Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

 "the-insider.ru" the-insider.ru

Громовое Безмолвие

Ngakpa Chogyam & Khandro Dechen
ROARING SILENCE
DISCOVERING THE MIND OF DZOGCHEN

SHAMBHALA
Boston & London
2002

Нгакпа Чогьям и Кхандро Дечен
ГРОМОВОЕ БЕЗМОЛВИЕ
РАСКРЫТИЕ СОЗНАНИЯ ДЗОГЧЕНА

Перевод с английского
А. Б.Чейз, В. Рынкевич

Чогьям Н., Дечен К.
Н37 Громовое безмолвие. Раскрытие сознания дзогчена: Пер. с англ. / Нгакпа
Чогьям, Юсандро Дечен. — М.: ООО «Издательский дом «София», 2004. — 240 с.

Учителя буддизма ваджраяны Нгакпа Чогьям и Кхандро Дечен, ламы школы Ньингма,
передают в книге «Громовое безмолвие» опыт техник медитации, позволяющих открыть
непосредственный опыт просветления— дзогчен. Они опи­сывают основные этапы пути
дзогчена — от сидячей меди­тации до непосредственного восприятия реальности в
соот­ветствии с системой четырех йог раздела ума дзогчена. Каж­дое упражнение
сопровождается пояснительным разделом, помогающим оценить и усвоить
приобретенный опыт.

Эта книга посвящается
Кюнгчену Аро Лингме
и гё-кар чанг-лои-дэ,
традиции нгакпханг школы Нга-гьюр Ньингма
Если найдется нечто ценное в этой книге,
то этим мы всецело обязаны вдохновению,
почерпнутому в традициях школы Ньингма.
Если же есть в пей ошибки, это целиком
и полностью наша вина
ОМ А ХУМ ВАДЖРА ГУРУ ДЖНЯНА
САГАРА БАМ ХА РИ НИ
СА СИДДХИ ХУМ ОМ А ХУМ ВАДЖРА
ГУРУ ПАДМА СИДДХИ ХУМ *

Иллюстрации к книге «Громовое безмолвие»

Ил. 1 А

Ил. 2. Поза ваджры № 1

Ил. 3. Поза ваджры № 2

Ил. 4. Ваджра

Ил. 5. ХУМ

© Ngakpa Chogyam&Khandro Dechen, 2002 © БлейзА., Рынкевич В., перевод, 2003 ©
Издательство «София», 2004 © ООО «Издательский дом «София», 2004

СОДЕРЖАНИЕ
Благодарности.....................................................
Введение...............................................................
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Дзогчен: введение......................
Глава 1, Небо и ум.............................................
Глава 2. Мысли и облака..................................
Глава 3. Присутствие и осознание...................
Глава 4. Обнаженность и восприятие .............
Глава 5. Океан и волны.....................................
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Дзогчен: основные способы
вхождения............................................................
Глава 6. Полет....................................................
Глава 7. Путешествие в беспредельность........
Глава 8. За пределами пустоты.........................
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Дзогчен: лицом к лицу
со всем сущим......................................................
Глава 9, Живые врата........................................
Глава JO. Измерение мгновенного дости­жения
ПРИЛОЖЕНИЕ..............................
Вопросы и ответы.............................
СЛОВАРЬ..................................

БЛАГОДАРНОСТИ

Мы хотели бы выразить глубокую признательность всем нашим ламам, но прежде
всего: Его Святейше­ству Дуджому Ринпоче, Его Святейшеству Дилго Кхьенце
Ринпоче. Кьябдже Кюнзанг Дордже Ринпоче и Джомо Сампхелу, а также Кьябдже Чхимэ
Ригдзину Ринпоче.
Сердечная любовь и почтение нашим сестрам в ваджре — Джецунме Кхандро Тендзин
Дролкар и Кхандро Церинг Вангмо.
И нашим братьям в ваджре: Тхарчину Ринпоче, Гьял-цену Ринпоче, Нагчангу Лакар
Чёкьи Вангчугу Рин­поче, Тулку Тхубтен Ринпоче и Пхюнцог Тулку.
С благодарностью упомянем нашу ваджра-сангху и всех посвященных учеников школы
нгакпханг: Наша Нордзин Рангджунг Памо, Нала Ригдзин Таклунг Ролпаи Дордже,
Нгакпа Одзин Тридрал Озер Ньима Дордже, Нагма Шардрёл Дуньям Джагьюр Рангпал
Чхимэ Вангмо, Нагма Еше Зерцал Вангмо, Налджорма Джиг-мэ Кхюнгцал Памо,
Налджорма Рангриг Лонгцал Дор­дже и Налджорма Осел Ньима Чердрёл Кхандро.
Мы хотели бы поблагодарить наших младших уче­ников и младших учеников Нала
Ригдзина Таклунт Ролпаи Дордже, Нагму Нордзин Рангджунг Памо и Нагпу Одзина
Тридрала Озер Ньима Дордже.
И наконец, огромное спасибо всем благотворитель­ным обществам, входящим в Союз
сангх Аро («Санг-нгак-чё-дзонг» в Великобритании, «Аро Гар» в США, «Союз Аро» в
Австрии и «Общество Аро» в Германии).

ВВЕДЕНИЕ

Дзогчен' — это необъятность2 каждого момента, естественная простота бытия,
которая сама по себе и есть единственная суть учения или практики. Дзог­чен —
вершина учений традиции ньингма3 — возвеща­ет эту естественную простоту как лев
— свой рык ре­альности4. Рычание льва не оставляет места для сомне­ний, В нем
нет угрозы, хотя оно неизбежно устрашает тех, кто ищет убежища в робости. Однако
лев возве­щает голос реальности не для того, чтобы устрашать.

1 Слово дзогчен (rDzogs chen) означает «беспредельная полнота». Другие варианты
перевода — «великое заверше­ние», «великая завершенность» и «великое
совершенство». — Здесь и далее за исключением особо оговоренных случаев — прим,
авторов.
2 Англ. vastness. — Прим. ред.
3 Ньингма (rNying та, букв. «Древняя»), или ньингмапа, — школа в тибетском
буддизме ваджраяны, основанная Падмасамбхавой и Еше Цогьял в VIII в. Учение
ньингмы изло­жено в «сокровенных книгах» (тер) Падмасамбхавы.
4 Сенг-геи дра (seng ge'i sGra).

