Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

ПСИХОТЕРАПИЯ
ВНУШЕНИЕ
ГИПНОЗ
Издание третье, исправленное и дополненное
КИЕВ «ЗДОРОВ'Я» 1978
А.П.СЛОБОДЯНИН
615.34 C48
УДК 615.851.1/2
Психотерапия, внушение, гипноз. Слободяник А. П. Киев, «Здоров'я», 1977. 480 с.
В пособии освещены вопросы психотерапии и, в частности, гипноза на основе идей нервизма. Представлен критический разбор некоторых идеалистических концепций, течений, методов и систем в зарубежной психотерапии.
Большое внимание автор уделяет основам советской психотерапии, учению о сне и гипнозе, технике и методике гипноза, вопросам специальной психотерапии.
Рассматриваются вопросы психотерапии при соматических заболеваниях, а также в курортологии, в спортивной, экспертной практике, психотерапия в практике военного врача, психогигиена, психопрофилактика, медицинская психология и психотерапия, психофармакология.
Книга рассчитана на психиатров, невропатологов, врачей широкого профиля.
Ил. 31. Список лит.: с. 468—477.
Рецензенты: докт. мед. наук Н. К. Липгарт, доц. В. Г, Ротштейн
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗДОРОВ'Я», 1977
51700—019
М209(04)—78
°—77
Предисловие к третьему изданию
Предыдущее издание книги полностью разошлось. Pro captu ectoris habent sua fata ibei (Судьба книги целиком зависит от того, как принимается читателем).
За это время в нашей стране вышло в свет несколько монографий по психотерапии: «Руководство по психотерапии» под ред. В. Е. Рожнова, «Очерки психотерапии» М. С. Лебединского (2-е издание), «Неврозы и их лечение» А. М. Свядоща и другие.
Третье издание значительно переработано и дополнено. При этом учтен опыт отечественной и зарубежной психотерапии за последние годы.
Первая часть книги дополнена разделами: «Психотерапия психобиологическая», «Теория О. Ранка», «Трансактивный анализ», «Социальная терапия» Б. Грей-хэма, «Система психотерапии Zen (дзен)», а также сведениями о развитии отечественной и зарубежной общей психотерапии.
Во второй части дано определение сущности психотерапии; с современных позиций освещены нейрофизиологические аспекты психической (познавательной) деятельности, вопросы врачебной этики, деонтологии.
Раздел «Специальные методы психотерапии» дополнен описанием таких методов, как персуазия, реориен-тация, психотерапия через понимание, психотерапия недирективная, психотерапия директивная, имаготера-пия, библиотерапия, либропсихотерапия, десенсибилизирующий метод, коррективный интерперсональный метод (Knoboch), игротерапия, семейная психотерапия, психоделическая и психолитическая психотерапия, «телефонные психотерапевты», «телефонные службы спасения».
Наиболее существенные дополнения внесены в третью часть. Прежде всего освещена теория психотерапии, в частности гипноза. ,
Четвертая часть дополнена формулами и методиками гипнотизации В. Е. Рожнова, Erickson, R. Woberg, «нар-коген»-психотерапией (R. Копеспу).
Значительно дополнена пятая часть книги — «Специальная психотерапия». Здесь с точки зрения современных достижений нейрофизиологии, психологии и философии освещены вопросы психической нормы, понятия «болезнь», «психоз»; теории установки Д. Н. Узнадзе и неосознаваемой психической деятельности; структуры неврозов и психозов; заново написаны разделы: «Сексуальный вопрос», «О воспитании сексуальной культуры», «Сексуальные перверзии и их лечение», «О половом воспитании детей и подростков». Кроме того, уделено внимание вопросам депривации, психического голодания, фрустрации, патологического развития личности и их лечения
Наконец, являются новыми разделы: «Психотерапия в курортологии», «Психотераиия в спортивной практике», «Психогигиена, психопрофилактика и психотерапия», «Психотерапия и медицинская психология», «Организация психотерапевтической помощи», «Психотерапия в психоневрологии и психофармакология».
Автор
Введение
Зарождение психотерапии относится к предыстории человечества. И, конечно, историю психотерапии необходимо рассматривать в тесной связи с развитием пяти общественно-экономических формаций (первобытно-общинного, рабовладельческого, феодального строя, капитализма, коммунизма). Такая точка зрения дает возмож-ность рассматривать человеческое общество в каждый период его развития как единый социальный организм, который включает в себя все общественные явления в их органическом единстве, взаимодействии, в том числе медицину, в частности психотерапию.
Первобытные люди считали, что причиной расстройств психики являются демоны, духи умерших, воплотившиеся в зверей, насекомых и др. Поэтому лечение психических расстройств состояло в изгнании демона из тела больного: больных вращали вокруг оси, избивали розгами и т. д.
В эту эпоху беспомощный еще человек ищет посредника перед богами и демонами, чтобы умилостивить тайные силы. Таким посредником становится жрец. С. Цвейг в произведении «Врачевание и психика» заметил, что медицина уподоблялась теологии, магии, культу, ритуалу. Человек не столько боролся с болезнью, сколько пытался замолить болезнь, откупиться от нее при помощи обетов, жертв, церемоний. И между богом и страданием был только один посредник — жрец как страж души и тела.
Здесь фактически и начинается психотерапия.
Пути медицины и богословия, которые вначале составляли одно целое, позже расходятся; наука отбрасывает теорию о божественном происхождении болезней, а вместе с ней и жертвы, молитвы. Врач выступает уже независимо от жреца, а вскоре и против жреца.
Незадолго до нашей 'эры в египетских, вавилонских, индусских, персидских письменах находим упоминание о лечении психически больных весельем, музыкой, дружескими убеждениями и пр.
В истории развития медицинского мышления заметное место занимают представления врачей и философов древней Греции — Эмпедокла, Пифагора, Платона, Аристотеля, Гиппократа.
Около двух с половиной тысяч лет назад Гиппократ в трактате о поведении врача писал*1: «Все, что надо делать, делай спокойно и умело, так, чтобы больной мало замечал то, что ты делаешь. Его надо, когда следует, ободрить дружеским, веселым, участливым словом; надо думать только о больном».
