым в науках нормам исследования. 1от факт, что всякое мировоззрение заключает в себе определенные ценностные ориентации, заинтересованное отношение к природным или социальным реалиям, никоим образом не ставит под вопрос возможность (и необходимость) научных
12
Введение
мировоззренческих убеждений. Ведь и специальное, жестко4 ограничивающее свою проблематику научное исследование, непосредственно не связанное с какими-либо мировоззренческими убеждениями, предполагает ценностные ориентации. Пафос истины, присущий подлинному научному исследованию, есть, по существу, мировоззренческий пафос.
Что же отличает философское мировоззрение от других его типов? Во-первых, философия представляет собой общее, или целостное, мировоззрение, поскольку она осмысливает как природную, так и социальную реальность. Это отличает философию от естественно-научного, а также социально-политического мировоззрения. Однако религия также является общим, или целостным, мировоззрением. Философия же, которая, по определению, критически относится к любому верованию, есть теоретически обосновываемое мировоззрение. Раскрывая эти две основные черты всякой философии, можно предложить следующую дефиницию: философия есть система убеждений, образующих общее теоретическое мировоззрение, которое осмысливает, критически обобщает повседневный опыт людей, феномен человеческой личности, общественную практику, научное познание, исторический опыт, исследует многообразие присущих природе и обществу форм всеобщности, разрабатывая на этой основе принципы познания, оценки поведения и практической деятельности вообще, с которыми люди в различные исторические эпохи связывают свои коренные жизненные интересы.
Данное определение понятия философии представляет собой попытку охватить, разумеется, в самой общей (и, следовательно, абстрактной) форме проблематику философии, многообразие которой находится в определенном отношении к неопределенному множеству философских учений, наличествующих в каждую эпоху существования философии. Но это определение, конечно, не указывает причины того, почему всегда существует неопределенное множество философских учений, почему эти учения противостоят друг другу? Ответ на эти вопросы я пытался дать в моих монографиях «Проблемы историко-философской науки» (1969), «Главные философские направления» (1971), «Диалектический материализм и история философии» (1979), а также в написанной совместно с А. С. Богомоловым книге «Основы теории историко-философского процесса» (1983). Однако недостатком всех этих исВведение
13
следований является то, что плюрализм философских учений рассматривается в них хотя и как закономерное развитие философии, но вместе с тем как исторически преходящий процесс, который с необходимостью завершается созданием научно-философского мировоззрения. Это — ошибочное, с моей нынешней точки зрения, воззрение я стараюсь преодолеть в данной предлагаемой читателю книге.
Итак, почему философия существует и развивается как неопределенное множество философских учений, которые сплошь и рядом враждебны друг другу?
Нельзя, конечно, согласиться с теми историками философии, которые видят причину многообразия философских учений в творческой индивидуальности их создателей. Такую точку зрения пытается обосновать А. Гуйе, видный представитель французской школы «философии истории философии», который утверждает: «Философия есть видение мира, и существуют разные философии, так как философы по-разному видят один и тот же мир. Подлинные разногласия между философами предшествуют их философским учениям»7.
Неудовлетворительность этого воззрения на происхождение различных философских учений состоит в том, что оно не учитывает содержания философских учений, которое никак не может быть сведено к отличию одного философствующего интеллекта от другого.
Попробуем прежде всего выяснить гносеологические корни того, что отличает философию от всех, без исключения, наук. Именно это отличие указывает, по моему убеждению, на гносеологические корни плюрализма философских учений.
Начнем с того, что множество, многообразие, плюрализм специфически характеризуют природу и общество. Это не только количественная, но и качественная характеристика, так как и принадлежащие к одной и той же категории явления качественно отличаются друг от друга. Даже те явления природы, которые наука в течение столетий рассматривала как однородные, оказываются благодаря современным исследованиям внутренне разнородными. Прогресс наук, постоянно открывая новые явления и закономерности, все более расширяет наши представления о великом множестве природных и социальных явлений, о множественных разли7 Gouhier H. La phiosophie et son histoire. Paris, 1947. p. 12-13.
14
Введение
чиях между ними. Плюралистическая метафизика Лейбница, постулировавшая существование бесконечного множества духовных субстанций (монад), отразила, несмотря на идеалистическую интерпретацию существующего, эту действительно субстанциальную природу бытия.