Его рык — это просто громовое безмолвие: самосущее провозглашение самосущего
доверия. Естественно присущее нам доверие пусто, оно не нуждается в ука­заниях и
ориентирах' и обнаруживает себя уже на уров­не субатомной структуры нашего
опыта.
Дзогчен провозглашает самосущее доверие всех жи­вых существ как они есть2.
Состояние просветления — первооснова нашей сути. Громовая тишина этой
бес­предельной полноты — пустая нить, на которую нани­зываются сверкающие
жемчужины каждого момента нашего бытия. Беспредельная полнота — это термин,
который указывает как на саму практику, так и на внут­реннее состояние
практикующего. Учение дзогчена ут­верждает, что медитация есть состояние
расслабления, способ, с помощью которого мы можем быть тем, что мы есть, без
напряжения, принуждения или беспокой­ства. Поэтому нечего менять: нет ничего, от
чего сле­дует отказываться или что следовало бы каким-либо об­разом
переделывать. Надо просто быть такими, какие мы есть, без всякого воздействия,
навязанного извне, и без всякой борьбы, — вот и все, что требуется.
Дзогчен — беспредельная полнота. Кроме того, дзогчен — описание содержательной
стороны учения. Это система катализаторов. Она описывает фундаменталь­ную
природу того, что мы есть, просто срывая покров с нашего привычного восприятия.
Дзогчен побуждает напрямую приблизиться к нашей сущностной приро­де, ибо она
близка, доступна, налична и проста.

1 Указания и ориентиры ния», za te (gZo' gTad)
2 Гыокьеп гьи Сар ду ма е па (rGyu rKyen gyi gSar du та byas pa). — букв,
«несотворенность заново причинами и услови­ями (естественного состояния
просветления)».

Это вполне возможно, но именно эта возможность сама по себе и составляет главное
препятствие. Ибо для таких людей, как мы, отнюдь не простых, но сложных и
за­путанных, сущностная природа слишком близка, слиш­ком доступна, слишком
налична и слишком проста. Сложность и запутанность состояния
«непросветлен­ности», в котором мы находимся, как будто противо­речит чудесным
заявлениям о нашей близости к со­стоянию реализации1.
Итак, получается, что мы как будто и не можем под­ступиться к дзогчену напрямую,
непосредственно. А если и можем, то лишь с такой «непосредственнос­тью», которая
столь бесконечно далека от подлинной, что ни о какой непосредственности и
говорить не при­ходится. Здесь имеет место парадокс2, а там, где есть парадокс,
приходится пользоваться метафорами и сим­волами. Получается так, что нам как
будто необходи­мы объяснения, столь же сложные и изощренные, какими мы кажемся.
Тем не менее можно изложить это учение всего в четырех словах: оставайтесь в
ес­тественном состоянии. С точки зрения дзогчена этого вполне достаточно. И
тогда, если мы действительно восприняли эти четыре слова, мы обретаем
способ­ность оставить все как есть, позволяя всему быть в естественном
состоянии.

1 Термин реализация в большинстве учений Востока означает высшую степень
состояния просветления, еди­нение с духовной первоосновой мира или с Богом.—
Прим. ред.
1 Дог-дрё (IDog' gros).

Но что эти слова означают для нас с точки зрения нашего ежедневного опыта
безмолвного сидения1? В рамках двойственности эти слова вызывают немало
вопросов, многие из которых не только остаются без ответа-, но и порождают
бес­конечное множество других.
Нередко мы до такой степени порабощены безжа­лостной цензурой интеллекта, что и
простота может показаться чем-то сложным. Сложность интеллекта может налагать
столь суровые ограничения на наше восприятие, что поучение «оставайтесь в
естествен­ном состоянии» становится непостижимым. Думать об этом бессмысленно,
это ничем не поможет, поэто­му мы должны отбросить все попытки постичь но­вый
опыт на основании нашего обычного понимания, и тогда мы остаемся наедине с
громовой тишиной ме­дитации.
Медитация позволяет уклониться от бюрократизма негибкого интеллектуального
процесса и непосред­ственно увидеть самого себя. Но сначала интеллект следует
немного покормить.

! Безмолвное сидение или сидение: здесь — термины, обо­значающие
подготовительный этап медитации, который, помимо молчания, включает в себя
отвлечение зрения от внешних объектов, развитие внимания и др. — Прим. ред.
1 Двойственностью именуется состояние, в котором про­светленность и
непросветленность, защищенность и неза­щищенность, существование и
несуществование (набор та­ких дуальных оппозиций неисчерпаем) переживаются как
обособленные друг от друга.

Интеллекту нужна насто­ящая пища, а чтобы «интеллектуальное чувство»
на­сытилось, необходимы пережевывание, переваривание и выделение1.
Интеллектуальный аппетит следует от­вратить от разработанных абстракций дешевой
искус­ственной пищи. Интеллект должен сам убедиться в том, что способ его
функционирования — это метод затемнения природы Ума. (Слово Ум с прописной
бук­вы относится к качеству пустотности бытия, а не к содержанию Ума. Слово ум
со строчной буквы отно­сится к привычному нам уму в рамках наших обычных
двойственных восприятий, суждений и чувств.) Тогда использование интеллекта
перестает быть досужим развлечением или скрытым местом битвы враждующих понятий.
Тогда интеллект становится ценным оруди­ем, с помощью которого мы уже можем
предприни­мать интересные вылазки за пределы нашей эмпири­ческой близорукости,
обусловленной сугубо материа­листическим подходом. Тогда мы сможем выработать
прямой взгляд в природу Ума. Посредством изучения, посредством благотворного
пытливого скептицизма мы дойдем до такого пункта, где прямой взгляд в при­роду
Ума становится вполне выполнимой задачей.
Это и называется развитием воззрения2. Воззрение — это совокупный опыт более чем
трех тысяч лет практи­ки медитации, в которой множество йогов и йогини3

1 Дзогчен рассматривает мышление, или интеллектуаль­ное чувство, как одно из
проявлений чувственности наряду со зрением, слухом, обонянием, вкусом и
осязанием. С точ­ки зрения постижения мира, мы «видим», «слышим», «обо­няем»,
«пробуем на вкус» и «осязаем» мыслью. сделали одни и те же открытия.
2 Англ, view, передающее санскр. даршана и тибетское 1Та Ьа. — Прим. ред.
' Налджорпа (rNa 'byor pa) и налдзкорма (rNa 'byor ma) — те, кто практикует
методы внутренней йоги.

