Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Добро пожаловать В МИР ЗАГАДОК, ОПТИЧЕСКИХ
ИЛЛЮЗИЙ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ РАЗВЛЕЧЕНИЙ
Стоит ли доверять всему, что вы видите? Можно ли увидеть то, что никто не видел? Правда ли, что неподвижные предметы могут двигаться? Почему взрослые и дети видят один и тот же предмет по разному? На этом сайте вы найдете ответы на эти и многие другие вопросы.

Log-in.ru© - мир необычных и интеллектуальных развлечений. Интересные оптические иллюзии, обманы зрения, логические флеш-игры.

Привет! Хочешь стать одним из нас? Определись…    
Если ты уже один из нас, то вход тут.

 

 

Амнезия?   Я новичок 
Это факт...

Интересно

Самый длинный в мире эскалатор находится в Санкт-Петербургском метро.

Еще   [X]

 0 

Собака, которая любит (Криволапчук Н.Д.)

Книга известного зоопсихолога посвящена принципиально новым методикам в отношениях человека и собаки. Автор откроет для вас путь в таинственный мир иной психики, поделится его закономерностями, научит понимать "язык" вашего четвероногого друга. Вы узнаете, какие сны снятся ризеншнауцерам, о чем мечтает немецкая овчарка, почему грустит фокстерьер и как успокоить миттельшнауцера.

Впервые объясняются механизмы телепатических контактов животного и человека, даются рекомендации по развитию экстрасенсорных способностей, вплоть до отведения сглаза и порчи. Новые идеи, связанные с методами биополевой коррекции, выведут вас на более высокий уровень владения своей психикой и психикой вашего питомца. В книге приводятся основные приемы ветеринарного целительства.

Об авторе: Наталия Дмитриевна Криволапчук (Джина Рольф) - лингвист, специалист по структурному анализу языка и мышления. Основная область научных интересов - искусственный интеллект. Наталия Дмитриевна разработала метод информационного моделирования психической деятельности и применила его к анализу психики… еще…



С книгой «Собака, которая любит» также читают:

Предпросмотр книги «Собака, которая любит»

Наталия Дмитриевна Криволапчук

Собака, которая любит
(из серии "Собачьи тайны Джины Рольф")


Je t'ai trouve' avec tes yeux d'enfant,
Tu m'a offert ton Univers Ton Univers des choses de 'inconscience
Et Dieu me tonnera, si je te perds...

Savatore Adamo

И я нашел твои глаза, дитя!
Ты подарила мне твой дивный мир Мир ощущений зыбких и прекрасных.
И будь я проклят, если я предам!

Сальваторе Адамо


Благосклонный мой Читатель!
Случалось ли вам дарить другу то, что хотелось бы получить в
подарок самому? Если да, то вы меня легко поймете. Так получилось у
меня с этой книгой. Много лет мне хотелось прочитать что-нибудь в
таком роде, но за неимением - пришлось написать самой.
Эта книга - о том, что МОЖЕТ значить для нас собака и что она МОЖЕТ
нам дать. Знаю, что когда я рассказываю об этом, многие меня не
понимают. У каждого собачника есть свой опыт общения с этими
удивительными существами, и не всегда успешный. Но мне повезло - мои
собаки подарили мне невероятный новый мир.
Мне хочется рассказать об этом вам, Читатель мой и Друг! Я уверена,
что и вы, взглянув на свою собаку иными глазами, получите от нее тот
же щедрый дар - и радость, и здоровье, и новые знания. А самой большой
утехой для моего авторского самолюбия будет, если вы узнаете в моей
любви к собакам - свою собственную. Ведь и я, читая о чужих собаках,
вижу в них свою стаю...
Ни в одной "собачьей" книге (а читала я их, поверьте, немало) мне
так и не удалось найти ответа на самый главный свой вопрос: зачем мы
так нужны друг другу? Что дает человеку собака, ставшая за многие
тысячелетия незаменимым помощником и другом? Что дает собаке человек ведь не только же миску да подстилку в углу прихожей?!
Да и вообще - похожи ли мы друг на друга? Что есть собака: живой
автомат для выполнения набора навыков, определенного хозяином и
дрессировочными нормативами, или четвероногое и мохнатое подобие
человека?
Ох, не скоро я нашла верный ответ! А оказался он куда как прост: ни
то и ни другое. Собака - это собака, а интеллект ее - вовсе не
усеченный и обедненный интеллект человека. Есть, есть в собачьем
интеллекте свое богатство, сокрытое от нас настолько же, насколько от
них сокрыты многие тайны человеческие. И самая главная задача этой
моей книги - показать вам, мой Читатель, ту благословенную
непохожесть, которая и нас с вами может сделать чуточку другими.
В этой книге мне пришлось несколько уклониться от протоптанной
дорожки практического зоопсихолога и вспомнить о своей исконной
специальности - о моделировании структур языка и мышления. Если я
почти двадцать лет занималась структурами информации и искусственным
интеллектом, то почему бы не попытаться применить те же методы к
изучению интеллекта естественного, хотя и не человеческого?
А стоило мне чуть-чуть понять собак и особенности их мышления - тут
начались вещи и вовсе удивительные. Сама я, закоренелая материалистка,
поверила в телепатию и прочие биополевые контакты с собаками совсем не
сразу и с немалым, надо признаться, трудом. Легче стало тогда, когда
все эти странности начали находить объяснения с помощью все тех же
общих моделей.
Кроме того, как ни крути, самым надежным критерием истины была и
остается практика! Когда связь с собачьим подсознанием стала
несомненной реальностью, да к тому же начала приносить свои плоды в
практике зоопсихолога, не поверить было уже невозможно. Теперь этими
методами пользуется не только мой сын, но и кое-кто из моих
студентов-ветеринаров. Надеюсь, что некоторые из моих наработок
сможете использовать и вы - с интересом и пользой для себя и для своей
собаки.
Чем критичнее вы, мой Читатель, отнесетесь к моим наблюдениям и
заявлениям, тем больше будет пользы для вас... и для науки в целом.
Взять хотя бы работы англичанина Руперта Шелдрейка. Много лет
интересуясь "неожиданными" способностями животных, он охотно собирает
данные о собачьем поведении в ожидании хозяина. Как знать, может быть,
именно ваши наблюдения послужат толчком к серьезному научному
открытию?
Одного только я прошу у вас: непредубежденного внимания не к моей
особе, а к нашим с вами друзьям - собакам. Уверяю вас, труд ваш
окупится сторицей!
Так пусть же нашим с вами девизом будет: "хочешь познать себя познай свою собаку"! Эта заповедь на долгие годы сделалась для меня
руководством к действию. Надеюсь, что и в этой книге мне удалось
высказать ту же мысль.
Не могу не высказать сердечной признательности многим и многим
собакам и людям, которые, порой сами того не подозревая, помогали мне
в работе над этой книгой. Особая моя благодарность - моей
многотерпеливой семье и, в отдельности, мужу-физику, который усердно
присматривал за тем, чтобы я в своих фантазиях не выходила за рамки
хотя бы основополагающих физических законов.
И, напоследок, пару слов о моем псевдониме. Вовсе не
"Санта-Барбарой" он навеян и не модными нынче идеями всеобщей и
поголовной американизации. Джина и Рольф - это мои собаки, о которых
вы прочтете в этой книге и которые первыми рассказали мне свои Тайны.
В знак любви и благодарности я полагаю, будто зоопсихолог Джина Рольф
- это своего рода собачье-человечий Козьма Прутков, то бишь - мы
втроем.
От души желающая вам благородного и благодарного труда и счастья
Понимания

