Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

ФОНД ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ МИРА

Т. Субба Роу

ОККУЛЬТНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Москва «Сфера» 2001

ББК 87.3 С 89 Перевод с английского Ю.А.Хатунцева Художник Д.Верзун
Примечания Е.А.Логаевой Ю.А.Хатунцева C89 Т.Субба Роу Оккультная философия. Перев. с англ. — М.: Издательство Духовной Литературы, 2001. — 576 с.
Впервые на русском языке в таком большом объеме представлены эзотерические сочинения Т Субба Роу (1856-90), талантливого автора, известного философа-адвайтиста, самого блестящего и эрудированного из теософов Индии того времени По мнению Е П Блаватской, он обладал оккультным знанием даже более совершенным, чем она сама
В книгу вошло множество статей и очерков, опубликованных в журналах «Theosophist» и «Lucifer» В них с точки зрения индийского ученого брамина и философа раскрываются такие темы, как классификация принципов, веданта и теософия, эзотерические учения, Учителя и Теософское Общество, а также многие другие
ISBN 5-93975-033-8
© Издательство Духовной Литературы 2001. ® «Сфера» 2001.

ОТ РЕДАКЦИИ
«Истинный адвайтист школы веданты и оккультист... приверженец эзотерической, подлинной брахманской веры, блестящий молодой юрист и чела Махатмы Мориа, Т.Субба Роу оставил после себя уникальное и интереснейшее наследие Его статьи и лекции о «Бхагавадгите», исследования по вопросам эзотерических учений, веданты, теософии, эзотерической астрологии, древней Религии-Мудрости, оккультной философии вызывали неподдельное удивление и восхищение его поистине уникальными знаниями у всех, кто с ним встречался. «Никто не мог сравниться с ним в умении распознавать истинный дух Древней Мудрости», — писал о нем Г.С.Олькотт, один из основателей Теософского Общества
Т.Субба Роу родился в 1856 г в Коканаде (Индия) и до 1881-1882 гг. был обычным индусом, получившим английское образование, ничем не выказывая признаков обладания каким-либо мистическим даром Закончив колледж, Субба Роу поступил на службу адвокатом. В то время он вообще не был знаком с литературой на санскрите и был совершенно равнодушен к мистике, метафизике и священным писаниям Индии.
Однако после его знакомства с «Разоблаченной Изидой» и ее автором, Е.П Блаватской, «словно кладовая давно забытого оккультного опыта распахнулась перед ним он вспомнил свое предшествующее воплощение, он узнал своего Гуру и с тех пор общался с ним и другими Махатмами, с одними — непосредственно, с другими — в иных местах и посредством писем... К нему вернулись накопленные им знания санскритской литературы...»
Вскоре он занял заметное место в недавно образовавшемся Теософском Обществе. Е.П.Блаватская почитала его равным себе в учености, и в ее отсутствие Субба Роу вел дела журнала «Theosophist». Именно в те годы и были написаны бесценные статьи, очерки, некоторые из которых явно были созданы под влиянием Учителя.
Е.П.Блаватская и Т.Субба Роу были учениками одного Учителя и неудивительно, что именно к нему она обратилась для совместной работы над «Тайной Доктриной». Однако Субба Роу неожиданно отказался от этой работы и выступил против предложенной Е.П.Блаватской классификации принципов. Полемика вокруг этого вопроса подробно отражена в данной книге.
Причина такого неожиданного поворота объяснялась просто: «Вы виноваты в самом страшном из всех преступлений. Вы выдали наиболее священные и сокровенные из наших оккультных тайн. Лучше пожертвовать вами, нежели тем, что никогда не предназначалось для европейцев».
В 1888 г. Субба Роу вышел из Теософского Общества. Вскоре у него началась тяжелая болезнь непонятного происхождения и, не дожив до 34 лет, в 1890 г. он умер.
Несмотря на обширные оккультные познания и понимание скрытых опасностей, подстерегающих истинного оккультиста, Субба Роу, пожалуй, все же стал жертвой некоторых из них. Бесспорно он был одним из самых ценных сотрудников раннего периода теософского движения, ибо через него Учителя передали миру некоторые свои учения, параллельно с теми доктринами, что шли через Е.П.Блаватскую.
Предлагаемая читателю книга — уникальный дар, не теряющий своего значения и по сей день, как, впрочем, и любое истинное знание. Глубокие знания, которыми проникнута каждая фраза, делают эту книгу бесценным кладезем для всех, изучающих эзотерические учения Индии, для всех, искренне интересующихся историей и духом Индии.
Часть I
СТАТЬИ

ДВЕНАДЦАТЬ ЗНАКОВ ЗОДИАКА

Деление Зодиака на различные знаки восходит к незапамятной древности. Оно получило всемирное признание и встречается в астрологических системах различных народов. Изобретение Зодиака и его знаков приписывалось различными знатоками древности разным народам. Некоторые утверждают, что вначале было всего лишь десять знаков, но позднее один из них был разделен на два отдельных знака и что к этому числу был добавлен еще один, новый знак, чтобы сделать эзотерическое значение данного деления более глубоким и в то же время еще надежнее скрыть его от непосвященной публики. Весьма возможно, что подлинная философская концепция этого деления обязана своим происхождением какому-то определенному народу и что наименования, данные различным знакам, могли быть впоследствии переведены на другие языки. Однако основная цель этой статьи заключается не в том, чтобы определить, какому именно народу принадлежит честь изобретения знаков Зодиака, а в том, чтобы определить — в некоторой степени — истинный философский смысл, заключенный в них, а также метод, позволяющий раскрыть прочие их значения, все еще остающиеся тайными. И все же из того, что будет здесь сказано, можно сделать вывод, что, подобно многим другим философским мифам и аллегориям, Зодиак и его знаки обязаны своим изобретением Древней Индии.
