Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

ББК 88.8 Л67
Рецензенты:
кандидат психологических наук Л. Ф. Обухова; кандидат психологических наук Л. А. Радзиховский
Лишенные родительского попечительства: Хрестоматия: Учеб. Л67 пособие для студентов пед. ун-тов и ин-тов/Ред.-сост. В. С. Мухина.—М.: Просвещение, 1991.—223 с.—ISBN 5-09-003063-4.
Хрестоматия представляет собой учебное пособие по курсам: психология детей с задержкой развития, психология личности в условиях де-привации, основы психодиагностики, психология педагогического воздействия. Эти дисциплины изучают будущие специалисты — социальные педагоги — психологи, воспитатели-организаторы учреждений интернатного типа,
В хрестоматию включены статьи советских специалистов в области детской психологии, а также переводы зарубежных психологов, работы которых в области трудного детства стали классическими.
ББК 88.8
4309000000—226 -T03(08)-91
Редактор-составитель Мухина В. С., 1991
ISBN Б-09-003063-4
Предисловие
Детство — период, когда закладываются фундаментальные качества личности, обеспечивающие психологическую устойчивость, позитивные нравственные ориентации на людей, жизнеспособность и целеустремленность. Эти духовные качества личности не развиваются спонтанно, а формируются в условиях выраженной родительской любви, когда семья создает у ребенка потребность быть признанным, способность сопереживать и радоваться другим людям, нести ответственность за себя и других, стремление научиться многому. Но в стране ежегодно выявляется около 100 тыс. детей, нуждающихся в опеке взрослых, которые могли бы заменить их семью. Дети сироты или дети, лишенные родительского попечительства, попадают в дома ребенка (с рождения до трех лет), а позднее — в детские дома или школы-интернаты. В нашей стране: 422 дома ребенка для 35 тыс. детей; 745 детских домов для 84 тыс. детей; 237 школ-интернатов для 71 тыс. детей.
Чтобы ребенок комфортно себя чувствовал в эмоциональном плане, необходимы специальные условия, которые определяют его быт, его физическое здоровье, характер его общения с окружающими людьми, его личные успехи. К сожалению, почти во всех типах учреждений, где воспитываются сироты и дети, лишенные родительского попечительства, среда обитания, как правило, сиротская, приютская, казарменная. Из 150 обследованных в 1986 г. детских учреждений хорошие и показательные составляют лишь пятую часть.
Анализ проблемы сиротства привел к пониманию того, что условия, в которых живут эти дети, тормозят их умственное развитие, искажают развитие личности.
Дети, попадающие в дома ребенка, в детские дома и школы-интернаты, как правило, имеют непростые показатели в своем анамнезе. У них могут быть отклонения в физическом и психическом развитии. Нередко выявляется задержка умственного развития, искажение развития личности (от эмоциональной сферы до жизненной перспективы), нарушение половой идентификации и др. Зачастую у этих детей появляется склонность к наркотизации и криминогенности.
Ребенок, растущий в условиях учреждений интернатного типа, помимо прочих дефектов не умеет общаться. Его контакты поверхностны, нервозны и поспешны — он одновременно домогается внимания и отторгает его, переходя на агрессию или пассивное отчуждение. Нуждаясь в любви и внимании, он не умеет вести себя таким образом, чтобы с ним обращались в соответствии с этой потребностью. Неправильно формирующийся опыт общения приводит к тому, что ребенок занимает по отношению к другим негативную позицию.
Особая проблема — феномен «мы» в условиях детского дома. Здесь у детей возникает своеобразная идентификация друг с другом. В нормальной семье всегда есть чувство фамильного «мы»— чувство, отражающее причастность именно к своей семье. Это очень важная, организующая эмоционально и нравственно сила, которая создает условие защищенности ребенка. В условиях жизни ребенка без родительского попечительства стихийно складывается детдомовское (интернатское) «мы». Это совершенно особое психологическое образование. Дети охраняют друг друга в школе, на улице. От «чужих» они все вместе готовы извлекать свои выгоды. У них своя особая нормативность по отношению ко всем «чужим» и своим—детдомовцам. При этом внутри своей группы они могут жестоко обращаться со своими сверстниками или детьми младшего возраста. Эта позиция формируется из-за многих причин, но прежде всего из-за нереализованной потребности в любви и признании, из-за эмоционально нестабильного положения ребенка, лишенного родительского попечительства.
В детских домах и школах-интернатах встречается онанизм, гомосексуализм и другие сексуальные отклонения. Это, в числе прочих причин,— деформированная компенсация недостающих положительных эмоций нормального человеческого общения.
Особая проблема — отсутствие свободного помещения, в котором ребенок мог бы отдохнуть от других детей. Каждый человек с детства нуждается в общении с другими людьми, но одновременно — в одиночестве и обособлении от других. Каждому нужно это особое состояние одиночества, обособления, когда происходит внутренняя работа, когда формируется самосознание. Отсутствие условий для внутреннего сосредоточения стандартизует определенный социальный тип личности. Нереализуемая потребность в определенном жизненном пространстве, особенно в изоляции, приводит к тому, что дети из учреждений интернатного типа в больших городах осваивают чердаки и подвалы. Но это совсем не та- изоляция, которая нужна для индивидуальной жизни души — здесь они снова вместе, но без внимания взрослого. Здесь они невидимки и потому способны на безрассудные и непредвиденные ими самими поступки. Здесь достаточно часты побеги и бродяжничество.
Жилищные условия — важная причина, другая причина состоит в том, что ребенок, лишенный родительского попечительства и помещенный в условия сложившихся стереотипов системы воспитания, страдает от того, что воспитатели и другие сотрудники учреждения находятся с ним не все время, а от сих до сих. Кроме того, в подавляющем большинстве случаев воспитатели — люди профессионально некомпетентные, и поэтому их опыт как воспитателей формируется прежде всего на формальном дисципли-нировании ребят. А это таит в себе опасность отчуждения во взаимоотношениях взрослого и ребенка.
