Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Джеральд О'ФарреллВеликая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

« Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона»:
Русич; Смоленск; 2010; ISBN 978-5-8138-0992-7
Перевод: А. А. Жеребилов

Аннотация

Человечество убеждено, что Говард Картер, обнаружив гробницу Тутанхамона, совершил величайшее археологическое открытие XX столетия. Автор книги, основываясь на ряде наблюдений, утверждает, однако, что это открытие является не чем иным, как самой дерзкой мистификацией в истории и, вероятно, величайшим ограблением, масштабы которого вряд ли возможно превзойти. Интригующее исследование автора ставит под сомнение все то, о чем поведали всему миру в свое время Картер и Карнарвон.

© Gerad O’Farre, 2001
Публикуется впервые с разрешения автора и его литературного агента
Джеральд О’ФАРРЕЛЛВЕЛИКАЯ МИСТИФИКАЦИЯ. ЗАГАДКИ ГРОБНИЦЫ ТУТАНХАМОНА

ВВЕДЕНИЕ

Скажем сразу: история открытия гробницы Тутанхамона есть не что иное, как величайшее шоу, свидетелем которого стал весь цивилизованный мир в 20-х годах прошлого века. Именно тогда все услышали о юном фараоне, и всем тут же отчаянно захотелось узнать о нем как можно больше. Наука египтология, которая до тех пор считалась уделом избранных и была интересна разве только кучке чудаковатых ученых, внезапно превратилась в международную «мыльную оперу», каждого эпизода которой публика ожидала с неослабевающим интересом. Обнародованная история о юноше-фараоне, содержащая притягательную и интригующую смесь тайны, спрятанных сокровищ, царственного великолепия, открыла глаза множеству людей на древнюю цивилизацию и возбудила аппетит к познанию новых фактов о ней.
Чего не знали читатели тогдашних газет, так это того, что открытие гробницы Тутанхамона, в действительности, являлось одной из самых дерзких мистификаций в истории. Авторами этой мистификации стали два известных и уважаемых английских джентльмена, которые стремились скрыть от человечества хищение огромного количества бесценных ювелирных украшений и золота. Возможно, это стало величайшим ограблением из всех, совершенных до того времени, и вряд ли его масштабы кто-нибудь когда-либо сможет превзойти. После своего грандиозного открытия эти два господина – Говард Картер и лорд Карнарвон – стали считаться героями, однако материалы нашего исследования позволяют утверждать, что они всего лишь «колоссы на глиняных ногах». На самом деле, они были очень хорошими шоуменами и обманщиками, обладавшими просто потрясающими способностями и дерзостью.
Многие ученые и специалисты, которые все эти годы писали об открытии гробницы Тутанхамона, совершенно недвусмысленно намекают на то, что дела там могли обстоять не совсем так, как рассказывали Картер и Карнарвон. Однако до сих пор никто не смог осознать полного масштаба их преступления. На протяжении почти ста лет весь мир верил в историю открытия, которая практически полностью является придуманной от начала до конца и которая дала возможность Картеру, лорду Карнарвону и их сообщникам тайно обогатиться в размерах, превосходящих самые безумные мечты алчущих богатства людей.
Эти двое с такой ловкостью манипулировали средствами массовой информации и мировыми политиками, что современные медиа-магнаты и политтехнологи могут им только позавидовать лютой завистью. Однако в процессе этого «ограбления века», растянувшегося почти на десять лет, они обнаружили настолько потенциально взрывоопасную тайну, что даже сами не знали, как ею воспользоваться. Скрывая правду, они, можно смело сказать, изменили ход мировой истории, и это, вполне возможно, стоило жизней миллионам простых людей; в конце концов, их, а также многих других, почти наверняка, тоже убили именно за то, что они знали.
После того рокового открытия, совершенного в 1922 году, рассказы о расхитителях пирамид и «проклятии фараона» стали частью международного фольклора, однако ни одна из этих историй не может сравниться по драматизму и необычайности с тем, что в действительности происходило поблизости от древних могил, среди зыбучих песков пустыни. В этой книге я собираюсь рассказать историю о том, как Картер и лорд Карнарвон смогли выйти «сухими из воды» после столь фантастического воровства древних артефактов, и как их открытие, если бы вся правда о нем стала известна, могло изменить образ мышления всего человечества. Как мы знаем, официальная версия того, что произошло с гробницей Тутанхамона, представляет собой одно из самых волнующих и романтичных повествований в истории. Однако подлинная история, поверьте мне, производит куда более потрясающее впечатление.
Впервые Египет пленил меня в 1970 году, когда вместе со своей второй женой я совершил поездку в Каир. Стоя на плато в Гизе в тени Великой пирамиды Хеопса, я пытался понять, как же ее все-таки построили, зачем, и кто были ее строители. Это стало моей навязчивой идеей. Я прочитал все, что смог достать по этой теме, и возвратился туда сразу, как только время и финансы позволили мне это сделать. В конечном итоге для меня стало очевидным, что божественный гений Имхотепа спроектировал и построил не только ступенчатую пирамиду Джосера в Саккаре, но и пирамиды на плато в Гизе для фараонов Хеопса, Хефрена и Микерина. В семидесятые годы считалось, что между этими сооружениями существует временная пауза длиной приблизительно в два-три столетия, однако с тех пор этот разрыв во времени сократился, и сегодня принято думать, что их разделяет всего лет семьдесят – семьдесят пять.
Имхотеп был первым человеком из плоти и крови, возникшим из тумана веков. Однако по мере того как Имхотеп занимал мое воображение, передо мной начинали вырисовываться очертания другого значительного исторического персонажа, появившегося на египетской сцене значительно позже. Я говорю о фараоне Эхнатоне. Этих двух великих людей разделяют почти пятнадцать веков, однако для меня они оказались неразрывно связаны. Я не мог писать об Имхотепе, не думая об Эхнатоне (этого фараона многие специалисты считают отцом Тутанхамона) и всей XVIII династии.
И если раньше я ограничился посещением Каира, то в 1994 году судьба привела меня в Луксор, в Долину царей к гробнице Тутанхамона. И снова я был озадачен тем, почему меня настолько поразила простая гробница, в которой много веков назад оказался погребен со всеми своими сокровищами юный царь. Я, как зачарованный, стоял, глядя на таинственную фигуру, лежавшую в саркофаге, – единственного на сегодняшний день фараона, который был найден в собственной гробнице, где он и покоится до сих пор.
А, кстати, его ли это гробница? Едва я об этом подумал, как в голове у меня возник целый рой самых необычных пока еще разрозненных мыслей: может быть, все здесь не так понятно, как кажется на первый взгляд? Эта идея показалась мне настолько нелепой и абсурдной, что я постарался загнать ее куда-то на задворки собственного сознания, однако она не оставила меня окончательно, вновь возникла после того, как я прочитал великолепный труд Томаса Ховинга «Тутанхамон: нерассказанная история». Только тогда я понял, что вовсе не сошел с ума, а принятая версия событий, вполне возможно, неверна. И тогда я начал собирать факты.
Для несведущих напомню, что Ховинг в прошлом был директором Метрополитен-музея – организации, причастной к открытию гробницы Тутанхамона и сбору всех хранившихся в ней сокровищ. Многие из них до сих пор находятся в этом музее. Так вот, Ховинг в своей книге недвусмысленно утверждал, что не принимает официальную версию, которая была в ходу в то время. Однако мне показалось, что во всей этой истории есть что-то еще, чего он не смог открыть. В отличие от Музея древностей в Каире, в котором также находится потрясающая коллекция находок, извлеченных из гробниц в 20-30-е гг. XX в., предметы экспозиции в Метрополитен-музее начисто лишены какой-либо индивидуальности. Они кажутся такими же холодными и отстраненными, как сам музей – учреждение, сыгравшее ключевую роль в деле изъятия сокровищ из многих египетских гробниц.
Ниже я излагаю историю, которую я, словно мозаику, складывал из множества кусочков, отыскивая их в различных музеях, библиотеках и частных коллекциях, а также в беседах с авторами книг, которые мне больше всего нравятся, включая и Ховинга. Мне удалось соединить различные звенья запутанной истории, длившейся на протяжении трех тысячелетий, но достигшей своего апогея в самом начале двадцатого столетия, как раз накануне смерти Зигмунда Фрейда. По моему глубокому убеждению, крайне спорные теории этого ученого в области египтологии и привели в конечном итоге к его гибели.

