Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

О чем лают собаки

ББК 46.73
О11
Составители Е.В. Котенкова, А.В. Суров
Редактор И.А. Рязанова
Художники: В. Горячева, Ю. Архангельский

О11

О чем лают собаки: Сб./Сост. Е.В. Котенкова, А.В. Суров. – М.: Патриот, 1991. – 296 с.: ил.
5 р.
В популярной форме сборник рассказывает о своеобразном мире собак, их поведении, «языке» Материалы помогут собаководам лучше понять своих питомцев и на основе «взаимопонимания» строить отношения с ними.
Для широкого круга читателей.

О 3705010900-012 46-91
072(02)-91

ББК 46.73
636.7

ISBN 5-7030-0430-6
© Составительство Е.В. Котенкова, А.В. Суров.
© Рисунки В. Горячева.
© Оформление и макет Ю. Архангельский

Оглавление

Глава I. Родословная собаки
Дикие родственники собак
А.Д. Поярков
Происхождение домашней собаки
А.Д. Поярков

Глава II. О языке собак
Диалог с другом
Е.С. Непринцева, М.Б. Корнилова

О чем лают собаки
М.В. Рутовская

Запахи в жизни собак
Е.В. Котенкова, А.В. Суров

Из жизни бродячих собак
А.Д. Поярков

Глава III. Как воспитать собаку
Детство, отрочество, юность
Н.М. Доманова

Системные принципы дрессировки
В.С. Варлаков, И.И. Затевахин

Глава IV. Собака глазами владельцев
Средний шнауцер: семейный портрет
Н.Н. Мешкова, Л.М. Фомина

Если в доме ротвейлер
Е.С. Непринцева, М.Б. Корнилова

Из жизни собаки Баскервилей
Н.В. Ангизитова

Зарисовки с натуры
Н.М. Кулюкина

Иовей
К.А. Роговин

Про Рею, Оунли и Плюшу
Е.В. Котенкова



ПРЕДИСЛОВИЕ

Про собак написано много, очень много. «...Никакое другое животное на земном шаре не пользуется таким уважением, дружбой и любовью, какие заслужила себе собака со стороны человека, – читаем мы в замечательной брэмовской «Жизни животных». – Собака составляет самое замечательное, совершенное и полезное из всех приобретений, которые когда-либо сделал человек, весь вид в целом сделался нашей собственностью: каждая особь его вполне принадлежит человеку, своему хозяину, соображается с его потребностями, знает и защищает его имущество и остается верной ему до самой смерти. Все это она делает к тому же не из нужды, не из боязни, но исключительно из чистой любви и привязанности...»
Действительно, собаку можно встретить везде, где живут люди: и в современном промышленном городе, и в стойбище оленеводов. Не правда ли, удивительно, что собака следует за человеком даже в те места, где не способно выжить больше ни одно домашнее животное? Можно встретить этих преданных спутников человека даже в Африке, в джунглях Анголы. Правда, там они очень тощи, им не хватает корма, а глаза полностью лишены того веселого выражения, которым встречает нас преданный пес.
Но знаем ли мы собак? Умеем ли понимать их? А ведь человек обязан своим четвероногим друзьям очень многим. Вот далеко не полный перечень собачьих обязанностей и заслуг: собаки-пастухи и собаки-охотники, собаки-сторожа, ездовые, розыскные и даже собаки-космонавты.
Под Ленинградом, в Колтушках, можно увидеть памятник собаке. Раньше здесь работал известный физиолог И.П. Павлов, большую часть своих экспериментов, получивших мировую известность, он провел на собаках. Так что собака вполне заслужила памятник. Но в нашей книге речь пойдет не об этом. Большинство авторов ученые – этнологи, экологи, зоопсихологи. Работая с разными объектами, и в том числе с собаками, они пытаются расшифровать их язык, понять, как организованы сообщества, группы. Поэтому и на собак они смотрят как профессионалы, то есть несколько иначе, чем обычные владельцы. В специальных руководствах по собаководству можно найти много нужных и полезных сведений о содержании, кормлении и дрессировке собак. Там же можно выяснить, соответствует ли ваш питомец общепринятым эталонам красоты, получить ряд сведений об окрасе шерсти, длине хвоста, а также и не очень нужную владельцу информацию о том, например, какие переходы в окраске встречаются у собак данной породы, ну, скажем, в Англии. Почти обо всех породах говорится, что ее представители умны, преданы хозяину, послушны. Иногда, правда, приводятся сведения и о темпераменте, характерном для собак той иди другой породы, но сведения эти, как правило, крайне скудны. И, увы, основываясь на подобных руководствах, выбрать подходящую собаку, каждый должен помнить: он выбирает друга, который будет жить с ним рядом десять – четырнадцать лет. И как грустно ошибиться в своих надеждах. К сожалению, многие судят о характере собак определенной породы на основании прочитанных художественных произведений или просмотренных кинофильмов. Вспомните американский фильм о колли Лесси. Героиня его наделена удивительными качествами: интуицией, умением понимать мысли не только человека, но и других животных. После этого многие решили заводить именно колли.
Часто в художественных произведениях человек отражает свое стремление к «идеалу собаки». Увы, реальные псы часто не обладают в полной мере всеми «идеальными» качествами, что в большей степени зависит от самих хозяев.
В нашей книге мы хотели помочь будущим или уже состоявшимся владельцам выбрать или понять четвероногого друга. Как ведут себя реальные колли, ньюфаундленды, таксы и миттельшнауцеры, каковы их привычки, повадки, темперамент, злые они или добрые, медлительные или, наоборот, отличаются быстротой реакции? Что означает, когда собака виляет хвостом или «улыбается»? правда, надо помнить, что не бывает двух одинаковых мышей, не то что собак. Это мы можем утверждать с полной ответственностью. Но все-таки есть некоторые характерные черты, присущие представителям каждой породы.
Мы надеемся, что книга поможет вам выбрать собаку именно той породы, которая лучше всего будет отвечать вашим привычкам, особенностям характера. И если, прочитав книгу, вы еще больше подружитесь со своим питомцем, то мы будем очень рады.

