Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.




Р.Ж. МУХАМЕДРАХИМОВ
МАТЬ И МЛАДЕНЕЦ:
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
2-е издание, исправленное
УДК 159.922 ББК88.2 М92
Рецензенты: д-р психол. наук Е.Ф. Рыбалко (С.-Петербургский государственный университет), канд. пед. наук Е.П. Микшина (Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена)
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
С.-Петербургского государственного университета
Рисунок на обложке П. Пикассо Мухамедрахимов Р.Ж.
М92 Мать и младенец: психологическое взаимодействие. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. — 288 с. ISBN 5-288-02190-2
В монографии рассматриваются проблемысоциально-эмоционально-го развития младенцев во взаимодействии с матерью. Приводятся основные результаты экспериментальных исследований и теоретические обобщения в этой области. Обсуждается влияние индивидуальных особенностей матери на взаимодействие и привязанность матерей и младенцев, втом числе из групп риска. Анализируется состояние младенцев и детей раннего возраста в условиях социальнойдепривации. Рассматриваются современные психотерапевтические и социально-педагогические программы раннего вмешательства.
Книга предназначена для психологов, педагогов, социальных работни-кови других специалистов, интересующихся проблемами развития детей в младенческом возрасте и программами раннего вмешательства.
Тем. план 1999 г., № 35 ББК 88.2
Издание осуществлено при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда, проект № 99-06-16010Д
Издание осуществлено при финансовой поддержке Изд-ва «Речь»
© Р.Ж.
Мухамедрахимов, 2001
© Издательство
^издательство
ISBN 5-9268-0199-0 С.-Петербургского
университета, 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
Обращаясь к воспоминаниям детства, я часто воспроизвожу следы далеких переживаний, связанных с жизнью в Павлодарской степи, куда моих родителей вместе с тысячами других людей отправили осваивать целину. Был голод, и я помню ощущение смоченной молоком полоски марли во рту, которую вместо соски давали младенцам, чтобы успокоить. Этот вкус и запах пряного ковыльного ветра до сих пор будоражат, вызывают ранние фантазии и, вместеспооб-ряду сохраненной матерью пуповиной, являются частью меня. Теперь, когда я каждый день встречаюсь с младенцами и их родителями, я часто обращаюсь к опыту детства и понимаю, что ранние ощущения —это то, что будет сопровождать детей всю жизнь, будет основой их последующих переживаний.
Эта книга посвящена одной из наиболее интересных и интенсивно исследуемых в последние годы областей психологии — психологии развития младенцев во взаимодействии с наиболее близким человеком — матерью, и ранней семейно-центрированной помощи (раннему вмешательству) младенцам и детям первых лет жизни из групп риска. Современные представления о психическом развитии младенцев основываются на результатах наблюдений в естественных условиях, экспериментальных лабораторных исследованиях и анализе клинических случаев и являются положительным примером обобщения положений самых различных теорий раннего социально-эмоционального развития человека. Согласно этим теоретически и экспериментально обоснованным представлениям программы ранней помощи должны быть направлены прежде всего на предоставление ребенку первых месяцев жизни вне зависимости от его медицинского или генетического состояния возможности обретения опыта индивидуального непрерывающегося сенситивного взаимодействия с матерью или заменяющим ее близким. Насоздание именно такой направленной на организаци ю первичного социального окружения ребенка модели семейно-центрированной программы ранней помощи была ориентирована с 1992 года экспериментальная
5
организационная работа междисциплинарной команды сотрудников дошкольного учреждения системы образования.
Написать эту книгу было бы невозможно без участия моих друзей и семьи, и я чрезвычайно благодарен Олегу Пальмову, Ирине Кузнецовой, Людмиле Истоминой, Наташе Сухановой, Диме Шарову и Алле Молчановой за эмоциональные обсуждения описываемых в ней тем, радость и горечь совместной работы, Л иле Зигле и сотрудникам детского сада, вместе с которыми мы прошли долгий путь организации программы ранней помощи младенцам и детям раннего возраста, и Марине Васильевой за поддержку и терпение. Я благодарен родителям и младенцам, которые позволили мне соприкоснуться с миром их фантазий и реальностей, ожиданий и разочарований, любви и ненависти, удивительным миром взаимодействий и отношений в младенчестве.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ПРИВЯЗАННОСТЬ МАТЕРИ И МЛАДЕНЦА
Психология последней четверти XX века в значительной степени характеризуется обращением к наиболее ранним этапам развития человека. Достигнутые за этот период выдающиеся успехи в исследовании первых дней и месяцевжизни привели к коренным изменениям представлений в области психологии развития младенцев. Эти изменения происходят не из простого накопления современного экспериментального материала, а из стремления исследователей выйти на новый уровень обобщения, рассматривать развитие младенцев с ранее неизвестных и недоступных позиций. В новых направлениях подчеркивается важность изучения ребенка в естественном окружении прежде всего во взаимодействии с наиболее близким человеком — матерью, а не в экспериментальной ситуации отдельно от матери. Такой экологический подход с характерным широким использованием видеотехники и последующим покадровым анализом материала позволил получить данные, значительно изменившие представления о наиболее ранних этапах детского развития. Младенцы стали рассматриваться не как беспомощные, пассивные, полностью зависимые существа, рефлекторные реакции и поведение которых направлены главным образом на ограничение стимуляции, а как активные, направленные на взаимодействие с матерью и развивающиеся в процессе этого взаимодействия, ищущие в первую очередь социальную стимуляцию. Было показано, что они не являются аморфными, формирующимися лишьблагодаря одностороннему влиянию со стороны взрослых людей, а от рождения организованы и участвуют в процессе своего развития. Оказалось, что во всех областях раз-. вития опыт взаимодействия с матерью служит для модуляции уже существующего к рождению состояния внутренней организации.
