Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Институт психологии Российской академии наук

И. В. Блинникова

РОЛЬ ЗРИТЕЛЬНОГО ОПЫТА В РАЗВИТИИ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

Москва
2003

УДК 159.938
ББК 88
Б 69

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается

Б 69 Блинникова И.В. Роль зрительного опыта в развитии психических функций — М., Изд=во ИПРАН, 2003. — 142 с.

Книга обобщает результаты многолетних исследований автора, направленных на изучение роли зрительного опыта в познании окружающего мира и построении адекватного поведения. Рассматриваются проблемы раннего когнитивного, моторного, поведенческого, социального и речевого развития в условиях зрительной депривации, а также значение зрительного опыта для информационной обработки и формирования ментальных репрезентаций. Даются рекомендации для ранней реабилитационной работы с детьми, у которых диагностируются грубые поражения зрительного анализатора.
Книга подготовлена при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (Грант N 01=06=00145а)

© Издательство Института психологии Российской академии наук, 2003

ISBN 5 9270 004

ВВЕДЕНИЕ

Насколько знания слепых людей отличаются от знаний зрячих? Этот вопрос стал обсуждаться в науке очень давно — с конца 17 века. Джон Локк в «Опыте о человеческом разумении» попытался ответить на вопрос своего друга Уильяма Молино, который спрашивал, может ли человек, родившийся слепым и научившийся отличать на ощупь куб от сферы, различить их с помощью зрения, внезапно прозрев. Локк ответил на этот вопрос отрицательно. Как сторонник эмпиризма Локк полагал, что при рождении человека его ум представляет собой «tabua rasa», — «белую бумагу без каких=либо знаков и идей», и все понятия и представления вычерпываются из сенсорного опыта. Поэтому слепой от рождения человек может иметь только тактильные представления об объектах и не может разли= чить объекты с помощью зрения. Прийти к абстрактным амодальным понятиям можно, только интегрировав идеи из разных органов чувств. Сторонники рационализма, напротив, постулировали, что абстрактные идеи о мире существуют с рождения, и поэтому мы можем узнать сферу, представленную нам в любой модальности, поскольку уже имеем представление о сфере как таковой.
Сегодня дихотомию эмпиризма и рационализма можно переформулировать в вопрос: как соотносится восприятие мира и знания о мире? В свою очередь этот вопрос порождает множество других. Как потеря одной из модальностей влияет на знания об окружающей действительности? Какова природа информации, поступающей из различных органов чувств? Какими путями она обрабатывается? Что является

3
результатом этой обработки? Как влияют разные репрезен=
тации окружающего мира на организацию поведения?
Эти вопросы не остаются достоянием философов. В по= следние десятилетия они активно исследуются в рамках научной психологии. Поиски путей их решения являются отдельной проблемой. Условно можно выделить две методи= ческие парадигмы в исследованиях такого рода: 1) создание искусственной сенсорной депривации у животных с после= дующим исследованием ее влияния на разные показатели развития; 2) сравнение развития психических функций у людей, подвергшихся ранней сенсорной депривации вследствие врожденного поражения какой=либо сенсорной системы, с нормой. Последнее направление имеет большое значение еще и потому, что позволяет выявить трудности психического функционирования у людей с сенсорными нарушениями и выработать пути компенсации этих нару= шений.
Исследования, выполненные в рамках первой парад= игмы, имеют высокий показатель научной достоверности, однако возникают трудности с экстраполяцией их резуль= татов на психическое развитие человека. Это направление можно, в свою очередь, разделить на два: первое изучает влияние зрительной стимуляции на развитие корковых механизмов, а второе — влияние зрительного опыта на фор= мирование поведенческих паттернов. Классическими здесь являются работы Т.Визела и Д.Хьюбела [Wiese, Hube, 1965] на кошках, которые показали, что рецептивные поля зрительной коры модифицируются с опытом. Но в последнее время было сделано достаточно много работ по зрительной депривации на животных разных видов, таких, например, как крысы [Benevento et a., 1992] и пингвины [Waraff, 2001]. Исторически развитие идей в этой области напоминает движение маятника. Сначала было принято, что опыт является ключевым моментом в развитии корковых меха= низмов и поведения. Потом маятник качнулся в другую сторону, и акцент делался на способности мозга развиваться самостоятельно и незначительной роли опыта в созревании

4
отдельных способностей к зрительному и пространственному различению. Однако, по всей видимости, даже у животных соотношение врожденных и приобретенных механизмов имеет гораздо боле сложную структуру.
В исследовании, опубликованном в 2001 году в журнале
«Nature», Леонард Уайт, Дэвид Коппола и Дэвид Фицпатрик
(Wite, Coppoa, Fitzpatrick, 2001) представили результаты экспериментов, в которых роль зрительного опыта изучалась на новорожденных хорьках. Эти животные были выбраны потому, что они рождаются с закрытыми глазами и их зрительное развитие сравнимо с другими млекопитающими в материнской утробе. В отличие от других исследователей, которые подчеркивали долговременные последствия зри= тельной депривации, Уайт, Коппола и Фитцпатрик решили исследовать влияние зрительного опыта на короткие, но важные периоды развития мозга, когда глаза открыва= ются, и сенсорный опыт берет свое начало.
Целью поставленных экспериментов было изучение того, как зрительный опыт влияет на созревание нервных путей в зрительной коре животных, которые позволяют распозна= вать линии разной ориентации. Эти структуры изучались потому, что активность мозговых клеток, которые отвечают на такие стимулы, легко и точно регистрируется. Более того, селективность к ориентации должна быть обработана нейронами зрительных областей коры на основании электри= ческих сигналов, получаемых от сетчатки. Это один из видов нейрообработки, на который может влиять сенсорный опыт. В экспериментах одна группа таких животных содержа= лась в полной темноте, в то время как другая выращивалась с закрытыми глазами. Таким образом, у первой группы не было зрительного опыта. Вторая подвергалась недиффе= ренцированной визуальной стимуляции светом, который просачивался через веки, но животные не имели специаль= ного опыта с восприятием линий разной пространственной
ориентации.
После того как животным позволили смотреть, исследо=
ватели картировали зрительные области коры у нормальных

