Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Абульханова, К. А.; Березина, Т. Н. Время личности и время жизни. СПб.: Алетейя, 2001

Номера страниц сверху, в начале глав номера страниц не указываются.

К.А. Абульханова, Т.Н. Березина
ВРЕМЯ
личности и
ВРЕМЯ
жизни
Научное издание
Издательство «Алетейя» Санкт-Петербург 2001

ББК Ю937.2 УДК 159.923
А17
К. А. Абульханова, Т. Н. Березина. Время личности и вре-А 17 мя жизни. — СПб.: Алетейя, 2001. — 304 с ISBN 5-89329-377-0
Монография посвящена малоизученной проблеме личностной организации времени деятельности и жизни в целом. В многогранной авторской концепции преодолен разрыв, существующий между изучением субъективного (психологического) и объективного (физического, социо-культурного, исторического) времени. Их связующим звеном является личность со своей темпоральной организацией, соотносящая свое субъективное время (сознания, бессознательного, переживания и т.д.) со временем самореализации в деятельности и жизненном пути, организатором которого она становится объективно.
В монографии представлена система темпоральных понятий, в их числе впервые понятие временного режима деятельности, и эмпирические данные о разных режимах различных профессий, более или менее оптимальных для разных типов личности.
Рассмотрены временные способности личности — планирование, своевременность и т.д., существенные для тайм-менеджмента. В интеграл личностного времени включено и идеальное, ценностное время-пространство, что позволило рассмотреть проблему развития личности в жизненном пути и человеческой культуре.
Представленные в монографии результаты многолетних исследований позволяют глубже раскрыть не только временные особенности личности, но сами механизмы ее активности, движущие силы ее изменения, развития и совершенствования.

ВВЕДЕНИЕ
Время связывает все структуры нашей действительности: производительность труда измеряется временем, затраченным на производство продукта, товара; любая профессиональная деятельность — рабочего на конвейере, летчика, ученого и т. д. имеет свой ритм, темп, скорость; все социальные процессы происходят во времени — социальные изменения то медленны (эпохи стабильности), то стремительны — за два-три года в корне изменилось наше общество, которое оставалось статичным более 70 лет.
Время — это цикл нашей жизни, ее длительность, ритм, ее периоды, которые имеют разное значение и смысл для личности. Время — это ценность, поскольку нам удается наполнить его глубоким содержанием и реализовать себя в нем. Время является определенной мерой скорости, продуктивности и т. д.; вместе с тем происходят растраты, т. е. уничтожение времени, виной которых незаметно являемся мы сами. Итак, время — это темпы, скорость, сроки и ритмы, периоды, этапы и определенные структуры самых различных процессов и явлений. Объединяя все эти временные структуры и явления, можно сказать: время необходимо включает в себя энергетический аспект, время — это энергия нашей жизни. Далее мы более подробно остановимся на этом аспекте и в заключение сформулируем некоторые положения возможной энергетической концепции психологического времени, тем более что до сих пор субстанциональные концепции физики времени мало использовались психологами в своих работах.
Время универсально и многолико. В свою очередь, время имеет собственную структуру, которая различна в разных системах: в жизни человека структура времени — настоящее, прошлое и будущее; здесь время необратимо, а жизнь конечна. В познании время может быть последовательным: постепенно происходит развертывание некой идеи, но она же может быть представлена одно временно — в одном времени и пространстве. В области познания время обратимо. Знания в известном смысле вневременны: мы читаем сегодня Тацита, Аристотеля, т. е. преодолеваем время истории; более того, любые достижения культуры являются своеобразным аккумулятором времени, энергия времени потенцируется
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2001 г. © К.А. Абульханова, Т.Н. Березина, 2001 г.
6_. . _ _ _________Введение ______
в них, и далекие потомки не просто знакомятся с творениями науки и искусства, они прикасаются, усваивают воплощенное в них время. Более глубоко проблема интеграции личностью исторического времени и времени культуры будет рассмотрена нами в пятой главе настоящей работы. В деятельности мы ставим цель, которая находится в будущем, мышлением мы осуществляем прогноз будущего, словно движемся вперед по потоку личностного времени быстрее, чем движется окружающий нас материальный мир. Иными словами, можно говорить о структуре или архитектонике времени в разных областях жизни человека.
Долгое время считалось, что существует только объективное время, а объективное время познается только точными науками, прежде всего физикой. И даже несмотря на появление именно в области точного знания ряда сложных темпоральных концепций (теория относительности А. Эйнштейна, теории многомерной, имеющей несколько временных и пространственных координат. Вселенной — модели Калуцы-Клейна, концепция внутреннего времени И. Пригожина, энергетическая теория времени Н. Козырева и др.), некоторые представители точных наук абсолютизировали точное (фактически механическое) время, отрицали его качественную специфику и тем самым право гуманитарного и философского знания в целом на выявление специфики человеческого времени. Однако именно в отмеченном выше многообразии темпоральных концепций современной физики времени психология может найти интерпретации многих известных феноменов психологического и личностного времени, что мы и попытались сделать для малоизученных феноменов личностного времени (глава 4).