Наталия Криволапчук

Моей Бамби, жизнью своей и смертью учившей меня любить.


История любви

Как стать счастливой

И вот опять белая петербургская ночь. Мне не спится. Мне хорошо
лежать в постели, отдыхая от дневной суеты, с любимой музыкой в
наушниках плейера.
Вот только ноги слегка затекли. К ним прильнул вповалку мой
зверинец - три фокстерьера и их приятель кот. "Бригадир" нашей
звериной бригады, громадный черный овчар, уютно посапывает,
примостившись где-то на полу, в изножье кровати мужа. На своей
подстилке ему летом жарко, вот и пристраивается на сквознячке.
А думаю я как раз о них. Как же это вышло, что только теперь,
далеко на четвертом десятке, я нашла себя с ними - с моей стаей?
Недавно я отыскала в семейном архиве свою детскую записку - два
листочка из блокнота с наивными детскими словами о заветной мечте вылечить чью-нибудь собачку. Судя по громадным печатным буквам, это
начиналось лет в пять. Иметь собаку мне хотелось всегда! Но сколько же
разнообразных жизненных обстоятельств мешало осуществлению этой мечты
- в детстве, как и у многих, все упиралось в нежелание родителей
взваливать на себя лишнюю обузу, позже - в тесноту квартиры, где мы
жили тогда вшестером, в малолетство сына, требовавшего, по некоторым
серьезным причинам, особого внимания. Но вот сын мало-помалу вырос,
население квартиры - увы! - естественным образом пошло на убыль. И
наконец наступил день, когда мы с мужем поняли: почему бы и нет?!
При всей своей неважной памяти на внешние обстоятельства тот день я
помню прекрасно. Моя давняя детская подруга пригласила нас, всю семью,
к себе на дачу. Дело было в самом начале мая.
- Только у меня к тебе есть одна просьба, - неуверенно сказала
Татьяна. - Согласишься взять в машину Ирину с собакой? В электричке ей
трястись неохота...
Соглашусь ли я? Раз уж своей собаки нет, так хоть с чужой
прокатиться! Тут и говорить было не о чем.
Ирину, Татьянину одноклассницу, я знала уже несколько лет. Жили мы,
да и теперь живем, неподалеку друг от друга, близко не дружили, но
встречались, ходили вместе семьями в кино. Я знала от Татьяны, что у
Ирины есть собака, кажется, овчарка. Но видеть не приходилось.
Созвонились, договорились. И вот в симпатичное, погожее майское
утро мы ждем Ирину во дворе у машины.
...И вошла во двор Собака! Это было не что иное, как явление
королевы - столько достоинства в повороте гордой черной головы,
столько непринужденной грации в легкой балетной переступи мощных, но
изящных, чуть тронутых серебристым подпалом лап. Кажется, я не просто
подумала, но и воскликнула вслух: "Нет, таких собак не бывает!".
Еще как бывает! Не знаю, как для других, а для меня Райфи стала
средоточием всего дня. Вот она полулежит на заднем сиденье машины,
положив лапы (теперь мне привычнее говорить "ручки") на колени
хозяйке... Вот расхаживает по дачному участку, изредка снисходя до
того, чтобы обнюхать заинтересовавшую ее травинку или тронуть лапой
жука... Знакомство и разведка окончены, теперь суета и неуместное
любопытство могут только уронить ее собачье достоинство в собственных
глазах. Но все же, как я узнала потом, познание - главная страсть
по-настоящему умной собаки.
Тогда Райфи шел всего лишь третий год. Все у нее еще впереди - ее
главные выставки, громкие титулы и звания, медали самой высшей пробы.
Впереди и серьезная собачья работа, и спасение хозяйкиной жизни. Но
уже теперь, едва познакомившись, я, неопытная, отчетливо понимаю: это
и есть настоящая собака. О такой я мечтала.
В веселом и суматошном дачном застолье, среди приятельской
болтовни, я тихонько вздыхаю: вот бы мне собаку! Ирина невероятно
оживляется:
- Да у нас с Райфи к зиме должны быть щенки! Я тебе самого лучшего
отдам, сама выберешь, какого захочешь.
Я отвечаю уклончиво. Райфи-то Райфи, но... Нынче для меня самой это
звучит кощунственно, но тогда... Я НЕ ХОЧУ ОВЧАРКУ!
В детстве моем собак вокруг было не так уж много. В большинстве
своем это были дворняги (ах, простите - метисы! ), круто замешанные то
на терьерско-болонкиных, то на овчарочье-лайкиных кровях. А если уж
попадалась собака с родословной, то это непременно была именно
овчарка. В конце пятидесятых годов моя школьная подружка, жившая в
нашем дворе, растила овчарку для передачи пограничникам - мало кто
помнит такую, как сказали бы теперь, акцию. На улицах тоже встречались
по большей части овчарки. Словом, чуть получше дворняги. И зачем мне
такое сейчас, когда появилось так много новых и эффектных пород? Взять
хотя бы афганскую борзую, уж до чего красива...
Любезные моему сердцу овчарки, Великие Собаки, сегодня я готова
просить прощенья у каждой из вас! Оправданье мне лишь одно - я тогда
совсем вас не знала, как, впрочем, не знала ни ризенов, ни афганов.
Как и многим, кто судит собаку по внешности, мне казалось, будто
собаки проще и понятнее, чем овчарка, не сыщешь. И, как многие, я
роковым образом заблуждалась.
Много лет спустя мне довелось услышать от молоденького инструктора,
едва закончившего курсы по дрессировке, но успевшего стать главным
дрессировщиком одного из многочисленных наших кинологических клубов:
овчарка, мол, примитивная порода, с ней кто хочешь управится. А
возьмите-ка сенбернара!
Пережив оскорбление, я стала думать. И поняла то, что много лет мне
объясняли сами овчарки: это все та же иллюзия. Потому и управится
