Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Теософическое руководство № 3

Анни Бeзaнт
СМЕРТЬ… А ПОТОМ?
ТЕОСОФИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
Лондон, 1953

ПРЕДИСЛОВИЕ
Представляя миру эту небольшую книгу, считаю необходимым сказать несколько слов. Это третье из серии руководств, разработанных, чтобы дать общественности простое описание теософических учений. Некоторые читатели сетовали, что наша литература слишком глубокомысленная, слишком специальная и слишком дорогая для среднего человека; теперь же у нас есть надежда, что настоящая серия может преуспеть в том, чтобы дать то, что является для многих очень близким. Теософия не только для учащихся; она – для всех. Возможно, среди тех, кто из этих небольших книг впервые узнает о её учениях, будут некоторые, кого они приведут к более глубокому проникновению в её философию, её науку и её религию, кто встретит её трудные для понимания проблемы с рвением студента и пылом новичка. Но эти руководства – не для энергичного студента, которого не остановят никакие начальные трудности; они написаны для занятых мужчин и женщин обыденного мира и предназначены для разъяснения некоторых великих истин, которые помогут и в жизни, и в смерти. Они написаны служителями Учителей – старших Братьев нашей расы, и у них не может быть никакого другого предназначения, кроме помощи нашим ближним.
СОДЕРЖАНИЕ Стр.Мнения о смерти2Непреходящее и тленное6Судьба тела7Судьба эфирного двойника11Кама-лока (страна желаний) и судьба страстей и желаний13Кама-лока и оболочки20Кама-лока и элементарии22Дэвачан23Дэвачани28Возвращение к земле32Нирвана33Контакты между землёй и другими сферами33Приложение (судьба самоубийц)39

МНЕНИЯ О СМЕРТИ 
Кто не помнит историю христианского миссионера в Великобритании, прибывшего туда, чтобы проповедовать взгляды своего учителя, и сидящего однажды вечером в большом зале саксонского короля в окружении его лордов; когда он говорил о жизни, смерти и бессмертии, влетела птица через не застеклённое окно, облетела зал и улетела снова в ночную темноту. Христианский священник предложил королю увидеть в полёте птицы в зале эфемерную жизнь человека, ведь согласно его вере этот случай продемонстрировал, как душа, пройдя зал жизни, улетает не в темноту ночи, а в солнечное сияние лучшего мира. Из темноты, через открытое окно рождения, человек прибывает на землю; живёт некоторое время на наших глазах; в темноту, через открытое окно смерти исчезает из нашего поля зрения. И человек всегда ставил перед религией вопрос, откуда он прибывает? Куда уходит? И ответы менялись в зависимости от вероучения. Сегодня, через много столетий после того, как Паулинус говорил с Эдвином, в христианском мире есть масса людей, которые сомневаются, что в человеке имеется дух, прибывающий откуда-то и уходящий куда-то, где он, возможно, когда-либо прежде находился. А истинные христиане, которые утверждают, что ужасы смерти были упразднены, окружили гроб и могилу б`ольшим унынием и более мрачной траурной пышностью, чем имеется у приверженцев любого другого вероисповедания. Что может быть более угнетающим, чем мрачность, накрывающая дом, в то время как труп ждёт погребения? Что более отталкивающе, чем широкие одежды из тусклого крепа и предназначенного обезобразить тяжёлого капюшона, в котором вдова оплакивает "избавление" её мужа “от бремени плоти”? Что более отвращает, чем неестественно вытянутые лица работников похоронного бюро, склонённые "плакальщицы" с тщательно подготовленными белыми носовыми платками и, до последнего времени подобные обивке гроба, траурные мантии? В течение нескольких последних лет было сделано достаточно большое усовершенствование. Перья, мантии и плакальщицы почти исчезли. Гротескно-отвратительный катафалк – уже почти в прошлом, и гроб вместо тяжелого чёрного бархата украшается цветами. Мужчины и женщины, хотя всё ещё одеты в чёрное, не надевают на себя эти бесформенные траурные саваны, как будто предназначенные усилить несчастье наложением искусственного дискомфорта. Долгожданный здравый смысл восторжествовал, и какие-либо добавления к естественному человеческому горю таких неуместных раздражителей прекратились.
В литературе и искусстве мрачная манера представления смерти была характерна для христианства. Смерть изображалась в виде скелета, сжимающего косу, ухмыляющегося черепа, угрожающей фигуры с ужасным лицом и поднятым копьём, костяного чучела, встряхивающего песочные часы – всё, что могло встревожить и отпугнуть, было собрано вокруг этого, так справедливо названного, короля ужасов. Мильтон, много сделавший для формирования популярных концепций современного христианства, использовал всю выразительную силу своего великолепного стиля и величественного ритма, чтобы окружить ужасом фигуру смерти.
“Второе существо, – когда назвать
Возможно так бесформенное нечто,
Тенеподобный призрак; ни лица,
Ни членов у него не различить;
Он глубочайшей ночи был черней,
Как десять фурий злобен, словно Ад,
Неумолим и мощно потрясал
Огромным, устрашающим копьём;
То, что ему служило головой,
Украшено подобием венца
Монаршего. Навстречу Сатане,
Что той порою ближе подошёл,
Вскочив мгновенно, грозные шаги
Направил призрак с той же быстротой;
Ад содрогается под гнётом стоп
Тяжёлых...
…Так молвил жуткий призрак, становясь
Гнусней десятикратно и страшней
По мере возглашения угроз…
…а он, моё отродье, лютый враг,
Едва покинув лоно, вмиг занёс
Убийственный, неотвратимый дрот.
Я прочь бежала, восклицая: Смерть!
При этом слове страшном вздрогнул Ад,
И тяжким вздохом отозвался гул
По всем пещерам и ущельям: Смерть!”
(Мильтон, “Потерянный рай”, кн. II, из строк 666-789. Пер. Аркадия Штейнберга. Целый эпизод наполнен ужасами.)
