Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Серия Современная психология:
теория и практика
Раздел Тексты телесноориентированной терапии Выпуск 5
Александр Лоуэн
ПРЕДАТЕЛЬСТВОТЕЛА
Издательство «Деловая Книга» Екатеринбург, 1999
ББК 88.4 Л 81
Aexander Lowen Betraya of the Body COLLIER BOOKS. New York. 1969.
Перевод с английского: Елена Поле Редактор: Дмитрий Айнабеков Художник: Андрей Бондарен ко Корректор: Наталья Степина Компьютерная верстка: Евгений Матусевич
Моим пациентам,
чье мужество смотреть в глаза
собственному ужасу и отчаянию
вдохновило меня написать эту книгу.
Книга издана совместно
издательством «Деловая Книга», Екатеринбург и Институтом общегуманитарных исследований, Москва, при участии ЗАО "Академия-Центр", Москва.
ISBN 5-88687-048-2
© Aexander Lowen, 1967
© Елена Поле, перевод. 1999
© Андрей Бондаренко. оформление, 1999
© Институт общегуманитарных исследований.
серия, перевод. 1999 © "Деловая книга". 1999
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
Люди обычно не спрашивают себя «кто я?» Человекпринимает свою личность как нечто само собой разумеющееся. У каждого есть удостоверение личности, по которому его можно идентифицировать. Сознанием человек знает, кто он, но существует более глубокая проблема отождествления. На грани сознания человека тревожит неудовлетворенность, он испытывает беспокойство по поводу принятия решений и мучается чувством, что жизнь «упущена». Онконфликтует сам с собой, сомневается в своих чувствах,ощущает небезопасность, связанную с проблемой отождествления. Когда неудовлетворенность перерастает в отчаяние, а небезопасность становится паникой, человек начинает задавать себе вопрос: «Кто я?» Этот вопрос указываетна то, что «фасад», с которым человек был отождествлен,разрушен. Пользоваться фасадом или принимать на себяроль, чтобы достичь отождествления, значит расщеплять Яи тело. Именно это расщепление я называю шизоидным отклонением, и именно оно лежит в основе проблемы
отождествления.
К примеру, ко мне пришел известный художник и заявил: «Я в смущении и отчаянии. Я не знаю, кто я. Иду по улице и спрашиваю себя: «Кто ты?»
Говорить ему: «Вы известный художник, ваши работы выставлены во многих галереях», конечно, было бесполезно. Он знал это. На самом деле его жалоба возникла из-за отсутствия чувства самости, себя, отсутствия контакта с витальным аспектом существования, придающего жизни смысл. Этому человеку не хватало отожде-ствленности с собственным телом, то есть того фундамента, на котором выстроена человеческая жизнь. Нача8
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

ло активному сознаванию недостаточной отождествлен-ности моего художника положило драматическое переживание. Вот что он рассказал: «Как-то я взглянул в зеркало и испугался, когда понял, что это — я. Там было то, что видели люди, когда смотрели на меня. Облик был странным. Мое лицо и тело, казалось, не принадлежали мне... Я чувствовал себя совершенно нереально.»
В переживании отсутствовало чувствование собственного тела, и мой клиент ощущал странность и нереальность. Такой феномен известен как деперсонализация. Происходит разрыв с реальностью, который характерен для первых стадий психотических приступов. Если подобные явления продолжаются, человек теряет не только чувство отождествленности, но и сознательное понимание личности. У данного пациента, к счастью, это был краткий эпизод, он вновь смог установить контакт с телом, и чувство нереальности исчезло. Однако отождествление с телом по-прежнему оставалось непрочным, и проблема, следовательно, все еще не была разрешена.
Чувство отождествленности вытекает из чувствования контакта со своим телом. Для того, чтобы знать, кто он есть, человеку необходимо сознавать, что он чувствует. Он должен знать выражение своего лица, то. как он держит себя, как он двигается. Если же сознательного чувствования тела и его позы нет, человек расщепляется на бестелесный дух и разочарованное тело. Я снова возвращаюсь к случаю моего клиента-художника.
Глядя на человека, сидящего напротив меня, я видел изможденное лицо, пустые глаза, наглухо примкну-тую челюсть и застывшее тело. В его неподвижности и поверхностном дыхании, я ощущал страх и панику. Однако он не сознавал ни изможденности своего лица, ни отсутствующего взгляда, ни напряжения челюсти или стесненности тела. Он не чувствовал страха или паники. Не соприкасаясь с собственным телом, он ощущал только беспокойство и отчаяние.
Полное отсутствие контакта с телом характерно для шизофрении. Вообще говоря, шизофреник не знает.
'

кто он есть, а поскольку он не соприкасается с реальностью, то не может даже сформулировать такой вопрос. Шизоид знает, что у него есть тело, он способен ориентироваться во времени и пространстве. Но поскольку Я не отождествлено с телом и не воспринимает его как живое, человек чувствует, что мир и люди не имеют к нему отношения. Его сознательное ощущение отождествленности тоже не связано с тем, что он чувствует по поводу себя самого. У здорового человека такого конфликта нет, поскольку его Я идентифицировано с телом, а его знание об этом отождествлении следует из чувствования тела.
Неуверенность в отождествленности типична для людей нашей культуры. Многие пытаются преодолеть ощущение нереальности самих себя и своей жизни. Они приходят в отчаяние, когда образ Я, созданный ими же, оказывается пустым и бессмысленным. Они чувствуют угрозу и испытывают злость, когда роль, которую они приняли на себя в жизни, меняется. Отождествление, основанное на образах и ролях, раньше или позже терпит крах и перестает удовлетворять. Подавленные и обескураженные, люди обращаются к психиатру. Ролло Мэй говорит, что эта проблема и есть шизоидное отклонение.
«Многие психотерапевты отмечают, что число пациентов, проявляющих шизоидные черты неуклонно растет. «Типичное» для нашего времени психическое затруднение — не истерия, как во времена Фрейда, а шизоидный тип, то есть, человек, который отделен, оторван, утратил привязанность, имеет тенденцию к деперсонализации и выражает свои проблемы смысловыми интеллек-туализациями и техническими формулировками... Есть еще множество проявлений, которые изолируют, отчуждают самость (sef) от мира. Они свойственны не только людям в патологических состояниях, но и тем, кто считается «нормальным» современным нам человеком.»'
Многие пишут об отчужденности современных людей, то есть об отдалении от работы, от друзей и от
10
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
11