Воззрение включает в себя как механическое функционирование в непросвет­ленном
состоянии, так и природу просветленного со­стояния — насколько она может быть
выражена с по­мощью языка. Итак, воззрение означает, с одной сто­роны,
осмысление нашего существования с его беспокойством, неудовлетворенностью,
замешатель­ством, разочарованностью, раздражением и болью. Но воззрение также
включает проблески просветленного состояния — насколько их можно выразить
посредством устной, символической и прямой передачи1.
В дзогчене подход к воззрению отличается крайним прагматизмом. Здесь воззрение
так же прагматично, как искусство разведения огня. Если мы знаем, как зажечь
огонь, соединяя древесину и кислород при высокой температуре, то нам незачем
вспоминать ин­струкцию — мы просто разводим огонь. Как только мы осуществили
объединение2 нашего воззрения, оно исчезает и превращается в знание. Знание
сродни дыханию — нет никакой надобности вспоминать о том, как дышать. Итак,
воззрение — это способ занять и использовать интеллект, чтобы превзойти его и
выйти за его пределы. Ввиду этой цели воззрение следует всегда подвергать
проверке в лаборатории нашего опыта.

1 В учении дзогчена приняты три способа передачи зна­ния: устная передача, или
ньен гъю (sNyan brGyud), символи­ческая передача, или да гью (brDa brGyud) —
либо формаль­ная символическая, шед~лунг да (bShad ung brDa), либо
не­формальная символическая, гью-кьен да (rGyu rKyen brDa) — и прямая, или
передача от Ума к Уму, гонг гью (dGongs brGyud}.
2 О том, что следует понимать под объединением в дзог­чене, см- в конце гл. 8. —
Прим. ред.

Это — творческое применение интеллекта, в отли­чие от нашего обычного восприятия
самих себя. По­скольку интеллект— это природная способность, его можно
«распутать». Эта книга исследует то, как мы себя ощущаем, когда вовлечены в
сложные и запутанные проблемы и когда выпутываемся из них.
Вначале следует остановиться на трех ключевых аспектах пути в традиции дзогчена.
Это воззрение. медитация и поведение'. Воззрение побуждает наши умственные
способности. В процессе медитации наша реализация открывается для воззрения.
Медитация дает нам возможность самим добраться до истины. Поведение же — это
чистое проявление нашей спон­танности в состоянии реализации.
Весьма занятно — одновременно и приятно, и огор­чительно, — что на высшем уровне
мы становимся своими собственными учителями. Это приятно, ибо порой все идет
спонтанно — мы словно легко плывем вместе с обстоятельствами. Но это и тягостно,
ибо наша ситуация стремится стать самодовлеющей, а мы порой этого не замечаем.
Нам просто нужно открыть дорогу процессу не-обучения, ибо тогда привычки
интеллекта к обусловленным схемам интеллекта ста­новятся очевидными,
прозрачными2. Сфера и диапа­зон логического мышления довольно невелики, и, хотя
оно способно к замечательным подвигам, все же оно не может дать нам ответы на
все вопросы. Приведем пример. Очевидно, что размышление — не самый действенный
способ избавиться от душевных страданий и боли.

1 Тава (ITa Ьа), гомпа (sGom pa) и чопа (spyod pa).
2 Запг-тал ле (zang thai e) — «прозрачный». Здесь имеется в виду прозрачность
то го, что возникает в Уме (см. гл. 9 и 10).

Обдумывая боль, мы неизбежно порождаем все больше и больше мыслей, так или иначе
связанных с болью. Обдумывая эмоционально болезненные ситуа­ции, мы также делаем
себе хуже. Так мы никогда не приблизимся к подлинному пониманию того, что с нами
происходит.
Кроме как в процессе некоторых психотерапевти­ческих процедур, люди редко думают
о самой боли. Ведь если бы мы думали о самой боли, мы бы неизбежно вступили в
сферу ее языка. Мысль неспособна привес­ти нас к пониманию фундаментальной
структуры са­мой боли. Мы можем исследовать боль, только наблю­дая ее в процессе
медитации, не используя логическое мышление. Мысли создают барьер — как если бы
«боль» и «испытывающий боль» были обособлены. Большин­ство людей хорошо знакомы
с тем, как кружение мыс­лей не дает им спать по ночам, даже если они очень хотят
уснуть. Человеческие существа страдают нездо­ровым пристрастием к процессу
мышления, поэтому здесь, как и в случае любой пагубной привычки, также
необходимо учитывать возможные последствия. Зай­мемся же исследованием привычки
к мышлению.
«Громовое безмолвие» — это руководство по Аро Налджоржи — четырем йогам1. Мы
используем термин «руководство», поскольку книга содержит упраж­нения в форме,
позволяющей выполнять их самосто­ятельно, и описание типичных состояний,
возникаю­щих в процессе практики.

1 Термин нааджор представляет собой сокращение слов налма (rNa та) —
«естественное состояние» и джорпа ('byor pa) — «оставаться». В тантре этот
термин используется при переводе санскритского слова йога («объединение,
связь»). Но в терминологии дзогчена налджор — это пребывание в естественном
состоянии (что соответствует пониманию йоги на уровне дзогчена).

Тем не менее читатель не должен забывать о том, что формального описания четырех
йог недостаточно. Для выполнения практики необходимо получить ее передачу.
Четыре йоги, или налджора, составляют нёндро1 — предварительные практики дзогчен
семдэ1. Семдэ — это один из трех разделов дзогчена, в котором подробно
излагается учение о понятийном уме и о сем-ньид, при роде Ума.

1 Нёндро (sNgon 'gro) — букв, «идущее прежде (чего-либо)». Обычно этот термин
переводят как «подготовка», «основа­ние» или «приготовление». Нёндро требуется
для каждого уровня практики, если практикующий еще не достиг такого уровня
опыта, который позволяет ему напрямую войти в со­стояние переживания, указанное
в учении. Слово «нёндро» описывает много различных видов практики, поэтому
сем­дэ нёндро жи не следует путать с гью нёндро жи — четырьмя предварительными
практиками тантры.
2 Раздел о природе Ума. Слово «сем» (sems) — сокраще­ние слова «сем-ньид»
(sems-nyid), «природа ума». Слово «дэ» (sDe) означает «группа» или «собрание».
Те, кто незнаком с терминологией дзогчена, иногда неверно переводят «семдэ» как
«группа мышления» или «класс мышления», поскольку слово «сем» буквально означает
«рассудок». Однако в уче­нии дзогчена слово «сем» — это сокращение термина
«сем-ньид», а также термина «чангчуб-сем» (byattg chub sems), или «бодхичитта» —
«сердце-ум состояния просветления».
Собственно практика дзогчена семдэ именуется «четырь­мя тинг-недзинами»
(четырьмя «медитативными погружени­ями», или четырьмя самадхи). Это не-па
(«безмятежность»), ми~йо-ва («неподвижность»), ньям-ньи («неразделенность») и
лхун-дрюп («беспрепятственная спонтанность»).