любой, что собака эта сама сделает все и, насколько сможет, пойдет
навстречу человеку. В этом и состоит ее величие. Вот уж воистину:
собака д_л_я человека! Но - и собака п_р_о_т_и_в человека!
И все-таки выбирали мы собаку долго и вдумчиво. Чтобы все было "по
уму", отправились на выставку, посмотреть, какие они вообще бывают, да
и за Райфи поболеть.
Денек солнечный, но ветреный, как нередко бывает у нас в Питере в
самом начале мая. Площадки и лужайки в Приморском парке, вокруг
стадиона, отданы собакам. Они везде: ходят по рингам, устроенным на
автомобильных стоянках, лежат на травке, на заботливо разложенных
подстилочках. Где - последние приготовления, расчески, щетки, суконки,
где - внешне невозмутимое, но от этого не менее напряженное ожидание
своего звездного часа. И первые радости, и первые горести - у тех, кто
уже прошел.
Мы с мужем останавливаемся главным образом возле крупных
"служебников", обсуждаем (ох, до чего же наивно!) достоинства пород. И
вдруг видим чудного "медвежонка", барахтающегося в траве газона.
Трехмесячный щенок кавказской овчарки. Я устремляю на мужа умоляющий
взгляд, против которого, знаю по опыту, он почти бессилен. Мне так
хочется сегодня же привезти собаку сыну, оставшемуся дома из-за
простуды!
Я думаю, муж оценил всю мою решимость только в тот момент. Я готова
на все, вплоть до шантажа, до открытого семейного бунта. Без собаки
нам не жить. Это же такая дивная собака, кавказская овчарка! Такая
крупная, такая красивая! И будет, из чего свитер связать! Я и прясть
сама научусь! А что злобная, по слухам, так охрана семье не повредит.
Сыну пятнадцать, самый собачий возраст...
Впрочем, аргументы мои столь же очевидны, сколь и неотразимы. По
сию пору не понимаю, как мужу удалось уговорить меня не спешить и
посоветоваться с кем-нибудь из бывалых собачников. Благодарение
Господу, у нас хватило благоразумия не схватить в объятия палевое, с
темной масочкой чудо и не увезти его домой немедленно. Договорившись с
хозяевами щенка о встрече, отправляемся смотреть ринги. А вот уже и
Райфи идет!
- Как обычно, с родной матерью соперничает, - поясняет мне Ирина. Ты только посмотри на Альфи!
И впрямь - хороша! Победитель Альфи, дочь знаменитого Дьюса, во
всем цвете зрелой овчарочьей красы! Но и Райфи не лыком шита.
Мы не очень-то понимаем, что именно происходит в ринге, видим
только, что Альфи идет первой, Райфи - второй. От души поздравляем
Ирину с заслуженной "Большой Золотой". Но все мои мысли отданы
малышу-кавказцу.
Мы разговаривали со всеми знакомыми собачниками, и всяк твердил
свое. Разговор как-то незаметно уходил от кавказской овчарки, которой
ни у кого не было, на другие породы.
- Овчарка? Ни в коем случае! - авторитетно заявляет знакомая
владелица эрдельтерьера. - У тебя в доме люди толкутся, а тут уж никто
не войдет. Бери эрделя. И спокойный, и защитит, если надо.
- Вам нужен доберман, - это моя близкая подруга-сослуживица. Вам
уже ясно, что у нее как раз доберман. - Самая лучшая собака. Красивая,
дрессируется отлично. - Замечу, что сейчас я, в своей должности
зоопсихолога, больше всего мыкаюсь как раз с доберманами.
- Нет-нет, только маленькая, - настаивает хозяйка очаровательной
спаниельки, - от служебной собаки одни неприятности с прохожими.
- И вообще, зачем тебе эта обуза? - в один голос изумляются
"бессобачные" друзья. - Ты же терпеть не можешь рано вставать по
утрам. А гулять в любую непогоду? А грязь в доме? И жратвы сколько
надо!
Ох, ребята, давайте теперь, спустя годы, поговорим об этой сладкой
обузе! Кстати, гулять в непогоду они и сами не любят. За все эти годы
я успела понять: одним собака дает больше, чем отбирает, другим наоборот. Зато сегодня я, думается, заслужила право сказать: счастлив
человек, нашедший Свою Собаку. Почти так же, как и собака, нашедшая
Своего Человека.
Но тогда мы, как и все неискушенные в собачьих делах люди,
продолжали советоваться с кем угодно, кроме специалистов. Слава Богу,
у мужа нашелся сослуживец, достаточно опытный в том, что касается
крупных служебных пород. Сам он держал в свое время и кавказца, и
ротвейлера - мода на них была тогда в самом разгаре, а у него был один
из первых прекрасных кобелей-производителей, привезенный из Германии.
Муж, придя с работы, осторожно сказал:
- Знаешь, кавказец, судя по всему, все-таки не для нас. Ты не
боишься, что Юрке будет с ним трудно?
Мы все-таки побывали дома у того "кавказенка". Поглядели на маму,
которая вовсе не произвела на нас впечатления той собаки, о какой
мечталось нам. Мы добросовестно выслушали все, что могли рассказать
нам заводчики. Признаюсь, я ушла оттуда в серьезном душевном
расстройстве: и хочется, и колется!
Для верности мы сходили, наконец, и в клуб служебного
собаководства. Спросили напрямую: какую породу взять? Кинолог не
слишком настойчиво поагитировал нас за ризеншнауцера, но потом,
расспросив подробнее о том, чего мы хотим от своей собаки, сказал
по-честному:
- Лучше немецкой овчарки вам ничего не найти.
Скажу правду: я до сих пор признательна этому человеку, у которого
и имени-то не спросила, за добрый совет. Теперь-то я понимаю, что у
него самого сидели дома щенки-ризены. Знаю я, как разговаривают в этих
случаях заводчики!
И, натерзавшись всласть, я позвонила Ирине:
- Ты была права, кавказца мы не берем. Только знаешь, ждать щенка
