Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

АЖАЖА ВЛАДИМИР ГЕОРГИЕВИЧ
ИНАЯ ЖИЗНЬ

СЛОВО ВНАЧАЛЕ
Когда я был моложе, симпатичнее и самонадеяннее, чем сейчас, в "Литературной газете" ввели новую рубрику "Клуб 13 стульев". Откликнувшись на призыв принимать участие, я поспешил заказным письмом вложить и свои кирпичи в построение светлого здания смехачества. Их (кирпичей) было четыре. Четыре смешные, на мой взгляд, фразы, способные стать афоризмами. Первая - русский вариант знаменитого изречения принца датского Гамлета: "Была - не была". Вторая - осовремененный постулат исторического материализма: "Идея становится материальной силой, когда ее подписывает бухгалтер". В третьей я просто дописал Ленина: "Социализм - это учет, а потом уже работа". И, наконец, в-четвертых, я предложил людей, действующих тихой сапой, объединить в биологический подвид "тихий сапиенс".
Пролетали недели, газета исправно публиковала всякий юмор, кроме моего. Месяца через два пришел ответ: "Мы не сможем поместить Ваш материал, так как редакция публикует только оригинальные, свежие мысли. И подпись: младший литературный сотрудник Финиасов. И содержание, и почему-то особенно странная фамилия показались мне тогда издевательскими. Тем более, что как подписчик я мог сравнивать. Мои новации, ей-богу, не уступали другим "свежестью и оригинальностью".
Теперь-то я понимаю, что был наказан за дерзкую попытку ревизовать марксизм-ленинизм, что псевдоним Финиасов - это паранджа какого-то газетчика, приученного кусать из-за угла. Но с тем, что предлагаемый к обнародованию материал всегда должен быть интересным, не согласиться было нельзя.
Я - счастливый человек. И не только потому, что мне и моим товарищам довелось в конце 50-х годов исполнить то, о чем только мечтали Жюль Верн и другие фантасты,- через иллюминаторы специального подводного корабля заглянуть в неведомые морские глубины. Главное в том, что спирали бытия, пробившись сквозь лабиринты неожиданностей, приподняли меня на уровень постижения реальности, неизвестной большинству людей. Человечество не осознает, к сожалению, действительных границ своей самостоятельности, не представляет, какому Богу служит на самом деле. Если бы я без комментариев, строго фактографически составил бы эту книгу только из случаев соприкосновения людей с проявлениями чуждой для нас формы жизни, то одно это было бы безумно интересным и не уступило бы, пожалуй, захватывающим писаниям Агаты Кристи и Жоржа Сименона.
Но дело в том, что эту эпопею я наблюдал не со стороны, а оказавшись в ее эпицентре. И в качестве свидетеля, и в качестве исследователя, и во многих других ипостасях. Последние двадцать лет я находился в гуще уфологических событий в стране, мне пришлось возглавлять научные коллективы, изучающие феномен неопознанных летающих объектов, удалось собрать уникальные факты проявления НЛО и пришельцев и, главное, получить результаты.
За эти годы воздействие уфологического фактора на общество и личность претерпели изменения - от обожествления, ожидания "манны небесной" или революционного обновления общества до разочарования и крушения образа несостоявшегося божества. Часть людей вообще не интересовалась этим вопросом, предпочитая оставаться на обочине событий. Кто-то, приученный глушить "Голос Америки" и узнавать правду из "Правды", традиционно отвергал и проблему НЛО.
Тем временем менялись сущность и концепции новой науки - уфологии. От наивного представления, что к нам на ракетах-фаэтонах прилетают с других планет на научный или развлекательный пикник забавные инопланетяне и, поговорив с одним жителем Земли и покатав другого, после прощального "гуд бай" возвращаются к себе, до феномена массовых похищений людей и интимных контактов. Неумолимая статистика показывает, что в ротационных, то есть с возвратом, похищениях задействована одна десятая часть землян. У возвратившихся, как правило, память о необычных эпизодах бывает заблокирована. Мне с американскими коллегами приходилось участвовать в апробации пионерных методов восстановления памяти.
Сообщенные сведения сенсационны. Они вскрывают истинные цели пришельцев, одна из которых - это крупномасштабная деятельность в области генной инженерии. Тогда возникает вопрос: где и для чего выводится новый этнос? И в сферу поисков попадает Луна, на которой постоянно обнаруживаются признаки техногенной деятельности. Вместо привычной инопланетной версии происхождения или, понаучному, генезиса пришельцев факты помогают выстроить новое понимание пирамиды жизни, где пришельцы выступают как проявление иной, более высокой, надгуманоидной формы жизни в иерархии цивилизаций, формы, которая выходит за рамки социальных систем. Стараясь, в основном, оставаться "за кадром", эта форма жизни многообразна, вездесуща, всепроникающа. Человечество, в происхождении которого еще много неясностей, издревле контролируется и эксплуатируется этим Мультиверсумом.
Придя к такому пониманию через годы поисков, заблуждений, озарений, через частокол унижений и карательных мер, я просто обязан членораздельно рассказать обо всем этом вам - моим собратьям по разуму. И в первую очередь соотечественникам, на глазах и на слуху которых разыгрывались уфологические мистерии на российской земле в недавние годы.
Но чтобы написать об этом достойно, нужны "оригинальные, свежие мысли". Поневоле я снова вспомнил эту каноническую рекомендацию псевдофиниасова. А где их взять? Можно, конечно, надеяться, как говорилось выше, что читательский интерес будет удовлетворен описаниями контактов людей с пришельцами - от телепатической связи с неведомыми источниками информации до личного и даже сексуального общения. Но не в этом смысл книги. Моя задача - показать, что не человек является "царем природы", что пора осознать присутствие и господствующую роль всемогущего НЕЧТО, сосуществующего и перманентно контактирующего с каждым из нас в скрытой, а иногда и в явной форме.
И я заранее прошу меня извинить за жанровый коктейль, поскольку в такой книге я вряд ли смогу соблюсти законы одного какого-либо жанра. Мой опус поневоле получится интегральным: художественным, документальным, публицистическим, научно-популярным, мемуарным, эссе, с участием многих персонажей - от членов правительства до малых детей. И здесь я вынужден показать, как поразному ведут себя люди перед лицом необычной проблемы в условиях несвободы и свободы тоже. В повествование введены диалоги, письма-исповеди, документы, объединенные целью - дать доказательные ответы на величественные вопросы: "Для чего ОНИ здесь? Для чего МЫ здесь? Для чего МЫ здесь у НИХ?" Естественно, что на пути к истине случались и потери. Но такие, что теперь их как-то уже и не замечаешь. Добытый научный результат - сам по себе нам и награда, и удовлетворение.