Четыре йоги — это методы, способствую­щие получению опыта, необходимого, чтобы
практи­ковать дзогчен. Слово «налджор» буквально означает «оставаться в
естественном состоянии». Итак, четыре йоги — это методы, способствующие тому,
чтобы ос­таваться в естественном состоянии.
Четыре йоги состоят из практик ши-не, лхаг-тонг, ньи-мед и лхун-дрюп1. Сейчас мы
рассмотрим только ши-не (подробное объяснение остальных практик бу­дет дано в
следующих главах книги).
Ши-не («успокоение»)2— метод освобождения от порабощающего пристрастия к
процессу мышления. Это основной метод медитации в соответствии с че­тырьмя
йогами. Его можно найти и в других школах и направлениях тибетского буддизма3,
где эта прак тика всегда связана с расслаблением и освобождени­ем от
вовлеченности во внутренний диалог.

1 Zhi gNas (букв, «быть спокойным, безмятежным»), /hag mTong, gNyis med и thun
sGrub. Их называют также «четырьмя йогами махамудры». Практика ши-не
эквивалентна це-чиг (rTse gCig), «сосредоточенности на одном объекте»; лхаг-тонг
соот­ветствует трё-дрея (sPros 'bra), «свободе от понятийных пост­роений»;
ньи-мед — ро-чиг (го gCig), «единовкусию»; наконец, лхун-дрюп аналогична гом-мэ
(sGom med}, «не-медитаиии».
2 Ши-не (ZhigNas) обычно переводится буквально как «ус­покоение» или передается
санскритским эквивалентом ша-матха. Мы будем оставлять тибетский термин без
перевода, чтобы подчеркнуть отличия в подходе дзогчена семдэ по сравнению с
другими традициями и избежать груза привыч­ного смысла слова «успокоение». —
Прим. ред.
J Практика ши-не, или шаматхи, есть во всех школах ти­бетского буддизма. В
«бесформенной» махамудре школы Кагью (см. гл. 10) эта практика называется цэ-ниг
(rTse gCig), «сосредоточенность на одном (объекте)». В дзэн-буддизме это
начальная стадия дзадзэн.

Ее зада­ча — прекратить болтовню ума, препятствующую не­посредственному
восприятию. Ши-не — это лекар­ство от нашей приверженности к мыслительным
шаблонам. Если вы решились начать лечение, то пер­вое, с чем вы столкнетесь,
будет скука. Очень важно помнить о том, что практика ши-не может наскучить и
вызвать раздражение. Она может показаться вам чрезвычайно занудной, особенно
если вы человек активный, творческий, обладающий развитым интел­лектом. Дело в
том, что практикующий ши-не фак­тически «ходит порожняком*, т.е. обходится без
при­вычной дозы «ментального наркотика». Здесь можно усмотреть некоторое
сходство с начальной фазой аб­стиненции у наркоманов, употребляющих героин.
Такое сравнение кажется шокирующим, но тот, кто с полной отдачей начал
практиковать ши-не, знает, что эта метафора как нельзя более точно описывает
не­которые тяжелые моменты практики, особенно в затворничестве. Симптомы отказа
от «наркотическо­го пристрастия» к мышлению могут быть довольно тяжелыми в
эмоциональном плане, и подчас у нович­ков возникает желание прекратить практику
уже в самом ее начале. Но объективно гораздо страшнее смириться и влачить жалкое
существование, остава­ясь в «наркотической зависимости» от мышления. Сточки
зрения истинной реальности, мир тех, кто «подсел» на мышление, несет гораздо
больше страда­ний, чем то состояние, в котором оказывается чело­век,
практикующий ши-не и излечившийся от при­страстия к мышлению. Если отказ от
героина сопряжен с ужасными мучениями, то типичные симптомы, возникающие после
отказа от привычки к мышлению, предвещают, что появилась плодородная почва для
того, чтобы открыть и узнать самого себя. Все, что вы чувствуете, практикуя
ши-не, в точности отража­ет вашу суть.
Когда вы противостоите самому себе в ши-не, вы находитесь лицом к лицу с вашей
незащищенностью, страхом, одиночеством, уязвимостью и замешатель­ством. Все эти
напряжения искажают выше бытие — независимо от того, практикуете вы ши-не или
нет. Уклоняться от практики ши-не бессмысленно. С буд­дийской точки зрения, в
этой ситуации, по существу, ни у кого нет выбора. Практиковать ши-не означает
работать напрямую с тем, кто вы есть: вы начинаете жить активно, вместо того
чтобы позволять вашей жизни «проживать» вас. Практиковать ши-не озна­чает занять
место водителя, открыть глаза и увидеть мир.
Когда вы открываете сами себя, ясность возникает спонтанно. Вы перестаете
отчаянно цепляться за мыс­лительный процесс, но сама мысль переживается го­раздо
ярче и глубже. У вас появляется опыт пережива­ния различных оттенков, тонов и
фактуры мысли. Эти качества возникают вместе с углублением нашего пе­реживания
открытости, благодаря которому мы можем видеть мысль в «пространственном
контексте». Мы становимся прозрачными для себя. Мотивации стано­вятся проще.
Возникает естественное сострадание, к которому не нужно себя принуждать, для
которого не нужно притворяться,— и это первый реальный вкус свободы.
Ши-не не зависит от принятия каких-либо догм или изощренной восточной философии.
Учения дзогчсн семдэ в подготовительной стадии нёндро описывают воззрение,
которое должно быть подтверждено на опы­те. Воззрение должно быть реализовано,
то есть бук­вально «стать реальным». И для этого не требуется вера ни в буддизм,
ни во что-либо другое.
Мы, авторы этой книги, принадлежим к традиции ньингма тибетского буддизма, а
методы, основные принципы которых здесь изложены, — составная часть этой
традиции. Людям, принадлежащим к иным ре­лигиозным традициям, описанные нами
практики так­же могут принести пользу, но мы не можем дать им никаких конкретных
советов относительно того, как четыре йоги могут функционировать в опыте тех
ду­ховных путей, которым мы сами не следовали. Опи­санная нами практика ши-не
существует в контексте йогической традиции ньингма. Йоги традиции ньин­гма
практикуют ши-не в сочетании со многими други­ми практиками. Все эти практики
предполагают неиз­бежное зарождение сострадания и развитие преданно­сти по
отношению к своему Учителю и к своей линии передачи. Тем, кто всерьез
заинтересуется четырьмя йогами и начнет заниматься описанными здесь прак­тиками,
мы советуем — на определенной ступени за­нятий и особенно на более высоких
уровнях — обра­титься за наставлениями к опытному Учителю. Работа в одиночку в
течение нескольких лет может оказаться слишком тягостной и разочаровывающей. И,
что осо­бенно важно, необходимо получить передачу от знаю­щего и опытного
Учителя — в противном случае прак­тика дзогчена не принесет плодов. Без опоры на
духовное богатство религиозной традиции чрезвычайно трудно продолжать практику:
она как будто «ничего не дает». Без регулярной практики трудно достичь
ре­зультата. Без укоренения в религиозной традиции люди часто обнаруживают, что
их первоначальный энтузи­азм в практике медитации рассеивается. Что касается
нас, то, опираясь на собственный опыт, мы утвержда­ем, что каждый практикующий
должен быть связан с живой религиозной традицией. Нужно быть частью чего-то, что
гораздо больше вас, дабы обрести опору в более высоком, глубоком и обширном.
Требуется кон­текст, выводящий за пределы изолированного остро­вка, на котором
только «я и мое духовное развитие». Предпочтительная религия для наших практик —
буддизм ваджраяны, ибо именно эта религия их поро­дила. Те, кто связал себя с
традицией ньингма, почер­пнут в живительной силе этих практик большее
вдох­новение, нежели те, кто принадлежит к другим направ­лениям тибетского
буддизма. И это не переоценка, но утверждения прагматического характера,
предназна­ченные для того, чтобы помочь читателю, а не оттол­кнуть его. Для
выполнения таких практик, как ши-не, крайне важно подлинное вдохновение, поэтому
необ­ходимо обратиться к его источнику. Пока вы не встре­тите наставника,
принадлежащего к какой-либо тра­диции, вам придется работать в одиночку. Можно
при­ступить к практике ши-не, просто чтобы разобраться в том, что вы собой
представляете. Впоследствии, когда вам представится возможность встретить
Учителя, у вас уже будут готовые вопросы, основанные на реальном опыте ваших
переживаний, и эти вопросы будут дей­ствительно «вашими».
Буддизм по своей сути не ориентирован на то, чтобы поддерживать и распространять
веру в буддизм, в осо­бенности сутраяна — строгая эмпирическая наука,
при­зывающая все проверять на собственном опыте. В уче­нии сутраяны Будда
Шакьямуни1 подчеркивал: никто не обязан принимать на веру все сказанное им лишь
потому, что это сказал он. Хотя источник четырех Йог — не сутраяна, тем не менее
принципы, лежащие в осно­ве практики ши-не, равнозначны сутре. Поэтому так важно
наставление, которое оставил Будда Шакьяму­ни: строго проверять его учение на
собственном опыте. Учитель не попросит нас поступиться честностью, но он
потребует поступиться всеми нашими ограничения­ми, дабы в этом путешествии в
необъятное мы открыли самих себя.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ2
Вопрос: Вы говорили, что рассуждающий разум спо­собен на замечательные подвиги,
но он не может ответить на все вопросы... Не могли бы вы развить эту тему?