Понятие множества является одной из основных категорий современной математики. Теория множеств, созданная Г. Кантором, разграничивает, в частности, бесконечные, конечные и единичные множества, иными словами, признает существование множества множеств. Любая произвольно взятая совокупность (собрание, ансамбль, класс) объектов образует множество, поскольку она составляет элемент какого-либо другого множества. Следовательно, одно множество является слагаемым другого. А там, где каждый элемент одного множества является также элементом другого множества, мы имеем дело с подмножеством. Так, отряд приматов, как обладающий специфической определенностью вид живых существ, есть подмножество класса млекопитающих; последние же образуют подмножество типа хордовых животных. Таким образом, как ни абстрактны, умозрительны основные понятия этой математической теории, они отражают великое множество явлений природы и общества, множество множеств, подмножеств, их иерархию, субординацию, координацию. Систематика животных и растений, насчитывающая многие сотни тысяч видов, система химических элементов и их изотопов, необозримое многообразие минералов (природных химических соединений), многообразие качественно различных молекул, атомов, элементарных частиц, многообразие клеток, образующих живое существо, — этим далеко не исчерпывается реальный плюрализм природных явлений, который, пользуясь термином Г. Кантора, можно было бы назвать универсальным множеством. И было бы заблуждением полагать, что общественная жизнь, история человечества отличаются меньшим по сравнению с природным процессом многообразием.
Эти общие рассуждения о плюрализме явлений природы и общества позволяют нам сделать вывод, что ни одна наука не занимается исследованием универсального множества. Если раньше говорили, что физика изучает физические явления, химия — химические явления, биология — биологические явления и т. д., то в настоящее время такое определение предмета этих наук оказывается упрощенным и в силу
Введение
15
этого некорректным. Физические явления изучаются доброй сотней физических дисциплин, причем количество этих дисциплин благодаря новым достижениям физики постоянно умножается. То же относится к химии, биологии и ко всем другим фундаментальным наукам. Если бы, например, биология поставила своей задачей изучение всего живого в рамках одной биологической дисциплины, она перестала бы быть наукой. История биологии, как и история всех других фундаментальных наук, есть история постоянного выделения, образования множества частных биологических дисциплин, которые исследуют различные фрагменты, аспекты, закономерности того специфического множества, которое называется живой природой, жизнью.
Итак, ни одна наука не изучает мир в целом, хотя мир как целое отнюдь не абстракция, а реальность. Науки расчленяют целое мира на различные части, стороны, элементы, и прогрессирующее расчленение общей картины мира составляет одно из важнейших условий прогресса научного познания. Так возникает и развивается разделение труда в сфере научных исследований; отдельные науки и составляющие их научные дисциплины становятся относительно независимыми друг от друга. Каждая научная дисциплина изолирует предмет своего исследования от предмета других дисциплин. Однако науки и составляющие их многочисленные научные дисциплины не могут совершенно оторваться друг от друга, ибо различные формы движения материи, различные качественные особенности, свойства, формы, состояния, наличествующие в действительности, не существуют изолированно друг от друга; они связаны между собой, друг друга обусловливают, переходят друг в друга. Так возникает потребность преодолеть границы, разгораживающие науки, научные дисциплины, потребность обобщения достижений всех наук, т. е. мировоззренческая потребность. Эта потребность в мировоззренческом обобщении возникает не только в лоне научного знания, но и в общественной практике, повседневном человеческом опыте, историческом развитии общества.
Философия стремится объединить то, что науки разделяют, изолируют друг от друга. Философия не участвует в прогрессирующем научном расчленении общей картины мира как предмета исследования, но она учитывает позитивные научные результаты этого процесса. Философия стремится
16
Введение
к постижению мира как целого, т. е. познанию бесконечного, которое столь же познаваемо, как и непознаваемо. Основные философские дисциплины образовались уже на первых этапах развития философии; они сохранились в настоящее время, обогатившись новой проблематикой, новым содержанием, новыми методологическими подходами. Если в науках о природе и обществе постоянно формируются новые научные дисциплины, направления исследования, то в философии постоянно возникают новые системы, течения, направления — одним словом, прогрессирует философский плюрализм и тем самым перманентный философский спор.
Разумеется, и в науках о природе и обществе имеют место неутихающие споры, дискуссии, столкновения противоположных, взаимоисключающих воззрений. Однако научные споры, как правило, рано или поздно завершаются решением обсуждаемых проблем, установлением общей точки зрения. Этого нет и не может быть в философии, поскольку философские проблемы не могут быть полностью, однозначно, окончательно решены; решение этих проблем является по преимуществу частичным, оставляющим открытое пространство для продолжения спора и для новых решений. Ответы на философские вопросы не поддаются эмпирической верификации и должны, следовательно, рассматриваться как гипотезы. Это не значит, конечно, что каждый обсуждающийся в ходе развития философии вопрос оставался нерешенным; речь здесь идет об основных философских проблемах, остающихся открытыми для новых решений.