Дети, лишенные родителей, нуждаются в особом профессиональном попечительском отношении к ним. Ребенку нужен друг, способный к настоящему пониманию,— тот человек, который поможет правильно ориентироваться в жизни. Попечительская, психологически обоснованная помощь должна состоять в умении создать правильную позицию по отношению к людям, в умении снять позицию потребительства, негативизма, отчуждения не только к известным взрослым и детям, но и к людям вообще.
В хрестоматию включены материалы из работ советских исследователей и переводы зарубежных авторов по основным направлениям в проблемах развития, ребенка в условиях учреждений интернатного типа (дома ребенка, детские дома, школы-интернаты и др.). Эти исследования раскрывают результаты диагностики и психолого-педагогической помощи детям-сиротам и детям, лишенным родительского попечительства.
Собранные исследования помогут подойти к пониманию закономерности развития личности ребенка на всех этапах онтогенеза в условиях, провоцирующих аномалии развития.
В подготовке хрестоматии (кроме организатора В. С. Мухиной) принимали участие Т. Н. Счастная, В. А. Рахматшаева, Е. С. Романова, Е. А. Рябова, А. А. Хвостов и др.
В. Мухина
РАЗДЕЛ I
ДЕТИ В УСЛОВИЯХ ДОМОВ РЕБЕНКА И ДЕТСКИХ ДОМОВ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
КРУПСКАЯ Надежда Константиновна (1869—1939)—советский государственный деятель, один из основателей советской системы народного образования, доктор педагогических наук, почетный член АН СССР.
Соч.: Пед. соч.: В 11 т.—М., 1957—1963; Избр. пед. соч.—М., 1957.
Н, К, Крупская
К ВОПРОСУ О ДЕТДОМАХ
Вопрос о том, чем должен быть детский дом,— очень большой вопрос. Вначале —в 1917—1918 гг.—мы говорили о необходимости воспитания, думали, что сумеем всем детям дать кров, пищу, одежду, знания, общественные навыки. Жизнь показала, что при данных условиях государству это непосильно, что это может быть лишь далекой целью, к которой ведет длинный путь.
Сейчас у нас нет недостатка в ребятах, которые нуждаются в том, чтобы их содержало государство: вопрос об их воспитании— вопрос крайне острый, а мы совершенно не справляемся с этой задачей. И вопрос вовсе не в том, что нет средств — это само собой,— вопрос еще в том, что мы плохо еще обдумали методы работы в детском доме, что вопрос о детских домах у нас ставится недостаточно глубоко, недостаточно обстоятельно, а между тем тут вопрос идет о будущем целой массы ребят.
Чем должен быть детский дом?
Он должен быть учреждением, дающим ребятам возможность всестороннего физического развития, дающим детям серьезный запас знаний, умение прилагать их к жизни, дающим привычку к труду, умение коллективно жить и работать, дающим понимание жизни и умение занять в ней место полезного члена общества.
А на деле что мы видим?
Возьмем вопрос о физическом воспитании. В детских домах оно обычно далеко не в блестящем положении. Ссылаются часто на бедность, на недостаток средств. Конечно, детские дома у нас очень бедны, но не в этом только дело. Беда в том, что у заведующих и руководительниц очень часто весьма смутные представления о том, что надо делать для физического укрепления ребят.
Если большинство воспитателей сознают необходимость чистоты и стремятся добиться ее в детском доме, то гораздо хуже обстоит дело с пониманием роли свежего воздуха, движений, условий труда, сна и пр.
Возьмем пример. Лето, прекрасная погода, а дети сидят на полу в комнате с закрытыми окнами и вяжут. При доме есть терраса, сад, но завода нет, чтобы дети на воздухе работали, занима-лись. Работать полагается в душном классе и в мастерской. Не потому, чтобы в мастерской были какие-либо машины и приспособления для работы,— единственный инструмент, например, которым дети пользуются в вязальной мастерской,— это вязальные спицы,—но все же не идут вязать на воздух, а сидят в духоте.
Зимой, конечно, дело сложное — нет одежды, но можно, ведь, пользоваться одеждой по очереди.
Открывание окон в спальнях, классных и пр. не так широко практикуется в детских домах, как можно было бы ожидать.
Летом на воздухе, на балконе дети спят совершенно в исключительных случаях.
Вопрос о движении. Старшие ребята занимаются спортом, но обычно это только старшие, а остальные ребята в этом отношении остаются беспризорными. Поражает, например, отсутствие прогулок. Я не говорю об отдаленных экскурсиях, их можно практиковать изредка, но прогулка в ближайший лес, на ближайшую горку. Ведь, налицо целый ряд домов, где дети никуда не выходят за пределы своего сада<...>
И потом удивляет, какое малое внимание уделяется в детских домах игре, вольной игре на свежем воздухе. Я не говорю о городках и футболе, в которые играют часто до одурения, но о вольной занимательной игре, во время которой развивается инициатива ребят, коллективные навыки, работает фантазия. У нас в детдомах слишком мало играют в вольные игры — даже в дошкольных домах. Если бы в детдомах дети больше играли — жизнь детей была бы много радостнее... Конечно, надо научить ребят играть.
Мало обращается внимания в детдомах на обтирания, купания. Купанье редко где организовано по-настоящему.
Все это такие стороны жизни, которые лишь в незначительной мере зависят от средств <...>
А сейчас там, в детдомах, начинают входить в обычай спектакли, посещение пионерских клубов и пр., дети начинают ложиться очень поздно и не высыпаться. На то, что у нас дети мало спят, обратила мое внимание как-то приезжая американка. Ей бросилось в глаза, что дети у нас ужасно мало спят. «У нас в Америке,— сказала она мне,— на сон обращается громадное внимание».
Не обращается сплошь и рядом внимание на правильный отдых, на то, чтобы слабые дети лежали посредине дня, по возможности, с открытыми окнами.
Иногда—летом, например, когда идет работа на огороде,— совершенно не обращается внимания на то, чтобы дети не уставали, не работали сверх сил.