от Райфи нет уже сил. Может, в клубе есть сейчас подходящий щеночек?
Мы хотим светлого-светлого, чтоб на волка был похож.
И милая моя Ирина, собачница до мозга костей, сумела, в ущерб своим
интересам, понять мое нетерпение. Конечно, ей больше всего хотелось
одарить меня именно своим щенком. Кто не ценит "своих кровей", тот не
собачник! Но уже через несколько дней она мне сообщила:
- Есть щенки от брата моей Райфи, все-таки родство... Правда, они
все чепрачные да подпалые, но ты поезжай, посмотри. В понедельник,
после актировки. Это будет алиментный щенок, с хозяином Рончара я уже
договорилась.
Легко сказать, в понедельник! Нынче еще только среда. Муж пока еще
ухитряется спать по ночам, а я ворочаюсь без сна, вся в мечтах о
собаке. Перебираю в памяти все немногое, вычитанное в книгах.
Припоминаю Иринины наставления. Вижу его, то малышом, то - гораздо
чаще! - взрослым. Выбираю кличку на букву "Р", звучную, приятную,
неизбитую...
Мы в очередной раз забежали к Ирине - хоть поговорить о будущей
собаке. С нами был и сын, тогда пятнадцати лет от роду. Я по привычке
назвала его в разговоре "ребенком".
Ирина улыбнулась.
- Это сейчас он тебе "ребенок". Через недельку щенок будет "ребенок", а сын - не иначе, как "паразит".
- Да ты что! Мой сын - и вдруг "паразит"? В жизни себе не позволю!
Грех собаку с ребенком равнять!
Ирина знай себе ухмыляется. Ох, вспомнится мне еще этот разговор!
В полном соответствии с Ириниными указаниями готовим квартиру к
приезду малыша. Наверное, у моих домашних меньше было забот, когда я
выписывалась с Юркой из роддома. Ножки мебели забиты деревянными
рейками, под кровати вплотную поставлены какие-то чемоданы, коробки...
Малышу ни в коем случае нельзя залезать под мебель и пытаться вставать
там на ножки. Массивный, относительно медленно формирующийся овчарочий
костяк - предмет неусыпной заботы хозяев.
Лихорадочно записывая под диктовку рацион и правила кормления, я
про себя ужасалась: и это все надо соблюдать?! Да я и сына-младенца не
с таким тщанием растила. А, ладно, ведь всего-навсего собака...
Писала, чтоб не огорчать Ирину, а сама втайне ухмылялась: обойдемся мы
без этих глупостей. Что будет, то и поест.
Кальций, витамины, подставка под миску... По лестнице носить на
руках... Мама родная, сколько премудростей, я не упомню! Вся надежда
на Ирину, вырастившую и воспитавшую Райфи. Ведь лучшая рекомендация
собачника - его собственная собака.
В понедельник, да простит меня задним числом начальство, работать я
уже не могла. День прошел в метаниях вокруг стола да в хаотичных
разговорах о собаках. Спасибо, что работала я с настоящими собачниками
- меня поняли и не трогали. С безумцами не спорят!
Хозяйка-заводчица ввела нас в не слишком просторную прихожую
современной квартиры.
- Вы за Рольфиком?
Мы переглянулись. У нас, собственно, была заготовлена совсем другая
кличка, как нам казалось, куда более звучная и интересная. Но Рольфик так Рольфик, тут воля заводчика свята.
Впрочем, не так уж важно, как зовут собаку по документам. Редко
встретишь домашнего любимца, которого дома кличут "паспортным" именем,
чаще у собак бывает по несколько симпатичных домашних прозвищ. Но
нередко бывает и так, что имя, данное заводчиком по наитию, и в самом
деле отражает суть характера зверюшки. Хозяевам своих щенков я теперь
говорю: я назвала, а вы дальше хоть Муркой, хоть Барсиком зовите.
Правда, никто пока моих имен не менял. Только добавляют свои ласковые
варианты. А последнего моего щенка-фокса, которого я назвала Бартом,
его молодые хозяева и впрямь в шутку Барсиком называют!
На полу возятся четыре славных бутуза. Все очаровательны, все в
отличной форме. Да, но я-то с первого взгляда вижу среди них
одного-единственного... Именно его, уже взрослого и солидного, я вижу
у себя дома по сей день. Но в ту секунду я и знать не могла, что это и
есть мой Черный Принц!
Все сопутствующие разговоры, вся возня с документами начисто прошли
мимо моего сознания. Я, признаться, даже маму-Честу толком не видела.
Я впилась глазами в него - в того, которого ждала два месяца и
тридцать пять предшествующих лет (примерно столько я себя помнила).
Смотрела, еще не смея взять на руки. Еще не веря до конца.
Что было дальше, я знаю со слов Ирины, бывшей в тот день с нами.
Сама не помню. А она до сих пор любит рассказывать друзьям, как я
вышла из подъезда со щенком на руках и со слезами на глазах. Она,
решив, что мне с непривычки трудно и неловко его держать, попыталась
забрать малыша из моих сведенных рук.
- А ты ни слова не говоришь, только головой мотаешь, - смеялась
она. - Да так отчаянно, будто я на жизнь твою покушаюсь! Я даже
испугалась: держи, держи свое сокровище!
Еще какое сокровище! Я углубилась в эти воспоминания не только
потому, что они дороги мне самой... и с годами становятся все дороже.
Я пишу для вас, Читатель - может быть, напомнить, а может, и пожелать
такого же светлого счастья. Не сочтите это кощунством, но с той
минутой я могу сравнить лишь одно воспоминание - миг, когда я вышла из
Снегиревского роддома рядом с мужем, державшим на руках новорожденного
сына.
Теперь я держала на руках свою новую жизнь. Все свое будущее.
Порой я называю Рольфушку "сынком", и это - лишь наполовину
обмолвка. И тут же испуганно вскидываю глаза на Юрку:
- Не обиделся?
- Ты что? За честь почитаю!


