Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Хиромантия:
практикум и реминисценции

Содержание
Феномен Хейро
Предисловие автора
Глава 1. Рождение хироманта. «Зов Лондона». Чарльз Стюарт Пернелл
Глава 2. Путешествие и начало профессиональной деятельности. Посещение Индии и Египта. Таинственное убийство. Ранние разочарования
Глава 3. Начало практики в Лондоне. Еврей-благодетель и наш контракт
Глава 4. Выбор имени. Постановление парламента. Контракт разорван
Глава 5. Проблемные клиенты. Мать и дочь
Глава 6. Встреча с Сарой Бернар и описание ее руки
Глава 7. Предписание судьбы в доме миссис Уолтер Палмер
Глава 8. Социальные инциденты. Бланш Рузвельт и встреча с Оскаром Уальдом. Странное предсказание и его исполнение
Глава 9. Встречи с королем Эдуардом VII. Судьбоносная дата
Глава 10. Визит короля Эдуарда в Париж. Мои услуги для «Содружества Антанты». Создание газеты в интересах мира. Забавный случай с газетой «Содружество Антанты»
Глава 11. Королева Мария принимает в дар мою книгу. Оккультные числа короля Георга
Глава 12. Некоторые интересные личности: Мистер У.Т.Стид. Мисс Мод Тонн. Мистер Ричард Крокер из Тэманни-Холл.
Глава 13. Интересные личности (продолжение): Граф де Пари. Леди де Бэз (миссис Лэнгтри)
Глава 14. На борту американского корабля. Благодарные комплименты королевы Англии. Мадам Нордика и чай в отдельной каюте
Глава 15. Рука убийцы и его последующее осуждение
Глава 16. Клиент, связанный ужасной историей
Глава 17. Спиритический сеанс и его результат
Глава 18. Марк Твен
Глава 19. Новые посетители
Полковник Роберт Инджерсолл
Миссис Элла Уиллер Уилкок
Мистер Джордж Перкинс
Глава 20. История о «Живом Христе»
Глава 21. Покушение на мою жизнь. Портсигар спасает жизнь
Глава 22. Возвращение в Лондон. «Думающая машина»
Глава 23. Известный исследователь Х.М. Стенли и предисловие к встрече с Гладстоном
Глава 24. Встреча с У.Е. Гладстоном
Глава 25. Странный случай и его продолжение
Глава 26. Любопытные факты о хиромантии. Шорох кожи, свидетельствующий о болезнях. Как можно определять преступников. Великие учителя и философы, которыепрактиковали хиромантию. Книга, записанная на человеческой коже
Глава 27. Профессор Макс Мюллер
Глава 28. Главный судья Англии лорд Рассел Киллоунский. Причина, по которой он подарил мне отпечатки своих рук
Глава 29. Два Чэмберлена: Наследственность: Достопочтенный А.Д.Бэлфур и другие выдающиеся люди.
Достопочтенный А.Д. Бэлфор
Другие встречи с выдающимися персонами
Глава 30. Заключение
Приложение. Извлечения из книги Хейро «Язык руки»

Феномен Хейро
Билл Уорнер родился в 1866 году в ирландском городке Брай от матери-цыганки и сильно пьющего отца. Вплоть до 1891 года, пока он не появился в Лондоне под именем граф Луис де Хамон (или же эзотерическим псевдонимом Хейро), о его биографии в точности ничего не известно. Мне приходилось встречать разные оценки этой личности в литературе — от восторженных до ироничных и откровенно зубоскальных. Для того чтобы оценить эту выдающуюся личность, творившую на рубеже XIX—XX веков, потребовалось прочесть его книги — они и стали наилучшим критерием в оценке этого человека. Несмотря на то, что в конце XIX века не было недостатка в сочинениях по хиромантии, единственным серьезным трудом на эту тему оставались «Тайны руки» Адольфа Дебарроля — книга, написанная достаточно темным и путанным языком и отчаянно пытающаяся состыковать хиромантию, теософию, астрологию, нумерологию, алхимию — то есть сотворить этакий синтез всех оккультных наук.
В литературном отношении труды Хейро можно считать классическими. Они написаны прекрасным языком, умело выстроены и отлично аргументированы. Автор, несмотря на почтение к оккультизму, вовсе не стремится излишне мистифицировать читателя, он приглашает нас к совместному анализу того, что можно считать наукой и что нельзя.
Мы слишком долгое время отрицали многие науки за их «буржуазность» и «антинаучность», причем делали все это с истинно российским размахом — за занятия генетикой и кибернетикой сажали в тюрьмы и гноили в лагерях. Расплатились мы за этот размах тем, что сейчас даже компьютерные клавиатуры к нам завозят из Китая.
У автора этих строк нет однозначного отношения к хиромантии. Она ничем не лучше и не хуже других предсказательных методик, которые описаны во множестве издаваемых сейчас книгах. Однако, как ни странно, в методике Хейро нет ничего оккультного или мистического— по его мнению, осмотр рук должен производить скорее врач, нежели специалист в области потустороннего и непознанного.
Скажем, рассуждая здраво: если темперамент человека можно определить из общения с ним, если на отклонения в психике может указать ряд проведенных тестов, если пульс человека указывает на состояние сердца, а по радужной оболочке глаза можно определить состояние здоровья человека, то почему бы нам не допустить, что и ладонь в состоянии указать на какие-то события в прошлом данного субъекта или же предсказать его поведенческие реакции в случае наступления тех или иных событий. У Хейро эти предсказания особенно удавались. Многие критики иронизируют по поводу предсказаний будущего, указывая, что их сбываемость не превышает уровня, предсказанного теорией вероятности. У Хейро показатель правдивых прогнозов был особенно высок, что и привлекло к нему внимание широкой публики и в том числе членов великосветского общества.
21 июля 1894 года Хейро предсказал лорду Китченеру (Китченер Горацио Герберт (1850—1916) — граф. британский фельдмаршал (1909). В 1895 -98 гг. руководил подавлением восстания махдистов в Судане. В 1900—02 гг.— главнокомандующий войсками в англо-бурской войне. В 1914—16 гг. — военный министр. Погиб Ю крейсере, подорвавшемся на мине), что тот умрет на воде приблизительно в июне на 66-м году жизни. Спустя 22 года, 5 июня 1916 года, Китченер (кстати, сугубо сухопутный военный) погиб в возрасте 66 лет на борту военного корабля «Гэмпшир», подорвавшегося на мине у Оркнейских островов.