Древнеримский ученый Авл Корнелий Цельс для лечения больных рекомендовал убеждение, разумные занятия, чтение книг, а отказывающихся от пищи советовал водить на пиры.
Однако самым последовательным психотерапевтом являлся Соран. Он относился к душевнобольным с большой любовью и усердно занимался их лечением, протестовал против бесчеловечных методов, которые в те времена применялись — содержания больных в тюрьмах, заковывания их в кандалы, побоев. Соран считал, что помещения для душевнобольных должны быть светлыми, удобными. Больных нужно ограждать от возможных душевных травм.
В эпоху средневековья философия была на службе у богословия, пылали костры инквизиции, освещая кровавым заревом всю Западную Европу. Душевнобольных называли ведьмами, еретиками, слугами «нечистого». Они жестоко преследовались инквизицией. Сжигание на костре было единственным способом «очищения души».
Несомненно, в те времена ни о какой положительной психотерапии не могло быть и речи.
Многие даже видные врачи того времени (Вилизий, Рейль) считали, что психические болезни вызываются дьяволом.
Правда, в Западной Европе в XV—XVI вв. некоторые врачи считали, что психические болезни связаны с патологией мозга (F. Pater, С. Lepois), хотя еще в XVIII в. о мозге писали: obscura textura, obscurionas morbi, fun-ctiones obnscurissimae.
В эпоху Возрождения основным философским течением становится гуманизм, тесно связанный с^ материалистическим мировоззрением. Носителями этой идеологии были ученые, философы, писатели, поэты, художники, скульпторы. Аскетизм, представления о мире как «о юдоли плача и печали* стали неприемлемы для нового класса — буржуазии.
Развитие естествознания дало толчок материалистическому объяснению явлений. Правда, это был еще ограниченный, механистический материализм, но для того времени это была передовая методология.
Во время Великой Французской революции выступает выдающийся врач-психиатр Ph. Pine. По разрешению Центрального Бюро Коммуны он снимает цепи с душевнобольных в Бисетре под Парижем, что явилось переломным, революционным явлением в психиатрии.
После пинелевской реформы к психически больным стали относиться, как к обыкновенным больным, которые нуждаются в хорошем обращении и лечении. Ph. Pine рекомендовал, в частности, психо- и трудотерапию.
Выдающийся деятель Великой Французской революции, ученый и врач J. P. Marat в работе «Phiosophica essay on man» впервые выдвинул мысль о том, что «всякий человек характером своей психики обязан строению своего тела».
Широко применяли моральное лечение — психотерапию в Англии (W. Тике), в Италии (А. М. Wasava, W Kiaruggi).
В Англии первым выступил за гуманное отношение к больным J. Connoy; он провозгласил принцип «по restraint» (нестеснения).
Большой след в психотерапии оставил Н. Maudsey, выдвинувший эволюционную теорию развития, приспособления человеческого организма, единства его с окружающей средой.
В Германии в первой половине XIX в. немецкая медицина, психиатрия в частности, находилась под влиянием идеалистических концепций. Здесь появляются две школы: «психиков» (I. Heinrot, К. Ideer, F. Beneke) и «со-матиков» (F. Nasse, W. Jacobi, I. Fridreich). Первые полагали, что при психических заболеваниях страдает душа как особая нематериальная сущность. Они считали, источником болезней является грех, следовательно,
лечить таких больных должны философы, богословы, а не врачи. «Соматики» считали, что душевные болезни — это «эпифеномены», симптоматические проявления всевозможных соматических заболеваний.
Выдающимися немецкими психиатрами были W. Grie-singer, К. Westpha, Т. Meynert, E. Hecker, К. Wernicke, Н. Neuman, R. Kraft-Ebing, К. Monakow, P. Mobius, E. Kraepein, E. Beuer, K. Bonhoeffer.
До 1932 тода немецкая психиатрия оказывала большое влияние на развитие психиатрии во всем мире. С приходом к власти фашистов немецкая психиатрия стала деградировать. Под видом «очищения расы» душевнобольных кастрировали и стерилизовали, на оккупированных территориях их уничтожали в газовых камерах.
Известно, что на Руси отношение к душевнобольным было иным, чем у романских народов, где с XIII в. свирепствовала инквизиция. Православная церковь не подчинялась римскому папе и не имела в своем распоряжении такого консервативного сыскного и судебного органа, как инквизиция.
Письменной грамотой Киевского князя Владимира 996 г. церкви вменялось в обязанность содержать гостиницы для путешественников, сиротские и вдовьи дома, а также и больницы; на это выделялась «десятина» из княжеских прибылей.
В «Житии» Феодосия Печерского, основателя Киево-Печерской Лавры, упоминается о том, что Печерский монастырь заботился об «убогих и калеках» и о «бесноватых».
Обхождение с психически больными в Киевской Руси было ласковым, гуманным.
В том же «Житии» Феодосия Печергкого говорится, что психически больных считали действительно больными, в то время как пьяницами пренебрегали, они преследовались религией: «Бесный стражет неволею и добудет вечныя жизни, а пьяный... добудет себе вечныя муки».
В Ипатьевской летописи упоминается о том, что еще в 1089 г. в Переяславском монастыре был организован первый психиатрический стационар для возбужденных психически больных, а в Западной Европе подобный
8
ционар был организован лишь в 1247 г. в Англии
Татаро-монгольское иго причинило огромный ущерб культуре Киевской Руси, однако передовые ее идеи об оганизации психиатрической помощи, гуманном отношении к больным в значительной мере сохранились.
g XVI—XVII вв. отношение к психически больным было различным: одних считали прорицателями и святыми, слабоумных держали для забавы (шуты), а особо беспокойных определяли в тюрьмы.
Однако в Судебнике, выработанном Стоглавым собором (1551 г.), вновь.говорится, что психически больных следует помещать в монастыри («чтобы не быть им помехой и пугалом для здоровых») и обходиться с ними с кротостью.