Что касается умственного развития, то тут дело стоит просто угрожающе. Часто дети в детдомах просто не учатся или учатся
очень плохо. Никто не отвечает за то, что они знают. Это совершенно ненормально. Заведующий домом должен отвечать за подготовку ребят в области знаний. Самое естественное, когда дети ходят в общую школу, находящуюся поблизости. Это очень разгружает детский дом, да и детей выводит за стены дома. При таких условиях на детдоме лежит обязанность заниматься лишь с отставшими по тем или иным причинам от нормы ребятами да организовать самостоятельные занятия детей с книгой. Сейчас мы видим прямо ужасающее отсутствие книги в детдомах, отсутствие интереса к книге. Никто не заботится о пробуждении и укреплении этого интереса...
Надо среди старших детей завести систематическое чтение газет. Газеты обычно совершенно не видать в детдоме. Не поставлена работа с нею. Отсутствие занятий, отсутствие книги и газеты в детдоме — кричащее, вопиющее зло. На него должно быть обращено самое серьезное внимание.
Затем не менее важный вопрос — детский труд в детдоме. В очень многих детдомах единственный труд — самообслуживание, летом — огороды. Кроме того, каждый детский дом стремится завести у себя ремесленную мастерскую: швейную, сапожную, вязальную, столярную, переплетную. В громадном большинстве случаев эти мастерские — даже с ремесленной точки — жалкие примитивы.
Конечно, и самообслуживание, и огороды, и умение обращаться с элементарными орудиями труда — необходимы. Правда, вся суть дела в том, как этот труд поставлен. Можно поставить его так, что дети будут тяготиться лишь всей этой трудовой учебой, а можно на этих элементах научить ребят коллективно работать, организовать свою работу по НОТу и т. д.
Но даже, если самообслуживание, огород, сад, уход за животными, ремесло поставлены образцово, если эта работа дает много детям (что, впрочем, очень редко имет место), остается грозный вопрос: как подготовляет детдом ребят к жизни, к чему он их готовит, какой выход из детдома в жизнь? И чем лучше детдом, тем острее становится этот вопрос. Куда идти, что делать?
Недавно я была в одном детском доме — ребята сплошь пионеры и комсомольцы. Замечательно хороший детдом: ребята очень развитые, очень живые, занятия в детдоме построены серьезно, дети сами ведут хозяйство, держат дом и себя в образцовой чистоте, столярничают, слесарничают, переплетают, шьют, шьют сандалии, обрабатывают сады и огороды, лепят, рисут, поют, а главное— педагогов в этой школе совсем незаметно, ребята прекрасно организованы, чувствуется у них какая-то внутренняя дисциплинированность— очень у них хорошо, но... какой выход у ребят зтих в жизнь? Какое место займут они в той суровой жизни, которая их окружает?.. Они, конечно, не кисейные барышни, они везде сумеют быть полезными, смотрят серьезно на жизнь, но... и чем милее, оживленнее, радостнее детские лица, тем навязчивее надвигается вопрос: а дальше? Дальше каждая девушка, каждый юноша будет предоставлен своим силам — как сумеет — бороться за существование, будет приспосабливаться — и как сумеет приспособиться — аллах ведает.
Думается мне, что надо бы иначе организовать труд старших детей. Сейчас жизнь предъявляет колоссальный спрос на интеллигентные силы. Может быть, сейчас не столько нужны вуз'овцы, как люди грамотные, разбирающиеся в жизни, знающие определенную область работы и умеющие делать ее культурно.
На путях к новой школе.-*» 1924.—№ 6, 7.—G. 6-9.
ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич (1875—1933) —деятель культуры и просвещения, первый народный комиссар просвещения РСФСР,
Соч.: Просвещение в Советской России.— М., 1924; На новых путях (Новые задачи и пути народного образования).— Самара, 1924; О народном образовании.— М., 1958; Собр. соч.: В 8 т.— М., 1963—1964.
А. В. Луначарский
О ДЕТСКИХ ДОМАХ И БЕСПРИЗОРНОСТИ
Сама по себе беспризорность, которая все еще имеется, и некоторая недоустроенность в вопросе воспитания государственных детей являются в высшей степени болезненной язвой.
Первой задачей для нас является очищение железных дорог и улиц наших городов от беспризорных. Как бы эта задача ни была трудна, но ее все же нужно выполнить в самый кратчайший срок, для чего нужна общественная помощь и активное участие в этой работе нашей местной советской власти и усиление работы соответствующего персонала, задачей которого является борьба с беспризорностью, абсолютной беспризорностью, ютящейся по углам и под открытым небом, наполняющей и без того громадный процент беспризорных, безнадежных инвалидов, непригодных для общественной жизни и даже общественно-вредных. Рядом с этой задачей не меньшую роль играет усовершенствование наших детдомов и всех относящихся сюда учреждений по воспитанию государственных детей.
Я остановлюсь на основных вехах. Нам нужно, разумеется, сделать так, чтобы никто не посмел больше повторять нам в свое время вполне оправдываемого слова, что мы воспитываем этих людей, как тунеядцев, что мы не даем им ни того уровня образования, который должно дать государство, ни той трудовой подготовки, которая позволила бы им занять определенное место в трудовом обществе. Сделаны огромные усилия для того, чтобы приобщить всех детей детдомов к нашей школе нормального типа и допол
нить ее трудовым воспитанием, которое бы действительно дало возможность молодому человеку и молодой девушке выйти к сроку из детдома, без оставления их на дополнительное обучение, которое является лишним расходом для государства и действует развращающе на молодых людей. Их гораздо труднее потом пристроить к жизни. Этот вопрос представляет собой величайшую проблему <...>
Нашей обязанностью является патронирование их в самостоятельной жизни, обеспечение их жизненным минимумом, хотя бы на первое время. Задача эта серьезная и нам придется, вероятно, разрешать ее неоднократно, соприкасаясь с различными предприятиями и государственными учреждениями, а возможно, придется апеллировать и к центральной власти.
Затем чрезвычайно важным является для нас вопрос о некотором расширении и урегулировании материальной базы, в частности штатов наших учреждений .по воспитанию государственных детей <...>
Я думаю, что между современным и тем периодом, когда мы придем к идеалу, когда мы будем говорить об установлении совершенной семьи, будет такое время, когда мы будем с удовольствием говорить о том, что у нас нет беспризорных. Самый ход хозяйственного развития уничтожит беспризорность, и нам не придется больше говорить о необходимости таких тяжелых для государства и детей форм их воспитания.
