Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Голос с Острова.

«Предания гласят и рекорды Великой Книги поясняют, что задолго до дней Адама и его любознательной жены Евы там, где сейчас встречаются соленые озера и безлюдные и бесплодные пустыни, находилось обширное внутреннее море, простиравшееся через Среднюю Азию к северу от горделивой Гималайской гряды и ее западных отрогов. И на нем остров, который в своей несравненной красоте не имел соперника во всем мире и был обитаем последними остатками Расы, предшествовавшей нашей. Эта Раса могла одинаково легко жить в воде, в воздухе или в огне, ибо она обладала неограниченным контролем над элементами. Они были «Сынами Бога»… Это были они, кто передал людям самые чудесные тайны Природы и открыл им неизреченное и ныне утерянное «слово»…
Кто может сказать, что погибшая Атлантида … не существовала в те дни?… Продолжая традиции, мы должны добавить, что класс Иерофантов разделился на две категории: на тех, которые получали учение от «Сынов Бога» с острова…, и на других, населявших погибшую Атлантиду, которые … рождались со способностью ясновидения, охватывающего все скрытые вещи и для которого не существовало ни расстояния, ни материальных препятствий… Они так разделены и по сей день, [ибо] остров этот, по преданию, существует и посейчас, как оазис, окруженный страшным безлюдием пустыни Гоби [так же, как и Государство Эдем, созданное Черными магами погибшей Атлантиды]… Последствием этого была война…»

Отрывки из «Тайной Доктрины» Е.П. Блаватской.
Глава 1. За пределами Программы.

«Это было как-то утром в начале лета. Над липами мерцала серебристая дымка. В воздухе густо разливался их аромат. Температура была ласковой. Я помню – и мне не нужно специально вспоминать это, - как я взобрался на пень и внезапно почувствовал себя погруженным в ЭТО. Тогда я не называл это так. У меня не было нужды в словах. ЭТО и я были одним целым…»

Bernard Berenson “Sketch for a Sef-Portrait”

Где-то в глубине леса заливисто пели птицы. Гончханыр утопал в лучах утреннего майского солнца. А еще он утопал в белых цветах. Был месяц май. В Гончханыре цвели сады.
Светлана шла по дороге – колее от колес телеги… Босые ноги ступали по еще холодной земле, но девушка не чувствовала холода. Она вдыхала пьянящий аромат цветущих слив, абрикосов и яблонь. Ее прекрасные глаза ничего не видели кроме блаженного Света…
Поселковая улица, заборы, луг, дома вдруг стали второстепенными, они больше не имели никакого значения. Свет, глубокий и ласковый Свет застилал все… Иногда, от огромного блаженства у Светланы кружилась голова и она, чтобы не упасть, останавливалась и опиралась рукою о тын или чей-то забор…
«Господи, как сильно», - думала она, - «Господи, как же это сильно»…
Вышедшая из калитки женщина в платке ахнула, а затем замерла и прикрыла рукою рот… Она стояла и не могла оторвать взгляда от уходящей в лес молодой девушки. На той было только легкое белое платье, она была босая. Женщина сразу поняла, кто это. Она знала эту девушку, пришедшую с ним из-за гор; она так же много раз видела, какие чудеса способна творить она и другие люди оттуда. Но такого она еще не наблюдала никогда. Голова уходящей, слегка пошатывающейся девушки была окружена ослепительным бело-огненным нимбом. Сияние было ярким, насыщенным – так сияет на солнце белый кристально-чистый снег. Женщина даже прикрыла глаза рукой, хотя это был бесполезный жест – внутреннее зрение продолжало воспринимать этот иверский Свет… Ее сердце учащенно забилось. По дороге только что прошла сама Любовь…

Светлана вошла в чащу, ставшую за эти годы такой родной. Деревья, травы и цветы в этот прекрасный весенний день сводили ее с ума… Ей казалось, что все вокруг – это Счастье. Она знала это, теперь она точно это знала… Она была частью этого счастливого родного Света, который приходил из Солнца. Из древнего, чарующего этого Солнца… Она видела это Солнце сквозь атмосферу и небо, она видела огромную Себя там – в центре Вселенной… Она становилась Собой…
«Господи, я же не дойду до дома», - подумала она и улыбнулась своим мыслям. Теперь все, абсолютно все стало понятно… Она остановилась. Прекрасная, восхитительная, она стояла посреди поляны и улыбалась. Вокруг нее, на многие тысячи километров распространялась чудесная Музыка, которую нельзя было услышать, но можно было почувствовать... И это сразу же ощутили все, кто был в лесу неподалеку от этого места. Из за деревьев и кустов смотрели чьи-то глаза, трава шевелилась, а вокруг Светланы порхали бабочки. Сначала их было несколько, но уже через минуту они запрудили всю поляну… Это было просто волшебное зрелище.
Девушка медленно опустилась на землю. Потом она легла. Она так и осталась лежать с улыбкой блаженства на лице…
Когда через несколько дней идущий в Гончханыр лесник проходил через поляну, он обнаружил лежащее в траве, среди распустившейся массы цветов тело молодой прекрасной девушки. Он решил, что она мертва…