В XVI—XVII вв. уже издаются «Лечебники», содержащие различные советы по лечению больных. Утверждалось например, что при «пужливых» больных нельзя шептать.
При «исступлении ума» рекомендовалось лечение сном, отваром мака. Давались советы, как кормить больных, отказывающихся от приема пищи.
В 1775 г. Екатерина II передала дело попечения о душевнобольных в ведение учрежденных Приказов общественного призрения, врачей. Позже открываются больницы для больных в Петербурге, а затем «в Москве. Организация опеки над психически больными относится к 1776 г.
Тем не менее даже в начале XIX в. условия содержания душевнобольных в стационарах были еще тяжелыми. Об этом свидетельствует стихотворение А. С. Пушкина:
Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад. Не то, чтоб разумом моим Я дорожил; не то, чтоб с ним Растаться был не рад.
Да вот беда: сойди с ума, И страшен будешь как чума,
Как раз тебя запрут, Посадят на цепь дурака И сквозь решетку, как зверька, Дразнить тебя придут.
А ночью слышать буду я ,
Не голос яркий соловья,
Не шум глухой дубрав — А крик товарищей моих, Да брань смотрителей ночных, Да визг, да звон оков.*
В эпоху развития капиталистических отношений, промышленности и торговли, географических и астрономических открытий, достижений в области естествознания появилось новое мировоззрение — материализм, которое уже опиралось на опытные знания (F. Bacon, T. Hobbes, I. Toand, I. Priestey, В. Spinosa, I. de a Mettrie, С He-vetius, D. Diderot, P. Hobach, M. В. Ломоносов, Г. С. Сковорода, А. Н. Радищев и др.).
Уже с 40-х гг. XIX в. человечество стало свидетелем величайшего переворота в философии — возникла единственно научная и всесторонне обоснованная достоверными данными естествознания и всемирно-историческим опытом развития человеческого общества марксистская философия.
В России в середине XIX в. развилась передовая до-марксовская материалистическая философия, представителями которой были русские революционные демократы А. Н. Радищев, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев, Т. Г. Шевченко и другие.
Представители материалистической мысли Запада и России, в частности русские революционные демократы, внесли ясность в такую проблему, как взаимоотношение соматического и духовного, мышления и бытия. В высказываниях русских революционных демократов мы находим гениальные мысли не только во вопросам философии, литературы, искусства, но также по медицине.
Через труды и высказывания русских врачей С. Г. Зз-белина, Н. В. Максимовича-Амбодика, Д. Самойлови-ча, М. Скиадана, П. Енгелычева, И. И. Лепехина и других красною нитью проходит мысль о «наблюдении и испытании» природы как о единственно надежном основании для науки, об истинности лишь того, что проверено опытом. Уже в XVII—XVIII вв. русские врачи считали, что «уныние» предрасполагает к болезни, «.привлека* Пушкин А. С, ПСС в 10 т, изд. 2-е, т. 3, с. 266—267, М, Изд-во АН СССР, 1957.
10
ет» ее. «умножает» и делает ее «опаснейшею». Из этого вытекало, что одна Из главных мер предупреждения различных болезни — это «не приходить в уныние».
Талантливый врач М. Скиадан говорил - о «способе умерять и укрощать» душевные страсти «для благополучной и спокойной жизни». Тело и душа, по М. Скиадану, настолько тесно соединены между собой, что все «мановения души» отражаются на состоянии тела, и наоборот.
В начале XIX в. известный врач М. Мудров, уделяя большое внимание психической жизни больного и психогенным факторам заболевания, требовал применения психотерапии. Он писал: «Зная взаимные друг на друга действия души и тела, долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело».
И. Дядьковский был искусным психиатром, признавал и пропагандировал психотерапию, нравственную силу убеждения.
Крупнейший клиницист В. А. Манассеин считал что в руководствах по общей терапии есть немало вопросов находящихся в полном загоне; «из этих вопросов едва ли не самая худшая доля выпала на вопрос о психическом лечении болезней».
Выдающиеся психиатры И. М. Балинский, И. П. Мер-ГГ' В- Х- Ка1™ск™, С. С. Корсаков, В. М. Бех-6ольшое значение придавали психическому воздей на Душевнобольных.
Физиолог И. М. Сеченов был непоколе- в объективной реальности внешнего мира, НаШИМ сознаниём. При решении коренного познания —об отношении сознания к материи,
11
мышления к бытию, он придерживался материалистической точки зрения.
Все психические акты связаны с рефлексами. Идеи И. М. Сеченова развил другой/ выдающийся физиолог ?•— И. П. Павлов, создавший материалистическое учение о высшей нервной деятельности.
Представители русской материалистической медицинской мысли явились не только носителями идей нервизма и целостности 'организма, но также и основателями учения о психотерапии.
На громадную роль психического фактора в нарушении нормальной деятельности внутренних органов — сердца, сосудов, селезенки — указывал выдающийся терапевт С. П. Боткин.
О роли психики в возникновении телесных заболеваний говорили И. Р. Тарханов, А. И. Яроцкий, П. С. Усов, В. Ф. Зеленин и другие. Все они материалистически подходили к решению вопроса о единстве и взаимодействии психических и телесных процессов.
А. И. Яроцкий отмечал, что случаи острых заболеваний, например крупозного воспаления легких, учащаются в моменты тяжелых душевных кризисов. П. С. Усов (1911) за четверть века до Bergman подчеркивал влияние первичных функциональных нейрогенных факторов на возникновение различных органических заболеваний у человека.
Работами Т. И. Юдина, А. В. Снежневского, О. В. Кер-бикова, А. Д. Зурабашвили, Н. И. Бондарева, Н. Н. Тимофеева, Я- П. Фрумкина и других показано, что отечественная психиатрия является самобытной, оригинальной, прогрессивной.
Фактически отцом советской психотерапии является Константин Иванович Платонов, автор книги «Слово как физиологический и лечебный фактор».
Психотерапия в социалистических странах базируется на материалистических позициях и идеях нервизма. Бесплатная медицинская помощь, диспансерная и районная система обслуживания обеспечивают больному индивидуальное лечение и уход.