Мы теперь должны стремиться к тому, чтобы ликвидировать беспризорность и свести к минимуму количество детей, которые не имеют нормальной семьи вокруг себя, нормальной семейной обстановки, нормальных бытовых условий. Это та цель, которую предварительно ставит себе государство.
Я хорошо помню то время, когда некоторые работники нашего срветского строительства высказывали пожелание, чтобы наши семьи разрушались как можно скорее, чтобы брошенных детей было как можно больше для того, чтобы государство могло в гораздо большем количестве их воспитывать. Утопичность этого взгляда, конечно, ясна...
Я закончу таким образом: если я не думаю, что наш современный детский дом является родоначальником той социалистической системы своеобразного интернатского воспитания, полного государственного или общественного воспитания, о котором некоторые из вас мечтают и которое в более или менее отдаленном будущем может оказаться правильным, то, тем не менее, должен сказать, что детские дома являются замечательной воспитательной лабораторией и в этом отношении имеют большое положительное значение.
То обстоятельство, что мы имеем дело с ребенком, находящимся под постоянным нашим надзором, и из которого поэтому мы легче можем лепить то, что нам нужно, что мы можем достигнуть при таких условиях большого педагогического эффекта.
Такая постановка разрешения педагогических проблем будет
10
иметь благотворнейшее действие на нашу работу в детских организациях и школах <...>
Речь на Всероссийской конференции детдомов, 15—20 ноября 1927 г.//Народное просве« щение.—1927.— № 4.—С. 51— 54.
МАКАРЕНКО Антон Семенович (1888—1939) —советский педагог и писатель. Руководил трудовой колонией для несовершеннолетних правонарушителей и трудовой детской коммуной им. Ф. Э. Дзержинского. Разработал теорию воспитания личности в коллективе и через коллектив, методику самоуправления, дисциплинирования, формирования общественного мнения как регулятора отношений в коллективе и др.
Соч.: Собр. соч.: В 7 т.—М., 1959—1960.
Л. С. Макаренко
МАРШ ТРИДЦАТОГО ГОДА
Памятник Феликсу Дзержинскому
Харьковская окраина. Опушка леса, красивый темно-серый дом, цветники, фруктовый сад, площадки для тенниса, волейбола и крокета, открытое поле, запахи чебреца, васильков, полыни...
Здесь расположена самая молодая детская коммуна на Украине— коммуна имени Феликса Дзержинского, открытая 29 декабря 1927 года. Сто пятьдесят коммунаров (сто двадцать мальчишек и тридцать девочек) живут в великолепном доме, выстроенном специально для них.
Многие товарищи упрекали коммунаров-дзержинцев в «дворцовой жизни» и даже в барстве. Подумайте, живут в таком роскошном доме! Дом с паркетными полами, с великолепной уборной, с холодными и горячими душами, с расписными потолками...
— Разве это воспитание? Привыкнут ребята к такому дому,и душам, и паркетам, а потом выйдут в жизнь, где ничего этогонет, и будут страдать. Надо воспитывать применительно к жизненной обстановке.
Говорили еще и так:
— Рабочему человеку все это не нужно. Рабочему нужно, чтопоздоровее и попроще, а эти финтифлюшки ни к чему.
Коммунары, впрочем, не особенно прислушивались к этой болтовне. Они не сомневались в том, что душ — вещь хорошая, да и паркет — тоже неплохо.
В первые дни коммунары только восторгались всем этим, но вскоре оказалось, что паркет нужно беречь, что с душем нужно обращаться умеючи, что с расписных потолков нужно ежедневно
11
стирать пыль. Сохранение этого дома — памятника Дзержинскому, содержание его в чистоте стало делом всех коммунаров <...Х
Из книги о культурной революции
'<...> Коммунары — очень строгий народ. Я сам, заведующий коммуной, иногда с удивлением ловлю себя на мысли: «Хорощб ли я вытер ноги? tie получу ли я сейчас замечания от дневального, вот этого самого Петьки, которого я пробираю почти каждую пятидневку за то, что у него не починены штаны?»
В коммуне живет до полсотни служащих и рабочих, и никогда у нас не бывает пьянства, ссор, драк. Когда недавно из Киева к нам прибыла целая группа рабочих, бывших кустарей, на третий же день к ним пришел отряд легкой кавалерии нашего комсомола и вежливо попросил:
— Отдайте нам карты. Вы играете на деньги.
Вы не застрахованы от того, что в вашу дверь вежливо постучат Роза Красная или Скребнев и спросят:
— Разрешите санкому коммунаров посмотреть, насколько увас чисто в квартире.
Можно, конечно, и не разрешить, можно сказать — какое, дескать, вам дело, что у меня в комнате грязь!
— Если еще будет такая грязь, мы вас вызовем на общее собрание.
И если вам придет в голову, что вы сможете, не явившись на общее собрание, после этого на другой день продолжать жить в коммуне, вы скоро убедитесь, что это была непростительная ошибка.
Наши служащие невольно подчиняются этому крепкому, убежденному, уверенному в себе ребячьему коллективу. Для них небезразлично отношение к ним коммуны, а многим просто нравятся эти вежливые и настойчивые дети. Благодаря этому все в общем проходит благополучно. Не только никто не будет протестовать против вторжения санкома в квартиру, но все заранее позаботятся, чтобы всюду было чисто, чтобы не пришлось краснеть перед контролерами.
Моя мать —старая работница, проведшая всю жизнь в труде и в заботах,— радостно встречает молодых носителей новой культуры и, предупредительно показывая им свои чуланчики и уголки, наполненные старушечьим барахлишком, даже приглашает их:
— Нет, отчего, посмотрите, посмотрите... Может, чего мои старые глаза не увидели, так ваши молодые найдут <...>
Совет командиров
В кабинете собирается и совет командиров. Очередные заседания совета бывают в девятый день декады, в половине шестого после первого ужина. Обыкновенно об этом совете объявляется в приказе, и коммунары заранее подают секретарю совета заявле12
ние: о переводе из отряда в отряд, о разрешении курить, о неправильных расценках, об отпуске, о выдаче разрешения на лечение зубов и пр.