5
и у депривированных животных из обеих тестовых групп во время восприятия горизонтальных, вертикальных и на= клонных линий. Исследователи использовали специальную технику, которая выявляла малейшие изменения в поглоще= нии света, что позволяло отслеживать уровень активности в стволах нейронов визуальной коры. Эти оптические сигналы использовались для оценки нормальности функцио= нирования нейронов ориентационной селективности.
Тестирование животных, выращенных в темноте, выяви= ло нормальную активность в отделах мозга, ответственных за ориентацию, но более низкий уровень ориентационной селективности, чем у нормальных животных. Однако наиболее разительные различия наблюдались между нор= мальными животными и животными, выращенными с за= крытыми глазами. У последних наблюдалось полное разру= шение отделов мозга, ответственных за ориентационную селективность. Когда животным с ненормальным зритель= ным опытом предъявлялись линии, их зрительная система старалась сделать максимум, чтобы генерировать последо= вательности, соответствующие входным сигналам. В резуль= тате наблюдался дефицит ориентационной селективности. Авторы подчеркивают, что система, связанная с ориен= тацией животных, нормально реагировала на свет, но не реа= гировала дифференцированно на линии разной простран= ственной ориентации. Эти данные дают возможность предположить, что развивающаяся зрительная кора перед тем, как глаза открываются, в первую очередь настроена на получение сигналов из естественной среды. Таким обра= зом, существует определенная синергия между врожденны= ми механизмами развития и воздействием опыта, который в норме обеспечивается нормальным зрительным окруже= нием. Данные по животным с закрытыми глазами показы= вают, что эта синергия может быть полностью нарушена, когда животные имеют ненормальный зрительный опыт. Эти результаты дают возможность составить более сбаланси= рованный взгляд на врожденные механизмы и механизмы
зрительного опыта.

6
Были предоставлены доказательства того, что специфи= ческий тип нейронных связей разрушается при отсутствии нормального сенсорного опыта. Выполненная работа послужит установлению более точной и полной картины вклада этих двух источников. Существует врожденная программа, способная устанавливать ориентационную селективность, но сама по себе эта программа не способна выйти на взрослый уровень ориентационной настройки. Для этого необходим нормальный зрительный опыт. Влияние ненормального зрительного опыта, как в случае со светом, проходящим через закрытые веки, показывает, насколько мощное воздействие может оказать опыт в изменении направления развития мозга. При ненормальном зритель= ном опыте нейроны зрительной коры находятся гораздо в более тяжелом положении, чем в ситуации, если бы на них вообще не оказывалось никакого зрительного воздействия. Это означает, что генетически мозг обладает определенными функциональными возможностями, которые или совершен= ствуются, или деградируют в зависимости от качества зрительного опыта в первые годы жизни.
Хотя исследователи указывают, что их данные касаются только зрительной системы животных, но они утверждают, что на сегодняшний день не подлежит сомнению, что ши= рокий класс нейронных функций, связанных с моторным контролем и другой сенсорной чувствительностью, может зависеть от нормальности раннего опыта. Ограничение зрения на обоих глазах у детей (например, в случае двусто= ронней катаракты), которое изменяют паттерны нейронной активности в зрительных центрах мозга, может влиять на поступательное развитие зрительной коры. Поэтому необходимо подчеркнуть важность лечения разного рода нарушений в раннем детстве для того, чтобы обеспечить нормальное приобретение раннего зрительного опыта.
Изучение влияния зрительной депривации в естествен= ных условиях приводит исследователей к еще более неодно= значным выводам. В частности, во многих исследованиях демонстрируется высокая пластичность мозговых функций

7
и существование параллельных систем для обеспечения сложного поведения. В работе с пингвинами был сделан вывод, что эти животные используют две параллельные системы навигации: обонятельную и зрительную. При этом врожденные механизмы ориентации в пространстве разви= ваются с опытом [Waraff, 2001].
С каждым годом увеличивается количество работ, иссле= дующих характеристики психического развития человека в ситуации различных нарушений зрительной системы. Большинство из них строится по простой схеме: психические показатели развития измеряются на том или ином возрастном этапе (чаще всего это 5–7 лет) и соотносятся с данными о состоянии зрительной системы при рождении [Hof=Duin et a., 1998; Jacobson et a., 1998; Waugh, Chong, Sonksen,
1998]. Эта схема выражается в методологической парадигме, которую можно коротко обозначить: «сенсорный вход» («sen= sory input») и «развивающий выход» («deveopmenta output»). Такое сочетание в русском переводе звучит несколько странно. В последнем случае имеются в виду показатели психического развития. Однако дословный перевод подчеркивает логику построения современных западных работ в этой области, заключающей в себе понимание этой проблемы в опреде= ленном исследовательском контексте.
Результаты таких исследований показывают (особенно, если учитываются средние показатели), что общее развитие маленьких детей с серьезными нарушениями зрения отстает от нормы. В большинстве случаев различия в показателях развития детей с нарушениями зрения ставятся в обратно пропорциональную зависимость от уровня сохранности зрительной системы: чем больше поражена зрительная система, тем ниже показатели развития. Поскольку многие дети со зрительными нарушениями обладают настолько низким зрением, что оно не может быть измерено традицион= ными методами, именно функциональность зрительной системы является точкой отсчета для исследователей. Эта функциональность определяется как объем полезного зрения, которым пользуется человек. В исследовании