Что же, в таком случае, послужило подлинным источником происхождения этих знаков; и какова та философская концепция, которую Зодиак и его знаки должны были олицетворять? Указывают ли различные знаки только на форму или конфигурацию разных созвездий, включенных в это деление, или же они — просто маскировка, предназначенная для сокрытия некоего сокровенного значения? Первое предположение абсолютно неприемлемо по двум причинам, а именно:
Индусы были знакомы с прецессией точек равноденствия*, в чем легко можно убедиться, прочитав их труды по астрономии и изучив составленные индусскими астрономами календари. Следовательно, они были вполне осведомлены о том факте, что созвездия в различных подразделениях Зодиака вовсе не являются неподвижными. И потому они не могли приписывать определенные формы этим перемещающимся группам соседствующих друг с другом звезд, называя их подразделениями Зодиака. Но названия, обозначающие зодиакальные знаки, всевремя оставались неизменными. Поэтому мы должны заключить, что названия, данные различным знакам, не имеют никакого отношения к конфигурациям созвездий, в них включенных.
Названия, данные этим знакам древними санскритскими авторами, в их экзотерическом или буквальном значении выглядят следующим образом:

Название знаков зодиакаИх экзотерические,
или буквальные, значения
Меша — Баран, или Овен (Aries).
Ришабха — Бык, или Телец (Taurus).
Митхуна — Близнецы (Gemini)(мужчина и женщина).
Каркатака — Краб, или Рак (Cancer).
Симха — Лев (Leo).
Канья — Дева (Virgo)1.
Тула — Весы (Libra).
Вришчика — Скорпион (Scorpio).
Дханус — Лучник, или Стрелец (Sagittarius).
Макара — Крокодил, или Козерог (Capricornus)
Кумбха — Водонос, или Водолей (Aquarius).
Мина — Рыба, или Рыбы (Pisces).
Формы созвездий, включенных в состав Зодиака, в то время, когда впервые было произведено разделение знаков, отнюдь не походили на формы зверей, пресмыкающихся и прочих объектов, обозначаемых данными им названиями. В истинности этого утверждения можно убедиться, изучив формы этих созвездий. Если только форма крокодила2 или рака не будет заблаговременно вызвана фантазией наблюдателя, то очень мала вероятность, что сами звезды подскажут его воображению именно эту фигуру на синем куполе звездного небосвода.
Значит, если сами созвездия не имеют ничего общего с происхождением названий, которыми обозначены зодиакальные деления, то мы должны искать какой-то другой источник, который мог вызвать появление этих наименований. И, следовательно, моей целью становится частичное раскрытие той тайны, которая связана с этими зодиакальными знаками, а также выявление части той возвышенной концепции древней индусской философии, которая их породила. Знаки Зодиака обладают более чем одним значением. Прежде всего, они представляют различные стадии эволюции — вплоть до того времени, когда нынешняя материальная Вселенная с ее пятью элементами вступила в свое проявленное существование. Как заявляет во втором томе своего замечательного труда автор «Разоблаченной Изиды», «необходимо повернуть ключ семь раз», чтобы понять всю философию, лежащую в основе этих знаков. Но я поверну его лишь один раз и передам содержание только первой главы Истории Творения. К большому счастью, санскритские названия, отнесенные к различным делениям Зодиака арийскими философами, содержат внутри самих себя ключ к разгадке этой проблемы. Те из моих читателей, которые хотя бы немного изучали древние индийские «Мантра-шастры» и «Тан-тра-шастры»1,3 наверняка заметили, что очень часто санскритские слова образованы так, чтобы передать определенное скрытое значение с помощью известных, заранее разработанных методов и условных обозначений, тогда как их буквальный смысл представляет собою нечто совершенно отличное от подразумеваемого значения. Ниже изложены некоторые правила, которые могут помочь исследователю раскрыть глубинное значение древней санскритской терминологии, встречающейся в древнеарийских мифах и аллегориях:
Найдите синонимы исследуемого слова, имеющие также и другие значения.
Найдите числовое значение составляющих слово букв, пользуясь методами, изложенными в древних тантрических сочинениях.
Исследуйте древние мифы и аллегории, если таковые имеются, связанные с разбираемым словом.
Переставьте различные слоги, составляющие это слово, и исследуйте образующиеся при этом новые комбинации, их значения и т.д., и т.п.
А теперь я применю некоторые из вышеизложенных правил к названиям двенадцати знаков Зодиака.
I.Меша. Один из синонимов этого слова — Аджа. Сейчас Аджа буквально означает нечто, не имеющее рождения, и в некоторых частях упанишад служит эпитетом Вечного Брахмана. Таким образом, первый знак предназначен для обозначения Парабрахмана — самосущей, вечной и самодостаточной причины всего.
II.Ришабха. Это слово употреблено в нескольких местах в упанишадах и Ведах со значением пранава (Аум). Шанкарачарья таким же образом разъяснял его в некоторых частях своего комментария.
Митхуна. Как ясно указывает само слово, этот знак предназначен для обозначения первого гермафродита — Ардханаришвары, двуполой сефиры Адама Кадмона.
Каркатака. Если слоги этого слова превратить в соответствующие числа, согласно общераспространенному методу преобразования, столь часто упоминаемому в «Мантра-шастре», то оно будет представлено как ////. Следовательно, этот знак предназначен для того, чтобы олицетворять священную Тетраграмму; Парабрахматараку; пранаву, разделившуюся на четыре отдельных существа, соответствующие ее четырем матрам; четыре авастхи, а именно: джаграта авастха (бодрствование), свапна авастха (сон), сушупти авастха (глубокий сон) и турия авастха (последняя стадия, т.е. нирвана, — пока что в потенциале); четыре состоянияБрахма, называемые Вайшванара, Теджаси (или Хираньягарбха), Праджна и Ишвара и олицетворяемые Брахмой, Вишну, Махешварой и Садашивой; четыре аспекта Парабрахмана: стхула, сукшма, биджа и сакши; четыре стадии, или состояния, священного слова, называемые пара, пашьянти, мадхьяма и вайкхари; Наду, Бинду, Шакти и Калу. Этот знак завершает первую четверку.
V. Симха. Это слово заключает в себе целый оккультный мир; и было бы неблагоразумно с моей стороны раскрывать прямо сейчас все его значения. В данном случае будет достаточно дать общее представление о его смысле.