Представление о смерти, принятое общепризнанными последователями, говорившими, что Учитель “явил жизнь и нетление” (2Тим, 1:10 – прим. пер.) воспринимается с удивлением. Утверждение, что бессмертие духа в человеке было обнаружено в истории мира всего лишь восемнадцать столетий назад, конечно, откровенно абсурдно перед лицом превосходного и общедоступного свидетельства. Величественного египетского ритуала с его “Книгой мёртвых”, в которой описываются посмертные странствия души, должно быть достаточно, даже если бы он был единственным, для опровержения столь нелепого утверждения. Послушайте мольбу праведной души:
“O вы, кто в свите бога, прострите ко мне ваши руки, поскольку я становлюсь одним из вас”. (XVII. 22.)
“Приветствую тебя, Озирис, Владыка Света, пребывающий в могущественном доме, в лоне абсолютной темноты. Я иду к тебе, очищенная душа; я – обнимаю тебя”. (XXI. 1.)
“Я открываю небеса; я делаюсь тем, что властвовало в Мемфисе. У меня есть знание моего сердца; я обладаю своим сердцем, я обладаю своими руками, я обладаю своими ногами, они в моей воле. Моя душа не заключена в тюрьму моего тела в воротах Аменти”. (XXVI. 5, 6.)
Чтобы не переутомиться от цитат из книги, полностью составленной из событий и высказываний бестелесного человека, давайте закончим вынесением окончательного решения для победившей души:
“Усопший должен быть обожествлён среди богов низшей божественной области, он не должен никогда быть отторгнутым. … Он должен пить из потока небесной реки. … Его душа не будет заключена в тюрьму, так как это душа, несущая спасение своим ближним. Черви не пожрут его”. (CLXIV. 14-16.) 
Широко распространённой веры в перевоплощение достаточно, чтобы доказать, что религии, принимающие эту главную доктрину, декларируют и выживание души после смерти; но можно процитировать в качестве примера пассаж из “Предписаний Ману”, следующий из учения о метампсихозе и отвечающий на вопрос об избавлении от перерождения.
“Среди всех этих праведных деяний знание себя (должно переводиться: знание Я, атмы), как говорят, (есть) высочайшее; это действительно, самая главная из всех наук, непосредственно ею достигается бессмертие”. (XII. 85. Пер. Барнелла и Хопкинса.)
Свидетельства великой религии Заратуштры недвусмысленны, как видно из нижеследующего перевода из “Авесты”. Описывая странствие души после смерти, древнее священное писание повествует:
“Душа чистого человека делает первый шаг и достигает (рая) доброй мысли; душа чистого человека делает второй шаг и достигает (рая) доброго слова; она делает третий шаг и достигает (рая) доброго дела; душа чистого человека делает четвертый шаг и достигает Вечных Огней”.
“Чистому умершему сначала говорят, приглашая его: “Как ты, о, чистый умерший? Уходи от плотских обителей, от земного имущества, от вещественного мира сюда, к невидимому, от тленного мира сюда, к непреходящему, и поскольку это произошло с тобой – приветствую тебя!”
“Далее говорит Aхура-Мазда: “Не спрашивай его, кого ты спросил, (поскольку) он прибыл в страхе, ужасе, дрожащий после разделения тела и души”. (“Зороастрийская и некоторые другие древние системы”, XXVII, из перевода Дханджибхо Джемседжи Meдoрa.)
Персидский “Дезатир” говорит с такой же определённостью. Это произведение состоит из пятнадцати книг персидских пророков, и было написано первоначально на авестийском языке; "Бог" есть Aхура-Мазда, или Яздан:
“Бог выбрал человека из животных, чтобы даровать ему душу, которая является субстанцией свободной, простой, нематериальной, несоставной и не жаждущей. И она становится ангелом путём усовершенствования”.
“Своей глубокой мудростью и величайшим интеллектом он соединил душу с материальным телом”.
“Если он (человек) поступает хорошо в материальном теле и имеет хорошее знание и религию, то он – хартасп. …”
"Как только он оставляет это материальное тело, Я (Бог) беру его в мир ангелов, так что он может видеться с ангелами, и созерцать меня”.
“Если же он не хартасп, но имеет мудрость и воздерживается от порока, я продвину его в разряд ангелов”.
“Каждый человек соответственно его мудрости и благочестию найдёт место в разряде мудрых людей, среди небес и звёзд. И в той обители счастья он пребудет вечно.” (Пер. Mирзы Mохамета Хaди, “Платоник”, 306.)
В Китае древний обычай поклонения душам предков показывает, что жизнь человека всецело расценивалась, как продолжавшаяся после могилы. “Король Шу” – помещённый м-ром Джеймсом Леджем в разряд самой древней китайской классики и содержащий исторические документы в интервале 2357-627 до н. э.– полон намёков относительно душ, которые вместе с другими духовными существами следят за делами своих потомков и благосостоянием королевства. Таким образом, Пан-канг, правящий в 1401-1374 до н.э., советует своим подданным:
“Моя цель состоит в том, чтобы поддерживать и кормить всех вас. Я думаю о своих предках (кто теперь), духовные правители. … Если я допущу ошибку в своём правлении и буду оставаться здесь продолжительное время, мой высокий властелин (основатель нашей династии) пошлёт мне большое наказание за моё преступление и скажет: “Почему ты угнетаешь моих людей?” Если вы, мириады людей, не будете заботиться об увековечивании своих жизней, иметь единое мнение со мной, Первым человеком, в моих планах, то прежние монархи пошлют вам большое наказание за ваше преступление и скажут: “Почему вы не соглашаетесь с нашим молодым внуком, но продолжаете утрачивать ваше достоинство?” Когда они накажут вас свыше, у вас не будет никакого пути спасения. … Ваши предки и отцы (теперь) разорвут отношения с вами и оставят вас, и не спасут вас от смерти”. (“Священные книги Востока”, том III, стр. 109-110.)
Действительно, столь практична эта китайская вера, сохранившая сегодня с тех давно прошедших веков то, что “изменение, называемое людьми смертью”, кажется, играет очень маленькую роль в мыслях и жизнях людей Страны Цветов.