Народная республика Болгария. В болгарской психотерапии господствует павловская ориентация. Виднейшие болгарские психотерапевты — Н. Шипковенски,
12
Е Шаранков, Г. Лозанов, Ив. Петров, Ат. Атанасов и
^Венгерская Народная республика. Выдающимся представителем психотерапевтической школы в Венгрии был р д Vogyesi — последователь павловской школы. Он был сторонником активной комплексной психотерапии; это сознательная, рациональная и директивная психотерапия.
Кроме того, в венгерской психотерапии существуют и психоаналитические традиции (Т. Rajko, J. Hoos, Imre Hermann), применяется аутогенная тренировка, му-зыкотерапия (В. Buda, I. Hardi, R. Pertorin) и др.
Германская Демократическая Республика. В этой стране в настоящее время существуют, в основном, такие направления в психотерапии: , а) гипнотерапия и аутогенная тренировка (G. Kumbies, H. Keinsorge), индивидуальная и коллективная психотерапия; б) динамически ориентированные психотерапевтические концепции (К. Hock); в) индивидуальная терапия (К. Leonhard); г) коммуникативная психотерапия (Ch. Koher, A. Kie-se); д) музыкотерапия (Ch. Schwabe) и другие.
Польская Народная Республика. Представителями психотерапевтической школы являются: Т. Biikiewicz, К. Imieinski — автор книги по психосексуальным расстройствам; J. Maewski и М. Lapinski, занимающиеся психотерапией неврозов, а также С. Leder, H. Wardaszko, J. Aeksandrowicz, J. Grabowska, A. Teutsch, T. Frackwi-ak, C. Czabaa и другие.
Социалистическая Республика Румыния. Широкую известность получил невропатолог Ch. Marinescu, применявший метод гипноза. Гипноз в своей практике использовали Ch. Lichter, психолог V. Gheorghin. Следует также упомянуть I. Vianu (групповая терапия), Р. Агсап (аутогенная тренировка у детей), P. Bicea (гипноз и аутогенная тренировка).
Чехословацкая Социалистическая Республика. В Чехословакии получили развитие динамически ориенти-™ аНллаЯ> индивиДУальная, коллективная психотерапия 1ипа морено (псчходрама). Однако широко назначают • такие методы и системы психотерапии, как гипноз,-компп тРениР°вка, музыкотерапия, аретотерапия,
комплексная психотерапия и другие.
13
Известными психотерапевтами в этой стране являются: S. Kratochvi, F. Knoboch, J. Knobochova, O. Kondas, M. Hausner, M. Boucha, Z. Sekaninova, E. Syristova, J. Hardi, J. Hoskovec, R. Konecny, Rubes, Urban, Mra-zek, Junova.
Федеративная Народная Республика Югославия. Основу психотерапии в Югославии в первые годы после второй мировой войны составлял метод психоанализа (S. Bertheim, D. Brazevic, V. Matic). При лечении неврозов, шизофрении (V. Muacevic), алкоголизма (V. Hudoin) применяется коллективная психотерапия.
Широко используются рациональная психотерапия, гипноз, аутогенная тренировка, коллективная психотерапия, а также классический психоанализ (S. Moric-Petro-vic, M. Popovic, G. Кораг).
Часть первая
КРАТКИЙ КРИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР
НЕКОТОРЫХ ТЕЧЕНИЙ, МЕТОДОВ И СИСТЕМ
В ЗАРУБЕЖНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ
Психоанализ 3. Фрейда
Прежде чем перейти к рассмотрению основных принципов психотерапии, осветим основные ее направления, ранее существовавшие и существующие еще ныне в западных буржуазных странах.
Вначале обратимся к так называемому психоанализу, который зародился в 90-х гг. XIX и в 20-е гг. XX вв. во многих странах достиг расцвета. Формировался он в шумной Вене, в довольно узком кругу людей, которые искали какую-то новую религию. И действительно, фрейдизм стал своего рода «религией интеллигенции» (J. D. Berna). Это было время, когда психологи и психопатологи занимались безуспешными поисками непосредственного анатомического и физиологического коррелята психических процессов. Воскрешались идеалистические идеи A. Schopenhauer, N. Hartmann. а проповедь F. Nietzsche, апологета буржуазной эксплуатации и агрессии, прямого предшественника фашистских идеологов, находила живой и непосредственный отклик.
S. Freud, ученик известного французского ученого J. Charcot, проводя совместно с J. Breuer гипнологиче-ские исследования, обратил внимание на большое значение в жизни человека полового влечения и связал с ним многие явления как нормальных, так и патологических жизненных явлений.
Причины поведения человека S. Freud искал не в реальных взаимосвязях его с общественными условиями существования, а в глубинах биологической природы, в неизменяющихся в процессе развития инстинктах, влечениях.
По S. Freud, влечения (первичные) делятся на две группы: влечения «Я», или влечения к смерти, и сексу15
альные влечения. Эротические инстинкты вызывают у человека стремление к наслаждению. Объединенный эрос выполняет функцию сохранения рода.
От действия влечения, эроса «бегством невозможно избавиться». Влечения могут: а) превращаться в противоположные; б) обращаться на собственную личность; в) сублимироваться и г) вытесняться. По S. Freud, превращение влечений в противоположные и их обращение на собственную личность определяют черты характера человека, его отношение к другим и самому себе, мазохистские и садистские наклонности, стремление к показыванию себя, подглядыванию, нарциссизму, эксгибиционизму, двойственность чувств (амбивалентность), сострадание, эротизм.
Сублимирование возникает тогда, когда нет возможности непосредственно удовлетворять сексуальное влечение, и это последнее удовлетворяется опосредованно, в различной деятельности — научной, художественной и др.
Именно сублимация используется фрейдистами для обозначения трансформации ранних половых инстинктов в несексуальные формы поведения, черты характера. Такая черта характера, как жадность, например, трактуется как форма выражения сублимированного анально-эротического наслаждения от задерживания кала; удовольствие, которое человек получает от живописи,— де-сексуализированное удовольствие от игры с калом, а склонность к науке, научно-исследовательской работе расценивается как сублимация сексуального любопытства.