У него есть два синонима — Панчасья и Хари, и его номер в порядке зодиакальных делений (а это пятый по счету знак) ясно указывает на первый из них*. Этот синоним — Панчасья — показывает, что данный знак служит для обозначения пяти Брахм, а именно: Ишаны, Агхоры, Татпуруши, Вамадэвы и Садьоджаты (пять Будд). Второй синоним указывает на то, что это Нараяна, Дживатма, или Пратьягатма. («Сукха-рахасья-упанишада» указывает на то, что древнеарийкие философы рассматривали Нараяну как Дживатму1. Вайшнавиты* могут не признавать этого. Но, будучи адвайтистом, я рассматриваю Дживатму как идентичную с Параматмой в ее подлинной сущности, т.е. если отбросить ее иллюзорные атрибуты, которые создает аджнана, или авидья, — невежество.) Дживатма не случайно помещена в пятом знаке, считая от Меши, так как пятый знак есть путрастхана, или дом сына, согласно законам индусской астрологии. Рассматриваемый знак символизирует Дживатму, являющуюся, так сказать, сыном Параматмы. (Я могу также добавить, что он символизирует истинного Христа, помазанный чистый дух, хотя миссионеры могут неодобрительно отнестись к этому толкованию.)1а А еще я добавлю здесь, что если не постичь в полной мере природу этого знака, то невозможно понять истинный порядок следующих трех знаков и их исчерпывающее значение. Элементы, или сущности, имеющие лишь потенциальное существование в этом знаке, становятся отдельными, самостоятельными сущностями в следующих трех. Их объединение в единое существо ведет к разрушению феноменальной вселенной и признанию чистого духа, тогда как их разделение дает противоположный эффект. Оно ведет к материальному, ограниченному земному существованию и создает целую картинную галерею авидьи (невежества) или майи (иллюзии). Если правильно понять истинную орфографию названия, которым обозначается рассматриваемый знак, то легко будет заметить, что следующие три знака вовсе не являются тем, чем должны быть. Канья, или Дева, и Вришчика, или Скорпион, должны составлять один единственный знак; а Тула должна следовать за этим упомянутым знаком, если вообще необходимо иметь отдельный знак с таким названием. Но разделение Каньи и Вришчики было достигнуто путем подстановки знака Тула между ними. Цель данного разделения будет ясна после рассмотрения значений этих трех знаков.
Канья означает «дева» и символизирует Шакти, или Махамайю. Этот знак представляет собой шестую раши, или деление, и указывает на то, что в Природе существуют шесть первичных сил. Эти силы имеют различные групповые варианты названий в санскритской философии. Согласно одной системе обозначений, их называют следующими именами:
парашакти;
джнанашакти;
иччхашакти (сила воли);
крийяшакти;
кундалинишакти;
матрикашакти1.
Эти шесть сил в их совокупности представлены астральным светом2.
VII. Тула. Будучи представленным в виде чисел, в соответствии с вышеупомянутым методом, это слово превращается в 36. Таким образом, этот знак, очевидно, предназначен для обозначения 36 таттв. (Число таттв разнится в представлениях различных философов; но большинство шактейев и некоторые древние риши, такие, как Агастья, Дурваса, Парашурама и др., указывали, что число таттв — именно 36.) Дживатма отличается от Параматмы или, излагая то же самое другими словами, «Баддха» отличается от «Мукты»3 тем, что первая, так сказать, заключена в этих 36 таттвах, тогда как другая — свободна. Этот знак приготавливает путь земному Адаму — Наре. И как символ Нары он совершенно правильно помещен на месте 7-го знака.
VIII. Вришчика. Древними философами указано, что солнце, когда оно расположено в этой раши, или знаке, называется именем Вишну (см. 12-ю скандху «Бхагаваты»). Этот знак предназначен для обозначения Вишну. Вишну буквально означает то, что расширяется, — расширяется как Вишва, или вселенная. Собственно говоря, Вишва это и есть Вишну (см. комментарий Шанкарачарьи к «Вишнусахасранаме»). Я уже намекал на то, что Вишну символизирует свапна авастху, или состояние сна. А рассматриваемый знак, собственно, означает вселенную в мыслях или вселенную в божественном представлении.
Он правильно помещен как знак, противоположный Ришабхе, или пранаве. Анализ, начиная от пранавы и далее вниз, ведет к универсуму мысли; тогда как синтез от последнего вверх ведет к пранаве (Аум). Теперь мы подошли к идеальному состоянию вселенной, предшествующему ее вхождению в материальное существование. Расширение биджи, или первоначального зародыша, во вселенную возможно лишь тогда, когда 36 таттв1 помещены между майей и дживатмой. Состояние сна вызывается действием этих таттв. Именно существование этих таттв служит причиной существования Хамсы. Устранение этих таттв отмечает начало синтеза в сторону пранавы и Брахмы и превращает Хамсу в Сохам'. Поскольку необходимо было отобразить различные стадии эволюции — от Брахмы вниз до материальной вселенной, — то эти три знака: Канья, Тула и Вришчика — как раз и были размещены в том порядке, в каком они теперь стоят, как три отдельных зодиакальных созвездия.
IX.Дханус (Стрелец). Представленное в виде чисел, это название эквивалентно 9, а рассматриваемый раздел как раз и является 9-м, считая от Меши. Следовательно, этот знак ясно указывает на девять Брахм — девять Праджапати, которые помогали Демиургу в созидании материальной вселенной.
X.Макара. Имеются некоторые трудности в истолковании этого слова; но, несмотря на это, оно содержит в самом себе ключ к правильной интерпретации. Буква ма равнозначна числу 5, а кара означает рука. На санскрите трибхуджа означает треугольник, а бхуджа или кара (слова- синонимы) употребляются в значении «одна сторона». Таким образом, Макара, или Панчакара, означает пятиугольник2.