Гораздо чаще совет командиров собирается в срочном порядке. Бывают такие вопросы в жизни коммуны, разрешение которых невозможно откладывать на десять дней.
Собрать совет командиров очень легко, нужно только сказать дежурному по коммуне:
— Будь добр, прикажи трубить сбор командиров.
Через четверть минуты раздается короткий сигнал. Я не помню случая, чтобы между сигналом и открытием заседания прошло больше трех минут <...>
По сигналу в кабинет набивается народу видимо-невидимо. Командиры приводят с собой влиятельных членов отряда, бывших командиров и старших комсомольцев, чтобы потом не пришлось отдуваться в отряде. Приходят и все любители коммунар-ской общественности, а таких в коммуне большинство. У нас давно привыкли на командира смотреть как на уполномоченного отряда, и поэтому никто не придирается, если вместо командира явился какой-нибудь другой коммунар из отряда.
Заседание начинается быстрой перекличкой <...>
Бывает часто, что и мне приходится оставаться в меньшинстве. В таких случаях я обычно подчиняюсь совету командиров, и тогда ребята торжествуют и «задаются»:
— Ваша не пляшет!
Но бывает и так, что я не могу уступить большинству совета. У меня тогда остается один путь — апеллировать к общему собранию коммунаров. На общем собрании меня обычно поддерживают все старшие коммунары, бывшие командиры и почти всегда — комсомольцы, способные более тонко разбираться в вопросе <...>
В командирах ходят не обязательно самые авторитетные коммунары. Командир командует отрядом три месяца и на второй срок избирается очень редко. С одной стороны, это очень хорошо, так как почти все коммунары таким образом проходят через командные посты, а с другой стороны, получается, что командиры сильно ограничены влиянием старших коммунаров. Последние, в особенности комсомольцы, умеют подчиняться своим командирам в текущем деле, на работе, в строю, но зато независимо держатся в общественной жизни и в особенности на общем собрании. Здесь коммунары вообще не склонны разбирать, кто командир, а кто нет.
Исключительное значение имеет в коммуне ячейка комсомола, объединяющая больше шестидесяти коммунаров. Она никогда не вмешивается в прямую работу совета командиров, но очень сильно влияет на общественное мнение в коммуне и через свою фракцию всегда имеет возможность получить любое большинство в совете. Поэтому в вопросах, имеющих принципиальное значение,
13

совету командиров часто приходится только оформлять то, что уже разобрано и намечено в разных комиссиях, секторах, бюро ячейки и, наконец, в общем собрании комсомола.
Но зато в повседневной работе коммуны, во всех многообразных и важных мелочах производства совет командиров всегда был на высоте положения, несмотря на свой переменный состав. Здесь большое значение имеют традиция и опыт старших поколений, уже ушедших из коммуны. Вот мы сейчас собираемся уезжать, и в совете командиров все хорошо знают, что нужно подумать и о котлах, и о ведрах, и о сорных ящиках, о правилах поведения в вагонах, о характере работы столовой комиссии, о санитарном оборудовании похода. Во всех этих делах ребята не менее опытны, чем я, и быстрее меня ориентируются. Только поэтому мы могли в пять часов вечера окончить работу в мастерских, а в шесть выступить в московский поход.
Из особенностей работы совета необходимо указать на одну, самую важную: несмотря на все разногласия в совете командиров, раз постановление вынесено и объявлено в приказе, никому не может прийти в голову его не исполнить, в том числе и мне. Может случиться, что я или старшие комсомольцы будем разными путями добиваться его отмены, но мы совершенно не представляем себе даже разговоров о том, что оно может быть не выполнено <...>
Половая проблема
<...> У нас, как в любой здоровой семье, живут вместе девочки и мальчики, и это не вызывает никаких осложнений. Всякое здоровое детское общество может прекрасно развиваться в этих условиях.
Если же это не так, значит данное общество детей недостаточно здорово, то есть не спаяно в одну семью, не занято, не имеет перспективы, не развивается, недисциплинированно, обкормлено или недокормлено, а во главе его стоят люди, которых дети не уважают.
Отношения между девочками и мальчиками у нас исключительно товарищеские.
Девочки-коммунарки выглядят гораздо подобраннее и аккуратнее мальчиков, но никогда не выделяются в особое общество. Года три назад мы еще замечали, что девочки несколько дичатся ребят, стараются держаться от них особняком. С другой стороны, и мальчики старались показать, что для них девочки совершенно не нужны, что можно было бы и без них обойтись, что вообще «девчонки здесь лишние». Бывали и случаи проявления несколько грубоватого, но все же исключительного внимания к некоторым девочкам, принесшим с собою немного безобидной кокетливости. Но дальше этого дело не пошло.
Совет командиров, по моему настоянию, лишил отряды девочек права иметь отдельные столы в столовой. Это было сделано под тем предлогом, что во многих отрядах мальчики не умеют ак14
куратно есть. Чтобы научить их аккуратности, привлекли на помощь командиру по две, по три девочки. Девочки сначала стеснялись и жеманились, но потом дело пошло как по маслу. Хотя в отрядах и называли девочек «хозяйками», на самом деле никаких" хозяйственных функций девочкам поручено не было. Но эта мера приблизила девочек к ребятам, приблизила в очень хорошей обстановке и форме коллектив к коллективу.С тех пор всякая отчужденность между девочками и мальчиками исчезла.
Все это вовсе не значит, что в коммуне совершенно не заметно отличительных особенностей совместного воспитания. Не подлежит сомнению, что многим мальчикам и девочкам уже доводится переживать пробуждение каких-то особых симпатий. Но нам, педагогам, беспокоиться совершенно не приходится, хотя мы прекрасно понимаем, что стоит ослабить связующие скрепы коллектива, хотя бы в самой небольшой мере, и у нас сразу вырастет половая проблема, взаимное половое тяготение будет осознано отдельными парами, появится желание близости и т. д. Нужно сказать, что подчинение ребят законам коллектива —- акт, отнюдь не бессознательный.