себя самого. Это центральная тема работ Эриха Фромма. Отвергнута романтическая любовь, секс компульсивен, работа механистична, а стремления эгоистичны. В отчужденном обществе действия утрачивают личностный смысл, и человек пытается заместить то, что потерял, представлением, образом.
ОБРАЗ ПРОТИВ РЕАЛЬНОСТИ
Шизоидное отклонение вызвано отрывом образа от реальности. Термин «образ» — это символ и ментальные построения, которые противопоставлены реальности физического опыта. Нельзя сказать, что образы нереальны, но их реальность отлична от телесного феномена. Образ обретает реальность, когда объединяется с чувством или ощущением. Если это единство нарушено, он становится абстрактным. Различие между образом и реальностью наиболее явно проявляется у шизофреников, страдающих бредом (deusiona schizophrenics). Классический пример — сумасшедший человек, который представляет себя Иисусом Христом или Наполеоном. «Ментальное здоровье» подразумевает, что образ совпадает с реальностью. В этом случае образ себя согласован с внешним видом тела и с чувствами.
В социальной сфере образ имеет как позитивный аспект, так и негативный. Если бы не использовался образ, мобилизующий массу отклика, невозможно было бы смягчить страдание и несчастье. Каждое человеческое усилие достигает цели благодаря присутствию образа желаемого. А вот негативное использование образа, направленное на других, может вызывать ненависть и приносить разрушение. Когда полицейского изображают символом подавляющего авторитета, он становится объектом недоверия и ненависти. Когда американца изображают дьявольским эксплуататором людей, он становится монстром, которого необходимо уничтожить. Образ затмевает личностную человеческую индивидуальность. Он низводит ее до абстракции. Если смотреть на человеческое существо только как на образ, его становится легче убить.
Образ бывает опасен и на социальном уровне, где его функция открыто признается, и при личном контакте, когда он коварно приводит к катастрофе. Это заметно в семье, где мужчина старается исполнить свое представление об отцовстве, противопоставляя его потребностям ребенка. Поскольку он видит себя с точки зрения своего образа, то и собственного ребенка рассматривает как образ, а не как личность, у которой есть свои чувства и желания. В такой ситуации воспитание превращается в старательную попытку подогнать ребенка под образ, который, как правило, ни что иное, как проекция бессознательного отцовского образа себя. Ребенок, которого принуждают измениться, чтобы соответствовать родительскому бессознательному образу, утрачивает ощущение Я. чувство отождествленности и теряет контакт с реальностью.
Утрата чувства отождествленность уходит корнями в семейную ситуацию. Воспитанный на представлениях об успешности, популярности, сексапильности, интеллектуальном и культурном снобизме, статусе, самопожертвовании и так далее, человек и других видит как образы, вместо того, чтобы видеть в них людей. Окруженный со всех сторон образами, он чувствует себя одиноким и изолированным. Реагируя на образы, он чувствует нереальность. Пытаясь соответствовать своему собственному образу, он переживает фрустрацию и обманчивое эмоциональное удовлетворение. Образ — это абстракция, идеал и идол, требующий пожертвовать чувством личности. Образ — это ментальное понятие, которое, накладываясь на психологическое существование, принижает жизнь тела, отводя ему вспомогательную роль. Тело попадает в услужение образу и становится инструментом воли. Человек отчуждается от реальности собственного тела. Отчужденные индивидуумы создают отчужденное общество.
12
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

РЕАЛЬНОСТЬ И ТЕЛО
Человек переживает реальность мира только через собственное тело. Воздействие внешней среды связано с ее влиянием на тело и ощущения. Человек откликается действиями, направленными на среду. Если телу не достает живости, то и воздействие среды, и отклики ослаблены. Живость тела означает живость того, что человек делает, воспринимая реальность и активно откликаясь на нее. У всех есть опыт хорошего самочувствия, когда мы тонко и остро воспринимаем окружающий нас мир, и напротив, когда мы подавлены, мир теряет яркость и словно выцветает.
Живость тела напрямую связана со способностью чувствовать. Когда тело «мертво», человек с трудом воспринимает влияние среды, его способность откликаться на ситуации затруднена. Эмоционально мертвый человек обращен внутрь себя: чувства и действия подменяются размышлениями и фантазиями, а реальность компенсируют образы. Чрезмерно развитая ментальная активность, подменяющая контакт с реальным миром, создает фальшивую живость. Несмотря на умственную активность, на физическом уровне заметна эмоциональная «омертвелость», тело остается «мертвым» и безжизненным.
Нас ослепляет чрезмерно выделенный образ, он не позволяет разглядеть реальную жизнь тела и чувства. Наше тело тает от любви, коченеет от страха, сотрясается от злости и стремится к теплу и контакту. В отрыве от тела эти слова — только поэтические образы, но пережитые телесно, они обретают реальность, придающую смысл нашему существованию. В основе личности с ее субстанцией и структурой лежит реальность телесного чувствования. Абстрагируясь от реальности, личность становится социальным артефактом, скелетом, лишенным плоти.
Множество экспериментов указывает на то, что достаточно заметное ослабление взаимодействия тела и среды приводит к потере ощущения реальности.2 Индивидуум, временно лишенный сенсорного стимулирования, начинает галлюцинировать. То же самое происходит при
сильном ограничении моторной активности. Ослабление тела, вызванное отсутствием как внешнего стимулирования, так и внутренней моторной активности, ограничивает телесные ощущения. А не соприкасаясь с собственным телом, человек теряет контакт с реальностью.
Живость тела — это его метаболизм и подвижность. Метаболизм обеспечивает энергию, которая реализуется в движении. Если метаболизм редуцирован, подвижность, как
тоже снижена и наоборот, всякое уменьшение подвижности влияет на метаболизм, поскольку именно движение определяет дыхание человека. Основное действующее правило состоит в следующем: чем больше движений, тем больше вздохов. Когда подвижность снижается, уменьшается поступление кислорода на вздохе, и метаболизм протекает медленнее. Активное тело характеризует спонтанность и полное, легкое, глубокое дыхание. В следующей главе мы увидим, что в ситуации шизоидного тела дыхание и подвижность жестко ограничены, а следовательно, снижено и производство энергии.
То что дыхание, движение и чувствование тесно связаны, хорошо заметно у ребенка, но взрослые, обычно, игнорируют эту связь. Дети учатся сдерживать дыхание, чтобы оборвать неприятные ощущения и чувства. Они втягивают живот и иммобилизуют диафрагму, чтобы снизить тревожность. Они лежат очень тихо, чтобы избежать страха. Они «умирают» телами, чтобы не чувствовать боли. Другими словами, когда реальность становится невыносимой, ребенок отступает в мир «образов», где его Я, активизировав фантазирование, компенсирует отсутствие телесных чувств. Взрослые, поведение которых определяет образ, подавили воспоминание о переживании, толкнувшем их к «мертвому» телу и уходу от реальности.
В норме, образ — это отражение реальности, это ментальная конструкция, которая дает человеку возможность ориентировать действия, делая их более эффективными. Другими словами, образ — это зеркальное отАлександр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
15