Лесник побежал в поселок и позвал людей. Вскоре они пришли на полянку и долгое время стояли в нерешительности возле тела. Это были, в основном, пожилые люди и несколько детей с ними. Среди пришедших была та самая женщина и маленький мальчик с нею. Мальчика звали Арам… Она подошла к телу и присела возле него. Потом приложила голову к груди, потом взяла руку… Потом покачала головой… Кто-то в толпе всхлипнул. По лицам стариков текли слезы…
Неожиданно где-то в чаще хрустнула ветка. Все стали прислушиваться. Они смотрели в сторону доносившихся звуков. Кто-то приближался к ним. Этот кто-то был очень сильным, и сила, сопровождающая его, была знакома почти всем присутствующим. Сначала все они почувствовали, будто на поляне кто-то есть. Кто-то или что-то огромное… Перестали петь птицы, насекомые в траве больше не шуршали, цикады и кузнечики внезапно прекратили трещать. К полянке кто-то приближался… Все замерли…
Внезапно из-за деревьев вышел невысокого роста человек в белой рубахе и брюках, похожих на старые джинсы. Рукава на рубашке были закатаны, так же, как и штанины на джинсах. Обуви на нем не было. Его лицо было молодым и прекрасным, как лицо двадцатилетнего красавца-юноши, хотя сам он был здоровым и крепким, как уже сформировавшийся тридцатилетний мужчина… Оказавшись на поляне, он окинул собравшихся своими необыкновенными глазами, потом медленно поклонился им. Старики, как дети, все разом поклонились в ответ…
Вслед за молодым человеком на поляну выбежали две девочки– одна постарше, другая помладше. Та, которая была постарше, была очень похожа на молодого человека – золотые волосы пышными прядями спадали на ее плечики, и у нее были такие же прекрасные, неземные, цвета электрик глаза. У младшей были русые волосы и необыкновенные карие глаза. При всей своей детской живости эти глаза выражали какую-то нечеловеческую, ангельскую осознанность.
Оказавшись на поляне, обе малышки замерли, очевидно, не ожидая увидеть здесь такое количество народа. Но они не смутились, а напротив, с глубоким интересом и даже каким-то восхищением стали осматривать всех собравшихся. Глаза девочек были настолько прекрасны, что всем было просто приятно… И больно одновременно…
- Здравствуйте, люди, - трепетно произнесла младшая девочка. Она задержала взгляд на удивленных глазах городского Арама и улыбнулась ему…
Люди прятали свои лица и плакали. Они знали, что этого человека называют Арлег, и что это две его дочери – Ната и Светлена. Они так же знали, что девушка, лежащая на земле в цветах и с улыбкой на лице – это мама девочек. Они глубоко любили ее и думали, что эта красавица-девушка мертва.
Младшая девочка что-то спросила у своего отца. Тот ответил, и девочки посмотрели на стоящих возле тела своей мамы стариков. Потом они посмотрели на свою маму. Потом Арлег сказал что-то еще… Они общались на неизвестном окружающим языке…
Какое-то время девочки молча стояли и смотрели на тело мамы. Они не подошли к ней, а просто стояли и смотрели. Они казались задумчивыми. Потом Ната дерзко тряхнула головой, задорно взглянула на отца и ушла в лес. Светлена взглядом провожала ее. Потом, сказав что-то Арлегу, она побежала за своей старшей сестрой…
Лесник подошел к Арлегу и, дождавшись его внимания, почтительно спросил:
Если Ты скажешь, мы похороним ее.
Арлег с улыбкой благодарности смотрел в глаза старику.
Похорони ее, Тимур. Прямо здесь, на поляне, - согласился он.
Ты хочешь, чтобы мы положили ее в гроб, или так?
Положите ее в гроб, Тимур.
Нужно ли читать молитву?
?
У меня есть Божественная Книга – Новый Завет. Из нее можно почитать, чтобы душа попала в Рай.
Арлег улыбнулся и сказал:
Почитай, Тимур, почитай. Могу ли я Тебя попросить?
Проси о чем хочешь, Арлег.
Ты можешь дать мне Новый Завет на время?

Глава 2. Чудесные ночи Благодати.

Синь небес так звездна, лунна.
Нам сияет Меч Перуна.
Гори-гори ясно,
Чтобы не погасло.

Из древне-арийского Гимна Огню.

Первые лучики восходящего Солнца обогрели долину. Они осветили лес, тепло касались деревьев, согревали полянку, обнимали каждый ее цветочек, каждую травинку... Посреди полянки был небольшой холмик, весь заросший цветами. Какие прекрасные росли на нем цветы! И среди них, среди этих волшебных цветов на холмике спала девочка. Маленькая совсем, лет пять ей можно было дать всего...
Розовые лучи ласкового Света падали на ее лицо, лицо небесной красоты. Девочка открыла глазки. Ее прекрасные, удивительные глаза улыбались. Взгляд был теплым и добрым. Нежным, когда она смотрела на деревья; теплым, когда обводила глазками поляну и слушала пение птиц. И глаза искрились счастьем, когда она поднимала их к Свету. Как на очень близкое существо, смотрела она на солнечный свет. Она даже прошептала:
"Мама"
Потом обвела взглядом полянку, дотронулась рукою до цветов, и еще раз прошептала:
"Мама"
Она как будто здоровалась со всем, что ее окружает. Но каким теплым и ласковым было ее приветствие. Сколько в нем было любви и радости...
Девочка встала и потянулась. Легкий ветерок налетел и принялся трепать ее длинный белый сарафан, ее пышные темно-русые волосы. Она нагнулась и провела рукою по траве, и, улыбаясь, принялась рассматривать прилипшую к ладони пыльцу. Затем она выпрямилась и закружилась, с затаенной улыбкой смотря куда-то вверх. Кружась, она ходила по поляне и смеялась, и счастливая, кричала кому-то вверху:
"Ра се я! Ра се я!"*
И вместе с ней смеялась и млела от тепла вся поляна. Ведь каждое живое существо на ней чувствовало, что этой ночью произошло чудо... Истинное чудо, знамение, сказка... Не так давно... Ах, если бы вы только знали!..

Накануне вечером девочка пришла на полянку, на свой любимый холмик, и легла там. Она долго лежала и думала. Ярило-Солнце зашел, и остался только Розовый Свет, а девочка все лежала. Ее чистые глаза смотрели на это Розовое Сияние… Да, было что-то сказочное в нем, в том чудесном Свете... И было что-то сказочное вокруг... Розовое Сияние падало на девочку, на ее белый сарафан. И платье, отражая как бы огненные во тьме блики, немного светилось. Правда, оно светилось! А, может быть, светилась она сама?
- Кто ты, Господоби? - пролепетала она, закрыв глазки. - Где ты? _____________________
*Буквально - "Свет этого Солнца - это я!"