8
Л.П.Григорьевой (см. [Григорьева, Сташевский, 1990;]) было показано, что критической чертой является острота зрения, составляющая 0,04 (или 4% от возрастной нормы уровня остроты зрения). Если острота зрения превышает этот уровень, зрительная система функционально развивается, и при решении каждодневных задач дети используют зрение. Если острота зрения оказывается ниже этой границы, то ребенок не может использовать зрение функционально. Эти данные подтверждаются и зарубежными исследова= ниями [Reyne, 1978; Ferre et a., 1990].
Однако в некоторых работах не подтверждается законо= мерность, связывающая уровень функционального зрения с уровнем интеллектуального развития. В частности, в одной из них исследовался зрительный, неврологический и интел= лектуальный статус 75 детей от пяти месяцев до 16 лет с серьезными поражениями зрительной системы. Было показано, что зрительный статус в среднем ухудшается с возрастом, но уровень интеллектуальных нарушений слабо с ним коррелирует [Hackie et a., 1998].
Кроме того, практически в каждой работе подчерки= вается, что в единичных случаях развитие детей и с наруше= ниями зрения, и в норме оказывается примерно на одном уровне1 [Norris, Spauding, Brodie, 1957; Fraiberg, 1977; Rey= ne, 1978; Ferre et a., 1990]. Это создает серьезные проблемы, связанные с интерпретацией всех получаемых данных: если некоторые дети с грубыми нарушениями зрения сохраняют темпы и уровень психического развития нормы, тогда, возможно, общее отставание объясняется не зрительной депривацией, а какими=то другими причинами. Влияние сенсорных ограничений, произошедших вслед= ствие естественных причин, опосредуется рядом факторов, которые могут иметь как биологическую, так и социальную природу, отягощать или компенсировать роль зрительной
депривации.

1 Нужно учитывать, что сравнивается выполнение лишь тех заданий, которые доступны детям с серьезными нарушениями зрительной системы.

9
Во=первых, необходимо учитывать причину и время поражения зрительного анализатора. С нейрофизиологи= ческой точки зрения, важно установить, где произошло нарушение: в периферических или центральных отделах зрительной системы [Dutton, Day, McCuochб 1999]. Имеет значение также и конкретное заболевание или нарушение, которое привело к значительному снижению функций зрительной системы.
Последнее время увеличилось количество детей с диагно= зом «Ретинопатия недоношенных» (РПН) [Fynn, 1991]. Дети с РПН обычно имеют очень маленький гестационный возраст: от 26 до 32 недель. Поражение сетчатки связанно с незрелостью кровеносных сосудов в сочетании с кисло= родной терапией недоношенных. В зависимости от степени поражения сетчатки диагностируется разная степень РПН. Так, I степень РПН может означать практическую сохран= ность зрительных функций, V степень соответствует обычно полной слепоте, иногда с сохранением светоощущения. Слепота или тяжелые нарушения зрительной системы при таком диагнозе имеют неврожденный характер. Обычно они диагностируются только через два=три месяца после рожде= ния. Отягощающими факторами при этом являются малень= кая масса тела, глубокая недоношенность и длительная социальная депривация детей, которые 1–1,5 месяца своей жизни проводят в больнице.
Глубокая недоношенность при гестационном возрасте от 26 до 30 недель сама по себе является фактором биологи= ческого риска. По многочисленным данным психическое развитие таких детей замедлено и в некоторых случаях сопровождается значимыми отклонениями от нормы [Verv= oed, 1995]. М.Брамбринг [Brambring, 1992] сравнивал развитие 10 слепых детей от 12 до 36 мес., пять из которых родились в срок, а пять других были недоношенными
(средний гестационный возраст — 27,6 недель). Было выявлено существенное отставание недоношенных слепых детей от доношенных, хотя последних тестировали с учетом срока недоношенности первых (скорректированный воз=

10
раст). По некоторым показателям недоношенные дети так и не достигали уровня доношенных детей в рамках исследу= емого возрастного промежутка.
При других периферических поражениях зрительной системы, таких, как врожденная ретинопатия и атрофия зрительного нерва, дети зрительно депривированы с самого рождения, однако часто имеют более высокие показатели физического развития. Происхождение врожденных ретино= патий объясняется либо генетической природой, либо ранним инфицированием плода, а атрофии зрительного нерва — нарушением внутриутробного развития. Часто такие нарушения сопровождается неврологическими и эндо= кринными заболеваниями.
Возможно, именно сопутствующие дисфункции централь= ной нервной системы являются наиболее вероятной причиной значительного отставания детей с нарушениями зрения в раз= витии. В литературе обычно указывается, что от 33 до 70% детей со зрительными нарушениями имеют сопутствующие нарушения: наиболее распространены умственная отста= лость, а также церебральные дисфункции и нарушения слуха
[Tepin, 1995]. В одной из последних работ Дебора Хаттон с сотрудниками [Hatton et a., 1997] сравнивали уровни психического развития детей с серьезными зрительными нарушениями в зависимости от того, есть ли у них дополни= тельные мозговые дисфункции. Было показано, что траекто= рии развития детей с дополнительными нарушениями и детей со зрительными нарушениями, но без мозговых дисфункций значительно различаются. Уровень развития первых ниже, и они развиваются медленнее. Кроме того, установлено, что отставание детей с мозговыми дисфункциями не зависит от уровня развития их зрительного анализатора и что зри= тельные нарушения меньше влияют на общее развитие, чем нарушения в центральной нервной системе.
Биологическим факторам традиционно отводится веду= щая роль при рассмотрении отставания детей с нарушениями зрения, однако необходим также контроль факторов социаль= ной среды. Социальная изоляция оказывает негативное