Столь же точно сбылись предсказанные Хейро смерти королевы Виктории, короля Эдуарда и многих других знаменитостей.
Конец жизни Хейро был омрачен забвением и равнодушием общества. Он предсказывал будущее людей, но не смог предсказать будущего общества — Великая американская депрессия 1929 года разорила и пустила по миру множество представителей среднего класса — его основной клиентуры.
Как и многие подвижники, отдававшие себя целиком служению людям и единственной идее, Хейро не обзавелся семьей и не сколотил какого бы то ни было состояния. Все сто капиталы исчезли в одночасье в период банковского кризиса. Он умер в Калифорнии в больнице для бедных в 1936 году.
Л. Малевич

Предисловие автора
Выставляя эту книгу на суд общественности, я глубоко осознаю свою ответственность, но, несмотря на это, также понимаю, что она может научить многому хорошему. Поэтому я старался писать эту книгу не для отдельного класса людей, а для всех, кто верит в первичные универсальные приемы, лежащие в основе законов природы. Они также контролируют действия человеческого рода и могут быть ярко иллюстрированы гаданием по руке — хиромантией.
Мелочь скрывает необъятность — атом равен по своему значению любому другому веществу; если, например, это учение может быть воспринято кем-либо как слишком незначительное для их внимания, следует напомнить им, что большинство из великих истин имело в своей основе банальные вещи, однако это не помешало им стать в истоке безграничной силы. Я не буду разубеждать их. Они сами откроют себе этот «атом», оставаясь убежденными, что учение будет подтверждать их правду, и не важно, основываясь ли на хиромантии или на том, что существует некая структура, разделяющая на классы различные типы характеров в зависимости от окружения, занятий и темперамента.
В разделе «Происхождение хиромантии» и «Научная сторона хиромантии» я постарался собрать некоторые факты, медицинские и научные, которые смогут очертить то, как руки, являясь компонентами системы, взаимодействуют внутри нее. Также далее будут представлены идеи многих знаменитых людей на тему того, как мозг связан с руками. Я приведу свои доводы в тех примерах, которые сам принимаю. Я искренне верю, что эта наука заслуживает внимания. Несмотря на скептические высказывания некоторых людей, называющих хиромантию «наукой слабых умов», я настаиваю на том, что философы Греции и ученые современности не зря тратили и тратят на нее свои силы и время.
Когда таинственные действия мозга на тело были, наконец, изучены, не стало сюрпризом и то, что ученые, установившие связь между головой и руками, стали продвигаться в своих открытиях. Они даже установили, что мозг не может мыслить, не затрагивая своим влиянием руки.
Я рассматриваю в этой книге руки некоторых знаменитых людей как объект исследования, достаточно знакомый с точки зрения жизни и характера, а также хочу показать читателю разницу между ладонями людей с непохожими темпераментами.
В последующих разделах я постарался четко и ясно представить на суд читателей правила и теории, в правдивости которых я так убежден и которые лежат в основе моего успеха. Таким образом, я сделал следующие выводы: во-первых, — что самое главное — я верю в хиромантию и желаю чтобы ее признали, чего она искренне заслуживает; а во-вторых, время уходит, и мне следует уединиться вдали от всех — там я и найду свое место.
Ничто так не занимало мои мысли, как желание нанести удар по устоям современного общества, и не важно, каким именно способом. Я использовал мои права на свободу слова и независимость мысли. Однако если я своими заметками нанес вред каким-либо сообществам, сектам или людям, я беру на себя ответственность за свои утверждения. Я также прошу, чтобы мои обвинители, посчитавшие, что я их чем-то задел, слали свою немилость только на мою голову, а не на то учение, которое с таким трудом начало развиваться, — сделайте милость.

Хейро

Глава 1. Рождение хироманта.
«Зов Лондона». Чарльз Стюарт Парнелл
Разные люди неоднократно просили меня опубликовать мои воспоминания, но я годами воздерживался от подобного занятия, и, наверное, главной причиной такого отношения была трудность описания собственной жизни — довольно нелегко рвать цепочку памяти на части и выбирать, откуда начинать и, более того, на чем остановиться.
Мне долго удавалось уклоняться от требований друзей и знакомых, и я мог бы продолжать в том же духе еще несколько лет, если бы мои желания были решающим фактором. Но в странном мире фактов, причуд и суеверий нам порою приходится выходить из тени скромности и отстаивать факты, чтобы заблуждения других людей не стали слишком удручающими. Так получилось и со мной. Если бы я не опубликовал эту книгу, ее написал бы кто-нибудь другой, и тогда фантазии стали бы сильнее истины. Моей единственной претензией на «значимость» является лишь то, что в своей необычной карьере я часто попадал в неординарные ситуации и встречал особенных людей. Именно они, эти люди и встречи, вызывают интерес у широкой публики. Мою же жизнь можно рассматривать как нить, на которую Судьба нанизала свои яркие жемчужины.
Посему я буду рассказывать о себе только самое необходимое, и если временами мое эго будет всплывать на поверхность, то считайте подобные моменты связующими звеньями, без которых повествование лишилось бы перспективы и целостности. И поскольку даже тонкая нить должна иметь начало, я вынужден в нескольких словах коснуться моей ранней жизни. Как позже мне стало понятно, истоки моего исследования находились в юности и даже в детстве.
Вкратце, этот путь начался следующим образом.
Со стороны отца я унаследовал нормандские корни; со стороны матери — французскую кровь. Однако меня самого, родившегося в прекрасной Ирландии, вскормили книги и знания веков. От отца мне досталась поэтическая натура, гордость и склонность к философии. От матери я перенял любовь к оккультизму и вдохновленную набожность, которая навсегда осталась в моем сердце. Эта комбинация, сплавленная в горниле жизни, породила человека, чья карьера пошла абсолютно нетрадиционными путями.