IОхота за сокровищами, какой не знала Земля

Да живет твоя душа, да проживешь ты миллионы лет, ты, кто любит Фивы, сидящий с лицом, обращенным к северному ветру; глаза твои наполнены счастьем…
Надпись на чаше из гробницы Тутанхамона

В наши дни, точно так же, как и в начале XX века, Долина царей прекрасна настолько, насколько может быть прекрасен вход в преисподнюю. Сама местность не слишком изменилась по сравнению с тем, как она выглядела три тысячи лет назад, или даже тридцать тысяч лет. Кажется, само время не властно над этим местом, преисполненным безграничного очарования, окутанным тайнами и загадками и внушающим безотчетный ужас тем, кто решился провести свою жизнь здесь.
Долина царей лежит в 600 километрах к югу от Каира на берегу Нила. На другой стороне реки, напротив Долины царей, находится город Луксор, который некогда носил название Фивы и был одной из величайших столиц древнего мира. Здесь, в этой пыльной, засушливой речной долине расположен один из самых замечательных древних некрополей, которые известны в мире. Во 2-м тысячелетии до нашей эры египетские рабочие вырубили в скалах этой долины гробницы, украсили их загадочными изображениями потустороннего мира и наполнили сказочными сокровищами. С величайшим уважением и непередаваемым мастерством египтяне мумифицировали тела своих усопших правителей, осыпали их драгоценностями и, окружив принадлежащими царям при жизни предметами, оставили покоиться здесь, превратив Долину в одно из самых священных мест в истории человечества.
«Само название местности преисполнено необыкновенной романтики, – пишет Томас Ховинг в своей книге «Тутанхамон: нерассказанная история». – Однако трудно вообразить более заброшенное, неприятное, жаркое, засушливое и безлюдное место на нашей планете. У самого входа в эту долину, вдали от малейших признаков жизни, были погребены уснувшие навеки тридцать величайших царей, которых только знала история Египта».
В настоящее время в Долине царей известно около восьмидесяти пяти гробниц. Двадцать пять из них принадлежат фараонам Нового царства. Оно длилось с 1550 г. до н. э. по 1319 г. до н. э., и в этот период в Египте правили величайшие владыки древнего мира – Тутмос III, Рамсес II и, конечно, Тутанхамон (1333–1323 гг. до н. э.). Размеры усыпальниц различаются между собой: от простых, с прямоугольными погребальными камерами, до громадных подземных дворцов со множеством коридоров, комнат и огромными погребальными камерами, больше напоминающими дворцовые палаты. Многие из них сохранились до наших дней и входят в число самых прекрасных художественных и скульптурных памятников Древнего Египта.
Во времена Нового царства Египет находился на пике своего могущества, а город Фивы, расположенный на восточном берегу Нила, на протяжении почти пяти столетий являлся духовной столицей страны. Шли тысячелетия, и влияние и слава этого города распространились до самых крайних пределов известного тогда мира. Гомер называл их «стовратными». Следует отметить, что Фивами город назвали греки, дав ему название по имени крупнейшего греческого города, а сами египтяне называли столицу «Васет», что в переводе означало «господство». Сейчас этот древний город носит арабское название Луксор. Впоследствии столица Древнего Египта переместилась на север, и долину окутал мертвый покой, пока во II в. до н. э. сюда не пришли греки.
На другом берегу Нила, по представлениям древних египтян, лежало царство Осириса – повелителя загробного мира. Фараоны XVIII династии именно здесь выбрали место для собственных погребений. При этом они отказались от прежней традиции строительства пирамид и взамен сделали свой выбор в пользу гробниц, вырубленных в скальных породах. Эта негостеприимная долина расположена изолированно, поэтому ее можно было легко охранять от непрошеных гостей, но, вместе с тем, она находилась относительно недалеко от Фив, что делало ее местоположение идеальным при выборе места для нового царского некрополя. Окружающие долину горы могли напоминать древним египтянам «ахет» – иероглиф, обозначающий горизонт. Повторимся, что в настоящее время большинству туристов это продуваемое всеми ветрами ущелье на берегу Нила известно под названием «Долина царей».

