Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

ВИКТОР САНЧЕС
ТОЛЬТЕКИ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

В этой книге читатель найдет уникальное
описание магического сообщества - индейскогонарода виррарика, живущего на грани двухмиров - обыденного и альтернативного,откроет для себя новые способыобщения с иной реальностью

Об авторе

Виктор Санчес обратился к изучению классической антропологии, придя в восторг и изумление от первых встреч с индейцами. Затем он вернулся в мир индейцев и изобрел “антиантропологию” — метод исследования, заключающийся в смещении акцента в исследовательской работе с узкого теоретизирования на личный опыт.
Несмотря на свою молодость, он уже семнадцать лет занимается исследованиями в различных сферах реальности и человеческого опыта, позволившими ему разработать собственное учение, изложенное в работе “Искусство целеустремленной жизни”.
Благодаря хорошему знакомству с природой (он немало путешествовал по пустыням, горам и джунглям, пытался общаться с китами и дельфинами в океане), Виктор пришел к выводу, что это — идеальное место для выявления нашего подлинного “я” и получения ответов на основные вопросы жизни. Речь идет не об умозрительных построениях или экологических проектах — нет, просто исходящее из сердца понимание природы и экологии становится основой для нового образа жизни.
Суть его общения с индейскими племенами в Мексике — наследниками великой духовной традиции тольтеков — заключается в следующем: мы все — дети Солнца, наша природа солнечна по сути, и мы должны научиться привносить в нашу обыденную жизнь осознание нашего иного “я”, скрытого глубоко внутри нас и ждущего пробуждения, чтобы обнаружить живущего в нас, но незнакомого, тольтека.
Книги Карлоса Кастанеды вдохновили Санчеса на создание целой серии уникальных практик и методов личностного роста, духовного развития, и тем самым он сумел помочь миллионам читателей и поклонников Кастанеды, которые были не способны увязать свой опыт городской жизни с методами Учителя. Благодаря Санчесу, эти люди получили в свои руки вместо фантазий и мечтаний реальные методы для развития личности и смогли превратить свой интерес к работам Кастанеды в практический опыт, обогативший их повседневную жизнь.
То, что предлагает нам Санчес, — это не пустые слова, которые забудутся сразу после того, как закрыта книга. Скорее, речь идет о живой практике, которую можно осуществить в реальной жизни. Многолетний опыт семинаров духовного развития показал, что послание Санчеса обращено не к рассудку, оно ориентировано на практическое применение.
Самое главное, что его книги стремятся увести нас от пустого умствования к гармоничному существованию души и тела, которого можно добиться в рамках повседневной жизни. Его книги обращаются непосредственно к нам, мы сами ответственны за свое развитие и вовсе не должны ждать появления каких-то учителей. Это возможно потому, что цель наших духовных поисков находится внутри, а не вне нас. Единственное условие — прислушаться к себе, проникнуть в то духовное измерение своего “я”, где кроется Дух, говорящий с нами без слов, общающийся с нами благодаря тому, что автор называет Безмолвным Знанием.
В “Учении дона Карлоса” автор описывает техники духовного развития, разработанные им самостоятельно на основании личного опыта и работ Кастанеды. Большое влияние оказал опыт общения автора с индейцами — наследниками тольтеков.
“Тольтеки нового тысячелетия” — это вторая часть трилогии, где Виктор Санчес повествует о своих странствиях в мире индейцев, унаследовавших знания тольтеков.
На основании методов “антиантропологии” он открывает нам параллельную вселенную, где живут виррарика. Это рассказ об их Традиции, причем рассказ очевидца.
Сейчас Виктор Санчес работает над третьей частью трилогии, где собирается раскрыть суть методики, духовного самораскрытия на основании традиционных практик тольтеков. Именно в ней содержатся важнейшие открытия, которые позволят нам вернуть в нашу жизнь — жизнь светящихся существ — величие и магию.
В настоящее время Санчес продолжает работу с тольтекскими племенами, и не только ради своего личного духовного роста и углубленного самопознания, но и во исполнение обещания, данного старейшинам и маракаме виррарика в Сьерра Виррарика 15 ноября 1993 года: поведать о духовной традиции виррарика, причем не только миру, но, прежде всего, самим общинам виррарика, тем самым разрушая сложившуюся в классической антропологии традицию не передавать плоды своих трудов тем общинам, откуда эти плоды позаимствованы. Процесс ликвидации неграмотности, начатый мексиканским правительством, привел к неожиданным результатам: индейцы начали читать книги. Поэтому важно сохранить духовную традицию в письменном виде, чтобы последующие поколения грамотных виррарика могли читать книги не только о мире теварис (то есть, не-индейцев), но и о своей Традиции.
Помимо этой работы Санчес проводит множество различных семинаров и конференций во многих странах мира, где старается передать жителям больших городов знания и магический опыт индейцев-тьльтеков, так как их Традиция сохранила одно из величайших человеческих сокровищ на земле: знание иного.

ТОЛЬТЕКИ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Посвящается тем, кто выжил…

Слово благодарности

Я бы хотел выразить мою признательность существам, чье присутствие в мире внесло значительный вклад в появление на свет этой работы.
Моему теокарису, хикареросу Санта Марии, за простоту и удовольствие, с которыми они выполняли титаническую работу, поддерживая непрерывность традиции в эти трудные времена.
Тере и Мария дель Map, за их поддержку и стремление в реализации моего сумасшествия.
Маноло, Рене и Армандо, за их дружбу и смелость, проявленные в наших общих битвах.
Моему отцу, Солнцу.
Моей матери, Земле.
Моему брату, Оленю.
Моему деду, Огню.
Духу