Таковы обусловленные самим предметом философии, ее мировоззренческой спецификой, гносеологические корни плюрализма философских учений. Однако достаточны одни лишь гносеологические основания для возникновения неопределенного множества философских учений, их конфронтации, вследствие которой в философии отсутствует фонд общепризнанных истин, несмотря на то, что немалая часть философских выводов является истинами, усвоенными науками о природе и обществе? На этот вопрос следует дать отрицательный ответ, имея в виду то обстоятельство, что существуют исторические, социальные корни философских учений. Поэтому только сочетание определенных гносеологических и исторических, социальных оснований обусловливает возникновение и развитие плюрализма философских учений.
Введение
17
Гегель, несмотря на то, что он свел развитие философии к имманентно-логическому саморазвитию понятия философии, правильно и вопреки своей основной методологической установке рассматривал философские учения как духовное содержание той или иной исторической эпохи. «Всякая система философии есть философия своей эпохи; она представляет собой звено всей цепи духовного развития; она может, следовательно, удовлетворять лишь те интересы, которые соответствуют ее эпохе»8.
Это положение Гегель применяет, в частности, при анализе философии эпохи эллинизма. Характеризуя стоицизм, скептицизм, эпикуреизм, Гегель указывает, что социальной почвой, на которой выросли эти философские течения, стало разложение античного общества. Гегель пишет: «Государственный организм распался на атомы частных лиц. Такова стала римская жизнь: с одной стороны, судьба и абстрактная всеобщность владычества, с другой стороны, индивидуальная абстракция, личность, которая содержит в себе определение, что индивидуум в себе представляет собой нечто не благодаря своей жизненности, не благодаря полной содержания индивидуальности, а как абстрактный индивидуум»9. Развивая это абстрактное понимание эллинистической эпохи, Гегель поясняет: одни люди всецело предавались чувственным наслаждениям,
8 Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. 1. Соч.Т. IX. С. 48. Несколько ниже Гегель уточняет свою мысль, поясняя, что историческая обусловленность той или иной философскойсистемы не ставит границ ее влиянию в последующие эпохи. Онпишет: «...если философия по своему содержанию и не стоит вышесвоего времени, то она все же выше его по своей форме, ибо онакак мышление и знание того, что представляет собою субстанциальный дух ее эпохи, делает его своим предметом» (Там же. С. 55).Если учесть гегелевское диалектическое понимание формы каксодержательной, т. е. заключающей в себе содержание, формойкоторого она является, то станет понятным, почему Гегель придает непреходящее значение всем выдающимся философским учениям. Поэтому он утверждает: «Ни одна система философии не опровергнута. Опровергнут не принцип данной философии, а опровергнуто лишь предположение, что данный принцип есть окончательноеабсолютное определение» (Там же. С. 40).
9 Гегель Г. В. Ф. Философия истории. М., 1935. Соч. Т. VIII.С 300.
18 Введение
другие — путем насилия, пронырливости и хитрости добивались богатства и синекуры, третьи — удалялись от практической жизни в сферу философского умозрения.
Эта характеристика эпохи эллинизма, конечно, слишком обща и совершенно недостаточно выявляет реальные исторические истоки стоицизма, скептицизма и эпикуреизма. Но это не умаляет значения провозглашенного Гегелем принципа: философия — самосознание своей исторической эпохи. Что же касается конкретной разработки этого принципа, то этому препятствовала система панлогистского идеализма. Поэтому, говоря об исторических корнях философии той или иной эпохи, Гегель ограничивался общим указанием на «дух времени».
В своей характеристике социальных основ эллинистической философии Гегель не считает нужным объяснить, почему эпоха эллинизма получила свое выражение в столь разных философских учениях, как стоицизм, скептицизм, эпикуреизм. Чем объяснялась эта многоликость, противоречивость эллинистического «духа времени»? Для ответа на этот вопрос необходим анализ социальной структуры эпохи, образующих ее классов и социальных групп, анализ исторических стадий этой эпохи, ее отношения к предшествующему социально-экономическому развитию. Всего этого нет у Гегеля, несмотря на то, что приведенный анализ философских учений эллинизма почерпнут нами не из «Лекций по истории философии», а из «Философии истории».