В отечественной науке теорию времени как четвертой координаты протяжения, которая потенциально могла бы служить и основанием концептуализации человеческого времени, создал М. Аксенов [10]. Идеи М. Аксенова претерпели ту же участь, что и все другие гениальные русские открытия. Так продолжалось до тех пор, пока Герман Минковский — совместно с А. Эйнштейном — не провозгласил нового учения на съезде естествоиспытателей в Кельне в 1908 году, и, таким образом, мысли нашего соотечественника не получили блистательного подтверждения.
Однако, несмотря на наличие собственно философских идей, позволивших подойти к изучению специфики времени человека (концепции времени А. Бергсона и др.), философии экзистенциализма, специально посвященной проблеме жизни и смерти человека (бытия и небытия), на проблему человеческого времени в отечественной философии и психологии было наложено табу [22].
Современным примером тому является трагическая судьба книги Н. Н. Трубникова [ИЗ], талантливого отечественного философа, книга которого была посвящена философской и историко-фило_______Введение_________ ____7
софской постановке проблемы человеческого времени. В издательстве «Наука» эта книга была отдана на рецензирование ученых — представителей точных наук, и признана ими ненаучной. Лишь после смерти ее автора, ушедшего из жизни молодым, его друзьям-философам удалось опубликовать этот труд.
В чем коренились причины, препятствующие марксистской философии ставить проблему человеческого времени и защищать от физиков философов, посягнувших на ее разработку? Основная причина заключалась в той философской парадигме, в которой отсутствовала философская антропология и онтология — учение о бытии человека, его специфических уровнях и качествах. Ограниченность официальной философии заключалась в том, что она состояла из лоскутных (по выражению С. Л. Рубинштейна) учений о материи, о познании и учения об обществе. При таком подходе время материи и учения об обществе как объективной реальности могло быть определено только как время физики, т. е. время, существующее вне человека. В учении об обществе, конечно, учитывалось время истории, но оно также трактовалось только как имеющее свои объективные закономерности (смены формаций) и потому исключалась, как идеалистическая, сама идея субъективного человеческого времени. Только разработка С. Л. Рубинштейном совершенно новой парадигмы — философской антропологии и онтологии, позволившей поставить проблему Человека в Мире, в свою очередь, позволила и человека представить как онтологическую реальность и подойти к проблеме субъективного (в том числе и субъектного времени) с иных позиций. Однако пока вся глубина этой философской парадигмы еще не была ни понята, ни признана, мы решили поддержать философскую концепцию Н. Н. Трубникова с позиций конкретной науки — психологии. Мы предположили, что если эмпирически, т. е. на том же уровне и языке, на котором мыслили физики, мы докажем в конкретном исследовании закономерный характер субъективного времени в психологии, мы сможем с позиций гуманитарной науки поддержать идею Н. Н. Трубникова о специфике человеческого времени и вообще возможности изучения его закономерностей.
Обращению к этой проблеме в психологии одновременно способствовали два обстоятельства. Первое — жизненное трагическое событие. Второе — научное открытие. Событием, заставившим нас понять и осознать всю важность проблемы субъективного (назовем его пока психологическим) времени, была катастрофа, постигшая советский самолет, разбившийся вместе с пассажирами на аэродроме в Чехословакии. Этим рейсом летели десять крупнейших советских энергетиков и шестнадцать девушек-баскетболисток. Обстоятельства полета сложились так, что впервые в международный рейс был допущен командиром корабля пилот, до сих пор летавший
8_ _ Введение _ _____ _ __ _ ___
в пределах СССР. Впервые, вопреки инструкции, с ним летел экипаж, состоявший из команды, до сих пор не работавшей вместе. Вопреки инструкции, на борту царили оживленные разговоры, связанные с новым знакомством. Не вдаваясь в технические детали, следует только сказать, что загоранию сигнальной лампы, свидетельствующей о начале снижения, обычно предшествует устное распоряжение командира, призывающее к готовности осуществлять практическое изменение положения корабля, но командир замешкался и подал команду в момент (или даже позже) появления светового сигнала. Увлеченная разговором команда растерялась, и в результате один из исполнителей допустил ошибку, поставив центр тяжести самолета не на снижение, а на взлет, в то время как основное управление направило лайнер на снижение. Машина дала трещину, приведшую к внутреннему возгоранию. Самолет приземлился, расколовшись, в результате чего заклинило пассажирские выходы. Команда корабля смогла покинуть его через сохранный служебный люк. Подоспевшие пожарные машины пражского аэропорта поливали корабль на порядочном расстоянии, но никто не рискнул «распаковать» машину, боясь взрыва. Пассажиры сгорели заживо, царапая ногтями стекла самолета. Международный судебный процесс квалифицировал происшедшее как техническую ошибку, не подлежащую серьезному наказанию.