Введение

Я пишу эти строки не из прихоти или стремления заявить о себе как об избранном наследнике и продолжателе Традиции, с которой волей судьбы оказался связан. Написание этой книги — часть стоящей передо мной задачи, за выполнение которой я несу ответственность перед потомками тольтеков, задачи, поставленной передо мной самим Духом. Поскольку все виденное мною так или иначе связано с ритуалами и обычаями Традиции, мне придется говорить о том, что лично я предпочел бы держать в секрете. Но выполнение поставленной задачи не является моим сугубо личным делом. Работа в этом направлении подразумевает принятие на себя ответственности за полное и достоверное описание одной из наиболее совершенных и могущественных традиций индейского мира Центральной Америки. Сохранение этих традиций может помочь удовлетворить ту острую потребность в изменении образа жизни. Это так необходимо людям современного общества, живущим в наше время, пронизанное ощущением надвигающегося кризиса, у самой грани нового тысячелетия.
Как вы поймете из последующего повествования, я не был “избран”, благодаря каким-то своим особым качествам, меня не делал своим доверенным лицом какой-нибудь индейский вождь — повелитель таинственных сил, ничего подобного. Скорее можно сказать, что я “просочился” в отдельную реальность индейцев и приобщился к их традиции вследствие вмешательства каких-то сил, находящихся за пределами моего понимания. Силы эти имеют какое-то отношение и к невероятному великодушию этих людей, и к настойчивости моих попыток.
Основной тезис этой книги заключается в том, что традиция тольтеков жива. Это не мертвая традиция, упоминания о которой можно найти лишь в рассказах и легендах. Существуют ее живые носители из числа коренного населения Мексики. Традиция сохранилась благодаря усилиям искренне заинтересованных исследователей, поднявшихся над фанатизмом, плодами фантазии и догматами идеологии. Эти энтузиасты не жалели сил в борьбе за непрерывность ее существования; и в этом они подобны тольтекам, как древним, так и тем, кого называют тольтеками наших дней. К началу нового тысячелетия эта традиция не только продолжает существовать, она трансформировалась в готовое прорасти семя, способное привести к возрождению тольтекского сообщества как духовного, а не этнического объединения.
Я уже отмечал в своей ранее опубликованной книге, “Учение дона Карлоса”, что представленный там материал отразил всего лишь часть результатов, полученных за более чем пятнадцать лет работы: общения с индейскими народами и руководства группами духовного развития. При этом материалы о некоторых других аспектах проделанной работы не публиковались.
Настоящая книга представляет собой вторую часть моего исследования, в ней описан конкретный опыт, приобретенный мною за время жизни бок о бок с коренным населением Америки. Вскоре я намерен опубликовать завершающую часть своей трилогии, в которой речь пойдет об истоках, характере и методах моей работы с группами духовного развития.
Итак, в этой книге речь пойдет о коренном населении Центральной Америки, об индейцах. Но не о таких, какими их привыкли описывать антропологи, низводя при этом до отсталой части человечества. И не о носителях фольклора, которые рано или поздно превращаются в музейные экспонаты или в курьезные персонажи этнографических или исторических монографий — “свидетельства” нашего культурного богатства или “великого исторического прошлого”.
Индейцы, о которых я говорю, — мои братья-горцы. Они имеют очень мало общего с тем, о чем рассказывают на курсах по шаманизму, и вовсе не стремятся видеть в нас неофитов. Эти индейцы обитают в своем собственном измерении, весьма далеком от нашего искусственного мира надуманных концепций и воображаемых реалий. Несмотря на автономность и удаленность их обособленной реальности, сегодня для всех нас жизненно необходимо постичь хотя бы немногое из того, в чем они достигли совершенства: пути, ведущие к встрече с Духом, способы установления тесной и гармоничной связи с Солнцем, Землей и Огнем.
Индейцы, о которых мне предстоит рассказать, сами говорят очень мало, а когда это случается, речь их оказывается вовсе не похожа на выступление университетского профессора или буддийского учителя. Они не умеют ходить по стенам или перелетать через ущелья по воздуху. Однако у них есть огромное преимущество перед индейскими мудрецами из фильмов и книг: они из плоти и крови, и всякий, кто всерьез захочет встретиться с ними, сможет добиться этого.
Эти индейские народы обладают своей собственной и очень эффективной традицией, которая зиждется не на совокупности верований или пустых религиозных обрядов, а на комплексе определенных упражнений, позволяющих человеку раздвинуть границы восприятия, — как вширь, так и вглубь, — далеко за пределы, достаточно жестко установленные культурой современного западного общества.
В этой книге я расскажу о том, как выжившие потомки древнего тольтекского сообщества ищут встречи с Духом, готовятся к ней и строят взаимоотношения с главными силами Природы. Расскажу о пути к знанию, на котором вы не встретите книг, идей, верований, объяснений, толкований и посредников. На этом пути человек остается один на один с тем, что находится “за пределами” реального. Здесь никто ничего не обещает и не стремится получить с другого деньги. Никто не говорит тебе, с чем тебе предстоит столкнуться.
Я говорю о крутой дороге длиной в целую жизнь. Дорога эта трудна, но она реальна и осязаема. Это путь тольтеков. Идущему по этому пути не приходится изучать историю, он ничего не берет на веру. Все, что он делает и видит, он делает и видит сам. Без посредников.
Книга состоит из девяти глав и эпилога, они сгруппированы в три части. В первой части содержится очерк истории тольтеков; вторая описывает, как я впервые встретился с индейцами — потомками древних тольтеков, в ней нашли отражение и главные черты их духовной традиции; третья — и наиболее важная — часть этой книги является отчетом о моей жизни среди этих необычайных людей, от первого контакта и до момента полного врастания в реальность и образ жизни этих тольтеков нашего времени.
Необходимо пояснить, что “тольтеками” я называю тех индейцев, среди которых жил и у которых учился. Слово “тольтек” остается в обиходе у коренного населения Мексики начиная с шестнадцатого века. Тольтек означает человек знания, тот, кто в совершенстве овладел сложнейшими искусствами и навыками. Сами индейцы, однако, не называют себя тольтеками — они зовутся виррарика.
Другая причина, по которой виррарика можно назвать “дожившими до наших дней тольтеками древности”, — их связь с духовной традицией исторических тольтеков, ведущей начало от существовавшего некогда объединения тольтеков и виррарика, которое возник-то после гибели Тулы в регионе, известном как Ацтлан.
Тольтеки нового тысячелетия — это те коренные жители, обитатели гор, которые, вопреки всем сложным перипетиям истории, смогли противостоять жесточайшему давлению извне, в течение пяти веков ставившему под угрозу само их существование. Это те, кто в могучей силе своей Традиции смог найти достаточно Силы, чтобы обрести точку опоры и вступить в третье тысячелетие, не утратив собственные пути поиска знания и общения с энергией, поддерживающей вселенную.
Но тольтеки нового тысячелетия — это не просто зеленые побеги на древе былого тольтекского сообщества. Они могут указать нам неведомые современному обществу — с его суетностью и хаосом — пути для возврата утраченного нами магического наследия; пути, которые ведут нас к осознанию и возобновлению нашей тесной связи с Духом. Подобно нашим праотцам из Тулы, новые тольтеки ищут союза с Солнцем для изгнания тьмы и пролития света знания на тайны мироздания. Эти новые мужчины и женщины станут ядром нового сообщества тольтеков.
Даже в наши дни, когда знание тольтеков вызывает искренний интерес у жаждущих обрести отличное от обыденного мировоззрение, очень важно избежать вторжения духовных искателей (и не только их) на территорию проживания индейцев. Жизненно необходимо сохранить в неприкосновенности эти зоны безопасности, эти своеобразные заповедники, где потомки тольтеков смогли выжить благодаря географической изолированности, защитившей их от влияния белых и метисов, угрожавшего самому существованию их материальной и духовной культуры. Лишь по этой причине я изменил названия общин, с которыми мне довелось работать, и имена фигурирующих в повествовании людей. По правде сказать, я отнюдь не сторонник сокрытия истины или утаивания фактов. Однако в данном случае индейцы сами просили меня не разжигать излишнего любопытства, чреватого опасностью появления метисов или белых в районах, которые с таким трудом удается пока сохранять изолированными от влияния внешнего мира.
Хочу подчеркнуть, что индейские народы, о которых я говорю, вполне реальны и по сей день продолжают жить своей обычной жизнью. Я не придумываю факты и не приукрашиваю их, что не так уж редко имеет место в ничем не подтвержденных рассказах о “туземном знании” так как позиция подобных рассказчиков зачастую зиждется скорее на западных фантазиях об “индейском мудреце”, нежели на реальных фактах.
Я предлагаю вам попытаться найти собственные пути для встречи с тольтеком, скрытом внутри каждого из нас и ждущим своего часа. Главные черты пути тольтека по которому можно следовать, не вторгаясь в туземные общины, описаны в моей книге “Искусство целенаправленного бытия”, работа над которой близится к завершению. Там я подробно разъясняю методы и формы работы, разработанные во время курсов, семинаров и практических занятий на природе. Взятые в комплексе, эти методы и формы представляют собой наставление о путях развития личности, оно основано на знании индейцев и их нетрадиционных (для нас) способах общения с природой.
То, что я узнал, живя среди уцелевших тольтеков, есть лишь только малая часть их знания. Но обретенная мной возможность приобщиться к их повседневному ощущению единения с природой, принимать участие в их путешествиях, открывая в себе необычные способности восприятия, позволила мне усвоить фундаментальный урок, касающийся каждого из людей: мы — светящиеся существа. Невзирая на то, что внушает нам наше эго и каковы наши представления о себе, подлинная правда о нашей природе остается в согласии с тем, что наши праотцы выразили в древней Туле:

