Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Бытие 23tc "Бытие 33"

Качество 23tc "Качество 34"
Чистое бытие 23
Наличное бытие 25
Для-себя-бытие 28
Количество 29tc "Количество 44"
Чистое количество 29
Определённое количество 30
Количественные отношения 34
Мера 36tc "Мера 56"
Специфицированное количество 36
Специфическая мера 38
Реальная мера 39

Сущность 44 tc "Сущность 69 "

Существование 48tc "Существование 76"
Тождество и различие 48
Присутствие 50
Вещь 51
Явление 52tc "Явление 83"
Являющийся мир 52
Содержание и форма 52
Существенные связи 53
Действительность 55tc "Действительность 89"
Субстанциальное отношение 58
Причинное отношение 60
Взаимодействие 62

Понятие как таковое 66tc "Понятие как таковое 107"

Субъективная форма понятия 67tc "Субъективная форма понятия 109"
Определения понятия 67
Суждения 69
Умозаключения 77
Объект 89tc "Объект 148"
Механический объект 91
Химический объект 92
Биологический объект 94
Идея 97tc "Идея 161"
Идея жизни 98
Идея познания 99
Абсолютная идея 104
II. ПРИРОДА 109

Небесная механика 113tc "Небесная механика 187"

Определения внеположенности 113tc "Определения внеположенности 188"
Пространство 113
Время 115
Место 118
Тяжесть 120tc "Тяжесть 199"
Инертная материя 121
Центр тяжести 121
Падение 122
Движение 123tc "Движение 205"

Планета 125tc "Планета 207"

Космическое тело 125tc "Космическое тело 208"
Солнечная система 127
Стихии планеты 129
Метеорологический процесс 131
Вещество 136tc "Вещество 227"
Удельный вес 137tc "Удельный вес 227"
Запах, цвет, вкус 137
Упругость и сцепление 139
Звук и теплота 140
Формообразование 142tc "Формообразование 236"
Гравитация 143
Магнетизм 144
Электричество 149
Химический процесс 150

Биосфера 158tc "Биосфера 263"

Живое вещество 158tc "Живое вещество 264"
Органические соединения 158tc "Органические соединения 264"
Клетка 159tc "Клетка 265"
Многоклеточный организм 163
Царства живых организмов 166tc "Царства живых организмов 276"
Прокариоты 166
Эукариоты 167
Особь 170
Образ бактерии 171
Образ вируса 172
Образ растения 172
Образ гриба 175
Образ животного 176
Строение 176
Ассимиляция 181
Размножение 189

III. ЧЕЛОВЕЧЕСТВО 194

Человек 196

Душа 197tc "Душа 329"

Природные качества 199

Природные качества как таковые 199
Естественные состояния 204
Ощущения 208

Чувство самого себя 213

Предчувствие самого себя 214
Становление чувства самого себя 222
Утверждение чувства самого себя 228

Внешний облик 232

Сознание 235tc "Сознание 395"

Сознание как таковое 237

Чувствующее сознание 237
Воспринимающее сознание 238
Рассуждающее сознание 239

Самосознание 241

Вожделеющее самосознание 242
Совместное самосознание 245
Всеобщее свободное самосознание 265

Разум 268

Дух 270tc "Дух 455"

Интеллект 271

Созерцание 271
Представление 273
Мышление 285

Воля 292

Практическое чувство 293
Влечение и произвол 295
Счастье 296

Свобода 297

Общество 301tc "Общество 507"

Право 303tc "Право 510"

Собственность 303
Договор 306
Правонарушение 310

Мораль 314tc "Мораль 528"

Умысел и вина 315
Намерение и благо 316
Добро и совесть 319

Нравственность 326tc "Нравственность 547"

Семья 327

Брак 328
Семейное имущество 329
Дети 329

Гражданское общество 331

Экономика 332
Правосудие 339
Политика 343

Государство 346

Внутреннее устройство государства 348
Внешняя функция государства 351
Всемирная история 353

Знание 357tc "Знание 599"

Искусство 358 tc "Искусство 602 "

Религия 362tc "Религия 608"