Этих цитат, которые могут быть умножены стократно, будет достаточно, чтобы доказать недальновидность идеи, что бессмертие явилось “через благовестие”. Весь древний мир согревался верой, наполненной радостью бессмертия человека, жил в ней ежедневно, провозгласил её в своей литературе, шёл с ней в умиротворённой безмятежности через ворота смерти.
Непонятно, почему христианство, которое энергично и с энтузиазмом вновь подтвердило это, культивирует в своей среде единственный в своём роде страх смерти, который играет столь большую роль в его общественной жизни, его литературе и его искусстве. Это не просто вера в ад, которая окружила могилу ужасом, поскольку и у других религий был свой ад, и всё же их последователей не волновал этот тёмный страх. Например, у китайцев, воспринимающих смерть, как некую лёгкую и тривиальную вещь, есть коллекция адов, весьма уникальных в их различной неприятности. Возможно, различие – вопрос расы, а не веры; так что энергичная жизнь Запада уклоняется от своей антитезы, и его лишённый воображения здравый смысл находит бестелесные условия совсем не достаточными в части комфорта; тогда как более мечтательный, мистический Восток, склонный к медитации, всегда ищет возможности сбежать от рабской зависимости от чувств во время земной жизни и считает бестелесное состояние чрезвычайно желательным и наиболее способствующим нестеснённой мысли.
Прежде чем перейти к рассмотрению судьбы человека в посмертном состоянии, необходимо, хотя бы кратко, определить строение человека, как это рассматривается эзотерической философией, поскольку мы должны иметь представление о компонентах его существа, прежде чем сможем понять их разрушение. Итак, человек имеет следующий состав. 

Бессмертная триада: индивидуальность.Атма, или дух как воля.Буддхи, или дух как интуиция.Манас, или дух как интеллект.Tленная четвёрка: личность.Низший манас, или ум.Кама, или желание.Прана, как побуждающая жизненность.Прана, как непроизвольная жизненность. Если мы рассматриваем тела человека, то плотное тело – видимая, вещественная внешняя форма, состоящая из различных тканей. Эфирный двойник – эфирная копия плотного тела, состоящая из физических эфиров. Прана – жизненность, объединяющая энергия, которая координирует физические молекулы и удерживает их в определённом организме; это – жизненное дыхание в организме, часть вселенского Дыхания Жизни, приспособленного организмом во время промежутка существования, о котором мы говорим как о “жизни”, и появляется в двух формах: в плотной и эфирной частях физического тела. Кама – совокупность инстинктивных потребностей, страстей и эмоций, общих для человека и животного, и высших эмоций, развивающихся в человеке под действием низшего ума. Maнас – мыслитель в нас, интеллект. Буддхи – аспект духа, который проявляется свыше интеллекта.
НЕПРЕХОДЯЩЕЕ И ТЛЕННОЕ
Связующее звено между бессмертной триадой и тленной четвёркой – интеллект, который двойственен во время земной жизни, или воплощения, и функционирует как интеллект и ум. Интеллект посылает Луч, ум же работает через человеческий мозг, функционируя там как мозговое сознание, как способность к логике и пониманию. Это смешивается с желанием, страстной природой; страсти и эмоции, таким образом, становятся частью ума, как определено в западной психологии. И таким образом, мы имеем связующее звено, сформированное между высшей и низшей природой в человеке, это желание-ум, принадлежащий к высшей природе его интеллектуальным и к низшей его эмоциональным элементом. Поскольку это формирует поле битвы во время жизни, то оно также играет важную роль в посмертном существовании. Мы можем теперь систематизировать наши семь принципов немного по-другому, имея в виду это смешение в желании-уме тленных и непреходящих элементов:
 Бессмертное
   Воля Интуиция ИнтеллектУсловно бессмертное Желание-ум 
 Смертное Желание Побуждающая жизненность Непроизвольная жизненностьНекоторые христианские авторы приняли классификацию, подобную этой, объявляя, что дух, по сути, бессмертен, как божественное бытие. Душа – условно бессмертна, то есть, способна к достижению бессмертия за счёт объединения себя с духом; тело – по сути, смертно. Большинство не информированных христиан делит человека на две части: тело, разрушаемое смертью, и нечто – неопределённо называемое душой или духом – что продолжает существовать после смерти. Эта последняя классификация – если её можно назвать классификацией – полностью неадекватна, если мы ищем какое-либо рациональное объяснение или вразумительную формулировку для феноменов посмертного существования. Тройственное представление человеческой природы даёт более разумный образ его конституции, но недостаточно адекватный для объяснения многих явлений. Только семеричное подразделение даёт разумную теорию, совместимую с фактами, с которыми мы имеем дело, и поэтому, хотя оно может показаться сложным, изучающий поступит мудро, знакомясь с ним. Если бы он изучал только тело, стремясь понять его функции, то он должен был бы классифицировать его ткани намного дольше и с гораздо большей скрупулёзностью, чем я здесь. Он должен был бы изучить различия между мышечной, нервной, железистой, костной, хрящевой, эпителиальной, соединительной тканью, и всеми их разновидностями; и если бы он возмутился в своём невежестве против такого сложного подразделения, то ему было бы объяснено, что, только применяя такой анализ различных компонентов тела, можно понять многие сложные явления жизнедеятельности. Один вид ткани требуется для поддержки, другой для движения, ещё один для секреции, следующий для поглощения и так далее; и если у каждого вида не будет своего собственного характерного названия, всё должно закончиться полной неразберихой и недоразумением, и физические функции останутся непонятыми. В конечном счете, требуется время, чтобы была ясность при усвоении нескольких необходимых технических терминов, а поскольку ясность – прежде всего вещь, необходимая при попытке объяснить и понять очень сложные посмертные явления, я буду вынуждена – вопреки моей привычке в этих элементарных статьях – вначале обратиться к техническим терминам, поскольку в английском языке нет пока ещё никаких эквивалентов для них, а использование длинных описательных фраз чрезвычайно обременительно и неудобно.