В нашем мире даже самое простое событие может оказаться поворотной точкой в человеческой судьбе. Для меня таким событием стало одно из дождливых воскресений. В тот день отец работал в библиотеке, сочиняя новую поэму. Чтобы я не мешал ему, мать все утро учила меня названиям линий на ладони — она неплохо разбиралась в хиромантии. Затем она дала мне задание осмотреть ладони наших слуг и найти того, кто имел бы на руках похожие знаки.
В ту пору мне едва исполнилось одиннадцать лет. Однако семя оккультных знаний пустило корни, и так сильно, что я, осмотрев ладони слуг, отправился в деревню, которая находилась в миле от нашего особняка. Там я подверг осмотру всех жителей без исключения и за этим занятием не заметил, как прошел целый день. Наконец, мои огорченные родители после долгих утомительных поисков определили мое местонахождение. Юного исследователя сопроводили домой и уложили в постель без ужина.
Вскоре после этого случая отец решил перебороть мои оккультные склонности и повелел отправить меня в церковную школу со строгим уставом. Он надеялся, что там из моей головы выбьют всю дурь, включая оккультизм. Думаю, он поступил очень правильно, нацелив меня на служение церкви, поскольку я был мальчиком с характером набожной и религиозной природы.
Возможно, мои слова покажутся вам странной аномалией, но тот же характер заставил меня продолжить изучение хиромантии — причем с таким упрямством, которое ломало все препоны и преодолевало любые запреты. Я чувствовал в этой науке таинственную жизнь самой религии — язык томившейся в теле души. Линии на ладонях казались мне запутанной картой жизни, более значимой и полной, чем тридцать девять предписаний, которые нас заставляли учить наизусть.
Хиромантия считалась презренным и оскорбительным занятием — особенно для мужчин. Связь с ней порочила репутацию. Но для меня она была выше всех симпатий и чувств. Чем больше я изучал Писание, тем чаше находил те странные нити судьбы, которые пронизывали жизни и поступки людей. Я еще сильнее укрепился в мысли о том, что Природа имела тайные страницы, не раскрытые наукой и религией. И как мне описать ту экстатическую радость, когда я текст за текстом находил в огромной «Книге судеб» рассказы об истории народов и событиях, «в которых исполнялась воля Бога».
Могу ли я забыть один из вечеров, когда вдруг осознал сакральный смысл истории о Преданном и предателе, звено «Человека печалей» (Христа) и «Человека Судьбы» (Иуды) — той пары, которая была необходима «для исполнения Писаний»? В тот миг безмолвного восторга я попытался сбалансировать «пути» и «причины» событий, и внезапно передо мной, будто из тени прошлого, возник Иуда, с лицом, отмеченным судьбой. Он протянул мне дрожащие ладони, и я прочитал в них наследственность и то предопределение, соответствовавшее роли, которая сделала его имя притчей во языцех у всех народов. Как только я запомнил эти линии, видение исчезло.
На следующий день Писание обрело для меня еще больший смысл, а тридцать девять предписаний стали казаться мне милым и вполне уместным упражнением. В семнадцать лет я так проникся идеей предопределенности, что поразил почтенного профессора, обучавшего наш класс, тем вопиющим фактом, что начал оспаривать его трактовки некой темы. За проявленную дерзость он наказал меня часовым заточением в келье.
К счастью, за каждым мрачным событием приходит событие светлое — и это действительно так, если мы в силах фиксировать подобные перемены. Отбывая срок наказания, я не стал выполнять уроки, а начал зарисовывать линии, увиденные на ладонях Иуды. Работа настолько увлекла меня, что я не заметил, как старый профессор вошел в комнату и склонился за моим плечом. Однако вместо жесткого порицания, которое я, признаюсь, ожидал, старик сел рядом со мной и заставил объяснить рисунок — линию за линией. Затем, к моему удивлению, он с доброй улыбкой положил передо мной свои ладони и вежливо спросил, что я могу рассказать о его прошлом и настоящем.
К своему разочарованию, я увидел черты, присущие средним личностям. В ту пору он был для меня великим и могущественным человеком. Этот монумент непререкаемой мудрости занимал в моем уме пьедестал, который возвышался над всеми другими людьми. И вдруг в одно мгновение мне открылась истина.
Его высокая тощая фигура напоминала шест, на который повесили мантию священника. Впалая беззубая челюсть и серые глаза. Очкастый сфинкс, который, как гласили слухи, некогда приводил к победам регбистскую команду Кэмбриджского университета. Впрочем, эта история казалась настолько фантастической, что никто из нас не верил в нее. Тем не менее, все ученики нашей школы были убеждены, что он никогда не проявлял эмоций, не любил и не был женат. Однако, описывая его прошлое, я рассказал ему о любви, которую лишь немногие встречают в своих жизнях, а потеряв, уже не могут забыть ее до конца своих дней.
Я замолчал, потому что профессор вдруг отдернул руки. По его щекам потекли горькие слезы, и я впервые увидел, как плачут строгие и сильные мужчины. Надо отметить, что после этого утра мы стали друзьями. Многие трудны в упражнения обходили меня стороной. И, что более важно, он перевел и подарил мне несколько старинных греческих и латинских книг о хиромантии.
Однако моя судьба не предполагала церковную службу. Накануне пострига отец отозвал меня домой, и его решение объяснялось долгими размышлениями и сотней различных умозаключений. Я же, пережив крушение надежд, с разбитым сердцем вернулся в наше поместье.
Лишенный цели, я какое-то время дрейфовал, как брошенное судно на ленивых волнах моря, пока однажды некое течение из неведомых глубин сознания не пробудило меня к жизни. Войдя по утру в кабинет отца, я сказал, что хочу посмотреть на мир, и попросил его благословения и денег на дорогу. Отец решил, что он больше не вправе управлять моей жизнью. Точнее, он пытался делать это, но ход судьбы был неумолим. Ему пришлось даровать мне свободу воли и действий. Поэтому с небольшой суммой денег и добрыми пожеланиями родителей я поднял паруса и отчалил из тихой гавани дома, чтобы пересечь широкое и бурное море жизни, как это делали до меня многие другие люди.
Конечно, мне предлагались иные альтернативы, но в моих ушах звучал «зов Лондона». Отбросив соблазн тихой жизни, я направился в Великий город, где Судьба ведет свой бесконечный поединок с амбициями вновь прибывающих искателей приключений.