Далее, Макара — это 10-й знак, а термин Даша-диша обычно употребляется санскритскими авторами для обозначения граней, или сторон, вселенной. Рассматриваемый знак, таким образом, должен отображать грани вселенной и указывать на то, что форма вселенной ограничена пятиугольниками. Если мы примем эти пятиугольники за правильные (на том основании или предположении, что вселенная сконструирована симметрично), то формой материальной вселенной, таким образом, будет двенадцатигранник — геометрическая модель, имитируемая Демиургом при создании этой вселенной. Если Тула была изобретена позже и если вместо трех знаков — Канья, Тула и Вришчика — прежде существовал лишь один знак, объединявший в себе Канью и Вришчику, то в старой системе рассматриваемый знак был восьмым; и важным фактом является то, что санскритские авторы обычно говорят также об аштадиша, или восьми гранях, ограничивающих пространство. Вполне возможно, что число диша изменилось с восьми до десяти, когда первоначально существовавший знак Дева-Скорпион был разделен на три отдельных знака.
Опять-таки, кару можно рассматривать как обозначение выступающих треугольников пятиконечной звезды. Эту фигуру также можно назвать своего рода правильным пятиугольником (см. Todhunter, Spherica Trigonometry, p. 143). Если принять это толкование, то данная раши, или знак, олицетворяет «микрокосм». Но «микрокосм», или мир мысли, по-настоящему представлен Вришчикой. С объективной точки зрения «микрокосм» представлен человеческим телом. Макара может рассматриваться как одновременно олицетворяющий микрокосм и Макрокосм как внешние объекты восприятия.
В связи с этим знаком я хотел бы указать на несколько важных фактов, которые я представляю на рассмотрение тех, кто интересуется изучением древних оккультных наук Индии. Древние философы обычно полагали, что Макрокосм похож на микрокосм тем, что тоже имеет стхулашариру и сукш-машариру. Видимая вселенная — это стхулашарира Вишвы, но древние философы считали, что субстратом этой вселенной является другая вселенная — вероятно, мы можем назвать ее вселенной астрального света — реальная вселенная ноуменов, так сказать, душа этой видимой вселенной. В некоторых фрагментах Вед и упанишад смутно намекается на то, что эту скрытую вселенную астрального света следует представлять себе двадцатигранником. Между двадцатигранником и двенадцатигранником существует весьма необычная и интересная связь, хотя эти фигуры кажутся очень непохожими одна на другую. Эту связь можно увидеть в нижеизложенной геометрической конструкции.
Опишите сферу вокруг двадцатигранника, от центра сферы проведите перпендикуляры к его граням и продолжите их до соприкосновения с поверхностью сферы. Теперь, если соединить эти точки пересечения, то внутри сферы образуется двенадцатигранник. Аналогичным способом из двенадцатигранника можно построить двадцатигранник. (См. Todhunter, Spherica Trigonometry, p. 141, art. 193.) Сконструированная вышеуказанным образом фигура представит материальную вселенную и вселенную астрального света в том виде, в каком они существуют на самом деле. Однако я не буду сейчас рассказывать о том, как вселенную астрального света можно рассматривать в символическом свете двадцатигранника. Скажу лишь, что на эту концепцию арийских философов не следует смотреть как на пустую «теологическую болтовню» или же на порождение необузданной фантазии. Истинное значение рассматриваемой концепции может быть, как мне кажется, разъяснено ссылкой на психологию и естественные науки древних. Но тут я должен остановиться, чтобы перейти к рассмотрению оставшихся двух знаков.
XI. Кумбха {или Водолей). Переведенное в числа, это слово эквивалентно 14. При этом легко заметить, что рассматриваемое подразделение предназначено для обозначения чатурдаса бхуванам, или четырнадцати лок, о которых говорится в санскритских книгах.
XII. Мина {или Рыбы). Это слово, если, опять-таки, записать его цифрами, означает 5 и, очевидно, предназначено для передачи представления о панчамахабхутах, или пяти элементах. Этот знак также подсказывает, что вода (не обычная вода, а универсальный растворитель древних алхимиков) является наиболее важным среди этих элементов.
Итак, я выполнил задачу, которую брал на себя при написании данной статьи. Моя цель заключалась не в том, чтобы разъяснить древнюю теорию эволюции, но только в том, чтобы показать связь между этой теорией и зодиакальными делениями. Я раскрыл здесь лишь малую толику философии, заключенной в этих знаках. Покров, который был искусно наброшен древними философами на определенные фрагменты тайны, связанной с этими знаками, никогда не будет приподнят ради забавы или наставления непосвященной публики.
Суммируя факты, изложенные в данной статье, содержание первой главы истории Вселенной сводится к следующему:
Само-сущий, вечный Брахма.
Пранава (Аум).
Андрогинный Брахма, или двуполая сефира Адам Кадмон.
Священный Тетраграмм — четыре матры пранавы — четыре авастхи — четыре состояния Брахмы — Священная Тарака.
Пять Брахм — пять Будд, в своей совокупности представляющих Дживатму.
Астральный свет — Святая Дева — шесть сил в природе.
Тридцать шесть таттв, рожденных авидьей.
Вселенная в мысли — свапна авастха — микрокосм, рассматриваемый с субъективной точки зрения.
Девять Праджапати — помощники Демиурга1.
Форма материальной вселенной в воображении Демиурга — двенадцатигранник.
Четырнадцать лок.
Пять элементов.
История творения этого мира от его начала и до наших дней насчитывает семь глав. И седьмая глава еще не дописана.
Трипликейн, Мадрас,
14 сентября 1881 г.

УЧЕНИЕ И ДАТЫ ЖИЗНИ
ШРИ ШАНКАРАЧАРЬИ

Установить точную дату какого бы то ни было события в древней истории Индии всегда нелегко; и рассуждения европейских востоковедов лишь в еще большей мере усложняют эту задачу, поскольку их труды в этом направлении только усугубляют путаницу, и без того уже существовавшую в распространенных легендах и традициях, которые нередко искажались и приукрашивались в интересах сектантской полемики. Причины, приведшие к подобным результатам, несложно выявить, ознакомившись с теми утверждениями, на основе которых строились последующие рассуждения и выводы. Сочинения многих востоковедов выдают несовершенное знание их авторами индийской литературы, философии и религии и индуистских традиций, а также высокомерно-пренебрежительное отношение к мнению индусских авторов и пандитов. Очень часто эти востоковеды заимствуют факты и даты из сочинений своих предшественников или современников как нечто само собой разумеющееся и не требующее никаких дополнительных исследований. И даже когда автор сам высказывает сомнения по поводу достоверности той или иной даты, его последователи нередко ссылаются на нее в своих собственных сочинениях как на абсолютно точную. Одна неверная дата влечет за собой другую — тоже ошибочную; и один некорректный вывод становится причиной множества других — таких же нелогичных и необоснованных. Следовательно, для того чтобы проверить подлинность какой-либо одной даты, необходимо самым скрупулезным образом пересмотреть всю созданную европейскими востоковедами систему индийской хронологии. Поэтому, перед тем как приступить к анализу предложенных ими датировок жизни Шанкарачарьи, нелишним будет критически рассмотреть и некоторые другие их предположения и гипотезы.