В соответствии с новыми экспериментальными данными теоретические представления о развитии младенцевтакже продвинулись вперед. Если в прошлом концепции состояли из отдельных, недостаточно связанных между собой, построенных порой на конкрет7
ных ретроспективных наблюдениях гипотез, то к настоящему времени достигнут прогресс по направлению создания интегрированной теории раннего развития. Если оглянуться назад на основные дискуссии в истории психологии младенца, становится ясно, что многие из этих спорных вопросов относились и ко всей широкой области психологии (например, экспериментальное исследование или наблюдение в естественньгх условиях, роль биологических и социальных факторов в развитии). Многие из этих исследовательских вопросов и в зарубежной, и в отечественной науке имели политико-идеологический оттенок, они были связаны с заботами времени и спецификой жизни общества (например, социализация в системе дошкольного образования, создание яслей для младенцев работающих матерей, помещение младенцев групп риска в специальные детские учреждения). Современные данные о развитии человека в младенческом и раннем возрасте и соответствующие теоретические обобщения позволяют по-новому взглянуть на все общественные системы обслуживания детей первых месяцев и лет жизни, перейти к практике создания междисциплинарных экологически ориентированных программ обслуживания младенцев и их семей.
Значительное число проведенных в последние годы исследований социального взаимодействия между ребенком и взрослым посредством регистрации и анализа видеоматериалов в какой-то степени заменили исследования отношений. Однако взаимодействия хотя и имеют широкие связи с отношениями, особенно для развивающегося младенца, сами по себе еще не являются отношениями. Социальные взаимодействия относительно легко определить и измерить, в то время как отношения подвергаются определению и измерению гораздо труднее. Несмотря на то, что во многих исследованиях ставится знак равенства между социальными взаимодействиями и отношениями, они не являются синонимами. Для нас, как и для других авторов (Lewis, 1987), взаимодействие —это точно определяемое поведение или набор поведений, которые наблюдаемы и, следовательно, измеряемы. Отношения выводятся из взаимодействий, но их трудно определить и нелегко измерить. Знание отношения не всегда дает возможность предсказать конкретное взаимодействие. Так, отношение матери к ребенку включает в себя множество сложных, изменяющихся актов социального взаимодействия, в число которых могут входить не только поощрения и ласки, но и ограничения и шлепки. Настоящая главаявляется попыткой краткогорассмот8
рения результатов экспериментальных исследований и теоретических обобщений социального взаимодействия и отношений матери и
младенца.
С нашей точки зрения, можно выделить три периода исследования младенчества. Первый можно обозначить как период ретроспективного исследования, когда младенчество реконструировалось из ретроспективного рассмотрения взрослого, второй — как период прямых наблюдений за социально-эмоциональным поведением младенцев, третий — как период количественных экспериментальных исследований развития младенцев и детей раннего возраста. К первому можно отнести прежде всего работы основателя классической психоаналитической концепции 3. Фрейда. Ко второму — исследования результатов отделения ребенка от матери, проведенные А. Фрейд (Freud, 1937), Р. Спитцем (Spitz, 1946), Дж. Робертсоном, Дж. Боулби (Robertson, Bowby, 1952;Bowby, 1959; 1960), и наблюдения за социальным поведением младенца и матери (Winnicott, 1960; Freud, 1965; Mahereta., 1975). Среди отечественных направлений к периоду прямых наблюдений за поведением младенцев можно отнести работы М.И.Лисинойиеесотрудников(Общение..., 1974;Лисина, 1986). К третьему периоду относятся проводящиеся с начала 1970-х годов с широким использованием видеотехники экспериментальные исследования социально-эмоционального развития младенцев во взаимодействии с наиболее близким человеком — матерью, и современные теоретические обобщения полученных данных (Stern, 1977; 1985; 1995; Osofsky, Connors, 1979; Bretherton, 1987; 1992; Emde, 1987; Fied, 1987; 1990; Lewis, 1987;Ainsworth, Bowby, 1991; Brazeton, Cramer, 1991).
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ МЛАДЕНЦА
Основные положения психоаналитической теории, развитые в периоды ретроспективной реконструкции опыта ранних отношений взрослого и прямых наблюдений за поведением детей при разлучении с родителями, оказали значительное влияние на формирование представлений о социально-эмоциональном развитии младенца во взаимоотношении с первичным объектом — матерью, и на понимание необходимости экспериментальных исследований в этой облас9
ти. В этом параграфе мы кратко рассмотрим представления о первичных объектных отношениях младенца в классическом психоанализе и в психоаналитических концепциях детского развития.
КЛАССИЧЕСКИЕ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РАЗВИТИИ МЛАДЕНЦА
В соответствии с предложенной 3. Фрейдом классической психоаналитической концепцией младенец имеет врожденные биологические инстинкты, которые требуют удовлетворения. Стремление младенца к удовлетворению потребности и получению удовольствия исходит из биологически опосредованной энергии, названной либидо. В младенческий период развития наиболее важными источниками удовлетворения являются кормление и сопровождающие его события. Во время кормления происходящее из энергии либидо внимание ребенка фокусируется на обеспечивающем удовлетворение потребности человеке (Freud, 1964). З.Фрейд рассматривал младенцев как непрерывно вкладывающих либидинальную энергию не только влюдей, которые ухаживают за ними, но также в область вокруг рта, языка и губ. В связи с этим он назвал период младенчества оральной стадией развития. Слишком большое или слишком маленькое удовлетворение оральных потребностей может замедлить переход ребенка на следующую стадию развития. И ными словами, может произойти фиксация или сопротивление переводулибидинальной энергии на новые объекты и на новые виды активности. Такое протекание развития может привести к предрасположенности в последующие годы к специфическим психологическим симптомам. Например, недостаточно удовлетворенные младенцы могут развить депрессию, а испытавшие излишнее удовлетворение могут чрезмерно зависеть от других.