Мудрецы говорят, что «грядущие события отбрасывают тень перед собой». Однажды вечером, ожидая в Ливерпуле лондонский поезд, я увидел на газетном лотке книгу с рисунком ладони на обложке. Естественно, она тут же стала моим приобретением. Это был перевод той работы по хиромантии, которую в Европе отпечатали одновременно с Библией. Книга называлась по-немецки «Die Kunst Ciromantia». Как только поезд тронулся в путь, я погрузился в ее содержание.
Вторым пассажиром в моем купе был джентльмен, который сидел напротив меня — спиной по ходу движения.
Плотный плед закрывал его плечи и половину лица. Когда я, наконец, прочитал небольшую книгу и отложил ее в сторону, то случайно заметил, что его взгляд скользнул по рисунку ладони, изображенному на обложке. Затем незнакомец посмотрел на меня и, скорее, добродушно, чем язвительно, сказал:
Похоже, вы верите в хиромантию. Довольно странное занятие. Впрочем, в наше время, когда люди находят особенный смысл в форме черепа и прочих подобных вещах, я уже не удивляюсь тому, что такие книги обретают м ногочисленных последователей.
Да, — ответил я, — у меня не вызывает никаких сомнений тот факт, что характер человека проявляется в каждой части его тела. Но более всего он выражается в ладонях, которые являются инструментами мозга и исполняют многие его желания. Поэтому все предпосылки хиромантии объясняются логикой, и в этой науке нет ничего противоестественного.
Хм, — засмеявшись, ответил незнакомец. — В сравнении с некоторыми верованиями ваши утверждения звучат разумно и умеренно. Но неужели можно предсказывать будущее по линиям ладоней? Если бы я верил в подобные вещи, то эта гипотеза привлекала бы меня больше всего остального.
Поскольку наше будущее создается поступками прошлого и настоящего и безусловно подвержено влиянию характера, а также присущих нам тенденций, то я определенно верю, что линии ладоней способны предсказывать будущее. Любая удача воплощает в себе результат преобладания наших сильных черт над слабыми местами, поэтому, мне кажется, что опытный хиромант действительно может взглянуть на руки человека и сказать, какая из двух сторон личности получит преимущество.
Хорошо, — произнес мужчина. — Ваша теория заинтересовала меня. Теперь скажите, если можете, какие из черт одержат победу в моем случае.
С этими словами он положил на стол передо мной свои ладони.
Я и сейчас помню эти стройные интеллигентные руки. Они заинтересовали меня, так как их линии ясно и точно отмечали не только характер, но и события, инициированные им. Я указал ему на Линию Ума и подчеркнул ее длину в сравнении с рисунками на страницах купленной мной книга. Далее я объяснил незнакомцу, что она указывает на силу воли, организованность и мощное влияние на других людей. Затем мы проследили глубокую Линию Судьбы, пересекавшую центр ладони. Я сказал ему, что она демонстрировала сильную индивидуальность и карьеру выдающегося человека. Фактически, судьба отводила ему роль лидера, управлявшего толпой сторонников и последователей.
— Но почему у этой линии такой конец? — нервозно спросил он. — Что означает ее затухание?
Я засмеялся, так как знал почти наверняка, что, несмотря на проявленную заинтересованность, он не поверит моим словам.
Угасание этого знака означает покой и уединение. Можно сказать, что вы станете еще одним Наполеоном, отправленным на остров Святой Елены.
Но по какой причине? — возбужденно поинтересовался мужчина. — Что станет моим Ватерлоо?
Несомненно, женщина, — ответил я. — Смотрите, как Линия Сердца ломает Линию Судьбы как раз перед точкой, где она начинает быстро угасать.
Убрав руки со стола, мой собеседник засмеялся — низким тихим смехом уверенного в себе человека.
Через несколько минут наш поезд подъехал к Евстону, и мы, взяв саквояжи и трости, направились в тамбур. Внезапно он сказал:
— Я с удивлением вынужден признать, что вы довольно точно описали мою жизнь. Но с той женщиной ваша наука дала промашку. Вот моя визитная карточка. Вы сами
поймете, насколько верными были ваши слова. Однако с дамой вы явно дали маху... У человека с моей жизнью на женщин нет времени.
Попрощавшись, он спрыгнул с подножки, подозвал экипаж и вскоре исчез из виду. Я посмотрел на визитку и прочитал: «Чарльз Стюарт Парцелл (Чарльз Стюарт Парнелл (Parne) (1846-1891) - ирландский националист, член британского парламента (1875-1891) и лидер борьбы за самоуправление Ирландии в конце XIX столетия. В 1889— 90 гг. его карьера прервалась в результате обнародования доказательств его прелюбодеяния с Кэтрин О'Шио, на которой он впоследствии женился (прим. ред.). )».
Через несколько лет, после его развода с О'Шио и последующего разорения, я понял, как Линия Сердца повлияла на судьбу этого властного и сильного человека.

Глава 2. Путешествие и начало профессиональной деятельности. Посещение Индии и Египта.
Таинственное убийство. Ранние разочарования
Поскольку это рассказ о карьере хироманта, я не буду вдаваться в детали моей личной жизни в Лондоне. В данной книге вы найдете описание лишь тех событий, которые имели отношение к становлению моей профессиональной деятельности. Достаточно сказать, что через некоторое время у меня появилось желание побывать в дальних странах. Не долго думая о рисках и крайне незначительной наличности, я стал пассажиром торгового судна, плывущего в Индию, и после скучного плавания достиг легендарного Бомбея. Там мне удалось познакомиться с особой сектой брахманов, чьи предки за тысячи лет до христианской эры создали и развили свод «самудрики» — науку толкования различных линий тела. Позже их труд сформировал ответвление «хастирики», или науки о толковании линий руки.
Пройдя специфическое обучение в стране, которая породила науку, столь сильно увлекшую меня, я вернулся в Лондон. Как оказалось, во время путешествий я унаследован значительную сумму денег от моего скончавшегося родственника. Таким образом, я получил возможность свободно заниматься тем, что интересовало меня больше всего остального. И (как человек с особым хобби, подобно тем, кто коллекционирует марки или старинные монеты) я навешал больницы и тюрьмы, собирая отпечатки ладоней всех типов и категорий человеческого общества.