Мы дети Солнца,
и призвание наше — сиять!
Виктор СанчесБалле де Анахуак, сентябрь 1995

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТОЛЬТЕКСКАЯ ТРАДИЦИЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ТОЛЬТЕКИ

Исторические сведения о тольтеках, — как и любые другие данные о нашем доиспанском прошлом, — весьма скудны и отрывочны. Причина заключается не только в недостатке письменных источников или малочисленности археологических находок; свою роль играют и трудности, возникающие при попытках понять свойственное иной цивилизации мировосприятие, в корне отличное от концептуальных эталонов современной мысли и космовидения.
Как жили тольтеки? Что их интересовало? Как они воспринимали мир? Даже если бы нам посчастливилось увидеть древних тольтеков своими глазами, найти ответы на эти вопросы было бы все так же трудно. Аналогично, наблюдение за повседневным поведением представителей ныне живущих индейских народов не обязательно даст сколько-нибудь полные ответы на подобные вопросы. Несмотря на годы и годы полевых наблюдений и этнографических исследований, — начиная с отчетов Сахагуна и кончая современными работами в области антропологии, — индейский мир все так же упорно сопротивляется попыткам проникновения туда миссионеров и научных исследователей. Этому способствуют возникшие в рамках европейской культуры представления, которые в той или иной форме разделяет весь остальной мир: не существует вселенной и реальности помимо той, которую мы обычно воспринимаем. Поэтому индейский мир, как существовавший в прошлом, так и современный нам, всегда воспринимается по-разному в зависимости от того, смотрим ли мы на него глазами неиндейцев или же наблюдаем изнутри глазами тех, кто в этом мире обитает.
Полностью вписывающийся в учение дона Хуана тезис феноменализма гласит, что воспринимаемый нами мир есть лишь описание, которое мы получили в момент рождения и затем научились строить по мере включения себя в мир социальный. Если исходить из этого тезиса, то все исторические и этнографические исследования должны быть переписаны заново, а все достижения гуманитарных наук пересмотрены. Так, если мы поместим коренного мацатека и человека из города в одну и ту же комнату или в одно и то же место в горах, они окажутся в различных реальностях и увидят различные миры. В то время, как индеец увидит в статистической таблице на стене только бессмысленные линии, горожанин будет с тревогой смотреть на спад деловой активности. В лесах индеец слушает деревья и учится у них, а деловой человек увидит только сырье, которое можно использовать в коммерческих целях. Естественно, если бы туземец заговорил о тех уроках, которые он получил от своих братьев-деревьев или духов гор, горожанин подумал бы: “Ох, уж эти бедные суеверные индейцы!”, не подозревая, что сам находится в плену единственно доступного ему видения мира. Только человек знания способен переместиться за Параллельные Лиции, отделяющие миры друг от друга, и обнаружить существование бесконечно большого количества миров, доступных для восприятия и исследования. Ниже я коснусь этой темы более подробно.
Реалии мира индейцев трудноуловимы, особенно если речь идет о .реалиях прошлого. Сами ацтеки, о которых существует великое множество этнографических записей и документов времен испанского завоевания, служат источником споров и разногласий, причем в настоящее время существует много противоречивых точек зрения на их историю. Древние тольтеки, жившие гораздо раньше, являют собой великую тайну, о которой в наши дни ходят только всевозможные легенды — среди них рассказанные ацтеками, рассказанные этнографами и историками, поведанные сказителями во многих индейских общинах Мексики, пересказанные маракаме, а также ходящие среди тольтеков нашего времени.
С другой стороны, существует нечто более реальное, чем легенды и мифы, — это живые свидетели, тольтеки конца XX века, о которых и пойдет речь в этой книге.
Я отдаю себе отчет, что понять мир индейцев с позиций нашего современного мира почти невозможно — ввиду убогости доступной нам информации. Тем не менее, хочу обратить особое внимание на некоторые характеристики мира тольтеков, которые хорошо просматриваются как в легендах и преданиях индейцев, так и в академических исследованиях вопроса.
Хотя официальная история утверждает, что тольтеки жили в период с девятого по двенадцатый век, истоки тольтекского сообщества теряются во мраке времен. Самые древние следы могут быть обнаружены во временном ряду ольмеки — жители Теотихуакана — тольтеки, а также позднее, после распада Тулы, когда тольтекское сообщество распалось на такие разные этнические образования, как виррарика, ацтеки и майя.