Для себя я полагаю, что такой сильный антагонизм между сторонниками эзотерической философии и сторонниками спиритизма явился результатом путаницы в терминах, и закономерного непонимания каждым того, что подразумевается другим. Один выдающийся спиритуалист недавно раздражённо сказал, что он не видит необходимости в точных определениях, и что он подразумевает под духом все части человеческой натуры, остающиеся после смерти и не являвшиеся телом. Можно было бы аналогично настаивать на определении, что тело человека состоит из костей и крови, а на просьбу определить кровь, отвечать: “О! Я подразумеваю всё, что не кости”. Ясно определённые термины, и твёрдая приверженность им, когда они приняты, по крайней мере, позволят нам всем понять друг друга, а это – первый шаг к любому плодотворному сопоставлению опыта.
 
СУДЬБА ТЕЛА
Человеческое тело постоянно подвергается процессу распада и восстановления. Созданное сначала в эфирной форме в матке матери, оно непрерывно строится вставлением новых материалов. В каждый момент крошечные молекулы покидают его; в каждый момент крошечные молекулы текут в него. Уходящий поток рассеивается в окружающей среде и помогает заново строить тела всех видов в минеральном, растительном, животном и человеческом царствах, физическое основание которых является одним и тем же.
“Мысль о том, что человеческий сосуд сложен из бесчисленных жизней тем же способом, что и твёрдая кора нашей Земли, не имеет в себе ничего отталкивающего для истинного мистика… Наука учит нас, что как живой, так и мёртвый организм человека и животного кишит сотнями видов бактерий; и что извне с каждым нашим вдохом нам угрожает нашествие микробов, а изнутри лейкомаинов, аэробов, анаэробов и т.п. Но наука никогда не заходила настолько далеко, чтобы вместе с оккультной доктриной утверждать, что наши тела, как и тела животных, растений и камней, вообще сложены из подобных существ, неразличимых, за исключением самых крупных видов, ни в один микроскоп. Что же касается чисто животной и материальной части человека, то сейчас наука на пути к открытиям, которые во многом подтвердят эту теорию. Химия и физиология – два великих мага будущего, которым суждено раскрыть глаза человека на великие физические истины. С каждым днём всё яснее обнаруживается тождество между животным и физическим человеком, между растением и человеком и даже между пресмыкающимся с его выводком, камнем и человеком. Поскольку тождественность физического и химического строения всех существ установлена, химия могла бы справедливо сказать, что нет разницы между материей, составляющей быка, и материей, составляющей человека. Но оккультная доктрина высказывается ещё решительнее: тождественны не только химические составляющие, но и бесконечно малые, невидимые жизни, что слагают атомы тел горы и маргаритки, человека и муравья, слона и дерева, укрывающего его от солнца. Каждая частица – назовёте ли вы её органической или неорганической – есть жизнь“. (“Тайная доктрина”, том 1, стр. 281, 3-я ред.)
Эти "жизни", отдельные и независимые, являются мельчайшими проводниками непроизвольной жизненности, объединяющей друг с другом молекулы и клетки физического тела, и они втекают и вытекают в течение всей телесной жизни, таким образом формируя непрерывный мост между человеком и окружающей средой. Управляют ими “огненные жизни”, побуждающая жизненность, которые заставляют их работать над созданием клеток тела так, чтобы они действовали гармонично и упорядоченно, подчиняясь более высокому проявлению жизни в сложном организме под названием человек. Эти огненные жизни на нашем плане соответствуют в их управляющей и организующей функции Единой Жизни Вселенной (см. “Тайная доктрина”, том 1, стр. 281, 3-я ред.), и когда они больше не осуществляют эту функцию в человеческом теле, необузданные низшие жизни разбегаются и начинают ломать до сих пор определённо организованное тело. Во время физической жизни они расположены, как армия; передвигаются организованным строем под командой генерала, выполняют различные манёвры, держат шаг, перемещаясь, как единый отряд. В "смерти" они становятся неорганизованной и шумной толпой, устремляются туда и сюда, толкая друг друга, падая друг на друга, без общей цели, вообще не признавая власти. Тело никогда не бывает более живым, чем тогда, когда оно мёртвое; но оно живое в своих единицах и мёртвое в его цельности; живое как масса, мёртвое как организм.
“Наука рассматривает человека, как совокупность атомов, временно объединённых таинственной силой, которую называют жизненным принципом. Для материалиста единственная разница между живым и мёртвым телом заключается в том, что в одном случае эта сила активна, а в другом — латентна. Когда она угасла или стала окончательно латентной, молекулы подчиняются более сильному притяжению, которое оттягивает их в сторону и рассеивает в пространстве. Это рассеивание и является смертью, если вообще мыслима такая вещь, как смерть, когда те же молекулы после смерти проявляют интенсивную жизненную энергию… Элифас Леви говорит: “Изменение является свидетельством движения, а движение раскрывает присутствие жизни. Труп не разлагался бы, если бы он был мёртв; все составляющие его молекулы живы и стремятся отделиться”. (“Разоблачённая Изида”, том 1, стр. 480, пер. А. Хейдока и К. Леонова.) 
Тот, кто прочитал “Семь принципов человека” (“Теософическое руководство №1”), знает, что эфирный двойник – проводник праны, принципа жизни, или жизненности. Через эфирный двойник прана осуществляет управление и координирование силы, упомянутой выше. И "смерть" триумфально овладевает телом, когда эфирный двойник, наконец, извлечён и тонкий шнур, который соединяет его с телом, разорван. Процесс изъятия наблюдался ясновидцами и точно описан. Так Эндрю Джексон Дэвис, “покипский провидец” (Покипси – город в штате Нью-Йорк, прим. пер.), описывает, как он наблюдал это истечение эфирного тела, и он заявляет, что магнетический шнур не разрывался в течение приблизительно тридцати шести часов после кажущейся смерти. Другие описали в подобных выражениях, как они видели истечение из умирающего тела тусклого фиолетового тумана, постепенно уплотняющегося в фигуру, которая была копией умирающего человека и соединялась с этим человеком блестящей нитью. Разрыв нити означал разрушение последней магнетической связи между плотным телом и остающимися принципами человеческого устройства. Тело отбрасывалось от человека; он развоплощался, освобождаясь от телесной оболочки; шесть принципов сразу после смерти всё ещё оставались в его составе, седьмой, или плотное тело (точнее, непроизвольная жизненность – прим. пер.), оставлялся, как брошенное одеяние.