Наука 364tc "Наука 611"
tc

Предисловие

Во второй половине XVIII века французские учёные Д`Аламбер, Дидро и другие, собрав вместе все известные к тому времени научные понятия, различные факты и просто сведения, свели все эти материалы в одну книгу, где расположили их постатейно в простом алфавитном порядке. Так появился на свет первый энциклопедический словарь. Спустя несколько десятилетий в Германии был предложен другой принцип всеохватывающей систематизации научных понятий – в порядке логической преемственности их смысла, где из одного понятия должно вытекать другое, из него – третье, и т.д. Решить такую задачу удалось только одному человеку на планете – Вильгельму Гегелю. В первой четверти XIX века он создал свою "Энциклопедию философских наук", где разобрал все арсеналы мыслительных определений, которыми пользуется в своей работе человеческий разум, и выстроил в порядке логической преемственности их смысла. Тем самым впервые в истории человечества была проделана работа по наведению порядка в содержании самого нашего разума, чем были заложены основы новой науки – грамматики разума.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в Германии, в г. Штутгарте. Окончил богословский факультет Тюбингенского университета. Работал домашним учителем во Франкфурте, затем директором гимназии в Нюрнберге. С 1816 года в течение двух лет занимал должность профессора философии в Гейдельбергском университете, а последующие 13 лет заведовал кафедрой философии в Берлинском университете. Последние годы жизни избирался ректором университета. Умер 14 ноября 1831 года. Похоронен в Берлине.

Годы жизни Гегеля пришлись на завершение эпохи европейского просвещения, которая, по словам его старшего современника Иммануила Канта (1724-1804), представляла собой "...выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находился по собственной вине. Но причина такого несовершеннолетия по собственной вине заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им самостоятельно без руководства со стороны кого-нибудь другого. Sapere aude – имей мужество пользоваться собственным умом! – таков, следовательно, девиз Просвещения".
Эпоха просвещения плавно перешла в век расцвета эмпирической науки. В годы жизни Гегеля началось бурное развитие большинства естественных и гуманитарных наук, которые поставляли всё больше знаний о природе, об истории человечества, о самом человеке. Причём это был весьма своеобразный этап их развития. С одной стороны, в каждой из них уже сформировался аппарат основных, "несущих" их конструкцию определений, а с другой стороны, само строение этих наук оставалось ещё просторным, незагроможденным всем тем прикладным содержанием, которое пришло в них позднее.
Государственный строй передовых стран Европы к тому времени также уже содержал в себе черты будущего цивилизованного уровня своей организации. Некоторые страны прошли через буржуазные революции. В них действовали конституции, законы и избирались представительские органы. Формировалось гражданское общество и укреплялась автономия судебной власти. В ряде стран функционировал институт президентства.
Всё это новое обогатившееся содержание жизнедеятельности европейских народов в соединении с интеллектуальной атмосферой того времени – мужеством овладения своим рассудком – создавало предпосылки для обновления представлений людей о своём разуме. И такая работа была действительно начата "Критикой чистого разума" Иммануила Канта. Но, как и в любом другом деле, одной критики оказалось недостаточно. Вслед за ней потребовалось дать и положительную картину деятельности человеческого разума – раскрыть взаимосвязь и последовательность всех используемых им определений. Эта задача в общих чертах была сформулирована учеником И.Канта Иоганном Готлибом Фихте (1762-1814), решать же её пришлось уже Вильгельму Гегелю.
Сам Гегель проделал эту работу, не преследуя при этом никаких практических целей, кроме научных. В своём начинании он руководствовался главным образом отличительным принципом своего народа: порядок превыше всего, в том числе, конечно же, и порядок в головах людей. О том, какая судьба ожидала разработанную им науку в будущем, он не задумывался, но вот то, что создавать её следовало именно в тот период, когда он жил, – в этом он не сомневался. Зная хорошо историю человечества, он вполне осознавал, что в ходе его развития, как и на огороде, действует одно и то же правило: каждому овощу – свой срок, пропустив который, его уже не вырастишь. В начале XIX века европейское общество находилось, видимо, как раз в том возрасте, когда такую работу по наведению порядка в содержании нашего разума не только уже нужно было делать, но и ещё можно было сделать. В более зрелом возрасте, а за последующие два столетия человечество взрослело не по дням, а по часам, осуществить её было бы уже значительно сложнее.
Неоценённый пока подвиг Гегеля состоит в том, что он взял на себя эту работу, прекрасно осознавая, что она потребует всей его жизни, что расчитывать при этом он может только на самого себя, что пройдёт не один десяток лет, прежде чем её результаты осядут положительном содержанием в сознании людей. Гений Гегеля состоит в том, что он справился с этой работой, что он выполнил её полностью, насколько позволяло его время.
Для того чтобы выстроить все определения нашего разума в порядке логической преемственности их смысла, Гегелю потребовалось изучить и переосмыслить все науки своего времени, благо что они в тот период ещё были прозрачными. В результате ему пришлось проделать беспрецедентную по своим масштабам работу мысли, которая воплотилась в 17 томах его научной системы. Им были написаны и изданы следующие работы:

1807 г. – "Феноменология духа",
1812-1816 гг. – "Наука логики" (большая логика),
1817 г. – "Энциклопедия философских наук", включающая в себя три тома:

1 т. – "Наука логики" (малая логика),
2 т. – "Философия природы",
3 т. – "Философия духа".

1821 г. – "Философия права".
Кроме того, в ходе преподавательской деятельности им был прочитан ряд лекционных курсов, изданных уже после его смерти:

- "Лекции по эстетике",
- "Лекции по философии религии",
- "Лекции по истории философии",
- "Лекции по философии всемирной истории".

Главным или, как принято теперь говорить, системообразующим произведением Гегеля является его "Энциклопедия философских наук". В ней он в краткой, тезисной форме выстроил в единый логически последовательный ряд все те определения, посредством которых мы мыслим наш мир. Из "Энциклопедии" вытекают и к ней сводятся все другие его произведения, в которых он более подробным образом изложил её отдельные разделы.
Масштабность разработанной им научной системы создает значительную трудность на пути освоения её содержания. Но главным препятствием в деле проникновения в её суть является то, что все произведения Гегеля написаны невероятно трудным для понимания языком. И вот почему. Проделанная им работа представляет собой по сути дела исследование содержания нашего разума с его изнаночной стороны. (Нельзя понять предмет, не изучив его изнанки.) Соответственно, для изложения содержания своей науки ему пришлось использовать такой же язык, основанный на изнаночной терминологии. Этот язык был понятен ему самому, но он изначально не был понятен его читателям и слушателям (студентам).
Сам Гегель знал об этом, но, видимо, понимая, что для выполнения всей той работы, которая легла на его плечи, ему и двух жизней не хватит, он посчитал, что всё же лучше будет, если он напишет свои произведения хотя бы таким малопонятным языком, чем вообще никаким. (Писали в то время простым пером, при свечах.) При этом он сохранял надежду, что ещё успеет придать текстам своих работ более доступную форму изложения. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Он умер скоропостижно, на 62-м году жизни, во время очередной эпидемии холеры. Перед своей кончиной он якобы произнёс такую ироничную, но неутешительную для самого себя фразу: "Умирает единственный человек, который понимал меня, и то не всегда и не полностью".

За прошедшие после смерти Гегеля 170 лет его произведения были переведены на все европейские языки и неоднократно переиздавались большими тиражами. Через знакомство с ними прошло не менее 10 поколений читателей. Большинство выдающихся деятелей человечества, которые пытались претендовать в том числе и на интеллектуальное лидерство, также прошли через знакомство с трудами Гегеля. Но несмотря на всё это, понимание того, что он сделал, зачем, с какой целью – так и не было обретено за все эти годы.
В ответ на такое непонимание уязвлённое самолюбие читателей воздало в адрес самого Гегеля массу злобных и уничижительных обвинений типа: "Шарлатан, выставивший глупцами всю Европу". Таковые исходили как от его современников (один Шопенгауэр чего стоил), так и от представителей последующих поколений, не исключая и наше время. И по сегодняшний день находятся любители покрутить пальцем у виска, когда речь заходит о философии Гегеля.
Более амбициозные умы, впрочем, предпринимали попытки по-своему интерпретировать основные положения его науки, из-за чего она со временем обросла пеленой фантастических домыслов и ярлыков. Причём ряд таких интерпретаций принадлежал весьма авторитетным деятелям, прислушиваться к мнению которых считалось правильным. Их трактовки получали широкое хождение в обществе, оттесняя собственные произведения Гегеля на задний план. В Советском Союзе, например, существовала практика знакомства с содержанием философии Гегеля посредством изучения работ основоположников марксизма. (Пытались, так сказать, выжимать лимон из лимонада.) В итоге в современных научных кругах утвердилась точка зрения, согласно которой если первоначально в философии Гегеля и содержался какой-либо ценный материал, то позднейшие представители философского корпуса весь его вычерпали, и сегодня она уже никакого самостоятельного значения не имеет.