ражение тела. Если тело бездействует, образ становится его суррогатом, а собственно телесные измерения отступают. «Тайная жизнь Вальтера Митти» — одна из живых картин о том, как образы могут компенсировать пассивность индивидуума.
Формирование образа — функция Я. По словам Фрейда, «Я есть прежде всего телесное выражение Я». Однако по мере развития Я противопоставляется телу, то есть его значимость противопоставляется значимости тела. На уровне тела человек — это животное, самонацеленное и ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне Я существование человека рационально и созидательно, он — социальное создание, действующее в соответствии с восприимчивостью к силе и в соответствии с трансформацией среды. В норме, Я и тело работают в теснейшей связи. Функционирование Я здорового человека — это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении Я доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство организма расщепляется, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт.
Я И ТЕЛО
Конфликт между телом и Я может быть незначительным, но может быть и тяжким. Невротичное Я доминирует над телом, шизоидное Я отрицает тело, а шизофреническое — диссоциируется с ним. Невротичное Я боится иррациональной природы тела, пытаясь просто подчинить его. Когда телесный страх выражается паникой, Я начинает отрицать тело для того, чтобы выжить. Если страх тела перерастает в ужас, Я диссоциируется с ним, полностью отрывая личность от того, что порождает шизофреническое состояние. Отличия четко видны на примере того, как по-разному люди откликаются на сексуальные стремления. Для здорового человека секс — это выражение любви. Не
вротичное Я рассматривает секс как способ достижения или утверждения. Для шизоидного Я секс — это возможность получить физическую близость и тепло, от которых зависит живость. Шизофреническое Я, оторванное от тела, не находит смысла в сексуальном взаимодействии.
Конфликт между Я и телом порождает расщепление личности, влияющее на все аспекты существования и поведения. В этой главе мы рассмотрим разделение и противоречивость отождествлений шизоида и невротика, а о других проявлениях расщепления поговорим позже. В частности, речь пойдет о том, как возникает расщепление, какие факторы его вызывают, и какие техники подходят для того, чтобы оказать терапевтическую помощь в подобных случаях. Совершенно очевидно, что проблему расщепления нельзя разрешить, не улучшив состояния тела. Когда появляется живость, дыхание углубляется, тело становится более подвижным, возникают чувства, то есть реальность тела начинает управлять образом Я.
В расщепленной личности возникают два противоречивых отождествления: в основе одного образ Я, а другого — тело. Существуют определенные методы, помогающие изучить, каковы эти отождествления. История пациента и способы его действий расскажут нам об Я-отождествлении. Наблюдение за внешним видом и движениями тела позволят увидеть телесное отождествление. Проективные техники, например рисование фигуры человека, предоставят важную информацию о том, какова личность пациента. И, наконец, в мыслях и чувствах он раскроет противоречивость своих точек зрения.
Для иллюстрации я приведу две истории болезни. Первый случай — молодая женщина, которая утверждала, что ее проблема — аномия. Она почерпнула этот термин из статьи в журнале «Эсквайр» и из книги Бетти Фриден «Женский мистицизм». Вот определение, которое дает Фриден: «скука, рассеянное чувство бесцельности, небытия, невовлеченности в мир. которую можно назвать аномией, а можно — отсутствием отождествлен 16 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ности, или просто чувствовать как проблему без названия».3 Аномия — социологический термин, означающий отсутствие нормы или, что на мой взгляд предпочтительнее, бесформенность. Моя пациентка, которую я буду называть Барбара, описала свое состояние следующим образом: «...Чувство дезориентации и опустошенности, совершенно пустого места. Я не видела смысла делать что-нибудь. У меня не было мотивов к движению. Я не сознавала этого раньше. Это свалилось на меня, когда я вернулась из летнего отпуска. Летом я занималась детьми и домом, но потом наняла горничную. Я чувствовала, что выполнение домашних дел напоминает невротические тики... Вы знаете, ненужные действия.»
Барбара была тридцатипятилетней, замужней женщиной, матерью четверых детей. Никак нельзя было сказать, что ее домашняя работа не нужна или назвать ее лишней. Даже с появлением горничной она целый день была занята делом. Одна из трудностей заключалась в ее отношениях с горничной. Барбаре хотелось рассчитать ее, поскольку та не выполняла требований хозяйки, но она не могла заставить себя сделать это. Всю жизнь она страдала от того, что не могла сказать «нет» другим людям, и это вызывало чувство, что ее личность ущербна, недостаточна. Когда конфликт становился интенсивным, как в случае с горничной, Барбара приходила в состояние упадка и сдавалась. В результате она теряла ощущение себя (sef) и чувствовала опустошенность. Она знала об этом по прошлым курсам анализа. Ей было известно и то, что источник этих затруднений — в ее детстве, в отношениях с родителями. О том, что стрессовое состояние сопровождает еще и физический упадок, она не подозревала. Именно физический коллапс вызывал чувство беспомощности.
Что вызывало физическое состояние упадка? Барбара была среднего роста, с небольшой головой и изящными, правильными чертами. Глаза — мягкие, взгляд озабоченный. Голос звучал тихо, между фразами часто возникали паузы. Шея — тонкая и зажатая, это, отчасти, ме
17
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
шало ей говорить. Плечи были приподняты, что соответствовало позе испуга. Тело лишено тонуса: поверхностные мускулы были крайне вялыми. А вот глубокая мускулатура, расположенная вдоль позвоночника, мышцы плечевого пояса, шеи и груди были жестко контрактиро-ваны. Дыхание — очень поверхностное, это также затрудняло говорение и делало кожу бледной. Каждая попытка дышать глубже длилась минуту; затем усилие сходило на нет. поскольку верхняя половина тела пригибалась вниз, и пациентка «складывалась пополам». Многие физические функции были угнетены: аппетит слабый, сексуальное влечение снижено, сон беспокойный. Нетрудно было увидеть, почему она чувствует себя такой безжизненной и опустошенной.
Барбара не видела связи между своим физическим состоянием и психологической позицией. Когда я обратил ее внимание на эту связь, она сказала: «Раз Вы так говорите, значит она есть». Она объяснила, что ей не остается ничего другого, кроме как принять мой анализ ее проблемы. Ей не нравилось собственное тело, она бессознательно отвергала его. На каком-то другом уровне она ощущала, что связь есть, и во время телесной терапии прилагала усилия, стараясь дышать глубже и мобилизовать мускулатуру путем движений. Когда усилия вызвали боль, пациентка ненадолго заплакала, несмотря на то, что ей этого не хотелось. Она отметила, что много страдала от боли и не видит необходимости опять переживать ее. Но она поняла, что стыдилась показывать свои чувства и. следовательно, пугалась их. Она осознала, что слезы сделали ее чувство лучше, поскольку оно стало более живым; появлялось все больше и больше телесных ощущений и чувств. Она даже постаралась выразить отрицание, произнося вслух: «Нет. я не буду».
Постепенно Барбаре стало лучше. Теперь она могла удерживать повышенную активность более длительное время, ей стало легче дышать. Тенденция к коллапсу ослабилась. Она рассчитала свою горничную. Глаза заметно прояснились, она начала мне улыбаться. Жалобы на
18
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА




аномию исчезли. Она поняла, что восстанавливая телесное чувствование, возвращала себе ощущение себя (sef) и отождествленность. Положительное изменение состояния отчасти было связано с тем, что она нашла кого-то, кто может помочь ей и понимает ее затруднения. Но улучшение было временным. Мы лишь упомянули конфликты, породившие ее отклонение, но они еще не были разрешены. Некоторые мысли по поводу этих конфликтов возникли, когда я рассматривал нарисованные Барбарой фигуры, а также на основе ее комментариев к рисункам.
Рисунки 1 и 2 — два последовательных изображения женщины. О первой Барбара сказала: «Она кажется глупой. Плечи такие широкие. Она похожа на Мефистофеля. Она выглядит застенчивой дьяволицей».
Второй рисунок она описала, как «безжизненный манекен, а лицо — посмертная маска».
О третьем рисунке она сказала, что изображенный на нем мужчина обладает дьявольскими и демоническими качествами. Нетрудно заметить, что первый и третий рисунки имеют сходство, указывающее на отождествление Барбары с мужчиной.
Несколько раз обведенное очертание человеческого тела на втором рисунке можно было интерпретировать как указание на недостаточное или слабое восприятие периферийных областей тела. Это попытка придать форму тому, что чувствуется как бесформенность. Поскольку мышечный тонус отсутствовал, тело было аморфным, и Барбара компенсировала это жирными очертаниями.
Кем была Барбара? Тем трупом со второго рисунка, который изображал восковую фигуру, или дьяволицей, демонической девицей с первого рисунка?
Глядя на эту пациентку, мне трудно было определить порочные стороны ее натуры. Ее экспрессия была застенчивой, робкой и беспокойной. Но сама она видела демонический аспект своей личности и признавала его.
Рисунок 1