Кандидаты биологических наук,
научные сотрудники Института
эволюционной морфологии
и экологии животных
им. А.Н. Северцова АН СССР
Е.В. Котенкова, А.В. Суворов.

Глава I
Родословная собаки

А.Д. Поярков

ДИКИЕ РОДСТВЕННИКИ СОБАК

Домашняя собака принадлежит к роду волков Canis, который является центральным в семействе собачьих Canidae и включает крупных представителей. В этот род входят семь или восемь видов, в зависимости от того, будем ли мы считать американского рыжего волка за самостоятельный вид или подвид. Кроме собаки в этот род входят волк (C. upus), шакал обыкновенный (С. aereus), койот (С. atrans), рыжий волк (С. rufus), чепрачный шакал (С. mesomeas), полосатый шакал (С. adustus) и эфиопский шакал (С. simensis).
Три последних вида – обитатели Африки, койот и рыжий волк живут в Северной Америке, обыкновенный шакал распространен на севере и востоке Африки, в Южной Азии и на юге Европы и, наконец, волк заселяет Северную Америку, Европу и большую часть Азии.

Шакал

Шакалы – мелкие представители рода (с некрупную дворняжку). Основу их питания составляют грызуны, рептилии, птицы и крупные насекомые. Известны шакалы как падальщики и комменсалы. Падаль и остатки добычи крупных хищников особенно значимы для обыкновенного и почти отсутствуют в питании эфиопского шакала. Эфиопский шакал – очень редкий, занесенный в Международную Красную книгу. Полосатый шакал распространен на юге Африки и встречается реже обыкновенного и чепрачного шакалов. Последний очень красивый и изящный зверь. Он легок и быстр, по бокам идут широкие черные полосы, голову с острой мордой венчают большие уши. Исследования социальной организации и экологии чепрачного и обыкновенного шакалов, проведенные Патрицией Моехман в Серенгети, показали существенную разницу в экологии двух видов. Чепрачный шакал прежде всего охотник на мелких грызунов, тогда как в питании обыкновенного шакала основную роль играет мясо крупных животных, в первую очередь детенышей газелей Томпсона. Мать-газель защищает детеныша, но шакалы, атакующие парой, могут добиться успеха. При этом один зверь отманивает мать, а второй убивает детеныша. Сама охота выглядит как раскачивание маятника матери-газели вокруг малыша. Шакалы нападают то один, то другой; если самка-газель окажется недостаточно опытной и слишком возбудимой и будет довольно далеко преследовать шакала, второй убьет ее детеныша. Шакалов напрасно называют трусами. Супруги Лавик-Гудолл, например, наблюдали, как пара шакалов прогнала от своего логова пятнистую гиену – зверя очень хищного и более крупного, чем наш волк, когда та хотела съесть их щенков в логове. Атакуя гиену, шакалы действовали слаженно и решительно.

Чепрачный шакал

Койот – более крупный зверь, чем шакалы, и экологически более универсальный. Он живет на большей части Североамериканского континента, от пустынь Центральной Америки до лесов Канады. Койоты образуют много подвидов. В основном они похожи на шакалов, но способны справляться с более крупной добычей, такой, как оленята или овцы. Койот хорошо приспосабливается к человеку и поселяется даже на окраинах городов. Это очень умное и хитрое животное, которое, несмотря на интенсивнейшее преследование со стороны человека, сохранилось практически на всем своем ареале.

Койот

Американский рыжий волк, напротив, – очень редкий зверь. По размерам и многим другим характеристикам он занимает промежуточное положение между койотом и волком. Некоторые ученые считают его особым подвидом волка, некоторые приписывают ему самостоятельный видовой статус, а часть классифицируют как гибрид между волком и койотом. Рыжий волк в малом количестве сохранился на юго-западе Северной Америки.
На территории СССР обитают два вида ближайших родственников собаки: волк и шакал. Волк распространен на всей территории нашей страны, от полярной тундры до пустынь Средней Азии. Обыкновенный шакал проникает только в южные районы, на Кавказ и в долины Средней Азии.
Обыкновенный, или золотой, шакал – зверь величиной с некрупную собаку, сильно уступает волку по размерам и силе. Выделяют три подвида обыкновенного шакала: африканский, азиатский и европейско-закавказский. Самый хищный подвид – африканский. В СССР живут европейский и азиатский подвиды. Шакалы живут семьями. Каждая семья имеет свой участок, который прекрасно знает. Внутри участка обитания выделяются наиболее значимые для шакалов места: логова, дневки, берега озер, рек, ручьев и тропы. Логово – место, где рождаются шакалята. Это либо норы, либо куртины гигантских злаков и заломы тростника. В логове детеныши находятся около двух месяцев, после чего семья переселяется на дневку. Дневка – место, на котором живут взрослые с шакалятами, когда те начали передвигаться, знакомиться с миром и много играть. Дневка всегда располагается в труднодоступном месте, чаще всего в густых зарослях. Она может быть рядом с логовом, а может находиться и на значительном (до двух километров) удалении от него. Дневка – это несколько выбитых площадок, связанных сетью троп и коридоров, проходящих в зарослях. На ней шакалы проводят большую часть дня, пережидая дневную жару, отдыхая. Вечером звери пробуждаются, и начинается активная жизнь. Молодые еще до наступления темноты отправляются на обследование ближайших окрестностей дневки. Если поблизости есть водоем, то, как правило, в первую очередь шакалята посещают его берега, где пытаются поймать лягушек, найти выброшенную рыбу, схватить птенца околоводных птиц, – словом, обучаются приемам охоты, да и вообще жизни. Все лето шакалята не отходят далеко от дневки и большую часть ночи предоставлены самим себе. У взрослых шакалов много забот: проверка участка, оставление своих меток, получение информации о соседях и иногда выяснение отношений с ними и, конечно же, добыча пропитания для себя и молодых.
Раньше считалось, что шакалы живут парами, весной у них рождается потомство, которое живет с родителями лето, а осенью покидает родительский участок и начинает вести самостоятельный образ жизни. В последнее время выяснилось, что это упрощенная картина, и иногда молодые остаются с родителями дольше, так что на следующий сезон размножения с родителями живут дети двух генераций: этого и прошлого года рождения. Подобная картина встречается довольно широко у птиц и зверей. Дети старшего поколения называют их помощниками.