А потери - это растраченное попусту время, силы, здоровье, все, что происходило вместо живого, нужного дела, осмысленной жизни. И таким тратам конца не видно.
И еще. После всех моих перипетий я твердо знаю, что можно верить только тому, что видишь сам. В том, что тебе рассказывают - пусть даже самые авторитетные и компетентные свидетели,- всегда есть доля истины, но никогда нельзя относиться к их словам как к безусловной правде. Это просто закон: не хочешь повторять глупости, пиши только о том, что видел сам.
Я не хочу и не имею права писать глупости. Но здесь случай исключительный. И вряд ли кто-либо способен своей натурой объять все многообразие возвышающегося над нами Феномена. И я вынужден во многом опираться на свидетельства, которые представляются мне наиболее достоверными.
Может быть, кому-то не очень понравится, что я прерываю постепенность изложения прямыми показаниями очевидцев, приводя выдержки из их писем или давая письма целиком. Нет, иногда я все-таки пересказываю их, излагаю в своей манере. Но здесь я иду в русле доброго совета уважаемого писателя.
Когда-то Александр Твардовский говорил, что преподавать надо так. Сесть за стол и читать ученикам не учебники, не хрестоматию, а, допустим, Гоголя. Я тоже был преподавателем и в глубине души сознавал, что как бы я методически не готовился к занятиям, например, по естественнонаучной картине мира, Владимир Иванович Вернадский был бы готов к моим лекциям гораздо лучше... Просто мне хочется подчеркнуть, что много оригинальных текстов я привожу потому, что их самобытность и психологизм не всегда поддаются интерпретации.
Несмотря на то, что книга эта о событиях, на первый взгляд, невероятных или, по крайней мере, исключительных в своем роде, я в глубине души понимаю, что это не так. Удивительное на самом деле и состоит как раз в том, что ничего удивительного, из ряда вон выходящего в происшедших событиях нет. "Чудо находится в противоречии не с Природой, а с тем, что нам известно о Природе". Видимо, прав был святой Августин, которому приписывают эти слова.
Я уверен, что не смогу раскрыть проблему полностью, она бездонна. Но надеюсь, что смогу приблизить к этому себя и вас. И не стоит уповать на то, что я из когорты ученых. В слове "ученый", по определению физика
Г.К.Лихтенберга, заключается только понятие о том, что кто-то много чему-то учился, но это еще не значит, что он научился чему-нибудь.
И еще. В книге присутствуют эмоции и даже мои стихи, и я не представляю, как обойтись без них. Без эмоций не только книга, но и сама жизнь была бы беднее, душа скуднее, а сердце суше.
Смею надеяться, что книга будет способствовать не только правильному миропониманию, но поможет и выживанию в нынешних условиях строительства светлого капиталистического будущего в нашей, такой же, как НЛО, до боли загадочной стране. Спасибо всем.
Владимир Ажажа. Март 1996 г.
Где-то там был этот огромный мир, существующий независимо от нас, людей, и стоящий перед нами как огромная вечная загадка, доступная лишь частично нашему восприятию и нашему разуму. А.Эйнштейн
Книга первая
ЭЙФОРИЯ
РАНДЕВУ В КУХОННОМ ИНТЕРЬЕРЕ
Часто меня спрашивают: "А Вы сами видели летающую тарелку или инопланетян?" И я отвечаю утвердительно. Поскольку видел и то, и другое. "Летающую тарелку" дважды, а так называемого инопланетянина единожды. С него и начнем.
Тот июльский день 1979 года впечатался в меня навсегда. Часов в пять вечера, совершив перелет Минеральные Воды - Москва, я вошел в свою квартиру на Нагатинской набережной. Никого не было дома, царила тишина, которую в городах давно пора занести в Красную книгу. Но, захлопнув дверь, где-то за пределами дарованных нам природой пяти чувств я сразу ощутил, вернее не ощутил, а просто понял, что рядом есть кто-то еще. Показалось почему-то, что этот кто-то находится на кухне. Поставив чемоданчик, я открыл дверь в кухню и увидел существо.
Человек стоял в полутора метрах от двери посреди маленькой, стандартной для московских панельных домов кухни и смотрел на меня. Смотрел необычно. Он смотрел одновременно и на меня, и в меня, и даже, может быть, сквозь меня. Этот эффект создавали глаза - огромные, круглые, с синими зрачками. Они были главной запомнившейся деталью его непомерно большой головы и бледно-серого лица. По поводу волос ничего определенного сказать не могу. Если они и были, то совсем короткие, как только что остриженные. Запомнились ноздри или очень маленький курносый нос ноздрями вперед и малюсенький рот черточкой, с бледными губами или, может быть, вовсе без губ. Образ голодного мальчишкибеспризорника дополняли тонкие, если не сказать хилые, шея и ручки-ножки, а также одежда. Его серый костюм (комбинезон?) выглядел сшитым из отдельных лоскутков. Я шагнул вперед...
Вообще-то этот день начался для меня еще накануне, в Нальчике. Я провел там двое суток, выступая с лекциями по приглашению местного научно-технического общества. Но главное, я встретился там с Виктором Петровичем Кострыкиным, полпредом уфологии на кабардино-балкарской земле. Еще в Москве я познакомился с его рукописью "За гранью неведомого", зауважал как одного из первопроходцев общего дела. Но многое в его поведении мне было непонятным. Провожу, например, последнюю лекцию. Кострыкин сидит в зале, склонившись, и все два часа не поднимает головы. "Спит, наверное,- подумал я.- Ведь слушает меня уже четвертый раз". Ан, нет. Лекция кончилась. Виктор Петрович бодро подходит и показывает листок, где он ставил крестики. По его словам, когда они одобряли то, что я говорил, в зале мелькали голубые вспышки. Вспышка - крестик, вспышка - крестик. Всего семнадцать. "Ну, хорошо,- говорю я.- Пусть семнадцать. Так это много или мало? А потом, кто такие ОНИ?" В ответ Кострыкин смеется и, меняя тему, говорит: "А завтра утром перед отлетом покажу Вам красивое место, оно исцеляет и заряжает бодростью".