Рисунок 2
Рисунок 3
22
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

«Когда я порочна, я чувствую в себе больше всего живости. В колледже, когда я спала с молодыми людьми, я была порочной. Я спала с приятелем одной из своих подруг и гордилась этим. Я хвасталась этим, потому что делала нечто порочное. В другом случае я жила с мужчиной, толстым и мерзким, который платил мне за это. Я была очень горда. Я чувствовала, что способна сделать что-то выдающееся, особенное».
Что касается тела, лишенного тонуса и аморфного, с этой точки зрения Барбара видела себя как объект (безжизненный манекен), приносимый в жертву демоническим сексуальным требованиям мужчины. С точки зрения Я. которую выражают голова и руки. Барбара отождествлялась с демоном, требующим этой жертвы, и получала странное удовлетворение от собственного унижения. Мать Барбары тоже принимала себя как жертву или мученицу, и ее тело было таким же бесформенным. На уровне тела Барбара идентифицировалась с матерью, в то время как на уровне Я она отталкивала материнское тело, ее унижала роль сексуального объекта. Чтобы привнести в свою жизнь более позитивный смысл, она отдалялась от женственности и идентифицировалась с отцом. Когда женщина присваивает себе мужское Я, появляется ведьма, которая не придерживается взгляда мужского Я на женское тело как на объект сексуального влечения. Ведьма отворачивается от собственного тела и злорадствует по поводу его жертвенности, поскольку оно становится обесцененным аспектом ее личности. В то же время она компенсирует это обесценивание, возвышая свой образ Я до высокомерного нонконформиста, который отвергает старую мораль.
Поведение ведьмы нацелено на разрушение мужского Я. Поворачиваясь против собственной женственности, ведьма отрицает роль любви в сексе и издевается над мужчиной, который жаждет ее. Сексуальная покорность Барбары отражает ее презрение к мужчине. Она, фактически, говорит: «Я — ничто, и если ты хочешь меня, ты — дурак».
Мужчина, обладающий обесцененным объектом, одерживает пиррову победу. Он унижен в глазах женщины. Так Барбара мстит отцу, который принимал участие в унижении женщины.
Формируя бессознательные детские суждения о своей жизненной ситуации, она не могла предвидеть, что ведьминская месть мужчине отнимет все чувства, и что оторвавшись от женственности, она зайдет в тупик, где тело «мертво», и где она не способна ответить на любовь. Барбара утратила самость, поскольку ее тело принадлежало матери, а Я — отцу. Будучи взрослым человеком, она понимала, что, создала, но не могла не быть ведьмой, пока бессознательно принимала ценность своего образа Я и отвергала собственное тело.
Эта женщина была одновременно и ведьмой, и жертвой, и демоническим Я, которое требует жертвы от женского тела, и покорным телом, которое ужасает то, что его приносят в жертву. Расщепление вызвало два конфликтующих отождествления. Разлом в личности Барбары можно выразить в терминах жизни и смерти. Чтобы сохранить свое Я, она, не выбирая, отказалась от тела. Подчиниться ценностям своих партнеров значит обернуться против своего тела, но этот маневр обеспечивал выживание и рассудок. Ребенком она инкорпорировала отцовское представление о женщине (с которым согласилась ее мать) и нафантазировала, что эта отрицающая жизнь позиция имеет какое-то возвышенное значение.
Жертвуя телом, шизоидная личность совершает символический акт. Это не означает, что такое несчастное создание непременно приносит себя в жертву, кончая жизнь самоубийством. Жертвенность Барбары состояла в отвержении тела, она лишала его чувств, отрицала, что оно имеет значимость, что оно — экспрессия ее существования. Но конфликт по-прежнему существовал, поскольку тело все же было живым и принимало символическую жертву только как протест. В этой борьбе тело находило успокоение в рациональной части ума, которая, хоть и не могла помочь преодолению демонической силы, тем не
24
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
I
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
25

менее оказалась достаточно сильной, чтобы привести Барбару на терапию.
Следующий случай иллюстрирует расщепление отождествленности у человека, личность которого сохранилась больше, чем у Барбары. Генри был очень благополучным мужчиной пятидесяти лет, который обратился ко мне из-за того, что не чувствовал удовольствия и удовлетворенности своей жизнью. Он много работал, чтобы достичь этого, но что-то было не так. «Деньги — не проблема» — сказал он. когда мы обсуждали его доходы, но деньги ему помочь не могли. Успех принес подавленность, предъязвенное состояние желудка и сильное желание «уйти от всего этого». Он только и думал о том времени, когда сможет оставить бизнес, но предполагал, что и это не принесет ему желанного облегчения. Он постоянно сталкивался с проблемами, которые, по его словам, мог разрешить, если бы они возникали поодиночке, но они обрушились на него все разом, и это оказалось ему не по силам.
Описывая юность, Генри сказал, что был в семье «паршивой овцой» и не мог сравняться с другими ее членами. Поэтому, однажды, он решил доказать, что может добиться успеха. Он действительно сделал это, но успешность принесла с собой новые выборы и большую ответственность. От успешности нелегко было отказаться. Что бы это принесло? Жалуясь на свои затруднения. Генри приходил в возбуждение от представлявшихся возможностей, которые представлялись. Добившись успеха, он должен был и дальше оставаться успешным. Это тяжелая ноша, поскольку успех не допускает разочарования, и освободиться от него можно только потерпев провал.
Решив пройти курс аналитической терапии, Генри получил возможность увидеть свою ношу. Часть ее легла на терапевта, и Генри почувствовал себя лучше и свободнее. Когда я показал ему, насколько запущено его тело, это произвело на него достаточно сильное впечатление. Он задумался и начал уделять телу больше внимания, что временно помогло ему. У этого пациента хватало воли и

сил для упорной работы, нацеленной на то. чтобы изменить свой паттерн поведения, но ему не удавалось сохранять усилие, чтобы не терять того, что достигнуто. Он принимал терапию как еще один выбор, на который откликался своей характерной направленностью. Сама по себе терапия, таким образом, тоже становилась ношей.
Однажды во время нашей встречи, когда мы обсуждали его проблемы, он позволил себе зайти дальше, чем обычно. Его голова склонилась набок, лицо обвисло, он выглядел очень усталым, а в глазах застыло поражение. Он выглядел так, как будто был побежден, но не знал об этом.
Согласно образу Я. Генри был непобедим, он отвергал внутреннюю реальность чувств. Он не был уверен, что всегда будет победителем, но был постоянно нацелен на то, что никогда не проиграет и не потерпит поражения. А вот физически мой пациент был проигравшим, побежденным мужчиной, который отказывается принять свое поражение. Его попытка найти личностный смысл в финансовом успехе потерпела неудачу. Он был в отчаянии из-за невозможности найти какое-нибудь удовольствие в жизни. Он пришел на терапию, чтобы избежать чувства поражения и отчаяния, но чтобы обрести себя самого, ему необходимо было принять как раз эти чувства.
По сравнению с телом Барбары его тело было более живым. Мускулатура развита лучше, кожа была теплой и не бледной. Сильные мышечные напряжения вызывали изгиб спины, он сутулился, ему приходилось прилагать усилия, чтобы выпрямиться. Мускулатура спины была сильно напряжена, а шея — укорочена. В стрессовом состоянии ему было очень трудно дышать, это проявлялось в виде шумных выдохов. Он много курил. Напряженные мышцы сковывали его словно цепи. Он боролся с внутренними оковами, которых не сознавал, но вся его энергия уходила на то, чтобы быть успешным во внешнем мире. Налицо, таким образом, был разлом между образом Я и реальностью тела, между внешними ас26
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
27