11
воздействие на общее психическое развитие [Streow, Kay, Kay,
1978]. Но само по себе развитие социальных контактов часто представляет значительную проблему для детей с наруше= ниями зрения. С.Фрайберг [Fraiberg, 1977] обратила внимание на то, что у слепых детей отсутствует естественный комплекс оживления и улыбки, когда мать или другой взрослый подходит к кроватке младенца, а также на специфичную избирательность тактильного поведения в отношении к матери и к незнакомцу. Было отмечено и изменение поведения матери по отношению к слепому ребенку.
Психика человека является сложно организованной функциональной системой. Значительную роль в развитии этой системы играет обучение и речевое опосредование. Планомерное обучение в высшей степени благоприятно влияет на развитие слепых детей [Солнцева, 1980]. В по= следние годы программы компенсаторного обучения детей с грубыми поражениями зрительной системы становятся комплексными. Они учитывают возможности медико=фи= зиологического, психологического и педагогического вмеша= тельства [Weing, 1993; Григорьева и др., 2001]. Программы обучения планируется использовать с самых первых дней рождения ребенка. Так называемые программы раннего вмешательства дают особенно хорошие результаты в случае врожденных или рано приобретенных нарушений сенсорных систем у детей. [Brambring, 1996]. В целом для понимания влияния сенсорной депривации на психическое развитие необходимо тонкое и системное изучение этой проблемы с учетом взаимодействия разных параметров социальных и биологических факторов, а также разных аспектов детского развития. Попытка такого анализа будет предпринята в гла= ве 1 монографии.
Для человека как биологического вида зрение является ведущим сенсорным анализатором и оказывает серьезное влияние на его познание мира и формирование основных поведенческих паттернов. Вопрос — насколько зрение важно для формирования ментальных репрезентаций или знаний об окружающем мире, — сформулирован очень давно

12
и обозначен в начале данного раздела. Именно он возникает вновь и вновь во всех исследованиях и когнитивного, и моторного развития детей с ранней сенсорной деприва= цией. Мы подробно рассмотрим его в главе 3 монографии.
Но для человека как существа, включенного в культуру, познание мира вполне возможно через систему значений, фиксируемых в языке. Овладение речевыми функциями имеет первостепенное значение для преодоления проблем, возникающих в связи с нехваткой зрительной информации и стимуляции, а также изменения способов взаимодействия с окружающим миром. Поэтому очень важно проанализи= ровать и понять особенности овладения речью у детей с серьезными нарушениями зрения, что и будет сделано в главе 2 монографии.

Литература

1. Григорьева Л.П. Сташевский С.В. Основные методы развития зрительного восприятия у детей с нарушениями зрения. М: Изд= во АПН СССР, 1990.
2. Григорьева Л.П., Бернадская М.Э., Блинникова И.В., Солнцева О.Г. Развитие восприятия у ребенка.М.: Школа=Пресс, 2001.
3. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Соч. М. , 1985, Т.1.
4. Солнцева Л.И. Развитие компенсаторных процессов у слепых детей дошкольного возраста. М.: Педагогика, 1980.
5. Benevento, L.A., Bakkum, B.W., Port, J.D. and Cohen, R.S. 1992. The effects of dark=rearing on the eectrophysioogy of the rat visua cortex. Brain Res. 572:198=207.
6. Brambring M. Deveopment of bind chidren: A ongitudina study. Specia research unit on prevention and intervention in chidhood and adoescence. SFB 227 = project A3. Preprint № 68, 1992.
7. Brambring M. Eary intervention with bind chidren: Main findings of the Bieefed ongitudia study // M.Brambring, H.Rauh & A.Beemann
(Eds.) Eary chidhood intervention: Theory, evauation and practice. Berin, NY: deGruyer, 1996. P. 411–427.
8. Dutton G.N., Day R., McCuoch D.. Who is a visuay impaired chid? A mode is needed to address this question for chidren with cerebra visua impairment // Deveopmenta Medecine and Chid Neuroiogy.
1999. V. 41. P. 212–213.

13
9. Ferre K., Trief E., Deitz S. et a. The visuay impaired infants research consotium: First years resuts // J. of Visua Impairment and Bind= ness. 1990. V. 84. P. 404–410.
10. Fynn J.T. Retinopathy of prematurity//Pediatric Ophthamoogy/Eds. L.B.Neson, J.H. Cahoun, R.D.Harey. Phiadephia: Saunders, 1991.
11. Fraiberg S. Insights from the bind: Comparative studies of bind and sighted infants. N.Y.: Basic Books, 1977.
12. Hackie R.T., McCuoch D.L., Saunders K.J. et a. Reation between neuroogica status, refractive error, and visua accuity in chidren: a cinica study // Deveopmenta Medicine and Chid Neuroogy. 1998. V.40, P. 31–37.
13. Hatton D.D. Baiey D.B., Burcina M.R. Ferre K.A. Deveopmenta growth curves of preschoo chidren with vision impairments // Chid deveopment. 1997. V. 68. P. 788–806.
14. Hof=Duin J., Cioni G., Bertuccei B. et a. Visua outcome at 5 years of newborn infants at risk of cerebra visua impairment // Deveopmen= ta Medicine and Chid Neuroogy. 1998. V. 40. P. 302–309.
15. Jacobson L., Ferne E., Broberger U. et a. Chidren with bindness due to retinipathy of prematurity: A popuation=based study // Deveop= menta Medicine Chid neuroogy. 1998. V. 40. P. 155–159.
16. Norris M., Spauding P.J., Brodie F.H. Bindness in chidren. Chicago: University Iinois Press, 1957.
17. Reyne J. Deveopmenta patterns of visuay handicapped chidren // Chid: Care, Heath and Deveopment. 1978. V. 4. P. 291–303.
18. Streow E.R., Kay N., Kay L. Binaura sensory aid: Case studies of its use by two chidren // J. of Visua Impairment and Bindness. 1978. V. 72. P. 1–8.
19. Tepin S.W. Visuay impairment in infants and young chidren // In=
fants and Young Chidren. 1995. V. 8. P. 18–51.
20. Vervoed M.P.S. Learning in preterm infants. Gromingen, 1995.
21. Waraff H.G. Navigation by homing pigeons: updated perspective // Ethoogy Ecoogy & Evoution. 2001. V. 13(1). P. 1–48.
22. Waugh M=C., Chong W.K., Sonksen P. Neuroimaging in chidren with congenita disorders of the periphera visua system // Deveopmenta Medicine Chid neuroogy. 1998. V. 40. P. 812–819.
23. Weing J.A. (Ed.) Interdiscipinay mode for rehabiitation of visuay impaired and bind peope. Huisen: Visio, 1993.
24. White, LE, Coppoa DM, Fitzpatrick D (2001) The contribution of sen= sory experience to the maturation of orientation seectivity in ferret vi= sua cortex. Nature.V. 411. P. 1049–1052.
25. Wiese, T.N. & Hube, D.H. Comparison of the effects of uniatera and biatera eye cosure on cortica unit responses in kittens // Journa of Neurophysioogy, 1965. V. 28. P. 1029–1040.