Однако страсть к путешествиям по восточным странам и неприязнь к застойной западной цивилизации, приобретенная Мной в Индии, где я вел простой образ жизни, обратили мой взор к другой таинственной стране, а именно к Египту. Приплыв туда, я некоторое время осматривал разрушенные храмы и могилы и посещал места, где создатели оккультизма строили стелы и гигантские пирамиды. При возвращении в Каир я получил известие, что доверенный человек, заботившийся о моих интересах в Лондоне, растратил все мое состояние и фактически оставил меня без пенни.
Мне впервые пришлось использовать хиромантию в меркантильных целях, и в салоне, устроенном в моей каирской гостинице, я заработал достаточно денег, чтобы вернуться в Лондон и позаботиться о своих финансовых делах. Впрочем, дел никаких и не было, так как все мое состояние оказалось растраченным, а человек, доведший меня до разорения, ушел из жизни через дверь самоубийства.
Осознав свое бедственное положение, я взглянул на свои возможности с новой точки зрения. Обладая врожденными литературными способностями, я решил использовать их как главный источник средств существования. Какое-то время мой талант действительно помогал мне жить и даже радоваться простым и незатейливым удовольствиям.
Те, кто никогда не знал «простой жизни», вероятно, не поймут моего тихого счастья, которое я обрел в мансарде семиэтажного дома с видом на дамбу. Но мне нравились приглушенные звуки большого города, лежавшего у моих ног; мягкие стоны и вздохи Лондона, с отливами по вечерам и приливами с каждым наступающим днем. На расстоянии виднелась Темза, по которой скользили корабли и пароходы. Ее длинная полоска мерцала под июньским небом сине-серебристым цветом или закутывалась ноябрьскими вечерами в серую и мрачную вуаль, или вообще скрывалась в завесах тумана, такого же желтого, как мумии, хранившие в своем бессмертном сне великие тайны о прошлом Египта.
В мансарде семиэтажного дома меня никто не беспокоил. В ту пору я еще не обзавелся настоящими врагами, а верных друзей, готовых подниматься по узкой лестнице к моей Двери, оказалось на удивление мало. Впрочем, подобный стиль жизни имел и преимущества. Я не видел ужасной стороны столицы: повседневную грубость улиц и голодные лица, мелькавшие в толпе, словно пузыри, плывущие в мутном потоке. При отсутствии всех этих язв существования жилье на седьмом этаже можно было считать замечательным удобством.
В тот период времени мне снова пришлось использовать свои познания в чтении рук. В Ист-Энде произошло таинственное убийство, и преступник оставил на двери испачканный кровью отпечаток ладони. Я предложил свою помощь полиции, и изучение линий на кровавом отпечатке подсказало мне, что преступление совершил некий родственник жертвы. Мое мнение было учтено, и полиция вскоре арестовала племянника убитого, который косвенно подозревался в данном преступлении. Позже на допросе он признал свою вину.
Однако в ту пору мне нисколько не хотелось практиковать хиромантию профессиональным образом. Скорее всего, я просто не был готов к такой работе и занимался любимым занятием только в свободное время, все больше пополняя коллекцию отпечатков, которую собирал почти с юношеских лет.
Очевидно, я боялся проповедовать истину, в которую верил (насколько просто различать шаги судьбы, когда глядишь назад из настоящего в прошлое). Мне не хватало уверенности в себе, натура моя была обостренно чувствительной. Позже мой юношеский пыл угас и перетерся под жерновами опыта, которые многих сминают до смерти, а других измельчают до полного соответствия желобкам в колесе фортуны, тем самым приводя их к успеху и процветанию.
Довольно скоро мой литературный дар поблек и изменился — точнее, временно погиб. Он сыграл свою роль и перенес меня на следующую стадию. Я уже не мог писать стихи на продажу. Жизнь требовала от меня чего-то большего. Конечно, я тут не судья, но люди, платившие мне за работу, явно заметили спад моего потенциала. Они стали возвращать назад рукописи — поэмы и статьи, которые некоторые религиозные газеты охотно принимали прежде. В своих письмах редакторы выражали слова сожаления или просто писали: «Стиль изменился и уже не удовлетворяет нашим требованиям».
Однажды серым октябрьским утром я возвращался на флит-стрит в абсолютно мрачном настроении после собеседования с издателем солидной религиозной газеты. Этот человек всегда проявлял заметный интерес к моему творчеству. Преподобный Д. был самым добрым издателем, которого я когда-либо встречал. К моему изумлению, он придвинул свое кресло поближе ко мне и заговорил со мной, как отец с сыном. Он указал мне на новые веяния, появившиеся в моих стихах в течение последних месяцев. Вместо прежнего благочестивого тона, вполне подходившего для данной газеты, я начал выражать идеи, которые никак не вязались с образом, сложившимся у него о моей персоне.
Этот превосходный старик, так легко замечавший развитие рас и народов, не смог увидеть эволюции в моем сознании. Для него я был юношей, выбравшем «правильный путь» — «широкую дорогу». И он считал своим долгом предупредить меня о «перепутье», на котором, по его словам, я так некстати оказался. Он почти со слезами на глазах добавил, что я стою на узкой полосе, поросшей колючками. Сойдя с «широкого пути», — который старик весьма красноречиво описал широким движением руки, — я якобы попал на «узкую дорожку», пригодную лишь для некоторых не вполне адекватных людей.
Возвращаясь на Флит-стрит, я интерпретировал его слова точнее: моя «узкая дорожка» была «канавой», попав в которую человек уже не мог выбраться назад на проторенный чуть. Однако жизнь куда сложнее! Ее перемены курса часто кажутся нам неодолимыми препятствиями. Не прошло и нескольких минут, как я решил перескочить через мою «канаву», и пусть читатель сам решает, на какой из сторон закончился этот прыжок. Я давно осознал, сколь различны мнения людей. Но подобно тому, как разнообразные аккорды создают гармонию в музыке, так и мы наполняем мир созвучиями, занимая свои уникальные места на Арфе Творения. Когда человек пытается согласовать свои поступки со взглядами других людей, он создает лишь диссонансы. Пусть лучше каждый звучит собственным аккордом, и пусть мелодию бытия придумывает великий Музыкант Вселенной.