Действительно, смерть заключается в повторяющемся процессе раздевания, или обнажения. Бессмертная часть человека избавляется, одна за другой, от своих внешних оболочек, и – как змея из её кожи, бабочка из её куколки – выходит из одного после другого, переходя в более высокое состояние сознания. Теперь это факт, что такой выход из тела и размещение сознательного существа в проводнике, называемом телом желаний, камическим, или астральным телом, или в ещё более эфирном теле мысли, могут быть произведены во время земной жизни. Так что человек может получить представление об условиях развоплощения, и это может избавить его от любого страха, который окружает неизвестное. Он может чувствовать себя сознательным существом в любом из этих проводников, и так удостовериться, что "жизнь" не зависит от его функционирования через физическое тело. Почему человек, который таким образом неоднократно "сбрасывал" свои низшие тела и находил в результате не бессознательное состояние, а расширенную свободу и яркость жизни – почему он должен бояться заключительного отбрасывания своих оков и освобождения своего бессмертного “Я” от того, что он осознаёт, как тюрьму плоти?
Это представление о человеческой жизни – важнейшая часть эзотерической философии. Человек, прежде всего, божественен, как искра божественной жизни. Это живущее пламя, происходящее из центрального огня, ткёт для себя оболочки, в которых оно живёт, и таким образом, становится триадой, атма-буддхи-манасом, или духом, отражением бессмертного “Я”. Оно посылает свой Луч, который заключается в грубую материю, в тело желаний, или камические элементы, страстную природу, и в эфирный двойник и физическое тело. Бывший свободным бессмертный интеллект, таким образом вовлечённый, забинтованный, скованный работает тяжело и напряжённо через покрытия, которые окутывают его. В своей собственной природе он всегда остаётся свободной птицей небес, но его крылья связаны с его точки зрения материей, в которую он погружен. Когда человек распознаёт свою собственную врождённую природу, он учится открывать свои тюремные двери и сбегать иногда из своей тюрьмы; сначала он учится идентифицировать себя с бессмертной триадой и подниматься выше тела и своих страстей в чистую ментальную и нравственную жизнь; тогда он узнаёт, что покорённое тело не может держать его в заключении, и он отпирает его двери и вступает в счастье своей истинной жизни. Так, когда смерть отпирает дверь для него, он уже знает страну, в которой появляется, шагая её дорогами по своей собственной воле. И, наконец, он становится способным осознать, как факт высшей важности, что "жизнь" не имеет никакого отношения к телу и к этому материальному плану, что жизнь есть его сознательное существование, непрерывное, не разрушаемое. И краткий перерыв в той жизни, во время которой он пребывает на земле, – всего лишь малая часть его сознательного существования, более того, часть, во время которой он менее сознателен из-за тяжёлых оболочек, угнетающих его. Только во время этих перерывов (кроме исключительных случаев) он может полностью терять свое сознание непрерывной жизни, будучи окружённым этими оболочками, которые вводят его в заблуждение и затемняют ему природу вещей, делая реальным то, что является иллюзией, и постоянным то, что является преходящим. Солнечный свет наполняет вселенную, и в воплощении мы уходим из него в сумерки тела и видим, но смутно во время нашего тюремного заключения; после смерти мы выходим из тюрьмы снова в солнечный свет, ближе к реальности. Коротки периоды сумерек, и продолжительны периоды солнечного света; но в нашем ослеплённом состоянии мы называем сумерки жизнью, и для нас это – реальное существование, в то же время мы называем солнечный свет смертью и трепещем от мысли о наступлении её. Хорошо поступил Джордано Бруно, один из величайших учителей нашей философии в эпоху средневековья, изложив правду относительно тела и человека. Он говорит о реальном человеке: 
“Он будет представлен таким мудрым, что лучшая часть “Я” будет отсутствовать в теле, и возьмёт себе неразрушимым таинством божественные способности, так что он не будет чувствовать к смертным существам ни любви, ни ненависти. Рассматривая себя как хозяина, он не будет слугой и рабом своего тела, которое он видит только как тюрьму, которая удерживает его в заключении, клей, который пачкает его крылья, цепи, которые связывают его руки, колодки, которые держат его ноги, завесу, которая закрывает ему обзор. Пусть он не будет ни слугой, ни пленником, пойманным в ловушку и прикованным цепью, праздным, вялым и слепым; тело, которое он сам оставляет, не может быть тираном для него, таким образом, чтобы дух в определённой степени становился перед ним, как телесный мир, а материя – подвластной божественности и природе”. (“Героические энтузиасты”, пер. Л. Вильямса, часть II, стр. 22-23.)
Как только мы, таким образом, приходим к оценке тела, и, подчиняя его, получаем свою свободу, смерть утрачивает для нас все свои ужасы, в её объятиях тело исчезает для нас, как облачение, и мы выходим из него распрямлёнными и свободными.
В таком же направлении мысли д-р Франц Хартманн пишет: 
“Согласно определённым представлениям Запада, человек – развитая обезьяна. Согласно представлениям индийских мудрецов, которые соответствуют взглядам философов прошлых веков и учениям христианских мистиков, человек – бог, который объединён во время его земной жизни через его собственные плотские стремления с животным (его животной природой). Бог, который обитает внутри него, наделяет человека мудростью. Животное обеспечивает его силой. После смерти бог производит своё собственное освобождение из человека путём отделения от животного тела. Поскольку человек несёт в себе это божественное сознание, его задача – бороться со своими животными склонностями и подняться над ними с помощью божественной основы, задача, которую животное не может выполнить, и которая поэтому не востребована от него”. (“Кремация”, теософические исследования, т. III.)
"Человек", если использовать слово в смысле личности (оно так и использовано во второй половине этого предложения), только условно бессмертен; истинный человек – развивающийся бог – освобождается, и б`ольшая часть личности идёт с ним, так как поднялась и объединилась с божественным.
Таким образом, тело, оставленное буйству бесчисленных жизней, – ранее удерживаемых принуждением праны, действующей через её проводник, эфирный двойник, – начинает разлагаться, и с распадом его клеток и молекул, его частицы переходят в другие соединения.