Вот в таком виде: а) объёмная по содержанию, б) труднодоступная по форме изложения и в) обильно обросшая нелепыми домыслами и ярлыками философия Гегеля дошла до наших дней. Попробовав, как и многие другие, в студенческие годы читать его произведения, я стал что-то в них понимать. Но поскольку предполагалось, что в мире есть много людей, которые также понимают его философию, то я не придавал этому обстоятельству особого значения, однако по наитию продолжал вчитываться в его работы и разбирать их смысл. Постепенно для меня стала вырисовываться суть его общего замысла и та степень его воплощения, которую он успел ему дать. Ну а после того, как в конце 80-х годов в нашей стране были опубликованы ранее запрещённые книги современных (и не очень) "буржуазных" философов, стало понятно, что как у нас в России, так и там, на Западе, уровень понимания теоретического наследия Гегеля близок к нулевой отметке. Данное обстоятельство побудило меня уже осознанно продолжить "расшифровку" текстов его работ, по ходу чего я пришёл к несколько неожиданным и вместе с тем весьма интересным выводам относительно значения его философской системы для современного мира.

Каково же значение научной системы Гегеля и почему сегодня её необходимо реанимировать?

Собственно говоря, рано или поздно эту черновую работу по переложению его трудов на доступный язык кому-то всё равно придётся проделать. Коль скоро этого не смогли осуществить ни в одной другой стране, то почему бы нам не сделать этого здесь, в России, на базе русского языка. Надо полагать, что это не окажется лишним для увеличения активов отечественной науки. Глобализация глобализацией, но состязательность между народами, в том числе и в интеллектуальной сфере, никто не отменял. Здесь каждый продолжает тянуть одеяло на себя. Тем более что сам Гегель предполагал подобный исход своего дела, с той лишь разницей, что он надеялся на то, что это произойдёт гораздо раньше, ещё "при детях", и что таким комментатором его произведений окажется "какой-нибудь француз или англичанин". В годы его жизни научный потенциал России ещё не просматривался.
Теперь – по существу вопроса.

Первое. Появление "Энциклопедии философских наук" Гегеля означает завершение вольного этапа в развитии философской мысли и превращение философии в подлинную науку, имеющую свой собственный, не перекрываемый никакими другими науками предмет. Вольница была необходима в период первичного заселения философского пространства, когда каждый вновь приходящий на её просторы находил для себя какое-то отдельное понятие и самостоятельно осмысливал (осваивал) его. Однако по мере завершения этого процесса философская мысль с необходимостью должна была перейти к наведению порядка на всей уже освоенной ею территории. Эту-то работу и проделал Гегель в своей "Энциклопедии".
Другими словами, все прочие философы – и те, что были до Гегеля, и те, что творили уже после него, исследовали понятия (определения) нашего разума, так сказать, в штучном порядке или, в лучшем случае, небольшими группами. И только Гегель взял на себя смелость решать задачу философской мысли в её полном развитии. Философия должна брать все те понятия нашего разума, посредством которых мы мыслим этот мир, и приводить их в логически взаимосвязанный порядок. В результате такой деятельности мы получим, во-первых, единую всеобъемлющую картину мира, в рамках которой, во-вторых, найдёт своё законное место каждое его конкретное понятие (определение).
Однако последующая вольная философия так и не сумела разглядеть этого принципиального новшества научной системы Гегеля, и все прошедшие после его смерти десятилетия пыталась продвигаться вперёд всё тем же привычным для себя курсом, суетясь вокруг отдельно взятых понятий. В итоге она повсеместно вошла сегодня в состояние глубочайшего кризиса. Каждый её представитель занят только своей частной темой и потому никто никого не слушает и не слышит. В её рядах царит состояние полной разобщённости и растерянности.

Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.