Анализируя, одновременно с данными судебного процесса, произошедшее, можно сказать, что ситуация до определенного момента была легко поправимой, если бы летчик сделал еще один облет и дал упреждающую световой сигнал-команду заранее. Однако пилот, боясь, что его больше не допустят к зарубежным рейсам, этого не сделал. Но главной для нас — с научной точки зрения — фигурой и виновником трагедии был исполнитель, допустивший ошибку. Мы предположили, что возникла ситуация дефицита времени, в которой человек оказался не способен действовать правильно, даже в силу привычного автоматизма. Так, через вторую трагическую ситуацию выступила практическая значимость проблемы времени:
что такое дефицит времени с психологической точки зрения, если он может привести к ошибочным действиям? Для таких социально и технически развитых стран, как Япония, наиболее острой оказалась проблема дефицита времени. С дефицитом времени связаны авиационные, атомные и другие катастрофы, неоптимальные решения, несвоевременные действия, приводящие к тяжким социальным последствиям, высокая психологическая цена труда и снижение работоспособности. Д. А. Ошанин считал основной детерми-нантой труда конвейерного типа высокий принудительный тип работы на конвейере. Проблема дефицита времени в профессиях разного типа, в разных условиях труда и состояниях человека исследовалась многими отечественными психологами (В. П. Зин_ _ Введение _ _ __ _____ _ J?
ченко, Д. Н. Завалишиной, Н. Д. Заваловой и В. А. Пономаренко, Г. М. Зараковским и Др.).
Третьим побудителем обращения к этой проблеме было «открытие», что огромная масса психологических исследований в мире посвящена времени. Осуществить это открытие нам позволила первоначальная публикация Ю. Б. Молчанова [84], а затем собственные обзоры зарубежных исследований времени. Каково состояние разработки этой проблемы в мире — ниже. Но поразительным было открытие, что отечественные исследования того периода оказались (за исключением проблем, имплицитно содержащих эту составляющую) в основной своей массе не посвящены проблеме восприятия времени.
Позднее мы сумели объяснить этот факт — сосредоточенность исследователей именно и только на проблеме восприятия времени — все той же философской «идеологией», проникшей в психологию. Психология, как будто не имеющая права изучать объективное время, якобы ограниченное временем существующей вне человека объективной реальности, сохранила свою научность благодаря категории «отражения», дававшей «право» исследовать «вторичное» время — отражение объективного времени. Этот огромный диссонанс между числом ведущихся в мире исследований времени и ничтожно малым числом отечественных работ по восприятию времени также мотивировал нас обратиться к этой проблеме.
История нашего «движения», которое можно обозначить так в силу непланового, сугубо поискового обращения к этой проблеме, относится к началу восьмидесятых годов. Мы пригласили в качестве аспиранта для разработки этой темы молодого физика, не имевшего классического психологического образования, чтобы он, отправляясь от позиций своей науки, как бы «изнутри» нее, преодолел депривацию философского и психологического подхода к времени, доказал его возможность и объективность (если бы физик доказал право психологии на исследование времени, это было- бы сильнейшим аргументом).
Однако первый этап совместного исследования руководителя и аспиранта «разорвался» на совершенно полярные русла. Физик зачитывался художественной литературой, принося десятки переписанных страниц, посвященных времени, а руководитель приступила к поиску труднодоступной, через десятки посредников добываемой литературы, посвященной описанию (дневниковым записям) американскими летчиками своих полетов. Именно там были найдены подтверждения гипотезы о роли психологического времени, о его инверсиях и неожиданностях в управлении самолетом в критических полетных ситуациях.
Четвертым, почти детективным побудителем интенсификации нашего исследования явилась многозначительная и загадочная тема
10 Введение^ __ _ _ _ __ _ _ __ __
«timemanag'ement». Все попытки достать информацию из сугубо современных информационных сетей оборачивались неудачей. Скоро стало понятно, что все разработки в этой области составляют секреты фирм, которые тщетно искать на полках библиотек. Одна из представившихся возможностей ознакомиться с «открытиями» в этой области австрийской школы дала слишком низкие результаты по отношению к ожидаемым.
В. И. Ковалев, «насытившись» впечатлениями художественной литературы, сделал обзор зарубежной, и постепенно, годами, вызревали основы данного оригинального подхода.