Впоследствии политический и культурный центр Египта переместился на север, и почти на пять веков после того, как здесь был погребен последний фараон, долина погрузилась в поистине мертвый покой, пока до нее не добрались древние греки. Удивительно, но они появились в Долине царей как «туристы» и, вполне возможно, вооруженные «путеводителями» тех времен. Некоторые оставили на стенах и скалах надписи, например: «Я видел гробницы, сделанные с поразительным искусством, которое нельзя выразить словами».
Первое серьезное исследование о Долине царей называлось Observation on Egypt («Исследование Египта») и вышло в свет в 1743 году. Оно принадлежало перу англичанина Ричарда Покока, впоследствии ставшего епископом. В 1798 году в Египте высадился Наполеон Бонапарт со своей армией. Вместе с ним находились 139 лучших ученых того времени, которым ставилась задача изучить и описать историю страны и ее географию. Итогом деятельности этой экспедиции стал научный труд под названием Description de I’Egypte («Описание Египта»), публиковавшийся с 1809 по 1816 год и высоко ценимый в среде ученых. Находка Розеттского камня открыла перед исследователями возможность расшифровать египетские иероглифы (что и произошло спустя несколько лет), и египтология впервые в Западной Европе стала необычайно модной, правда, пока еще только в среде богатых и образованных европейцев.
Артур Вейгалл, знаменитый археолог начала XX столетия и личность, которая занимает важное место во всей этой истории, придерживался того мнения, что будущим египтологам лучше самим посетить Египет, чем дожидаться, пока Египет «приедет» к ним в виде музейных экспозиций. Он сокрушается:

Крайне недальновидна политика некоторых европейских и американских музеев, желающих любой ценой разместить египетские и другие восточные древности перед взорами западных студентов для того, чтобы те имели удовольствие с комфортом изучать, практически не выходя из дома, чудеса тех стран, для посещения которых они не хотят предпринимать никаких усилий. Нисколько не сомневаюсь, что бесцеремонный вывоз уникальных памятников из Египта есть наиболее губительный образец глупости, который только можно встретить во всех безобразиях современной египтологии.

Артур Вейгалл был не единственным, кого ужасал стиль работы тогдашних исследователей. Известный путешественник XIX в. и переводчик «Арабских ночей» сэр Ричард Бертон писал: «В прошлом, как и сейчас, земли Нила стали источником безудержного ограбления. Огромные состояния возникали благодаря находкам даже не золота, а просто древностей; места археологических раскопок превратились в поля битвы двух враждующих армий – драгоманов и местных жителей-феллахов».
В 1877 году в своем труде «Египет как он есть» Дж. Маккоэн пишет: «Торговля костями занимает ведущее место в экспорте из Египта… Ежегодно ее объемы достигают десяти тысяч тонн…»
Ему вторит сэр Фредерик Хенникер: «Здания и сооружения, пережившие нашествия варваров, не смогут устоять перед натиском современных цивилизованных ценителей прекрасного и алчностью антикваров».
Итальянский инженер Джованни Батиста Бельцони, некогда зарабатывавший себе на жизнь выступлениями в цирке под псевдонимом «Силач Самсон из Патагонии», прибыл в Египет в 1815 году, собираясь заняться торговлей водяными насосами. Не сумев ничего заработать на этом деле, он попал в поле зрения английского генерального консула Генри Солта, который нанял его для транспортировки по Нилу гигантской головы Рамсеса II, которую предполагалось отправить затем в Лондон. Успешно выполнив задание Солта, Бельцони решил заняться изучением древностей и сумел открыть несколько важнейших гробниц, среди которых были захоронения Рамсеса I и Сети I. В итоге Бельцони прославился, а очень многие решили пойти по его стопам.