Причина кризиса, охватившего современную философию, заключается именно в том, что она уже исчерпала все ресурсы своего вольного развития. Та мешанина понятий или, говоря другими словами, тот бессвязный набор тем, который мы находим практически во всех учебных пособиях по философии, – это самое большее, что она может предложить нам сегодня. И выход из этой ситуации существует только один. Надо переходить от мелкотемной вольной философии к единой системной философии, основы которой разработаны Гегелем в его "Энциклопедии философских наук" и в других произведениях.

Второе. Философия была первой наукой в истории человечества. Начинала она с того, что пыталась одним махом постигнуть весь мир в целом. Но поскольку для этого ещё недоставало конкретных знаний, постольку в дополнение к ней стали возникать частные науки: математика, физика, химия, биология и т.д. Мир по-прежнему оставался один, а вот наук, изучающих его, стало много. Каждая такая наука вырабатывала свой круг определений (понятий), посредством которых она делала достоянием нашего мышления ту часть мира, которую изучала. Но какая из этих наук должна была связывать эти разрозненные определения между собой и создавать из них единую научную картину мира – этот вопрос на всём протяжении последующей истории человечества оставался открытым. В результате сегодня, несмотря на значительные достижения в сфере прикладных исследований (космонавтика, электроника, генетика и т.д.), уровень осмысления фундаментальных понятий природы провисает до состояния, близкого к XVII-XVIII векам, к моменту их открытия. И сложилось такое положение дел главным образом из-за того, что все эти понятия продолжают оставаться разрозненными и потому не могут опереться друг на друга.
Вот этот врождённый недостаток частных наук – разобщённость используемых ими понятий – увидел в своё время Гегель, и именно на его устранение была направлена его научная деятельность. Коль скоро мир един, то, значит, и все его понятия, вне зависимости от их ведомственной принадлежности, должны составлять в своём единстве один взаимосвязанный свод. Следовательно, то, что сделал Гегель в своей "Энциклопедии философских наук", требуется не только и не столько самой философии, сколько всему европейскому рационализму, всей системе частных наук, которые она связывает между собой в одно целое.

Третье. Происходящий на наших глазах процесс объединения человечества в единую целостность предполагает необходимость появления некой всеобщей духовной основы, объединяющей все народы планеты. Для каждого конкретного народа такой основой является его национальный язык. Для определённой группы народов – исповедуемая ими религия. Но при всём своём положительном значении и языки, и религии тем не менее разделяют человечество на отдельные части. В отличие от них созданная Гегелем наука – грамматика разума – способна выполнять функцию общего знаменателя, связующего собой все народы планеты в единое целое на том простом основании, что все люди разумны.

Четвёртое. Для каждого из нас – конкретных людей, живущих сегодня на планете, грамматика разума представляет собой науку о той самой гармошке в голове, наличие которой всегда почиталось за благо. Она, подобно таблице умножения, показывает в чистом виде схему работы нашего разума. В современных условиях, когда бурные потоки информации постоянно отвлекают мышление человека от его сосредоточенности в самом себе, необходимость такой науки является уже велением времени. Тем более что в своей архаичной форме она существует уже давно. Всё то, что преподаёт сегодня вольная философия и ряд сопредельных с ней наук, представляет собой лишь её разрозненные клочки и фрагменты.

Пятое. Поскольку "Энциклопедия философских наук" представляет собой единственный на сегодня (!) опыт описания человеческого разума, постольку в деле её реанимации должны быть заинтересованы деятели компьютерной индустрии. Для того чтобы создавать программные продукты, содержащие элементы искусственного интеллекта, неплохо было бы сначала узнать, что наш интеллект представляет собой в своём естественном состоянии. Без оригинала невозможно сделать копию.
Раздающиеся сегодня призывы "смоделировать процесс развития человеческой мысли, с тем чтобы научить компьютеры мыслить" говорят, видимо, о том, что в своих поисках новых идей в программировании разработчики программных продуктов вынуждены обращаться к более глубоким пластам научной мысли. Для них к тому же эта проблема имеет ещё и стратегический характер. Достаточно вспомнить, сколько усилий для своего исправления потребовала такая мелкая по своей сути оплошность программистов, как "проблема 2000".
Однако сегодня ни программисты, ни представители какой-либо другой науки самостоятельно (с нуля) такую работу "по моделированию процесса развития человеческой мысли" уже не сделают. Поезд с набором необходимых для этого условий давно ушёл. (В настоящее время в крупнейших библиотеках мира насчитываются десятки миллионов единиц хранения печатной продукции.) Заложить основы грамматики разума можно было в том возрасте науки, современником которой был Гегель. Соответственно, и выход теперь существует только один: возвращаться назад к его работам и, отталкиваясь от них, пытаться решать проблемы наших дней.