Глава 3. Начало практики в Лондоне.
Еврей-благодетель и наш контракт
В один из дней где-то в районе Самерсолт-Хауз, по пути к моим апартаментам на седьмом этаже, я встретил мужчину еврейской наружности, который внимательно проводил меня взглядом. Мне стало любопытно, чем я так заинтересовал его, поскольку в ту пору евреи ассоциировались у меня с деньгами. Продолжая идти домой, я снова и снова удивлялся его настойчивому и любопытному взгляду.
Евреи всегда оставались для меня нерешенной загадкой. Еще в школе я подробно изучил их историю. Мне часто доводилось исследовать иудаизм в поисках ответов на оккультные вопросы. Я проводил бессонные ночи, читая о чудесах великой Каббачы, но порою задавал себе вопрос, почему эта раса оказалась самой скептической и материалистической из всех, что сохранились на данный момент времени?
Эта мысль вновь пришла ко мне. Раса, которую Бог обучил оккультизму! Раса, чьи двенадцать колен воплощали собой знаки Зодиака! Раса, чьи исторические действия были предсказаны заранее, чьи буквы в алфавите ассоциировались с числами и их оккультными значениями! Неужели потеря ключа к оккультным тайнам их религии привела к другой Потере — потере величия, потере страны и тысячам других лишений, которые они перенесли с тех пор?
Когда Мастер чудес, прозванный ими Назаретянпном, каждый шаг которого был исполнением пророческих иредсказаний, показал им чудеса оккультных сил природы, оголтелый скептицизм ослепил евреев и не дал им увидеть истину. С тех дней «избранная раса», перед которой пали стены Иерихона (по причине их знания оккультного закона Седьмицы (Закон Седьмицы — т.е. семеричностн в природе. «Семь есть всемирное и абсолютное число, потому что содержит в себе и четверку, и тройку, и пятерку, И двойку. Число семь есть признаваемое число всех символов, ибо составлено из трех и четырех. Число семь представляет во всей силе магическое могущество: дух, присутствующий во всех элементарных могуществах; оно подобно пяти - духу, господствующему над материей, но дух здесь выражается не одним, означающим дух человеческий, но тремя». «Если б число семь находилось только в радуге, можно бы, пожалуй, пренебречь им. но оно было повсюду, где была тайна. Этим чистом обозначены семь дней творения и заповедано людям непреложно хранить о нем воспоминание в неделе; число семь находится в радуге, в музыкальной гамме, в добродетелях и грехах, это таинственное число, н тайна, заключающаяся в нем, должна быть великой важности, ибо так часто является оно нам» (Агриппа HemmecieUMCKitu «Оккультная философия).), превратилась в отщепенцев остального мира.
Я часто гадал, почему их назвали «богоизбранным народом». Так как ни одна фраза в Святом Писании не говорила об этом наверняка, я пришел к заключению, что они были «избраны» как народ, посредством которого Творец разъяснял «оккультный смысл всего человечества». Они были детьми Судьбы, неосознанно передававшими цели Бога остальным народам. Они были живым доказательством Его плана во всех событиях прошлого, настоящего и грядущего.
В начале начал их семь дней или семь периодов творения четко соответствуют правилам семи творческих планет, которые контролируют Землю и определяют ее судьбу. Первый период, цикл Солнца, совпадает с той фазой, когда, по мнению науки, земля являлась массой расплавленного огня, взрыхленной для будущего использования, при котором «свет отделится от тьмы». Второй период, цикл Луны, совпадает с фазой, когда «отделились воды» и когда Луна начала контролировать приливы и отливы земли. Третий период, цикл Марса, соответствует фазе, когда «возникла суша» и начали расти растения, то есть когда на землю на чал и воздействовать различные энергии (символы Марса). Четвертый период, цикл Меркурия (символа Звездной науки, из которой происходят остальные знания), совпадает с фазой, когда Творец установил планеты на небесной тверди и повелел им управлять сменой дней и ночей. Пятый период, цикл Юпитера (воплощение беспокойства и желания в природе), по сути, представляется символом амбиций. Шестой период, цикл Венеры, соответствует фазе творения животных и людей — «создав мужчину и женщину, Он показал, что высшим эволюционным состоянием животного мира является человек, особая роль которого заключена в создании всего остального». Седьмой период, цикл Сатурна (эмблемы покоя, отражения и смерти), соответствует фазе, когда Бог «на седьмой лень предался покою и освятил сие действие Своим благословением».
Поскольку наш мир был создан с помощью семи планет, они продолжают сохранять свое влияние на земное творение. Обратите внимание, что Христос умер вечером «седьмого дня недели» — в лень покоя, который Творец учредил еще в начале всех времен. Иисус провел седьмой день в гробнице, ибо в этот день, как сказа,! Создатель, «ни один человек не должен работать». А в первый день недели, «на изломе дня», мы видим новое исполнение оккультного смысла семи творческих планет, ибо в день, эмблемой которого является Солнце, сам Христос, названный «Солнцем праведности», восстал из тьмы гробницы — так же, как правитель нашей Солнечной системы восстает на рассвете из тени ночной.
Евреи были «избраны Богом» как пример подобных истин. Их Храм строился по образу Небесного храма. Они имели с собой Скинию, пока не отвели глаза от света и не погрузились во тьму, наложив на лица клеймо материалистического скептицизма, которое ныне может увидеть даже самый неискушенный физиономист и чтец характеров. Ради «постной похлебки» в финансовом мире они продали свое первородство — оккультную истину их великой религии. Раввины и рэббе потеряли Скинию, которую их предки всегда и всюду носили с собой.
Они молили Бога о приходе Мессии, но когда Он пришел, чтобы обучить их оккультным истинам иудаизма, они не приняли Его знания. И тогда Господь показал им, что «избранность народа» означает пример для других и демонстрацию тех законов Судьбы, которые управляют мирами, нациями и жизнями отдельных существ.
Внезапно поток этих мыслей был прерван прикосновением к плечу. Я обернулся и увидел еврея, мимо которого недавно проходил.
Извините, — сказал он. — Вы помните меня?
Признаюсь, нет, — ответил я.
— Тогда позвольте напомнить. Вы читали знаки на моих руках в Египте. Все, что вы сказали, оказалось правдой, включая развод с женой, который случился в прошлом месяце.