Слышишь ли ты? Давай с тобой дружить?
Ее отец стоял в сумеречной тени деревьев и, прислонившись к стволу огромной сосны, наблюдал за своей дочерью. Он слышал ее невинное детское лепетание и улыбался ему. Хм - "... давай с тобой дружить..." - наверное, сам Господоби улыбнулся, услышав такое. И действительно, в пространстве что-то произошло. Пространство откликнулось на искреннее детское воззвание...
Отец вздрогнул от неожиданности, когда в воздухе над его дочерью что-то вспыхнуло. Это было похоже на ярчайшую фотовспышку, он даже на несколько секунд ослеп от такой яркости. Потом зрение начало проясняться, и он увидел...
Над Леночкой висел огромный сияющий шар. Очень огромный шар... От него исходил гул, похожий на игру старинного музыкального инструмента в тибетских мантрах... Поднялся ветер, и белая от сияния трава пригибалась к земле. Сияние было настолько ярким, что Арлегу приходилось смотреть на все происходящее из-под ладони... Он видел что шар живой. Этот шар вращался, точнее, в нем вращались и бурлили кипучей радостью мириады освобожденных "маленьких существ". Эта радость передавалась всему окружающему пространству. Она была нечеловеческой, это была ужасающая, страшная сила, не знающая границ...
Арлег вспомнил, что именно на таких шарообразных сгустках чудовищной радости "Он" и "Его" сородичи прибыли на эту Землю в глубокой древности из Созвездия Расы... Да, это был шар из древнего прошлого...
Корабль Асов, древний Корабль Асов, - прошептал Арлег, наблюдая, как этот спроецировавший сам себя центр Вселенной висит над его маленькой дочерью, лежащей в траве. Вот он увидел, как душа Леночки, ее "Я", вышла из тела и влетела в радостный шар. Теперь "Она" находилась там, внутри. Шар быстро поднялся, взмыл ввысь, и исчез... Его просто не стало... ...
Арлег еще долго смотрел на частые звезды... Розовый Свет, похожий на свет поздних сумерек, освещал его черную рубаху, на которой, в центре, была вышита красная свастика на золотом фоне. Были еще узоры, но свастика особенно выделялась. И там, куда вглядывался Арлег, там, в самом центре Вселенной тоже вращалась гигантская Древняя Свастика Я. Арлег знал, что Душа Леночки полетела туда… Тело Леночки осталось на полянке. Бездыханное, оно лежало на холмике, но Арлег видел энергетическую нить, выходящую из груди девочки и убегающую далеко в открытый для его всевидящего ока Космос. Эта электронная, невидимая бинарным зрением нить, соединяла тело и Душу Леночки...

К Арлегу подошла малышка из Гончханыра – одна из тех, с которыми он часто видел своих дочерей на этой поляне. Она остановилась невдалеке, поправила золотые волосы, и тоже стала смотреть на Свет... Иногда она поглядывала на Арлега. Тот понял, что она пришла к нему, и, развернувшись, присел перед нею на корточки. Златовласка сразу оживилась, подошла ближе и взволнованно залепетала:
- Арлег, Арлег, Лена полетела к дяде Богу? Да? Она же к дяде Богу полетела? А нас не взяла совсем... А мы ведь к Нему вместе хотели...
Арлег улыбнулся и заметил:
- К Нему не обязательно летать, Анечка. Он здесь, Анечка, Он здесь, недалеко от тебя и даже в тебе.
- Где, Арлег, в каком месте? Мы думали, что Он там. – Она показала пальцем в сторону убегающей электронной нити. - Это так? Ну, ты же знаешь, подскажи!
Арлег молчал.
- Почему ты не отвечаешь? - спросила Аня...
А он все молчал...
Его глаза выражали ласку и любовь... Вряд ли Вы когда-нибудь видели такие глаза... С улыбкой он поправил непослушные волосы девочки, завел их за ушко. За маленькое детское ушко... Почувствуйте - я тоже улыбаюсь, когда пишу эти строки... Просто об этом невозможно писать без улыбки. Без доброй улыбки, идущей из самого сердца... Вы же понимаете?.. Девочка запереживала и несколько раз поправила волосы сама, видимо, из желания быть красивой перед ним. Потом она быстро осмотрела свое платье. Отряхнула несколько раз полу... Увидела, что рука в золе, и ее вытерла... Потом, не зная, что еще сделать, она подняла голову, и заулыбалась ему в ответ... А его глаза, добрые, ласковые глаза все так же согревали непонятной силой. Детское сердце не могло равнодушно относиться к этой силе, к этому взгляду. Улыбка сошла с лица девочки, осталась только легкая, едва заметная... Огоньки Любви... Огоньки Любви были теперь на ее лице вместо глаз. И волшебный Розовый Свет отражался в них, в этих играющих Огоньках Любви... Огоньки Любви... Огоньки Любви... Много ли у Вас в жизни было таких Огоньков? Вы знаете, это как раз та ценность, которую не купишь ни за какие деньги... Огоньки Любви... Огоньки Любви на детском лице...
- Почему ты так смотришь на меня, Анечка? Что у тебя здесь, с твоим сердцем, скажи... - ласково спросил Арлег и дотронулся рукой до ее груди.
- Я не знаю, Арлег - очарованно лепетала малышка. - Мне хочется тебя обнять, чтобы тебе было хорошо... Можно, я тебя обниму, Арлег?
- Обними, - мягко согласился он, - Обними, только не руками...
- А как? - удивленно спросила она.
- Обними, коханэ, обними меня пожалуйста, - с улыбкой только и ответи он.
Не зная, что предпринять, девочка стояла и смотрела на него. Ах, лучше бы она этого не делала. Невозможно смотреть в глаза Арлегу и при этом не ощущать, как Любовь становится все сильнее... Боже, как хочется сделать что-нибудь очень прекрасное для него... Вот, хотя бы обнять его... Обнять... Но как? Руками-то он не разрешает...
Девочка зажмурилась. Сильно-сильно зажмурилась... В руки Арлега прямо сверху упал цветок белой розы. Он упал из ниоткуда, прямо сверху. Аня открыла глаза и, увидев это, оторопела...
- Это я сделала, да? - прошептала она.
Арлег кивнул и добавил:
- Хорошо припомни, как это у тебя получилось... В твоем сердечке стало очень тепло, хорошо... Это было что-то очень теплое, доброе... Помнишь?
- Помню...
Арлег посмотрел Ане в глаза и сказал:
- Это и был Бог, которого ты ищешь, коханэ... Точнее, это была Ты, та Ты, которая смотрит этими глазками здесь, в этой Игре под названием Земля, но смотрит оттуда, из-за пределов Игры…
Девочка снова оторопела и задумалась. Некое открытие в ней произошло. Она открыла для себя что-то новое... А Арлег... Понюхав цветок, он качнул головой...
- Ох уж эта молодежь, - сказал он, улыбаясь. Он и сам выглядел очень молодо, но имел право так говорить... На самом деле ему было 398 лет...
Отвернувшись, он вошел в лесные заросли. Там царили полумрачные сумерки, но вдалеке мелькали огни лучин и слышался детский смех - это дети Благодати вместе с легами носились по чаще и играли с ними в салки. Арлег направился им навстречу, и скоро красно-золотые узоры его рубахи растворились в потемках леса... Аня осталась. В городе совсем все по-другому, а здесь… Она прислушивалась к шумам рощи и оглядывалась. Пели сверчки и стрекотали цикады. Тусклый свет освещал полянку. Возбужденно колыхались цветочки, хотя ветер от прилетавшей Вайтманы давно стих. Ветра не было, но, как живые, раскачивались из стороны в сторону чудесные цветы возле тела ее подруги. Цветочки, растущие возле бездыханно лежащей Леночки... Они распускались... Они распускались ночью...
Аня подошла к Светлене, и попыталась потрогать электронную нить, выходящую из ее груди. Раньше она никогда такого не видела. Она стала это видеть после разговора с Арлегом... Задрав голову, она попыталась усмотреть конец этой нити, но вместо этого...
Она с трепетом обнаружила, что такая же чудесная светящаяся нить выходит и из ее головы и уносится куда-то ввысь. Впрочем, она тут же поняла - куда… Космос будто бы открылся и стал таким… знакомым… Серебряная нить, выходящая из ее темечка, уходила в центр Вселенной, и все же этот центр было видно, как будто он находится прямо над ней. Было видно, что серебряная нить соединяет ее с чем-то огромным, находящимся там... Это была Я... Это была Я, смотрящая сама на себя из-за пределов Игры…
Аня поняла, что именно оттуда упал цветок в руки Арлега... Она поняла, что это и был Бог...
Глава 3. То, что реально, и то, что нет.