Вот, собственно, те выводы, к которым я пришёл в ходе обстоятельного изучения наследия Вильгельма Гегеля. Обобщая их, можно сказать, что разработанная им наука – грамматика разума представляет собой продукт человеческого ума отложенного спроса. Создавать её следовало тогда, в начале XIX века, а реальная потребность в ней возникает только теперь, в начале XXI.
Понимание такого значения научной системы Гегеля для современного мира и побудило меня к написанию этой книги. Главная её цель – изложить содержание его "Энциклопедии философских наук" доступным для широкого круга читателей языком. Но поскольку со времени её создания прошло уже более 170 лет, то потребовалось также дополнить её современными научными данными.
Помимо "Энциклопедии философских наук", здесь были использованы и все другие его произведения. Многие их фрагменты вошли в состав данной книги. По этой причине пришлось увеличить общее число параграфов и, соответственно, изменить их сквозную нумерацию. Но в отличие от самой "Энциклопедии" Гегеля, где одни разделы названы по именам наук, а другие – по именам предметов, в нашей книге все разделы названы по именам рассматриваемых в них предметов.

Сергей Труфанов.
Сентябрь 1997 г. – сентябрь 2003 года.
г. Самара.

Введение tc "Введение "

§1. Человечество возникло в ходе развития природы. Как биовид оно принадлежит биосфере – сфере жизни, существующей на Земле. Планета Земля занимает среднее положение в Солнечной системе. Солнце – рядовая звезда, расположенная где-то на периферии галактики Млечного пути. Вместе со своей соседкой – туманностью Андромеды и целым рядом других небольших галактик она входит в сверхскопление Девы. Подобные сверхскопления составляют грандиозное здание Вселенной, в масштабах которой наша планета представляет собой микроскопически малое образование. Но, несмотря на это, именно на ней появилось и существует сегодня человечество.

§2. В отличие от всех других образований природы, человечество представляет собой ту её часть, посредством которой она осознаёт самое себя. Человечество, следовательно, – это собственный агент природы, глазами и умом которого она познаёт себя и руками которого преобразует себя. В этом продолжающемся уже на протяжении десятков тысячелетий акте её самопознания сама природа выступает в роли познаваемого объекта, а человечество – в роли познающего её субъекта. Но поскольку человечество, взятое само по себе, также является вполне материальным образованием, то, соответственно, оно познаёт не только свою мать-природу, но и само себя. Природа и человечество в своём единстве составляют мир как таковой.

§3. Обретаемые человечеством знания являются достоянием всех людей. Сознание каждого человека наполнено ими и состоит из них. Без знаний сознания не существует. Об этом же говорит и сама этимология этого слова: со-знание. Каждое новое поколение людей в процессе своего воспитания, обучения и образования осваивает все ранее накопленные человечеством знания и только благодаря этому становится его составной частью. Факты естественной мауглизации однозначно говорят о том, что человеческий ребёнок, выросший вне общества, среди диких животных, является человеком лишь по своему внешнему облику, но не по сути.

§4. Деятельность человека, направленная на познание окружающего мира, включает в себя ряд последовательных ступеней. Первой из них является акт непосредственного восприятия нами какого-либо реального предмета. Из воспринятых ощущений в нашем сознании формируется идеальный образ данного предмета. Затем мы присваиваем этому образу имя (название), благодаря чему делаем его достоянием своего мышления. Далее мы всесторонне изучаем данный предмет, в ходе чего выявляем все его внутренние части и элементы, которым также даём названия. Благодаря этому мы насыщаем представляемый нами образ предмета всем присущим ему содержанием, а своё мышление – выражающими его словами.

§5. Слово, закреплённое за предметом, становится его именем. Посредством произнесения имени – неважно, будет ли оно произнесено нами вслух или про себя, – на поверхность нашего сознания тут же всплывает обозначаемый им образ предмета. Сами слова не имеют имён, поскольку каждое из них само есть имя. Благодаря именам содержание представляемых нами образов становится доступным для нашего мышления. Иначе говоря, чувственно воспринимаемый нами мир предметов делается достоянием нашего мышления только посредством слов.