3. Фрейд предполагал, что анальная область и всякая активность вокруг дефекации становится важным источником либидинального удовлетворения в течение второго года жизни. Взаимодействие с родителями по поводу обучения туалету и опрятности принимает на этой стадии особое значение. Фрейд назвал эту стадию развития анальной. Фиксация на анальной стадии может проявляться в период взрослости, например, вопрятности, аккуратности, точности, озабоченности вопросами собственности либо в противоположных качествах (Ibid.).
Анализируя ранний период исследования младенчества, Д. Вин-никот пришел к выводу, что большинство положений о младенческом периоде получено из исследований проходящих психоанализ взрослых, младенчество реконструировалось из ретроспективного рассмотрения взрослого (Winnicott, 1960). Автор указал, чтоу 3. Фрейда были лишь немногочисленные случаи наблюдения за детьми и один случай психоанализа ребенка (Freud, 1955). Д. Винникот пришел к выводу, что в некотором смысле 3. Фрейд пренебрегал младенчеством, однако отдавал должное значению материнской заботы, утверждая, что младенец и забота матери составляют единое целое. С точки зрения Д. Винникота, несмотря на удивительное для своего времени предположение 3. Фрейда, что «младенец, при условии включения заботы, которую он получает от матери, представляет психическую систему», существующую «как раб принципа удовольствия» и отвергающую реальность внешнего мира, и что «господство принципа удовольствия может закончиться только тогда, когда ребенок достигает полного психического отделения от родителей» (Freud, 1958, р.220), основатель психоанализа не был готов к дальнейшему обсуждению значения и смысла этого положения. Размышляя натему развития детей в первые месяцы жизни, Д. Винникот образно написал, что «нет такого создания, как младенец», имея в виду, что где младенец, там и забота матери, и «без материнской заботы не было бы младенца» (Winnicott, 1960, р.586).
Оценивая вслед за Д. Винникотом психоаналитические концепции социально-эмоционального развития, Д. Штерн отмечает, что они разработаны не на основе непосредственных наблюдений за поведением младенца и его взаимоотношением с матерью, а в результате ретроспективного рассмотрения развития с клинически ориентированной целью понимания истории возникновения психопатологии прежде всего взрослого человека (Stem, 1977). В области психоанализа прямые наблюдения за детьми и матерями начали проводиться с середины 1930-х годов. Р. Спитц, А. Фрейд, Дж. Робертсон и Дж. Боулби исследовали поведение детей в раннем возрасте в ситуации отделения от родителей, в приютах, в военной и послевоенной Европе. Их наблюдения позволили увидеть значительные изменения состояния ребенка и запуск защитных механизмов в ситуации отделения от матери (Freud, 1937; Spitz, 1946; Robertson, Bowby, 1952; Bowby, 1959; 1960). Таким образом, первые данные о природе зависимости ребенка от важных для него взрослых людей были получены из ис
10
11
следований, в которых матери отсутствовали. Описание в этих работах тяжелой патологической реакции ребенка в ситуации отделения от матери свидетельствовало о глубокой природе связи между матерью и ребенком, о важном значении ранних отношений для развития ребенка.
КОНЦЕПЦИЯ ЛИНИИ РАЗВИТИЯ
А. Фрейд разработала концепцию развития ребенка, одним из основных понятий которой было понятие о линии развития (Freud, 1965). Согласно автору, основная линия развития — это последовательность фаз, которая ведет от выраженной зависимости от материнской заботы к эмоциональной самодостаточности и взрослым объектным отношениям.
В первой фазе развития наблюдается биологическое единство пары «мать — младенец», когда взаимоотношения ребенка с матерью окрашены его собственными потребностями и мать не выделяется как отдельный человек. В этой фазе мать тоже обращается с ребенком как продолжение самой себя. По словам А.Фрейд, ребенок включает мать в свой внутренний нарциссический спектр, а материнский нарциссизм распространяется и на ребенка (Ibid.).
В следующей фазе развития отношения с частью объекта (матери) анаклитические (удовлетворяющие потребности), основанные на неотложности требований детского организма и производных влечений. Эти отношения скачкообразны и прерывисты, поскольку вложение энергии в объект производится только под воздействием требований организма и прекращается, когда удовлетворение достигнуто. Эта фаза была названа фазой частичного объекта. По описанию автора концепции, в ней происходит формирование образа «хорошей» и «плохой» матери.
В фазе постоянства объекта у ребенка, независимо от удовлетворенности и неудовлетворенности, поддерживается положительный внутренний образ объекта (фигуры матери). Он начинает понимать, что «хорошая» и «плохая» мать — это один и тот же человек.
Следующая фаза названа анально-садистической. Здесь амбивалентные отношения ребенка к матери характеризуются такими проявлениями, как прилипчивость, мучение, доминантность и контроль.
Согласно представлениям А. Фрейд, патологические последствия разлучения ребенка с матерью вариативны, поскольку в каждойфазе имеет место различная психическая реальность ребенка. По каким бы причинам оно ни произошло, потеря объекта в результате нарушения биологической связи мать — младенец в первой фазе и неудовлетворение потребности в фазе частичного объекта приведут к различным проявлениям тревоги, расстройствам состояния и нарушениям функционирования. Если мать по различным причинам не может выполнить свою роль в качестве надежного средства удовлетворения потребности и обеспечения комфорта, то это может послужить причиной аналитической депрессии (Spitz, 1946), развития «ложного Я» (Winnicott, 1992), срывов в процессе отделения -индивидуации (Maher eta., 1975). Нарушение прохождения фазы постоянства объекта может привести к изменению процесса формирования у ребенка внутреннего образа объекта (матери), ксложнос-тям замены отсутствующего объекта его внутренним образом, кне-выносимости временных разлук (Freud, 1965).