Черный Принц

Он приехал домой! Он приехал, маленький мой пес, мой Черный Принц,
мой Солнечный Зайчик! Место для него уже приготовлено, по всем
правилам, не в прихожей и не в кухне. В тихом углу нашей светлой
большой комнаты, подальше от сквозняков и батарей, постелен мягкий
матрасик от детской кроватки, служившей когда-то Юрке.
Я с нежностью вспоминаю сейчас Ирину (вот ей, в отместку!),
стоявшую на коленях рядом с уснувшим на матрасике малышом и едва
прикасаясь, чтобы не разбудить, целовавшую его в голенький животик. А
знаете, ведь мы до сих пор ходим друг к другу нюхать щенков, когда
рожают наши девчонки. Не удивляйтесь - собачьи дети пахнут так
особенно, так сладко!
Нам повезло еще раз - детеныш довольно легко перенес смену
обстановки. Теперь я профессионал, я знаю, что это - свидетельство
хорошего развития щенка. Имея возможность сравнить разных щенков,
своих и чужих, попавших к новым хозяевам, с теми, кто остался в родном
доме, я поняла, как глубоко затрагивает эта перемена неокрепшую
психику малыша. Однако Черненькому взгрустнулось всего разок,
по-моему, на третий день. Сел он посреди нашего небольшого
коридорчика, поднял к потолку круглую детскую мордочку и завыл
натуральным волчьим воем. Я вмиг поверила в рассказы о его дядьке
Рэйпе, вот таким же воем заставившем замолчать всю шумную собачью
выставку. Я кинулась к малышу, обняла, прижала к себе, спасая от
горючей тоски, и это было лучшее, что я могла для него сделать. Да и
для себя тоже. В тяжелую минуту ему пришла на помощь его новая "мама".
Да так Мамой и осталась - с того мгновения и на всю жизнь. И не только
для него.
Прошло несколько дней. Мне позвонила Ирина, не оставлявшая нас
своими заботами:
- Как дела, как малыш?
- Все в порядке. Только вот паразит мой ленится с ребенком гулять.
- Кто это паразит? Юрка? А я тебе что говорила? - И в смех.
А я-то и позабыла тот мимолетный разговор за несколько дней до
появления в нашей жизни Рольфа.
Первое знакомство Рольфушки с кошкой состоялось через полчаса после
приезда домой. Тогдашней нашей кошке было месяцев восемь-девять,
точнее я сказать затрудняюсь, поскольку подобрали мы ее морозным
зимним вечером на помойке, вынув из банки из-под краски, в которую она
залезла почему-то без документов. Пока ребятеныш знакомился с
квартирой, обнюхивался, присматривался к новому миру, Фенька была
заперта в комнате сына. Потом я вынесла ее оттуда на руках, крепко
зажав на всякий случай передние лапы, твердо полагаясь на собственную
способность предугадать и предотвратить боевые действия с ее стороны,
бдительно следя за выражением кошачьей морды. Муж поднял щенка,
представил его кошке. Обнюхались. И чувствую: Феня моя полностью
расслабилась, обмякла. Какое там цапнуть! При виде маленького она вся
разомлела. И сделалась для него добровольной нянькой. Нынче он нянчит
малышей так, как научила его Фенька. Несколько дней и ночей она
отходила от воспитанника только тогда, когда он, наевшись и
наигравшись, сладко засыпал. Тогда она вспрыгивала ко мне на колени и,
довольная собой, заглядывала мне в глаза: дескать, правда же, я славно
поработала?
Она скидывала ему со стола и с холодильника вкусненькое, она учила
его всяким мелким безобразиям и проказам. Муж, например, рассказывал:
- Чувствую я, тянут с меня ночью простыню. - Лето стояло жаркое,
одеялами не накрывались. - Глянул вниз, а там четыре глаза, два
кошачьих и два щенячьих - и все одинаково наглые. И держат всеми
зубами за край простыни.
Мы накрепко усвоили Иринин завет: ко всему, что предстоит собаке во
взрослой жизни, щенка надо приучать как можно раньше. На шумный и
людный Невский он вышел со мной в пятинедельном возрасте, до этого с
недельку погуляв во дворе. Еще парой дней раньше он съездил с нами на
машине в гости к тете Райфи. Та отнеслась к нему в целом благосклонно,
только раз чуть рыкнула в воспитательных целях, когда несмышленыш
полез некстати целоваться.
Щенку не было еще и двух месяцев, когда мы увезли его на дачу,
которую снимали тогда в Песочном, в обильно населенном дачниками очень
большом и очень старом доме. У хозяев была своя кошка, но за щенка мы
не волновались, сообразив, что наша диковатая и драчливая, до сих пор
не вполне одомашненная Фенька в обиду его не даст. Да мне, впрочем,
почему-то казалось, что все обойдется без драк. Так оно и вышло.
За городом наш младенец просто расцвел. Впервые в жизни собака
очутилась в мире, искони принадлежавшем ее предкам: в мире трав,
деревьев, насекомых, птиц... В мире красок и запахов. В мире
шероховатого песка и струящихся под лапками трав. Щенку ведь нужнее
всего не смотреть и, тем более, не слушать. Нет, в этом возрасте они
воспринимают мир в первую очередь через осязание и обоняние. Вошедшие
нынче в моду, с легкой руки докторов-ветеринаров, "прогулки за
пазухой" приводят к переразвитию слуха (в ущерб другим органам чувств)
и, как следствие, к боязни громкого звука, которой страдает множество
собак. А Рольфик гулял, сколько хотел.
Я с удовольствием наблюдала за щенком, ощущая силу его эмоций, хотя
и не понимая их в точности. А он вовсю осваивался с новым окружением.
Вот он впервые открыл для себя существование муравьев. Вот вырвал с
корнем кустик полыни и треплет его в самозабвенном восторге. А первая
встреча с лягушкой! Отпрянув от непонятного, скользкого и прыгучего
существа, ребятенок наблюдает за ним с таким безграничным изумлением,
что невозможно удержаться от умиленного смеха. Я ловлю себя на том,
что и я, в свои тридцать девять, заново открываю вместе с ним прелести
жизни. Пожалуй, с давних уже детских лет моего сына я не разглядывала
так ни кузнечика, ни цветок "куриной слепоты". Да только теперь на
привычные мне вещи я смотрела новыми глазами - не человечьими, а
собачьими. Знала ли я, что именно благодаря этому мне вскоре откроется
новый мир?
Не знаю, как для других, а для меня воспитание моего собачьего
мальчишки мало чем отличалось по своим принципам от воспитания
собственного сына. Разве что потребность в познании мира, как вскоре