Однако для того чтобы определить специфику нашего подхода и его понятийно и эмпирически обосновать, мы предприняли попытку определить контекст проблемы психологического времени, т. е. рассмотреть его в контексте других времен, обозначить его основные контуры и координаты. Многогранность проблемы вре* мени в целом, т. е. наличие разных времен, связанных с разными качествами бытия человека в мире, затрудняет решение этой задачи. Социальное время, социально-экономическое, т. е. производительность труда, работа и свободное время, природное время, время (темпы технических систем), историческое время — все эти модальности времени можно рассматривать и изучать, и даже регулировать в определенных пределах, изолированно друг от друга, как это и делалось до сих пор. Но на самом деле в структуре социального мира, в его онтологическом и историческом способе организации все эти времена определенным образом взаимосвязаны, и эти сложнейшие функциональные взаимосвязи могут быть открыты только через категорию человека. Так, например, рабочий как производительная сила не может действовать быстрее, чем позволяют природные особенности его организации. Но как субъект труда он может повышать темпы своей деятельности посредством ее более оптимальной социальной организации, посредством выработки определенных профессиональных навыков или использования более совершенных технических устройств.
Способ выявления этих связей и зависимостей состоит в том, что, во-первых, очень часто фактор времени и временная детерминированность осуществляются в скрытой форме. В скрытой форме накапливаются изменения психофизиологических ресурсов человека, если он работает в неадекватном своим возможностям и особенностям ритме. Не поддаются теоретическому прогнозу сроки устаревания оборудования (реального или сравнительно с мировыми эталонами), а поэтому — оказывается неожиданным момент его выхода из строя. Как ни парадоксально, скрытыми являются ценностные характеристики времени. Простейшим выражением ценности времени является его необратимость. Настоящее время, данный час, день, месяц, год и годы могут проживаться без сознания
___ Введение ______ ___ ___U:
степени их насыщенности или пустоты, без осознания упущенности этого времени. Ниже мы ввели понятие плотности переживания для характеристики субъективной заполненности темпорального промежутка (4 глава). При низкой плотности переживания человек воспринимает время как растянутое, пустое, которое «еле ползет», но проходит быстро и «потом нечего вспомнить». При средней плотности переживания темпоральный промежуток заполняется активностью внутреннего плана — мыслями, чувствами, фантазиями и планами индивида. При высокой — активность внутреннего плана в данный промежуток времени успевает проявиться и вовне, в виде деятельностной, творческой, двигательной или другой активности. Наиболее важным критерием ценности времени является наличие смысла жизни, что придает значимость всему происходящему и желательность будущему. Однако традиционно в психологии и мотивы (эти динамические побудители деяний человека), и даже цели, не говоря о ценностях, не переводились в категории времени, последние поэтому не рефлексировались ни научно, ни жизненно.
Далеко отставленными по своему проявлению оказываются последствия неучета особенностей организма ребенка в детстве. Например, получены данные, что соблюдение режима дня младенца, к которому так стремятся организованные матери (т. е. своевременное кормление и укладывание спать), иногда оказывается насильственным (неадекватным) по отношению к естественному ритму и потребностям данного организма. А последствия этого насилия проявляются чуть ли не в подростковом возрасте в форме агрессии, не имеющей по существу никакого, казалось бы, отношения ко времени.
Во-вторых, в ряде случаев время «заявляет» о себе, напротив, в явной категорической, катастрофической форме, ставшей знамением XX века, — в форме «дефицита». Изменение экологии планеты, природы приводит к катастрофам, развитие которых столь стремительно, что оставляет человеку минимум времени для принятия спасительных мер.
Сам способ социальной жизни все чаще ставит человека в ситуацию дефицита времени. Это проявляется либо в чрезмерно высоком темпе жизни, неадекватном ее глубине и содержанию, либо в необходимости принятия радикальных решений (или действий), которые требуют иного объема времени, чтобы достичь необходимой конструктивности.
Время как социально-философская, социально-экономическая, биосоциальная, социально-историческая и т. д. категория имеет, по-видимому, свои универсальные особенности. Некоторые из них были раскрыты в истории философии (А. Бергсон, И. Кант, М. Хай-деггер и др.), но другие оказываются порождением развития цивилизации и еще требуют своей философской квалификации. Эти
12 _ Введение ._..__
особенности порождены способом функционирования человека в условиях технического прогресса. Для их понимания и анализа (и до научной и философской квалификации) необходимо привлечение понятия «организация времени».
Организация времени предполагает согласование и разрешение ряда противоречивых тенденций современного научно-технического прогресса. Технический прогресс, с одной стороны, многократно умножает биологические и психические временные возможности человека (скорости его интеллекта, памяти и т. д.), с другой — наталкивается на ограничения существующих естественных ритмов, скоростей и темпов человека. Техника, заменяя человека автоматическими системами, роботами, высвобождает его рабочее время для переработки возрастающих объемов информации (как показывает опыт таких технически передовых стран, как Япония, где возрастает длительность рабочей недели).
Тенденция технического прогресса растет непропорционально профессиональному прогрессу, опережая развитие временных способностей человека. Этот дисбаланс ведет не только к росту аварийности, но к утрате человеком рабочего и жизненного комфорта,
перенапряжению, нервно-психическому износу и кризису экологии человека.