В монографии «Главные философские направления» я попытался в общей форме охарактеризовать плюрализм философских систем, философские заблуждения и их общую социальную, историческую основу, которая образует основу не одних лишь философских споров, заблуждений, исторических попятных движений и т. п. Позволю себе привести эту характеристику философии и вместе с тем не только философии: «Историко-философский процесс, нередко уподобляемый комедии ошибок, блужданию в лабиринте, анархии систем и системок, образует одно из важнейших измерений интеллектуального прогресса человечества. Поиски правильного мировоззрения и трагические заблуждения, дивергенция философских учений и их поляризация на взаимоисключающие направления, борьба направлений, которая иной раз воспринимается как перманентный философский скандал, —
Введение 19
все это не только искания, муки и заблуждения отдельных философствующих индивидов. Это — духовная драма всего человечества, и те, кому она представляется фарсом, по-видимому, истолковывают трагическое лишь как idoa theatri. Антиномии, в которые впадает философия, кризисы, потрясающие ее, попятные движения, повторение пройденного пути, в том числе и уже совершенных в прошлом заблуждений, отбрасывание действительных философских открытий ради давно опровергнутых заблуждений, упорно принимаемых за истины, — разве эти факты характеризуют одну только философию? Философия — духовный образ человечества, и ее достижения и злоключения составляют существеннейшее содержание его интеллектуальной биографии»10.
Исторически обусловленный характер философских учений, который в большей или меньшей мере ограничивает их значение рамками породившей их эпохи, осознается многими философами и историками философии в духе релятивизма и скептицизма. Историзм философии рассматривается ими как свидетельство ее субъективного содержания, которое не имеет ничего общего с исследовательским поиском истины, действительным решением встающих перед философией проблем. Такая субъективистски-историческая интерпретация -смысла философии обосновывалась, в частности, В. Дильте-ем. Один из его сторонников Ф. Крёнер писал: «Подлинный скандал в философии состоит только и единственно в анархии философских систем, в том, что множество философских воззрений и их ожесточенная взаимная борьба составляют две стороны единого целого»11. Для того, чтобы покон10 Ойзерман Т. И. Главные философские направления. М., 1971.С. 363.
11 Kroner F. Die Anarchie der phiosophischen Systeme. Leipzig,1929. S. 1. В противоположность концепции, излагаемой Крёнероми другими подобными ему историками философии, М. Геру — главафранцузской школы «философии истории философии» — решительно выступает против сведения содержания философских систем ктому или иному содержанию исторической эпохи, в рамках которой эти системы появляются на свет. С точки зрения «радикальногоидеализма» Геру, философская система как логическое единство,обусловленное его основоположением, «не имеет по сути дела начала во времени. Но как только философия появляется в рамках вре20 Введение
чить с этим нетерпимым положением в философии, Крёнер предлагает инвентаризировать философские учения, т. е. классифицировать их, разделив по тем или иным признакам на группы, подгруппы и т. д. Такая «системология» будет, по мнению Крёнера, возвышаться над «плюрализмом философских систем», давая некое общее понимание сущности философии и являясь поэтому метафилософией или философией философии. При этом Крёнер подчеркивает, что любая классификация философских систем, а значит и «системология», будет неизбежно условной, субъективной, имеющей преимущественно педагогический характер. Крёнер так же, как и Дильтей, как и многие другие философы нашего столетия, отрицает единство философии как специфической формы познавательной деятельности.
Выше я подчеркивал, что, несмотря на все разногласия между философами, все они согласны в одном, в том, что такие-то тексты являются философскими, а другие тексты не являются таковыми. Это согласие несогласных друг с другом философов касается в данном случае не содержания философских учений, а их формы, т. е. способа изложения, аргументации, обоснования и систематизации тезисов и т. д. И здесь уместно напомнить ту уже высказанную выше мысль, что форма содержательна, а содержание находит свое выражение, являет себя в форме.
Именно поэтому плюрализм философских учений отнюдь не свидетельствует о том, что эти учения действительно независимы друг от друга, что между ними нет идейного родства, духовной преемственности. Напротив, можно с уверенностью сказать, что нет ни одной философской системы, сколь бы своеобразной, новаторской она ни была, которая не опимени, она демонстрирует присущую ей по природе вневременность. Таким образом, всякая философия есть вечная идея, и понятно поэтому, что она неуязвима для истории» (см. «Etudes sur 'histoire de a phiosophie en hommage a M. Guerout». Paris, 1964. p. 200). Нельзя согласиться с исходным положением и аргументацией Геру. Но он, несомненно, прав в том, что философские идеи, появившиеся в ту или иную эпоху, становятся интеллектуальным наследием последующих эпох. Благодаря этому значительная часть философских идей обретает непреходящее значение, а тем самым и независимость от тех исторических условий, которые вызвали их к жизни.