По нашему возвращению к земле мы можем снова встретить некоторые из тех же самых бесчисленных жизней, которые в предыдущем воплощении сделали из нашего тела своё преходящее жилище; но всё, в чём мы сейчас заинтересованы, – это разрушение тела, жизненный период которого закончен, и судьба его – полный распад. Таким образом, для плотного тела смерть означает его конец как организма, освобождение связей, которые объединяли многих в одно. 

СУДЬБА ЭФИРНОГО ДВОЙНИКА
 
Эфирный двойник – эфирная копия грубого тела человека. Это двойник, который иногда замечается во время жизни вокруг тела, а его отсутствие в теле вообще приводит к оцепенению или полулетаргии последнего. Во время земной жизни он действует, как резервуар, или проводник жизненного принципа, и его изъятие из тела, естественно, отмечено понижением всех жизненных функций, даже в то время, когда шнур, который объединяет их, все ещё не разорван. Как уже было сказано, разрыв шнура означает смерть тела.
Когда эфирный двойник, наконец, оставляет тело, он не отдаляется от него. Обычно, он остаётся плавать над телом в спокойном полусонном состоянии сознания, если шумное проявление горя и бурные эмоции не окружают труп, из которого он только что вышел. И здесь следует сказать, что во время медленного процесса умирания, в то время как эфирный двойник уходит из тела, забирая с собой высшие принципы, и после того, как он ушёл, в комнате умирающего должны сохраняться чрезвычайное спокойствие и самообладание. В течение этого времени вся жизнь стремительно проходит в обзоре перед эго, индивидуальностью, как имевшей отношение к тому, кто погрузился в это бессознательное и безжизненное состояние. Учитель написал: 
“В последний момент вся жизнь отражается в нашей памяти, и выступают из всех забытых закоулков картина за картиной, одно событие за другим… Человек часто может казаться мёртвым, тем не менее, от последнего биения сердца и до момента, когда последняя искра живой теплоты оставляет тело — мозг мыслит, и "Я" переживает в эти краткие секунды всю свою жизнь. Говорите шёпотом у смертного одра и сознавайте себя в торжественном присутствии смерти. Особенно должны вы сохранять спокойствие тотчас после того, как смерть наложила свою хладную руку на тело. Говорите шёпотом, повторяю я, чтобы не нарушить покойное течение мысли и не воспрепятствовать деятельной работе прошлого, отбрасывающего своё отражение на завесу будущего”. (М. Чаттерджи, Л. Халловэй, “Человек: фрагменты забытой истории”, стр. 119-120. Перевод K. Z.)  
Это – время, в течение которого мыслеобразы оконченной земной жизни, группирующиеся вокруг их творца, распределяются и перемешиваются в законченное изображение той жизни и отпечатываются в их цельности в астральном свете. Доминирующие тенденции, самые сильные привычные мысли утверждают своё преимущество и отпечатываются, как особенности, которые проявятся как “врождённые качества” в последующем воплощении. Это уравновешивание результатов жизни, это чтение кармических отчётов является слишком торжественной и важной вещью, чтобы быть нарушенной неуместными стенаниями родственников и друзей.
“В торжественный момент смерти, даже внезапной, каждый человек видит всю свою прошедшую жизнь, предстающую перед ним в определённом порядке и в мельчайших подробностях. На один краткий миг личностное становится едино с индивидуальным и всеведущим "Я". Но этого мгновения достаточно, чтобы показать человеку всю цепь причин, которые были задействованы во время его жизни. Теперь он видит и воспринимает себя таким, каков он есть, без прикрас лести и самообмана. Он читает свою жизнь, оставаясь как бы зрителем, наблюдающим с высоты покидаемую им арену”. (Е. П. Блаватская, “Ключ к теософии”, стр. 109, 3-я ред. Пер. В. Котикова и К. Зайцева.)
У ординарного человека это живое зрелище сменяется спокойной полусонной бессознательностью, как упоминалось выше, когда эфирный двойник плавает над телом, которому он принадлежал, теперь полностью отделившись от него.
Когда мысль о смерти настойчиво возвращается к кому-либо из близких умершего, когда какая-то забота была его последней мыслью, что-то осталось не законченным, что нуждалось в выполнении, или когда какой-то местный беспорядок нарушил его покой, этот двойник видят в доме или в окрестности. При этих или других подобных условиях двойник может быть замечен или услышан; в таких случаях можно убедиться, что он, безмолвный, имеющий неопределённый туманный облик, ни на что не реагирует.
С течением времени пять высших принципов постепенно отделяются от эфирного двойника, и удаляются из него, как ранее они удалились из плотного тела. Как пятеричное существо, они переходят в состояние, о котором будет сказано позднее, оставляя эфирный двойник – копию плотного тела, таким образом, ставшую эфирным трупом так же, как тело стало плотным трупом. Этот эфирный труп остаётся около плотного трупа, и они распадаются вместе; на кладбищах ясновидцы видят эти эфирные привидения, как фиолетовый туман или свечение, иногда демонстрирующие сходство с мёртвым плотным телом. Мой друг видел такой эфирный труп, претерпевающий отталкивающие стадии разложения, это – отвратительное зрелище, после которого понимаешь, что ясновидение не такая уж благословенная способность. Процесс продолжается pari passu (равно, наравне – лат.), пока фактически всё, кроме скелета плотного тела, полностью не разложится, а частицы не перейдут в другие комбинации.
Одно из больших преимуществ кремации – кроме всех санитарных обстоятельств – заключается в быстром возвращении природе-матери, благодаря горению, физических элементов, составляющих плотные и эфирные трупы. Вместо медленного и постепенного разложения происходит быстрое разъединение, не оставляющее физическим остаткам возможности причинить какой-либо вред.