I. Многие из этих авторов еще не совсем освободились от предубеждений, порожденных выведенным из Библии (без всякого критического анализа) вредным учением, согласно которому возраст нашего мира составляет всего шесть тысяч лет. Мы, конечно же, не имеем в виду, что кто-то из этих авторов станет сейчас всерьез отстаивать вышеупомянутое учение. Но в то время, когда христианские авторы только начинали исследование данных азиатской хронологии, оно оказывало на их умы заметное влияние. И если ни одному событию, связанному с древней историей Египта, Индии или Китая, не может быть приписана более чем пяти- или шеститысячелетняя давность, то история этих стран загоняется тем самым в искусственно созданные и не обоснованные никакими исследованиями рамки.
П. Они также упрямо не желают признавать, что какой-либо фрагмент Вед может быть датирован периодом более ранним, нежели Пятикнижие, даже если предлагаемые аргументы в пользу большей древности Вед вполне достаточны и явно убедительны для беспристрастного исследователя, не зараженного христианскими предрассудками. Максимальный предел давности для индийской истории, таким образом, напрямую зависит для них от датировок Ветхого Завета, так как они фактически исходят из того, что дату создания всякого произведения ведической и санскритской литературы, равно как и практически каждого события индийской истории, следует искать исключительно в период между ветхозаветным и нашим временем.
III. Очень часто и, как правило, без всякого повода фрагменты Вед, содержащие философские или метафизические идеи, объявляются позднейшими интерполяциями; а о каждой книге, посвященной философским вопросам, говорят, что она была написана уже после Будды или даже позже начала христианской эры. По мнению многих европейских авторов, цивилизация, философия и научные исследования начинаются только за шесть или семь столетий до христианской эры; а из «глубин животной грубости» человечество начало постепенно выкарабкиваться не далее как четыре или пять тысяч лет тому назад.
Также принято считать, что буддизм появился на свет только стараниями Гаутамы Будды. Предшествующее существование буддизма, джайнизма и философии Архатов отвергается как совершенно абсурдная и нелепая выдумка буддистов, желающих приписать своей религии как можно большую древность. И на основании этого неверного предположения каждая индусская книга, в которой есть ссылки на доктрины буддизма, объявляется написанной после Гаутамы Будды. Например, м-р Вебер* считает, что Вьяса — автор «Брахма-сутр» — написал их только в V веке после Рождества Христова. Поистине, это довольно неожиданное откровение для большинства индусов.
Когда индусская традиция приписывает несколько сочинений на разные темы одному и тому же автору, западные ученые в большинстве случаев утверждают, причем, с виду, абсолютно голословно, что эти сочинения на самом деле принадлежат разным авторам. Рассуждая подобным образом, они уже обнаружили двух Бадараян (Вьяс), двух Патанджали и трех Вараручи. Мы вовсе не утверждаем, что идентичность имен всегда означает идентичность персонажей. Но мы не можем не протестовать против безапелляционных утверждений, когда они не подкреплены никакими доказательствами и выдвигаются только для того, чтобы подтвердить какой-либо предыдущий вывод или чью-нибудь излюбленную гипотезу.
Эти же авторы нередко предпринимают попытки установить хронологическую последовательность событий древнеиндийской истории методом выявления и сопоставления различных этапов в развитии и эволюции санскрита и индийской литературы. При этом протяженность упомянутых этапов зачастую определяется так же, как в геологии определяется продолжительность постепенного формирования различных слоев земной коры. Однако во всех этих вычислениях мы не видим ничего похожего на конкретную методику. Было бы ошибкой утверждать, что развитие одного языка всегда протекает с точно такой же скоростью, как и развитие другого. А потому при подобного рода вычислениях в каждом конкретном случае следует учитывать специфические характеристики народа, которому этот язык принадлежит. История народа также имеет большое значение. Каждый, кто знаком с рассуждениями Макса Мюллера* по поводу периодов Сутра, Брахмана, Мантра и Канда*, мог заметить, что эти важные обстоятельства он оставляет без внимания. А продолжительность развития этих «слоев» ведической литературы определяется им абсолютно произвольно.
Мы перечислили эти недостатки, свойственные трудам европейских востоковедов, дабы наши читатели могли убедиться в том, что полагаться на точность выводов, которые делают эти авторы относительно датировок древнеиндийской истории, можно далеко не всегда.
Изучая различные цитаты и традиции, используемые европейскими востоковедами для определения времени жизни Шанкарачарьи, следует прежде всего проверить, идет ли в них речь о самом первом Шанкарачарье, создателе учения адвайта, или же об одном из его последователей, ставших Адхипатами* в различных матхах, основанных им самим или его преемниками. Многие пришедшие на смену Шанкарачарье матхадхипати-адвайты (особенно в матхе Шрингери*) были выдающимися людьми, которых знала в свое время вся Индия. И все они часто упоминаются под общим именем «Шанкарачарья». Таким образом, упоминание одного из этих мат-хадхипатов под именем Шанкарачарьи может быть ошибочно принято за ссылку на самого основателя школы адвайты.