Введение 21
ралась бы на предшествующие философские идеи, не исходила бы из накопленного, постоянно возрастающего фонда философских идей, аквизита философии.
Исследование исторической преемственности в развитии философии не только опровергает пресловутую концепцию анархии философских систем, но и позволяет выявить основные закономерные формы прогрессивного развития философии. Я полагаю, что такими закономерными формами философского развития являются: дифференциация философских учений, дивергенция философских учений, поляризация философии, интеграция философских идей. Рассмотрим вкратце примеры такого закономерного развития философии.
Фалес, родоначальник древнегреческой философии, утверждал, что все вещи возникают из воды. Анаксимен, не соглашаясь со своим учителем, полагал, что первовеществом является воздух. Анаксимандр, третий великий представитель ионийской натурфилософии, доказывал, что основу всего существующего образует некая «неопределенная материя». Не нужно большой проницательности, чтобы увидеть, как много общего между этими, не соглашавшимися друг с другом философами. Все они рассматривали многообразие природных явлений в их единстве, считали основой всеобщей связи при-- родных явлений вещество, материю, которая характеризовалась ими как находящаяся в вечном процессе движения, изменения, трансформации. Эти философы обосновывали наивно материалистическое понимание природы. Разногласия между ними, разногласия, несомненно, существенные, могут быть определены как дифференциация в рамках принципиально единого, целостного философского течения.
Если мы теперь рассмотрим разногласия между Гераклитом и философами Элейской школы, то здесь налицо гораздо более глубокие расхождения, которые можно охарактеризовать понятием дивергенции. Это понятие было введено Ч. Дарвином для обозначения постоянно усиливающихся в ходе естественного отбора различий между видами живых существ. Дивергенция, по учению Дарвина, ведет к образованию новых видов. Нечто подобное имеет место и в философии в ходе возникновения новых учений.
Элеаты ставили под вопрос объективное существование чувственно воспринимаемого мира, реальность наблюдаемого в нем движения, изменения, качественного многообра22 Введение
зия. Они утверждали, что истинно существующее, в отличие от кажущегося, не обладает чувственно воспринимаемыми качествами; оно неподвижно, неизменно. Гераклит же, напротив, доказывал, что нет ничего неизменного. Все существующее представляет собой воплощение огня, непрерывный процесс горения, возникновения, уничтожения, изменения, превращения в нечто другое, противоположное.
Дивергенция философских учений, поскольку она возрастает, усиливается, оказывается в конечном счете поляризацией философии на противоположные направления. Однако противоположные направления нередко не только противостоят друг другу, но и находятся в отношении взаимодополнения, а следовательно, могут быть объединены, синтезированы в новой, наиболее развитой системе философии. Таковы, например, рационализм и эмпирицизм; сторонники одного из этих направлений воспринимали определенные идеи, положения другого, стремясь преодолеть ограниченность эмпирической (или рационалистической) теории познания. Однако существуют и такие философские учения, которые принципиально несовместимы. Таковы, например, рационализм и иррационализм, материализм и идеализм. Попытки объединить такие противоположности приводят лишь к теоретической путанице, мешанине, эклектизму. Возникновение взаимоисключающих философских учений есть не что иное, как радикальная поляризация философии.
Нетрудно понять, что радикальная поляризация философии — необходимое следствие дифференциации, дивергенции, поляризации философских учений. Так, противоположность рационализма и эмпирицизма, о которой уже шла речь, становится радикальной противоположностью несовместимых направлений, поскольку одни рационалисты (или эмпири-цисты) являются сторонниками материализма, а другие — идеализма. Материалистическому эмпирицизму противостоит идеалистический эмпирицизм, рационалистическому материализму — рационалистический идеализм.