§6. Чем чаще мы рассуждаем о каком-либо предмете, тем плотнее его образ сливается с его именем. При упоминании имени такого предмета нашему сознанию (нашему Я) уже не требуется вызывать в своём представлении его образ, оно и без того хорошо знает, о чём идёт речь. В результате свыкания с именами предметов наше мышление делается всё более безобразным, работающим уже только с одними словами-именами. Из-за этого нам даже начинает казаться, что окружающий нас мир есть нечто одно, а те понятия и определения, посредством которых мы его мыслим, – нечто иное.
Однако истина состоит в том, что все используемые нами слова являются только именами окружающих нас предметов. Никакого другого назначения у них нет. Поэтому тот мир, в котором мы живём, и те слова-имена, посредством которых мы его выражаем, представляют собой одно и то же содержание. Разница сохраняется лишь в том, что реальный мир существует вне нас, тогда как его идеальные определения – представляемые нами образы предметов и их имена – находятся внутри нас, в нашем сознании. Конечно, в нашем языке присутствуют и такие слова, которые обозначают не существующие, а лишь воображаемые нами предметы, либо вообще ничего не обозначают, но это уже проблема второго плана.

§7. Мышление происходит посредством слов. Соединяя слова между собой, мы создаём мысли. Слова образуют ткань нашей мысли, а человеческий язык в целом является телом мышления. Только слова придают мыслям действительное существование, и мышление лишь в той степени способно отражать содержание предметного мира, в какой оно оперирует словами.

§8. Ход развития нашей мысли предопределён её направленностью на познаваемый нами предмет. Не существует пустого, беспредметного мышления. Оно всегда занято каким-либо предметом и нацелено на постижение его понятия. Деятельность нашего мышления и её результат – постигнутое нами понятие предмета – в себе суть одно и то же. Мышление познаёт понятие предмета и воплощается в нём (в постигнутом им понятии).

§9. Познать предмет – значит понять его во всём многообразии его содержания. Соответственно, понятие предмета складывается из многих его определений, выражающих его многогранное содержание. Но поскольку один и тот же предмет может рассматриваться нами и как нечто само по себе целое, и в то же время как часть какого-либо более крупного целого (более крупного предмета), постольку его понятие может выступать также и в роли определения понятия того предмета, частью которого он является.
Всё то, что в одном случае мы называем определениями, а в другом – понятиями, представляет собой один и тот же материал нашего мышления. Будет ли этот материал выступать в качестве понятия или, наоборот, в качестве определения, зависит от той точки зрения, которую мы в данный момент занимаем. Если нас заинтересует, например, университет в целом, то в этом случае все составляющие его факультеты и студенты будут рассматриваться нами в качестве определений его понятия. Если же нас заинтересует вся система образования, существующая в данном городе, то в этом случае университет будет выступать уже в качестве одного из определений её понятия.
Соответственно, когда мы говорим о том, что мы мыслим окружающий нас мир посредством его понятий и определений, то это не следует понимать в том смысле, что наше мышление располагает двумя разными видами используемых им материалов. Понятия и определения неотделимы друг от друга и по ходу наших размышлений постоянно переходят друг в друга. То, что сначала рассматривалось в качестве понятия, затем может выступать в роли определения какого-либо другого понятия, и наоборот.

§10. Но как из разрозненных определений можно вывести понятие предмета? Если говорить о конкретных вещах (предметах) природы, данных нам в опыте, то здесь дело обстоит достаточно просто. Имея их в своём непосредственном восприятии, мы так или иначе – через наблюдение, сравнение или эксперимент – приходим к пониманию того, что они собой представляют в своём непосредственном единичном значении.
Однако все единичные предметы находятся в многообразных связях друг с другом. В своём взаимоопосредованном единстве они образуют целостные системы. Данные системы также не существуют изолированно от остального мира. Подобно игрушке матрёшке, они являются частью какой-либо системы более высокого уровня, которая, со своей стороны, предопределяет их содержание и строение. Поэтому для того, чтобы выявить суть какого-либо конкретного предмета, мы должны познать ту систему в целом, которой он принадлежит. После этого мы сможем вернуться к своему конкретному предмету, но уже с пониманием его единичной роли в контексте постигнутой нами целостности.