Ни для кого из коммунаров не тайна — сущность половых отношений. Но зато для всех является абсолютно непреложным наш закон — закон всей коммуны: в нашей коммуне не может быть никаких половых отношений. Этот закон вытекает из ясного представления об интересах коммуны, из представления об интересах отдельной личности, из мыслей о доброй славе коммуны, и выражается этот закон в ощущении ответственности перед общим собранием, в ощущении настолько реальном, что одна мысль о возможности отвечать в этом вопросе перед собранием —=• страшнее всех прочих бед <...>
Сявки
У многих коммунаров есть в прошлом... одним словом, есть «прошлое». Не будем о нем распространяться. Сейчас в коллективе дзержинцев оно как будто совершенно забыто. Иногда только прорвется блатное слово, а некоторые слова сделались почти официальными, например: «пацан», «шамовка», «чепа». В этих словах уже нет ничего блатного,— просто слова, как и все прочие.
Коммунары никогда не вспоминают своей беспризорной жизни, никогда они не ведут разговоров и бесед о прошлом. Оно, может быть, и не забыто, но настойчиво, упорно -игнорируется. Мы также подчиняемся этому правилу. Воспитателям запрещено напоминать коммунарам о прошлом.
Благодаря этому ничто не нарушает общего нашего тона, ничто не вызывает у нас сомнений в полноценности и незапятнанности нашей жизни. Иногда только какой-нибудь бестактный приезжий говорун вдруг зальется восторгами по случаю разительных перемен, происшедших в «душах» наших коммунаров.
— Вот, вы были последними людьми, вы валялись на улицах, вам приходилось и красть...
15
Коммунары с хмурой деликатностью выслушивают подобные восторги, но никогда никто ни одним словом на них не отзовется.
Однако еще живые щупальца пытаются присосаться к нашему коллективу. В такие моменты коммуна вдруг охватывается лихорадкой, она, как заболевший организм, быстро и тревожно, мобилизует все силы, чтобы в опасном месте потушить развитие каких-то социальных бактерий.
Социальную инфекцию, напоминающую нам наше прошлое, приносят к нам чаще всего новенькие.
Новенький воспитанник в коммуне сильно чувствует общий тон коллектива и никогда не посмеет открыто проповедовать что-либо, напоминающее блатную идеологию, он даже никогда не осмелится иронически взглянуть на нашу жизнь. Но у него есть привычки и симпатии, вкусы и выражения, от которых он сразу не в состоянии избавиться. Часто он даже не понимает, от чего и почему ему нужно избавиться. Наиболее часто это бывает у мальчиков с пониженным интеллектом и слабой волей. Такой новенький просто неловко чувствует себя в среде подтянутых, дисциплинированных и бодрых коммунаров: он не в состоянии понять законы взаимной связи и взаимного уважения. Ему на каждом шагу мерещится несправедливость, он всегда по старой привычке считает необходимым принять защитно-угрожающую позу, в каждом слове и в движении других он видит что-то опасное и вредное для себя, и во всем коллективе он готов каждую минуту видеть чуждые и враждебные силы. В то же время, даже когда он полон желания работать, он лишен какой бы то ни было способности заставить себя пережить самое небольшое напряжение. Еще в коллекторе, полный намерениями «исправиться», он реф-лективно неспособен пройти мимо «плохо лежащей» вещи, чтобы ее не присвоить, успокоив себя на первый раз убедительными соображениями, что «никто ни за что не узнает». Точно размеренный коммунарский день, точно указанные и настойчиво напоминаемые правила ношения одежды, гигиены, вежливости — все это с первого дня кажется ему настолько утомительным, настолько придирчивым, что уже начинает вспоминаться улица или беспорядочный, заброшенный детский дом, где каждому вольно делать, что хочется.
Контраст полудикого анархического прозябания «на воле» и свободы в организованном коллективе настолько разителен и тяжел, что каждому новенькому первые дни обязательно даются тяжело. Но большинство ребят очень быстро и активно входит в коллектив. Их подтягивает больше всего, может быть, серьезность предъявляемых требований. Обычно бывает, что ребята бунтуют только до первого «рапорта». Новенький пробует немного «побузить», нарочно толкнет девочку, уйдет с работы, возьмет чужую вещь, замахнется кулаком, ответит ненужной грубостью. На замечание другого коммунара удивится:
— А ты что? А тебе болит?
Первый же «рапорт» производит на него совершенно ошелом16
ляющее впечатление. Когда председатель общего собрания спокойно называет его фамилию, он еще немного топорщится, недовольно поворачивается на стуле и пробует все так же защищаться:
— Ну, что?
Но у председателя уже сталь в голосе:
— Что? Иди на середину!
Неохотно поднимается с места и делает несколько шагов, развязно покачиваясь и опуская пояс пониже бедер, как это принято у холодногорских франтов. Одна рука — в бок, другая — в кармане, ноги в какой-то балетной позиции, вообще во всей фигуре примитивные достоинство и независимость.
Но весь зал вдруг гремит негодующим, железным требованием:
— Стань смирно!
Он растерянно оглядывается, но немедленно вытягиваетя, хотя одна рука еще в кармане.
Председатель наносит ему следующий удар:
— Вынь руку из кармана.
Наконец он в полном порядке и можно с ним говорить:
Ты как обращаешься с девочками?
Ничего подобного! Она шла...
Как ничего подобного? В рапорте вот написано...
Он срвершенно одинок и беспомощен на середине.
Последний удар наношу ему я, это моя обязанность. После суровых слов председателя, после саркастических замечаний Редь-ко, после задирающего смеха пацанов я получаю слово. Стараюсь ничего не подчеркивать:
— Что касается Сосновского, то о нем говорить нечего. Онеще новенький. И, конечно, не умеет вести себя в культурном обществе. Но он, кажется, парень способный, и я уверен, что скоро научится, тем более, что и ребята ему помогут, как новому товарищу.
Заканчиваю я все-таки сурово, обращаясь прямо к Соснов-скому:
— А ты старайся прислушиваться и приглядываться к тому,что делается в коммуне. Ты не теленок, должен сам все понять.