Демонстрируя угрозу, шакал шипит и выворачивает голову.

На мой взгляд, шакалы – очень важный элемент колорита местности. Вечерами и ночью их вой – одна из главнейших мелодий южной ночи; сами шакалы, хотя и ведут ночной образ жизни, благодаря своей смелости перед человеком часто дают о себе знать.
Шакалы отличаются не только большой смелостью и «непочтительностью» к человеку, но и удивительной сообразительностью. Я, например, сам видел, как они вытаскивали на берег заброшенные донки и съедали с них пойманную рыбу. Они прекрасно знают, что происходит на их участке. Живя на кордоне заповедника Тигровая Балка, около которого обитала большая семья шакалов, я не раз обнаруживал наблюдающего за мной шакала. Вечером или в лунную ночь видны легкие тени, скользящие по территории кордона, – это шакалы, обследующие свой участок.
Шакал очень часто тяготеет к человеку, который поставляет ему изрядное количество пропитания в виде самых разнообразных отходов, плодов, а иногда и в виде домашней птицы.
Мне кажется, что если бы шакалы не выли, то они были бы гораздо менее интересными и заметными. Вой – средоточие и кульминация шакальей жизни, если не для самих шакалов, то, по крайней мере, для наблюдателя. Представьте себе теплую южную ночь: после дневной жары проснулась, задвигалась жизнь. Тысячи кузнечиков, сверчков и цикад создают многоголосый несмолкаемый хор, но их пение, хотя и очень колоритно, все же приземленно, оно не поднимается в небо. Вы сидите и слушаете ночь – и вдруг в ее однообразии что-то изменилось, где-то в небе повисла золотая нота. Вот она истончилась и пропала, но почти тут же снова возникла, стала сильней и настойчивей. Это завыл шакал. Все прочие звуки ночи отступили на второй план.
Сначала звуки его песни ровные и протяжные, они идут на одной ноте, которая плавно понижается и сходит на нет. Затем шакал начинает выть по-другому, его вой становится раскачивающимся, частота то понижается, то поднимается снова, кажется, что он о чем-то просит, просит настойчиво. И вот в темноте ночи появляется то, о чем он просил. В небо поднимаются сперва один, затем другой, и еще и еще голоса. Они стремительно нарастают и ширятся. Не соблюдая четкой упорядоченности воя первого шакала, они заполняют пространство мощным хором какофоний. Сейчас уже все прочие звуки не только отступили на второй план, а просто вытеснены из вашего восприятия. Это ответный вой детей того, кто начал ночную песню.
Вой – непонятный и еще очень мало исследованный феномен. Однако уже сейчас ясно, что его значение в жизни шакалов многообразно. Так, летом описанный выше сложный вой, который мы назвали семейным, вероятно, служит для привлечения молодых шакалов к дневке, куда взрослый шакал или шакалы приходят их кормить. Если вспомнить, что шакалята бродят около дневки, а не сидят на месте, то привлечение их на дневку воем покажется очень рациональным, с точки зрения экономии времени взрослых. Помимо этой важной функции, вой может выполнять ряд других. Американские исследователи Харрингтон и Меч пришли к выводу, что групповой вой волков исполняет роль территориальной метки, то есть свидетельствует о том, что на данной территории находится группа волков. В некоторых ситуациях волки и шакалы не только перекликаются воем, но и призывают другого зверя.
А.А. Никольский обратил внимание на то, что вой волков могут быть спонтанными, когда выть начинают все члены стаи почти одновременно, и вызванными – в ответ на вой одного из членов стаи, находящегося на расстоянии. Оказалось, что спонтанные и вызванные вой имеют разную сезонную динамику, то есть вызванные наиболее часто слышатся в летние и осенние месяцы, а зимой редки, а спонтанные – наоборот. Ясно, что социальная изоляция не может быть причиной спонтанного воя, так как все члены группы в этот момент находятся вместе. В таком случае, не есть ли вой – проявление и кульминация чувства слитности с членами своей стаи, манифестация собственного достоинства и силы своих?
Изучая вой шакалов, А.А. Никольский и автор обнаружили интересный феномен, названный нами слиянием индивидуальных признаков в групповом вое. На наш взгляд, он подтверждает предположение, высказанное выше. Суть феномена состоит в том, что группа шакалов, состоящая из нескольких взрослых и переярков (детей прошлого года рождения), начинает выть. Сначала шакалы воют последовательно один за другим. Затем в процессе вокализации сигналы шакалов сближаются и по частоте и по времени, так что становится невозможно выделить индивидуальные характеристики воев. На наш взгляд, слияние индивидуальных признаков служит для демонстрации сплоченности группы. Шакалы показывают своим соседям, что на этом месте находится не просто группа, а именно коммуникативно сплоченная семья. Описанный феномен интересен и в более широком смысле. Дело в том, что большинство млекопитающих, как это ни покажется странным, – плохие имитаторы звуков. Однако человеческий язык практически полностью строится на обучении, на основе сильно развитой имитационной способности. Слияние признаков воя также является примером подражания, правда, это подражание очень простое, оно не выходит за рамки видоспецифичных сигналов (шакалы подражают друг другу, а, например, не оленям или еще каким-нибудь другим зверям), но все же это пример взаимной акустической подстройки. Интересно, что слияние индивидуальных признаков чаще наблюдается в ситуации межгрупповых перекличек или в местах концентрации шакалов разных семей, то есть в критических случаях, где слаженное поведение членов одной семьи может быть очень важным и резко повышать шансы семьи в агрессивных конфликтах.