Учение о вытеснении — это фундамент, на котором зиждется все здание психоанализа.
Когда общественная среда делает невозможным или затруднительным удовлетворение сексуальных влечений (те или иные правила, запреты, обычаи), они вытесняются в бессознательное. Вытесненные в бессознательное, они все же ищут способ косвенного удовлетворения. И это выражается в различных обмолвках, ошибках при чтении, ошибочных действиях, забывании, остроумных высказываниях, сновидениях и т. д.
Указанными явлениями заполнена жизнь нормального человека, но, главное, ими же обусловлено возникновение неврозов.
16
S. Freud считает, что половое влечение у мальчиков и девочек возникает уже в первые дни жизни. Так, сосание материнской груди, вызывающее у ребенка приятные ощущения, сосание других частей тела, пальцев, кожи, поцелуи, поглаживания, прикосновение к половым органам и к anus (онанизм) будто бы являются первыми проявлениями полового влечения. Невинное детство с его безмятежностью, шаловливостью, нежностью — это лишь оболочка, поверхность явлений. В глубине их уже на этих ранних ступенях развития кипит бурная жизнь страстей. Здесь-то и закладывается фундамент будущих коллизий и конфликтов, с этих пор намечается характер будущего невроза.
По мнению психоаналитиков, раннее детство заполнено конфликтами, налагающими свою неизгладимую печать на будущую жизнь человека, причем самый важный конфликт — это ревность к отцу или матери, так называемый эдипов комплекс. Эдипов комплекс — не что иное, как борьба малолетнего сына с отцом за право безраздельного владения матерью. Вся жизнь ребенка, по S. Freud, проходит в эротической борьбе — от самоуслаждения до воображаемой, лелеемой ребенком сопернической схватки сына с отцом из-за матери и в более ослабленной степени — дочери с матерью из-за отца. Эрос — двигатель всех желаний и побуждений ребенка.
Но, кроме этого, оказывается, биологическая энергия инстинктов может переходить в психическую энергию. Эта последняя обладает такой же силой, как и другие виды энергии (химическая, механическая и т. д.). Наши психические процессы — это проявления психической энергии, иначе говоря — сексуальной. S. Freud ее называет «либидо». Либидо заряжает энергией буквально всю деятельность человека.
По S. Freud, сущность процесса вытеснения состоит в том, чтобы не допустить до сознания те или нные представления, в которых выражаются влечения. Влечение, вытесняемое из сознания, находится в бессознательном. Это бессознательное,-как часть психики, игра-ет руководящую роль в поведении человека.
По мнению S. Freud, психика человека есть сочетание трех инстанций: а) бессознательное, б) предсозна-тельное, в) сознание.
17
Бессознательное — это вместилище вытесненных аффективных влечений, желаний, инстинктов, заряженных мощной психической энергией, готовых всегда реализоваться. Здесь не бывает сомнений, отрицаний, и с течением времени они не могут меняться. Бессознательное не регулируется объективной действительностью, не принимает во внимание реальность, оно неизбежно, подчинено фатальной предопределенности, принципу наслаждения.
Система предсознательного выполняет функции «цензуры», избирательно пропускает в сознание то, что для нее более приемлемо. В предсознательном также существуют бессознательные импульсы, чувства, идеи, желания, но они могут легко перейти в сознание. В этой системе принцип удовольствия может замениться принципом реальности. Цель «цензуры» — обеспечить соответствие истине, заботиться о ней.
В предсознательном уже образуется идеал личности. Он возникает из сочетания социального сознания и морали, совести. Идеал личности и является цензором, который не позволяет проникать влечениям и инстинктам из бессознательного в сознание.
Так, например, половые переживания, которые занимают в жизни ребенка (мальчика, девочки) доминирующее место, подавляются сознательно и еще больше — бессознательно. И все это с трудом можно вывести в область сознательного; психическая травма (сексуальная) остается «неотреагированной», находится в ущемленном состоянии.
Идеал личности («цензура») — своеобразный страж, который на самых ранних ступенях жизни действует в направлении недопущения в область сознания недозволенных желаний,— пресекает возможность влечению реализоваться в его первичном виде, заставляет ребенка подчиняться семейно-авторитетному укладу, несмотря на то что его влечения диктуют ему обратную линию поведения. «Цензура» есть та инстанция, которая создает для сознания условия «экономии мышления». Она особенно строга там, где имеется состояние бодрствующего сознания. И для того, чтобы она действительно выполняла свою роль стража, «цензура» является «кордоном» между системой так называемого «бессознательного» и «предсознательного».
18
Сознание, по мнению S. Freud, выполняет лишь «органа чувств для восприятия психических процессов». Сознание регистрирует приходящие в него впечатления в основном из внутреннего мира и мень-ше __ из внешнего. Из внутреннего мира поступают ощущения удовольствия и страдания, которые связаны с неудовлетворением или же удовлетворением влечений. Отсюда вытекает, что и сознание детерминируется врожденными инстинктами, а все человеческое поведение становится биологически детерминированным.
Итак, ранняя эротика играет выдающуюся роль в судьбе человека, определяет основы всей душевной жизни, влияет на его сознание, прорываясь время от времени в сознательную деятельность и создавая этим невротическую ситуацию.
И ч дальнейшем различные поступки человека связаны с сексуальными переживаниями, остающимися в подсознательной сфере; недозволенное хотя и изгоняется из сознания, но не исчезает полностью, для сознания оно анонимно. Остается его напряженность, и эта напряженность дает о себе знать самым неожиданным образом, чаще всего в сновидениях человека.
Главной проблемой психоанализа является проблема сновидений, а толкование последних — главной методологией.
Сами сновидения, по S. Freud, это своего рода конгломераты психических явлений, за которыми скрываются вытесненные из сознания импульсы к действию, а также неудовлетворенные желания. В сновидениях имеется лишь фантастическое удовлетворение желаний; эти последние, вытесненные из сознания, проявляются в замаскированном, искаженном виде. То, что человек видит во сне, со смыслом сновидений обычно не совпадает.