М-р Барт, чье мнение относительно времени жизни Шанкарачарьи цитируется в лондонском «Theosophist» как противопоставление дате жизни этого учителя, предложенной м-ром Синнеттом* в его «Эзотерическом буддизме», похоже, не слишком углубленно исследовал эту проблему. Он ничем не мотивирует собственную гипотезу и даже не рассматривает другие авторитеты и традиции, противоречащие ей. Свою версию даты жизни Шан-кары он указывает в примечании внизу страницы 89 в своей книге «The Reigions of India». Вот что в нем сказано: «Время жизни Шанкарачарьи относят обычно к VIII веку; но, возможно, мы должны признать в качестве такового IX век. Согласно наиболее распространенной легенде, он родился 10 числа месяца мадхава* в 788 г. христианской эры. Но есть и другие предания, согласно которым он жил во II или в V веке. А автор «Дабистана», напротив, называет временем его жизни начало XIV века». Однако м-р Барт заблуждается, называя в качестве общепринятой даты жизни Шанкары VIII век. Некоторые традиции называют временем его жизни века, предшествовавшие христианской эре; но есть и немало таких, согласно которым он жил уже после Рождества Христова; и, как будет показано ниже, первые представляются более близкими к истине, чем вторые. Пока что нельзя утверждать, что большая часть востоковедов уже утвердилась в каком-то одном, определенном мнении по данному вопросу. Макс Мюллер, как кажется, вообще никогда к нему не обращался. Моньер-Уильямс просто копирует даты, предложенные м-ром Уилсоном и м-ром Вебером, и, похоже, целиком полагается на эти авторитеты, не утруждая себя никакими дополнительными исследованиями на сей счет. Пожалуй, единственным востоковедом, со всей серьезностью исследовавшим данную проблему, был м-р Уилсон, но он честно признает, что точную дату «его [Шанкары] жизни установить никоим образом не возможно» («Essays on the Reigions of the Hindus», vo. I, p. 201). С учетом этого признания, процитированное выше примечание способно лишь ввести в заблуждение. М-р Барт ничего не сообщает читателям о том, где он обнаружил ту легенду, на которую ссылается, и почему он считает, что в ней идет речь именно о самом первом Шанкарачарье и что именно она является «наиболее распространенной». Если вопрос до сих пор остается открытым, то м-ру Барту не следовало бы предлагать никакой конкретной даты, если у него в запасе нет никаких веских аргументов для подтверждения ее подлинности. Да и упомянутые им иные существующие предания, конечно же, не способствуют подкреплению его точки зрения. К тому же из текста примечания м-ра Барта можно заключить, что в нем он упомянул все имеющиеся авторитеты и традиции по данному вопросу, тогда как на самом деле он ни словом не обмолвился о самых важных из них (о чем также будет сказано ниже). Больше в книге м-ра Барта по поводу времени жизни Шанкары ничего не сказано, но есть еще отдельные фрагменты, которые можно рассматривать либо как выводы из упомянутой выше даты, либо как дополнительные аргументы, приведенные в ее защиту (так что с ними еще тоже необходимо разобраться).
М-р Барт почему-то связывает появление Шанкары в Индии с началом преследований буддистов, имевших место, по его мнению, в VII и VIII веках. На странице 89 своей книги он говорит о «крупномасштабной реакции, выразившейся в гонениях на буддистов, начатыми в Декане в VII и VIII веках школами Кумарила и Шанкара», а на странице 135 утверждает, что «ученики Кумарилы и Шанкары объединились в вооруженные отряды, провозгласив себя ревностными защитниками ортодоксии». Однако значимость этих утверждений в значительной мере умаляет сам автор — тем, что на страницах 89 и 134 говорит об отсутствии каких-либо изученных документов, которые подтверждали бы факт преследований буддистов Шанкарой, и об абсурдности легенд, выставляющих его истребителем буддистов от Гималаев до мыса Коморин*.
Процитированное выше заявление о союзе Шанкары с Кумарилой выглядит просто нелепо, поскольку едва ли не каждому индусу хорошо известно, что последователи пурва-мимансы (а Кумарила комментировал сутры) были самыми непримиримыми и заклятыми врагами Шанкары и его учения.
Но похоже, что м-ру Барту ничего не известно о взглядах Кумарилы и о пурва-мимансе, а также о характере и целях ведантийской философии Шанкары. Трудно сказать, на каком основании он строит свои выводы относительно того, что крупномасштабные гонения на буддистов начались именно в VII и VIII веках и что Шанкара был одним из их зачинщиков. Тем более что в его собственной книге имеются фрагменты, объективно бросающие тень сомнения на им же самим предложенные даты. Например, на странице 153 он говорит, что насаждение буддизма началось уже во времена Ашоки*.
Но если это так, то совершенно непонятно, почему ортодоксальные индусы молчали на протяжении почти десяти столетий и даже не пытались отомстить своим обидчикам. То политическое влияние, которое буддизм приобрел при Ашоке, длилось недолго, и впоследствии — как до, так и после начала христианской эры — каждый могущественный правитель оказывал поддержку прежде всего индусам. Более того, на странице 132 своей книги автор говорит, что в VII веке буддизм находился в состоянии упадка. Но вряд ли можно представить себе, что преследования буддистов начались как раз в то время, когда их религия уже сама по себе пришла в упадок. Какой великий религиозный учитель или реформатор стал бы тратить свое время и силы на уничтожение религии, которая уже не представляет собою ничего серьезного? И если бы основной целью проповедей Шанкары было возбуждение ненависти к буддизму, то он, безусловно, оставил бы нам хотя бы несколько сочинений, специально посвященных критике учений этой религии и разоблачению ее недостатков. Однако в своих самостоятельных сочинениях он вообще ничего не говорит о буддизме. И хотя он был плодовитым сочинителем, все, что мы можем у него найти, это несколько замечаний в его комментарии к «Брахма - сутрам» по поводу пропагандируемой некоторыми буддистами теории, объясняющей природу восприятия. Во всем спектре его сочинений нет ни одного абзаца, который был бы посвящен буддистам и их доктринам, и даже те замечания из его комментария, которые мы упомянули выше, были продиктованы указаниями, имеющимися в самом тексте комментируемых им сутр. По нашему скромному разумению, эти «Брахма-сутры» были написаны самим Вьясой (настоящим, а не воображаемым Вьясой V века после Рождества Христова, порожденным фантазией м-ра Вебера), а имеющиеся в них указания относятся к буддизму, существовавшему еще до рождения Гаутамы Будды. Одних этих замечаний было бы достаточно для того, чтобы читатели могли убедиться в непричастности Шанкарачарьи к преследованиям буддистов. Мы можем также процитировать здесь в поддержку своей точки зрения некоторые фрагменты из предисловия м-ра Уилсона к первому изданию «Санскритского словаря». О предполагаемой виновности Шанкарачарьи в преследовании буддистов этот автор пишет следующее: «Хотя распространенное поверье приписывает начало преследования буддистов Шанкарачарье, в данном случае у нас есть основания сомневаться в его достоверности. Против него свидетельствует общеизвестная мягкость характера этого реформатора, которого неизменно называют человеком добродушным и терпимым к чужому мнению. Исходя из собственного, пока что весьма поверхностного знакомства с ведантийскими писаниями и гораздо более авторитетного мнения Раммохана Роя*, на которое он позволяет мне ссылаться, я могу утверждать, что в собственных сочинениях Шанкарачарьи, полностью сохранившихся до наших дней, нет никаких свидетельств причастности последнего к каким-либо преследованиям, более того, эти сочинения никоим образом не направлены на обращение буддистов или еще каких бы то ни было сектантов, но нацелены только на опровержение всех прочих доктрин, кроме его собственной, и на реформирование или восстановление четвертого религиозного ордена». И далее м-р Уилсон отмечает, что, «несмотря на распространенное заблуждение, приписывающее ему участие в гонениях, он, вероятнее всего, вообще никогда не занимался столь постыдным делом и не состоял в персональном конфликте ни с кем из буддистов».