Из ныне живущих представителей семейства собачьих волк – самый крупный и интересный зверь. Ни один вид семейства, кроме обыкновенной лисы, не имеет такого обширного ареала, ни один не подвергался столь интенсивному преследованию со стороны человека и ни один не противостоит этому натиску столь успешно. Правда, ситуация в некоторых регионах мира в последнее время изменилась. Пожалуй, волк – охотник на крупную добычу – наиболее ярко представляет весь род Canis, демонстрирует его возможности.
В последние три-четыре десятилетия волк очень интенсивно изучается, особенно в США и Канаде. Не будет преувеличением сказать, что сейчас существует особая отрасль зоологической науки – волковедение – со своими методами, традициями и школами. Десятки монографий и сборников, сотни статей, в которых публикуются результаты изучения волка и практические рекомендации по управлению его популяциями, подтверждают это и показывают страстный интерес зоологов, экологов и охотоведов к этому виду. Тем не менее, я думаю, что не очень отступлю от истины, если скажу, что и сейчас волк, по-прежнему, загадочный и интересный зверь.
Волки – высокосоциализированные хищники и живут стаями. Основное ядро стаи составляет пара взрослых животных и несколько поколений их потомства. Щенки данного года рождения называются прибылыми, прошлого года – переярками. Однако стая волков может включить и большее, чем пару, число взрослых, что особенно часто отмечается у северных подвидов. Размер, величина стаи – важная популяционная характеристика волков. Чем он определяется? Большой вклад в решение этого вопроса внес западногерманский зоолог Эрик Цимен (2|глеп, 1977). В своих работах он показал, что величина стаи определяется следующими факторами: 1. Размером основной жертвы (видом, играющим важнейшую роль в питании волков). 2. Плотностью популяции волка. Однако оба эти фактора скорее определяют верхний и нижний пределы величины стаи, нежели ее состав. Сама стая – активный саморегулирующийся механизм, и именно внутристайные процессы и поддерживают то или иное число животных в стае. При низкой плотности популяции размер стаи небольшой, и отделение подросших волков происходит интенсивно. Если экологические условия стаи лучше и плотность популяции возрастает, то и величина стаи растет, но лишь до определенного предела. В дальнейшем увеличение плотности и размера популяции будет происходить только за счет нестайных волков-изгоев, которые по отношению к членам стаи занимают подчиненное положение, редко сами успешно охотятся на крупную добычу и часто становятся нахлебниками либо стайных волков, либо человека, превращаясь в синантропов. Э. Цимен, изучая волков в экспериментальном вольере, обратил внимание на то, что в стае существует так называемое «ядро» из волков высокого социального статуса и подчиненные волки. При рождении молодых или при ухудшении экологической обстановки именно подчиненные волки покидают стаю, причем подчиненные самцы делают это как бы самостоятельно, даже без видимых признаков агрессии со стороны других членов стаи, а самки изгоняются важнейшей самкой (альфа-самкой). Если в стае несколько самок, то размножается и успешно выращивает молодых только одна самка – доминант.
А каковы же взаимоотношения между соседними стаями? На наш взгляд, наиболее интересную детальную гипотезу выдвинули американский зоолог Дэвид Меч и сотрудники его группы. Оказалось, что между участниками волчьих стай существуют так называемые «буферные зоны», в которые изредка заходят обе соседние стаи и которые интенсивно маркируются волками. Поскольку в этих зонах возможно столкновение с соседней стаей, волки чувствуют себя в них дискомфортно и в благоприятные периоды предпочитают не охотиться в этих местах. Таким образом, буферная зона является как бы естественным «заповедником» для жертвы. Когда ситуация ухудшается и жертв на их участке становится недостаточно, волки вынуждены выходить на охоту в буферную зону. Буферная зона – зона с высокой вероятностью возникновения межстайного конфликта, приводящего к жестоким дракам и гибели взрослых высокоранговых волков. Таким образом, наличие между территориями волчьих стай буферной зоны – не только естественный резерват для жертвы, но и особый механизм ускоренного снижения численности хищника.
А как же происходит единый процесс регуляции размера стаи у волков? Ведь внутристайная и межстайная регуляция не может осуществляться раздельно. В.Е. Соколов, Я.К. Бадридзе и автор предположили, что в процессе ухудшения экологических условий сначала работает механизм, описанный в модели внутри-стайной регуляции (Э. Цимен), и стая уменьшается в размерах, а затем, когда остается основной костяк стаи из высокоранговых волков, начинается охота в буферных зонах, где может возникнуть конфликт с соседней стаей (модель Меча). На наш взгляд, у такого конфликта есть интересная особенность. Дело в том, что в нем участвуют волки высокого социального статуса, стереотип поведения и психика которых направлены в первую очередь на силовое достижение цели. Поэтому, раз начавшись, конфликт в буферной зоне развивается до логического конца, то есть до серьезного поражения одной из стай, и, вероятно, может разрешиться не за одну, а за несколько стычек.