— Тогда, я полагаю, вы довольны результатом?
Результат для меня не важен, — сказал он. — Я все равно никогда не поверю в возможность точных предсказаний. Но на этом можно делать деньги. Вы можете создать свое собственное будущее. И если вы не против, я хотел бы познакомить вас с моими друзьями. Вы согласны?
Да. Сейчас я ничем не занят. Мне лишь нужно напирать полдюжины статей для парочки газет.
Он засмеялся.
— Оставьте писанину бездарным идиотам.
Прежде чем я собрался с мыслями, он выложил передо мной блестящий план. Мы отправились в его офис, на стенах которого висели заплесневевшие картины. На столе лежали куски фарфора с рисунками египетских скарабеев и стоял мраморный бюст какого-то грека. Мой новый друг состоял на государственной службе, но делал деньги на всем, что попадало в его руки. Через полчаса я вышел на улицу, унося в кармане подписанный контракт о начале моей профессиональной практики в Лондоне. Этот контракт обязывал меня отдавать ему пятьдесят процентов всей выручки в течение двенадцати лет. Кроме того, я должен был вернуть ему кредит за рекламу и найм помещений.

Глава 4. Выбор имени. Постановление парламента.
Контракт разорван
В тот же день я набрался храбрости и начал подыскивать в Вест-Энде комнаты, в которых мог бы жить и заниматься своим ремеслом. Это оказалось тяжелейшим делом.; В те давние дни хиромантия являлась «малоизвестным и неслыханным делом» для Лондона. В умах домовладельцев моя наука прочно ассоциировалась с цыганами и чем-то злым и порочным. Как только я говорил о цели, ради которой хотел бы снять помещения, мне тут же давали суровый отказ, а в некоторых случаях читали лекцию о дьявольских соблазнах.
Наконец, я повстречал шотландку, владевшую домом (вот еще одна раса, чью деловую хватку я ценю с тех пор наравне с финансовым чутьем евреев). Она была примерной католичкой, с тощим кошельком и чахоточным мужем, поэтому, услышав о моем согласии платить двойную ренту, эта женщина уладила свои разногласия с совестью. Хотя совесть шотландок успокоить невозможно. Вскоре я обнаружил, что она по утрам и вечерам окропляла святой водой мою дверь, а через месяц при переезде в другие помещения сия дама обвинила меня в порче ее бесценных фамильных ковров.
Должен признать, что тут она была права, но в тот момент меня беспокоило другое. Я по-прежнему не имел достойного имени, под которым мог бы работать. Мой отец был жив, и я не желал использовать свою настоящую фамилию. Еврейский друг изо дня в день предлагал мне библейские имена и особенно настаивал на Соломоне. К счастью, он недавно развелся, и имя этого монарха напоминало ему о кладезе тайн, называемом «женщины». В конце концов, он решил, что столь значимое имя было слишком рискованным для такого молодого человека, как я.
Дни проходили, ситуация не менялась, и еврей постепенно начинал вскипать. Мои затянувшиеся поиски он называл «капризной причудой». При каждой встрече он цитировал мнение Шекспира об именах или писал мне длинные письма о том, что «промедление — вор времени», «величие возможности не безгранично» и так далее. Однако, когда я выбрал себе имя, мой друг до самого последнего момента не желал принимать его.
Однажды вечером, раздраженный более обычного его наставлениями, я вновь перебирал в уме бесчисленные тысячи имен. Внезапно перед моими глазами возникло имя Хейро на английском и греческом языках. На следующее утро я объявил еврею о своем озарении. Он несколько раз повторил это имя, а затем информировал меня, что я полный дурак. По его мнению, оно не имело никакого смысла и было абсолютно бесполезным. Я тщетно пытался объяснить ему, что слово «хейр» на греческом языке означает руку и что начитанные люди воспримут Хейро как хироманта и толкователя линий на руках. Он по-прежнему называл меня глупцом. Боясь, что еврей вновь заведет разговор о любимом Соломоне, я побежал к ближайшим печатникам и заказал им афиши с именем Хейро.
Через неделю ко мне зачастили клиенты, и в конце первого месяца мой друг получил назад те деньги, которые он '"судил на аренду помещений. Кроме того, я отдал ему пятьдесят процентов выручки согласно договору. Он был очень Доволен и раз за разом восторгался «своим оккультным вложением». Но его радость продлилась не долго. Однажды вечером он влетел ко мне в весьма возбужденном настроении и разложил передо мной газету.
— Взгляните, — крикнул он, указав мне на статью и абзац. — Я разорен!
В статье писалось о моде на хиромантию, которую я вводил в Лондоне. Желая показать свою осведомленность в этой области, репортер процитировал постановление парламента, определявшее подобное занятие как незаконное. Это постановление было принято по указанию Генриха VIII. Вероятно, «веселый монарх» не желал, чтобы его многочисленные жены находили помощь у астрологов и хиромантов или загодя узнавали о своей несчастной судьбе.
Постановление парламента гласило: «Любая персона или группа людей, уличенные в практике астрологии, хиромантии, колдовстве и других подобных дьявольских занятий, должны быть признаны мошенниками и мерзавцами, осуждены на конфискацию их движимого и недвижимого имущества, а также наказаны годом стояния у позорного столба с последующей высылкой из страны или пожизненным заключением в тюрьме».