Так же, как и в бодрствующем сознании, совесть человека и мораль держат в узде сновидения. Здесь «я», «сверх-я» и «цензор» продолжают существовать Отсюда будто бы и исходит сложная маскировка истинного смысла сновидений. По S. Freud, «искажающая деятельность сновидения оказывается в действительности деятельностью цензуры... сновидение представляет собою (скрытое) осуществление (подавленного, вытесненного) желания». Все сновидения в своей
19
основе носят сексуальный характер. Символика сновидений, по S. Freud, заключается в том, что каждая приснившаяся субъекту вещь имеет свой сексуальный смысл (например, палка — penis, шляпа, колодец — vagina и т. д.).
Даже случайное столкновение на улице, когда два человека не могут разойтись, обозначает сексуальное напряжение, а кроме того, и конверсию (изменение), своеобразный истерический симптом. Скрытый сексуальный смысл его — мщение за «вытесненное» желание.
Чтобы выяснить скрытое содержание несознаваемой сферы духовной деятельности, фр.ейдисты, как сквозь смотровое окно, анализируют сновидения и применяют гипноз.
Фрейдисты заявляют, что с больным-невротиком нужно обращаться «свободно». Это дает возможность психоаналитику проникнуть в «тайное тайных» больного. Если врач проникнет в это «тайное», он поймет причудливую кривую симптомокомплекса, вскроет вместе с больным закономерность болезни, и последний освободится от невроза.
Чтобы разрушить преграду, фрейдисты предлагают метод «свободного» высказывания, своего рода беспредметную беседу больного с врачом. Обрывки мыслей, обмолвки, несвязные слова, даже случайно оброненные больным, для психоаналитика имеют большое значение.
Искусство психоанализа, по S. Freud, состоит в том, чтобы аналитик соблюдал два основных условия: 1) внешнюю аффективную незаинтересованность в материале, представленном больным, 2) умение направлять беспредметную беседу в сторону поисков источника тех или иных травмирующих психику больного переживаний.
При таком подходе больной всегда «сопротивляется». Но психоаналитик настойчив, несмотря на сопротивление, он из несообразностей, обрывков сновидений, ошибок, недомолвок восстанавливает картину скрытых переживаний, как бы заставляет больного заглянуть себе в душу, подводит его к необходимости осознать то или иное желание, осмыслить это и таким образом излечиться.
Психоаналитик, так сказать, копается в психике больного, анализирует раннее детство, когда мир в со20
знании ребенка был полон особыми символами, а первичные и неприкрытие желания распределяли все вещи и отношения по принципу удовольствия и неудовольствия.
Психоаналитик стремится добраться до глубин психики больного посредством «перенесения» больным своих чаяний на врача как на идеал. Больной при этом высвобождает все свои желания, грезы, неосознанные мысли. Психоаналитики говорят, что больной «перестраивается» по линии заимствования для себя черт того, кто его анализирует, то есть лечащего врача. Иначе говоря, чтобы больной излечился, он должен в своего врача «влюбиться», как когда-то влюблялся в свою мать или отца.
Такова вкратце сущность психоанализа.
Уже в дореволюционной России психоанализу было противопоставлено учение нервизма И. М. Сеченова, И. П. Павлова, Н. Е. Введенского, обосновавшее объективный экспериментально-клинический подход к истолкованию различных функциональных расстройств.
Сторонников фрейдизма в России было немного (А. Фельдман и др ).
Советские клиницисты отрицают психоанализ по следующим причинам: глубокое несоответствие методологии общепринятым способам получения научных данных; субъективный и произвольный характер психоаналитических концепций; отвлечение внимания от активных методов лечения и профилактики; терапевтическая неэффективность психоаналитического метода, деморализующее влияние, которое оказывает психоанализ, возводя эротику в ранг ведущего социального принципа; поощрение' самых худших форм упадочнической художественной литературы и искусства; глубокое искажение подлинной роли «бессознательного» в нормальном и патологическом поведении человека (Ф. Бассин, 1962).
За рубежом, прежде всего в Европе, психоанализ подвергается критике таких клиницистов, как Е. Кгае-pein, I. Wagner-Jauregg, W. Mayer-Gross и др. В США учение 3. Фрейда проникло в начале XX в.
В 40—50-х годах XX столетия для одних ученых Запада психоанализ становится доминирующим течением в психологии, медицине, социологии и философии, а для Других — антинаучной концепцией. Правда, некоторые
21
зарубежные авторы с опаской критикуют S. Freud, иные же призывают к «компромиссу» с психоанализом, принятию отдельных его положений, сочетанию психоанализа с учением И. П. Павлова. Ряд западных ученых резко критикуют фрейдизм, подчеркивая его методологическую и научную несостоятельность, терапевтическую неэффективность и политическую реакционность (F. V61-gyesi, Ch. Caudwe, Mette, I. Begoin, Muer-Hegemann, Wortis, O'Konnor, Fare, J. B. Furst, H. K. Wes).
В частности, американский философ-марксист Harry К. Wes (1959), рассматривая учение И. П. Павлова как целостную концепцию, всесторонне обосновывая его диалектико-материалистическую основу, раскрывает субъективно-идеалистическую сущность фрейдизма. Он пишет: «Вокруг этих двух гигантских фигур с их резко противоположными подходами и теориями в течение прошлых десятилетий происходила генеральная поляризация психологической и психиатрической мысли. Павлов служит полюсом, притягивающим различные объективные экспериментальные «школы», a S. Freud — полюсом, притягивающим различные субъективные интроспективные «школы».
Рассматривая концепцию S. Freud, можно прийти к выводу, что он решительно отказался от попыток физиологического объяснения нормального и патологического поведения человека, психических актов, от объективных научных методов исследования психики человека и создал субъективную теорию, отделил психическое от материального. Психическое рассматривается им как самостоятельное, существующее параллельно с материальными процессами (психофизический параллелизм) и управляемое особыми, психическими силами? лежащими за пределами сознания, в бессознательном.