Мне кажется все же, что сведения о социальной организации волка и деталях регулирования размера его стаи мало и плохо говорят о самом звере. Гораздо лучше это сделает следующий отрывок:
«Могучий грудной вопль, эхом отражаясь от скал, катится вниз с горы и замирает в дальних пределах ночного мрака. Это – взрыв дикой гордой скорби и презрения ко всем превратностям и опасностям мира.
Ни одно живое существо (а может быть, и мертвое тоже) не остается равнодушным к этому кличу. Оленю он напоминает о судьбе всей плоти, соснам предсказывает полуночную возню внизу и кровь на снегу, койоту обещает богатые объедки, скотоводу грозит задолженностью в банке, охотнику сулит поединок пули с острыми клыками. Однако за всеми этими непосредственными страхами и надеждами кроется иной, глубокий смысл, ведомый только горе. Только гора прожила столько лет, что может бесстрастно слушать волчий вой.
Те, кому этот скрытый смысл не внятен, все-таки знают о нем, ибо он ощущается во всех волчьих краях и делает их особенными. Он пробегает мурашками по коже каждого, кто слышит волков ночью или разглядывает их следы днем. Мы подбежали к волчице как раз вовремя, чтобы увидеть, как яростный зеленый огонь угасает в ее глазах. Я понял тогда и навсегда запомнил, что в этих глазах было что-то недосягаемое для меня: что-то ведомое только ей и горе. Я тогда был молод и болен охотничьей лихорадкой. Раз меньше волков, то больше оленей, думал я, а значит, полное истребление волков создает охотничий рай. С тех пор мне довелось увидеть, как штат за штатом избавился от своих волков. Я наблюдал за очищенными от волков горами и видел, как их южные склоны покрываются рубцами и морщинами оленьих троп. Я видел, как все съедобные кусты и молоденькие деревья ощипывались, некоторое время кое-как прозябали, а потом гибли. А потом приходит голод, и кости погибших от собственного избытка бесчисленных оленьих стад, о которых мечтали охотники, белеют на солнце. Скотовод, очищающий свои владения от волков, не понимает, что берет на себя обязанность волков – поддерживать численность стад в соответствии с возможностями пастбищ, и вот теперь пыльные чащи съедают почву и реки уносят наше будущее в море. Мы все стараемся обеспечить себе безопасность, благосостояние, комфорт, долгую жизнь и скуку... однако избыток безопасности в конечном счете порождает только опасность. Не это ли имел в виду Торо, сказав, что спасение мира – в дикой природе? И не в этом ли скрытый смысл волчьего воя, давно известный горам, но редко понятный людям?»
Эти замечательные строки написаны экологом и певцом дикой природы Олдо Леопольдом в книге «Календарь песчаного графства». И если они не пробудили ваше внутреннее зрение, если ничего не дали воображению, значит, мир ваш вряд ли станет богаче, потому что только тот, кто признает за другими существами и другими стихиями самобытность, самоценность и беспредельность для понимания, может рассчитывать на самый ценный и самый лучший подарок – новый кусочек мира, предназначенный не для рта и рук, но для глаз, головы и сердца.
Отношение к волку есть классический тест на экологическое чутье и этическое чувство человека. Эскимос, никогда не слышавший слова «экология», относящийся с почтением и симпатией к волку, гораздо более экологичен и этичен, чем чиновник, ратующий за искоренение «волчьей напасти», или ученый, помещающий статьи с рекомендациями по отстрелу волков с самолета. Эскимос гораздо более экологичен, потому что живет так, что на земле остается место для других существ; он не стремится уничтожать волков, даже если те охотятся на его оленей, потому что знает, что волки не зря пришли в этот мир и никто не давал права человеку истреблять живые существа и брать на себя роль главного судьи, выносящего им приговор.
Стремление современного технократического человека преобразить мир для себя, стремление, достигшее в наше время практически неограниченных масштабов и уже преобразившее большую часть лика Земли, ежедневно и ежечасно занимает самого человека и втягивает большинство обитателей Земли в гибельную ловушку экологической катастрофы. И нам не избежать ее до тех пор, пока мы не научимся сдерживать свои бесконечные амбиции и не перестанем считать, что весь мир принадлежит нам как раб, как наша вещь. Но если мы сможем отказаться от этих предрассудков, то, быть может, опасность минует нас и тогда весь мир будет принадлежать нам, но совсем по-другому – как друг и как бесконечно интересный собеседник. И будут в этом мире волки с их любовью к жизни и презрением к смерти.
Описание волков, принадлежащее Олдо Леопольду, можно считать классическим, поскольку в нем ярко и четко отразились основные черты восприятия волка человеком. Каждый, кто имел дело с волками, обязательно отметит глаза волков, их таинственную красоту и огонь, что горит в них. Почему-то у человека возникает ощущение, что волки презирают смерть, хотя, может быть, это совсем и не так. Тем, кто слышал волков, их ночной вой запомнится обязательно: сила его воздействия такова, что почти каждый потом расскажет вам про мурашки, бегущие по спине, причем вызовет эти мурашки отнюдь не только страх. Интересно, что даже следы волка производят настолько сильное впечатление, что про след невольно думаешь: уж не самостоятельный ли это живой зверь! Мне немного довелось тропить волков, и мне кажется, что это особое впечатление возникает во многом потому, что следы волков удивительно аккуратны, четки, их цепочки идут с такой потрясающей рациональностью, что найти более экономный и легкий путь, кажется, и нельзя.
Назначение волков – охотиться на копытных и убивать тех, кого можно взять. Конечно, волк ловит и ест не только копытных. Иногда волки питаются другой добычей, например, бобрами, сурками или даже песчанками, или вообще начинают питаться при человеческих поселениях, что отнюдь нежелательно. И все же классической жертвой волков являются разные виды диких копытных: именно приспособление к охоте на копытных и сделало волков волками. Влияние волков на популяции копытных многогранно. Волки, конечно, не просто санитары, как это иногда преподносится в научно-популярной литературе, «защищающей» волков. Волки действительно чаще ловят больных и ослабленных копытных, потому что тех проще поймать, но они успешно убивают и внешне здоровых животных. Однако не следует забывать, что эти здоровые жертвы попались потому, что допустили, возможно, чисто поведенческие ошибки. Таким образом, волки осуществляют отбор жертв не только по физическому их состоянию, но и по правильности, безошибочности поведения: по умению быстро и правильно среагировать на опасность, оценить ситуацию. Мне кажется, что второй фактор еще более