ТЕОРИЯ ОТДЕЛЕНИЯ - ИНДИВИДУАЦИИ
М. Малер была одной из первых, кто начал исследовать наблюдаемое поведение детей младенческого и раннего возраста при установлении отношений с матерью. Выделенный А. Фрейд период биологического единства матери и младенца был разделен ею на аутич-ную и симбиотическую фазы процесса отделения — индивидуации (Maher eta., 1975). М.Малер описывала первые недели жизни младенца как фазу нормального аутизма — абсолютного первичного нарциссизма без осознания присутствия матери. Начинающееся со второго месяца смутное осознание ребенком удовлетворяющего его потребности внешнего объекта свидетельствует о начале фазы нормального симбиоза, в котором, по свидетельству автора, младенец ведет себя так, как будто он и мать составляют единое целое. Со временем в течение этой фазы младенец начинает отличать внешнее от внутреннего, чувствовать себя как нечто отличающееся от объекта. Прохождение этого этапа и начало примитивной дифференциации во многом зависит от такого поведения симбиотической матери, как всесторонняя поддержка («hodingbehaviour»).
По наблюдениям М. Малер, у младенца в возрасте 4—5 месяцев появляется знак установления особой связи с матерью в виде специфической в ответ на ее поведение и направленной на нее улыбки; в 6 месяцев возникает изучение матери и экспериментирование с ней

12
13
(Maher eta., 1975), появляются ассоциируемые с матерью переходные объекты и ситуации (Winnicott, 1953); в 7-8 месяцев имеют место проверка матери взглядом и сравнение ее с другим человеком, реакция тревоги при появлении незнакомого человека (Maher et a., 1975). С точки зрения автора, эти наблюдения свидетельствуют о со-матопсихической дифференциации младенца, прохождении им первой субфазы фазы отделения — индивидуации. Вторая субфаза («practicing») проходит в условиях значительного созревания локомоторных способностей ребенка (ползать, принимать вертикальное положение держась за предметы, залезать на мебель) и возможности физического удаления от матери. Эта субфаза характеризуется переходом интереса с матери на предметы, началом самостоятельного перемещения и исследования окружения. Происходит инвестирование либидо в собственные автономные функции и тестирование реальности с целью знакомства с окружающим миром, восприятия, узнавания и получения удовольствия от матери на некотором расстоянии от нее. Мать продолжает быть нужной для эмоциональной поддержки или подпитки («emotiona refueing»). Большое значение для степени физического удаления имеет качество контакта матери и ребенка на расстоянии (Ibid.).
Период собственно упражнения, или, как его образно называют, «любовного романа с миром», начинается с прямохождения, изменения зрительной перспективы и приходится на возрастет 10—12 до 16-18 мес. По словам М. Малер, либидо нарциссически инвестируется в упражнение моторных навыков, исследование своего тела и окружения - живого и неживого (Ibid.). Ребенок переживает величие своих возможностей и своего мира, свое всемогущество («omnipotence»). Наблюдается относительная невосприимчивость к падениям и фрустрациям (например, если другой ребенок отбирает игрушку). В отличие от следующей субфазы легко принимаются знакомые взрослые, заменяющие мать. В результате процесса индивидуации к концу первого — началу второго года жизни наблюдается развитие интрапсихической автономности ребенка, развитие восприятия и памяти. Последующая, четвертая субфаза развития ребенка характеризуется поведением, свидетельствующим о возвращении к матери («rapprochement»). В этой субфазе наблюдаются консолидация индивидуальности и начало установления константности эмоционального объекта. В процессе отделения происходит дифференциация, дистанцирование, формирование границ между матерью и
младенцем. Согласно теории отделения - индивидуации, в конечном итоге эти процессы приведут к интрапсихическим представлениям ребенка о себе как отдельном и отличном от представлений о первичном объекте — матери (Ibid.).
Использованный в психоаналитических исследованиях метод наблюдения оставался наиболее распространенным при изучении социально-эмоционального взаимодействия матери и ребенка до середины 1960-х годов. Полученные с его помощью данные привели к пониманию необходимости для развития ребенка зависимости от наиболее близкого человека (Bowby, 1960; Winnicott, 1960;Maheret a., 1975), семейной безопасности (Bremerton, 1992). Было показано, что личность ребенка зависит от особенностей прохождения психосоциальных стадий развития и установления на первом году чувства доверия, а навтором — автономности и независимости от родителей (Erikson, 1985). Прямые наблюдения позволили увидеть изменения состояния детей при отделении от матери и запуск защитных механизмов (Freud, 1937; Spitz, 1946; Bowby, 1959; 1960). Наосновании наблюдений Д. Винникот пришел к заключению, что мать развивает удивительную способность идентификации с младенцем и это дает возможность удовлетворять его основные потребности. Он подчеркивал необходимость исследований младенца не отдельно, а только вместе с матерью. Наблюдения взаимности между младенцем и матерью, серий взаимных изменений поведения, в которых оба поочередно влияют друг на друга (Spitz, 1964; Winnicott, 1988), были впоследствии подтверждены и подробно изучены с помощью новых методов исследования с применением видеотехники.
ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В РАМКАХ ТЕОРИИ НАУЧЕНИЯ
В пар&члельном теоретическом подходе, развитом в работах би-хевиористов, предполагалось, что движущей силой развития ребенка являются биологические драйвы, а не предложенная 3. Фрейдом и, с их точки зрения, неподдающаяся измерению энергия либидо (см.: Musseneta., 1990). То, что удовлетворяет биологические потребности ребенка (уменьшает драйв), было названо первичным подкрепи-телем (например, еда для голодного младенца). Через связь с первичным подкрепителем присутствующие при уменьшении драйва люди

14
15
или объекты становятся вторичными подкрепителями. В соответствии с бихевиористской теорией социального научения мать младенца, какчастый источник пищи и комфорта, является важным вторичным подкрепителем. Вследствие этого ребенок, проявляя широкую зависимость от нее, приближается не только когда голоден или ощущает боль, но и во многихдругих случаях. Представители теории социального научения предполагают, что сила зависимости ребенка определяется тем, насколько награждающей является мать, иными словами, насколько часто она ассоциировалась с удовольствием, уменьшением боли и дискомфорта (Sears eta., 1957). Посколькукор-млению уделялось столь важное место, специалисты в области развития ребенка и родители до 1960-х годов обращали большое внимание на то, кормят ребенка грудью или из бутылки, по расписанию или по требованию, как и когда переводить ребенка с кормления грудью на бутылку, с бутылки на чашку (Mussen eta., 1990). Последующие работы показали, что сила привязанности ребенка к родителю не связана с частотой кормления, переодевания и простого удовлетворения физических потребностей ребенка (Ainsworth eta., 1978).