И было утро. И лучше бы меня не водили супруги Кострыкины на то озеро. Место действительно выглядело красивым. Но это была какая-то мрачная красота. Вокруг большого озера в лесопарковой зоне стояли густые деревья, многие из них почему-то имели не зеленую, а желтую крону. А по воде плыли желтые листья, как это бывает осенью. В одном месте вода, берег и заросли расположились так, что на поверхности озера отражались две огромные темные впадины - как глазницы черепа. Вспомнилась чья-то картина "Остров мертвых", кажется, Чюрлениса или, может быть, Беклина. Неприятный эффект усиливался туманом, поднимающимся с воды. Стало зябко и жутковато. "Что-то сегодня здесь не так",- сказал Виктор Петрович, и мы двинулись к нему домой за моим чемоданом.
Не успели войти, как супруга Кострыкина Тамара воскликнула: "Ой, они опять были здесь!" В жилой комнате на верхней части трюмо явно проступал жирный след от касания маленькой ладошкой. Чтобы оставить такой след, младенец должен или встать на подставку или быть ангелом с крылышками. А в ванной комнате потолок являл собой поле, усеянное темными следами младенческих ножек. Мне стало не по себе.
И я, не спрашивая кто такие "они", стал быстро собираться. Попрощавшись и поблагодарив за гостеприимство, я на автобусе поехал в аэропорт и успокоился, только подлетая к Москве. И вот неожиданная встреча с пришельцем. Она была безусловной реальностью, никаких сомнений на этот счет у меня нет.
Я никогда не страдал психическими отклонениями или повышенной внушаемостью. Более того, я не подвержен целенаправленному гипнозу и телевизионным заклинаниям кудесников а ля Кашпировский. Оставшись в годы сталинщины без отца, я мальчишкой ушел во время войны в моряки - сначала в спецшколу в сибирском городе Тара, затем в подготовительное и высшее военно-морские училища в послеблокадном Ленинграде. И всеми способами превращал себя из интеллигентского сынка в мужчину: занимался лыжами, боксом, а затем и подводным плаванием с аквалангом. Да и последующая моя жизнь офицера-подводника была по большому счету ничем иным как психическим и физическим закаливанием. Спал обычно без сновидений, духи и призраки мне не являлись. В период встречи с гуманоидом я твердо стоял на позициях диалектического материализма, хотя поток событий, в которые я окунулся, исподволь уже размывал в моем сознании основу незыблемого, как казалось тогда, и вечного учения.
Итак, я спокойно, даже, как мне кажется сейчас, как-то бездумно шагнул к пришельцу. Наречие "бездумно" в этом контексте вовсе не означает, что я не понимал, что делаю (не как у Пушкина: "Навстречу ему идет Балда, сам не знает куда"). Здесь "бездумно" несет другой смысл. Просто у меня не оставалось времени на размышления.
Бывают ситуации, когда думать, рассуждать и вырабатывать решения просто некогда. И на эти случаи человечество старалось иметь готовые рецепты. Дa, хорошо бы иметь такие рекомендации для всего многообразия того, что мы называем жизнью. Но жизнь сложнее любой модели, и чаще из трудных ситуаций приходится выпутываться самому, не имея инструкций.
Но многие стереотипы действий, особенно тех, которым обучали на высших классах командиров подводных лодок, я запомнил надежно и был готов выполнять бездумно. К примеру, подлодка следует в надводном положении, вахтенный докладывает: "Самолет справа 30, угол места 10". Не размышляя, командую: "Боевая тревога. Срочное погружение". Субмарина всегда уклоняется от самолета, ныряя на глубину, вводя в действие свое главное оружие - скрытность.
Или, допустим, следуя осторожно под водой, принимаю внезапный доклад из носового отсека: "Скрежет минрепа по правому борту". Тут же распоряжаюсь: "Стоп правый мотор, право руля". Нос подлодки уходит вправо, а корма влево, отводя торчащие из нее горизонтальные рули и правый гребной винт от стоящей на якоре мины. Всегда, если мина справа, лодка поворачивает вправо; если мина слева - поворот влево. Размышлять нельзя. Просто нужно действовать. Без права на ошибку.
Или, например, в боксе. Соперник наносит прямой удар левой, ты уклоняешься вправо. Удар правой - ты влево. Думать некогда. Автоматизм отрабатывается на тренировках.
Когда я шагнул к пришельцу, во мне пробудилось странное чувство, даже не чувство, а какой-то атавистический инстинкт собственника. Говорят, да и самому кажется, я человек добрый, сопереживающий, контактный. Но в этот момент во мне пробудился (откуда?) явно не свойственный мне мещанский эгоизм, узкая философия квартировладельца: ездишь, мол, по делам, а тут по твоему жилью ктото без прописки разгуливает, как у себя дома.
Я пошел на пришельца грудью, оттесняя его к подоконнику. Ощутилась материальная фактура его тела. Но не плотная, свойственная людям, а более зыбкая. Что-то вроде детского надувного шарика. Прижатый к окну, "мальчуган" еще раз взглянул на меня своими круглыми, мне показалось, умоляющими глазами, и исчез. Как будто прошел сквозь стекло и стену. Я опешил.
Сколько стоял я у окна, сколько сидел потом в коридоре, сказать трудно. Когда затем я обсуждал ситуацию с коллегами, досадовал на себя, упустившего такие возможности контакта, меня успокаивали. Говорили, что, видимо, еще не созрели условия для близкого общения с иномирянами, или я, может быть, еще не созрел.
С последним доводом я был вполне согласен, поскольку выпукло продемонстрировал свое "эго". А может быть, другая сторона не имела намерения общаться. Во всяком случае это была типичная игровая ситуация, когда одна сторона (игрок), то есть я, могла как-то объяснить свои мысли и поступки в этой игре, но была не в состоянии предугадывать действия другой стороны.
Я, представляющий одну сторону, упомянул, что могу как-то объяснить свои действия. Дa, по-видимому, только как-то. Потому что, оказывается,- и я постараюсь показать это ниже - в действия людей могут вмешиваться неизвестные разумные силы (термин К.Э.Циолковского), и люди, действуя по чужому алгоритму, как правило, этого не ведают.
Сидя в коридоре, я перебирал в памяти обстоятельства близких контактов, известных мне по личным расследованиям и по литературе, и даже находил сходные черты. До этого случая я дважды наблюдал НЛО в отдалении. Оба раза это произошло в октябре 1978 года в Москве в районе Авиамоторной улицы. Было это так.