Тенденция развития технического прогресса также приходит в противоречие с тенденцией культурно-нравственного развития человечества, поскольку сбережение времени в результате технического совершенства наталкивается на тенденцию обесценивания времени в духовной культуре. Происходит исчезновение временных перспектив, необходимых для развития цивилизации, человек утрачивает жизненные перспективы, восприятие будущего. Недавно проведенный программой телевидения опрос показал, что люди не хотят жить в будущем, а только в прошлом или настоящем. В силу этого проблема организации времени должна ставиться и решаться как комплексная проблема не только технического, но и духовного прогресса человечества и его экзистенциального бытия как личности.
Проблема организации, экономии и оптимального использования времени является ключевой для прогресса человечества на рубеже XX-XXI веков. Организация времени дает повышение производительности труда, обеспечивает наиболее оптимальное согласование сверхскоростных современных технических систем с временными возможностями человека, предупреждает их рассогласование, ведущее, с одной стороны, к росту аварийности, с другой — к потерям в экологии человека (необратимым нервно-психическим потерям, падению работоспособности и здоровья). Время человека — системообразующий фактор связи и способов организации различных времен, и категорию организации времени — в предВведение ____13
варительном порядке — мы хотим обозначить через другие, более частные понятия, носящие тем не менее достаточно универсальный характер.
Среди важнейших понятий, обозначающих параметры (или модальности) времени, прежде всего существенны: время развития, изменения, последовательность или одновременность, скорость (в том числе различные темпы, ритмы), кванты (периоды, привязанные к качественным характеристикам определенной сферы), соотношение прошлого, настоящего и будущего, выражающего архитектонику и необратимость времени, связь времени и пространства («хронотоп» по А. А. Ухтомскому), своевременность. Наконец, перефразируя проблему «timemanagement'a», можно употребить понятие «организация времени», которое и является одним из ключевых в нашем подходе, ниже развернутом в целой серии конкретных эмпирических исследований (типологические особенности деятельности людей в разных временных режимах, способы планирования будущего и их связь с возможной реализацией планов, особенности организации внутреннего и внешнего времени руководителя), подробно освещенных нами в первой и второй главах настоящей работы.
Эти параметры времени не просто привязаны к качественным характеристикам сфер бытия — они сами в свою очередь раскрываются или создают их новые качества. Так, например, понятие «последовательность—одновременность», примененное к анализу особенностей кризиса в постсоциалистических странах, выявляет его кардинальные различия в разных странах. В Польше экономический кризис протекал на фоне политического единства — плюрализм и борьба партий вступили в свою силу, когда основная волна экономического кризиса уже спала. Это облегчило способы выхода страны из кризиса. В России, как известно, одновременно разворачивается и политический, и экономический, и общественный кризис, что усиливает его глубину и затрудняет возможность выхода.
Более частный пример. Та же одновременность ряда существенных мероприятий при создании малых или больших предприятий (поиска денег, кадров, юридического установления, аренды, партнерства и т. д.) создала огромные трудности и не обеспечила качественного уровня и полноценности этих организаций. И совсем иначе сформировались постепенно выросшие предприятия, где каждый предшествующий этап создавал и обеспечивал предпосылки для следующего. Однако нужно различать последовательности, основанные на причинно-следственных отношениях, и последовательности, которые должны быть специально выстроены, исходя из значимости, ценности, существенности. Такие последовательности
L4 Введение _
должны специально моделироваться по определенным критериям, которые соотносимы с иерархией значимости.
Особо печальной славой в истории нашего общества обернулись не упомянутые выше понятия «ускорения» и «экономии» (в нашем случае времени); практика показала, что любое ускорение не может игнорировать временную логику явлений или систем (будь то социальные или экономические). Любые проблемы экономии времени могут решаться только на основании хотя бы приблизительного учета объективных временных темпов социальных или экономических процессов и ситуаций. Для экономии времени необходим хотя бы теоретический учет необходимого времени и проектирования возможных условий сокращения времени.
По проблемам планирования написаны десятки, если не сотни трудов, однако реальная неуспешность этих процедур редко анализировалась и корректировалась. Суть неудач планирования (во всяком случае одна из причин в нашем обществе) была связана с отсутствием сопоставления запланированного с реально достигнутым, анализа причин, препятствовавших достижению, который бы помог в будущем планировании.
Все сказанное демонстрирует, с одной стороны, пронизывающую все сферы жизни человека роль времени, с другой — сложность связей этих сфер, невозможность их выявления только в категориях времени, необходимость разработки единых понятий и одновременно потребность в выявлении их функционально различных значений, скрытность времени и его явную категоричность — одновременно. Однако именно учет — в пределах возможного — всей этой сложности и противоречивости Вселенной Человека побуждает к осмыслению и исследованию традиционно называемого «субъективным», или «психологическим» времени и достраиванию этих понятий до категории «личностной организации времени».