важен. Отсутствие волков не обязательно приводит к возрастанию численности жертвы. Этому вопросу была посвящена специальная работа канадских исследователей Тиберта и Гаутиера «Модели взаимоотношений волка и копытных: когда контроль численности волка обоснован?» Авторы анализируют восемнадцать исследований, посвященных взаимодействию «волк – копытные». В семи из них утверждается, что хищничество волка – главный фактор, ограничивающий численность копытных, в пяти – делается вывод, что волки не ограничивают численность популяции копытных, и она все равно находится на предельно высоком уровне в данных экологических условиях. Авторы шести исследований пришли к заключению, что при уменьшении количества волков не происходит возрастания популяции копытных, так как они погибают в неблагоприятные периоды или от других хищников. Разные выводы из различных работ просто отражают разнообразие ситуаций, которые складываются в системе «волк – копытные». Из этого следует очень важное заключение: разрабатывая рекомендации относительно отстрела волков и принимая практические решения, мы не можем советовать одно и то же для всех случаев, а каждый раз должны исследовать интересующую нас конкретную ситуацию. К сожалению, в большинстве случаев люди, направляющие и возглавляющие охотничье хозяйство нашей страны, не только не реализуют такой дифференцированный экологический подход, но и отрицают его в принципе. По всей стране ведется истребление волков всеми доступными методами, включая и такие варварские, как применение ядов. Это происходит несмотря на то, что Комиссия по волку, в которую входят основные специалисты по изучению волка и контролю за его популяцией, неоднократно обращались в Главохоту РСФСР с научно обоснованными рекомендациями о запрещении применения ядов и о необходимости внедрения дифференцированного подхода.
Но вернемся к самим волкам. Ум и удивительная сообразительность волка известны каждому, кто имел с ним дело. Волки не только прекрасно знают свой участок, но и устраивают сложные охоты на копытных, причем между отдельными членами стаи могут быть разделения ролей: например, загонщики и засадчики. Волки выбирают особые места, где охота бывает наиболее удачной и сам ландшафт способствует ее успеху. Эти места получили в специальной литературе название «волчьих загонов». Интересно, что наиболее удобные «волчьи загоны» «передаются» волками из поколения в поколение. Таким образом, у этих зверей существуют особые традиции охоты. Прекрасный знаток волков Я. Бадридзе установил, что волки очень легко улавливают благоприятное стечение обстоятельств. Он выращивал волчат в неволе и затем ставил эксперименты по выработке у неопытных волков навыков борьбы с крупной жертвой. Оказалось, что достаточно одного случайного совпадения условий, помогших волкам справиться с жертвой, и они в следующий раз уже целенаправленно будут создавать подобную ситуацию.
Изучая элементарную рассудочную деятельность волков, Я. Бадридзе пришел к выводу о том, что она развита у них очень сильно. Высокая способность к рассудочной деятельности и внимательное наблюдение за человеком (где это возможно) позволяют волкам противостоять мощным истребительным мероприятиям и хорошо использовать безалаберность в хозяйственной деятельности человека.
Детальный анализ случаев ущерба сельскому хозяйству от волков подтверждает это. Вот волки ворвались в хлев и зарезали несколько овец; оказывается, что навоз выбрасывался прямо из окошечка в хлеву и образовал трап, ведущий в хлев, чем и воспользовались наблюдательные звери. Или волки вдруг зарезали десяток телок, когда те паслись в лесочке недалеко от деревни, да еще под присмотром пастуха дяди Вани. Паслись телки там не один раз, и все было нормально, а тут вдруг... Почему? Да просто дядя Ваня пьян был в тот злополучный день, и волки сразу этим воспользовались. Словом, умный и опасный враг – волк. Хотя такой ли уж враг? Ведь можно на волка списать и падеж скота от совсем иных причин, можно на него свалить невыполнение плана. Нет, читатель, не торопитесь с выводами. А плохо ли получить за каждого убитого волка по двести рублей, а то и больше, особенно если ты стреляешь волков с вертолета и за один раз можно убить более десяти волков? Заметим, что охота с вертолета – это не тот тяжелый труд охотника-волчатника, когда волков надо вытравить, обложить флажками, да правильно номера стрелков расставить, да толково загонщиков пустить, – нет, здесь все проще: бензин – казенный, вертолет, естественно, – тоже и... вперед, ребята! Правда, дороговато обходится добытый волк! Например, по данным работника Облохотуправления Г.И. Чувашова, на Гыданском полуострове в среднем каждый добытый с вертолета волк обходится в две тысячи триста рублей. Это только стоимость эксплуатации вертолета, да еще прибавьте двести рублей премиальных. Зато дело в северных регионах страны здорово продвинулось, так продвинулось, что самый северный подвид волка – полярный – находится на грани исчезновения.
В заключение я хотел бы остановиться на двух случаях, происшедших во время охоты на волков. Их рассказали мне В.П. Макридин и Ю.Н. Вишневский.
Первый случай произошел во время авиаотстрела волков в лесотундре. Стая волков забежала в лог, поросший отдельными низкорослыми лиственницами. Дело было зимой, и небольшие, отдельно стоящие деревца с облетевшими иголками не могли скрыть волков. Вскоре волки, кроме одного, были убиты, один же пропал. Опытные охотники во главе с В.П. Макридиным зависли на вертолете под логом, но никак не могли увидеть «пропавшего» зверя. Наконец зверя обнаружили: он стоял на задних лапах, поднявшись вертикально и опершись о ствол! Грянул выстрел, зверь упал.
Второй случай произошел на территории одного из наших северо-западных заповедников. (Кстати, пусть читателя не удивляет, что охота велась в заповеднике: в большинстве наших заповедников волк уничтожается круглый год и находится «вне закона». Только в последнее время предпринимаются первые шаги, чтобы покончить с этим безобразием.) Старая волчица попала в капкан и каким-то образом сорвалась с цепи. Ее начали преследовать. На трех ногах, с капканом на четвертой она больше недели ускользала от преследователей. Все это время она ничего не ела. Старая волчица три раза выводила своих преследователей к берлогам медведей, и поднявшийся медведь останавливал погоню, чем «давал возможность» волчице оторваться от охотников. Все же, в конце концов, зверя загнали, так как волчица совершенно обессилела, и убили. Эта волчица, безусловно, была достойна человеческого великодушия просто как выдающееся по уму, опыту и одаренности животное. Но человек оказался беспощаден к ней, как и к другим волкам.