Эфирный труп может быть в течение короткого периода после его смерти до некоторой степени вновь оживлён. Д-р Хартманн говорит:
“Хорошо сохранившийся труп человека, который был убит внезапно, может быть приведён в состояние, подобное живому, с помощью гальванической батареи. Аналогично эфирный труп человека может быть приведён в состояние искусственной жизни частичным привнесением жизненного принципа медиума. Если тот труп – очень интеллектуального человека, он может говорить очень интеллектуально; а если – глупца, он будет говорить, как глупец”. (Д-р Франц Хартманн, “Магия белая и чёрная”, стр. 109-110, третья редакция.)
Эта вредная процедура может быть проведена только вблизи трупа, и в течение очень ограниченного времени после смерти, но описаны случаи такого гальванизирования эфирного трупа, выполненного в могиле умершего человека. Само собой разумеется, такой процесс явно относится к "чёрной" магии и является очень злым. Эфирные трупы, как и плотные, если они не были без промедления сожжены, нужно оставить в тишине и темноте, тишине и темноте, нарушение которых – наихудшее богохульство.
 
КАМА-ЛОКА (СТРАНА ЖЕЛАНИЙ) И СУДЬБА СТРАСТЕЙ И ЖЕЛАНИЙ
Лока – санскритское слово, которое может быть переведено, как место, мир, страна; кама является названием той части человеческого организма, которая включает все страсти, желания и эмоции, такие же, как у низших животных, так что кама-лока – буквально место или мир желаний (см. “Семь принципов человека”, стр. 17-21). В этом подразделении вселенной, кама-локе, пребывают все человеческие существа, которые избавились от плотного тела и его эфирного двойника, но ещё не освободились от страстной и эмоциональной природы. В кама-локе есть много других обитателей, но нас занимают только человеческие существа, которые недавно прошли через ворота смерти, и именно на них мы должны сосредоточить наше внимание.
Позволим себе кратковременное отступление, чтобы рассмотреть вопрос о существовании во вселенной нефизических областей, населённых разумными существами. Существование таких областей постулируется эзотерической философией, и это известно адептам и очень многим, не так высоко развитым мужчинам и женщинам из их личного опыта. Всё, что необходимо для исследования этих областей, – это развитие способностей, скрытых в каждом человеке; проще говоря, "живущий" человек может оставить своё плотное и эфирное тело и исследовать эти области, не проходя через ворота смерти. Так, мы читаем в “Теософисте”, что реальное знание может быть приобретено духом живущего человека, входящим в сознательные отношения с духовным миром.
“Как, скажем, в случае посвящённого адепта, который возвращается на землю с ясным и определённым воспоминанием – правильным в деталях – о собранных фактах и об информации, полученной в невидимой сфере реальностей”. (“Теософист”, март 1882, стр. 158, примечание.)
Таким образом, те области становятся для него предметом знания, столь же определённого, столь же бесспорного, столь же знакомого, как если бы он, как обычно, поехал в Африку исследовать её пустыни и возвратился бы в свою страну, обогащённый знаниями и полученным опытом. Закалённый африканский исследователь менее всего заботился бы о критических замечаниях на его сообщение людей, которые никогда там не были. Он мог бы рассказать, что он видел, описать животных, привычки которых он изучил, описать в общих чертах страну, которую он пересёк, добавив сюда её товары и особенности. Если бы не побывавшие в той стране критики стали возражать ему, смеяться над ним, он не стал бы ни раздражаться, ни страдать, но просто оставил бы их в покое. Невежество не может убедить знание повторяющейся декларацией своего незнания. Мнение ста человек относительно предмета, о котором они совершенно не осведомлены, имеет не больше веса, чем мнение относительно этого одного такого человека. Доказательство усиливается многими согласующимися свидетельствами, каждое из которых подтверждает знание факта, а ноль, умноженный на тысячу, остаётся нолём. Действительно, это было бы странным, если бы всё пространство вокруг нас было пустым – всего лишь необитаемой пустотой, а жители Земли – единственной формой, в которой интеллект мог проявиться. Как сказал д-р Хаксли:
“Не уходя от сходства с тем, что уже известно, нужно просто заселить космос существами возрастающего масштаба, пока мы не достигнем чего-то фактически неотличимого от всемогущества, вездесущности и всеведения”. (“Эссе по поводу нескольких дискуссионных вопросов”, стр. 36.)
Если бы у этих существ не было органов чувств, аналогичных нашим собственным, если бы их чувства отвечали на вибрации, отличающиеся от тех, которые действуют на нас, тогда они и мы могли бы идти рядом, уходить друг от друга, встречать друг друга, проходить друг через друга, и всё же никогда не знать о существовании друг друга. М-р Крукс кратко знакомит нас с возможностью такого бессознательного сосуществования разумных существ, и необходимо очень небольшое усилие воображения, чтобы понять эту концепцию.
“Весьма вероятно, что у других разумных существ есть органы чувств, которые не реагируют на те или иные лучи, к которым чувствительны наши глаза, но в состоянии воспринимать другие вибрации, для которых мы будем слепыми. Такие существа фактически жили бы в мире, отличающемся от нашего собственного. Вообразите, например, какую идею мы сформировали бы из окружающих объектов, если бы у нас были глаза, не чувствительные к обычным лучам света, но чувствительные к колебаниям, относящимся к электрическим и магнитным явлениям. Стакан и кристалл были бы среди самых непрозрачных тел. Металлы были бы более или менее прозрачными, и подвешенный телеграфный провод был бы похож на длинное узкое отверстие, просверленное в непроницаемом твёрдом теле. Работающее динамо напомнило бы разрушительный пожар, а постоянный магнит претворил бы в жизнь мечту средневековых мистиков и стал бы вечной лампой, не расходующей энергию или топливо”. (“Двухнедельный обзор”, 1892, стр. 176.)