Кетцалькоатль

Наиболее заметный персонаж мира тольтеков — это без сомнения Кетцалькоатль, Пернатый Змей, также называемый Хуэмак. Его изображения на старинных рукописях и археологических находках позволяют предположить тольтекские корни культуры многих народов доколумбовой Америки. Его можно увидеть на пирамидах Тулы (Толлана), в Хидальго, где имеются изображения и так называемых “Атлантов”. Мы находим его образ в Ксочикалько в штате Морелос, месте встречи мудрецов многих индейских племен (они приходили сюда специально, чтобы еще глубже приобщиться к знанию тольтеков, постичь их мудрость, особенно разнообразные аспекты взаимоотношений человека и вселенной). В Чичен-Ице, на Юкатане, положение тени, отбрасываемой каждый год 21-го марта находящимся на главной пирамиде изображением все того же Пернатого Змея, возвещает о начале весны, что дает возможность лишний раз убедиться в глубине и точности знаний майя-тольтеков о вселенной. Это же происходит и в Ксочикалько, где солнечный луч проникает через специальное отверстие в стене церемониального грота точно в день солнцестояния 21 июля, сигнализируя о начале лета. Сочетание признаков птицы и змеи мы находим в эмблеме Мешико Теночтитлан, которая украшает государственный флаг Мексики. Аналогичные примеры можно привести для большей части территории Мексики и остальных стран Центральной Америки.
Образ Кетцалькоатля многопланов, он связан как с историческими событиями, так и с символами философского или духовного характера. Кетцалькоатль известен как верховное божество, культурный герой, указавший тольтекам путь к вершинам технического и духовного развития. И хотя все указывает на существование некогда Кетцалькоатля-человека, правившего древней Тулой, позднейший символ Пернатого Змея выходит далеко за пределы этого исторического персонажа. Кетцалькоатль стал со временем олицетворять возвышение того, что было прежде низко. Его не зря назвали таким именем — оно заставляет вспомнить о покорении духовных высот. Не следует забывать, что в наиболее развитых доколумбовых культурах религия и наука не были разделены. Они составляли часть целостного знания, позволявшего человеку установить и поддерживать гармоничные взаимоотношения с внешним миром. И, следовательно, нет ничего странного в том, что знание Кетцалькоатля одинаково проявляется как в том, что связано с научно-техническим знанием, так и в том, что относится к развитию осознания и к духовной жизни.

Тольтеки рассредоточиваются

Загадочное отбытие или исчезновение Кетцалькоатля связано с закатом славы тольтеков. Это событие породило множество преданий и легенд, но как бы то ни было, к концу двенадцатого века Тула была заброшена и тольтеки оказались разобщены. Странствуя, они рассеялись по разным регионам Мезоамерики, которая лишь выиграла от появления тольтекских мудрецов. Так, приблизительно в это время, — в чем видится благотворное влияние тольтеков, — майя начали свой путь к невиданным ранее высотам цивилизации.
Некоторые из общин, предки которых пришли из древней Тулы, осели вблизи Наярита и Синалоа за пять веков до того, как испанское вторжение вынудило их искать убежища в высоких горах, где они живут и поныне. Именно в этом регионе, преимущественно благодаря стараниям тольтеков, возник знаменитый Ацтлан. Отсюда произошли двенадцать племен, которые после двухвекового странствия, следуя посланию из страны снов, Основали Мешико Теночтитлан, давая начало народу мешика, также известному как ацтеки.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ТОЛЬТЕКАЙОТЛЬ