«- Вот эта гора, например, - сказала мама. Она взяла мальчика за подбородок и повернула его голову так, чтобы он тоже смотрел на гору. – Эта большая гора. В какой-то момент мне показалось, что я действительно ее вижу.
На какую-то долю секунды мама увидела гору, не думая о горнолыжных курортах и снежных лавинах, не думая о заповедниках дикой природы, о движении тектонических плит, о микроклимате, дождевой тени и расположении инь и ян. Она увидела гору без обрамления речи и слов. Без тесной клетки ассоциаций. Она увидела гору без всей совокупности знаний о том, что собой представляет гора.
То, что мама увидела в эту долю секунды, было даже не горой. Это был не природный ресурс, не физический объект. У него не было имени.
Это великая цель, - сказала мама, - найти лекарство от знания.
От образования. От умозрительной жизни внутри сознания.
Еще со времен Адама и Евы, говорила мама, люди были уж слишком заумными – что не пошло им на пользу. Не надо было им вкушать это яблоко с Дерева Познания. Мамина цель – найти если не полное исцеление, то хотя бы лекарство от знаний…
Моя цель, - говорит мама, - не в том, чтобы упростить себе жизнь.
Она говорит:
Моя цель – упростить себя…
Любая зависимость, говорила она, это всего лишь еще один способ решить эту проблему. Наркотики, переедание, алкоголь или секс – всего лишь еще один способ обрести мир и покой. Бегство от знания. От этого яблока.
Язык, говорила она, это наш способ дать рациональное объяснение чудесам. Разобрать непостижимое целое на части. Способ освободиться. Забыться. Она говорила, что люди просто не в состоянии выносить истинную красоту мира. Мира непостижимого и неподдающегося никаким объяснениям.
Мы живем в мире, который давно уже нереальный, - сказала мама. – Мы живем в мире символов…
Мама часто ему говорила, что ей жалко людей. Они так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то, что положено, - когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения. Разве что для такого, которое можно купить за деньги. На американских горках. Или в кино. Но это волнение все равно – искусственное. Конец обязательно будет счастливым. В мире уже не осталось места для настоящего бедствия, для настоящего риска – а значит, и для спасения тоже. Для бурных восторгов. Для истинного, неподдельного возбуждения. Радости. Новых открытий. Изобретений.
Законы дают нам относительную безопасность, но они же и обрекают нас скуке…
Вот что говорила ему мама.
Главное – изменить способ людского мышления, говорила она. Изменить взгляд людей на себя. И на мир. Если это получится, тогда ты сумеешь изменить и их образ жизни. Это – единственное, что ты можешь создать, что останется навсегда.
К тому же, говорила ему мама, когда-нибудь ты осознаешь, что твои воспоминания, твои приключения, твои истории – это единственное, что у тебя есть.
На последнем суде, перед тем, как ее посадили в тюрьму в очередной раз, мама уселась рядом с судьей и заявила:
Моя цель – расшевелить людей. Сделать их жизнь нескучной.
Она посмотрела прямо в глаза глупому маленькому мальчику и сказала:
Моя цель – сделать так, чтобы людям было о чем рассказывать.
Прежде чем охранник отвел ее на место, она выкрикнула:
Сажать меня в тюрьму – это лишнее. Наши законы и бюрократизм и так превратили весь мир в чистый и безопасный исправительно-трудовой лагерь.
Она выкрикнула:
Вы растите поколение рабов.
Так Ида Манчини вернулась обратно в тюрьму.
«Неисправимая» – не совсем верное слово, но это первое, что приходит на ум.
Та самая женщина – личность не установлена, - которая неслась по проходу в театре, она кричала:
Мы учим наших детей быть беспомощными.
Эта самая женщина неслась по проходу в театре к пожарному выходу и кричала:
Мы все такие упорядоченные и управляемые, что это уже не мир, а какое-то круизное судно…»

Чак Паланик «Удушье».