1 Будда Шакьямуни (исторический Будда) — это Будда «колесницы Сутры»
(сутраяны). Будды тантраяны — Падмасамбхава и Еше Цогьял. Будда дзогчена — Гараб
Дордже. В названных колесницах эти Будды были первыми учителями, которые пришли
в облике человека. (Еше Цогьял является также Буддой дзогчена и источником
циклов откровений-терм линии Аро Лингма.)
2 Речь идет о дискуссии между авторами книги и их уче­никами во время
семинаров. — Прим. ред.

Нгакпа Чогьям: Интеллект — это форма, а форма огра­ниченна. Она бесконечна в
своем разнообразии, но с ее помощью не дойти до всего. Интеллект— не карточка
«Америкам Экспресс* для мозга. За пре­делами рассудочного ума раскинулись
невообрази­мые просторы, куда интеллекту доступ закрыт. Именно это и необходимо
испытать напрямую, не­посредственно — или вообще даже не пытаться. Природа Ума
пуста и потому неограниченна.
Кхандро Лечен: Если мы застрянем на уровне интел­лекта, мы изолируем себя от
богатейшего источни­ка его потенциальных возможностей. Сама интел­лектуальная
способность возникает из пустоты, следовательно, чтобы иметь свободный
интеллект, необходимо выйти за его пределы.
Вопрос: Когда вы говорите, что мы обладаем опытом переживания оттенков, тонов и
фактуры мысли, то фактически вы уподобляете мышление одному из пяти чувств...
Кхандро Лечен: Мышление и есть чувство. Понятие сознания принадлежит к одной из
сфер чувствен­ного опыта. Ошибочно представлять познаватель­ную способность
чем-то совершенно отличным от прочих сфер чувственности. Это — основополагаю­щий
принцип тантры. Это также жизненно важно в медитации, поскольку было бы весьма
проблематич­но чувствовать или думать, если бы мы всегда дела­ли это только
головой.
Нгакпа Чогьям: Как правило, люди представляют себе головной мозг чем-то вроде
штаб-квартиры или центральной администрации, которая руководит всеми прочими
инстанциями, но это, по меньшей мере, не совсем так.
Вопрос: Я могу понять, как чувство может обладать определенной окраской и
фактурой, но как может мысль быть сродни ощущению или чувству?
Кхандро Дечен: Но что вы понимаете под чувством? Похоже, что вы отделяете
чувство от мысли.
Вопрос: Да, я полагаю, что это разные вещи.
Кхандро Дечен: Бывает и так, но далеко не всегда. У большинства людей чувства
оплодотворены мыслью. Фактически мысль полностью управляет их эмоциями. Если
чувство может иметь оттенки и фактуру, то и мысль может иметь оттенки и
фак­туру.
Нгакпа Чогьям: К тому же сферы чувственности во многом могут быть сродни друг
другу. Многие шаманские традиции даже способствуют размыва­нию границ между
сферами проявления разных чувств, и при измененных состояниях сознания
появляется возможность видеть звук, слышать цвет и тому подобное. На самом деле
это не так уж необычно. Главное вот в чем: вовсе не обяза­тельно прибегать к
помощи интеллекта, чтобы понять, что у мыслей могут быть различные от­тенки, тон
и фактура. Вы просто обнаружите это, когда мысли возникнут из состояниями тогпа
— состояния без мысли.
Вопрос: Довольно трудно понять то, что вы говорили об отказе от привязанности к
мышлению, когда приходится лицом к лицу противостоять своей не­защищенности,
страху, одиночеству, замешатель­ству и прочее. Похоже, что у разных людей этот
процесс протекает по-разному и все зависит от того, с кем все это происходит...
Кхандро Дечен: Да, разумеется. Но с дискомфортом всегда связаны вполне
определенные состояния и чувства. Различие только в их интенсивности.