Тольтеки не были воинственным народом в классическом смысле слова — они не были предрасположены вести завоевательные войны или заниматься чем-то подобным. Тольтеки были людьми, высоко чтившими искусства и знание. Именно среди них достигла наивысшего развития культура “цветка и песни”. Тольтеки были воинами духа. Сами мешика называли искусства и науки “тольтекайотль” (умения тольтеков), а человек знания был “тольтек”, мудрец.
Поскольку тольтеков не интересовала военная деятельность, они сосредоточили свои интересы на Знании и Духе. В повседневной жизни как простых членов тольтекского сообщества, так и тех, кто был облечен властью, немалую роль играла религия, сохранившая свой первоначальный характер и оставшаяся Путем к Духу.
Следует отметить, что тольтеки, как древние, так и живущие в наши дни, относились и продолжают относиться к религии совсем не так, как принято в западной цивилизации. Для них религия никогда не была стандартом, предписывающим определенный образ действий, догмой или проекцией человеческого самомнения на духовные сферы, что нередко использовалось для манипуляции массами в интересах малочисленной верхушки. Скорее, это был набор способов и практик, служивших поддержанию контакта между людьми и Духом.
Опираясь на присущие людям Запада представления о религии и исходя из нашего современиого отношения к ней, мы пытаемся рассмотреть и понять незападную религию — и терпим поражение. Например, пытаясь интерпретировать доиспанские религии, мы впадаем в заблуждение, полагая, что наши концепции, имеющие отношение к религии, универсальны. Так, если мы наблюдаем, как уважительно виррарика говорят о Солнце или совершают связанные с энергией Земли ритуалы, мы привычно думаем, что виррарика считают Землю и Солнце своими богами. Столкнувшись с этими многочисленными символами и проявлениями абстрактного, мы обычно просто говорим, что они “верят во многих богов”.
Большинство религий на протяжении своей истории делали описания Духа все более и более сложными, пока не начинали принимать их за действительность, за чем обычно следовало изобретение Бога. Эго и самомнение активно участвовали в этом процессе, и Бог бывал обычно сотворен по образу и подобию человеческого эго, со всеми его желаниями, гневом, потребностью в признании, похвале и т.д. Затем религия начала “верить” во все эти коллективно придуманные истории о “Боге” и требовать от своих приверженцев действий в соответствии с почерпнутыми из таких рассказов правилами, которые “случайно” оказывались идентичными частным интересам правящей группы.
Такого не случилось ни с древними тольтеками, ни с уцелевшими этническими группами их потомков, — тех, кто сохранил свою первоначальную религию почти нетронутой и в наше время продолжает двигаться по пути, ведущем к встрече с Духом.
Еще один аспект духовности тольтеков, нашедший выражение в их религии, — ее прагматизм. Свидетельством тому может служить короткий разговор с доном Педро де Харо, одним из наиболее влиятельных и уважаемых маракаме виррарика, имевший место во время моего пребывания в горах, в Сан Себастьяне.
— Так что же, сынок, вы там думаете, что мы, индейцы, все дураки, верно? Дураки, потому что верим во многих богов и кто знает, во сколько еще других вещей. Только наша религия, в отличие от религии теварис (метисов или белых) основана не на вере, а скорее на видении. Послушай, я повторю тебе то, что я сказал одному гринго, — из тех, кто именуют себя пасторами и кто верит, что мы — его паства.
Он был очень настойчив, тот гринго, и постоянно упоминал то Христа, то Библию, а потом я сказал ему:
— Погодите, погодите, давайте-ка посмотрим. Откуда вы знаете, что именно Христос делал и чего не делал? А? Вы были знакомы?
— Нет, я не знал его лично.
— Вы знали кого-нибудь, кто был знаком с ним лично?
— Конечно же, нет, он ведь жил две тысячи лет назад.
— Две тысячи лет назад? Да вы наверное шутите! Откуда же вам знать, что он вообще существовал и что все это не сказки?
— У нас есть Его слово в Библии.
— О господи, тогда я погиб! Я ведь даже читать не умею! И после этого вы нам говорите, что индейцы глупые, лишь потому, что мы верим в Землю и Солнце!
Глупые, глупые! Да только никому не нужно рассказывать мне о Татей Урианака (Земле), я сам вижу ее каждый день! И каждый день я питаюсь ее плодами: кукурузой, водой и бобами. Я могу до нее дотронуться, я хожу по ней, живу на ней! И Тау (Солнце), — я ежедневно получаю его теплой его наерика. Мне ничего не нужно делать, только посмотреть наверх, и оно — там.
И еще, что создал Христос? Насколько я знаю, он никогда ничего не создавал, в то время как Земля — только посмотрите на нее — она все время что-то производит! Она кормит нас, и поэтому мы живем. Верно? Так кто же дурак?
Что же, со временем нам удаётесь избавиться от того пастора, и теперь ты понимаешь, почему никто из этого народца никогда не мог попасть сюда, — ни он, ни другие.

Дух

Людям присуще интуитивное ощущение Великого Духа. Чувство собственного несовершенства и одиночества сопровождало нас на протяжении всей нашей истории. И богов люди придумали не только из страха или от слабости. Они интуитивно понимали, что в основе всего сущего лежит первичная энергия, оживляющая и приводящая в движение все сущее. Древние китайцы называли ее Дао, современные физики— просто энергией, майя — Хунаб-ку, виррарика — Татевари или Иузи, древние тольтеки — Ометеотлем или Орлом. Воины нового тольтекского сообщества называют эту лежащую в основе всего сущего силу Тайной, Нагуалем, Целью или просто Духом. Названия не важны, по-настоящему важна лишь та связь, которую — совершая поступки — мы можем поддерживать с этой энергией.
Тольтеки считают, что стремящийся к знанию должен встретиться с Духом, воссоединиться с ним, стать проводником его энергии при совершении каждого своего поступка. Наши действия, если они проистекают из Духа и соответствуют его воле, не встречают непреодолимых препятствий; они эффективны, гармоничны и исполнены силы, они несут нам душевный покой и ощущение осмысленности бытия. Таким образом, все наши трудности возникают с того момента, когда отдельный человек или общество в целом теряет свою связь с Духом и начинает действовать в отрыве от естественного источника энергии.