Авторы выражают благодарность всем студентам, магистрантам и аспирантам, принимавшим участие в разработке этой увлекательной темы — проблемы личностной организации времени. Отдельную благодарность нам хочется выразить Н. Ю. Григоровской, В. И. Ковалеву, О. В. Кузьминой, Л. Ю. Кублицкине, В. Ф. Се-ренковой и Н. А. Растригиной, материалы дипломных и диссертационных исследований которых приводятся в этой книге с любезного разрешения авторов.
Глава 1
ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ
1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ И ОСНОВНЫЕ ГИПОТЕЗЫ
Исследования проблемы времени в психологии осуществлялись в целом ряде направлений, которые фактически мало связаны друг с другом. Это классические исследования восприятия времени (Ю. М. Забродин, Ф. Е. Иванов, Е. Н. Соколов, П. Фресс и др.), переживания времени (Д. Гарбетте, Р. Кнапп и др.), временной перспективы (Р. Кастенбаум, Дж. Нюттен и др.) Однако они оказались оторванными от целого исследовательского направления, в котором изучались нейрофизиологические, психофизиологические особенности временной организации человека (Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова, 1981; Ю. М. Забродин, А. В. Бороздина, Н. А. Мусина, 1987; Я. Освальд, 1975; С. Шервуд, 1975 и др.), а также процессуально-динамические и в этом смысле объективные временные характеристики самой психики, такие, как скорость запоминания, скорость реакций, темпы, ритмы нейрофизиологи-ческих, психофизиологических процессов (П. Фресс, Л. П. Гри-мак, 1978; Д. Т. Элькин, 1959, 1962; Д. Т. Элькин, Т. М. Козина, 1978, Д. Н. Узнадзе, 1966). Можно предполагать, что этот разрыв определялся тем, что первые были отнесены к области изучения субъективного психологического времени (или, как принято говорить в отечественной психологии, субъективного отражения времени), а вторые — фактически — к области, в которой исследовалась объективная временная организация самой психики.
Кроме того, эти две области, в свою очередь, были обособлены от исследований проблем личностного времени — времени развития личности, мотивации, динамики осознаваемого и бессознательного (П. Жане, Ж. Пиаже, К. Левин, X. Томе и Др.). А исследования, касающиеся проблемы личностного времени (в том числе и в первую очередь динамическая концепция личности 3. Фрейда), оказались в стороне от изучения конкретного жизненного пути, его специфических временных, биографических, событийных характеристик
16 Проблема личностной организации, времени'-__жизни
(Б. Г. Ананьев, П. Б. Балтес, Ш. Бюлер и др.). В свою очередь, недостаточно связанной с особенностями жизненного пути оказалась возрастная периодизация Л. И. Божович, Д. Б. Эльконина и др. Первую попытку осуществить синтез собственно жизненной и возрастной периодизации предпринял Б. Г. Ананьев. Социальное развитие ребенка в пространстве—времени детства проведено Д. И. Фельдштейном [117]. ;
Наконец, несмотря на огромное внимание, интерес психологов к психологическим особенностям деятельности, разработку так называемого деятельностного подхода, не были раскрыты фундаментальные временные характеристики деятельности и временные особенности способов ее осуществления. Лишь отдельные исследования коснулись некоторых временных характеристик деятельности (В. П. Зинченко и др.), временных условий или специфики отдельных профессий (Ш. Гадбуа, В. А. Денисов, Д. Н. Завалишина и т. д.), таких, как профессия медсестер, летчиков. Между тем именно в деятельности соотносятся, связываются или вступают в противоречие различные времена, начиная от времени — скорости, ритмов психофизиологических процессов, кончая социальными требованиями и нормами времени осуществления деятельности. Производительность труда — это основная временная характеристика деятельности: повышение производительности труда происходит за счет сокращения необходимого времени. Не создана единая концептуальная модель, раскрывающая соотношение биологического, психологического, социального и культурного времени, отсутствует представление о соотношении психологического, личностного, жизненного времени, единая теория их многообразия.
Существующие направления изучения времени можно условно классифицировать следующим образом: выделив четыре основных аспекта его рассмотрения. Первый — отражение (психикой, сознанием) объективного времени, большая или меньшая адекватность и механизмы отражения (восприятие времени) [60,79]. Второй — временные, т. е. процессуально-динамические характеристики самой психики, связанные прежде всего с лежащими в ее основе ритмами биологических, органических, нейрофизиологических процессов. Третий — способность психики к регуляции времени движений, действия и деятельности. Четвертый — личностная организация времени жизни и деятельности, т. е. той временно-пространственной композиции, в которой строятся ценностные отношения личности с миром на протяжении времени жизненного пути.