Часть первая
ДЗОГЧЕН: ВВЕДЕНИЕ
Глава 1
НЕБО И УМ

Подготовка совершенно необходима всем, кроме тех, кто уже обрел опыт переживания
пустоты1. Кроме того, важно, чтобы у вас были моменты постижения недвойственной
природы пустоты и формы. Пустота — основа тантры. Состояние недвойственности —
осно­ва дзогчена. Поэтому, прежде чем приступить к дзогчену как духовному пути,
нужно дойти до основы, которая есть начало этого пути. Вовсе не обязательно быть
просветленным, чтобы подступиться к этой ко­леснице, но нужно иметь опыт
переживания недвой­ственной основы. Даже если были только краткие вспышки такого
переживания — это уже опыт, и он необходим. Иначе вы просто запутаетесь.
Итак, для выполнения практики необходимо преж­де всего дойти до основы. При этом
неизвестно, сколь­ко лет уйдет на подготовку. Дзогчен может стать
жиз­неспособной практикой только при наличии определенных критериев реального
опыта. В противном слу­чае те методы, которые называются «дзогчен», будут всего
лишь притворством.

1 Здесь пустота равнозначна состоянию ми-тогпа, отсут­ствия мыслей.

«Громовое безмолвие» — это практическое исследо­вание критериев достижения
определенных состояний, характерных для реального духовного опыта. Эти
со­стояния нельзя считать навязанными дзогченом как тибетской традицией. Это —
объективные требования. Если практикующий не отвечает этим требованиям, он будет
отстранен от духовного пути самим этим путем. Хотя подготовка обязательна, нет
никакого жесткого, концептуально обусловленного закона, который пред­писывает,
что именно следует делать, чтобы дойти до основы опыта. Различные традиции
предъявляют раз­личные требования, поэтому надо получить наставле­ния от своего
Учителя. Итак, после всех предостереже­ний мы хотим еще раз подчеркнуть, что
дзогчен — это изначальное состояние индивидуума, следовательно, у каждого
человека есть необходимая основа. Каждый из нас достиг этого состояния, имея за
плечами уникаль­ный опыт прежней жизни, и нет смысла рассуждать о том, какими
скрытыми способностями мы обладаем.
Теперь обратимся к проблеме подготовки. Посколь­ку дзогчен семдэ имеет
собственное нёндро. то нет необходимости практиковать тантрическое нёндро с его
четырьмя сотнями тысяч практик преданности, щедрости, очищения и
недвойственности1, — если этого не потребует ваш Учитель. Но хотя само
тантрическое нёндро необязательно для практики дзогчена семдэ, нужно ясно
понимать, что результат тантрического нёндро всегда необходим.

1 Тантрическое нёндро включает 100 000 простираний с принятием прибежища и
бодхичиты, 100 000 подношений мандалы, 100 1)00 рецитации стослоговой мантры
Ваджра-саттвы и 100 000 практик гуру-йоги.

Различные традиции и различные Учителя имеют, как правило, свой особый подход,
поэтому невозмож­но обойтись без совета наставника по поводу выбора конкретного
пути. В вопросах практики руководство Учителя имеет кардинальное значение, и все
решения о том, что считать необходимым, а что — нет, зависят от него1. Поэтому
нельзя считать наставление, взятое из книги, подходящим советом, если оно
расходится с советом, полученным вами непосредственно от настав­ника.
Бессмысленно, найдя Учителя и попросив его о наставлении, придирчиво оценивать
его советы на основании информации, полученной из других источ­ников. Учителя
выбирают исходя из признания за ним определенных качеств, а сделав выбор, твердо
придер­живаются его указаний.
С функциональной точки зрения четыре йоги, го­товящие к практике дзогчена семдэ
путем четырех видов наставлений, подобны тантрическому нёндро. Независимо от
того, в рамках какой системы вы прак­тикуете, существенное значение имеет
тщательная подготовка. Тантрическое нёндро — это первая ста­дия символического
метода, посредством которого мы приходим к основе дзогчена, а нёндро четырех йог
— не символический подход. Оба подхода характеризу­ются той колесницей
(соответственно, тантрой или дзогченом), для которой они являются основой.

1 О роли Учителя в практике ваджраяны можно подроб­нее прочесть в книгам: Ngakpa
Chogyam. Wearing the Body of Visions и Rig'dzin Dorje. Dangerous Friend, а на
русском язы­ке—в книге Алекса Берзина «Опора на духовного Учите­ля». — Прим.
ред.