Природа: доступное взгляду лицо Духа

Любая доступная восприятию часть мира есть не что иное, как видимое лицо Духа. Ослепленные чувством собственной важности люди утратили ощущение своей связи с Духом, и потому не только чувствуют себя отделенными от всего сущего, но даже стремятся поставить себя надо всем. Природа же свободна от воздействия силы рассудка; как следствие, она может естественно воспринимать и воплощать поток энергии Духа. Стоит ли после этого удивляться, что у многих людей знания “учителями” были ущелье, гора или дерево, а иные становились учениками волка или оленя.
Тольтекское знание, не став в ходе развития набором лишенных связи с Духом религиозных обычаев, основано на наблюдениях за природой и за взаимоотношениями природы и человека. Такой подход не позволяет нам считать себя ни царями природы, ни высшим и наиболее развитым ее элементом, скорее наоборот, учитывая нашу опасную склонность становиться рабами собственных идей, такой подход подразумевает необходимость учиться у природы, чтобы заново соединиться с ней и занять по праву принадлежащее нам место в мироздании. Различие между нашей религиозной концепцией и мировоззрением тольтеков проявляется уже в том, что мы, люди западной культуры, представляем Бога в облике бородатого человека (естественно, ведь Он — мужчина), и считаем, что Он часто впадает в гнев, а виррарика представляют правящую миром энергию в облике благородного оленя.
Взгляды большинства современных людей ограничены навязанным нам антропоцентризмом. Такие люди видят в “культе природы” примитивную форму религии, предшествовавшую современной концепции, в рамках которой почитается один бог в облике человека. Такие взгляды — всего лишь еще одна форма проявления свойственного западной культуре высокомерия. Мы упорно помещаем себя в центр бытия, рассматривая природу в целом и каждый ее элемент в отдельности как средоточие ресурсов, существующих исключительно для удовлетворения наших потребностей и желаний. Подобная самоубийственная позиция ведет к непрекращающемуся нанесению ущерба окружающей среде для удовлетворения надуманных потребностей и для все большего наращивания капитала — одно из печальных последствий упомянутого высокомерия. Нам следует пересмотреть свои взгляды на “культ природы”. Мы должны спросить себя — не будет ли более разумными даже необходимым научиться вновь уважать Землю, Солнце, горы, реки и животных, испытывать перед ними благоговение?
Мы вредим природе, используем ее в своих целях и злоупотребляем ее терпением, ибо видим ее не изнутри, а извне. Мы не хотим признать, что сами являемся ее частью, что разрушая ее, мы тем самым разрушаем и самих себя. Духовные практики народов, тесно связанных с природой, неизменно — и сейчас, и в прошлом — отражают более разумное отношение к окружающей среде, позволяющее безопасно (а не самоубийственно, как принято у нас) использовать природные ресурсы.
Это особое чувство духовности определяло и пути их научно-технического прогресса, позволявшие крупным населенным центрам доиспанской Мексики расти и расширяться, не ухудшая состояние окружающей среды.

Путь тольтекского знания

Исходя из сказанного выше, приобщение к тольтекскому знанию не связано только с учением у людей, и не подразумевает существования учителя и ученика в привычном нам смысле. Ученики учатся у природы, а в конечном итоге — у Духа. Колдуны, целители или маракаме присутствуют при этом не для того, чтобы передать ученикам свои знания, а, скорее, для побуждения желающих к установлению контакта с Духом, что и ведет к истинному знанию. Поэтому люди знания редко говорят; их метод обучения — помимо приведения примеров -— заключается в ознакомлении ученика с огромным разнообразием всевозможных практик и сложных процедур, отрабатывать которые ученик должен самостоятельно. Такие методы позволяют открыть дверь в безмолвное знание, помогающее реализовать скрытые внутри каждого человеческого существа возможности.
Суть первоначальных обрядов посвящения заключалась не в том, что ученика посвящал какой-нибудь взрослый или учитель; скорее, ученики сами посвящали себя природе. Чтобы стать воином, молодой человек должен отправиться в долгое путешествие через неизвестные горы и незнакомые земли. Цель такого путешествия — найти волшебного оленя, который научит, как жить. Ритуал, выполняемый непременно до восхода солнца; очистительный танец или ритуал, который должен быть осуществлен при приближении грозы; знание, обретенное во время трудного восхождения на священную гору — вот лишь немногие примеры обучения посредством общения с природой.
Я вспоминаю о своем разговоре с Агустином, молодым виррарика из Санта Марии:
— А ты, Агустин, ходил на Хумун Куллуаби?
— Нет еще, но может быть скоро пойду.
— А почему ты не ходил туда раньше?
— Ну, потому что я боюсь. Там действительно страшно! Никто не ходит туда ради удовольствия, только по обязанности.
— Почему ты так говоришь? И для чего тогда собираешься идти туда?
— Ну, чтобы видеть. Это то самое место, где Тамацин говорит, что тебе следует делать — посвятить себя земледелию, или целительству, или пению, или стать маракаме. Только чтобы узнать это, уж поверь мне, придется побороться, вот потому-то я и боюсь. Если ты не выполнишь все как следует, то увидишь что-нибудь ужасное, например, дьявола или что-то в этом роде.
— А если, к примеру, ты захочешь стать целителем, то кто будет учить тебя? Какой-нибудь другой целитель?
— Нет, не все так просто. Сначала ты получишь там, на Хумун Куллуаби, знак. Если олень обратится к тебе и скажет: “Послушай! Ты станешь целителем”, тогда тебе придется стать целителем.
— А с чего ты начнешь? Кто будет учить тебя?
— Никто, каждый учится сам по себе.
— Но как? Если никто не будет учить тебя, то как же ты сможешь научиться лечить?
— Так же, как я уже рассказывал тебе. Послушай, если тот, кто получил знак, идет домой, но не начинает лечить, потому что ему не хватает уверенности, то он очень скоро лишается покоя. Он уже узнал о своём предназначении, но все еще боится начать —тогда олень появляется в его снах и говорит ему: “Чего ты ждешь? Немедленно начинай лечить”. И олень преследует его, мучая и надоедая, пока будущий целитель не начнет заниматься лечением. Если же целитель будет медлить, заболеет один из членов его семьи и тогда у него не останется выбора. Ему придется лечить своего родственника всеми доступными средствами — травами, пением псалмов, выводить болезнь любыми другими способами. Вот так он и начнет практику целителя. Когда заболеет еще один член семьи — ему опять придется лечить. И он сможет это сделать, потому что Тамацин дал ему именно этот Дар. Теперь он — целитель.
— А если он уже лечит членов своей семьи, то объявляет ли он остальным виррарика, что может лечить?
— Нет, он ничего никому не говорит, но соседи со временем узнают о его даре целителя, и когда кто-то заболевает, целителя находят и обращаются к нему за помощью. Так начинает расти его известность — тем быстрее, чем лучше он лечит.
Как можно понять, получаемое при обучении знание не является чисто человеческим знанием. Знание воинов-тольтеков не состояло и не состоит из слов, почерпнутых из книг или услышанных из уст учителя. Хотя слова неизбежно присутствуют между учеником и тем, кто подталкивает его к знанию, они играют второстепенную роль; обычно они полезны уже после того, как ученик лично приобщился к знанию.
Для приобщения к истинному знанию не требуется книг, учений, учителей или слов.
Единственный способ — жизнь, единственный учитель — Дух и его видимое лицо: природа.