выяснилось, у собаки намного превосходит человеческую. Я думаю, это
связано с краткой их жизнью, с темпами взросления. Ведь первый собачий
год равноценен, ни много ни мало, шестнадцати человеческим. Не много
времени отпущено им Добрым Боженькой на то, чтоб обнюхать,
рассмотреть, потрогать, узнать, понять и больше не ошибаться. Успеть,
не опоздать.
Я всегда очень много разговариваю с собаками, и вовсе не при помощи
пресловутого "командного языка". Больше того, команд я и с Рольфом-то
по большей части избегала, а девочкам-фоксам я подаю их только тогда,
когда мне нужно продемонстрировать их выполнение своим подопечным.
Нет, я говорю с ними так, как говорила бы с детьми, чуть ли не сказки
рассказываю. И уж во всяком случае подробно объясняю им все, что может
им пригодиться. Разумеется, читать собакам лекции по высшей математике
бесполезно, их это совершенно не волнует. Но рассказать им о нашей
жизни, о нашем общем быте мы обязаны. Потому мы с ними и стали позже
понимать друг друга без слов.
Спасибо моим мужу и отцу, внушившим мне в свое время незыблемое
уважение к мальчишеской активности и самостоятельности. Лезет мой Юрка
на высокий забор, у меня сердце в пятки уходит, а я молчу. Так и со
щенком - его право в том числе и шишки набивать!
Думаю, прежде всего этому я обязана тем, что теперь у меня есть та
собака, о какой я всю жизнь мечтала, - спокойная, уравновешенная,
совершенно не склонная к дракам и нервозности, все понимающая и не
робеющая ни при каких обстоятельствах, напротив - всегда готовая
прийти на помощь мне. Рольф легко находит общий язык и с собакой, и с
человеком. Он - мой самый надежный помощник в работе с чужими
собаками. С ним мне спокойно и в хорошей компании, и в плохой. Он
невероятно активен, энергичен и бдителен, не упустит никаких, даже
малозначительных происшествий, и отреагирует на любую угрозу мне, ему,
младшим собакам, от кого бы она ни исходила. Потому-то я и рассказываю
вам о нем. Ведь это он первым научил меня тому, что я знаю теперь о
собаках.
Отношения между двумя кошками и щенком на даче складывались самым
неожиданным образом. При первом знакомстве хозяйская Мурка, дама
крайне неуживчивая и властная, попыталась в резких до неприличия тонах
объяснить нашей Феньке, кто здесь главный. Феня было сникла, пообещала
не лезть не в свои дела, обходить хозяйку стороной и вообще появляться
в поле зрения только при крайней необходимости. О существовании щенка
Мурка пока не подозревала.
Однако на второй или третий день случилось неизбежное: Мурка
королевой прошествовала во двор именно в тот момент, когда там
прогуливался на летнем солнышке малюсенький Рольф. Фенька, верная
своему долгу няньки и опекунши, расхаживала в двух шагах от младенца.
Надо было видеть, каким тигриным прыжком обрушилась она на госпожу и
повелительницу!
Мурка, моментально оробев, и думать позабыла о своем королевском
достоинстве, метнулась под крыльцо и носа не показывала, пока малыша
не унесли со двора. Кажется, всего только один раз и понадобилось ее
вздуть. С этого момента власть переменилась. Даже в отсутствие собаки
Фенька держала себя с Муркой горделиво-небрежно, едва удостаивая
законную хозяйку взглядом. Та и гулять-то по собственному участку не
смела, лишь проскальзывала вдоль забора на большую поляну,
спускавшуюся к речке. И только иногда Феня милостиво позволяла Мурке
посидеть, как та любила, на перилах крыльца - разумеется, когда щенка
не было поблизости! - но, Боже упаси, не развалиться, как прежде, на
ступеньках, греясь на утреннем солнышке. Там, где может пройти наша
собака, чужим кошкам делать нечего!
А больше всего тогда поразило меня то, что и дачные наши хозяева,
люди строгие и безмерно обожавшие свою Мурочку, совсем не обиделись на
сложившееся положение вещей.
Впрочем, к этому времени мы уже знали об удивительной способности
Рольфа располагать к себе людей и животных.
В первые же дни его жизни у нас муж гулял с ним во дворе Дома
Актера, соседнем с нашим. Там, в отличие от нашего веселенького двора,
не сиживали вечерами компании, забредавшие из расположенного у самых
ворот, где сейчас ресторан "Афродита", винного магазинчика. После того
в траве палисадника то и дело обнаруживались не только целые и битые
стаканы, но и рыбьи скелеты, полуобглоданные куриные ноги и прочая
закуска, не предусмотренная рационом щенка, но от этого не менее
соблазнительная.
Итак, во внутреннем дворике Дома Актера, где нынче летом привольно
раскидывается на свежем воздухе пивное заведение для иностранцев,
сидела на парапетике фонтана, низко опустив голову, актриса, как
видно, только что вышедшая из поликлиники. Муж, узнав ее, отошел со
щенком в сторону, чтобы не смущать. Какое-то время спустя она подняла
заплаканные глаза, посматривая на возившегося в травке малыша, затем
стала смотреть уже не отрываясь. Когда муж собрался уходить, она
встала и, подойдя к нему, горячо заговорила:
- Пожалуйста, берегите эту собаку! У него необычайная, редкостная
аура. - И, смутившись, тихонько добавила: - Он мне сегодня жизнь спас.
Когда муж рассказал мне об этом, я только хмыкнула:
- Ну, аура там или не аура, а расставаться с ним я все равно не
собираюсь!
Кто была эта женщина, муж даже мне не сказал, а что у нее
случилось, он и сам не ведал. Но насчет ауры она, похоже, была права,
каким бы пустым звуком ни было для нас тогда это слово. Кстати,
встретив Рольфа уже взрослым, она, как говорил муж, узнала его сразу,
подошла поздороваться - не с мужем моим, а с собакой!
А уж если наш несмышленыш ухитрился тронуть сердце симпатичной, но
строгой дачной хозяйки, да к тому же - в ущерб интересам обожаемой
Мурочки, то, как видно, неспроста.
Мы собирались в первое Рольфушкино большое автомобильное
путешествие. Нам не привыкать проводить отпуск на колесах, но
собачонок-то ехал за тыщу верст впервые в недолгой пока своей жизни. В
месячном возрасте, когда щенку, слава тебе, Господи, в значительной
степени наплевать на то, что происходит за окнами консервной банки на
колесах, именуемой автомобилем, он приехал домой от заводчиков. Как