* * *

В отличие от многих наиболее значимых природных и исторических памятников Земли Долина царей не испытала на себе урбанистического вмешательства, даже невзирая на тот поистине огромный интерес, который испытывал к ней весь цивилизованный мир. Фивы могли превратиться в современный Луксор, однако город так и не перешагнул на другой берег Нила и не вторгся на территорию священного некрополя. Долина царей по-прежнему остается одним из самых жарких и безлюдных мест на планете, она все так же открыта всем ветрам. На фоне этого сурового пейзажа каждое утро возникают небольшие группы торговцев, продающих открытки и всякие безделушки туристам, желающим что-нибудь оставить себе на память о том, что они побывали в этом мистическом месте. Растительность на западном берегу, которую питают воды Нила, в наши дни заканчивается примерно в том же месте, на которое некогда ступили археологи, сделавшие самые известные открытия. По-прежнему в долину можно попасть только по одной дороге, которую было легко охранять, и другого выхода из долины нет, если только вы не решите прорубаться сквозь окружающие ее горы, обожженные безжалостными лучами палящего солнца и от этого приобретшими странные розовато-золотистые цвета.
Когда оказываешься здесь, трудно представить, что это именно то место, где древние жители Фив построили гробницы, подобные тем, которые встречаются в других частях Египта, но по своим монументальным масштабам превосходят все, что только можно где-либо увидеть. Здесь, среди раскаленного песка и пыли, находятся места последнего упокоения величайших фараонов. Их невозможно увидеть, находясь на поверхности, однако наше воображение позволяет их представить со всей отчетливостью. В этом районе египтологами обнаружено более восьмидесяти гробниц и захоронений, однако никто не сможет знать, сколько подобных памятников остается пока неоткрытыми, а скольким из них уготована участь оставаться в безвестности целую вечность. Покой их владельцев никто и никогда не потревожит. И до сих пор никто не знает, какие сокровища еще могут находиться в этих спрятанных от посторонних глаз гробницах. Собственно, именно это и привлекает большинство наших современников. Практически каждый в детстве грезил о спрятанных сокровищах, и мечты найти их не оставляют нас даже тогда, когда мы становимся взрослыми.
С течением времени детские грезы о пиратских кладах, зарытых в зыбучих песках на необитаемых островах, уступают место более взрослым фантазиям. Некоторые из нас опускаются в пучины океана в поисках затонувших кораблей и их драгоценного груза, другие все свое свободное время тратят на то, чтобы бродить по окрестностям с металлоискателем. Как только вы увидите кого-нибудь в наушниках, сосредоточенно рассматривающего землю у себя под ногами, так можете смело утверждать, что это подобный кладоискатель, надеющийся обнаружить потерянную когда-то древнюю монету или что-то в этом роде.
Некоторые проводят долгие годы, намывая горы песка в поисках золотых самородков, другие ныряют под воду, стремясь найти раковины с драгоценными жемчужинами, третьи роются в заброшенных шахтах Австралии, где, как говорят, до сих пор можно найти опалы. Сотни любителей легкого обогащения бродят по всей поверхности земного шара, желая отыскать залежи нефти; они обшарили практически все чердаки, надеясь обнаружить утерянные шедевры мирового искусства. Одним словом, для тех из нас, кто хочет начать охоту за удачей, не прилагая к этому особых усилий, всегда остается возможность приобрести лотерейный билет в надежде, что он покажет нам, где судьба припрятала драгоценный приз. Можно смело утверждать, что никто из нас не свободен от подобных мечтаний.
Однако самой большой наградой, конечно, могут считаться сокровища фараонов, поскольку их найти может лишь тот, кому под силу выдержать суровые испытания пустыней, и кто окажется достаточно умен, чтобы понимать, что именно он ищет. Поиск сокровищ фараонов – это экзамен на выносливость и интеллект, но тому, кто его выдержит, достанется награда, которая сторицей воздаст за все мучения.
Собственно, уже давно широко известен факт, что фараонов хоронили со всеми богатствами, которые им принадлежали при жизни, с тем, чтобы там, в загробном мире, владыки ни в чем не испытывали неудобств. Содержимое гробниц также часто описывается в древних текстах. И если уж говорить о содержимом, то, прежде всего, в гробнице должна находиться мумия самого фараона. На лице у него должна быть посмертная золотая маска, дающая представление о том, как фараон выглядел при жизни, а на теле у него обычно всегда имелось множество украшений из золота и драгоценных камней. Мумия помещалась в гроб, который находился в другом гробу, а тот, в свою очередь, еще в одном. Каждый из них был более крупным по размерам, а все они находились в каменном саркофаге. Гробы покрывались позолотой, а иногда целиком изготавливались из золота. Саркофаг украшался резьбой, особенно его крышка, а сам он также мог находиться внутри нескольких более крупных деревянных ковчегов, также позолоченных.
Вокруг усыпальницы, в погребальной камере, а иногда и в прилегающих помещениях находилось множество всевозможных предметов, которые могли понадобиться усопшему правителю во время путешествия в загробном мире. Они подчеркивали, насколько важной персоной умерший был в мире смертных, а также должны были показать, что и после своей смерти повелитель заслуживает не меньших почестей. Кроме того, близ саркофага устанавливались позолоченные фигуры слуг и стражей в натуральную величину, а также большое количество более мелких статуэток. В гробницу помещались колесницы и лодки, на которых фараону предстояло путешествовать после своей смерти. Рядом помещались прекрасные резные ложа и другие предметы повседневного обихода: одежды, мебель, музыкальные инструменты, игры, благовония и всевозможные притирания, корзины, коробочки, сундуки, лампы и письменные принадлежности, оружие, столовые приборы, еда и еще масса всего, что только могло понадобиться фараону для комфортного существования в вечности. В процессе мумификации внутренние органы умершего вынимали из тела и помещали в отдельные сосуды, которые запечатывали особыми печатями и также оставляли в гробнице.
Приготовления к смерти фараона начинались задолго до его кончины, причем зачастую предметы из одной гробницы изымались для того, чтобы послужить другому владыке, умершему позже. Эта практика доставляет массу хлопот современным археологам, когда они пытаются разгадать, кому же все-таки принадлежала та или иная гробница. Практически сразу после восшествия на трон фараон обычно решал, где будет находиться место его последнего упокоения. Вместе со жрецами он на протяжении всего своего времени правления следил за строительством и украшением усыпальницы. А все работы, как правило, выполнялись жителями Дейр-эль-Медины – населенного пункта, расположенного по ту сторону гор, окружающих долину. Ежедневно на заре сюда прибывала целая армия зодчих, каменотесов, штукатуров, живописцев, которые, работая совместно, и создавали эти удивительные произведения искусства.