Однако поляризация философии даже в ее радикальной форме не исключает преемственности между философскими учениями. Такая преемственность существует и между материализмом и идеализмом. Идеализм воспринял разработанный материалистами принцип детерминизма. Гегель, разрабатывая свою систему, опирался на учение Спинозы о субВведение 23
станции и ее атрибутах, на спинозовский материалистический пантеизм. Материалисты К. Маркс и Ф. Энгельс восприняли диалектику Гегеля, обогатив тем самым материализм достижениями идеалистической философии. Таким образом, закономерное развитие философии не завершается процессом поляризации. Процесс преемственности в развитии философии имеет своим необходимым результатом интеграцию философских идей, которая осуществляется выдающимися философскими учениями, течениями, направлениями.
Специфической характеристикой философии как особой области познания является также и то, что она эффективно развивается не только путем осмысления исторического опыта, новых научных открытий и т. п., но и путем осмысления и переосмысления своей собственной истории, философских учений предшествующих эпох. Именно в этой связи особое мировоззренческое и методологическое значение приобретает вопрос: как относится философия к своему историческому прошлому и его систематическому исследованию? С моей точки зрения, прошлое философии существует главным образом как хронологическое прошлое, а не как нечто устаревшее, отжившее, утерявшее свой смысл и значение. Специфика историко-философского процесса как раз и заключается в единстве настоящего и прошлого. И то же можно сказать о философии, философских учениях каждой исторической эпохи.
Исследование противоположности материализма и идеализма, их конфронтации должно быть освобождено от догматической односторонности, свойственной большинству философов-материалистов, явно недооценивающих выдающуюся роль идеализма в истории философии и познания вообще. В споре между материализмом и идеализмом материализм далеко не всегда был прав. Телеология идеализма выявляла, описывала, хотя и неадекватным образом, существенные природные отношения, которых не видели или не хотели признавать материалисты XVII-XVIII вв. Идеалистическое признание бестелесных феноменов, несмотря на заблуждения относительно природы света и других явлений, фактически предвосхищало научное разграничение материи и поля. Принцип относительности знаний был впервые сформулирован и разработан идеалистической философией, ко24 Введение
торая, правда, истолковывала эту относительность преимущественно в духе гносеологического субъективизма. Идеализм, следовательно, вносит свой позитивный вклад в процесс интеграции философских идей.
Предложенная теоретическая модель развития философии, разумеется, имеет в виду не имманентный логический процесс, которого, конечно, не существует. Эта модель фиксирует относительную самостоятельность философии, обусловленную накоплением, умножением философских идей, концепций, учений, а также развитием научных знаний. Но поскольку историческая преемственность в философии предполагает выбор, а последний всегда обусловлен исторической ситуацией, общественными потребностями и т. д., поскольку развитие философии может быть правильно понято и объяснено лишь в рамках каждой данной исторической эпохи, общественное сознание которой находит свое выражение в философских учениях.
Отдельно взятое философское учение, каким бы выдающимся оно не было, лишь односторонне, фрагментарно и поэтому неадекватным образом выражает природу философии, ее идейное богатство и действительную роль в развитии общества. Адекватным выражением бытия философии является плюрализм философских учений, существующий во все исторические эпохи. Историко-философский процесс представляет собой развитие прогрессирующего множества философских учений, которые, взаимодействуя друг с другом, обогащают проблематику философии и ее методы исследования. История философии как наука есть исследование плюрализма учений, плюралистического развития философии как закономерного процесса. Таким образом, философия, т. е. многообразие философских учений и историко-философский процесс образуют единое, исторически развивающееся целое.
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ
ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОГО
ПРОЦЕССА
Философия как единство научного и вненаучного познания
Новое время в противоположность средневековому сознанию и жизненному укладу провозглашает высшей и, в сущности, единственной подлинной формой знания науку. Наука трактуется не только как эталон подлинного знания, но и как познание божественного. Средневековье считало лишь веру способной к познанию абсолютного, к сверхразумному (но не противоразумному, согласно Фоме Аквинскому) познанию. Антифеодальная философия Нового времени ставит на место веры науку. Дело идет к обожествлению науки, и этот процесс находит наиболее яркое выражение у Гегеля, который утверждает: «Абсолютная идея есть содержание науки»1.
Было бы неверно полагать, что классики философии слишком высоко оценивали все науки своего времени. Математика, несомненно, оценивалась ими весьма высоко, в то время как эмпирические науки не пользовались У них особенным признанием. «Наукой в собственном смысле, — писал, например, Кант, — можно назвать лишь
1 Hege G. W. F. Phiosophische Propadeutik. Sanit. Werke. Bd. 3. Stuttgart, 1927. S. 142.
26 Вопросы теории историко-философского процесса
ту, достоверность которой аподиктична; познание, способное иметь лишь эмпирическую достоверность, есть &heip;