Когда собрание кончается и все идут к дверям, кто-нибудь берет его за плечи и смеется:
— Ну, вот ты теперь настоящий коммунар, потому что ужеотдувался на общем. В первый раз это действительно неприятно,а потом ничего... Только стоять нужно действительно смирно, потому, знаешь — председатель...
Самые неудачные новички никогда не доживают до выхода на середину. Поживет в коммуне три-четыре дня, полазит, понюхает, скучный, запущенный, бледный, и уйдет неизвестно когда, неизвестно куда, как будто его и не было. Коммунары таких определяют с первого взгляда:
— Это не жилец: сявка.
17
«Сявка» — старое блатное слово. Это мелкий воришка, трус2 Заказ № 1290
ливый, дохлый, готовый скорее выпросить, чем украсть, и не способный ни на какие подвиги.
Коммунары вкладывают в слово «сявка» несколько иное содержание. Сявка — это ничего не стоящий человек, не имеющий никакого достоинства, никакой чести, никакого уважения к себе, бессильное существо, которое ни за что не отвечает и на которое положиться нельзя.
У нас таких сявок было за три года очень немного, человека три всего. Коммунары о них давно забыли, и только в дневниках коммуны остался их след <...>
Макаренко А. С. Марш тридцатого года//Собр. соч.: В 7 т.—М., 1957.—Т. 2.— С. 5-149.
ЩЕЛОВАНОВ Николай Матвеевич (1892—1984)—советский физиолог, член-корр. АМН СССР, профессор, специалист в области изучения нервно-психического развития детей первых лет жизни. Совместно с сотрудниками разрабатывал руководство по воспитанию детей в яслях и домах ребенка.
Соч.: Методы генетической рефлексологии//Новое в рефлексологии и физиологии нервной системы/Под ред, В. М. Бехтерева,— М., 1925; Задачи воспитания детей в яслях. Необходимость воспитания детей с первых месяцев жизни//Воспитание детей в яслях/Под ред. Н. М. Щелованова и Н. М. Аксариной.— М., 1939; Руководство по воспитанию детей в яслях и домах ребенка/Под ред. М. Д. Ковригиной, Н. М. Щелованова и Н. М. Аксариной.— М., 1948.
Н, М. Щелованов
ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ДЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ В ДОМАХ МЛАДЕНЦА
Вопрос о воспитании детей раннего возраста вообще и особенно детей, временно или навсегда утративших родителей, в домах младенца и других закрытых учреждениях весьма важен <...> Результаты работы домов младенца в целом ряде случаев еще не могут быть признаны удовлетворительными.
Такие результаты работы домов младенца обусловлены не какими-либо непреодолимыми объективными обстоятельствами, на которые очень часто ссылаются, а являются результатом ряда причин, среди которых важную роль играет бессистемность, неправильный или односторонний подход к воспитанию со стороны работников домов младенца, а также недоучет ими значения необходимых для развития детей оздоровительных и воспитательных мероприятий.
Мне с небольшим числом сотрудников и товарищей по работе в течение уже многих лет сначала в Ленинграде, в Институте мозга, а в последние годы в отделе развития и воспитания Централь18
ного института ОММ в Москве удалось организовать и вести1 изучение развития детей с момента рождения до года. Мы изучали и изучаем методикой условных рефлексов возникновение и начальные фазы в развитии функций коры больших полушарий мозга; изучаем и более сложные нервные процессы, лежащие в основе развития сна и бодрствования детей, развития их общих движений, игровых действий, речи и пр., пытаясь вместе с тем выяснить и условия, при которых происходит организация этих процессов.
Полученный в работе большой фактический материал и некоторые его теоретические обобщения позволили нам спроектировать систему мероприятий по воспитанию детей в возрасте от рождения до года. Поставленный нами опыт работы в доме младенца, являющемся базой института, а также ознакомление с условиями работы в других учреждениях убедили меня в том, что существует ряд помех, которые затрудняют и могут задержать усовершенствование постановки дела в домах младенца. Быть может, эта статья поможет улучшению дела.
Одной из основных помех является существующий в органах здравоохранения неправильный взгляд на дома младенца как на временную организацию, которая скоро, за ненадобностью, перестанет существовать, над усовершенствованием которой поэтому не стоит особенно много работать, не стоит тем более производить значительных капитальных затрат на мероприятия, улучшающие перспективу этих учреждений, особенно в то время, когда очень больших затрат и сил требует организация других, совер: шенно необходимых детских учреждений — яслей. Этот взгляд остался у работников еще со времени первых лет после революции когда были организованы взамен дореволюционных воспитательных домов и приютов для покинутых родителями детей — для «подкидышей» дома младенца. Взгляд на дома младенца как на временную организацию упорно сохраняется и сейчас. Необходимо отрешиться от этого неправильного взгляда. Ведь в настоящее время уже совершенно ясно, что дома младенца нужны не для «подкидышей», а для детей, временно или навсегда утративших родителей по тем или иным основаниям, главным образом для сирот и полусирот, которые, конечно, всегда будут, а в связи с этим всегда будут необходимы и дома младенца для их воспитания <...>
Органам здравоохранения необходимо усилить работу, конечно, не только по улучшению помещений домов младенца, но и по их оборудованию гигиеническими и воспитательными пособиями, по подбору и особенно квалификации их работников, по методическому руководству и контролю за их работой.
Вторым основным обстоятельством, мешающим получению положительных результатов в рассматриваемой области, является бессистемность в организации работы <...> Специализированные для обслуживания ограниченных возрастных категорий детей учреждения оказались разрозненными, почти не связанными в своей
а* . • 19
работе и административно подчиненными различным инстанциям <...>
Такая система организации дела могла бы оказаться удовлетворительной только при выполнении, по крайней мере, трех обязательных условий: во-первых, конечно, при хорошей, правильной постановке оздоровительной и воспитательной работы в каждом отдельно взятом учреждении для детей соответствующих возрастных групп; во-вторых, при наличии взаимосвязи и преемственности воспитания в форме непосредственного продолжения воспитания на каждой последующей возрастной ступени с учетом результатов предшествующей воспитательной работы и, в-третьйх, при обеспечении фактической возможности своевременного перевода детей из специализированного учреждения, предназначенного для возрастных групп, в учреждение для более старших групп, т. е. из дома младенца в дом ребенка, из последнего в дошкольный детский дом и т. д.