Тан­трическое нёндро имеет характер тантры, и его со­кровенная практика— сердце
тантры, а четыре йоги имеют характер дзогчена, и их сокровенная практи­ка —
сердце семдэ, раздела, посвященного природе Ума.
Здесь мы сталкиваемся с тем, что подойти к дзогчену и можно, и вместе с тем
невозможно; но если у нас есть чувство юмора, вдохновение и решимость, если мы
проявим смелость и дерзновение, то сможем найти к нему подход.
Нам нужен юмор, чтобы не принимать себя слиш­ком всерьез; нам нужно уметь
смеяться над тем, что мы сами постоянно создаем свою непросветленность. Без
юмора мы не смогли бы осознать тот факт, что Учитель видит насквозь комедию
нашей личной двой­ственности и для нашей же пользы мастерски ею уп­равляет. Мы
надеемся, что наша книга создаст опре­деленные основания для такого
юмористического под­хода.
Чтобы приступить к безмолвному сидению и в кон­це концов найти наставника,
который бы руководил нами и дал ясные наставления, нам требуется вдохно­вение.
Вдохновение может возникнуть только из ощу­щения того, что «нечто» возможно. Мы
должны пой­мать проблеск такого «нечто» — или же поймать про­блеск «ничто». В
нас должно зародиться подозрение относительно природы того, что именно мы собой
представляем. Искать нужную информацию, книгу, прислушиваться к значимому
разговору, заниматься — все это проявления вдохновения. Без вдохновения вы даже
не стали бы читать эту книгу. Поэтому все, что от вас требуется, — это питать и
растить в себе вдохнове­ние посредством опыта ши-не.
Нам требуется решимость, чтобы оказаться у той основы, благодаря которой дзогчен
становится воз­можным. Решимость—- это признак самоуважения, внутреннего
достоинства. Решимость вырастает есте­ственным образом из чувства юмора и
вдохновения. Тот, кто намерен исследовать природу своего бытия, должен питать
уважение к направлению, в котором лежат дальнейшие открытия. Если вы, обладая
необ­ходимым духовным потенциалом, уловили возмож­ность открыть нечто
замечательное, то едва ли захоти­те назад, на задворки, в тесноту и рутину
повседнев­ности.
Итак, нам требуется юмор, вдохновение и реши­мость, чтобы идти дальше. При
наличии этих челове­ческих качеств недостижимость дзогчена не препят­ствует
возможности войти в его живой нравственный дух. Практике нёндро дзогчена семдэ
присущ дух дзог­чена, и мы можем жить в двух мирах— в мире воз­можного и в мире
невозможного. Это называется от­правной точкой1.

1 Отправная точка, или основа, дзогчена — опыт пережи­вания не двойственности;
эта задача достигается благодаря четырем йогам.

Выше говорилось о том, как важно найти знающе­го и опытного Учителя. Однако
возможно начать за­нятия и безмолвное сидение самостоятельно. Это — одна из
целей нашей книги. Но мы хотели бы увлечь вас и дальше, опираясь на ваш
собственный опыт. Мы хотим — основываясь на передаче, которую мы сами получили,
—донести идо вас своеобразие этого пути. В руководствах по медитации есть некая
тонкая грань, и мы должны быть честными, говоря о том, что воз­можность или
невозможность ее достижения инди­видуальна. У тех, кто установил с наставником
отно­шения глубокой преданности, будет несомненное преимущество перед всеми
прочими. Итак, хотя эта книга и может оказаться полезной, все же без под­линной
передачи вы не продвинетесь далеко в ши-не. Однако опыт переживаний ши-не и его
плоды — важ­нейшая основа, позволяющая искать Учителя и по­лучить передачу. И
она сама по себе чрезвычайно полезна.
Необходимо ясно понимать не только принцип и функции четырех йог, но также и то,
что не является практикой ши-не. Прежде чем пытаться практиковать четыре йоги
даже на уровне ши-не, следует немного позаниматься не-обучением. Даже те, у кого
нет пред­взятых идей относительно ши-не, могут пойти в не­верном — с точки
зрения подлинного понимания — направлении. Нужно развить в себе иммунитет к
бо­лезням отвлечения, искажения и усложнения. Во мно­гих религиозных и
философских системах существуют многочисленные методы, которые называют
медита­цией, что создает определенные трудности в употреб­лении этого понятия.
По этой причине мы будем пользоваться этим словом сравнительно редко. Оно будет
служить нам вспомогательным термином при обсуждении различных техник в спектре
тибетских медитативных систем. Тибетское слово, которое слу­жит эквивалентом
слову «медитация», — гом (sGom). И всегда необходимо очень точно уяснять себе,
какой именно вид медитации (гом) имеют в виду. Так, например, лунг-гом
(rLung-gom) — это медитация, ко­торая сфокусирована на лунг1. Поэтому конкретные
ме­тоды будут обозначаться с помощью тибетских терми­нов. Первый из них — ши-не,
что в переводе с тибет­ского означает «быть безмятежным* или «оставаться не
повлеченным»2.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Вопрос: Кхандро Дечен, меня поразили ваши слова о том, что дзогчен может стать
жизнеспособной прак­тикой только при наличии определенных критери­ев реального
опыта, иначе методы, которые назы­вают «дзогчен», будут всего лишь притворством.
Не могли бы вы остановиться на этом подробнее?
Кхандро Дечен: Хорошо, возьмем, например, половую зрелость, там тоже есть
основа. Чтобы вести поло­вую жизнь, необходимо достигнуть определенного возраста
и уровня развития. Если бы маленькие дети, увидев, как их родители занимаются
сексом, попытались им подражать, то вскоре это занятие им бы наскучило. Они
нашли бы себе игру поинтерес­нее.

' Внутренняя энергия, букв, «ветер», соответствует санскр. понятию праны.
7 Букв. — «пребывание в спокойном состоянии», но часто этот термин переводят как
«безмятежность».