14

ГЛАВА 1
РОЛЬ ЗРИТЕЛЬНОГО ОПЫТА

В РАННЕМ ПСИХИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ДЕТЕЙ

Ранняя зрительная депривация может воздействовать либо на все аспекты психического развития, либо лишь на некоторые из них, и затем опосредованно на остальные. Необходимо выявить те стороны развития, в которых роль зрительного опыта наиболее существенна, и выстроить систему взаимосвязей. При этом важно учитывать, что пси= хическое развитие ребенка протекает неравномерно. Его со= ставляющие, находясь на разных этапах и в разных соот= ношениях, оказывают друг на друга различное влияние
[Warren, 1984] .

1.1. Психическое развитие детей в условиях зрительной депривации

Вопрос о когнитивном развитии слепых детей или детей с серьезными нарушениями зрительной системы импли= цитно связан с выявлением детерминант интеллектуального развития [Groenved, Jan, 1992]. Природные естественные механизмы развития человека должны быть связаны, прежде всего, со зрительной системой. По всей вероятности, сегодня никто не будет возражать против того, что и у че= ловека существуют врожденные механизмы психического развития, которые воплощаются в определенной готовности к развитию функций. Само развитие стимулируется и за= пускается внешними факторами. Оно является ответом

15
на воздействие и требование среды. Поскольку человек —
«зрительное животное», наибольший объем информации поступает через зрительный анализатор. Можно пред= положить, что многие психические функции ожидают
«зрительного сигнала» для своего воплощения. Что касается познавательных функций и интеллекта, то их можно рас= сматривать как способы обработки, организации, трансфор= мации и использования информации. Зависят они или нет от качества и объема поступающей информации? Этот вопрос требует своего разрешения. То, что мы можем нарисовать кистью, нам часто трудно описать, и наоборот. Безразличны ли познавательные операции к их содер= жанию? Меняет ли содержание характер познавательных операций?
С другой стороны, мы не можем рассматривать только естественные основания развития человека. Социальные детерминанты этого развития имеют столь же существенное значение1. Для развития познавательных функций важно обучение и их опосредование языковыми значениями. Эти факторы развития, на первый взгляд, должны оста= ваться неизменными при нарушениях зрения. Подчеркивая этот факт, Л.С.Выготский считал, что психическое развитие слепого ребенка не должно подвергаться существенным искажениям. По всей видимости, это не совсем так.
Неоднократно демонстрировалось, что дети с грубыми поражениями зрительной системы отстают в общем разви= тии интеллектуальных функций [Hof=Duin et a., 1998; Jacob= son et a., 1998; Stephens, Grube, 1982; Waugh, Chong, 1998].

1 В отечественной психологии в течение долгих лет было принято подчеркивать ведущую роль социальных факторов в человеческом развитии. Однако необходимо учитывать, что, во=первых, биологи= ческие причины часто ставят непреодолимые преграды для социального воздействия, а во=вторых, включение социальной составляющей, по всей вероятности, заложено в биологически обусловленные схемы. Детеныш человекообразных обезьян обречен на гибель и неправильное развитие в отсутствие взрослых особей. А такая истинно человеческая функция как речь имеет совершенно явные биологические основания, хотя и требует непременного и характерного воздействия среды.

16
Кроме того, у них возникают трудности с формированием и использованием полноценных ментальных репрезентаций
[Блинникова, 1998; Binnikova, Bernadskaya, 1994; Fraiberg,
1977; Landau, Speke, 1934], в развитии речи [Andersen, Dun=
ea, Kekeis, 1984; McConachie, Moor, 1994] и в решении задач
[Stephens, Grube, 1982]. Попытки понять причины такого отставания заставляют исследователей делать предполо= жения о механизмах влияния зрительного опыта на когни= тивную сферу. В рамках нейрокогнитивного направления основное внимание уделяется стимулирующей роли зрения. При этом акцент делается на стимулировании развития мозговых структур [Waugh, Chong, 1998]. Кроме того, подчеркивается, что зрительная депривация может нега= тивно влиять на интеграционную работу мозга [Scott, Sega, Sega, 1995].
В рамках концепции Ж.Пиаже [Piaget, Inheder, 1969] для формирования интеллекта наиболее существенным оказы= ваются координированность сенсорных и моторных схем и развитие репрезентации объекта. Обсуждая развитие сенсомоторных координаций, Ж.Пиаже говорил в основном о развитии зрительно=моторных координаций. С его точки зрения, именно согласование зрительных и моторных схем ведет к формированию первых репрезентаций и достижению первого уровня в развитии интеллекта. Исходя из этой концепции, исследователи предполагают, что у детей не имеющих возможности координировать зрительные и моторные схемы, отстает развитие концепции объекта, а также связанные с ним мыслительные операции.
Действительно, в формировании представлений об объ= ектах без участия зрения могут возникать сложности, поскольку дети ограничены в достижении объектов и редко получают о них информацию. Объекты часто появляются в фрагментарном виде, и для того, чтобы получить полное представление об объекте, требуется значительное время. Идея константности объекта также может развиваться с опозданием, поскольку звук достаточно трудно локализо= вать в пространстве, и в обычных случаях он не дает

