Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Почему на памятнике опять одни мужчины изображены, а женщина где?

А это он к кастрюле с борщом бежит)

Идеи Эшера будут жить вечно!

Накренился я - гол, безобразен,- Но и падая - вылез из кожи, Дотянулся железной клюкой,- И, когда уже грохнулся наземь, Из разодранных рупоров все же Прохрипел я похоже: "Живой!" И паденье меня и согнуло, И сломало, Но торчат мои острые скулы Из металла! Не сумел я, как было угодно - Шито-крыто. Я, напротив,- ушел всенародно Из гранита. (С) Владимир Высоцкий

Я немел, в покрывало упрятан,- Все там будем! - Я орал в то же время кастратом В уши людям. Саван сдернули - как я обужен,- Нате смерьте! - Неужели такой я вам нужен После смерти?! Командора шаги злы и гулки. Я решил: как во времени оном - Не пройтись ли, по плитам звеня?- И шарахнулись толпы в проулки, Когда вырвал я ногу со стоном И осыпались камни с меня.

А потом, по прошествии года,- Как венец моего исправленья - Крепко сбитый литой монумент При огромном скопленье народа Открывали под бодрое пенье,- Под мое - с намагниченных лент. Тишина надо мной раскололась - Из динамиков хлынули звуки, С крыш ударил направленный свет,- Мой отчаяньем сорванный голос Современные средства науки Превратили в приятный фальцет.

Мне такое не мнилось, не снилось, И считал я, что мне не грозило Оказаться всех мертвых мертвей,- Но поверхность на слепке лоснилась, И могильною скукой сквозило Из беззубой улыбки моей. Я при жизни не клал тем, кто хищный, В пасти палец, Подходившие с меркой обычной - Опасались,- Но по снятии маски посмертной - Тут же в ванной - Гробовщик подошел ко мне с меркой Деревянной…

Я хвалился косою саженью - Нате смерьте! - Я не знал, что подвергнусь суженью После смерти,- Но в обычные рамки я всажен - На спор вбили, А косую неровную сажень - Распрямили. И с меня, когда взял я да умер, Живо маску посмертную сняли Расторопные члены семьи,- И не знаю, кто их надоумил,- Только с гипса вчистую стесали Азиатские скулы мои.

Памятник Я при жизни был рослым и стройным, Не боялся ни слова, ни пули И в привычные рамки не лез,- Но с тех пор, как считаюсь покойным, Охромили меня и согнули, К пьедесталу прибив "Ахиллес". Не стряхнуть мне гранитного мяса И не вытащить из постамента Ахиллесову эту пяту, И железные ребра каркаса Мертво схвачены слоем цемента,- Только судороги по хребту.