Признавая, что для эротического инстинкта и инстинкта смерти характерны общие закономерности, S. Freud утверждает, что главное назначение инстинкта смерти состоит в разрушении себя и окружающего, стремлении превратить органическую природу в неорганическую, заменить жизнь смертью. По S Freud, человек всегда стремится к агрессии. В этом проявляется врожденная враждебность каждого по отношению ко всем и всех по отношению к каждому. Из этого следует вывод, что человечеству никогда не избежать кровопро22
литных воин, насилия и произвола, зверских расправ и дискриминации.
Что касается концепции S. Freud о бессознательном, предсознательном и сознании, то она также является чисто умозрительной, метафизической схемой, противоречащей научным физиологическим данным.
Фрейдисты не могут не признать последних достижений науки в области изучения деятельности мозга. Поэтому для обоснования своей теории они стремятся использовать новейшие достижения электрофизиологии. Так, L. Kubie (1954) считает, что эти открытия будто бы подтверждают концепцию S. Freud о бессознательном и подсознательном, об инстинктивной деятельности, об определяющей роли эмоций в поведений, независимости их от внешних воздействий. Психоаналитики локализуют свое «бессознательное» в центрэнцефаличе-ской системе, ретикулярной формации. При этом они указывают, что, поскольку ретикулярная формация играет главенствующую роль в поведении животных и человека, то из этого будто бы вытекает и исключительная роль бессознательного. Более того, последователи фрейдизма локализуют и сознание в подкорковых и стволовых отделах мозга.
На самом же деле все данные нейрофизиологии, в том числе учение о ретикулярной формации, вовсе не опровергают положения, что сознание — это высшая, свойственная лишь человеку форма отражения объективной действительности и высший регулятор поведения.
Данные современной нейрофизиологии лишь углубляют и уточняют научные взгляды об условно- и безусловнорефлекторной деятельности. Задача исследователей заключается и в том, чтобы правильно интерпретировать достижения современной нейрофизиологии, верно оценивать роль различных мозговых структур в поведении человека.
Учение S. Freud отвлекает внимание от социальных проблем, биологизирует психику, человеческое поведение и закономерности, лежащие в основе общественно-исторических процессов.
Нужно помнить, что человек — существо не только биологическое, но, прежде всего,— существо социальное.
Важные, с точки зрения фрейдистов, свободные ассоциации в действительности не являются свободными,
23
так как при психоанализе всегда имеется влияние врача на больного. Иначе говоря, в психоанализ всегда' входит и внушение.
Не выдерживает критики утверждение психоаналитиков о том, что вытеснение в подсознание аффективных представлений приносит вред больному, а извлечение из подсознания дает хороший терапевтический эффект. В действительности, если воскресить забытое, душевное состояние может стать худшим, чем оно было до лечения психоанализом (депрессии, идеи самообвинения и другие).
Сновидения фрейдисты рассматривают крайне произвольно и субъективно, не связывая их с материальной деятельностью мозга —? физиологическими процессами. Сновидения являются своеобразным отражением действительности, обусловленным распространением в коре мозга процесса торможения. Концепция S. Freud о сновидениях является идеалистической, ей противостоит научно обоснованная теория И. П. Павлова.
Психоаналитики провозгласили примат страстей над сознанием, рассудком, опытом, нравами и воспитанием. Пожалуй, единственное, с чем можно согласиться в теории 3. Фрейда, это вывод о том, что цепи религии поржавели и перестали выполнять свои функции.
В заключение отметим, что некоторые не искушенные в материалистической психологии врачи стараются найти рациональное зерно во фрейдизме. Они, например, говорят: «Разве сексуальный фактор не играет никакой роли в жизни человека? Разве не могут зависеть от него те или иные неврозы?». По этому поводу Н. В. Иванов (1961) пишет: «...советский врач не отрицает, что те или иные актуальные дисгармонии сексуальной жизни, приобретая характер психических травм, могут, равно как и другие психогенные факторы, привести к возникновению невроза по общему механизму срыва высшей нервной деятельности».
Внимательно изучая природу сексуального, мы выступаем против безмерного преувеличения роли секса; для нас неприемлемо преувеличение детской сексуальности и сведение ее к общему учению о неврозах, понимание всех неврозов как следствия сексуальной неудовлетворенности. И, наконец, мы далеко не всегда находим сексуальную символику в картине невроза.
24
Что касается сновидений, то они должны стать для психологов-материалистов и физиологов предметом серьезного научного анализа. Ведь то, что проблемой сновидений занимаются психоаналитики, не означает еще, что она несущественна. Ее разработка необходима и с теоретической, и с практической точки зрения.
Неофрейдизм
После смерти S. Freud, в начале 40-х гг. XX в., в США развился так называемый неофрейдизм. Считается (W. A. Weiskopf, 1957), что начало неофрейдизму положили американские ученые. «Американизация» психоанализа означала его «социализацию».
Главными представителями неофрейдизма являются К. Ногпеу (1937, 1946, 1950), Е. Fromm (1941, 1955), A. Kardiner (1945), а также F. Aexander, H. Suiven и другие.
Психокультурный фрейдизм Хорни. К. Ногпеу выступает прежде всего против фрейдовского либидо и концепции эдипова комплекса.
По К. Ногпеу, концепция либидо не доказана и является «произвольной», «необоснованной», «вульгарной», «вредной иллюзией», представляя «реальную опасность».
К. Ногпеу считает, что человек обладает врожденными силами, потенциями. Она заявляет, что в основе поведения человека лежит детская беспомощность, которая выражается в чувстве первичного беспокойства, врожденного страха. Но, кроме этого, существует бессознательное эмоциональное стремление к безопасности. Первичный страх детерминирует поведение человека независимо от реальной опасности. Но так как человек ' стремится избегать первичного внутреннего беспокойства, он начинает неправильно воспринимать действительность.
У ребенка появляется чувство враждебности ко всему окружающему. Оно является результатом первичного беспокойства, связанного с беспомощностью. К. Ногпеу отвергает инстинкты смерти, разрушения, врожденную агрессивность, но утверждает, что враждебность возникает у ребенка при столкновении его с изначально враждебным миром.