Я сидел за своим рабочим столом в ЦНИИ "Агат" и писал главу в плановый отчет по теме. Звонок в дверь. Звонили обычно чужие, свои сотрудники знали кодшифр замка и входили без посторонней помощи. Все засуетились. Кто-то проснулся, кто-то убрал в стол роман-газету. Лаборант, убедившись, что порядок налицо, открыл дверь. Вбежал парторг отделения, с ним кто-то еще и сразу ко мне. Мы были с парторгом в хороших отношениях. "Вот ты тут окончательно разложился в бумагах, а жизнь проходит мимо. Смотри быстрее в окно". Я посмотрел. Действительно, там было нечто интересное. Над крышей соседнего НИИ приборостроения на фоне пасмурного неба просматривался темно-синий диск с возвышением в центре - классическая летающая тарелка в московском небе. Ее диаметр составлял градуса три дуги. Казалось, она была недалеко.
Все обитающие в комнате сотрудники сектора 42, работающие по теме "Иволга", сгрудились у окна.
"Что сейчас будет? Куда она пойдет?" - посыпались на меня вопросы. До этого уже два года я приватно, но серьезно занимался проблемой неопознанных летающих объектов и не скрывал этого. Тарелка висела неподвижно, и я не имел никаких оснований даже предполагать, куда она пойдет. Но на всякий случай сказал наобум: "Она должна пойти влево". Через какие-то секунды неопознанный объект начал медленное перемещение влево, одновременно быстро поднимая мой рейтинг исследователя-уфолога в глазах окружающих. Когда через минуту, выскочив на балкон, мы пытались вновь увидеть НЛО, горизонт был чист. Представление кончилось.
Через неделю, следуя утром от метро "Авиамоторная" в "Агат", я услышал резкие сирены автомашин. Черные "Волги" с номерами Минобороны, нагоняя страх, летели по шоссе Энтузиастов в сторону Балашихи. А там в ясном небе светилась широкая полоска. Ее можно было бы принять за фрагмент инверсионного следа самолета. Но она своей как бы металлической поверхностью ярко отражала солнечный свет. Если принять, что это был НЛО цилиндрической формы, то цилиндр стоял почти отвесно. Его большая ось была отклонена от вертикали градусов на десять, наибольшая протяженность составляла градуса два. Висел НЛО над горизонтом, но чувствовалось, что все это происходит очень далеко и очень высоко. Незаметно мне составили компанию несколько сослуживцев. Картину в небе можно было бы назвать статичной, если бы не появившийся ниже цилиндра военный самолет. Он прошел под НЛО, оставив доброкачественный инверсионный след. Понаблюдав минут десять, мы, подчиняясь трудовому распорядку, дружно двинулись в свой почтовый ящик. Об этом визите НЛО я потом получил подтверждения от знакомых офицеров, служивших в Балашихе.
Перерыв постепенности в моих послеконтактных размышлениях и воспоминаниях вызвал телефонный звонок. По срочному делу хотел увидеться сосед по дому Анатолий Солин, известный режиссер-мультипликатор.
Через пять минут Солин, с утра пытавшийся выйти на меня, рассказывал о своих ночных НЛО-переживаниях. Он и его жена, художник Инна Пшеничная, работали допоздна. Кстати, именно этот дуэт создал такие приятные мультяшки как "Великолепный Гоша" и "Барон Мюнхаузен". Было два часа ночи, когда они вышли покурить в лоджию. Оттуда открывается вид на Москва-реку и завод имени Лихачева. Вдруг над заводом из-за горизонта стало полукругом разрастаться сияние, становясь все ярче, поднимаясь и обретая форму шара. "Ядерный взрыв,- прохрипел Анатолий ошеломленной супруге,- сейчас нас сметет". Не спуская глаз со "взрыва", они подошли друг к другу и обнялись. А шар стремительно приближался, яркость его не ослепляла, она была сравнима со светом луны в ясную погоду. Шар достиг противоположного берега реки, и стало видно, что он не просто летит, а совершает движение точно над высоковольтной линией электропередачи, чуть поднимаясь там, где опоры, и снижаясь над провисающими проводами, едва их не касаясь. Таким манером шар прошел над рекой, тяготея к проводам и, как троллейбус, скользя по ним невидимыми штангами. И Анатолий, и Инна видели, как иногда между шаром и проводами проскакивали искры. Через какие-то минуты неопознанный объект скрылся в направлении Каширского шоссе.
Возникла логическая цепь: не связан ли ночной шар с появлением дневного пришельца. Появлялся повод для проведения научного расследования.
АУРА МИХАИЛА БУЛГАКОВА
Тяга к необычному была у меня, видимо, врожденной и нередко оборачивалась драматически. Меня, например, всегда интересовала вода.
Будучи четырех лет от роду, пытаясь разглядеть, что там под водой, я сорвался с берега приусадебного прудика и утонул. Садовник, которому меня доверили, ненадолго ушел. А вернувшись, не сразу догадался, что надо схватить грабли и протралить ими неглубокий водоем. Откачивали меня долго, как видится, не без результата. Случилось это в Германии, куда мы с мамой приехали к находившемуся в длительной командировке отцу.
Инцидент не вызвал у меня гидрофобии. Скорее наоборот. Дело повернулось так, что в итоге я стал моряком-подводником. А после военной службы занимался подводными наблюдениями через иллюминаторы своего детища - подводной лодки "Северянка", а потом и сквозь стекло маски, плавая с аквалангом.
Упомянув "Северянку", не могу не рассказать о том, что и по сей день не дает мне покоя. Я и мои коллеги в глубинах Атлантики увидели неизвестное существо.
Около четырех часов утра опершись лбом о кожаную подушечку, укрепленную над стеклом иллюминатора, я, неся научную вахту, вглядывался в освещенное бортовыми прожекторами водное пространство. На соседнем посту находился Борис Соловьев. Тишина нарушалась четкими ударами самописцев эхолота и шумным дыханием спящих. В этот момент я увидел "лиру". Иначе и нельзя было назвать медленно проплывшее перед глазами незнакомое животное.
Представьте себе часто изображаемую легендарную лиру - эмблему поэзии, высотой сантиметров в тридцать, перевернутую основанием вверх. Собственно "лира" - это две симметрично согнутые тонкие лапы - щупальца, отливающие изумрудом и покрытые поперечными полосами наподобие железнодорожного шлагбаума. Лапы беспомощно свисали из небольшого, напоминающего цветок лилии, прозрачного студенистого тела с оранжевыми и ярко-красными точками. "Лира" была наполнена каким-то пульсирующим светом, пробегающим от тела по щупальцам. Почти одновременно со мной обнаружил двух "лир" и Борис. Бесполезно щелкнув пару раз фотоаппаратом, заранее зная, что из-за низкой освещенности снимки не получатся,- так, для очистки совести,- мы взяли "лир" на карандаш и сделали несколько зарисовок. Всего до начала дня нам встретилось девять экземпляров. Ни в море, ни впоследствии на берегу в Мурманске и в Москве нам не удалось установить, что же это было. В определителях и справочниках сведения об этом подводном жителе тогда отсутствовали.