Надеюсь, что после принятия такого постановления у «веселого монарха» отлегло на душе. Он сделал все возможное, чтобы Анна Болейн и Катерина Говард не смогли узнать свое будущее с помощью «подобных дьявольских занятий». История также утверждает, что король запретил астрологию из-за бунта герцога Бакингемского. Однако, будь причиной проблем короля его и чернокнижник на жены или его недруги и бунтари, это постановление вошло бы в силу. Но при Елизавете оно было временно отменено — возможно, из-за ее симпатий к известному астрологу Джону Ди (Джон Ди (Dee) (1527-1608) - английский алхимик, астролог, математик и секретный агент королевы Елизаветы I. В молодости был придворным астрологом Марии I Кровавой и некоторое время провел в тюрьме по обвинению в колдовстве. В 1555 был выпущен на свободу. Своими удачными предсказаниями обратил на себя внимание Елизаветы и после ее воцарения ста;-: придворным астрологом (имен но по его совету был выбран подходящий день для коронации) и доверенным лицом королевы, выполнявшим ее тайные поручения — как интимного, так и государственного характера. Ди прославился в Англии и Европе удачными предсказаниями погоды. 1583—89 гг. он провел в странствиях по королевским дворам Европы. Императора Рудольфа II он поразил своими оккультными способностями (так. по свидетельству современников, Ди подарил императору магический камень, способный вызывать духов), но добиться поражения католической партии при дворе он не сумел. Главной целью путешествия Ди была добыча сведений о секретной переписке между папским двором и королем Филиппом II. собиравшем в это время «Непобедимую армаду» для разгрома протестантской Англии. Известно, что Ди предсказал и бурю, рассеявшую испанские корабли. Ди первый перевел сочинения Евклида на английский язык: при его покровительстве были основаны учебные заведения.) и ее многочисленных визитов к нему в Морт-лейк. В любом случае, история свидетельствует о том, что этот великий астролог, мистик и хиромант являлся советником королевы свыше двадцати лет, и, возможно, нынешнее величие Англии объясняется именно тем, что королева пользовалась оккультным знанием такого признанного мастера, как Джон Ди.
При Георге III, чье имя связано с потерей Америки, старое постановление вновь ожило и суды обвинили за колдовство нескольких человек. Как бы там ни было, это постановление парламента никогда не отменялось полностью, и сей «умный» закон сохранился до наших дней. Вот почему мой еврейский друг едва не падал в обморок от страха.
— Милый юноша, я разорен, — дрожащим голосом сказал он мне. — Я — правительственный чиновник и через несколько лет должен выйти на пенсию. Если кто-нибудь узнает о моем содействии человеку, который нарушил постановление парламента, я потеряю все. Вы должны вернуть мои деньги, после чего мы порвем контракт и сожжем его. А если у вас возникнут проблемы, никогда не упоминайте моего имени и никому не говорите о том, что мы были знакомы.
Через пять минут мы сожгли контракт, пожали на прощание друг другу руки, и я снова стал свободным человеком.

Глава 5. Проблемные клиенты.
Мать и дочь
После того как мой еврейский друг порвал со мной все отношения, поток клиентов возрос, и десятки мужчин и женщин ежедневно приходили послушать, что я им скажу. Люди рекомендовали меня друг другу, и первые несколько месяцев мой бизнес процветал.
Однажды меня посетила весьма высокомерная дама. Она пришла с красивой дочерью — начинающей, но уже известной актрисой. Властная мать имела в уме чудесное будущее, запланированное для хрупкой и на вид непорочной девушки. Я придерживаюсь правила проводить консультации с одной персоной тет-а-тет, но властная женщина и слышать не желала о подобном условии.
— Я не могу оставить молодую девушку наедине с мужчиной, — заявила она. — Тем более, на полчаса! Что скажут люди!
Я пытался заверить даму, что меня интересуют только руки ее красивой дочери. Но тщетно. В конце концов, я согласился на присутствие матери, и она, в свою очередь, обещала мне помалкивать и не вмешиваться в ход консультации. Я очень нервничал, поскольку по опыту знал, что даже самые близкие люди редко знали истинный характер человека, с которым они общались долгое время. Родители обычно вообще не понимали характер своих детей.
Девушка выглядела воплощением святой Мадонны. Она положила на подушечку стройные руки. Я мгновение смотрел на лабиринт сложных линий, затем с изумлением взглянул на спокойное и самодовольное лицо этой девятнадцатилетней красавицы. Она уже не казалась мне безгрешной. И тут я сделал ошибку.
Решив, что мать знает о проблемах дочери и что эта девушка пришла ко мне за советом, я воодушевленно и бодро описал картину ее недавнего разрыва с возлюбленным и предупредил о грозящем позоре, тень которого уже нависала над ней. Смущение и жалость заставили меня замолчать. II я правильно сделал, что скрыл остальное, поскольку в следующий миг ее властную мать едва не хватил апоплексический удар. Увидев разгневанное и покрасневшее лицо матроны, я понял ошибку и с сочувствием взглянул на девушку. Однако та спокойно натянула на руки перчатки и с презрением сказала:
— Маменька! Вы привели меня к какому-то мошеннику! На секунду я действительно поверил ее словам. Затем разразился шторм, и величественная мать высказала все, что она думала обо мне и моем искусстве. После этого она, как вихрь, покинула комнату.
В тот день я был выбит из колеи. Я не мог ошибаться в толковании линий, но мой промах заключался в недооценке клиентов. Более того, эти дамы могли создать мне губительную репутацию. В каждом доме, где побывает властная мать, в каждой аптеке и булочной она отныне будет рассказывать всем и каждому, как я пытался «оболгать» ее дочь.
Чуть позже в одной из утренних газет промелькнуло сообщение, что эту милую девушку, вполне известную актрису, арестовали за подделку чека. Опозоренный муж оставил ее на произвол судьбы и уехал из Англии. Через несколько лет мы с ней случайно встретились, и я оказал ей некую значительную помощь.

Глава 6. Встреча с Сарой Бернар и описание ее руки


Конечно, после этого случая весь Лондон заговорил обо мне и наплыв посетителей стал настолько большим, что люди записывались на прием за недели вперед. Я всегда вспоминаю это время с приятными чувствами.
Однажды вечером ко мне зашел некий джентльмен и спросил, могу ли я поехать с ним на встречу к леди, чьи руки, по его словам, должны были вызвать у меня огромный интерес. Я согласился, и мы отправились в дом, стоявший в сквере близ леса Святого Джона. С меня взяли обещание не задавать никаких вопросов. Признаюсь, я очень нервничал, когда после некоторого ожидания дверь в конце коридора открылась и ко мне вышла леди, чья голова и лицо были скрыты пол черной кружевной мантильей. Она положила руки на бархатную подушку, которую я разместил под электрическим абажуром.
Да, это действительно были руки! Их знаки и линии очаровали меня. Я даже не знал, что сказать. Меня переполняло нервозное возбуждение. Дама то и дело восклицала: «Моп Dieu, comme c'est bien vrai». Затем после описания лучезарной сл&heip;