пектами успеха и достижения и внутренним чувством поражения и фрустрации.
Проблему Генри можно было осмыслить в терминах невротического стремления быть успешным. В бессознательном его тело было обременено своеобразной сбруей из требований Я. Тело переживало эти требования как ношу, как ярмо, лишавшее его свободы и отвергавшее удовольствие и удовлетворение. Как и тело Барбары, оно оказывало сопротивление. В той степени, в которой Генри демонстрировал отсутствие контакта с собственным телом и не сознавал его чувства, он проявлял шизоидные тенденции. Он жертвовал свободой не из-за финансового успеха, а из-за того образа успешности, который сформировал в юности. Мобилизовать тело для удовлетворения реальных потребностей, таких как голод, секс, удовольствия и т.д., значит пользоваться им; отторгать его от выполнения требований Я — значит неправильно употреблять или злоупотреблять им.
Проблема Генри была не менее тяжелой, чем проблема Барбары. Однако он ухватил суть связи между самостью (sef) и телом и принял ее. Барбара могла только допустить такую возможность: «Это так. если Вы так говорите». Генри понял, что ему необходимо высвободить мышечные напряжения и интенсивно атаковал проблему, которая усиливала его напряженность. Барбара ощущала иммобильность тела, но чувствовала свою беспомощность и ничего не могла с этим поделать. Она переживала собственное тело как нечто отчужденное от ее личности; она даже выражала желание не иметь тела, рассматривая его как источник мучений. Ей хотелось принести тело в жертву, чтобы удовлетворить ведьму, жившую в ней. Генри, напротив, принимал свое тело, но злоупотреблял им. Надеясь обрести свободу, он ставил собственное тело в зависимость от успешности, которая была требованием Я. Но когда успех ее не принес, Генри понял, что нуждается в помощи.
Шизоидный конфликт — это борьба между жизнью и смертью, его можно выразить, как «быть или не быть».
Невротический конфликт возникает из вины и тревожности по поводу удовольствия. Это не значит, что шизоид свободен от вины и тревожности, но в его личности они подчинены императиву, который состоит в необходимости выжить. Шизоидная личность платит за свое существование: цена — отказ от права открыто требовать жизни. Такой отказ неизбежно приводит к какой-то жертве, как в случае Барбары, и к существованию, единственное удовлетворение которого составляет отрицание. Отрицание жизни в любой форме — это проявление шизоидной тенденции, и в этом смысле каждая эмоциональная проблема содержит в себе шизоидную сердцевину.
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ
29

ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ
Термин «шизоид» имеет два значения. Он означает, во-первых, тенденцию уходить от реальности и, во-вторых, расщепление единства личности. Один аспект связан с другим, и эти переменные позволяют судить об эмоциональном здоровье или заболевании человека.
Эмоциональное здоровье личности невозможно без ее единства и полноценного контакта с реальностью. При шизофрении личность разъединена с реальностью или уходит от нее. Шизоидное состояние лежит между крайними точками здоровья и заболевания: это значит, что единство личности сохраняется, благодаря силе рационального мышления, а уход от реальности проявляется как эмоциональный отрыв. Рисунок 4 иллюстрирует эти взаимоотношения.
Эмоциональное здоровье Эмоциональное заболевание
Норма (Невротическое) Шизоидное Состояние
состояние шизофрении
Рисунок 4 Контакт с реальностью. Единство личности.
В эту схему вписываются и те отклонения, которые мы называем неврозами. Как пишет А.П.Мойз (A.P.Moyes), неврозы — это «группа относительно мягких личностных отклонений», при которых «личность остается социально организованной».4 Это не означает, что не-вротичный человек имеет хорошо интегрированную личность. Каждая невротическая проблема вытекает из конфликта, который в той или иной степени расщепляет личность и уменьшает ее контакт с реальностью. Человек
уклоняется от реальности и при неврозах, и при психозах; по словам Фрейда, различие здесь состоит в том, что невротик игнорирует реальность, а психотик отрицает ее. Однако, всякий уход или уклонение от реальности — это проявление шизоидного отклонения.
Невротические симптомы, выделяясь в фоне казалось бы приспособленной личности, обладают драматическим качеством, которое доминирует в клинической картине. Невротическая фобия, обсессия или компульсивное поведение часто бывает настолько сильным, что фокусирует на себе внимание, исключая из поля зрения лежащую глубже расщепленность. В этом случае лечение направлено на симптом, а не на проблему личности. Такой подход, несомненно, менее эффективен, чем тот, который рассматривает симптомы как проявление базисного конфликта Я и тела и который направляет усилия на излечение именно этого глубинного разлома. На рисунке 4 я поместил неврозы в скобки, чтобы отметить, что шизоидный феномен включает их в себя.
Перемещение интереса психиатра с симптома на личность пациента углубляет понимание проблемы шизоида. Если психотерапевт понимает отсутствие чувств, эмоциональное отделение и деперсонализацию пациентов, он глубже проникает в их затруднение. Как правило, бывает понятно, что формирование симптома определяется шизоидным состоянием, с его глубоко скрытой тревожностью. Важно то, как симптом отклоняет индивидуума, сам же он в процессе терапии играет вторичную роль. Если симптомы снимаются, а лежащее глубже шизоидное отклонение остается недопонятым, пациент воспринимает лечение как поддержку, и его результат приобретает временный характер. От того, насколько преодолено шизоидное расщепление, зависит продвижение пациента на всех уровнях личности.
Хотя психотерапевтам известно, что шизоидные проявления встречаются часто, общественность, как правило, игнорирует это отклонение. Среднего человека продолжают рассматривать с точки зрения невротических сим30
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