Чтобы дзогчен стал жизнеспособной практикой, необходимо дойти до определенного
уровня зрелости реального живого опыта. Если вы не дош­ли до этого уровня,
который включает в себя пере­живание не двойствен нос т и — хотя бы «легкого
при­вкуса», — то вы не можете практиковать внешнюю форму методов дзогчена. Под
«внешними метода­ми* я понимаю не просто физические упражнения йоги или особые
позы, а конкретные наставления в том, как обнаружить природу Ума как он есть.
Вне­шний метод может заключаться в том, что вы про­сто смотрите в небо и
избавляетесь от деления на субъект и объект.
Нгакпа Чогьям: Описание практики — просто языко­вая оболочка, в которой можно
обнаружить реаль­ную практику пребывания в природе Ума. Все это важные вещи, но
достаточно будет сказать, что прак­тика — это не просто практика. В буддизме она
оп­ределяется как объединение самой практики итого, кто ее выполняет. Нет такой
практики, которую можно дать любому человеку, безотносительно к его конкретной
ситуации и движущим мотивам. У тех, кто связан с Учителем отношениями глубокой
пре­данности, будет совершенно иной опыт по сравне­нию с теми, у кого нет
учителя.
Вопрос: Скажите, касается ли это и тех, кто учит? И бывает ли так, что кто-то
учит, не имея реально­го опыта?
Кхандро Денен: Да, бывает.
Вопрос: Но как об этом узнать? Ведь это важное обсто­ятельство, не так ли?
Кхандро Денен: Да. очень важное. А узнать это можно, если вы будете вместе с
этим человеком вникать в учение и вместе практиковать.
Нгакпа Чогьям: А еще наблюдать за Учителем, чтобы выяснить, насколько он
соответствует учению. Не­соответствие может быть в том, что на публике он
дружелюбный и мягкий, а в обычном общении раз­дражительный и агрессивный. Или в
повседневной жизни он будет противоречить своим же наставле­ниям. Просто вам
надо руководствоваться здравым смыслом. Бывает, что учителя ведут себя довольно
необычно, мы этого не отрицаем... Но Учителя надо проверять исходя из природы
самого пути, а не на основании каких-либо нравственных шаблонов. Способность
излагать учение еще не делает Учите­лем. Необходим опыт, а единственный способ
вы­яснить, есть ли у вашего наставника реальный опыт, — это вникать в учение и
практиковать. Боль­шинство людей плохо разбираются в учении и не в состоянии
проверить своих учителей, хотя начинать такую проверку надо. Но не нужно быть
подозри­тельным.
Кхандро Дечен: Да, такая проверка должна вызвать еще большее чувство преданности
наставнику, ведь тог­да вы начинаете ценить его по-настоящему.
Нгакпа Чогьям: Такая проверка становится также са­мопроверкой, то есть она
просто подтверждает ре­альность ваших отношений с Учителем. Если вы практикуете
искренне, имея благие мотивы, то проверка, о которой вы говорите, произойдет
сама собой.
Вопрос: В последние годы стало модным считать ме­дитацию чем-то вроде терапии.
Что вы можете ска­зать по этому поводу с точки зрения ши-не?
Кхандро Лечен: К сожалению, для большинства людей начало практики ши-не связано
с тремя момента­ми: сонливостью, беспрестанными «мысленными разговорами» и
скукой. Мы прекрасно понимаем, что, говоря так о ши-не, мы отнюдь не
способству­ем привлекательности практики. Но мы это делаем намеренно. Нам бы
очень хотелось вызвать у вас настоящий энтузиазм для выполнения этой прак­тики,
но это уже более тонкая задача. К ее осуще­ствлению следует подходить с большей
честностью и ответственностью, чем это требуется при упрощен­ном изложении.
Замечательно, что таким спосо­бом — благодаря уникальным возможностям, кото­рые
дает публикация книги,— духовные учения становятся доступными широкой публике,
но при этом вам необходимо уяснить себе смысл самого обычного заурядного усилия.
Чтобы продвигаться в этой практике, вам надо — будучи здравым, жизне­способным и
открытым, — забыть то, что вы о ней слышали или читали в упрощенном пересказе.
Если вы практикуете ши-не, вовсе не обязательно, что через неделю, месяц или
даже год вы станете более раскрепощенным. Это может вас разочаровать, но
разочарование обусловлено ожиданиями. Чем боль­ше вы ожидаете, тем больше
вероятность остаться ни с чем.
Вопрос: Значит, надо стараться как можно меньше ожидать от практики?
Кхандро Дечен: Да, фактически надо стараться вообще ничего не ожидать, особенно
ничего особенного и конкретного.
Нгакпа Чогьям: Если вы исходите из своих представ­лений об «опыте переживания
космического*, то едва ли обретете то, чего ожидаете. А сели и обрете­те, то.
скорее всего, вне всякой связи с ши-не.
Кхандро Дечен: Самый первый опыт безмолвного си­дения непременно вас разочарует.
Но если, несмот­ря на большое разочарование, вы все равно собира­етесь
продолжать, то вы уже можете считать себя по­тенциальным учеником. Человек,
проявивший интерес к исследованию этого предмета, уже имеет нужные предпосылки
для практики ши-не. Тот, кто прочтет эту книгу, сможет открыть для себя то, что
уже открыли все просветленные существа.
Нгакпа Чогьям: Сначала будет скука. Л потом — еще больше скуки. (Смеется.)
Кхандро Дечен: Итак, если вы не готовы работать со скукой, нет никакого смысла
обсуждать практику ши-не. Если вы не готовы сидеть, несмотря на ску­ку, и
продолжать это сидение дальше, то вы не смо­жете подступиться даже к началу
практики. Но, как ни странно, ши-не — единственный ключ к действи­тельному
пониманию скуки, ключ, который откры­вает, что такое жизнь без скуки. Ши-не —
это сред­ство, с помощью которого мы постигаем скуку: ску­ка раскрывается как
энергия, как та энергия, которая есть часть нашей потенциальной
просвет­ленности.
Нгакпа Чогьям: Ши-не позволяет обрести себя за пре­делами удушающей скуки. Ши-не
позволяет раство­рить наше напряжение в беспредельных горизонтах нашего
существования. Это внутреннее измерение бытия включает как энергию невыразимого
востор­га, так и энергию скуки: и то и другое расцвечивает эту беспредельность.
Кхандро Дечен: По мере того как развивается опыт практики ши-не, скука перестает
быть самой собой и становится источником энергии. Поэтому с точ­ки зрения ши-не
скука указывает на начало реализации. Без скуки не может быть возможности
от­крытия. Уклоняясь от опыта скуки, вы упускаете шанс войти в новое измерение
бытия.
Нгакпа Чогьям: Скука — это один из защитных меха­низмов непросветленности. Она
проявляется, ког­да у нас возникает подозрение, что мы вовсе не та­кие
устойчивые, постоянные, обособленные, про­тяженные но времени и качественно
определенные существа, какими себя считаем1. Ши-не не имеет отношения к
созерцанию2.

1 Перечисленные характеристики относятся к тем неяв­ным критериям, которыми мы
пользуемся для подтвержде­ния нашего существования. Эти критерии суть
психологи­ческие аспекты пяти психологических элементов: земли, воды, огня,
воздуха и пространства. В учении сутры их ис­следуют с точки зрения пяти скандх.
2 Это слово иногда употребляют применительно к дзогчену, но в особом смысле,
отличном от общепринятого, который подразумевает размышление о том или ином
предмете.

То или иное понятие или точка зрения могут быть чрезвычайно тонкими или
глубокими, они могут окрылять и вызывать духов­ный подъем, но созерцание как
размышление -никоим образом не практика ши-не. Познаватель­ное размышление
вполне может обладать множе­ством достоинств, стимулировать «лучшую» жизнь, но
это не имеет отношения к ши-не.
Что же в таком случае представляет собой прак­тика ши-не? Ши-не — не молитва, не
расслабление, не греза, не сонная дремота, не состояние транса, не управляемое
мышление, не созерцание, не чер­нота без мыслей, не самонаблюдение и не
какое-либо другое состояние, о котором можно было бы со всей то&heip;