только малыш освоился с нами достаточно, чтобы поверить, что мы
гарантируем его безопасность в любой жизненной ситуации, мы снова
взяли его в машину. В коротких поездках по городу и в ближайшие
пригороды я никаких неприятностей не помню. Но теперь ему предстоит
проводить во чреве грохочущей железяки даже не часы, а дни. Как-то оно
будет?
По боевому расписанию муж - за рулем, я - справа, на "штурманском"
месте, двое мальчишек, собачий и человечий - сзади, в кубрике. Свою
боевую задачу собаченыш усвоил сразу же и накрепко. Как только машина
"встала на шоссе", он сладко уснул на мягком сиденье, застеленном
спальными мешками.
Какое же замечательное получилось путешествие! Позади сопят
мальчишки, негромко играет магнитофон, мы с мужем лениво
переговариваемся, следя за дорогой, и мчимся, мчимся вперед.
В Луге сделали первую остановку. Купили на рынке сочных груш,
отнесли их в машину, где сидел взаперти уже выгулянный щенок, и пошли
побродить. А когда вернулись, нашли на сиденье рядом со щенком только
невкусные грушевые "хвостики". Счет сошелся: было четыре груши, стало
четыре "хвостика". Молодец малыш - все несъедобное выплюнул!
С тех пор в каждой поездке к югу от Питера, вот уже много лет, мы
всякий раз останавливаемся в Луге и покупаем на рынке ровно четыре
груши. И съедаем их - обязательно поровну с собаками!
Дорогу и новые места собачий ребенок переносил прекрасно. На ночь
мы остановились на турбазе в Пушкинских Горах, контрабандой протащив
собаку в стоящий на отшибе коттедж. Сосед по двухкомнатному домику,
симпатичный турист из Прибалтики, отнесся к нарушению "Правил
проживания" с пониманием и, плененный обаянием Рольфа, угощал его (и
нас за компанию) всякими вкусностями. Ах, вы тоже вспомнили тогдашнюю
прибалтийскую "Коровку"? Она досталась нам - собакам сладкого нельзя.
Так наш малыш узнавал мир далеко за стенами городской квартиры.
В Смоленске мы остановились у родных мужа. Ох, спасибо моей
многострадальной свекрови! В каком только причудливом составе не
обрушивалось ей на голову наше беспокойное семейство! Пару лет назад
мы напугали ее, прибыв около полуночи в составе троих человек, трех
собак и кота, не предупредив ни звонком, ни телеграммой, промчавшись
от Москвы до Смоленска под страшным дождем, во тьме кромешной, за
четыре часа. Мы по-честному собирались переночевать где-нибудь в лесу,
чтобы не беспокоить трех женщин среди ночи, да только из-за ливня
встать на стоянку было совершенно невозможно. И - ни слова упрека!
Только захлопотала, чтобы накормить поскорее да положить спать.
А тогда, в Рольфином детстве, моя свекровь терпела трехмесячного
овчаренка со всеми вытекающими (не только в переносном, но и в
совершенно буквальном смысле) последствиями, только-только постелив к
приезду любимого сына новехонький палас. Бесчувственный сын хвалил:
"Хороший ты цвет выбрала, мама, как раз желтенький с разводами".
Свекровь улыбалась в ответ, и не сомневаюсь, что искренне. Нет,
все-таки везет мне на друзей и родственников!
Мы считаем туристскую биографию своих зверей по тем рекам, которые
они пересекали (помните: "Бродяга Байкал переехал... "). За третий
месяц своей жизни Рольфушка переехал, надо думать, пару десятков
разнообразных водных артерий, и это ничуть ему не повредило. Я даже
подозреваю, что бродяжья жизнь в раннем детстве идет собакам на
пользу, и в этом убеждает меня история не только Черного принца, но гораздо позже - и Джинечки с Кайсой. Бамби нашей повезло меньше - в ее
первое лето машина была в ремонте.
Да и возвращение наше оказалось весьма поучительным. В тот раз Феня
с нами не ездила, оставшись на даче под присмотром милых наших
друзей-соседей и хозяев. Когда мы вошли во дворик дачи, соседи и
хозяева, чувствуя свою страшную и неизбывную вину за Фенины несчастья,
наперебой принялись мне докладывать:
- Феня-то ваша совсем как потерянная. Мурка бьет ее по-страшному,
во двор не пускает. Фенечка, бедная, только разве ночью из дома
выходит.
Услышав мой голос во дворе (она всегда выходила на мой голос, даже
когда удирала побродяжить в городе), кошка наша спустилась по лесенке
со второго этажа, где было наше жилье. Шмыгнув, как только могла,
незаметно, до самой "финишной прямой", она заметила наконец нас - и
Рольфа. И вдруг...
Она менялась на глазах. Полосатое тельце, еще недавно жалко
поджатое, распрямлялось, обретая прежнюю горделивую осанку, изящная
головка поднималась все выше. Сидевшая на излюбленном своем месте, на
перилах крыльца, Мура напряглась и зашипела. Феня, не удостаивая
соперницу ни единым взглядом, королевски-вальяжно спускалась с
последних ступенек. Она снова сделалась Кошкой, У Которой Есть Своя
Собака. И что с того, что собака эта совсем еще маленькая, что ее еще
защищать и защищать?!
После возвращения с дачи Рольф был впервые представлен собачьему
обществу, собиравшемуся на вечерние прогулки в Итальянском садике, за
зданием "Академкниги" на Литейном. Здесь впечатлений хватало... и у
меня тоже. Пятимесячный дожонок Алмаз, налетевший на него с разгону в
первый же вечер, стал закадычным приятелем. Вместе бегали, играли,
вместе раскапывали клумбы и газоны. С догиней Лорой, оказавшейся двумя
днями младше него, Рольф, как истинный мужчина, сразу принял несколько
покровительственный тон и выдерживал его почти два года - столько,
сколько мы встречались на прогулках. Но в один из первых же вечеров
произошел эпизод, вроде бы и незначительный, но оставивший, как мы
догадались позже, неизгладимый след в душе нашего дитяти.
В тот раз мы играли на спортивной площадочке, отгороженной от
садика сеткой. Туда не слишком часто заглядывали большие собаки, там
можно было спокойно побаловаться с малышом. Я и не заметила, как с
другой стороны площадки появились два взрослых ротвейлера, сука и
кобель, по всей видимости, жившие у одних хозяев. Это - стая!
Они надвигались плечо к плечу. Мой малыш, застыв у моих ног, как
будто и не дрогнул, не оробел. А я замерла, оценивая расстояние до
собак, которых и сама испугалась, прикидывая, как мне подхватить на