птомов, полагая, что если тревожности нет, то все нормально. Последствия такой позиции могут быть катастрофическими, как в случае с молодым человеком, который неожиданно совершает самоубийство, не страдая так называемым невротическим надломом. Но даже если трагедии не происходит, влияние шизоидного отклонения столь серьезно, что мы не можем пренебречь им в поведении невротика или ждать, пока наступит кризис.
Позднее отрочество — критический период для шизоидного индивидуума. Сильные сексуальные чувства, наводняющие в это время его тело, часто подрывают ту урегулированность, которую прежде удавалось сохранить. Многие молодые люди оказываются неспособными закончить обучение в старших классах или делают это с большими усилиями, но все идет насмарку с началом занятий в колледже, а ведь это вполне может быть поверхностным проявлением проблемы, о которой мы говорим.
Подросток, отлично учившийся в школе, начинает испытывать затруднения. Он получает плохие отметки, теряет интерес, становится беспокойным, его причисляют к «трудным». Родители замечают, что он недисциплинирован, что у него слабая сила воли, что он бунтует или становится человеком настроения. Они могут закрыть глаза на его трудности в надежде, что он их «перерастет», но обычно эти надежды не оправдываются. Они могут отчитывать подростка, пытаясь заставить его занять более ответственную позицию, но и это, как правило, оканчивается неудачей. В конце концов, родители неохотно свыкаются с мыслью, что дети, еще недавно благополучные, попали в число «отсеянных из школы» или просто «поплывших по течению», что многих молодых людей из хорошей среды поглотила жажда разрушения, что они стали правонарушителями; они сдаются, и больше не пытаются понять, что происходит с их подросшими детьми.
Шизоидный индивидуум не может описать свою проблему. По его воспоминаниям, он всегда испытывал трудности. Он знает, что «что-то не так», но это туманное знание, которое не удается облечь в слова. Не встретив понимания со стороны родителей или учителей, он впадает во внутреннее отчаяние. Он может встретить других людей, которые разделяют его тяготы, и установить с ними взаимоотношения, основанные на модели «другого» существования. Он даже может рационализировать свое поведение и обрести некоторое ощущение превосходства, провозгласив, что он не «толпа».
Чтобы обозначить различные формы шизоидного отклонения, объединенные общими чертами я хочу привести четыре примера из практики. Каждое из этих отклонений было достаточно тяжелым и требовало терапевтического вмешательства, и во всех случаях это проигнорировали или просмотрели, и дело дошло до кризиса.
РАЗЛИЧНЫЕ ШИЗОИДНЫЕ ЛИЧНОСТИ И
ИХ ПОВЕДЕНИЕ
С Джеком я впервые встретился, когда ему было двадцать три года. Его отчислили из школы в восемнадцать, после этого он провел год, исполняя фольклорные песни в кафе. Потом последовали два года армии, а затем он кочевал с одной работы на другую.
Кризис случился после возвращения из армии. В компании друзей он принял дозу мескалино, галлюциногенного наркотического вещества. Эмоциональное переживание, которое ему пришлось пережить под воздействием наркотика, потрясло его. Он сказал: «То. что я увидел, невозможно описать. Я видел женщин во всевозможных стимулирующих позах. Когда я выходил из этого, то ненавидел себя. Меня мучило чувство вины, связанной с сексом. Это странно, поскольку я требовал оригинальности, выступал против сексуальных ограничений и т. д. Я могу продумать это, но не могу избавиться от чувства вины. Оно пугает и угнетает меня».
Это переживание, индуцированное наркотиком, совершенно разбило урегулированность Джека. Шизоидная тенденция его личности, которая до этого момента нахоАлександр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

дилась под контролем, прорвала его и превратилась в явные симптомы заболевания. Он описывает их следующим образом:
Испуг — «Временами испуг настолько силен, что я не могу находиться в одиночестве. Я думаю, что просто
боюсь сойти с ума».
Ипохондрия — «Малейший прыщ, царапина, боль и т.д. пугают меня до смерти. Я немедленно думаю о раке,
сифилисе...»
Отрыв — «Однажды, я почувствовал, что меня будто оторвали от реальности, от способа передвижения: а в последние несколько недель я почти все время чувствую, что перемещаюсь, будто за мной откуда-то наблюдают».
Когда отчетливо выраженные симптомы описаны таким образом, диагноз установить несложно. Однако, было бы ошибкой счесть, что у такого человека прежде не было шизоидных проявлений. Маленьким мальчиком Джек пережил сильный испуг в форме ночных кошмаров. Еще ребенком он боролся с чувством нереальности. Вот его слова: «Сколько я себя помню (с шести или с семи лет), я всегда чувствовал себя как-то не так, но постоянно соглашался с родителями, что это нормально. В средней школе я обычно чувствовал себя странно: сидя в классе, я наблюдал за другими ребятами и изумлялся, если они чувствовали такое же беспокойство, как и я».
Беда в том, что никто из ближайшего окружения Джека не обратил внимания на его трудности. «Мои родители и друзья убеждали меня, что это чувство (не такой, странный) — нормально», — сказал он. Такого рода переживания стали для Джека закономерными. Даже ночные кошмары он часто принимал как «нормальные» явления, которые бывают у всех подрастающих детей.
Особенности его тела были типично шизоидными. Он был высок, худощав, ригиден, мускулатура недостаточно развита, подвижность и дыхание ограничено. Тело казалось неживым, поскольку Джек давным давно оторвал от него Я. Он никогда всерьез не занимался спортом или другой физической активностью. Его ипохондрическая тревожность выражала страх перед собственным телом и отсутствие идентификации с ним.
Питер — семнадцатилетний подросток, которого направили на психиатрическое обследование после тревожного инцидента. Однажды вечером, повздорив с подружкой, он напился. Затем, чтобы показать ей, как он к ней стремится. Питер взял гитару и спел перед ее домом серенаду. Поскольку была поздняя ночь, он разбудил ее родителей. Чтобы он замолчал, они позвали его в дом. Оказавшись внутри, Питер потребовал, чтобы они дали ему увидеться с их дочерью и начал, демонстрируя насколько он взволнован, угрожать, что сломает себе палец или руку. Он так разбушевался, что пришлось силой доставить его домой.
Тремя месяцами раньше Питер попал еще в одну историю. Вместе с несколькими друзьями он угнал машину. Ее нашли, и мальчики признались в краже. Но затем они сбежали, чтобы (по словам Питера) не впутывать в это родителей. Проникнув в пустующий дом, они воровали провизию, скрывались от полиции и, таким образом, усугубили свои отношения с законом. Поскольку Питер был мальчиком из хорошей семьи и не имел прежде нареканий, его осудили условно. Мать Питера обвинила в его противозаконном поведении остальных участников происшествия. Ни в этот раз, ни во время происшествия с подружкой сына ей не пришло в голову, что с мальчиком может быть что-то не так.
То, что с Питером происходит нечто ненормальное, можно было заметить раньше. Еще до того, как произошли два описанных инцидента, у него возникли трудности в школе. После двух лет хорошей учебы в старших классах Питеру стало трудно концентрировать внимание. Учеба давалась с трудом. Он начал поздно возвращаться домой, пить и стал неуправляемым. Но никого это не озаботило, пока не наступил кризис.
Питер был хорошо сложен, его тело было пропорциональным. Лицо выражало невинность, но других чувств на нем не было. Эта невинность обманывала близ
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