Самообучение

В языке нахуатл не существует слова, передающего идею обучения в том виде, в каком она известна на Западе, — когда мы учимся у кого-то еще, у специального учителя. В этом языке слово, близкое по значению к русскому “обучать”, будет нимомаштик, в дословном переводе это означает “обучать себя”. Так и говорили мне мои первые “учителя” танцев виррарика — двое детей, которые подбадривали меня во время длительного ритуала криками: “учи себя, учи себя!”
Поэтому нам — тем, кто действительно готов принять на себя ответственность, без которой немыслимо продвижение по пути знания, — ясно, что учителя, книги или группы суть лишь помощники, способные в большей или меньшей степени помочь самообучению, в зависимости от обстоятельств. Они призваны направлять наши усилия на пути к знанию и Свободе, которых мы достигнем благодаря нашему собственному старанию и собственной воле, совершая свои собственные поступки и используя свою собственную энергию. Единственные “учителя” — всегда готовый помочь Дух и энергия, необходимая для начала движения по пути знания. Если все это имеется в наличии, то появится и помощь извне в той или иной форме. С другой стороны, если нам не хватает внутренней убежденности или необходимой энергии, то все великие учителя, все прочитанные книги, все пройденные курсы нам не помогут.
Метод “учи себя”, о котором знали наши предки, особенно оправдан в нашу эпоху. Время учителей прошло, и для каждого настало время осознать свою ответственность за все, что с ним происходит. Мудро ли будет отдать наше истинное наследие, которым мы располагаем — нашу единственную жизнь — в руки учителей, причем неважно — истинные они или нет? Если вспомнить, что мы можем общаться непосредственно с Духом, то зачем нам нужны посредники? Твое время пришло. Используй его! Действуй!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОНИ ВСЕ ЕЩЕ С НАМИ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В ПОИСКАХ ТОЛЬТЕКОВ

Тольтеки среди индейцев Мексики

Я употребляю слово “тольтек” в том значении, в каком оно употреблялось ацтеками во время прихода испанцев, что случилось гораздо позже исчезновения исторических тольтеков. Ацтеки называли так человека знания, и, судя по рассказам, легендам, этнографическим и археологическим свидетельствам, “образ жизни тольтека” подразумевал их стремление постичь все, что касается знания и путей, ведущих к Духу. Поэтому мы называем тольтеками те этнические группы, которые либо испытывают заметное влияние исторических тольтеков, либо разделяют их активный интерес к знанию и его специфическим формам, даже если эти группы нельзя строго идентифицировать с тольтеками, опираясь на методы этнографии и истории.
Образ жизни тольтеков был присущ многим индейским народам доколумбовой эры. Мы можем обнаружить влияние тольтеков почти на все народы Центральной и Южной Америки.
Хотя такие трагические события, как захват и последующая колонизация Америки, в буквальном смысле стёрли с лица Земли целые индейские народы, некоторые из них все-таки уцелели, а с ними выжило и мировоззрение тольтеков. К концу двадцатого века эти уцелевшие народы в разной степени смогли сохранить свою первоначальную этническую структуру. Это зависело от многих факторов, таких как географическое положение, плотность населения и внутренняя сплоченность.
Так, существуют этнические группы, оставшиеся относительно чистыми с расовой точки зрения, но утратившие свой язык и первоначальную культуру. С другой стороны, существуют и те, кто смог противостоять притеснению колонизаторов, сохранив при этом свою культуру, религию и образ жизни почти нетронутыми. Именно среди последних, следы тольтекского знания наиболее свежи и заметны.
Сохранить прежнее мировоззрение оказалось вовсе не просто. В течение пяти веков индейцы вынуждены были занимать самое низкое положение, они находились на самом дне мексиканского общества. Сначала их пытались поработить, — а непокорных истребить, — испанские солдаты с их огнестрельным оружием. На смену им пришла церковь и колониальная администрация. Потом появились национальные интеграционные проекты, в действительности направленные на разъединение индейских наций. Капиталисты, воротилы от политики и плантаторы отобрали их земли и превратили самих индейцев в наемных работников-пеонов — почти что в рабов, живущих на мизерное жалованье. В последнее время, опираясь на современные технологии и значительные экономические ресурсы, религиозные организации, — как национальные, так и интернациональные, — увидели в индейцах новый, весьма многочисленный контингент для обращения в свою веру. Доля индейского населения, остающегося верным традиционному укладу своей жизни, резко уменьшилась вследствие физического вымирания, в результате исчезновения их культуры или абсорбции в обществе метисов — в Мексике их называют “местизо”.
Все эти прискорбные события — завоевание, занесенные из Европы болезни, насильственная евангелизация, колониальный период, капиталистическое развитие и индустриализация — в течение половины тысячелетия мало-помалу способствовали сокращению территорий исконного проживания индейцев, пока древние культуры “цветка и песни” почти полностью не исчезли. Каждая из участвовавших в этих событиях внешних сил всеми доступными средствами стремилась заставить индейские племена отказаться от их культуры, религии, образа жизни и сломать их национальную гордость. Вступившие на земли индейцев Мексики и двух Америк отнюдь не с добрыми намерениями, пришельцы попрежнему продолжают попирать законные права коренного населения, но индейские народы не сдались. Они выстояли, хотя для этого им пришлось покинуть свои родные земли на равнинах и искать убежища в самых недоступных горных районах.
Эти народы, встречая грудью натиск пришельцев, смогли отстоять свой образ жизни, хотя и немалой ценой. Благодаря им, сегодня, в начале нового тысячелетия, тольтекское сообщество, с его обычаями и ритуалами, продолжает существовать.
В настоящее время в Мексике существует пятьдесят семь этнических групп, не считая “местизо”. Среди наиболее многочисленных можно назвать нахуа, мацатеков, виррарика, сапотеков, отомие, тотонака, якуи и тарахумара. Каждая из этих этнических групп по-своему боролась за сохранение своей самобытности.
Некоторые из групп были, по-видимому, “окультурены”, ибо входящие в их состав индейцы стали одеваться как метисы и говорить по-испански. Однако, пристальное наблюдение часто выявляет наличие у них традиционного, естественного для данной этнической группы образа жизни.
Одним из наиболее прискорбных последствий процесса утраты этнической самобытности является так называемое “клеймо” индейца. Из-за унизительных условий, в которых приходится жить большинству местных народов, они стыдятся того, что они — индейцы. Воспринимая белого или метиса как человека, вероятно, имеющего деньги, здоровье и благосостояние, они пытаются “местизофицироваться”, уподобиться метисам, отказываясь для этого от собственного языка, традиционной одежды и культуры. Во многих общинах часто можно услышать, что старшие жалуются на отсутствие у молодых интереса к обычаям предков. Однако следует воздержаться от поспешных выводов. Следует помнить, что индейцам приходится бороться за выживание в условиях чрезвычайной бедности и на грани голода. Их нельзя осуждать.
К счастью, не все индейские народы находятся в столь жалком положении. Существуют те, кто сохраняет в неприкосновенности свой язык, одежду, религию и обычаи. Они малочисленны, и контакт с ними затруднен, но их значение для нашей эпохи трудно переоценить, ибо они являются подлинными носителями священных традиций до-испаиской Мексики.