руки щенка, чтобы не напугать его своей реакцией. Подойдя метра на
полтора, ротвейлеры рыкнули, слаженно выполнили разворот и ушли к
хозяйке. Больше они к нам не вернулись. Но Рольф на всю жизнь затаил
недоверие и неприязнь ко всем гладкошерстным собакам черно-подпалого
окраса - ротвейлерам, доберманам и даже таксам.
Там же, в Итальянском садике, он впервые в жизни подрался. Правда,
произошло это позже, когда ему было уже месяцев семь.
С нами вместе частенько гулял солидный, почти трехлетний овчар,
которого звали, помнится, Блэком, хоть был он вовсе не черным. Тогда
Рольф уже пытался выяснять свое положение по отношению к знакомым
собакам. А что подходит для этого лучше, чем так называемые "трофейные
игры", цель которых - завладеть, скажем, палочкой, держать и не
пущать? Вот он и схватил палочку, дразня ею Блэка. Но не удержал палочка закатилась под садовую скамейку.
Доставая палку из-под скамейки, Рольфушка крепко стукнулся головой
о металлический брус под сиденьем и, не сообразив, что произошло,
решил, что обидел его Блэк. Мы вмешаться не успели. Он выскочил из-под
скамейки с белыми от ярости глазами и с грозным рыком двинулся на
Блэка. Мало того, он и впрямь схватил оторопевшего Блэка за плечо. Тот
- я думаю, просто от неожиданности - попятился, а потом неуверенно
оглянулся на своего хозяина и ретировался к его ногам. Победа! Первая
победа, на всю жизнь определившая самое положительное мнение Рольфа о
собственных силах.
Все его детство проходило в интересных играх. Мячики, резиновые
зверюшки, специальная брезентовая "колбасина", набитая тряпками такая, чтоб на задние зубы ложилась. Овчарке надо вырабатывать
правильную хватку, отвыкая виснуть на предмете на передних зубах.
Мы подарили малышу резинового совенка с пищалкой, да с непростой,
на два голоса. Щенок принял его за живое существо! Он разговаривал с
ним самым милым и нежным своим голосом, он тоненько лаял, призывая
поиграть, припадал грудью к полу. Жалел совенка изо всех своих детских
силенок, когда мы сжимали его руками, заставляя "плакать". Трепать
нервы собаке было грешно, и мы почти не брали совенка, дожидаясь, чем
кончится эта забавная дружба живого щенка с резиновой игрушкой. Рольф
носил приятеля с собой, аккуратненько беря зубами, чтобы не раздался
жалобный писк, укладывал спать на своем матрасике... Пройдет время, и
он, повзрослевший, станет точно так же возиться со своими и чужими
щенками.
Играли мы и в игры, как потом выяснилось, очень полезные. Любимой
из них были "пряталки". Мы раскладывали по квартире что-нибудь
интересное для собаки. Поначалу это были пахучие кусочки безмерно
любимого им сыра или яблока, потом игрушки, а то и наши вещи. По
команде "ищи", освоенной еще в трехмесячном возрасте (хотя теория
дрессировки такой возможности не признает), Рольф обыскивал комнаты,
собирая лакомство или принося нам предметы в обмен на кусочки того же
сыра. До сих пор помню смешную его ошибку, когда я, спрятав кусочек,
попросила его найти мясо, а он, ослышавшись, притащил мне... мячик.
Чем и показал мне, профессиональному лингвисту, что собака
чувствительна к звуковому составу слова. Бывают же случаи, когда
ошибка еще информативнее, чем безошибочность!
Малыш наш много гулял, благо погода позволяла, играл на детских
площадках (разумеется, в отсутствие детей и предварительно тщательно
выгулянный, чтоб конфуза не вышло). Научился он и лазать, и прыгать, и
пробираться в самые невероятные места, причем делал все это с
необычайной радостью. Ему, совсем как человеческим мальчишкам,
собственная ловкость доставляла ни с чем не сравнимое удовольствие.
Маленькая мордочка светилась торжеством: смотри, мол, как я здорово
умею!
Феня не оставляла его своими воспитательскими заботами, обучая
лучшему, что умела сама, - всяческим чисто кошачьим штукам. Очень они
оба любили, скажем, подглядывать за хозяевами из-за угла. Но там, где
короткая кошачья мордочка действительно пряталась за косяком двери,
вытянувшийся уже овчарочий нос торчал вовсю. Что, впрочем, не мешало
песику считать, будто спрятался он превосходно.
Именно благодаря играм с кошкой он так хорошо владеет передними
лапами. Ими он достает закатившийся под диван мячик, придерживает, как
руками, щенка, которого нужно умыть получше, пододвигает к себе миску,
чтоб друзья не покусились.
В те же времена произошел еще один эпизод, сыгравший впоследствии
весьма значительную роль в моей собственной жизни.
Раннее утро. Рольфушка уже выгулян, накормлен и, всем довольный,
возится в комнате с кошкой. Оба совершенно счастливы. Я на кухне и,
собираясь на работу, достаю из плетеной корзинки-хлебницы батон, чтобы
сделать себе бутерброд. Сонно, тягуче, лениво думаю о том, что в
холодильнике у меня есть яблоки, не мешало бы дать кусочек щенку. Не
то, чтоб у нас так было заведено, но можно и побаловать зверюшку.
Мысли у меня в седьмом часу утра отличаются неповоротливостью и массой
повторов, чтоб не забыть. Вот сейчас разберусь со своими бутербродами,
потом достану яблочко, позову из комнаты малыша и мы съедим его
пополам.
Твердо знаю, что не произнесла ни звука, но зато упорно
представляла себе, как окликну собаку. Глянь - через пару секунд щенок
у моих ног! Я ведь не сдвинулась с места, не подошла к холодильнику,
не издала ни единого звука, который он мог бы связать с лакомством. А
он, поглядывая на меня, топает вразвалочку к холодильнику: ты что-то
хотела мне дать? Оно здесь?
Тогда этот случай был для меня курьезным совпадением, не больше...
...Теперь, правда, он может настоять на покупке яблока и отказаться
от него в мою пользу. Просто потому, что мне захотелось. Подводит меня
к уличному фруктовому "развалу" и тычет носом в сочный, желтый,
любимый мой "гольден"...


Учиться, учиться и учиться!

Шестимесячный возраст - необычайно важный рубеж в жизни любой
собаки, а значит, и любого собачника. Особенно - начинающего. Нам,
неопытным, кажется, будто все тревоги и вол&heip;

комментариев нет  

Отпишись
Ваш лимит — 2000 букв

Включите отображение картинок в браузере  →