После полуночи Арлег и целая толпа детей вместе с ним пошли на полянку, чтобы посмотреть, что сталось со Светленой.
Они застали ее сидящей в цветущих травах и плетущей венок. В радиусе нескольких метров вокруг девочки цвели цветы и травы, хотя такого не должно было происходить ночью... Мало того, вокруг нее кружилось множество бабочек, их было так много, что казалось, будто попал в какое-то благоухающее чудо... Арлег и другие, не отрываясь, с восхищением, смотрели на эту красоту - сотни самых прекрасных бабочек летали вокруг нее... Некоторые садились ей на плечи, на волосы...
- Прошу Тебя, расскажи… - сказал Арлег.
Она взглянула в сторону отца и своих друзей, и быстро встала им на встречу. Заулыбалась, посмотрела именно на Арлега... Ее глаза... Эта недетская осмысленность на ангельски красивом лице... Что с нею случилось? Ведь даже по глазам, по лицу было видно, что нечто необыкновенное произошло... Но что? Что?
- Я летала, коханэ, - ответила девочка.
- Я знаю. Расскажи это всем. – улыбался мужчина, своей молодостью больше напоминавший двадцатилетнего юношу, чем чьего-либо отца. Его голос звучал самой чудесной акустической вибрацией из тех, какие только можно себе представить. Голос напоминал космическую музыку, согревающую все пространство… Так же маняще согревала, привлекала, кружила голову Его улыбка, улыбка Богочеловека
- Ах, если бы Вы только знали! Я летала на огромном-приогромном шаре... – воскликнула Лена, улыбаясь в ответ.
- Интересно... И куда же?
Девочка задумалась. Она опустила голову и ковыряла пальцем босой ноги в песке. Несколько раз она поднимала голову и всматривалась в прекрасные глаза Арлега. Потом она тихо произнесла:
- Я летала в Корабль Асов.
Арлег восторженно посмотрел на девочку и с интересом переспросил:
- Куда-куда?
- Туда, - Лена показала рукой в темно-фиолетовое небо. – Я летала в Корабль Асов. Да Ты же знаешь о нем, папочка, Ты называешь его «это Солнце». На этом Корабле Он вместе с «Нами» прилетел во Вселенную.
Арлег улыбнулся и заметил:
Интересная интерпретация. А кто Он?
Бог.
Я понял, что Ты говоришь о Боге. Ты видела Бога?
Да.
Кто Он? Какой Он, скажи…
Это Я.
То есть?
Это Я создала все. И травку, и деревья, и горы, и речку, и даже Солнце и Звезды. Все сотворила Я. И Я на самом деле там – в центре всего этого, - она развела руки, очевидно, пытаясь показать безграничность Мироздания. – И Я смотрю сюда, и думаю, что Я – в этих ручках и ножках, в этой голове, и что Я – Лена. А в этих ручках и ножках, в этом животе, в этой голове, - она показала на отца, - Я думаю, что Я – Арлег. А здесь, - она показала на мальчика, - Я думаю, что Я Лель. Но на самом деле никого нет. Есть только Я…
- Ты хочешь сказать… - начал было Арлег, но тут же замолчал.
Воцарилась тишина. В принципе, с самого начала было довольно-таки тихо, вот только Лель сидел на четвереньках и разговаривал с мотыльками. Но когда Светлена произнесла предпоследнюю фразу про него, он уставился на нее своими синими, как васильки, глазами, и даже рот открыл…
- Солнце, которое в центре Вселенной - это что, космический Корабль, да? - воскликнул он.
Посмотрев на него с улыбкой, Леночка отвечала ему:
- Да братец, да...
- Если Вселенная уже существовала, когда «Мы» прилетели в нее, тогда кто же ее создал? Тоже Он? То есть Я? – поинтересовался Арлег.
- Ту Вселенную, которая была вначале, создал бог-ревнитель.
- Бог-ревнитель? Я говорил с тобою о боге-ревнителе и Нефилим?
- Да, Арлег, говорил. Говорил про них и про их бога-ревнителя. Про него еще в Библии рассказывается... Я рассказал про их страну, которую они создали в древности, и которая до сих пор там... Я называл эту страну Садом Эдема.
- Садом Эдема? Где же он, этот Сад?
- Там.
- Где "там"? - спросил отец.
- Там, за нашими горами, прямо вон там... - она ткнула пальцем на Запад.
- Что это, скажи?
- За нашими горами, тата, оказывается такие большие, такие серые... Такие-такие серые... Они называются "города"... В этих городах, в больших серых каменных коробках живут люди. Такие же, как и мы на вид, тата. Взрослые есть, как Ты; и маленькие, как я или как Златаяна. Они, эти бедные люди, только внешне похожи на нас. А на самом деле они рабы, как и их предки - Адам и Ева. Они живут в рабстве у Нефилим... Но сами про это ничего не знают, не подозревают даже...
- Про Адама и Еву Я тебе тоже рассказал?
Другие дети, которые все это время с интересом, молча слушали, видимо, перестали понимать суть разговора. Они начали переглядываться, потом один мальчик, повзрослее, с улыбкой спросил:
- Вы это о чем?
- Да, о чем это Вы? Расскажите и нам, - подхватили еще несколько старших мальчиков и девочек.
Арлег улыбнулся и сказал:
- Мы говорим про Эдем – страну, которая находится за нашими горами. Некоторые из Вас видели людей из этой страны, особенно там, за перевалом, в ущелье возле Дороги. Когда Ната в первый раз увидела их, она сказала:
«По-моему, они больны»
«Почему Ты так думаешь?» – спросил я.
«Папочка, они постоянно чего-то хотят. Им постоянно что-то нужно, они все время что-то ищут. Я думаю, они просто забыли о том, кто они…»
Это действительно так. Можно сказать, что люди Эдема находятся в постоянном забвении. Они как бы спят, хотя при этом ходят, разговаривают, что-то делают, но говорю вам, они – зачарованные инфракрасным светом… Эта Дорога, если по ней пойти, выйдет на еще более широкую дорогу, сделанную из асфальта. По ней ездят машины. Эта дорога приведет Вас прямо в Эдем, в один из его городов, который они называют Архыз.
- А что такое машины?
- Думаю, Вам лучше посмотреть на это самим. Но только будьте осторожны. Эдем - странная Страна. Там царят законы, правила, порядки полностью ограничивающие и подавляющие то, что в каждом из нас можно назвать словом «Человек». Поэтому в тех существах, что встретятся вам на улицах, «Человек» либо полностью, либо частично подавлен… Часто бывает, что идет просто тело, а Человека там нет.
- Как это?
- Да, это весьма трудно понять, пока не увидишь своими глазами. – ответил Арлег, наблюдая растерянные взгляды окруживших его детей. – В каждом из нас присутствует Источник, благодаря которому мы живем, мы есть. Этот Источник можно назвать Жизнью, и проявляется он отчасти в желаниях, которые каждый из нас, не задумываясь, осуществляет. Из-за этого мы живем, понимаете – мы – живые (воистину, это понимание не купишь ни за какие деньги)! В людях Эдема вместо этого Источника искусственно привнесен зомбирующий Голос, в заблуждении именуемый ими «совестью». На самом деле этот Гипноголос, как гигантский рупор, как гудок огромного завода, ограничивает их во всем, заставляя строиться и подчиняться. Они живут в Эдеме, в полном неведении относительно того, что на самом деле происходит вокруг них. В буддийских легендах это неведение сравнивают со сном, но это очень мягкое сравнение. Я бы назвал это хорошо контролируемым нейрогенетическим очарованием. В этих чарах Нефилим содержат их сознания. То, что они «видят», - весь тот мир со всеми его «ценностями» – есть ни что иное, как голографическая фикция, поддерживаемая в них на уровне восприятия, в основном, с помощью волн инфракрасного диапазона, продуцируемых из психических и сенсорных клише в их подсознаниях. Каждому из них пришлось бы испытать самое настоящее потрясение, если бы с него вдруг сняли эти «розовые» очки искусственного ума, заставляющие видеть то, чего нет.
- А что такое «законы»?
- Законы, совесть, мораль – это то, что постоянно ограничивает Жизнь в людях Эдема. Вы не знаете, что такое ограничения, потому что никогда не испытывали этого. С самого рождения Вы всегда могли делать то, что желаете, и в этом Вам никто не мешал. Но в Эдеме все по другому…
- А что такое «деньги»? – опять одновременно заспрашивали все.
- Ну, например, если Ты что-то хочешь, там Ты никогда не сможешь получить это без денег.
- Даже еду?
- Особенно еду.
- Но ведь без еды можно умереть?
- Там почти всем все равно, умрешь ли Ты или будешь жить. Если Тебе нечего есть, значит у Тебя нет денег. А если у Тебя нет денег, значит считается, что Ты … На их языке это называется «быдло»…
- И что? Что такое быдло?
- У них верят, что есть плохо и хорошо. Быдло – это хуже некуда.
- Что такое «плохо», «хуже»?
- Это один из миазмов совести. Совесть – это когда общество живет по принципу Пирамиды. Тогда они считают, что существуют значимые и незначимые вещи. Тогда все воображают себя выше чего-то или кого-то… Мужчины считают себя выше женщин, и наоборот; взрослые думают, что они выше детей; люди считают, что они выше животных и растений; начальники полагают, что они выше подчиненных; интеллектуальные или образованные люди воображают, что они более полноценные, чем те, у кого образования нет. В общем, это целая болезнь. Наиболее деградировавшие в этом направлении считают, что они выше всех остальных. Эти иные, действительно, находятся на вершине Пирамиды, а за ними – только Глаз Манипулятора… Эти дегенераты подчинили себе все. Они управляют обществом, разрабатывают для него законы, правила, порядки, мораль, заповеди, используя остальных людей в качестве рабов, хотя сегодня для этого придуманы более благовидные названия – «граждане», например. При этом мозг у правящей элиты работает всего на 10 процентов. Они не осознают многие вещи. Если все работающие клетки мозга у кого-нибудь из них собрать вместе, получится небольшой комочек размером с козий экскремент. Остальной мозг не работает, – совершенно спокойно констатировал Арлег. Он говорил без злости, мягко и спокойно, не вкладывая никаких отрицательных эмоций в такие, казалось бы, грубые слова, как «дегенераты» или «мозг размером с козий экскремент». Он просто констатировал факты, вот и все…