17
возможности фиксировать пространственную локализацию объекта. Кроме того, координации ухо–рука еще не готовы к концу первого года жизни. Понимание причинности может вызывать затруднения, поскольку без участи зрения связи между объектами устанавливаются медленно. Без участия зрения возникают трудности с представлением результата действия, пространственных отношений и характеристик среды. Эти предположения, вытекающие из концепции Ж.Пиаже, находят свое подтверждение в ряде исследований
[Bigeow, 1990; Fraiberg, 1977; Hatwe, 1984; Rogers, Puchas=
ki, 1988].
Однако некоторые результаты показывают, что менталь= ные репрезентации в своем основании имеют скорее про= странственную структуру, чем зрительную, и поэтому не обнаруживается существенных различий между репре= зентациями слепых и зрячих людей. В этой связи выдви= гается предположение, что основные элементы простран= ственного знания формируются в очень раннем возрасте и не зависят от модальности опыта. Более того, они (эти си= стемы) могут служить основой для развития общей системы репрезентаций о мире [Блинникова, 1998a, 1998b; Landau, Speke, 1984].
В другом теоретическом направлении (теория деятель= ности А.Н.Леонтьева) общее психическое и когнитивное развитие ребенка еще в большей степени ставится в зави= симость от развития моторной сферы и практической деятельности. В данном случае можно предположить, что отставание в развитии моторной сферы является прямой причиной интеллектуального отставания. Действительно, в некоторых работах демонстрируется отставание у детей с серьезными нарушениями зрения в развитии моторики, а также снижение качества отдельных двигательных актов
[Солнцева, 1980; Ferre et a., 1990, Fraiberg, 1977; Norris, Spauding, Brodie, 1957; Troster, Brambring, 1993]. Особенно в них подчеркивается, что при отсутствии зрения или зрительной депривации больше других страдают лишь определенные области моторного развития, в частности,

18
развитие тонкой моторики и движений рук [Сергиенко, 1997; Brambring, 1992]. В то же время в ряде случаев констати= руется, что моторное развитие детей с глубоким поражением зрительной системы вполне соответствует норме [Bigeow,
1986; 1992].
Поэтому необходимо проследить взаимосвязь моторного и когнитивного развития в условиях ранней зрительной депривации. Кроме того, необходимо рассмотреть развитие регуляторных функций у ребенка с грубыми нарушениями зрительной системы, поскольку, возможно, именно они подвергаются негативному влиянию в результате зрительной депривации [Сергиенко,1996; Troster, Brambring, 1993] и затем сами становятся фактором, усиливающим отстава= ние в развитии.
Исследуя процесс развития детей с нарушениями, невозможно не поставить вопрос о путях преодоления ограничений. Л.С.Выготский, отдавая приоритет в разви= тии ребенка формированию речи и социального взаимо= действия, считал, что, поскольку слепые могут беспре= пятственно понимать звуковую речь и использовать ее для узнавания мира, они не должны сталкиваться с серьезными затруднениями в развитии высших психических функций. Если они испытывают сложности, это означает, что их со= циальное взаимодействие и планомерное обучение орга= низуются неэффективно [Солнцева, 1980]. Подтверждением этому положению служат хорошие результаты, к которым приводит раннее обучение и тренинг слепых детей [Fraiberg,
1977]. Однако проблема осложняется тем, что у детей с грубыми поражениями зрительной системы, пожалуй, наибольшие трудности возникают именно в социальном взаимодействии с окружающими, в довербальных и вер= бальных коммуникациях, а также имитации [Fraiberg, 1977, Mis, 1988, Preiser, 1991; Rogers, Puchaski, 1984]. В этой связи становится важным рассмотреть социоэмоциональ= ное и речевое развитие ребенка с нарушениями зрения и соотношение этого развития с развитием когнитивных функций.

19
В нашем исследовании мы попытались проследить основные этапы развития младенцев с грубыми пораже= ниями зрительной системы до двухлетнего возраста. Мы ис= пользовали метод сравнения психического развития детей с серьезными нарушениями1 и без нарушений зрительной системы с параллельным тестированием развития зритель= ных, моторных, когнитивных и поведенческих функций. Мы предположили, что ранняя зрительная депривация оказывает наибольшее влияние на развитие сенсомоторной и информационной интеграции и ранних репрезентаций. А это, в свою очередь, ведет к нарушениям интеллектуаль= ного и речевого развития. Кроме того, необходимо было проверить предположение о том, что нехватка зрительной стимуляции отрицательно влияет на развитие моторных и регуляторных функций, проявляясь в нарушениях по= ведения.
В нашем исследовании принимали участие 22 ребенка от 4 до 24 месяцев с врожденными или рано приобретенными нарушениями зрительного анализатора. Острота зрения варьировалась от светоощущения до 0,2 на одном глазу. Причинами нарушения зрительного анализатора были: ретинопатия недоношенных, атрофия зрительного нерва, врожденная патология сетчатки, несвязанная с недоношен= ностью, инфекционное поражение периферии зрительного анализатора. Первичная оценка состояния зрительного анализатора проводилась в МНИИ им. Гельмгольца. Острота зрения определялась с помощью Таблиц Теллер (Teer Acuity Cards) в рамках проводимого психологического исследования. Недоношенные дети тестировались с учетом поправки на недоношенность (40 недель минус гестационный возраст). Корректированный возраст для таких детей подсчитывается

1 Термин «серьезные зрительные нарушения» относится к медицинской группе и слепых, в которую входят как полностью слепые, так и слабовидящие дети (острота зрения до 0,1 или хуже на лучшем глазу с коррекцией или сужение поля зрения до 20 градусов), и частично видящих (острота зрения от 0,1 до 0,28 с коррекцией).

20
как разница между хронологическим возрастом и поправкой на недоношенность.
Для контроля тестировали две выборки нормально видящих детей. Одна из них состояла из детей, родившихся в нормальные сроки (24 ребенка в возрасте от 4 до 24 мес.). Поскольку значительная часть детей с нарушениями зрения имели очень маленький гестационный возраст, мы взяли для контроля группу недоношенных детей, не имевших пораже= ния зрительной системы. Эту группу составляли 10 детей от 4 до 12 месяцев, гестационный возраст которых варьиро= вался от 29 до 30 недель. Выборки соответствовали в целом по своему возрастному и половому составу выборке детей с нарушениями зрения.
Мы имели возможность провести дополнительное качест= венное сравнение развития детей со зрительной нормой и зрительной патологией. В нашем исследовании принимала участие одна пара монозиготных близнецов=девочек. У одной из них диагностировалось нормальное развитие зрительной системы, а у другой — тотальная слепота. В данном случае генетические факторы были идентичными, а факторы социального окружения — максимально сходными. Поэтому можно было предполагать, что различия в развитии опреде= ляются фактором наличия/отсутствия зрения. Эта пара тестировалась в 4, 8 и 11 месяцев. Остальные испытуемые тестировались однократно.
Для исследования влияния биологических факторов использовали анкету «Биологические факторы» (разрабо= танную в лаборатории когнитивных процессов Института психологии РАН). Для контроля факторов социальной среды применяли шкалу НОМЕ (Home observation for mesurement of environment1 — [Bradey, Cadwe, 1976]), направленнyю на изучение социальных и социоматериальных условий развития ребенка, которые можно наблюдать, посещая ребенка на дому. В нее входят субшкалы: а) эмоциональная

1 Домашние наблюдения для измерения факторов окружающей среды
(англ.).