Из вышеизложенных рассуждений можно заключить, что время жизни Шанкары никак нельзя увязывать с началом гонений на буддистов, даже если бы дату последних удалось более или менее точно установить.
Похоже также, что м-р Барт усматривает какую-то связь между философскими системами Шанкары, Рамануджи и Анандатиртхи и арабскими купцами, появившимися в Индии в первом веке Хиджры, и за это умозаключение ему безусловно причитаются все лавры, положенные первооткрывателю, так как оно всецело принадлежит ему одному. О мистической и оккультной связи между философией адвайты и арабскими торговцами он ведет речь на странице 212 своей книги, и эта связь несомненно имеет самое прямое отношение к исследуемому вопросу, если, конечно, она не является плодом его собственного воображения. Единственный довод, который он выдвигает в подтверждение этой теории, по моему скромному разумению, совершенно ничего не доказывает. В лице Будды индусы имеют перед собою замечательный пример того, как под руководством одного-единственного учителя разворачивается великое религиозное движение, и потому не нуждаются в том, чтобы копировать деяния арабского пророка. Помимо этого в книге м-ра Барта остается только один фрагмент, имеющий некоторое отношение ко времени жизни Шанкары. На странице 207 он пишет: «Взять, например, обращение к Шиве в прологе к драме "Шакунтала", где говорится, что он одновременно бог, жрец и жертва и что его тело — это вся вселенная. Это чисто ведантистская идея. Но похоже, что об этом факте напрочь забывают, когда говорят, что секта ведан-тизма начинается только вместе с Шанкарой». Равным образом, об этом факте не вспоминают и некоторые востоковеды, такие, как м-р Барт, когда утверждают, что Шанкара жил на несколько столетий позже автора «Шакунталы»*.
Итак, из всего вышесказанного можно заключить, что мнение м-ра Барта относительно времени жизни Шанкары нельзя признать удовлетворительным. И поскольку м-р Уилсон, как нам кажется, изучил этот вопрос гораздо глубже и внимательнее, нам следует обратиться теперь к его рассуждениям и проверить, насколько они подкреплены известными фактами. Желая определить время жизни Амара Синха* (скажу заранее, что эта попытка завершилась в конечном счете бесславным провалом), он был вынужден предварительно сделать то же самое для Шанкары. Отсюда и его замечания на сей счет, включенные в текст предисловия к первому изданию его «Санскритского словаря». Процитируем ниже некоторые фрагменты этого предисловия, связанные с рассматриваемой проблемой, и попробуем прокомментировать их. Вот что пишет м-р Уилсон:
Дата рождения Шанкары вызывает такие же разногласия, как и любое примечательное событие в индусской истории. Брамины кадали (правильнее — кудали), составляющие ядро последователей и проповедников его философской системы, утверждают, что он жил 2000 лет тому назад. Согласно одним источникам, он жил где-то в начале христианской эры, согласно другим — на 3 или 4 столетия позже. Рукописная история царей Конги (в собрании полковника Маккензи) называет его современником Тиру-Викрамы Дэвы Чакраварти, правившего Скандапурой (в Декане) в 178 г. христианской эры; в Шрингери (оконечность Западных Гатов, ныне — территория Майсура), где он, как говорят, основал школу, которая существует по сей день и осуществляет верховную власть над браминами смарта*, живущими на полуострове, утверждают, что он жил 1600 лет назад; а распространенная легенда отодвигает время его жизни в прошлое на 1200 лет. «Бходжа Прабандха» упоминает Шанкару в числе своих знаменитостей, называя его современником этого князя, и в этом случае его древность не превышает восьми-девяти столетий. Последователи Мадхавачарьи* (в Тулуве), похоже, постарались примирить эти противоречивые мнения, предположив, что он рождался трижды: сначала — в Сивули (в Тулуве), около 1500 лет назад; затем — в Малабаре, несколько столетий спустя; и наконец — в Падукакшетре (в Тулуве), не далее как 600 лет назад. Последнее утверждение явно сделано с расчетом польстить их собственному основателю, который жил примерно в это время и якобы даже одержал над Шанкарой верх в придуманном ими споре. Брамины вайшнавы из Мадуры говорят, что Шанкара появился в IX веке [эры] Шаливахана, или в X веке нашей эры. Д-р Тейлор полагает, что мы будем ближе всего к истине, если отмерим ему 900-летний возраст, а м-р Ко-улбрук склонен приписать ему и всю тысячу. С этой последней датой мой друг Раммохан Рой — настоящий знаток сочинений Шанкары, философ и проповедник его учений — склонен согласиться, он также полагает, что «на основании исчисления поколений духовных последователей свами Шанкары, известных от времени его жизни и до сегодняшнего дня, можно заключить, что он жил между VII и VIII столетиями христианской эры»; и это вычисление согласуется с тем, что рассказывали д-ру Бьюкенену во время его путешествия по Малабару — родине Шанкары, а также с данными «Керала-Утпатти» — книги, которая содержит исторические и статистические сведения об этой провинции и упоминает, по словам цитирующего ее м-ра Дункана, установления для малабарских каст, введенные этим философом за тысячу лет до наступления 1798 года. В то же время следует упомянуть, что рукописный перевод этой книги, хранящийся у полковника Маккензи, сообщает, что Шанкарачарья родился в середине V века или, иными словами, тринадцать или четырнадцать столетий назад. Это противоречит утверждению м-ра Дункана, но данное противоречие вряд ли имеет большое значение, поскольку упомянутая рукопись — либо вследствие искажения оригинального текста, либо из-за неточностей перевода — изобилует множеством очевидных ошибок и потому не может считаться надежным источником. Таким образом, большинство авторитетов сходятся именно на тысячелетней древности Шанкарачарьи; и я также склоняюсь к этой приблизительной дате и считаю, что он мог жить в конце VIII и в начале IX века христианской эры.