Второй раз я тонул в мае 1960-го на Каспии, где в составе научной группы испытывал подводную киносъемочную технику. На десятый день работы я совершал ночное погружение вниз к киноаппарату, закрепленному на глубине 26 метров. Не могу не вспомнить очарование пребывания под водой ночью.
Ультразвуковой рыбоискатель на глубине 25-40 метров обнаружил слой кильки и темной лентой изобразил ее на бумаге самопишущего регистратора. Сейнер застопорил ход. Огромный хобот - гофрированный шланг с укрепленными на конце лампами - идет вниз. И над спокойным морем понесся величественный рокот рыбонасоса. Через пару минут из выходного отверстия потек серебряный килечный ручеек. Подставленные ящики, как в сказке, начали наполняться рыбой. А что при этом происходит под водой, у жерла насоса? Вот это как раз и требовалось зафиксировать на кинопленку.
Вокруг ламп, где свет сходится с тьмой, выстроившись многоярусными и ровными, как на параде, рядами, движется килька. Если смотреть сверху, то эта карусель почему-то вращается против часовой стрелки. С приближением к лампам порядок движения нарушается, становится хаотичным. Возле отверстия рыбонасоса килька, как бы загипнотизированная светом, беснуется и, попадая в зону всасывания, увлекается потоком воды. Золотое солнце ламп, серебрящаяся килька, затянутые в цветную резину фигуры друзей, зеленый, переходящий в непроницаемую мглу фон - все это создает неподражаемую игру красок, света и теней. Но красота - красотой, а оборачиваться назад, в темноту, не хочется. Хочется плавать рядом со светом. Примерно такое же чувство возникает, когда сидишь в лесу ночью у костра. Любопытно, что рыб, "потерявших голову" от обилия света, можно брать руками.
Со мной в этот раз шли Виктор Фомин и Олег Соколов. На семи метрах болезненно ощущаю, как тонкая пленка резинового шлема втягивается в ушные раковины, вода давит неумолимым прессом. Останавливаюсь, чтобы уравнять давление. Фыркаю носом в маску, чувствую облегчение и пикирую вниз. Метрах на 20-22 - резкая боль в правом ухе. Напрасно пытаюсь оттянуть шлем и впустить воду. Его резина глубоко втянута в мои уши. Перед глазами возникли какие-то бурые потоки, застилающие свет ручных фонарей и ламп, установленных на месте киносъемки. Пелена затянула маску, боль охватила голову. Став незрячим, я по соленому вкусу понял, что маска заполнилась кровью.
Передать на борт обеспечивающего судна команду "Тревога. Поднимайте меня" с помощью сигнального конца я не мог, так как его просто не было. Погружались одновременно три водолаза, и в узком участке три веревки не помогали бы, а мешали. Был только один направляющий становой трос - один на всех. Поэтому главным элементом техники безопасности, кроме квалификации, была надежда друг на друга.
Захлебываясь кровью, я потерял ориентиры. Дыхание сбилось. Пытаясь найти становой трос, я на самом деле уходил от него. Увидев мои пируэты, Виктор почуял неладное и тут же потащил меня наверх. Осторожно, по инструкции, не обгоняя пузырьков воздуха.
На палубе с меня содрали шлем гидрокомбинезона, и стал ясен диагноз: разрыв барабанной перепонки правого уха. Неприятно, но не смертельно. Почему же вдруг так получилось?
Я не могу подробно описать, как наглотался воды четырехлетний ребенок в немецком пруду в 1931 году, но механизм второго инцидента 33-летний инструктор подводного спорта объяснить просто обязан. Попробую изложить все лаконично. Изнутри к барабанной перепонке через носоглотку поступал воздух от легочного автомата акваланга. Снаружи через мягкую резину шлема на перепонку с такой же силой давила вода. Но ниже глубины 20 метров эластичности старой резины не хватало. Она, натянувшись, превратилась в жесткую преграду, препятствующую передаче наружного давления воды. Равновесие нарушилось, и барабанную перепонку перфорировало, а по-простому, продырявило изнутри давлением вдыхаемого воздуха, которое возрастало с глубиной. Разницы в две десятых атмосферы для наших чутких ушей вполне достаточно. Мораль: не погружайся в старой экипировке, даже когда нет новой.
Я не знал, как благодарить за мое третье рождение Виктора Фомина, потому что в описанном случае грабли бы не помогли. Глубина места составляла 150 метров.
Потом я еще не раз тонул... в моральном и физическом смысле. У моряковподводников есть такой тост: "За то, чтобы число погружений равнялось количеству всплытий". Так всегда со мной и случалось. Но...
Сейчас я погрузился в проблему НЛО, а всплыть не могу. Не верьте умникам, кто говорит: мы знаем все об НЛО. Они поступают несерьезно. Проблема эта сложна и многослойна.
Но, пожалуй, самой трагичной попыткой наказать меня за прикосновение к божественным тайнам Вселенной было не водное, а сухопутное приключение - неудавшееся покушение со стороны религиозных уфофанатов в июне 1994 года. Подробнее об этом речь пойдет ниже. В двух словах: против меня использовали электрошокер. А рядом с киллером, которого, как обычно пишут в официальной прессе, мне удалось обезвредить, обнаружилась емкость с бензином. Замысел был таков: беззвучно в укромном месте парализовать жертву, облить горючим и сжечь. Дабы не шельмовал являющихся с неба "посланцев божьих", ну и чтоб другим неповадно было.
Не без помощи тех же полоумных фанатов мы с женой в том же июне попали в автомобильную катастрофу. Ее невольные свидетели полагали, что из сплюснутой кабины "Жигулей" придется извлекать соответственно сплюснутые тела или их части. Но судьба смилостивилась и на этот раз. Я, сидевший справа, не получил ни царапины, а Алла, управлявшая машиной, отделалась синяками.
Каким же образом поселилась во мне неистребимая тяга к неизведанному, за которую не раз приходилось расплачиваться по-крупному? Истоки этого проследить трудно.