Наше воображение услужливо предлагает нам заманчивые картины, иллюстрирующие эти общеизвестные факты, и самые легковерные тут же приходят к заключению, что все это громадное количество золота и драгоценных камней, надежно сокрытое во мраке гробниц, только и дожидается, когда его обнаружат самые находчивые и смелые из нас. Прямо скажем, были времена, когда подобные фантазии имели под собой реальную почву, однако с каждым новым открытием в Долине царей увеличивается и вероятность того, что оно будет последним. К тому же, как это часто бывает с мифами о том, что обогатиться легко, и в этом случае все обстоит далеко не так просто, как кажется. Во времена любой золотой лихорадки большинство мечтающих о легком обогащении людей вынуждены довольствоваться очень незначительными находками, которые они, впрочем, тут же безрассудно теряют, поддавшись эйфории. А ведь следует помнить: как природа тщательно прячет свои богатства и залежи драгоценных минералов, так и древние египтяне крайне тщательно следили за тем, чтобы их сокровища оказались надежно скрыты от постороннего внимания. Те, которые были спрятаны менее тщательно, оказались разграблены уже через триста лет после сооружения гробниц.
Более того, поиск сокровищ всегда напоминает своеобразное соревнование. В начале XX в. очень многим хотелось урвать хоть кусочек тех сокровищ, которые могла скрывать пустыня близ Нила. В числе желающих находились и просто бандиты, жаждавшие стремительно обогатиться, и даже члены правительства, стремившиеся защитить от чужих посягательств ценности, принадлежащие народу, будущим поколениям, а может быть, и им самим. На том историческом этапе, когда западноевропейцы (чаще всего, англичане) колесили по всему миру, полные опасностей путешествия в далекие страны были тем, о чем мечтали все молодые люди, в особенности те из них, у кого имелись деньги и положение, чтобы следовать этой моде. И так же, как они отправлялись навстречу приключениям в Индию и Африку, так самые предприимчивые из них плыли в Египет на поиски запрятанных сокровищ.
Египет привлекал наиболее образованных путешественников как безграничными возможностями отыскать золото, так и желанием соприкоснуться с историей в месте, самым тесным образом связанном с нею. Основной мотив, заключавшийся в обыкновенной погоне за сокровищами, мог быть оправдан значительно более высокой целью – археологическими исследованиями. Однако состоятельные путешественники из развитых стран, стремившиеся дать пищу интеллекту, были не единственными людьми, отправлявшимися на поиски сокровищ. Кроме них имелось огромное количество египтян – жителей окрестных деревушек, которые на протяжении многих поколений зарабатывали себе на жизнь тем, что могли здесь найти. Для них поиски древностей представляли собой такое же обычное занятие, как, скажем, для центральноафриканских племен охота на антилоп или слонов с целью торговли шкурами и слоновой костью. Все мы помним, как фермеры в Техасе старались перекопать каждый дюйм своей земли в надежде отыскать нефть. Так и египтяне, жившие в окрестностях Долины царей, постоянно искали что-нибудь из спрятанного древними жителями этих мест. И порой им, действительно, попадались отдельные предметы, вынесенные на поверхность земли сдвигами почвы, либо разливами, а иногда удавалось случайно наткнуться на новый склад драгоценностей, запрятанный среди множества гробниц.
Разграбление царских захоронений в этих местах продолжалось на протяжении тысячелетий. Люди подобно кротам врывались в землю, едва только замечали, как там что-то блеснуло под яркими лучами солнца. Конечно, самым желанным призом оказывалось золото в любом виде, или ка-кие-нибудь драгоценности, которые можно было продать либо целиком, либо по кусочкам. Царственные останки для грабителей не представляли интереса, за исключением тех мумий, на которых могли находиться какие-нибудь украшения, а сами мумии безжалостно вышвыривались прочь. Впрочем, тут следует отметить, что хотя все это варварство длилось на протяжении тысячелетий, самый пик его приходится все же на то время, когда на этих землях появились захватчики, а исконные жители смешались с ними и просто исчезли как народ.
Надо сказать, что представители местного населения, чьи предки множество поколений подряд жили в этих местах, были настоящими экспертами в деле поиска сокровищ. Они могли не понимать исторической значимости своих находок, и не знали, кто их сделал, однако очень хорошо представляли, сколько все это стоит на местном рынке. Они прекрасно знали, что некоторые находки отправятся из местных лавчонок на прилавки богатых антикварных магазинов, чтобы оттуда перебраться в собрания коллекционеров, а другие будут тайно перепроданы из-под полы, из-за полуоткрытых дверей с многозначительными перешептываниями и перемигиваниями.
Когда в Египет приезжали английские джентльмены из викторианской Англии, или из Англии времен правления Эдуарда VII, или их коллеги-соперники из Франции, или стремительно разбогатевшие американские нувориши, все они первым делом старались посетить магазинчики, торговавшие именно такими трофеями. Европейские ученые пытались побольше узнать об истории здешних мест, восхищались местными произведениями искусства, стараясь при этом увести к себе домой все находки, которые удавалось тут раздобыть. И, несмотря на всю эту бурную деятельность, египтология как наука по-прежнему оставалась в зачаточном состоянии, любительской во многих своих аспектах. Все то немногое, что было известно о Египте времен фараонов, отличалось крайней запутанностью информации. Времена фараонов назывались «загадочной эпохой», и авторы, которые отваживались писать о ней, предлагали совершенно различные варианты «правды» об этом периоде истории страны.
Автор книги «Забытые фараоны» (The Lost Pharaohs) Леонард Коттрелл писал: «И в заключение стоит строго предупредить начинающих египтологов, которые собираются путешествовать в бурных морях этой науки, что там имеют-с я очень опасные водовороты…» Затем он приводит целый список некоторых противоречащих друг другу утверждений, сделанных за многие годы различными «экспертами». Кроме того, следует отметить, что археологи, приезжавшие в Египет из «цивилизованных», как они сами считали, стран, в своей погоне за сокровищами наносили им вред ничуть не меньший, чем местные грабители. Наиболее чувствительные из ученых сами приходили в ужас при виде того, что здесь происходило.