Кама-лока – регион, населённый разумными и полуразумными существами так же, как населён наш собственный, таким образом, он переполнен, как наш мир, многими типами и формами живых существ, столь же отличающимися друг от друга, как былинка отличается от тигра, а тигр от человека. Он глубоко проникает в наш собственный мир и глубоко проникается им, но, поскольку состояние материи в этих двух мирах различается, они сосуществуют без знания о разумных существах и в том и в другом. Только при нестандартных обстоятельствах может возникать сознание присутствия друг друга среди жителей этих двух миров. После определённого специфического обучения живущий человек может войти в сознательный контакт и управлять многими из неразумных обитателей кама-локи. Люди, которые покинули землю и в которых были сильны камические элементы, очень легко могут привлечься камическими элементами воплощённых людей и с их помощью снова осознать области, которые они оставили. И люди, всё ещё воплощённые, могут настроить методы общения с развоплощёнными, и, как было сказано, могут оставить свои собственные тела на некоторое время и прийти в сознание в кама-локе при помощи способностей, которыми они приучили действовать своё сознание. Пункт, который здесь должен быть ясно усвоен, – это существование кама-локи как определённой области, разнообразно населённой многими существами, среди которых есть развоплощённые люди.
После этого необходимого отступления мы возвращаемся к тому отдельному человеку, типичную судьбу которого мы, можно сказать, прослеживаем, и чьё плотное тело и эфирный двойник мы уже рассмотрели. Давайте рассмотрим его в состоянии, существующем очень недолго, которое следует после избавления от этих двух оболочек. После цитирования Плутарха, описавшего человека после смерти, Е. П. Блаватская говорит:
“Здесь вы видите нашу доктрину, показывающую человека при жизни семеричным, сразу после смерти, в кама-локе, пятеричным”. (“Ключ к теософии”, стр. 67.)
Прана, часть жизненной энергии, присвоенная человеком в его воплощённом состоянии, потеряв свой проводник, эфирный двойник, который вместе с физическим телом, ускользнул от энергии, управляющей им, должна возвратиться в великий резервуар вселенской жизни. Как вода, заключённая в стеклянном сосуде, погружённом в резервуар, смешивается с окружающей водой, если сосуд разбить, так же и прана, оставшись без тел, смешивается снова с вселенской жизнью. Именно “прямо после смерти”, человек – пятеричен, или пятикратен в своём устройстве, так как прана, как характерный человеческий принцип, более не может удерживаться, когда её проводник распадается.
Человек сейчас – облачён, но в кама-рупу, или тело камы, тело желаний, тело из астральной материи, которое часто называют "флюидическим", настолько легко во время земной жизни оно могло принимать любой вид, формируемый извне или взятый изнутри. Живой человек, бессмертная триада – в нём, всё ещё одетый в свою последнюю земную оболочку, тонкие, чувствительные, отзывчивые формы которой предоставили ему во время воплощения в физическом мире возможность чувствовать, желать, наслаждаться, страдать, одобрять.
“Когда человек умирает, три его низших принципа, то есть тело, жизнь и её проводник — астральное тело или двойник живого человека — покидают его навсегда. Затем же его четвертый (центральный и средний) принцип — животная душа или кама-рупа, вместе с тем, что ей удалось усвоить из низшего манаса, и высшая триада оказываются в кама-локе.” (“Ключ к теософии”, стр. 97.)
Это тело желаний вскоре после смерти подвергается поразительному изменению. Разные по плотности типы астральной материи, из которых оно состоит, выстраиваются в ряд конвертов или оболочек, самая плотная из которых – снаружи, таким образом изолируя сознание от всего, за исключением очень ограниченных впечатлений и контактов. Сознание направляется на себя, если его оставили в покое, и готовится к следующему шагу вперёд, в то время как тело желаний постепенно распадается, оболочка за оболочкой.
До момента этой перегруппировки материи тела желаний посмертные переживания у всех почти одни и те же. Как говорилось выше, это – “спокойная сонная полубессознательность”, в самых удачных случаях переходящая без выраженного пробуждения в глубокое “преддэвачаническое бессознательное состояние”, заканчивающееся блаженным пробуждением в дэвачане, небесах, с которого начинается период отдыха, имеющий место между двумя воплощениями. Но так как с этого момента появляются различные возможности, давайте проследим нормальную непрерывную последовательность событий в кама-локе до преддверия дэвачана, а затем мы сможем возвратиться, чтобы рассмотреть другие категории обстоятельств.
Если человек вёл чистую жизнь, настойчиво стремясь подняться и идентифицировать себя с высшей, а не с низшей частью его природы, то после избавления от плотного тела и эфирного двойника и после того, как прана снова смешается с океаном жизни, а он будет облачён лишь в кама-рупу, элементы страсти в нём, будучи слабыми и приученными к сравнительно небольшой деятельности, будут не в состоянии прочно самоутвердиться в кама-локе. Когда во время земной жизни кама и низший манас прочно объединены и переплетены друг с другом, тогда, мы полагаем, что кама слаба и в значительной степени очищена низшим манасом. Ум, переплетённый со страстями, эмоциями и желаниями, очистил их, ассимилировал их чистую часть и поглотил их в себя, так что всё, что осталось в каме, это просто незначительный осадок, от которого бессмертная триада может легко освободиться. Эта бессмертная триада, истинный человек, изо всех своих сил медленно извлекает самое ценное; впитывает в себя воспоминания о только что законченной земной жизни, о своей любви, своих надеждах, стремлениях и готовится к переходу из кама-локи к блаженному отдыху в дэвачане, “обители богов”, или, как говорят некоторые, “стране счастья”.  Кама-лока –
“это астральное местопребывание, imbus схоластической теологии, аид древних и, строго говоря, она является местом лишь в переносном смысле. У неё нет ни определенной площади, ни определенных границ, а существует она внутри субъектного пространства, то есть за пределами нашего чувственного восприятия. И всё же кама-лока существует, и именно там астральные эйдолоны всех живших существ, включая и животных, ожидают своей второй смерти. К животным она приходит с распадом и полным затуханием их астральных частиц, всех до последней. Для человеческого эйдолона она начинается тогда, когда триада (атма-буддхи-манас) "отделяется" от своих низших принципов, или отражения бывшей личности, погружаясь в состояние дэвачана.” (“Ключ к теософии”, стр. 97.)  
Значит, вторая смерть – это переход бессмертной триады из сферы кама-локи, тесно связанной с земной сферой, в более высокое состояние дэвачана, о котором мы поговорим позже. Рассматриваемый нами тип человека проходит через неё, находясь в состоянии спокойного полусна, уже описанног&heip;