Знаю только одно, что читать научился очень рано, и перед учебой в школе уже перечитал немало взрослых книг. О классическом воспитании в семье "врага народа" не могло быть и речи. Семья (мама, младший брат, бабушка) едва сводила концы с концами. В принципе, я воспитывался сам, посещая, кроме школы, различные кружки в Московском доме пионеров - поэтический, хореографический, изобразительного искусства, и читал, читал все подряд.
Но когда же все-таки в меня вселилось нечто, заставившее бороздить глубины на исследовательской подлодке, нырять в акваланге с заводским номером один, цепляться с кинокамерой за движущийся рыболовный трал, погружаться на остов затонувшего фрегата "Паллада", искать, где в действительности покоится сердце фельдмаршала Кутузова, вторгнуться в необъятную целину проблемы "летающих тарелок"?
Где-то в середине восьмидесятых годов Алла пригласила меня на автобусную экскурсию по булгаковским местам. Тогда вся Москва зачитывалась "Мастером и Маргаритой", рожденным заново журналом "Юность". Место старта - на Неглинной улице, на задворках Малого театра. А первая остановка, как объявила экскурсовод,- у места, где Михаил Афанасьевич Булгаков устроился на свою первую московскую службу. И автобус не спеша выруливает через Сретенский бульвар в Бобров переулок к подъезду No6 огромного старинного дома, известного москвичам как "дом России". Я заволновался. И повод для этого был основательный. В доме, у которого остановился автобус, я родился. И как раз в подъезде No6. Мне стало совсем не по себе, когда услышал, что литературная контора, приютившая писателя, размещалась на четвертом этаже. На том же этаже произрастал и я. "Скажите, пожалуйста, а какой был номер у квартиры, где размещался офис Булгакова?" - спросил я и не узнал своего голоса. "Номер шестьдесят четыре". Напряжение пошло на убыль. Я проживал в квартире шестьдесят шесть. Но все равно. Этаж был тот же. Лифт и лестница - те же. То есть можно говорить об общем жизненном пространстве, которое, как полагают некоторые психоаналитики, способно вырабатывать общность психического склада. Именно здесь еще несмышленым мальчишкой я поневоле впитывал неистребимую булгаковскую ауру.
А может быть, приобщение к Тайне произошло иначе? Я не забуду ту белую ночь на Белом же море. Теплым летом 1951-го краснознаменная подводная лодка "С-51", где я состоял штурманом, миновав пролив, именуемый на Севере горлом, ходко шла в надводном положении на Архангельск. Мы достаточно удалились от своей базы в Кольском заливе и с удовольствием направлялись отрабатывать совместные задачи с Беломорской флотилией. Здесь стояло нормальное российское лето и вольготней дышалось, чему немало способствовало и отсутствие глаз начальства. Я нес вахту на ходовом мостике и заметил нечто в воздухе. Сигнальщик завопил: "Самолет слева десять, угол места..." - "Отставить доклад" - прервал я, потому что в бинокль видел не самолет, а самый что ни на есть пароход с трубой посередине и шапкой дыма. Да, да, в небе плыл стандартный лесовоз класса "Либерти". Мы сближались с фантомом, с изображением судна, которое на самом деле находилось где-то за горизонтом вне пределов видимости. Это было одно из редких явлений природы - мираж. Все выглядело красиво и величественно. Появившийся оранжевый зонт солнца, белесая гладь моря, разрезанная кильватерным следом подлодки, и "летучий голландец", а точнее "летучий норвежец", рожденный оптическим эффектом преломления лучей. Недоставало только мажорной музыки. Но она возникала внутри каждого, кто благоговейно взирал на эту композицию. Помните, как в романсе: "И мы, как путники, обмануты миражем..." И верхние вахтенные, и вышедшие покурить перед сменой матросы - всего человек семь - завороженно воспринимали этот естественный обман, очищали увиденным свои прокуренные и закомплексованные души и растворялись в огромности и непознаваемости мира.
ДВА ДОКУМЕНТА И ТРИ КАПИТАНА 1-ГО РАНГА
Документ первый.
"Выписка из протокола заседания секции подводных исследований Океанографической комиссии АН СССР от 17 ноября 1976 года.
Присутствовали: председатель секции П.А.Боровиков, зам. председателя Океанографической комиссии АН СССР Е.М.Кухарков, ученый секретарь Океанографической комиссии В.А.Ширей, члены бюро секции - 28 человек.
Повестка дня: Подводный аспект проблемы НЛО (неопознанных летающих объектов). Докладчик - заместитель председателя секции В.Г.Ажажа.
Слушали: доклад В.Г.Ажажи. Постановили: принять доклад В.Г.Ажажи к сведению. Включить в план работы секции сбор информации о проявлении НЛО над морскими акваториями и на глубинах в гидросфере Земли и последующий ее анализ.
Подписи: председатель П.А.Боровиков. Секретарь Д.А.Аксенов.
Печать: Океанографическая комиссия АН CCCР".
Так в лоне АН СССР независимо от возможного мнения ее ортодоксальных авторитетов началось официальное изучение необычной для академических традиций тематики.
Документ второй.
Письмо на бланке Главного штаба Военно-Морского Флота СССР от 20 января 1978 года No739/105.
"Заместителю председателя Океанографической комиссия АН СССР. Главный штаб ВМФ получил разработанный под руководством кандидата технических наук тов. Ажажа В.Г. "Проект инструкции по наблюдению НЛО". Указанный проект использован при организации наблюдения за НЛО кораблями и судами ВМФ. Учитывая актуальность и важность научно-технического решения этой проблемы, выражаю признательность за оказанную помощь и надежду на дальнейшее сотрудничество в этом вопросе.
Заместитель начальника Главного штаба ВМФ вице-адмирал Ю.В.Иванов".
Приятно, что военные моряки оказались впереди и в таком экстравагантном сюжете как НЛО. А почему бы и нет? Стоит вспомнить российских офицеров, выпускников Морского кадетского корпуса, приумноживших славу Отечества не только на море: Н.А.Римского-Корсакова - в музыке, В.И.Даля - в языкознании,
А.Н.Крылова - в судостроении, К.М.Станюковича - в литературе, В.В.Верещагина
- в живописи, А.Ф.Можайского - в авиации, А.М.Берга - в развитии радиолокации и радиоэлектроники.
Я имел счастье в 1949 году окончить в Ленинграде Высшее военно-морское училище им. М.В.Фрунзе, которое унаследовало и здание, и многие традиции Морского кадетского корпуса. Наше поколение моряков всегда с благоговением относилось к именитым выпускникам прошлых лет.