Основательница Общества по изучению Египта Амелия Эвардз в 1877 году опубликовала книгу «Тысяча лет на Ниле» (A Thousand Years up the Nie), в которой выражала сожаление по поводу того, каким образом там ведутся работы. «Мы пришли в ужас от этого зрелища, – писала она, – однако очень скоро очерствели настолько, что научились рыться в хламе среди запыленных могил, испытывая при этом не больше трепета, чем банды охотников за мумиями. Это такой опыт, о котором люди впоследствии вспоминают с изумлением и некоторой долей стыда, однако всеобщее огрубление, царящее там, столь заразительно, а страстное желание отыскать какую-нибудь древность настолько захватывает, что, не сомневаюсь, окажись мы снова в той же ситуации, то опять поступали бы точно так же».
Известный археолог сэр Флиндерс Питри был потрясен не меньше. В своей автобиографичной книге «Семьдесят лет в археологии» он пишет об одном французском археологе, работавшем в царских гробницах Абидоса, который «…не имел никаких планов раскопок и хвастался, что топит кухню деревянными изделиями времен Первой династии». Питри жаловался, что этот «исследователь» все свои находки раздавал своим финансовым партнерам в Париже, которые затем распродавали их на аукционах. «Похоже, все тут делается совершенно бессистемно, без какого-либо плана, – сокрушается Питри. – Работы начинают, а затем прекращают, не доведя до конца, никакого внимания не уделяется потребностям тех, кто будет изучать эти места в будущем. Здесь не используются цивилизованные орудия труда, которые могли бы облегчить работу, но обходятся теми, что имеются в наличии у местных жителей; песок насыпают в маленькие корзины, а потом его выносят детишки на своих головах. Отчаяние охватывает при виде масштабов того, как все здесь уничтожается и как мало делается для сохранения уникальных памятников… Поистине, все, что угодно, будет лучше, чем просто оставить все, как есть, дожидаясь его полного уничтожения. Лучше разграбить половину сокровищ в надежде сохранить другую половину, чем оставить все для уничтожения…» Позже он писал: «Никто даже не задумывался о науке описания и систематизации результатов наблюдений; все это не имело значения, если только речь не шла о древних надписях или статуях. За год работы в Египте у меня создалось впечатление, что я нахожусь в доме, охваченном огнем, настолько стремительно там все уничтожалось. В этих условиях мне приходилось делать все то, что делает человек, стремящийся спасти горящее имущество: постараться как можно быстрее собрать все, что только возможно, а уже потом, когда мне исполнится лет шестьдесят, можно будет спокойно сесть за письменный стол и попытаться описать. Таково реальное положение дел».
Если египтология приводила в замешательство даже тех, кто ею занимался, то для обычной публики она казалась еще более непонятной, поэтому общественность в целом проявляла не слишком большой интерес даже к самым значительным открытиям в этой области науки. Так продолжалось до 1923 года, когда изумленному двадцатому веку после почти трех тысяч лет покоя и забвения из своей мирной подземной обители явился один из самых известных исторических персонажей всех времен.
Сегодня, если вы посетите гробницу Тутанхамона, то окажетесь в маленькой подземной комнате, где лежит невзрачное тело юного царя, освобожденного от всего своего некогда огромного имущества. Часто можно услышать, как посетители жалуются из-за того, что за деньги, которые у них забрали у входа в гробницу, они могут увидеть слишком мало: лишь древние останки мальчика, о котором, в сущности, ничего не знают, да великолепную золотую маску, ставшую всемирно известной.
Но удивительно вот что: этот мальчик был одним из самых особенных людей в истории человечества, а может быть, и самым особенным. История его короткой жизни облетела практически весь мир, в котором мы живем. А сам он, между тем, остался в своей гробнице лишь для того, чтобы мы могли прийти поглазеть на него и испытать разочарование от увиденного. Куда подевались сказочные признаки власти и богатства, о которых мы все слышали? Как столь значительная история могла зародиться в таких маленьких жалких помещениях?
Совершенно другую картину можно наблюдать примерно в 600 километрах отсюда, в Каирском музее. Там у посетителей дух захватывает при виде чудес, выставленных в витринах. Именно эти сокровища всего восемьдесят лет назад еще окружали одинокого юношу в забытой всеми гробнице, оберегая от опасностей, подстерегавших его в загробном мире. Теперь они, закрытые стеклом и ярко освещенные, выставлены вдали от того места, где к ним более трех тысяч лет не проникал ни один солнечный луч.
Красоту и роскошь того, что было обнаружено в гробнице Тутанхамона, трудно представить и осмыслить, если не увидеть все это собственными глазами. Обилие золота просто ослепляет, однако у посетителей музея замирает сердце и при виде изящных безделушек, изготовленных древними ремесленниками. Эти изделия были созданы лучшими мастерами древности для царей, которых почитали как живых богов. Они служили не только культовым целям, но и были призваны подчеркивать значение того, кому они принадлежали. Каждый артефакт, каждый предмет мебели был любовно покрыт тончайшей резьбой и позолотой, с предельным тщанием украшен инкрустациями, поражающими наше воображение. Все эти вещи представляют собой ярчайшую демонстрацию богатства и могущества, равных которым не встречалось в истории. И еще никогда ничего подобного не доходило до нас в столь хорошо сохранившемся виде.
Следует упомянуть, что подобные экспозиции, содержащие предметы из гробницы Тутанхамона, находятся еще, по крайней мере, в десяти музеях по всему миру. Все они содержат не менее великолепные образцы искусства, роскоши и богатства. Если бы их удалось когда-нибудь собрать в одном месте, эффект мог бы оказаться просто потрясающим. А ведь нам говорят, что это менее половины того, что положили вместе с юношей-фараоном в гробницу после его смерти. Примерно шестьдесят процентов сокровищ, как считается, были разграблены еще в древности. И всякому, кто видит эти музейные сокровища, должна прийти в голову мысль о том, что этот молодой человек, наверняка, был кем-то экстраординарным и, возможно, более великим правителем, чем мы привыкли думать.
Когда в 70-х годах XX в. сокровища Каирского музея отправились в путешествие по всем крупнейшим европейским столицам, миллионы людей выстраивались в гигантские очереди, чтобы посетить эту великолепную выставку и восхититься мастерством древних египтян. Поистине это было потрясающее мировое турне, с которым не идут ни в какое сравнение выступления звезд современной эстрады. Ни до, ни после того мир не видел ничего подобного. Через три тысячи лет после смерти юного фараона имя Тутанхамона было у всех на устах. Бесстрастные образы, запечатленные на резьбе, покрывавшей золотой гроб, и посмертная маска фараона стали знакомы каждому, потому что оказались растиражированы миллионами газет и журналов и появлялись на экранах телевизоров.
Однако кем же он был? И почему после многих веков забвения он внезапно превратился в одну из самых известных личностей древней истории?