ких. Глаза были чистыми и пустыми. О его теле, помимо того, что оно имело нормальный внешний вид, можно было сказать, что оно было высоким и тяжелым. Движения — заметно некоординированы. Колени и щиколотки были настолько одеревеневшими, что он с трудом двигал ими. Чувствование тела отсутствовало, даже когда он угрожал отрезать себе руку, он делал это без чувств.
Во время нашей беседы Питер сказал, что сексуальный контакт с его девушкой был единственным теплом, которое он пережил, и что жизнь без этого не имеет смысла. По-видимому, потребность в телесном контакте была столь сильна, что перекрывала всякие рациональные соображения. Без этого контакта он чувствовал такую пустоту, что моральные принципы теряли для него всякую ценность. Я нахожу, что подобное состояние типично для всех малолетних правонарушителей, с которыми мне приходилось иметь дело. Они ищут пинков, пытаясь хоть таким образом «зарядить» свои «мертвые» тела. Как правило, поиск возбуждения принимает форму опасной эскапады или бунта против авторитетов. Отсутствие нормального чувствования тела вызывает у этих молодых людей сексуальную одержимость.
Если не понимать шизоидного отклонения, противозаконное поведение будет оставаться загадкой для властей и родителей. В этом будут винить отсутствие дисциплины в семье, говорить, что молодежь не имеет моральных устоев. Такие объяснения, конечно, содержат определенную долю правды, но совершенно не принимают в расчет тех сил, которые движут этой проблемой. Я, которое развивается без реальности телесного чувствования, приводит к отчаянию, разрушающему и самого человека, и окружающих.
Джейн, молодая женщина, двадцати одного года, обратилась к терапевту после того, как распалась ее романтическая любовная связь. Она чувствовала себя совершенно потерянной и отчаявшейся. Она полагала, что с ее личностью что-то всерьез не так, но не знала, что
именно и как с этим справиться. Представление об ее проблеме можно получить из следующего рассказа:
«Я помню, как в подростковом возрасте мысленно воевала с собой. Особенно ночью, в кровати, я чувствовала, что воюю с чем-то в себе. Меня это очень расстраивало и вызывало ощущение безнадежности. Я чувствовала смущение. Я не знала, кого спросить об этом.
В одиннадцать лет я открыла свое тело. До этого я считала его само собой разумеющимся. Я сильно поправилась и начала сознавать себя. В это же время началась менструация. Чем больше я стеснялась, тем больше толстела и менее реально чувствовала себя. Годом позже я начала мастурбировать. Я думала, что забеременею или заболею венерическим заболеванием. В связи с этим я чувствовала себя очень виноватой. Но мне было необходимо мастурбировать перед любым делом, иначе я не могла делать что бы то ни было. Если я писала школьную работу, мне приходилось растянуть ее, пока я не закончу мастурбировать. Только после этого мне удавалось дописать ее.
В этот период я постоянно фантазировала. Мне представлялось, что я скачу на лошади. У всех были лошади, но моя — лучше, всех.
Мужчины ужасали меня. У меня не было друзей в старших классах и только один — в колледже.»
Джейн воевала с сексуальными чувствами. Она не могла ни принять, ни подавить их. В результате возник интенсивный конфликт, который мучил ее, и от которого она пыталась избавиться с помощью фантазий. В ее мечтах, лошадь можно интерпретировать как символ тела, особенно его нижней половины. Ее попытка отрицать реальность тела была успешна только отчасти. Чувства вмешивались в сознание и требовали удовлетворения, даже если за это приходилось платить сильным чувством вины.
Расщепление ее личности поразительно проявлялось и на физическом уровне. Ниже талии тело Джейн было тяжелым, заметно оволошенным, кожа имела тем_36
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

ный оттенок. Бедра были обширными, со слабым мышечным тонусом. Верхняя часть тела была изящной: грудь узкая, плечи очень покатые, спина длинная и тонкая, голова маленькая, с правильными чертами лица. Тон кожи верхней части тела был светлым. Контраст между верхом и низом был очень отчетливым. Нижняя часть производила впечатление сексуальной зрелости и зрелой женственности или, возможно, учитывая ее дряблость и тяжесть — перезрелости. Верхняя же половина имела невинный, детский вид.
Кто была Джейн? Была ли она изящным созданием, ездивш&heip;