Когда я вхожу по святому паркету В училище Фрунзе, в торжественный зал, Для жизни моей ощущения нету Сильнее, чем этот высокий накал.
Я бил здесь чечетку на этой вот сцене, Я вел здесь прокладку, я впитывал здесь Бессмертную ауру всех поколений Морских офицеров, их славу и честь.
Начальник разведки ВМФ Ю.В.Иванов имел несколько поводов просить меня разработать методику наблюдения НЛО в море. Первый - когда я лейтенантом прибыл для прохождения службы на дивизию подлодок Северного флота, то меня принимал дежурный командир подводной лодки капитан 2-го ранга Ю.В.Иванов. То есть знал меня Юрий Васильевич без малого тридцать лет, и не понаслышке.
Второй повод. К концу 70-х годов в досье разведуправления ВМФ СССР накопилось немало донесений с флотов и флотилий, а также зарубежных данных о наблюдении НЛО. Головоломка состояла в том, что все эти летающие непонятности можно было по незнанию принять за разведывательные или ударные средства потенциального противника.
Чего стоят, например, донесения начальника разведки Тихоокеанского флота контр-адмирала В.А.Домысловского. Речь идет о неоднократных наблюдениях гигантского цилиндра, зависшего над поверхностью океана. Из одного его конца, как пчелы из улья, вылетали мелкие НЛО, ныряли в воду, через какое-то время вылетали из-под воды и возвращались в цилиндр-улей. После нескольких таких циклов НЛО загружались в цилиндр, и он уходил за горизонт.
Третий. Случилось так, что во время одного из моих визитов в хозяйство Иванова адмирал принимал доклад трех капитанов 1-го ранга Королева, Кряжукова и Гусева. Декабрьским утром 1976 года они ехали по Калужскому шоссе в Москву и обратили внимание, что прямо по курсу их следования, то есть на севере, восходит солнце. Со стороны солнца было явное попрание законов мироздания, по которым оно обязано восходить на востоке. Бывалые офицеры, видавшие виды, поехали дальше, ожидая, как повернутся события. В поселке Сосенки НЛО, принятый за солнце, оказался уже справа, зависая над автобусной остановкой. Офицеры прервали свой путь. Полку наблюдателей прибывало. А объект из ярко солнечного стал матовым и показал на себе что-то вроде горизонтального пояса. Кто-то даже различил подробности - цепь иллюминаторов, расположенных по экватору. Минут через пять объект стал подниматься, набирая скорость, и вдруг исчез.
Случай этот оказался каплей, переполнившей чашу терпения начальника разведки. Тем более, что под рукой оказался свой, из флотских, уфолог. Проект инструкции я подготовил к июлю 1977 года.
ДЕВЯТЬ ВЕРТОЛЕТОВ НИОТКУДА
Около трех часов по московскому времени 20 сентября 1977 года быстроходная атомная подводная лодка проекта 705 шла в надводном положении, прошивая своим дельфиньим телом гладь Белого меря. Она возвращалась с заводских испытаний в Северодвинск. Вахтенный офицер в звании инженер-капитана 2-го ранга (кстати, на этой сплошь автоматизированной подлодке весь экипаж состоит из офицеров, в основном, инженеров) обратил внимание на быстро перемещающуюся по небу звездочку. Она двигалась с норд-оста на зюйд-вест, то есть из Арктики в направлении Петрозаводска и Ленинграда. Звездочка удлинялась, превращаясь в длинный светящийся отрезок. Вахтенному казалось, что над ним проходит цилиндр, у одного конца которого симметрия вдруг нарушилась и из цилиндра стали вылетать отдельности, напоминающие мелкие горошины. Оценить линейные или угловые размеры было трудно. Ощущалась только громадная высота, на которой следовал НЛО. Горошины двигались не вслед, а разлетались по разным направлениям. В вахтенном журнале подлодки появилась запись, описывающая непонятное явление. Примерно через час началась известная эпопея появления НЛО над Петрозаводском, о чем сообщило Телеграфное агентство Советского Союза. А через три дня известие об этом попало и на страницы некоторых центральных газет.
Однако курирующий научные исследования в Военно-Морском Флоте СССР первый заместитель главкома адмирал флота Н.И.Смирнов не спешил пускать сочиненную мной инструкцию в дело. Я прикидывал возможный ход его мыслей: "А не скажут ли другие, что у Смирнова "поехала крыша"? И потом, что за научный багаж у
В.Г.Ажажи, чтобы довериться ему в таком непростом вопросе? Ну, допустим, он руководил исследовательской подводной лодкой "Северянка". Ну и что? Ведь это же не НЛО, а, как говорят в Одессе, две большие разницы".
И все-таки 7 октября обстоятельства заставили Н.И.Смирнова пригласить меня для личного знакомства и разговора. А разговор в основном был односторонний. По селекторной, то есть громкоговорящей связи уже в который раз повторил свой доклад оперативный дежурный Северного флота.
На рассвете 7 октября 1977 года плавучая база подводных лодок "Волга" находилась в Баренцевом море. Внезапно ее командир капитан 3-го ранга Таранкин был срочно приглашен в БИП (боевой информационный пост корабля). Отметка на экране радара показывала, что с плавбазой с расстояния около ста километров сближается воздушная цель. Пока личный состав занимал места по тревоге, радиометристы идентифицировали цель. По силе отражения и характеру сигнала получалось, что с "Волгой" сближалась группа вертолетов. Откуда? Удаленность плавбазы от берега исключала появление вертолетов аэродромного базирования, а по разведданным ни своих, ни иностранных вертолетоносцев в Баренцевом море быть не должно. "Неужели разведка прохлопала?" - Таранкин выскочил на мостик. Разгорающееся сияние надвигалось на корабль с северо-востока. Его источники шли в кильватерном строю. Один, три, девять. И командир, и другие наблюдатели постепенно убеждались, что это были не привычные глазу летательные аппараты, а странные сияющие диски, которые, снизившись до уровня мачт, учинили вокруг "Волги" настоящий хоровод. Восемнадцать минут по приказу Таранкина радисты пытались связаться с главной базой Северного флота Североморском. Но прохождения радио не было ни на прием, ни на передачу. Но работала корабельная радиотрансляция, и Таранкин отдал неординарную команду: "Всему личному составу. Запоминайте, зарисовывайте, фотографируйте, чтобы, когда мы вернемся на базу, никто не сказал, что ваш командир спятил с ума". На девятнадцатой минуте НЛО освободили пространство над плавбазой от своего присутствия, восстановилась радиосвязь, полетела радиограмма. Через час появился самолет-разведчик, но разведывать было уже нечего.