IIЗначение Тутанхамона

Разгадка тайны его жизни постоянно ускользает от нас – тени колеблются, но тьма не рассеивается никогда.
Говард Картер

Ко времени открытия его гробницы Говардом Картером в 1922 году, люди практически ничего не знали о Тутанхамоне, да и не особенно хотели знать. Вряд ли подобное имя могло задержаться в памяти учеников или их учителей в отличие от таких имен, как король Артур, Вильгельм Завоеватель, Александр Македонский или Аттила.
Для тех немногих, кто о Тутанхамоне все-таки слышал, он был одним из наиболее незначительных фараонов. Отчасти потому, что его правление длилось очень недолго (вероятно, всего лишь около десяти лет) и умер он в возрасте восемнадцати-девятнадцати лет, отчасти потому, что его гробница оказалась надежно сокрыта от потомков. Кроме того, более поздние правители постарались сделать все возможное, чтобы его имя вместе со всеми членами его семьи вообще исчезло из истории.

Среди исследователей считалось общепринятым мнение, что Тутанхамон был чисто номинальным владыкой: по их мнению, этот молодой человек унаследовал титул фараона, однако на протяжении всей его жизни страной правил регент. Считалось также, что его, скорее всего, убили, но никто, кроме самых дотошных ученых, особенно не интересовался деталями этой истории. Словом, как выразился однажды Говард Картер, человек, который в нашем повествовании будет играть центральную роль: «Самым примечательным событием в его жизни было то, что он умер и был погребен». Согласитесь, не слишком многообещающий материал для того, чтобы стать одной из самых заметных фигур древней истории.
В 1907 году египетское правительство приняло решение провести значительные мелиорационные работы в Дельте Нила, с тем чтобы развивать там сельскохозяйственное производство. С этой целью планировалось увеличить на 7 метров высоту Асуанской плотины, а это означало затопление Нубийской пустыни на площади примерно в 250 км в длину и один километр в ширину по обоим берегам Нила. Это, в свою очередь, ставило под угрозу затопления большое количество древних захоронений и останков. Поэтому египетское правительство поручило сэру Грэфтону Элиоту Смиту из Медицинской школы в Каире провести работы по раскопкам и консервации находок. Выбор чиновников был не случаен, так как на тот момент Смит обработал тысячи найденных останков древних египтян. Этот ученый отличался дотошностью, от его внимания не ускользала ни одна мелочь. Изучив сотни оказавшихся в его распоряжении черепов, Смит сделал вывод, что многие из них принадлежат не только египтянам, но и пришельцам из юго-восточной Европы, которых он посчитал относящимися, по всей вероятности, к «арменоидной расе».
В 1912 году ученый писал:

У пришлых народов имеется много замечательных черт, резко отличающихся от тех, что встречаются у коренного населения Египта и Нубии. По росту их различия не составляют сколько-нибудь заметной разницы, однако черепная коробка короче и значительно шире, чем у местного населения. Нос намного более узкий, сильнее выступает, и переносица более высокая, чем у египтян или нубийцев, а по сравнению с последними и более прямая. Глазные впадины у пришлого населения отличаются большими размерами и во многих случаях далеко расположены друг от друга… однако лучше всего отличительные черты просматриваются на такой части скелета, как нижняя челюсть. В этом случае характерные особенности позволяют с первого взгляда отличить останки, принадлежащие пришельцам, от останков египтян, нубийцев и других африканских народов, даже если невозможно подвергнуть анализу другие части скелета.