А.Д. Поярков

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДОМАШНЕЙ СОБАКИ

Происхождение домашних собак – вопрос очень сложный прежде всего потому, что процесс их одомашнивания начался в конце палеолита – начале неолита и практически не документирован. Поэтому все, о чем здесь говорится, следует считать гипотезами.
Полифилетическое или монофилетическое происхождение имеют собаки – вот один из ключевых вопросов данной темы. Монофилетической называется группа, происходящая от одного предка, полифилетической – от нескольких. Итак, от одного или от нескольких предков произошли наши домашние собаки – первый вопрос. Второй вопрос – от кого же именно они произошли?
В зоологии эта проблема дискутируется давно. Еще Бюффон высказался за монофилетическое происхождение всех пород собак, объясняя все их многообразие влиянием климата и культуры. Все породы он выводил от овчарок. Гульденстад склонен считать предком всех собак шакала, Штудер в этой роли видел вымершую собаку Canis ferus. И сейчас у монофилетической точки зрения много сторонников, причем большинство предком собаки считает волка.
На стороне полифилии собак стоят не менее замечательные имена. Одним из первых высказал эту точку зрения великий французский натуралист Жоффруа Сент-Илер. Великий англичанин Чарльз Дарвин тоже склонялся к ней. Полифилетической группой считает собак крупный специалист по домашним животным профессор зоологии немец Карл Келлер. В пользу полифилетического происхождения собак Келлер приводит следующие соображения: первое – домашние собаки, у которых с самого начала ясно выражены признаки породы, рано появляются в далеко лежащих друг от друга культурных областях; второе – собаки, живущие в разных областях, имеют сходство с живущими там дикими собачьими {(аргумент, взятый Келлером у Дарвина); третье – слишком разнообразна и неоднородна группа домашних собак, чтоб ее можно было объяснить только искусственным подбором, произведенным с потомками одного предка. Действительно, ни одно домашнее животное не имеет такого широкого спектра столь не похожих друг на друга пород, как домашняя собака. Какие же основные группы домашних собак и их предков выделяет Келлер?
1. Шпицеобразные.
2. Собаки-парии.
3. Овчарки.
4. Борзые.
5. Догообразные собаки.
6. Собаки Нового света до появления там европейцев.
Для каждой основной группы Келлер, последовательный приверженец полифилии, приводит соответствующего дикого предка. У шпицеобразных собак – обыкновенный шакал. Этот же вид дал азиатских собак-парий, тогда как африканские собаки-парии выводятся Келлером от африканского шакала-волка, которого теперь считают африканским подвидом обыкновенного шакала. Группа овчарок, по Келлеру, происходит от индийского волка, которого в начале двадцатого века, когда вышла книга Келлера, считали за самостоятельный вид, а теперь классифицируют как подвид серого волка. Весьма интересен вывод Келлера о происхождении борзых собак, очень древней группы, – центр происхождения находится в Древнем Египте. Борзые собаки упоминаются еще во времена Древнего Царства, когда они использовались для охоты на антилоп. Прародителем группы борзых Келлер называет эфиопского шакала, стройного, длинноногого и очень длинномордого зверя средних размеров. Заметим здесь же, Келлер упоминает, что египтяне держали ручных гиеновых собак, прекрасных выносливых бегунов, охотников на разных антилоп, хотя автор исключает влияние гиеновых собак на борзых. От борзых, по мнению автора, прослеживается ряд, ведущий к типичной гончей собаке. Там же, в Древнем Египте, изображается собака, похожая на таксу, только со стоячими ушами.
В другой древнейшей цивилизации мира – Шумеро-Вавилонской – мы находим очень ранние свидетельства о существовании еще одной большой ветви собак – догов. Вавилонские летописи упоминают о существовании догов за четыре тысячи лет до нашей эры. Кто же может быть прародителем этой группы пород? . Большинство старых авторов, в том числе и Келлер, выводит всех догообразных собак от тибетского дога, который в свою очередь произошел от тибетского волка. В настоящее время тибетский волк полностью вымер. Это был зверь, очень похожий на обыкновенного волка, только черного окраса и, вероятно, более плотной конституции. Наверное, это один из подвидов обыкновенного волка. Тибетский дог – великолепная, очень крупная собака, «величиной с осла», как описывал ее в 1300 году Марко Поло. Он использовался в самых различных целях, в том числе и для охоты на диких быков. Мне кажется не вполне аргументированным вывод о том, что все догообразные собаки происходят от тибетского дога. Тибет – слишком суровое для жизни человека место, освоенное, по всей видимости, позже, чем прилегающие более низкие места; неизвестно, был ли заселен человеком Тибет, когда в Вавилоне уже разводили гигантских догов, по размерам не уступающим, если не превосходящим, современного мастифа – самого тяжелого дога.
К группе догообразных собак, на мой взгляд, следует причислить не только догов, мастифов, бульдогов, сенбернаров, ньюфаундлендов, но и крупных пастушьих собак, таких, как наши кавказская, среднеазиатская, южнорусская овчарки, венгерские кувач и комондор, польская подгалянская овчарка, пиренейская овчарка, маремма и др., хотя последних можно выделить в отдельную подгруппу. Большая часть догов Европы происходит от греческих собак, которые потом попали в Рим и были распространены по тогдашним колониям и провинциям империи. В Грецию же договые собаки попали из Персии, откуда их привел со своим войском Александр Македонский – так что центр возникновения договых собак находится в Азии.
Такова в общих чертах созданная почти сто лет назад схема происхождения домашних собак по К. Келлеру. На мой взгляд, она интересна, хотя во многом спорна и не лишена недостатков. Пожалуй, одним из ее серьезных методологических минусов является то, что автор ищет предковые формы собаки только в ныне живущих представителях диких собачьих. Однако поиск предков домашней собаки только среди существующих диких видов характерен не только для К. Келлера. Читатель наверняка знаком с книгой нобелевского лауреата Конрада Лоренца «Человек находит друга», где автор выводит всех собак от двух предков – волка и шакала. Лоренц считает, что все породы собак делятся на «волчьих» и «шакальных», в зависимости от того, кто из предков больше участвовал в образовании породы. При решении вопроса о том, к какому типу относится та или иная порода, он, в первую очередь, ориентировался на характер и поведение собак данной породы.