В одном из экспериментов, направленных на исследование этой темы, детеныши обезьян росли в клетке с двумя искусственными «мамами» (Harow H., Harow M., 1966). Одна «мама» была сделана из проволоки, и младенец мог питаться из прикрепленной к ее груди бутылки с соской. Другая не могла обеспечить молоком, однако была покрыта мягким покрывалом. В отличие от предсказаний теорий классического психоанализа и бихевиоризма младенцы обезьян проводили большее время на «матери», покрытой мягким покрывалом, бежали и цеплялись за нее при встрече с незнакомым устрашающим объектом, обращаясь к проволочной только когда были голодны. По меньшей мере для этих приматов связь удовольствия с кормлением не была основанием для формирования привязанности между родителем и младенцем.
Условно-рефлекторное поведение включено во взаимодействие с первых дней жизни ребенка. Младенец может время от времени улыбаться, издавать звуки или двигаться, и родитель подкрепляет это положительным ответом. Иными словами, ребенок получает обратную связь, что его поведение было важным. Когда новорожденные дети начинаютузнавать соску или бутылку как источник пищи и удовлетворения, то они изменением позы, внимания, сосания и дыхания подготавливаются кеде и удовлетворению. Считается, что впослед16
ствии младенцы будут готовы к положительному взаимодействию со стороны матери как к источнику удовлетворения (Brazeton, Cramer,
1991).
Уже в ранних работах была показана возможность сочетанием
звука колокольчика с прикосновением к подошве выработать условный рефлекс отдергивания ноги на звук, сочетанием поднятия рукк голове и надавливания на ладошки новорожденного запускать рефлекс Бабкина только при поднятии рук к голове (при давлении на ладошки новорожденный совершает движения и подносит руки ко рту для сосания) (Ibid.). Была показана возможность запуска движения рук ко рту звуком колокольчика (Connoy, Stratton, 1968). По мнению Т. Б. Бразелтонаи Б. Крамера, эти работы продемонстрировали возможность выработки условного рефлекса у детей в период новорожденное™, однако в них не принимались во внимание эмоциональные ответы ребенка при реакции на условный стимул.
В одном из исследований было показано, что уже в первый день после рождения дети могут научиться поворачивать голову в одну сторону, если после поворота головы им предлагать сахарную воду (Siqueand, Lipsitt, 1966). После выработки этой реакции их научили поворачивать головы налево при звуке колокольчика или направо на звонок. Далее задание усложнялось: колокольчик и звонок поменяли местами и подкрепление сахарной водой проводилось только при повороте головы в противоположную сторону. Младенцы, которые научились повороту головы налево на звук колокольчика и направо на звук звонка, теперь должны были забыть об этом и научиться обратному. Все младенцы смогли сделать это в течение примерно 30 минут, подтвердив силу положительного условного подкрепления при научении в первые дни после рождения.
По описанию Т. Б. Бразелтонаи Б. Крамера, для родителей ответы младенцевтоже служат подкрепителями. Родители научаются, что сигналы младенца, такие как изменение состояния от сонного к бодрствующему, просветление лица, движения и др., являются ответами на их собственное поведение. Они начинают проявлять тревогу, если ответы младенца на их поведение негативны или отсутствуют. В случае когда мать перегружает ребенка стимулами, она замечает немедленное уменьшение его ответов. Хотя нарушение взаимодействия в этом случае происходит из желания матери достичь ответной реакции младенца, для наблюдателя это является свидетельством неi7 S6Go??°
5ДП> '?+* iw ищ|
чувствительного и несоответствующего поведения матери (Brazeton, Cramer, 1991).
В экспериментах на исследование памяти младенцев матерям было необходимо повторять ряд незнакомых слов шесть раз в день в течение двух недель начиная с четырнадцатого дня после рождения (Eimaseta., 1971). К концу обучения спустя 42 часа младенцы показывали ясные сигналы узнавания этих слов изменением выражения глаз, поворотом головы, поднятием бровей. Поскольку они в то же время не показывали, что узнают свои имена, авторы посчитали, что частота и регулярное предъявление слов являются решающими факторами кодирования и сохранения информации.
Эксперименты с младенцами в возрасте нескольких месяцев обнаружили их способность к кратковременному и долговременному запоминанию. Попытки намеренного вмешательства в процесс запоминания путем предъявления неадекватного материала показали, что память младенца относительно нечувствительна к множеству интерферирующих стимулов и сохраняет информацию в течение долгого периода времени. Младенцы дольше всего сохраняют те характеристики объектов, которые наиболее значимы для них. Считается, что ни одна изэтихлабораторных ситуаций не можетпривести кстоль значительным влияниям на память младенца, как случаи, когда он вовлечен в процесс взаимного обмена социальными сигналами с матерью (Brazeton, Cramer, 1991).
ЭТОЛОГИЧЕСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ
В ранних психоаналитических концепциях подчеркивалась зависимость младенца от матери. Мать рассматривалась как основной источник удовлетворения, и считалось, что в случаях, когда наблюдается недостаток взаимодействия, причиной является мать. В отличие от этого этологическая точка зрения привела исследователей к высокой оценке способностей новорожденного и пониманию его активного подстраивания в процессе взаимодействия. Из этологии пришло описание активного поведения привязанности ребенка, подчеркивание его социальной компетентности и влияния на мать (Bowby, 1958; Hinde, 1976). Взятое из исследований животных прямое наблюдение привело исследователей к признанию роли младенца в запуске (например, плачем) ответов со стороны матери. Акцентировалась скорее активность ребенка, а не беспомощность; вызывание поведения, а не пассивность. В этом свете младенец стал рассматриваться как активный участник формирования отношений с матерью. Сходные наблюдения привели к признанию, что младенец может сам удовлетворять себя, и тем самым повысили представления о нем как об относительно независимом участнике формирования отношений.
Среди этологических представлений, значительно повлиявших на изучение младенцев, необходимо выделить такие, как «критическая фаза», «импринтинг» и «врожденные облегчающие механизмы» («critica phase», «imprinting», «innate reeasing mechanisms»). Во время критических временных фаз младенец и родитель чувствительны к сигналам друг друга и направлены на адаптацию друг к другу. Первые часы сразу после беременности, так же как и другие периоды быстрых изменений, могут рассматриваться как критические фазы. Феномен «импринтинга» взят из наблюдений К. Лоренца за гусятами, которые следуют и запоминают особым образом все сигналы, полученные от фигуры родителя сразу после вылупливания (Lorenz, 1957). «Врожденные облегчающие механизмы» представляют врожденные поведенческие ответы, запускаемые у ребенка соответствующими сигналами родителя. Эти этологическиетермины, описывающие поведение животных, были применены в исследованиях младенцев. Хотя поведение младенца и матери более пластично и открыто адаптивным изменениям, чем у животных, эти термины описывают мощные врожденные силы, которые ведут мать и младенца к пониманию друг друга и к их привязанности.
Каки понятия этологии, метод исследования в этологии также оказал значительное влияние на исследования родителя и младенца. Наблюдения в естественных условиях с особым вниманием к сигналам обмена, каталоги поведенческого репертуара изучаемого вида животных, полученные из детального анализа поведения, привели в области младенчества к исследованиям, в которых тщательно отрабатывались методы регистрации и микроанализа поведения. Сточки зрения одного из лидеров этологического направления Р. Хинде, термины, используемые для описания взаимодействия улюдей — взаимность и комплементарность, являются основными в исследованиях животных (Hinde, 1976).
Влияние этологии привело ктому, что исследователи взаимодействия ограничивались описанием лишь наблюдаемого поведения

18
19
без объяснения стоящего за ним мотива или значения. Р. Хинде предполагал, что описание взаимодействия должно включать в себя не только что делают партнеры, но и ко/сони это делают, поскольку качество взаимодействия может быть более важным, чем то, что актуально происходит между партнерами. Суть отношения может быть ближе к набору личных мыслей партнеров, чем к тому, что мы наблюдаем (Ibid.). Авторы этологических исследований подошли к необходимости описания того, как виды поведения взаимодействия родителя и младенца распределены во времени, как они влияют друг на друга, к необходимости описания относительной и абсолютной частоты их проявления.
По общему мнению исследователя взаимодействия Т. Б. Бразел-тона и психоаналитика Б. Крамера, объективные данные важны, но всегда существует опасность пренебрежения присущей отношениям межсубъективностью. Сточки зрения данных авторов, наблюдение такого самоудовлетворяющего поведения младенца, как сосание пальца, должно сопровождаться проникновением в значение, которое имеет для матери это проявление независимости и потери связи с матерью. Субъективные интерпретации родителями их отношений со своим ребенком называются «воображаемыми взаимодействиями» («imaginary interactions») (Brazeton, Cramer, 1991) и развиваются из фантазий, идеалов и страхов, которые берут начало в их собственном детстве (Fraibergeta., 1975). Вклад младенцев в воображаемые взаимодействия также важен, и его можно выделить по мере того, как маленькие дети начинают открывать себя через игру и слова. В любом случае их субъективную версию и значение взаимодействия можно интерпретировать через анализ наблюдаемого поведения и симптомов.
ТЕОРИЯПРИВЯЗАННОСТИ
Следующее направление рассмотрения взаимодействия матери и младенца исходит как из психоаналитических, так и из этологических идей и предположения о существовании у младенцев врожденных программ поведения, которые вызывают необходимую для выживания и развития заботу со стороны окружающих людей (Bowby, 1958; Ainsworth, Bowby, 1991). ЕслиД. Винникот рассматривал мать и ребенка как отдельную сцепленную единицу (Winnicott, 1960), то
Дж. Боулби подчеркивал предварительную подготовленность, приспособленность новорожденного играть свою часть партии в социальной игре с матерью. В конечном итоге и та и другая точки зрения в значительной степени повлияли на все последующие направления исследования взаимодействия матери и младенца.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И ПЕРВЫЕЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕИССЛЕДОВАНИЯ
В работах основателей теории привязанности Джона Боулби и Мэри Аинсворт можно выделить три периода: до появления теории, формулирования основных положений и период экспериментальных исследований (Bremerton, 1992). В работах, предшествовавших теории привязанности, Дж. Боулби метафорически использовал данные эмбриологии, для того чтобы показать роль матери в развитии ребенка. Он считал, что также, какдля роста ткани необходим катализатор, «для недифференцированной психики необходимо в течение определенных критических периодов быть подверженной влиянию организатора психического — матери» (Bowby, 1951, р. 53). Втечение младенчества и раннего детства мать ориентирует ребенка в простран-ствеи времени, предусматриваетегоокружение,разрешаетудовлет-ворение одних импульсов, ограничивает другие, «является его эго и супер-эго» (Ibid.). Чтобы вырасти умственно здоровым, младенец «должен испытывать теплое, близкое и непрерывающееся взаимоотношение со своей матерью (или постоянно заменяющим мать человеком), в котором оба находят удовольствие и радость» (Ibid., p. 57). Знакомство сданными этологических исследований (Lorenz, 1957) привело Дж. Боулби к противоречащей классическому психоанализу точке зрения, что любовь к матери не происходит из чувственного орального удовлетворения и формирование социальной связи не обусловлено кормлением.