§11. Поскольку любая единичная вещь в мире в конечном счете принадлежит либо природе, либо человечеству, постольку именно они являются предельными, или абсолютными предметами нашего познания. Однако в отличие от конкретных вещей, которые мы имеем в своём восприятии, абсолютные предметы познания – природа и человечество – выходят за рамки нашего непосредственного опыта. Их невозможно охватить руками или окинуть взором. А это значит, что метод их познания должен быть иным, нежели метод познания тех единичных вещей, которые даны нам в опыте.

§12. Метод познания таких абсолютных предметов – природы и человечества – связан с выведением их всеобщих определений. Происходит это тем образом, что всё множество каких-либо одинаковых предметов выделяется в отдельную группу и всем им даётся одно всеобщее определение. Например, все известные нам реки мы выделяем в одну группу и даём им одно всеобщее определение – река как таковая. Подобным образом мы разводим по группам и все другие единичные предметы, благодаря чему выводим их всеобщие понятия. Например: воробьи, сороки, попугаи являются птицами. Тополь, клён, дуб – это деревья.

§13. Всеобщие определения занимают среднее положение. Они находятся между множеством единичных предметов, которые мы имеем в своём непосредственном восприятии, и той областью (системой) наличного мира, мыслимой в целом, которой все эти предметы принадлежат. С одной стороны, данные определения являются всеобщими по отношению к тем конкретным предметам, благодаря действительному существованию которых мы их получили. С другой стороны, они являются всеобщими по отношению к той мыслимой нами системе, в рамках которой все эти предметы существуют. В силу последнего обстоятельства всеобщие определения способны характеризовать собой всю такую систему в целом. Например, данная берёза является деревом. Деревья относятся к растениям. Царство растений представляет собой одно из определений понятия биосферы – сферы жизни, которой принадлежат все живые организмы планеты, включая и данную берёзу.

§14. Причём, согласно всё тому же принципу матрёшки, уровень общности таких всеобщих определений может либо возрастать, либо понижаться. Например: деревья, кустарники, травы являются растениями. В свою очередь, растения, животные, грибы являются живыми организмами. Предельными же являются те всеобщие определения, которые характеризуют собой абсолютные предметы нашего познания – природу и человечество. Соответственно, для каждого из них в нашем сознании содержится своя группа всеобщих определений. Есть группа определений, принадлежащих природе, и есть группа определений, принадлежащих человечеству.

§15. В своей совокупности все определения, принадлежащие природе или человечеству, представляют собой тот материал, в котором уже потенциально содержится их понятие. Но чтобы обрести это понятие, необходимо облечь их – природу или человечество – в одежды, скроенные из их же собственных всеобщих определений. Но как можно сшить эти одежды? Как привести разрозненные определения к их единству, чтобы в итоге получить из них понятие природы или человечества? Ответ на этот вопрос и составляет содержание нашей науки – грамматики разума.

§16. Если, допустим, мы выстроим всеобщие определения в алфавитном порядке, то в результате получим простую энциклопедию. Если выстроим их по времени их введения в научный оборот, то получим историю научных открытий. Если – по месту их появления, то в результате определим степень заслуг той или иной страны в деле развития научного знания. Но ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае мы не получим понимания природы и человечества. Не получим по той простой причине, что все три названные принципа упорядочения всеобщих определений имеют по отношению к ним самим внешний и случайный характер.

§17. Систематизация всеобщих определений должна быть осуществлена на основе внутренних содержательных связей, существующих между ними. Но эти связи не так просты. Они имеют многосторонний и многоуровневый характер. Поэтому, чтобы следовать по данному пути, нам необходимо выяснить, в какой последовательности мы должны выстраивать содержательную вязь всеобщих определений, чтобы в итоге получить понятие интересующих нас предметов – природы и человечества? Такое знание может быть обретено нами только в том случае, если мы научимся мыслить понятие в его чистом виде.

§18. Чистое понятие, или понятие в чистом виде – это то общее, что присуще понятиям различных предметов. Если каждый конкретный предмет имеет своё собственное понятие, то, следовательно, у всех у них (у их понятий) должно быть что-то общее между собой. Вот это их общее содержание как раз и представляет собой то, что мы называем понятием в его чистом виде или чистым понятием. Наша задача за&heip;