Так как человеку присуща внутренняя потребность в самооценке и оценке его другими, иными словами,
25
потребность в безопасности, происходит недооценка или же переоценка самого себя.
Человек постоянно сталкивается' с травмирующей его окружающей действительностью. В этих столкновениях происходит самоидеализация и самореализация личности, что составляет будто бы центральный внутренний конфликт личности. Конфликты эти болезненны, и субъект становится бездеятельным.
Невротик, как правило, решает конфликт путем подавления какой-либо одной из сторон, участвующих в нем.
Здесь, как видим, К. Ногпеу, как и S. Freud, использует понятия вытеснения и подавления. В результате вытеснения сознательное превращается в бессознательное. Но проблема выбора, решения у невротика фактически является не решением, а только преобразованием первоначального конфликта в более глубокий конфликт, вообще неразрешимый.
К. Ногпеу считает окружающую среду ответственной за развитие неврозов у человека. Неврозы — это продукт культуры. Однако, как справедливо замечает J. В. Furst, К. Ногпеу не дает анализа соответствующих культурных сил, воздействующих на невротика, а также и способа их воздействия. Она говорит о культуре вообще. Саму культуру К. Ногпеу психологизирует («культура определяет психику»). Человек живет в мире вражды и «невротизируется», защищаясь от опасных ситуаций.
К. Ногпеу, хотя критикует и «исправляет» психоанализ, но в сущности не касается существа этой теории. К. Ногпеу заменила фрейдовские понятия «либидо», «подавленный инстинкт» понятиями «основной или первичный страх», «внутренний конфликт», «бессознательно идеализированный образ». Она утверждает, что движущей силой поведения человека являются те же бессознательные психические силы. Ее теория в такой же степени идеалистическая и метафизическая, как и психоанализ.
Концепция Е. Фромма. Для этой концепции характерным является положение об определенном взаимодействии психологических и социальных факторов, но в то же время Е. Fromm не очень возражает против теории либидо 3. Фрейда. Он полагает, что в процессе эволюционного развития человек приходит к обособлению, индивидуализации. Это осуществляется в постоян26
ной взаимосвязи личности с социальной средой. В результате этой индивидуализации у человека появляется чувство одиночества и собственной ничтожности.
По Е. Fromm, современный служащий «превратился в винтик машины», навязывающей ему свой темп, с которым он не может справиться, будучи бесконечно ничтожным в сравнении с этой машиной. У него появляется чувство неуверенности. Человек «стоит лицом к лицу с партиями-гигантами»,— партийная машина предлагает ему выбирать между двумя или тремя кандидатами; этих кандидатов выдвигал не он; они друг друга не знают, их отношения абстрактны; везде и всегда притворство. Негативная свобода, по Е. Fromm, это альбатрос, неотступно преследующий человека.
Из этого следует, что главной проблемой, которая стоит перед исследователем, является проблема взаимосвязи между психологическими и социальными факторами. '
Основой социальной психологии и социологии является индивидуальная психология, которая определяется бессознательными психическими силами.
Задачей психоаналитического исследования личности является выработка средств, с помощью которых человек избавляется от невыносимого чувства безнадежности и одиночества. Какие же это средства? Во-первых, необходимо от негативной свободы подняться до позитивной свободы, во-вторых, бежать от всякой свободы. Последнее — универсальное средство избавления от одиночества и отчужденности. Само бегство от свободы — это бессознательная, автоматическая (компульсивная) деятельность. Механизм бегства от свободы может, по Е. Fromm, вскрыть лишь психоаналитический метод. Механизмы эти следующие: авторитаризм, деструктивизм и автоматический конформизм. Авторитаризм выражается в стремлении к господству или подчинению. Формами его являются садизм и мазохизм.
Е. Fromm считает, что характер — это комплекс бессознательно-компульсивных механизмов, которые детерминируют чувства, поступки и мысли той или иной личности.
Человек пассивно претерпевает хищнические атаки общества; от этих атак он может защищаться, выработав у себя для самообмана и самогипноза систему эмоциональных реакций. Если мир — это источник угрозы, то задачей индивида является или самоза-Щита, или обращение угрозы себе на пользу.
27
Так, ребенок, которого тиранил отец, может защитить себя, приспособив систему эмоций к беспрекословному выстраданному повиновению (защитный механизм «Я»), что впоследствии может привести к мазохизму Став взрослым, он будет находить удовольствие в подчинении жене (мужу), начальнику, политическому деятелю, заменившим авторитарную фигуру отца. Такой субъект будет находиться под пятой жены (мужа), станет человеком-винтиком в большом общественном механизме Другой же ребенок, восстав против отцовского авторитета, может найти удовлетворение и даже садистское удовольствие в разрушении, нанесении ущерба, тирании близких как в детстве, так и став взрослым.
Деструктивизм проявляется в неудержимом стремле нии к разрушению. Человек может избежать чувства собственного бессилия перед внешним миром путем раз рушения этого мира. Это положение идентично фрейдистскому стремлению к разрушению (инстинкт смерти).
Наконец, третьим механизмом бегства от свободы, по Е. Fromm, является автоматический конформизм. При этом субъект, который спасается от чувства бессилия и одиночества, начинает усваивать тот образец личности, характер, который необходим обществу. Человек становится таким же, как и все другие, «личность» теряет свое «я». Мысли и чувства заменяются псевдомыслями Стремление к автоматическому конформизму — это неосознанное стремление. Оно определяет не только поведение нормального человека, невротика, но даже целых классов. Социальные, культурные, экономические факторы — это лишь пусковой механизм. Они влияют на человека лишь вначале, позже развертывается автоматическое действие внутрипсихических механизмов, наконец в дальнейшем не общественные условия определяют внутрипсихическую динамику, а действие психических механизмов порождает общественные явления. Как справедливо замечает Е. В. Шорохова (1963), здесь зависимость «ставится с ног на голову».
Е Fr&heip;