21
и вербальная реактивность матери; б) терпимость матери; в) воздействие со стороны матери; г) организация среды; д) вариабельность среды; е) набор игрушек. В данной шкале каждый пункт оценивается по принципу «есть» или «нет». Показатели когнитивного и моторного развития опреде= ляли по специально разработанной диагностической шкале, в основу которой положены Тест Нэнси Бейли (см. [Сергиенко и др., 1996]) и шкала Михаэля Брамбринга для слепых детей
[Brambring, 1989]. М.Брамбринг, опираясь на Шкалу Н.Бей= ли, разработал Белефельдский тест развития слепых детей дошкольного возраста, который включал в себя следующие субшкалы: удержание позы и баланса, самостоятельные движения, движения рук, ориентация и мобильность, ежедневные умения; когнитивные операции, развитие речи, социально=эмоциональное развитие. Кроме этого, были разработаны шкалы наблюдений за поведением слепых детей. Этот тест использовался им в ряде исследований для слепых детей, хотя и не являлся окончательно апробирован= ным1. Мы взяли за основу шкалу Брамбринга и расширили ее, уделив особое внимание сенсомоторной интеграции, развитию концепции объекта и пространства, а также формированию понятийной системы. С такими же дополне= ниями использовалась и шкала наблюдений.
Особенности регуляции поведения и взаимодействия с окружающими у детей определяли по опроснику для родителей, направленному на оценку стереотипий в поведе= нии ребенка (см. [Сергиенко, Строгонова, Ильякова, 1993]), а также на основании поведенческой шкалы теста Бейли. Исследование проводили либо в домашних условиях, либо в условиях стационара Института глазных болезней им. Гельмгольца. Оно состояло из трех частей. Первая — тестиро= вание ребенка с помощью материалов, входящих в состав

1 Вопрос апробации тестов для детей с серьезными нарушениями оказывается всегда непростым. В первую очередь, он наталкивается на невозможность подобрать однородную выборку достаточных размеров. Каждый случай патологии уникален и отличается от других по значительному числу показателей.

22
теста Бейли и дополнительных игрушек; вторая — опрос родителей; третья — заполнение поведенческой шкалы теста Бейли и шкалы наблюдений (последние шкалы заполнялись исследователями сразу после завершения тестирования детей).
Полученные данные подвергались качественному и коли= чественному анализу. В шкалах моторного и когнитивного развития по каждому выделенному показателю мы оцени= вали выполнение (1), либо частичное выполнение (0,5), либо невыполнение (0). Затем для каждого ребенка подсчитывался индекс моторного и когнитивного развития. По этим индексам с помощью дисперсионного анализа подсчитыва= лись групповые различия. По ряду важных показателей осуществлялось отдельное сравнение проб и их качествен= ный анализ. Анализ проводился по 5 возрастным группам:
4–5 мес.; 7–9 мес., 11–12 мес., 17–19 мес., 22–24 мес.
Можно отметить, что за исключением тяжелых пораже= ний ЦНС (в нашей выборке был представлен один такой случай: Н.С., девочка в возрасте 18 месяцев с РПН и дополни= тельным диагнозом — «киста в затылочной области»), особенности поведения и достижения детей с грубыми нарушениями зрения зависят от сохранности зрительного анализатора.

1.2. Моторное развитие

В работе С.Фрайберг [Fraiberg, 1977] и ее сотрудников было выделено 10 показателей общего моторного развития ребенка: приподнимает голову и плечи, опираясь на руки; самостоятельно сидит несколько мгновений; поворачивается со спины на живот; устойчиво самостоятельно сидит в течение долгого времени; самостоятельно садиться; встает, держась за мебель; идет, держась обеими руками за руки взрослого; стоит без поддержки; идет самостоятельно три шага; самостоятельно ходит. Во всех этих пробах было продемонстрировано отставание слепых детей от нормы. Наибольшее отставание было зафиксировано в пробах:

23
приподнимается на руках, встает, держась за мебель, самостоятельно ходит. Наименьшее отставание было про= демонстрировано в пробах: переворачивается со спины на живот и самостоятельно сидит.
М.Брамбринг [Brambring, 1992] также продемонстри= ровал отставание слепых детей в моторном развитии. В его выборке 20% слепых детей только к 18 месяцам начинают вставать, держась за мебель (правда, 80% делают это к 12 ме= сяцам), а слепые недоношенные дети только начинают делать это к 18 месяцам (первые 40%). Такое же отставание наблюдается в развитии ходьбы и ползанья.
Полученные нами данные не столь удручающие, хотя и свидетельствуют о важном аспекте роли зрения в моторном развитии. По результатам выполнения моторных проб был подсчитан общий индекс моторного развития. Данные по группам испытуемых представлены в таблице 1.1. Во всех возрастах дети с грубыми поражениями зрительной системы

Таблица 1.1
Сравнение групп детей по индексу моторного развития

4–5 мес. 7–9 мес. 11–12 мес. 17–19 мес. 22–24 мес.