Прежде чем комментировать процитированный выше фрагмент, добавим к списку м-ра Уилсона еще несколько авторитетов.
В книге под названием «Биографические очерки знаменитых индусских сочинителей», изданной в 1860 году в Бомбее Джанарданом Рамачхандерджи, говорится, что Шанкара жил 2500 лет назад, а по мнению некоторых людей — 2200 лет назад. Хроники Кумбхаконаматха упоминают — от Шанкары и до настоящего времени — порядка шестидесяти шести матхадхипатов, что отодвигает время его жизни более чем на 2000 лет назад.
Кудали-матха, упоминаемый м-ром Уилсоном и являющийся филиалом Шрингери-матха, называет ту же дату, что и последний матха, поскольку их традиции идентичны. На их расчеты вполне можно положиться, так как они подтверждаются датами, указанными в местах Самадхи (нечто вроде гробниц) последовательно сменявших друг друга гуру Шрингери-матха; и эти расчеты также возвращают нас к началу христианской эры.
М-р Уилсон не сообщает ничего конкретного о характере, происхождении или достоверности источников, относящих Шанкару к III или IV веку христианской эры или же к началу этой эры. К тому же нет никаких доказательств того, что в упомянутой истории царей Конги речь идет о самом первом Шанкарачарье. Эти традиции, безусловно, противоречат выводам м-ра Уилсона, но он так и не объяснил причины, побудившие его пренебречь их свидетельством. Далее, м-р Уилсон явно ошибается, когда говорит, что Шрингери-матха приписывает Шанкаре 1600 - летнюю древность. Мы уже говорили о традициях Шрингери-матха и указали на их тождественность традициям браминов кудали. Мы убедились в точности этих сведений благодаря представителю Шрингери-матха в Мадрасе, опубликовавшему всего лишь несколько дней назад (в 1883 г.) список учителей, хранящийся в вышеназванном матхе, с приписываемыми им датами жизни. Но нам не ясно, какая это «распространенная легенда» отодвигает время его жизни в прошлое «на 1200 лет». Насколько нам известно, такой общераспространенной легенды в Индии нет. Большинство населения Южной Индии по сей день руководствуется датировками Шрингери, а в Северной Индии никакой общепринятой легенды, похоже, нет вовсе, но только масса самых разных, противоречащих друг другу сведений.
Довольно странно, что востоковед столь высокого уровня, каковым считает себя м-р Уилсон, может спутать упоминаемого в «Бходжа-Прабандхе» поэта по имени Шанкара с великим учителем адвайты. Ни один индус не допустил бы такой нелепой ошибки. И не менее удивительно то, что некоторые европейские востоковеды то и дело цитируют выдержки из таких книг как «Бходжа-Прабандха», «Катха-сарит-сагара», «Раджа-тарангини» и «Панчантантра», как будто это исторические сочинения. В том же предисловии м-р Уилсон сам говорит, что «Бходжа-Прабандха» — источник абсолютно недостоверный (поскольку некоторые фрагменты этой книги не согласуются с его собственными теориями относительно времени жизни Амара Синха); и все-таки цитирует, причем неверно, ее текст с целью подтверждения собственного мнения относительно жизни Шанкары. Увы, последовательность не является отличительной чертой произведений большинства европейских востоковедов. Персонаж, фигурирующий в «Бходжа-Прабандхе», всегда упоминается под именем Шанкара-кави и нигде ни разу не назван Шанкар-ачарьей; тогда как к имени Учителя адвайты ни в одном индусском сочинении не добавляется титул кави.
Нам нет смысла останавливаться на том, что говорит по поводу времени жизни Шанкарачарьи традиция мадхвы или какого мнения придерживаются в данном вопросе брамины вайшнавы из Мадуры. По нашему скромному мнению, от мадхвов и вайшнавов нельзя ожидать никакой иной информации по истории и философии Шанкары, кроме фальшивок, поскольку они постоянно стараются доказать всему миру, что их учения существовали еще до рождения Шанкары и что учение адвайты является всего лишь отклонением от их исконного, ортодоксального индуизма. И по этой причине они ни за что не признают за ним более чем 1500-летнюю древность.
Неясно также, почему д-р Тейлор считает, что возраст Шанкары не может превышать 900 лет, или откуда м-р Коулбрук взял свою приблизительную тысячу. Подобного рода утверждения нельзя принимать на веру, не изучив предварительно во всех подробностях аргументы, приводимые в их защиту.
По счастью, м-р Уилсон объясняет нам, на каком основании строит свои выводы Раммохан Рой. И мы склонны верить тому, что в основе вычислений Раммохана Роя действительно лежит список учителей (или гуру) Шрингери, поскольку, как нам известно, это пока что единственный опубликованный список подобного рода, и более ни один матха, за исключением разве что Кумбхакона-матха, не может похвастать наличием списка своих гуру, который велся бы в непрерывной последовательности вплоть до наших дней. Теперь, когда опубликован старый список, сохраненный в Шрингери, нам нет более необходимости опираться на вычисления Раммохана Роя; ибо, какими бы добросовестными они ни были, они по самой сути своей являются пр&heip;