Разобщение, обособление отдельных исследовательских направлений, касающихся психических, личностных, жизненных и дея-тельностных особенностей времени, усилилось тем противоречием, которое в явной или скрытой форме возникло между точными науками, прежде всего физикой в ее изучении объективного времени
_ _ Глава первая_ _____ J^7
и философскими, гуманитарными науками, описывающими экзистенциальное, ценностное, историческое, в широком смысле слова — человеческое время. Физика претендовала на универсальность законов физического времени как объективного, измеримого и т. д. Несмотря на победу теории относительности, предполагавшей специфику разных времен, периодизаций и т. д., парадигма точных наук тормозила раскрытие специфики человеческого времени. Современное состояние знания позволяет актуализировать эту проблему как комплексную для ряда гуманитарных наук — социологии, истории, психологии и самой философии, во-первых, и приступить к созданию интегральной концепции времени в психологии, во-вторых.
В русле идей отечественного психолога С. Л. Рубинштейна представителями его школы продолжала развиваться концепция природы психики как специфически детерминированного процесса (А. В. Брушлинский) и начала исследоваться природа личностной и психической организации времени. Это исследование, определенные итоги которого подводятся в данной книге, было нацелено, с одной стороны, на выявление динамически-темпоральных характеристик самих психических процессов, состояний, с другой — учитывало классические работы по восприятию времени, его переживанию и отражению в широком смысле слова, и с третьей — опиралось на представление о личности как динамической, развивающейся и изменяющейся системе и ее жизненном пути как совершенно специфическом процессе. Исследование личности в масштабах жизненного пути (в отличие от традиционного для отечественной психологии изучения личностных «черт» и структур) было начато нами в начале семидесятых годов в порядке реализации философско-психологической концепции С. Л. Рубинштейна о субъекте и личности как субъекте жизни. Нашей задачей являлось:
выявить, при каких условиях личность становится таким субъектом и какие функции она в этом качестве выполняет. Жизненный путь рассматривался нами как специфический, развернутый во времени процесс, в котором сталкиваются две основные детерминанты:
внешняя и внутренняя, исходящая от самого субъекта. Субъектом становится только личность, способная разрешать противоречие между этими внешними и внутренними детерминантами жизни, таким образом создавая условия для самореализации, самовыражения. Естественно, что мы опирались и на представление о личности как динамической, саморазвивающейся системе, пытаясь при этом выявить соотношение ее изменения и развития (как взаимосвязанных и иногда противоречащих друг другу). В результате теоретического и эмпирического исследования были сформулированы понятия субъекта, выражающего способность личности к организации жизни, понятия «жизненная позиция», «линия»,
^g Проблема личностной организации времени жизни __ _
конкретизировано понятие жизненной или временной перспективы, а также разработано понятие активности, которая выступает как реальная организация времени жизни, его потенцирование, ускорение, расширение, ценностное наполнение. В результате теоретических и эмпирических исследований было сформулировано центральное понятие, которое сегодня репрезентирует специфику данного направления исследований и позволяет интегрировать достаточно большое количество совершенно разноплановых аспектов исследования времени в психологии.
В отличие от множества подходов, которые подчеркивали субъективность психологического времени, концепция личностной организации времени предполагает онтологический характер его организации личностью, которая осуществляется либо в деятельности — также специфическом временном образовании, либо в жизни в целом. В последнем аспекте она примыкает к целому комплексу исследований жизненного пути, жизненного цикла, перспективы (В. Г. Ананьев, П. Балтес, Дж. Нюттен, Р. Кастенбаум, Л. Франк, С. Л. Рубинштейн и др.). Такой широкий контекст постановки проблемы личностной организации времени (временные характеристики психики — с одной, самой личности — с другой, жизненного пути и его временных структур — с третьей стороны) и поступательный характер самого теоретико-эмпирического исследования позволяет сегодня доказать долго оспаривавшийся физиками и представителями точных наук тезис о наличии специфики человеческого времени в целом в отличие от времени физических процессов, во-первых. Во-вторых, появляется возможность разработки объективного подхода к изучению этого времени в силу доказательств его специфической онтологической организации. В-третьих, открывается возможность дифференцировать разные механизмы временной организации на разных уровнях психики, а личность представить как субъекта, своеобразным образом интегрирующего эти уровни, включающего свой временной тип в социальный и культуральный временной континуум, организующего время своей жизни и деятельности. Категория личностного времени раскрывается через понятие активности, которая и выступает как реальная организация личностью времени жизни — использование времени, его умножение, ускорение, периодизация жизни и т. д. Тем самым определенным образом связываются объективное и субъективное время человека, которые в других подходах и исследованиях обособлялись друг от друга.
Ядром этой еще только намеченной концепции является соединение на личностном основании объективных, свойственных психофизиологическому, психическому уровню организации, особенностей времени и субъективных, отраженных (восприятие, переживание, осознание времени) характеристик времени. На основе псиГлава первая _____1?