Дети с нарушениями
зрительной системы (ЗС) 24,3 (6)* 40,6 (4) 50,5 (5) 62,0 (5) 68,4 (5) Доношенные дети
без нарушений ЗС 30,5 (7) 53,0 (4) 59,2 (5) 70,2 (5) 76,6 (5) Недоношенные дети
без нарушений ЗС 29,7 (6) 51,0 (4) 58,5 (4)

Коэффициент и значимость F(2, 18) = F(2, 11) = F(2, 13) = F(1, 9) = F(1,9) =
различий между группами = 9,2 = 14,1 = 12,6 = 14,5 = 20,9
p<0,005 p<0,005 p<0,005 p<0,01 p<0,005

* В скобках указано количество детей в каждой группе.

24
значимо отличались от детей с нормальным зрением. В то же время во всех группах наблюдалось устойчивое развитие моторной сферы детей. Это хорошо видно на рисунке 1.1. Группа детей с серьезными нарушениями зрения не была исключением. Более детальный анализ показателей общего моторного развития позволил выделить среди них три группы факторов.
Первая касается удержания позы и баланса в тех пробах, которые не связаны с сенсомоторным интегрированием. Сюда относится: удержание головы, когда ребенка поднима= ют и удерживают в вертикальном положении или удержание сидячей позы, когда ребенка сажают. В старшем возрасте это касается следующих проб: стоит на одной ноге, садится на корточки и поднимается, наклоняется и поднимает что= либо с пола. В этих пробах наблюдается лишь совсем легкое отставание детей с нарушениями зрения от нормы.

Рисунок 1.1
Кривые моторного развития детей с нарушениями и без нарушений зрения

25
Вторая группа включает пробы, связанные с сенсомо= торной интеграцией. Сюда входят пробы, в которых движе= ние индуцируется сенсорными стимулами: поднимает голову, приподнимает себя на предплечьях, поворачивается со спи= ны на бок. В этой группе необходимо разделять моторные реакции на звуковую и тактильную стимуляцию.
В пробах, где движение индуцируется звуковыми стиму= лами, у детей с нарушениями наблюдается значительное ухудшение качества двигательных актов. При этом их ка= чество напрямую зависит от сохранности зрительного анализатора. В 4–5 мес. средний коэффициент выполнения в пробе «поднимает голову на 90 градусов» составляет 0,25 у детей с нарушениями зрения. В норме он равняется 1,0, что означает: все дети с нормальным зрением выполняют эту пробу в указанном возрасте. Различие в данном случае высоко значимое (F(1,11)=45, p<0,001). То же самое можно сказать и о пробе: переворачивается со спины на бок. В данном случае средний коэффициент выполнения у детей с нарушениями зрения в 4–5 мес. составляет 0,17, а в нор= ме — 0,83 (различие значимо F (1,11)=11,4, p<0,01).
Зрячие дети или имеющие значительный остаток зрения выполняют эту пробу хорошо, когда взрослый держит перед ними игрушку или разговаривает с ними, находясь впереди и сверху от ребенка. Желание увидеть и удержать привле= кательный объект в поле зрения стимулирует в данном случае развитие моторной активности. Выполняя эту пробу с деть= ми, имеющими серьезные нарушениями зрения, эксперимен= татор потряхивает погремушкой или звонит в колокольчик, но дети реагируют слабо, и реакция быстро угасает. Такое же положение можно наблюдать и в 7–9 мес. Только к 11–12 мес. формируется аудиомоторная интеграция. Большое значение для этого имеет социально ориентированная стимуляция. Дети узнают голос и шаги матери и реагируют на ее слова, поднимая голову, приподнимаясь, вставая и т.д.
В то же время эти дети в 4–5 мес. обычно хорошо держат голову, когда их берут на руки и удерживают в вертикальном положении. Они также прикладывают усилие для подтяги=

26
вания, когда их берут за руки, напрягают мышцы, чтобы удержать сидячую позицию с поддержкой. Они поворачи= ваются на бок, если их слегка потянуть за ручку, демонстри= руют ползающие движения, если взрослый создает опору для ступни. В данном случае речь идет об интеграции тактиль= ной стимуляции и моторных реакций, и в этих пробах дети с большими потерями зрения практически не демонстри= руют отставания.
Третья группа включает пробы, связанные с самосто= ятельно активируемыми двигательными паттернами. В этой группе можно разделить пробы, в которых движение строит= ся в пространстве собственного тела и во внешнем простран= стве. К подгруппе I относятся такие пробы, как хватает собственную ногу во время игры; тянет руку, кольцо в рот; перекладывает объект из руки в руку. В выполнении этих проб не наблюдается различий между детьми с нормальным и нарушенным зрением. В подгруппу II входят следующие пробы: самостоятельно переворачивается со спины на жи= вот; самостоятельно садится; самостоятельно встает; самостоятельно проходит 3, 10 шагов. В этих пробах наблюдается отставание детей с нарушениями зрения. В частности в возрасте 7–9 мес. только 1 ребенок из четырех в группе детей с нарушениями зрения самостоятельно подтягивался в позицию стоя, в то время как в норме это делали все четыре ребенка. В возрасте 11–12 мес. никто из детей с нарушениями зрения не садился самостоятельно, а в норме это делали все дети. Приблизительно такая же картина наблюдалась и относительно самостоятельной ходьбы: при зрительной патологии ни один ребенок не вы= полнял эту пробу в 11–12 мес., а в норме 3 из 5 детей выполняли.
Надо отметить, однако, что к двум годам дети с серьез= ными нарушениями зрения практически преодолевают все существующие отставания в моторной сфере. К 18 месяцам они все уверенно ходили, а к 24 месяцам могли самосто= ятельно залезть на диван, кресло, стул. Прыгали на двух ногах, держась за опору.

27
Обобщая полученные данные, можно сказать, что дети, подвергающиеся зрительной депривации, наибольшие трудности испытывают в тех пробах, где необходимы сенсомоторная интеграция и самоинициированные движе= ния. Результаты, касающиеся сенсомоторной интеграции, согласуются с данными, полученными в других исследо= ваниях [Бауэр,1979; Bigeow, 1992, Fraiberg, 1977]. На основе этого можно предположить, что зрение имеет р&heip;