На следующее утро Арлег предложил Светлене:
Хочешь побывать в Эдеме?
Хочу, - сказала она.
Арлег улыбнулся и просто щелкнул пальцами у нее перед носом. Они оказались на берегу Черного моря на новомихайловском пляже… Были утренние сумерки, солнце еще не взошло…
Взрослый мужчина и маленькая девочка стояли и смотрели на горизонт. Смотрели на очень тёплый, тихий и чарующий свет впереди. Первые лучики этого розового света падали в воду, и пустыня перед ними сверкала золотыми огнями, облагораживая душу. Огни света отражались в серо-голубых добрых глазах взрослого мужчины и на сияющем лице малышки.
— Сияешь? Отчего ты так сияешь, Леночка? — негромко и тепло спросил мужчина. Лёгкий ветерок взял в свои ласковые руки прядь волос девочки и, очевидно, играясь, набросил ей на лицо эту пышную прядь. Девочка естественным движением головы откинула каштановые волосы назад и, улыбаясь, ответила:
— Ой, папочка, мне так тут нравится. Так хорошо.
— А чем ты чувствуешь, что тебе хорошо? — спросил Лену отец.
Дитя задумалось, опустив голову. Опять воцарилась тишина, прерываемая лишь легким шумом первых дочерей прибоя. Чтобы не нарушать это задумчивое молчание, один парень, бродивший по пляжу невдалеке от них, тоже остановился, перестав шлёпать ногами по воде… Он видел, как серьёзно, но со всё тем же лёгким сиянием в глазах, без напряжения, девочка думала. Мгновение, и вот она улыбнулась вновь. Она ответила отцу, прижав маленькую ладошку к груди:
— Здесь моя радость. Это мое сердце. Оно вдруг превратилось в такое большое-пребольшое. Оно хочет всех обнять...

Несколькими годами ранее…

Глава 4. «Меня зовут Арлег».

Никогда не разговаривайте с неизвестными.

М. Булгаков
«Мастер и Маргарита».