К.Т. Сулимов, специально занимающийся гибридизацией шакала и собаки, считает, что обыкновенный шакал вряд ли может быть основным предком собаки: слишком сильно отличаются эти виды по своим выразительным движениям и общему рисунку поведения. Для того чтобы такая гибридизация произошла, необходимо буквально с первых дней жизни выращивать вместе шакала и собаку или, что еще лучше, шакаленка подкладывать в выводок только что ощенившейся суки. В отличие от предыдущей пары, волк и собака без особого труда находят необходимое взаимопонимание. Волки и собаки спариваются не только в искусственных условиях, но и в природе, когда у волка или волчицы нет партнера среди своего племени.
Тем не менее, мне кажется, что большую часть пород не следует выводить от волка. Современная фауна – бледное и жалкое подобие той богатой и обильной фауны, которая существовала на Земле во времена плейстоцена, когда начался процесс становления домашних собак. Только на территории СССР найдены ископаемые остатки пяти вымерших видов рода Canis. Данные взяты мной из Каталога млекопитающих СССР. Его авторы, как и известный советский палеонтолог Н.К. Верещагин, в качестве вероятного предка собаки называют не волка, а близкий, но более мелкий вид Canis vogensis. Уже упоминавшийся мной К.Г. Сулимов считает, что одним из предков собаки мог быть похожий на койота вымерший вид. Кстати, случаи гибридизации койота и собаки известны в природе. Подобные виды были широко распространены не только на территории Северной Америки, но и на территории Евразии. Леонс и Вьенс обнаружили, что по серологическому анализу собаки ближе к койоту, чем к волку. Мне кажется, выведение многих пород собак из койотообраз-ных предков очень вероятно. Скорее всего, так и появилась одна из древнейших домашних собак – собака свайных построек – родоначальник группы шпицев. Более крупная доисторическая собака – собака Иностранцева, найденная на северо-западе России, вероятно, является продуктом скрещивания примитивных щпицев с волками. Участие волка заметно здесь не только в увеличении размеров животного, но и в некоторых чертах черепа, в частности в уменьшении выпуклости лба и гораздо более мощном развитии сагитального гребня. Группа лаек несет в себе большое количество волчьей крови и в этом отношении должна отделяться от шпицеобразных, в узком смысле слова, собак.
В отличие от К. Келлера, ряд современных авторов, таких, как Аше Супле, Дюрель и Дешамбр, считают, что группа борзых собак происходит от собаки-парии и ее предком является индийский серый волк. Мне кажется, что этот вывод наталкивается на ряд сложностей как биологического, так и исторического характера. Какая из точек зрения верна, предстоит выяснить в будущем. Не следует забывать, что древние египтяне, так же как и древние шумеры и вавилоняне, прекрасно знали животных, с которыми они жили. Они были не только прекрасными охотниками, но и очень хорошими дрессировщиками диких животных, а также опытными селекционерами. По-моему, не стоит сразу отрицать возможность гибридизации между теми же собаками-париями и эфиопским шакалом, проводимой древними египтянами и давшей в результате предковую форму борзой. Думаю, что многие мои коллеги обрушат на мою голову свой праведный гнев, но все-таки скажу, что в образовании древнеегипетской борзой – тезема могла принимать участие и гиеновая собака – лучший и наиболее выносливый бегун среди диких псовых. Однако ясно, что гиеновая собака не могла быть основным предком борзых – есть существенные различия в строении черепа и других признаков.
Что же происходило с дикими псовыми, когда они начинали одомашниваться?
Не вдаваясь во всю многогранность и сложность этого вопроса, логические реставрации которого читатель найдет в книге Конрада Лоренца «Человек находит друга» и в статье В.С. Варлакова и И.И. Затевахина (см. настоящий сборник), укажем на одно необходимое условие, на которое обращают внимание Варлаков и За-тевахин, – отбор на лояльность к человеку. Это было одним из обязательных признаков отбора. Что же произойдет с видом, подвергшимся такому отбору? Некоторое представление может дать опыт, проведенный академиком Беляевым с дикими лисами. Среди диких лис в течение нескольких поколений проводили отбор на наименьшую агрессивность к человеку. Результаты оказались очень интересными. Уже через несколько поколений такой селекции у лис появились признаки, совершенно не свойственные дикой форме, а именно: висячие уши, закрученные хвосты, пятнистость окраса, несезонность течки, увеличение плодовитости. Все эти признаки мы находим у многих пород наших домашних собак. Не следует забывать, что в этих опытах отбору подвергалось значительно меньшее число поколений, чем при становлении древних пород собак.
При отборе на снижение агрессивности, вероятно, происходит снятие стабилизирующего геном фактора: многие ранее не проявившиеся признаки становятся явными. Однако это еще не все. Интересно, что такой геном становится более восприимчив к чужеродным влияниям, и вероятность успешного межвидового спаривания повышается. Верно и обратное: если удается произвести скрещивание двух видов, гетерозиготность повышается и, следовательно, увеличивается потенциальная база для отбора. Таким образом, если мы получили дестабилизированный, «размытый» генофонд либо скрещиванием, либо предварительным отбором на уменьшение агрессивности, мы имеем материал, легче вбирающий в себя различные приливания со стороны близких родственников. Мне кажется, что этот путь использовался при образовании многих пород собак.
В некоторых современных обобщающих работах по кинологии авторы приводят систему пород собак. Все или основные породы выстраиваются в родословное древо в зависимости от того, в каком родстве они состояли. Обычно родословная той или иной породы показывается в виде набора предков приблизительно таким образом: из породы А произошла порода Б, из Б – В, из В – Д, интересующая нас порода. Если же проследить реальную породу, практически всегда окажется, что она имеет не одного ближайшего, а двух, а то и более предков. Так, например, эрдельтерьер происходит от скрещивания оттерхаунда, бультерьера и других терьеров (по одним источникам). По другим – к перечисленным породам возможных предков добавляют еще колли и сеттера. В свою очередь, бультерьер несет в себе кровь белого английского терьера, английского бульдога и еще терьероподобных собак. Предками оттерхаунда называют уэльскую гончую, водяного спаниеля, английского бульдога, бладхаунда и французского вандейского гриффона. Теперь пусть читатель вспомнит, что в обычных схемах эрдельтерьер выводится от одной предковой формы терьера. При этом считается, что он типичный представитель терьеров – и только. Эрдельтерьер – действительно представитель славной группы терьеров, но также несет в себе кровь договых собак (английский бульдог), которую он получил и по линии бультерьера, и по линии оттерхаунда, и кровь гончих (от оттерхаунда), и кровь легавых собак.
Мы видим, что скрещивание, наряду с подбором, является &heip;