Элиот Смит пришел к заключению, что пришедший в Египет народ был более чем достаточно развит, чтобы возвести те удивительные сооружения на берегах Нила, которые поражают весь мир, а величайшие владыки этого народа лежат под землей в скрытых гробницах Долины царей. Никто не знает, что это был за народ – голубоглазый и светлокожий, невозможно даже ответить на вопрос, откуда пришли эти люди, и это еще больше сгущает атмосферу таинственности, окружающую их, и порождает все новые и новые мифы. Принято считать, что по своему антропологическому типу они должны относиться к кавказским народам. Впрочем, археологи, работавшие в начале XX в., ничего об этом не знали и значительно больше интересовались поисками гробниц самых знаменитых царей, правивших на протяжении почти пятисот лет в периоды правления XVIII, XIX и XX династий. Исследователи испытывали благоговейный трепет от имен Эхнатона и Рамсеса Великого, но никак не от Тутанхамона.
Сам Тутанхамон относится к правителям выдающейся XVIII династии, все фараоны которой погребены в Долине царей. Во многих случаях их гробницы, за исключением принадлежавших Рамсесам, были надежно спрятаны и почти недоступны ранним исследователям. Одна из причин того, почему о юном фараоне знали так мало, заключалась в том, что практически ничего из сокровищ, находившихся в его гробнице, не попало на прилавки антикварных лавок до самого начала XX в. Поэтому и торговцам не было смысла что-то рассказывать покупателям об этом фараоне. В самом деле, если нет товара, то незачем что-то сочинять для повышения спроса. Но в том-то и дело, что «товар» имелся. Он лежал себе под толщей скальных пород подобно некоей исторической бомбе, ожидавшей детонации, и лишь один или два наиболее просвещенных исследователя знали об этом.
О Тутанхамоне было известно лишь то, что он либо взошел на трон после фараона Семнехкара, который был его братом, либо унаследовал престол от своего отца Эхнатона. О Семнехкара тоже имеется не слишком много сведений, но Эхнатон прославился как очень сильный правитель, который, однако, вверг страну в хаос, заставив народ отказаться от традиционного пантеона богов и установив культ единого бога Солнца Атона. Для того времени это было крайне радикальным нововведением, которое многие рассматривали как ересь, но многие исследователи считают, что иудейская идея единобожия, а следовательно, и христианство с исламом, берут свое начало именно в этой реформе. При этом если сам Эхнатон поклонялся единому богу, то все остальные его подданные должны были по-прежнему считать богом и фараона.
Среди многих ученых бытует мнение, что, в отличие от Эхнатона, Тутанхамон оказался слабым правителем. Однако как сын Эхнатона он почитался одновременно и сыном бога, а затем ему и самому предстояло стать живым богом. Кстати, слово «мессия» является производным от египетского «мессер» – крокодил, поскольку при восшествии на трон фараонов помазывали крокодильим жиром так же, как позже королей и царей помазывали на царство священным маслом. Словом, исследователи, пришедшие в Долину царей три тысячелетия спустя после смерти Тутанхамона, могли считать его незначительной фигурой, однако для людей, которые его хоронили, он, несомненно, являлся чрезвычайно важной персоной. Об этом говорит и тот факт, что когда его саркофаг открыли, на груди Тутанхамона обнаружили два золотых венка, перевязанных узлом. Простые цари обычно имели только одно подобное украшение. Следовательно, во времена его погребения кто-то верил в то, что этот неприметный юноша является настоящим богом.
Сегодня по-прежнему остается загадкой, кто был матерью этого юноши, но наиболее широко распространено мнение, что это Кийя – одна из жен Эхнатона. Вероятно, она была «фавориткой» царя, так как в Египте в ее честь строились храмы и святилища. На некоторых барельефах она изображена с ребенком, однако нет уверенности, что это именно Тутанхамон.
Эхнатон и его самая известная жена Нефертити имели пять дочерей, и вторую по возрасту звали Анхесенпаатон. Она была несколько моложе Тутанхамона и к тому же приходилась ему наполовину сестрой, но это не помешало ей стать его женой. У юной пары, вероятно, родилось двое детей, умерших в младенчестве, поскольку в гробнице Тутанхамона были обнаружены две детских мумии.
Когда он стал фараоном, ему на тот момент исполнилось всего восемь-девять лет, поэтому, скорее всего, страной от его имени правили вельможи, занимавшие высокие посты при дворе. Одним из них был великий визирь Эйе, который, по мнению некоторых историков, являлся отцом Нефертити. Вполне вероятно, что именно Эйе и решал, кого допускать к юному царю, а кому следует отказать.
Поскольку у Тутанхамона и его супруги не осталось детей, после смерти молодого повелителя фараоном стал сам Эйе, а через четыре года ему наследовал один из величайших полководцев Древнего Египта Хоремхеб – первый правитель XIX династии. Новый фараон тут же сделал все, чтобы уничтожить следы правления Эхнатона, а также малейшие упоминания о Семнехкара, Тутанхамоне и Эйе. Он запретил упоминать в текстах их имена, приказал разрушить воздвигнутые ими храмы, разбил статуи своих предшественников, а также повелел уничтожить все барельефы, выбитые по их приказаниям. Таким образом, всего через пятьдесят лет после смерти Эхнатона и сам фараон-реформатор, и Тутанхамон, и Эйе исчезли из всех надписей, словно они никогда и не существовали на свете. Образно выражаясь, их вычеркнули из исторических сочинений еще до того, как те были написаны.
Поскольку Тутанхамона вычеркнули из списка правителей, то прошло не так уж много времени, и его имя оказалось совершенно забыто современниками. Грабители пирамид ничего о нем не слышали и, естественно, даже не пытались искать его гробницу. Вполне вероятно, что даже фараоны, которые правили позже, не знали о его существовании. Так, например, когда два столетия спустя Рамсес VI приказал соорудить себе гробницу, он, видимо, не представлял, что собирается устроить свое загробное жилище прямо напротив замурованного входа в гробницу юного царя. Единственными свидетельствами существования Тутанхамона остались лишь скромные фрагменты надписей, которые египтологи изредка находили в пустыне. Однако не удавалось обнаружить ничего настолько значительного, чтобы хоть кто-то мог заподозрить, что скрывается под толщей скальных пород.

К началу XX в. было общепризнанно, что Долина царей полностью себя исчерпала, и все сокровища, которые можно было тут обнаружить, уже найдены. Однако наиболее стойкие ученые и искатели приключений, среди которых особенно выделялся своим упрямством один молодой англичанин по имени Говард Картер, продолжали охотиться за древностями в этой местности. Эти энтузиасты лелеяли надежду, что смогут найти могилу малоизвестного юноши-фараона, и она расскажет все, что им хотелось бы знать об обычаях того времени. Правда, они и сами мало представляли, что они откроют, если все же удастся определить, где находится гробница Тутанхамона. Им просто хотелось продолжать поиски.
Многие, включая и английские власти, считали эту бесконечную гонку за сокровищами чистым донкихотством, столь же бесполезным занятием, как и поиски снежного человека в Гималаях или попытки обнаружить доисторического динозавра в озере Лох-Несс. Однако никто не мог запретить мечтателям мечтать. К началу XX столетия двое из них, наиболее энергичные – Говард Картер и лорд Карнарвон, – как раз собирались объединить свои усилия и начать творить историю.

IIIГовард Картер – не совсем джентльмен

Мистер Картер – неплохой парень, который интересуется, главным образом, живописью и естественной историей… Мне нет смысла использовать его на раскопках…
Профессор У.М. Флиндерс Питри

Когда молодой человек по имени Говард Картер, выходец из английской семьи, принадлежавшей к среднему классу, впервые прибыл в Луксор, вряд ли кто-то мог предположить, что однажды он эффектно войдет в историю как самый удачливый египтолог.
Картер родился 9 мая 1874 года в южном пригороде Лондона Патни, известном своим гребными клубами, однако детство он провел в городке Суоффем, графство Норфолк. Его отец, художник, зарабатывал на жизнь тем, что писал портреты животных – питомцев местных джентри, а также рисовал иллюстрации для Iustrated London News. Говард был самым младшим из его одиннадцати детей, а отцовские доходы были крайне ограниченными. Поскольку семья не могла себе позволить послать мальчика в школу, младший Картер обучался дома; позже он на протяжении всей своей жизни горячо сожалел о том, что не получил достаточного образования. Впоследствии он как-то написал: «Говорят, что природа отправляет некоторых из нас в мир ужасно неподготовленными».
Юный Говард успешно усвоил первые уроки живописи от своего отца и вскоре мог с огромной точностью изобразить, как выглядит то или иное животное, деревенский дом или сельская улица. Правда, следует признать, что его работы, холодные, бесстрастные и безукоризненно выполненные, не несли на себе печать подлинного мастерства. Благодаря живописи семья Картер пользовалась определенной известностью в среде местного мелкопоместного дворянства, однако сама она к этому классу не&heip;