Андрей очень рано начал говорить. И он был еще совсем маленьким, когда впервые увидел море. Его родители взяли для него путевку в детский санаторий в Аше, недалеко от Сочи. Как-то в начале августа они выехали туда и провели там две недели…
Море очень понравилось мальчику. Он часто просил маму проводить его на пляж. Пляж в Аше был почти пустынным, особенно в будние дни. На выходные иногда кто-нибудь приходил туда искупаться, но в будние было практически пусто…
Андрей садился у кромки воды, и смотрел на набегающие волны. Это было его любимое времяпрепровождение. Его родители, приходя вместе с ним, часто целовались и предавались прочим ласкам, пока он вот так сидел в недетской задумчивости спиной к ним… «Да, странный растет у нас сын. Не как все», - иногда думала его мама, смотря на его безмолвное общение с морскими волнами.
Однажды отец Андрея остался в номере, и мама пришла с ним на пляж одна. Она разделась до купального костюма, постелила полотенце на шезлонг и улеглась в него, закрыв глаза солнечными очками. Андрей гулял возле воды, и она попросила его не уходить далеко. Она доверяла сыну, зная, что тот будет слушаться.
Андрей ходил по камешкам и смотрел, как прибой заполняет все пеной. Ему нравилось смотреть на это, ему нравилась пенящаяся вода. Пляж был пустынным, и поэтому мальчика немного удивило, когда он услышал шарканье чьих-то ног. Когда он поднял глаза, он увидел приближающегося в лучах заходящего солнца человека. Это был среднего роста мужчина с пшеничными волосами и красивыми голубыми глазами. Он был одет в простую рубашку и джинсы. Рукава на рубашке были закатаны, каждая штанина подвернута по колено. Его тело было очень крепким, атлетически сложенным. Его кожа была загорелой, смуглой от постоянного солнца. Андрею он сразу понравился, потому что, как показалось мальчику, был «очень добрым». Когда медленно бредущий, этот незнакомец поравнялся с Андреем, мальчик сказал ему «здрасьте»…
Мужчина остановился. Он ничего не ответил поначалу, просто стоял и рассматривал Андрея. Андрею это было почему-то приятно. Наверное, потому что это был очень добрый, очень теплый взгляд. Наверное прошло секунд тридцать прежде чем мужчина сказал «здрасьте» в ответ. Он даже протянул руку и добавил:
Меня зовут Олег.
Мальчик представился в ответ.
Меня зовут Андрей, - сказал он и пожал протянутую руку…
Он с детским интересом наблюдал за незнакомцем, ожидая от него «стандартных» вопросов, которые обычно задавали ему взрослые, желавшие стать его новыми друзьями. Но вопросов не последовало. Мужчина присел на корточки возле мальчика и долго смотрел на воду. Потом он обернулся, изучающе поглядел на Андрея, потом опять на воду… Он тихо сказал какую-то бессмыслицу, но у Андрея почему-то мороз побежал по коже от этих простых, не имеющих очевидного смысла слов. Олег сказал:
- Вот так поднимается наша морская пена, - и осторожно дотронулся рукою до воды, потом тут же одернул ее, будто обжегся… Андрею это показалось странным и он тоже попробовал воду рукой. Вроде бы не горячая… И не холодная… Вода, как вода. Тогда чего это он?
Что, холодная, да? Разве холодная? – спросил Андрей, заглядывая Олегу в глаза.
Тот покачал головой и заметил:
Нет, грязная…
Поразмышляв немного, и, видимо, не придя ни к каким выводам, Андрей переспросил:
Тогда почему ты руку одергиваешь, как будто вода горячая?
Олег улыбнулся, посмотрел Андрею в глаза и ответил вопросом на вопрос:
Ты хоть раз видел дельфина?
Н-нет.
А хочешь увидеть?
Да
Олег встал, снял с себя рубашку. Потом он замотал ею над головой и закричал куда-то в сторону моря:
Э-э-э-эй! Э-э-эй! Эгэ-гей!
Перестав кричать, он замер и ждал чего-то, смотря на море. Но ничего не происходило. Андрею показалось, что ничего и не произойдет. Да, ему через несколько минут пустых ожиданий вдруг стало так казаться. И вдруг… Почти возле самого берега, в ласковых волнах показалась черная спина и плавник.
Вау, ни фига себе! – заорал мальчик, подпрыгивая от восторга.
Мама Андрея тоже встала и подошла к воде. Она была удивлена и с интересом смотрела на черные плавники, время от времени вырастающие из воды почти возле самого берега.
Мам, можно я его поглажу?
Женщина улыбнулась и сказала:
Лучше не надо, Андрюша.
Ну мам, ну пожалста!
Нет, я сказала! Вдруг он тебя укусит?
Ну ма-а-а!!
Нет! – жестко отрезала она.
Пусть погладит. Дельфины не кусаются. – сказал Олег.
Не надо. Кто его знает… - ответила мама.
Она посмотрела в глаза Олегу и… и внутренне замерла… Какие необычные глаза. Ласковые, добрые… Боже, сколько ласки и добра… Ласки и добра… Но только ли это? Было что-то еще… Что-то еще… Какой-то чарующий свет… Кажется, так смотрел на нее муж в первые месяцы после свадьбы… Только в его взгляде присутствовали, к тому же, похоть, желание, стремление что-то получить от нее. Это нормально, в порядке вещей. Жена многое может дать любимому мужчине, так же, как и он ей… Это нормально… А в этих глазах – та же глубокая любовь, только без похоти и желания. Просто Любовь… Женщине показалось, что этому человеку вообще ничего не нужно. Ни от нее, ни от кого-либо еще. Такое впечатление, что у него все есть… Хотя одет он достаточно бедно. Но разве в этом дело?… Наверное, местный парень. Очень похож на Брэда Пита, хотя, видимо сам этого даже не знает… Живет где-нибудь недалеко, в захолустной деревне, с какой-нибудь девушкой… Наверное, у них дети. И они счастливы вместе… Он-то точно счастлив… Какой он красивый… Повезло же его девушке… Какие крепкие плечи, руки очень сильные… Какой он высокий, какое у него лицо… А кожа… «Стоп!» – подумала женщина, - «Стоп… Что это со мной? Ну-ка, возьми себя в руки!»
Но в руки взять себя не получалось. Не выдержав необъяснимого притяжения, присутствовавшего в нем, она даже первой представилась, хотя это было ей совершенно не свойственно.
Меня зовут Светлана, - сказала женщина и протянула руку. Она никогда так себя не вела…
Меня зовут Олег, - сказал мужчина. Он вложил какой-то особый смысл в слово «зовут», но Светлана не обратила на это внимания. Ей показалось, что он как-то странно произнес свое имя. Олег? Или…
Как-как, простите?
Арлег.
Теперь она хорошо расслышала это.
Ар-лег? – спросила она, разбив имя на слоги.
Мужчина кивнул.
Впервые слышу такое имя.
Неудивительно, что Вы это впервые слышите.
Светлана все еще стояла возле него с протянутой для рукопожатия рукой. Она не могла оторвать взгляда от его глаз… Так они и стояли… Потом она машинально опустила руку, которую Арлег так и не пожал.
Почему вы на меня так смотрите? – спросила она.
А Вы? – поинтересовался он в ответ.
Тут, видимо, в ее голове пронеслась вторая серия отрезвляющих мыслей, она встряхнулась и сказала:
Бррр… Бред какой-то… Андрюша, пошли домой.
Андрей все это время растерянно наблюдал происходящее. Он еще больше растерялся, когда мама схватила его за руку и потащила в сторону санатория. Он оглядывался на Арлега. Тот оставался на месте, ласково смотря им во след.
Не верти головой, пошли быстрее, - сказала ему мама.
Но почему, мама, я не хочу…
Мало ли, что ты не хочешь. Нам пора в номер, там папа нас заждался.
Мам, ты так спешишь не из-за папы. Ты ведь испугалась, да?
Она остановилась, как вкопанная и растерянно посмотрела на сына.
Чего? Чего я испугалась, Андрей?
Ты испугалась дядю Арлега. Ты испугалась того, что он такой добрый…
Она не знала, что сказать… Андрей был прав. Она испугалась этого взгляда. Что-то в ней не могло перенести, когда ее так разглядывали. Ей были привычнее похотливые взгляды сотрудников в офисе. Она могла вынести самые откровенные призывы в глазах, не говоря уже о робких «поеданиях» ее форм в украдку, замечаемых ею только едва, чуть ли не боковым зрением. В любом случае, такие взгляды были ей чем-то приятны, можно сказать, они ей льстили, напоминая, что она все еще пользуется успехом у мужчин и не обделена их вниманием. Здесь же было совершенно непонятно, что от нее хотят. Что было нужно этому человеку? Почему он так смотрел?
Она обернулась в сторону пляжа. Арлег все еще стоял там. Заметив, что мама и сын смотрят на него, он поднял руку и помахал им. Потом он отвернулся и медленно пошел прочь…

Глава 5. «Я отправлю тебя в прошлое…»

Пространство и время – это иллюзии, созданные Вашим сознанием.