Согласно Дж. Боулби, у младенцев наблюдается не связанное с удовлетворением физиологических потребностей и фокусирующееся на наиболее близком человеке поведение привязанности, к которому могут быть отнесены такие врожденные виды поведения взаимодействия, как сосание, цепляние, следование, плач, улыбка (Bowby, 1958). Автор указывает, что это поведение гарантирует защиту и выживание вида. Он подчеркивает готовность новорожденного к социальному обмену и установлению аффективной связи с

20
21
матерью (Ibid.). По мнению автора, поведение привязанности созревает относительно независимо в течение первого года, фокусируясь на фигуре матери в течение вторых шести месяцев жизни ребенка. Дж. Боулби полагает, что привязанность не указывает на регрессию, а скорее выполняет естественную, здоровую функцию даже в жизни взрослого человека.
Обобщив результаты наблюдения, Дж. Боулби выделил три фазы ответа ребенка на разлучение с матерью: протест, связанный с тревогой разлучения; отчаяние, переживание горя и скорби по поводу ухода матери; и связанный с включением защитных механизмов отказ или отделение от матери (Bowby, 1959). Согласно теории привязанности ребенок переживает горе всякий раз, когда поведение привязанности активизируется, но фигура привязанности продолжает быть недоступной. Любимый ребенок будет протестовать против разлучения с родителями, но позже сможет опираться на себя. Низкая тревога при разлучении с матерью дает ошибочное впечатление зрелости (Bowby, 1960).
Первые эмпирические исследования были направлены на изучение индивидуальных различий качества взаимодействия и привязанности матери и младенца, а также чувствительности матери к сигналам ребенка (Ainsworth, 1963; Be, Ainsworth, 1972). Было обнаружено, что отзывчивость матери в первые три месяца обусловливает более гармоничные взаимоотношения матери и младенца в последние три месяца первого года жизни. С. Белл и М. Аинсворт связали этот факт с интернализацией ребенком опыта взаимодействия с чувствительной и предоставляющей безопасность матерью. С их точки зрения, «младенец, отзывчивость матери которого помогает ему достичь своей цели, развивает уверенность в своей способности контролировать то, что с ним случится» (Be, Ainsworth, 1972,p. 1188).
Согласно теории привязанности основным результатом социального взаимодействия первых полутора лет жизни является развитие у младенца эмоциональной привязанности к человеку, который лучше всех способен успокоить и утешить младенца и к которому младенец приближается и обращается наиболее часто для игры и утешения при переживании тревоги и страха в случаях новизны ситуации, опасности, стресса. Чаще всего таким человеком — фигурой привязанности — становится мать, но может быть отец или другой наиболее близкий человек. Общими стрессовыми ситуациями, во время которых младенец проявляет страх, являются встреча незнакомого
человека и временное разлучение с матерью. Вероятность возникновения страха меньше, если незнакомец или незнакомка подходит медленно, говорит мягко и начинает игру с ребенком. Появление страха наиболее вероятно, если незнакомый человек подходит к ребенку быстро, тихо или с шумом и пытается взять ребенка на руки. Почти все дети в тех или иных ситуациях обнаруживают страх незнакомого между 7 и 12 месяцами жизни. При подходе нового человека у двенадцатимесячных младенцев наблюдаются эмоция страха, уменьшение интереса к игрушкам и увеличение, по сравнению с ситуацией свободной игры, интереса к матери. Таким образом, мать используется как источник комфорта и безопасности. Если после некоторого периода адаптации ребенка к новой ситуации мать выйдет из комнаты, то у него наблюдаются страх и реакция стресса, уменьшение интереса к игрушкам, что сменяется через минуту увеличением интереса к незнакомому и уменьшением страха. Начинается поведение поиска матери и проявляется максимальный интерес к ней при возвращении (Gaensbauer et a., 1979).
Показано, что у девятимесячных младенцев тридцатиминутное разлучение с матерью приводит к стрессу - изменению поведения и гормонального статуса (Gunnar et a., 1992). Долговременное разлучение младенца и матери вызывает последовательное изменение состояния младенца от фазы протеста до отчаяния и отделения от матери, что проявляется в изменении поведения, соотношения сна и бодрствования, вегетативных реакций (Fied, 1990). Младенцы обезьян реагируют на отделение от своих матерей повышением частоты пульса и снижением температуры тела (Homes, 1993). К тому же обнаружено, что матери, которые должны вернуться на работу в течение года после рождения ребенка, демонстрируют более высокий уровень физиологических нарушений, чем те, кто имеет возможность остаться со своими малышами. В первом случае уровень инфекций у младенцев выше (Brazeion, Cramer, 1991). Считается, что безопасная привязанность обеспечивает ауру психологической защиты, которая поддерживает метаболизм ребенка в стабильном состоянии
(Homes, 1993).
Реакция страха при временном разлучении с матерью наиболее очевидна, когда младенца оставляют в незнакомой комнате или в присутствии незнакомого человека. Если мать говорит своему годовалому счастливо играющему ребенку, что она уходит, но скоро вернется, а затем выходит из комнаты, то ребенок скорее всего проследит ее

22
23
уход взглядом, посмотрит на дверь, где видел мать в последний раз, и может заплакать. С наименьшей вероятностью это произойдет, если ребенка оставят дома со знакомым родственником или сиделкой. Слепые годовалые дети также могут заплакать, когда слышат, что мать вышла из комнаты. Страх при временной разлуке с матерью обычно возникает между 7 и 12 месяцами жизни, достигает пика в возрасте между 15 и 18 месяцами, а затем постепенно уменьшается (Mussen et a., 1990).