В действительности часто эти условия соблюдаются недостаточно.
Общей для всех учреждений и определенной системы воспитания нет; не налажено и общее методическое руководство даже в тех случаях, когда на одной территории имеется несколько однородных учреждений <...>
Преемственность в воспитательной работе отсутствует, и обычно работники домов младенца даже и не знают, как ведется работа в домах ребенка, работники домов ребенка тем более ничего не знают о работе дошкольных домов ребенка, которые находятся уже в другом ведомстве. Обычно до самого момента перевода детей остается неизвестным, куда, в какое учреждение они будут переведены, что устраняет возможность даже постановки вопроса о преемственности в работе.
Отсутствие своевременного перевода детей из одного учреждения в другое — условия, совершенно обязательного и элементарного для принятой организации, обслуживание детей в форме дифференцированных по возрастам и специализированных закрытых учреждений вызывает наиболее отрицательные последствия.
За предшествующие годы почти обычным стало такое положение, что дети иногда на многие месяцы задерживаются в приемных пунктах, где они должны выдерживать только трехнедельный карантин; в домах младенца, предназначенных для детей до года, дети живут до 3 лет и дольше, а в домах ребенка разрешают до 7 и более лет. Нельзя сказать, что это явление обусловлено непреодолимыми объективными причинами. Бессистемность и неорганизованность, в частности, несогласованность в работе органов здравоохранения и просвещения порождают эти факты, так как чаще всего длительная задержка образуется при переводе детей из домов ребенка в дошкольные детские дома. Поэтому главным образом сеть приемно-карантинных пунктов, домов младенца и домов ребенка, сама по себе достаточная для обслуживания детей раннего возраста, часто оказывается переполненной. Пере-20
грузка этой сети деформирует всю ее работу и вызывает излишние расходы, так как из всех воспитательных учреждений дома младенца и дома ребенка являются наиболее дорогостоящими. Приемные пункты приспособлены в своей организации для выполнения узко специальной функции (карантин). В них не создано условий, необходимых для оздоровительной работы, поэтому при длительном пребывании в карантине дети отстают в развитии. Необходимо устранить это недопустимое явление, зависящее исключительно от неправильной организации дела.
Задержка детей до 3 и более лет в домах младенца, специализированных для работы с детьми до года, приводит к тому, что дети в возрасте второго и третьего года оказываются в условиях, для них не соответствующих. Одежда, оборудование, помещение и вся воспитательная работа, рассчитанные для детей первого года, оказываются для них неподходящими, что неизбежно неблагоприятно отражается на жизни и развитии этих детей.
Вполне понятно отрицательное значение для жизни и развития детей домов ребенка — врачи и сестры не подготовлены к тому, чтобы вести довольно сложную и разнообразную работу с детьми дошкольного возраста, а методистов и практических работников по дошкольному воспитанию в домах ребенка нет. Совершенствовать работу с детьми до трехлетнего возраста, что и составляет основную задачу домов ребенка при заполнении их детьми более старшего возраста, конечно, невозможно.
Устранить указанные серьезные недостатки в организации системы закрытых учреждений необходимо в ближайшее время, так как улучшение воспитательной работы требует прежде всего, чтобы каждое учреждение работало с тем возрастом, для которого оно предназначено и приспособлено <...> Только тогда будет создана возможность согласовать воспитание детей в течение всего их детского возраста.
Патронат* при условии правильной его организации целесообразен и даже необходим в интересах детей. Организация патроната вполне возможна при значительно меньших затратах средств и работников, чем этого фактически требует очень дорогая система воспитания в закрытых учреждениях.
Патронат за немногими исключениями значительно сократился, потому что расходы на содержание ребенка в семье недостаточно оплачиваются.
Патронат не развивается также потому, что дома младенца сосредоточены чаще в крупных городах, население которых вообще редко берет детей на воспитание. А работу по разыскиванию в селах и провинциальных городах семей, могущих взять детей на воспитание, ни дома младенца, ни органы здравоохранения не ведут.
В учреждении, благодаря главным образом неправильной, неумелой постановке дела, а в некоторых случаях и имеющимся в
Патронат — особая форма покровительства.
21
учреждении неблагоприятным условиям, дети начинают отставать в своем развитии, особенно в развитии движений, делаются вялыми, акинетичными и гипотрофиками, что, конечно, уже затрудняет их дальнейшее воспитание. Правильно организованная работа с момента приема в дом младенца предупреждает возникновение этих отрицательных явлений, что можно считать установленным на основании опыта нашей работы.
Если с момента приема детей создать необходимые условия для их развития, то дети развиваются хорошо: нормально растут и прибавляют в весе, своевременно оформляют общие движения— около 4—5 месяцев начинают самостоятельно хватать предметы и играть с ними, переворачиваться со спинки на живот и обратно, около 7 месяцев сидеть и ползать, в 8—9 месяцев подниматься на ножки, за что-нибудь цепляясь, и ходить с опорой, к 11 —13 месяцам начинают ходить самостоятельно, чувствуют себя хорошо, часто «гулят» и «лепечут», вообще живут полноценной детской жизнью и легко переносят заболевания.
Вопросы материнства и младенчества.— 1938.— № 3.— С. 16—24.
АРЯМОВ Иван Антонович (1884—1958) — доктор педагогических наук, профессор. Разрабатывал вопросы педагогической и возрастной психологии и школьной гигиены.
Соч.: Рефлексология и педагогика.— М., 1925; Основы педологии.— М., 1927; Рефлексология детского возраста.— М., 1927; Общие основы рефлексологии.— М,, 1928; Школьная гигиена.— М., 1940; Особенности детского возраста. Очерки.— М., 1953.
И, А. Ар ям о в
ИЗУЧЕНИЕ РЕБЕНКА В ДЕТСКОМ ДОМЕ
За последние годы отмечается громадный рост интереса педагогов к вопросам изучения объекта воспитания — ребенка. Чем это объясняется? Зачем нужно практику-педагогу в его о&heip;