Несколько дней спустя она снова отправилась на пляж без мужа. На этот раз совсем одна – даже без Андрейки. Ей удалось убедить их остаться в санатории. Она сказала, что ей хочется побыть одной. Хотя на самом деле она тайно надеялась на новую встречу с этим красивым молодым человеком… На пляже, к ее разочарованию, никого не было. Загорать и купаться в одиночку ей надоело довольно скоро. Примерно в километре от пляжа, на морском берегу находилось несколько кафешек, куда, скуки ради, она и пошла после моря…
Когда она вошла в одну из этих пляжных забегаловок, она тут же обомлела. В полупустом прохладном зале за угловым столиком сидел тот, кого она, собственно говоря, и искала… Ей захотелось подойти и присесть рядом, вот только она не знала, как это сделать. По всем правилам преподанного ей в детстве воспитания нужен был повод или приглашение с его стороны. Но его отрешенно-счастливый вид не предполагал подобных поступков… Хотя нет, она ошиблась… Он заметил ее и кивнул ей… Она, делая вид, будто случайно его узнала, беспечно, будто от нечего делать, подошла к его столику.
Здравствуйте, - сказала она.
Добрый вечер, Светлана. – последовал ответ.
Улыбнувшись, он встал, обошел столик и отодвинул перед нею стул. Посмотрев на него, она, пожав плечами, села, тоже улыбаясь. Ей было приятно оттого, что он запомнил ее имя… Арлег вернулся и сел на свое место. Некоторое время они разглядывали друг друга...
Если вы будете на меня так смотреть, я опять уйду, - улыбаясь, кокетливо произнесла Светлана.
Вам нечего опасаться. Мне от Вас ничего не нужно. У меня все есть. – ответил Арлег.
У вас действительно все есть? – рассмеялась она.
Да.
Кто же вы в таком случае? Бог?
Вы сейчас, наверное, даже не подозреваете, как Вы правы.
Да ну! Неужели все так серьезно? Если вы – Бог, тогда сделайте что-нибудь… что-нибудь чудесное.
Вы действительно этого хотите?
А почему бы и нет? – она улыбалась, принимая все это за романтическую игру, в конце которой обязательно будет некий сюрприз.
Арлег тоже улыбнулся и посмотрел на нее.
Что же такого чудесного Вы хотите, чтобы я сделал?
Светлана пожала плечами и предложила:
Ну что-нибудь из ряда вон… Например, пусть мои муж и сын окажутся сейчас рядом.
Хорошо. Я сейчас отправлю Вас в прошлое – к Вашему мужу и сыну… Вы окажетесь там, где были в пять вечера сего дня, перед тем, как решили выйти из номера и отправиться на пляж одна. Когда это случится, пожалуйста, не реагируйте бурно, не удивляйтесь. Все очень просто. Такое может вытворять даже одна из моих дочерей, и скажу Вам, у нее получается гораздо лучше, чем у меня... Это могли бы делать даже Вы, и вообще, любой человек, если бы вы только знали… Потому что, говорю Вам – все очень просто… Когда Вы окажетесь в прошлом – в своем номере вместе с мужем и сыном, пожалуйста, вспомните, что я нахожусь здесь, в этом кафе, и жду Вас. Приходите, нам есть о чем поговорить.
С этими словами он просто щелкнул пальцами у нее перед носом…

Светлана открыла глаза. Она лежала на постели. Рядом, обняв ее, дремал муж. Сын сидел за столиком и что-то, сопя, старательно рисовал на бумаге… Девушка мгновенно отошла ото сна и… Такое уже было? Что происходит? Это был сон, не так ли? Но ведь такое уже было… Это старательное сопение сына она хорошо запомнила… Что, черт возьми, происходит?
Освободившись от объятий мужа, она встала, подошла к столу и налила себе сок.
Мам, посмотри – красиво? – поинтересовался Андрей, показывая ей свой рисунок… Да, это точно уже было.
Да-да, красиво, - сказала она, окинув произведение отсутствующим взглядом. Ее не было в комнате. Она никак не могла прийти в себя и все думала о загадочном типе из кафе, который (только подумайте!) отправил ее в прошлое и сказал, что будет ждать ее в будущем все в том же месте… Дурдом «Ромашка», короче говоря… Мда-а-а…
Андрюш… я пойду на пляж позагораю. Передай папе что я там, ладно?
Ладно. А можно с тобой?
Андрей… Ну пожалуйста… Мне нужно побыть одной.
Ладно, ладно. Купи мне тогда хотя бы мороженное.
Светлана несколько секунд смотрела на сына. Он говорил все то же самое, как, впрочем, и она. «Словно Программа какая-то» - пронеслась мысль. Погладив его волосы, она сказала:
Хорошо, сынок, куплю.
Подойдя к зеркалу, она поправила прическу, критически осмотрела себя и, удовлетворенная, взяв полотенце, вышла за дверь.

Через полчаса она, затаив дыхание, подходила к дверям все той же забегаловки.
«Я точно сумасшедшая, раз позволяю себе верить снам», - размышляла она, но ноги сами несли ее к знакомому пролету, занавешенному цветными шнурками. Когда она переступила порог, она едва удержалась, чтобы не упасть…
Он сидел там, за все тем же столиком. Заметив Светлану, он кивнул ей и знаком предложил подойти и присесть рядом. Словно в забытьи, она подошла и села на предложенный стул… Подняв глаза, она удивленно рассматривала его лицо, не зная, что и думать. Он же тепло и ласково смотрел на нее своими необыкновенно глубокими, цвета электрик, глазами.
Что это было? – пробормотала она. – Вы же помните, не так ли?
Конечно. Я отправил Вас в прошлое, кажется, я же уже говорил об этом... Неужели так трудно поверить[1]?
Девушка выглядела потрясенной и шокированной. Спустя минуту она пробормотала:
Вы знаете – трудно поверить… Мне очень трудно поверить. Все воспринимается, как бред.
Еще несколько минут они рассматривали друг друга – девушка так, будто впервые в жизни открыла глаза, а он – просто и ласково, чтобы согреть ее в тот момент, когда она совершенно растерялась и не знала во что теперь верить.
Кто Вы? – наконец, спросила она, подразумевая: «Дьявол ты или ангел?»
Я Арлег*. Меня так зовут…
Она всматривалась в него, пытаясь уловить смысловую связь с тем, что подразумевала, так как чувствовалось, что она была. Но она была где-то за гранью ее представлений о реальности…
Что Вы хотели мне сказать? - спросила Светлана после продолжительной п&heip;