Тольтекская связь

У меня была возможность путешествовать практически по всей Мексике, интересуясь, в основном, теми районами, где природа не испытала еще на себе губительного воздействия человека. Может показаться невероятным, но, к счастью, такие места все еще существуют в нашей стране. В своих поисках нетронутой природы я встретился с индейцами Мексики, всегда жившими с ней в гармонии. Я познакомился с различными этническими группами и индейскими общинами — нахуа, цоциле, целтале, мацатеков, виррарика, микстеков, сапотеков и тотонака, — и пожил среди них. Особый интерес для меня представляли нахуа и виррарика. Обе эти народности полнее всех прочих сохранили древнее тольтекское знание. Нахуа — прямые потомки населения Тулы, а виррарика ближе к тольтекам из Ацтлана. Но кроме географических, миграционных или генеалогических связей существует устойчивая духовная традиция, которая позволяет напрямую связать эти народности с тольтеками древности.
Я получил возможность приобщиться к духовным традициям, методам обретения знания и повышенного осознания, которые в разных формах сохранились среди индейских народов. Чтобы полнее представить себе структуру унаследованной ими от тольтеков духовной культуры, мы можем условно разделить ее элементы на три категории.
Первая и наиболее общая — это космовидение, восходящее к доиспанским временам, оно присуще практически всем членам индейской общины. В его состав входит осознание смерти, тесная связь с природой, понимание Земли как живого существа, осознание тела сновидения (у виррарика).
Ко второй категории относятся знания, методы, обычаи и ритуалы, доступные лишь отдельным лицам или особым группам, входящим в общину. Например, среди виррарика любой маракаме или главный маракаме общины (он же возглавляет и группы хикарерос) признается всей общиной как лицо, ответственное за все, связанное с религиозной деятельностью общины. В то же время, существует целый ряд ритуалов, неизвестных тем, кто не является частью избранной группы посвященных.
В третью категорию попадают “магические цепочки”— небольшие группы людей, которые поколение за поколением устно передают особые обычаи, связанные с древним знанием. Доверенное им они хранят в полной тайне, и так, чтобы само существование этих магических цепочек оставалось незаметным даже для других членов их собственной общины. Входящие в состав таких групп предстают перед другими индейцами как крестьяне, торговцы, ремесленники, целители — по собственному усмотрению. Совсем недавно и весьма необычным способом эти магические цепочки начали включать в свои ритуалы и неиндейцев.
Хотя у меня была возможность приобщиться ко всем трем упомянутыми категориями традиции, сейчас я могу рассказать публично только о первых двух, и лишь слегка коснуться третьей.

Народы нахуа и виррарика:
уцелевшие потомки тольтеков

Именно среди индейцев нахуа я пережил свое второе рождение, став воином-тольтеком. Это больше, чем просто членство или звание; это целое мировоззрение, особое отношение к жизни. Воин-тольтек борется за то, чтобы направлять каждое свое действие на решение комплекса сложных проблем, а каждый его поступок становился бы еще одним шагом на пути к Духу. Мое второе рождение произошло в общине Нахуатл, расположенной среди высоких гор Центральной Мексики. Эта община была особой, ее члены сохранили нетронутыми древние церемонии установления связи с осознанием Земли, пробуждающие в участниках очень специфическую форму восприятия, неизвестную большинству людей — это то, что Карлос Кастанеда называет вторым вниманием. И это несмотря на то, что в поселке стояла очень большая и старая церковь, построенная еще в шестнадцатом веке.
В течение нескольких веков присутствие католического священника было неотъемлемой частью жизни общины. И на протяжении этих столетий каждый священник, в свою очередь, боролся за искоренение того, что считал языческими и даже сатанинскими обрядами индейцев. Когда я впервые появился в этой общине, они — и новый священник, и индейцы, каждый по-своему — рассказали мне, что предыдущий священник покинул общину менее года назад. Он был очень старым и весьма раздражительным человеком, который в течение дес&heip;