Традиционное объяснение страха разлуки состоит в том, что ребенок плачет после ухода матери, поскольку предвосхищает боль или опасность как следствие отсутствия матери. Однако эта точка зрения не объясняет, почему реакция страха в одном и том же для всех возрасте 8—12 месяцев возникает у детей, воспитывающихся в самых разных культурах и условиях, при различной степени и типах контактов с матерью, вне зависимости от того, посещают они ясли или нет. Эти данные, а также исследования эмоциональных реакций удетенышей обезьян показывают, что возникновение страха в этот период частично связано с этапами созревания центральной нервной системы (Ibid.). Согласно теории привязанности интенсивность и тип реакции ребенка при временном разлучении могут зависеть от качества эмоциональных отношений с матерью, эмоциональной привязанности младенца и матери. Развитие у младенца эмоциональной привязанности к матери является основным результатом взаимодействия матери и младенца.
Предполагается, чток 12—18 месяцамудетей на основании опыта социально-эмоционального взаимодействия развивается некоторая рабочая модель представлений себя и своих отношений с наиболее близким человеком (Ainswortheta., 1978; Ainsworth, Bowby, 1991). Обобщенные представления эмоциональных отношений с матерью позволяют им чувствовать себя безопасно даже в ситуациях, когда мать в действительности не присутствует. Считается, что формирование безопасной эмоциональной привязанности матери и ребенка в раннем возрасте обеспечивает основу для его последующего здорового эмоционального и социального развития.
ИССЛЕДОВАНИЯ ТИПОВ ПРИВЯЗАННОСТИ
Эмпирические исследования выявили, что показателем привязанности к матери могут быть реакция младенца на незнакомых людей или незнакомую ситуацию, на кратковременное разлучение с
матерью, поведение ребенка при стрессе, ощущении боли и потребности в успокоении (Gaensbauer, Harmon, 1981; Bremerton, 1992). Для определения привязанности младенца и матери М. Аинсвортиее коллеги разработали лабораторную процедуру, известную как «незнакомая ситуация» («strange situation»). Данная процедура построена на предположении, что особенности исследования младенцем в возрасте около одного года незнакомого окружения, например лабораторной игровой комнаты, его поведение при встрече незнакомого человека, а также при разлучении и воссоединении с матерью предоставляют возможность определить качество привязанности (Ainsworth et a., 1978). «Незнакомая ситуация» является маленькой длящейся около 20 минут драмой, состоящей из восьми эпизодов, в числе которых разлучение и воссоединение ребенка и матери. Мать с младенцем вводят в лабораторную игровую комнату, где к ним позже присоединяется незнакомая женщина. Пока незнакомка играет с ребенком, мать оставляет комнату на короткое время, а затем возвращается. При втором разлучении ребенок остается в комнате один. В последних эпизодах вместо ожидаемой матери возвращается незнакомка, а потом возвращается мать.
Анализ поведения младенцев в лабораторной процедуре «незнакомая ситуация» позволил выделить три вида привязанности младенца и матери: безопасная привязаность (secure attachment), обозначенная авторами как группа «В» (Ibid.), небезопасная привязанность избегающего типа (avoidant attachment, «А»), небезопасная привязанность амбивалентно-сопротивляющегося типа (resistant-ambivaent attachment, «С»). Позже был выделен еще один, четвертый вид привязанности — небезопасная привязанность дезорганизованного типа (disorganized attachment, «D»)(Main, Soomon, 1990).
Младенцы группы «В», составившие 66% всей выборки, чувствовали себя в присутствии матери достаточно безопасно, чтобы активно исследовать комнату и играть игрушками, не проявляли тревоги по поводу отсутствия матери. В эпизоде разлучения они предсказуемо расстраивались, их исследовательская активность снижалась. Эти оцененные как безопасно привязанные младенцы радовались возвращению матери, приближались и искали близкого контакта с ней, проявляли интерес к продолжению взаимодействия. Для младенцев из группы «А» — небезопасной привязанности избегающего типа (около 20% от всей выборки), характерно отсутствие или небольшое проявление горя при выходе матери из комнаты. Они обращают вни
24
25
мание на окружение, избегая контакта и взаимодействия по возвращении матери, некоторые игнорируют мать. Младенцы, отнесенные к группе «С» — небезопасной привязанности амбивалентно-сопротивляющегося типа (около 12%), даже в первых эпизодах в присутствии матери проявляют тревогу и некоторую амбивалентность во взаимодействии и значительно расстраиваются при выходе матери из комнаты. В ситуации воссоединения они ведут себя так, как будто хотят близкого контакта с матерью, однако в действительности сопротивляются контакту и взаимодействию (Ainsworth eta., 1978). Наконец, кгруппе «D» — небезопасной привязанностидезорганизо-ванноготипа — были отнесены младенцы, которые показывали аномальные, противоречивые реакции или проявляли страх матери (Main, Soomon, 1990).
Тип привязанности, согласно точке зрения М. Аинсворт, вболь-шой степени зависит от предыдущего опыта взаимодействия матери и младенца. При чувствительном отношении матери к ребенку привязанность чаще всего может быть безопасного типа. В стрессовой ситуации младенец с целью уменьшения неприятного чувства опасности ориентируется на мать или двигается в ее направлении. Однако в некоторых случаях, при негативном опыте предыдущих отношений, ребенок в стрессовых ситуациях может проявлять амбивалентное отношение, сопротивляться или избегать взаимодействия с матерью (Ainsworth eta., 1978).
Данные широкого ряда работ показали, что первым шагом к привязанности является установление связи в результате ранних контактов между матерью и ребенком в течение первых часов после рождения (Kaus, Kenne, 1982a). Однако результаты исследований в этой области противоречивы. В одном из исследований сразу после родов матери экспериментальной группы держали новорожденных детей на руках в течение 30 минут. Для матерей контрольной группы была сохранена стандартная процедура отделения ребенка. Половина матерей и детей в каждой из групп имела более долгий контакт — в дополнение&heip;