В конце разговора Н.И.Смирнов позвонил заместителю начальника Главного штаба ВМФ П.Н.Навойцеву и приказал направить на корабли директиву, предписывающую внедрить на флотах и флотилиях "Инструкцию по наблюдению за НЛО". Причем сделать это в два этапа: сначала на гидрографических, исследовательских и разведывательных судах, а затем и на остальных кораблях. За подписью Навойцева директива ушла адресатам уже вечером 7 октября 1977 года, а разработанная мной инструкция под названием "Методические указания по организации в ВМФ наблюдений аномальных физических явлений и их воздействия на окружающую среду, живые организмы и технические средства" начала новый этап своего существования, который называется "внедрение". Приятно, что этот документ на Северном флоте распространился за подписью моего друга контр-адмирала Марса Искандерова. Неудивительно, что "Методические указания" легли в основу подобных же указаний, выпущенных Госкомгидрометом СССР в 1979 году. А вот как военный документ попал на страницы газеты "Комсомолец Киргизии" от 29 августа 1990 года, остается загадкой. Наверное, здесь не обошлось без хитроумной деятельности полковника авиации в отставке Марины Попович. Но о ней речь пойдет позже.
Кстати, полный текст "Методических указаний" опубликован в книге Германа Колчина "Феномен НЛО. Взгляд из России", 1994 год. А то, что он не ссылается на автора, то это не беда. Ведь не может же Колчин знать про уфологию все.
А 16 января 1979 года я из рук в руки передал текст флотской инструкции помощнику главкома Военно-Воздушных Сил по подготовке космонавтов летчикукосмонавту генералу В.А.Шаталову. Я предложил использовать ее содержание для разработки аналогичного пособия для космонавтов. Насколько мне известно, а известно, как водится, далеко не все, космонавты, в отличие от моряков, никакой инструкции по поводу НЛО не имеют и до сих пор. Но разговор об этом был, и в память о визите В.А.Шаталов подарил мне свою книгу "Космос: рабочая площадка" с надписью: "Владимиру Георгиевичу Ажажеву с пожеланиями раскрыть тайны океана и космоса". Меня нисколько не обидела вольная интерпретация моей фамилии, я к этому привык в силу ее необычности. Меня насторожило то, что Шаталова, видимо, НЛОшный фактор абсолютно не беспокоил, иначе бы он наверняка запомнил бы мое имя. Ведь к тому времени случайные конспекты моих лекций независимо от воли лектора стали распространяться по стране, за них я неоднократно критиковался в центральной печати как носитель "буржуазной идеологии", мои выступления состоялись даже в близких Шаталову учреждениях - в Институте космических исследований и Центре управления полетами. В конце концов, не кто иной как Шаталов принимал от меня по телефону заявку на пропуск, и в пропуске искажений не было. Во всяком случае, именно этот штрих остался почему-то самым ярким воспоминанием о встрече с именитым тезкой.
"КОСМОС-955" СТАРТОВАЛ ДОСРОЧНО?
Ну, а что же произошло в Петрозаводске? В четыре утра 20 сентября 1977 года с космодрома в Плесецке стартовала ракета, несущая искусственный спутник Земли "Космос-955". Об этом сообщили почти все газеты СССР. Только сообщение корреспондента ТАСС, опубликованное 23 сентября в "Социалистической индустрии", звучало диссонансом.
"Жители Петрозаводска явились свидетелями необычного явления природы. 20 сентября около четырех часов утра на темном небосклоне вдруг ярко вспыхнула огромная "звезда", импульсивно посылавшая на землю снопы света. Эта "звезда" медленно двигалась к Петрозаводску и, распластавшись над ним в виде медузы, повисла, осыпая город множеством тончайших лучевых струй, которые производили впечатление проливного дождя. Через некоторое время лучевое свечение кончилось. "Медуза" обернулась ярким полукругом и возобновила движение в сторону Онежского озера, горизонт которого окутывали серые облака. В этой пелене потом образовалась полукруглая промоина ярко-красного цвета в середине и белая по бокам. Это явление, по свидетельствам очевидцев, продолжалось 10-12 минут. Директор Петрозаводской гидрометеорологической обсерватории Ю. Громов сказал корреспонденту ТАСС, что аналогов в природе работники метеослужбы Карелии ранее не наблюдали. Чем вызвано это явление, какова его природа, остается загадкой, ибо никаких резких отклонений в атмосфере не только за минувшие сутки, но и на подходе к ним не зарегистрировано постами наблюдения за погодой. Нам также известно,- подчеркнул Ю. Громов,- что никаких технических экспериментов в наших краях в данное время не проводилось. Однако отнести все это к разряду миражей тоже нельзя, потому что у этого необычного явления есть много очевидцев, показания которых во многом идентичны, хотя наблюдать за редким явлением, не оставившем о себе вещественных доказательств, им довелось из разных мест города".
Представитель АН СССР В.В.Мигулин в статье "Поиск вместо вымысла" объясняет все эти эффекты запуском "Космоса-955".
Но за восемь часов до запуска многие жители Петрозаводска засыпали в какомто мрачном предчувствии. Перед другими запусками такого не было.
Но за три часа до запуска к пассажирскому самолету рейса "Киев - Ленинград"
"сел на хвост" НЛО и сопровождал до Пулковского аэропорта. "Кто еще
находится в моем воздушном коридоре?" - запрашивал аэродромного диспетчера
командир экипажа. "Никого нет",- отвечала земля. Вот как об этом объекте
сказал директор Главной астрономической обсерватории АН СССР член-корреспондент В.А.Крат: "Яркоогненный шар, стремительно прочертивший небо с юга на север, наблюдали и пулковские астрономы. Сейчас пока еще трудно со всей определенностью объяснить его происхождение, так как сведения очевидцев и наблюдателей продолжают поступать и анализироваться".
Но за два часа до запуска, как сообщил корреспондент ЮПИ из Хельсинки, над финской столицей с запада на восток прошел яркий огненный шар, который вызвал интенсивные радиопереговоры на территории Советского Союза в период времени, когда в эфире обычно спокойно.
Если собрать воедино все данные, то получим, что в ночь на 20 сентября в северо-западной части Европы наблюдалось от 20 до 25 НЛО. Кстати, НЛО &heip;