хического отражения на разных уровнях осуществляется взаимодействие человека с миром и одновременно развивается способность психики к регуляции этого взаимодействия. Первую отражающую функцию психики, по-видимому, можно объяснить как своеобразную конвергенцию и дивергенцию объективных структур и темпов времени, считающихся субъективными, но на самом деле имеющих онтологический статус процессуально-динамических характеристик психики, например, в психике одновременно представлено то, что объективно существует длительно и последовательно, и, наоборот, психическое переживание растягивается во времени, придает длительность тому, что объективно одномоментно. Память воспроизводит прошлое в настоящем, за счет чего в психическом настоящем представлено и то, что отражается (воспринимается) в данный момент, и то, что было отражено в прошлом, т. е. происходит удвоение времени. Иными словами, объективное время отражается и воспроизводится в психике за счет несимметричного ему времени и темпов психических процессов. На основе интеграции разных уровней психического отражения времени развивается способность психики к регуляции взаимодействия человека с миром во времени.
Общая направленность этой регуляции — приведение в соответствие человека с объективным временем и его особенностями. Однако это всего лишь одна — видимая — функция регуляции. Вторая состоит в том, что, начиная с движений и действий, деятельность приобретает свою траекторию, амплитуду и временную архитектонику, отвечающую объективной темпоральной организации человека и его субъективным целям, имеющим свои временные параметры. Поэтому объективному времени должно соответствовать не одно движение, а целая деятельная система человека. Сопряжение объективных скоростей, темпов, временных требований (сроков, моментов) и собственных (органических, психических, двигательных и т. д.) скоростей и ритмов имеет место в структуре психической деятельности. Кроме обозначенного выше методологического противоречия между объективным временем точных наук и специфическим человеческим временем, в самой психологии возникло неявное, невыявленное противоречие, проявившееся в трактовке субъективного времени. Абсолютизация теории отражения, имевшая место в психологии, трактовка психики преимущественно как отраженной, даже если принять оговорку о «незеркальности» этого отражения, привели к рассмотрению субъективного времени только как вторичного, т. е. производного от объективного [89]. Тем самым онтологический характер самой психики выпал из поля зрения теоретиков — онтологической, т. е. объективной, считалась лишь «материальная организация» организма, мозга, нервной системы и т. д. Поэтому то, что психика представляет онтологическую организацию, имеющую свои закономерности, а потому время,
20^ Проблема _личностнои организации времени жизни
стало возможным осознать только на основе концепции С. Л. Рубинштейна, доказавшего специфику объективности психического как субъективного, и системного подхода Б. Ф. Ломова, показавшего невозможность рассмотрения парциальных отдельных свойств отдельных психических процессов и необходимость раскрытия их функций, только в целостной системе организации психики. Только на основании этих идей можно признать специфический онтологический характер самой психики, способа ее организации.
Только на основе этих концепций можно актуализировать глубочайшую идею А. А. Ухтомского о «хронотопе» как системном единстве времени и пространства. Понятие хронотопа требует определения временных особенностей психики применительно к определенному пространству; выражаясь современным языком, к системе, в которой она выполняет те или иные функции. Однако важно уяснить, что если понятие системы предполагает, во-первых, уровневый, во-вторых, фиксированный характер ее организации, то понятие пространства в синтезе с понятием времени, на основе идеи хронотопа, допускает возможность его неиерархичности и, более того, не фиксированной, а временной, функциональной организации. В настоящее время в философии, психологии и смежных науках возник ряд теорий различных пространств, которые позволяют подойти к рассмотрению этой проблемы и в психологии. Это теория идеального как специфического пространства, представление о виртуальном пространстве и реальности и т. д. В нашем обыденном сознании понятие пространства до сих пор трактуется в духе географических представлений, т. е. пространство мыслится как нечто неизменно зафиксированное, раз и навсегда определенное, как расположение стран, городов, гор и рек. Такие образные выражения, как «пространство пожара, охватившее тысячекилометровую территорию», или «пространство театра военных действий», или перемещающееся, изменяющееся, расширяющееся или сужающееся пространство, не влияют на наше статическое представление о пространстве.
Последнее решительным образом повлияло на разделение в психологии внешнего и внутреннего как разных, раз и навсегда зафиксированных пространств. Несмотря на интегрирующий характер социально-психологического понятия межличностного пространства, оно не влияет на консервативное представление о границах внешнего и внутреннего как определенных и разделяющих эти пространства. Между тем идея хронотопа позволяет рассмотреть взаимодействие человека с миром; принцип хронотопа в известной степени разрушает константность представлений о раздельности внешнего и внутреннего, являясь образом пространства, временно (на более длительный или краткий период) интегрирующего внешнее и внутреннее, снимающего всякую границу между ними. При
_ Глава первая _ _ ___ , _ _ 21
этом можно говорить о появлении специфической системы, а можно допустить неупорядоченный характер этого пространства.
В качестве примера можно рассмотреть ситуацию общения как временного пространства, в котором соединяются не всегда подчиненные единому замыслу (тем более не образующие систему) эмоциональные, речевые, поведенческие взаимные проявления. Фактически понятие ситуации включает имплицитное представление о некотором временном образовании — пространстве, в котором возникает определенная архитектоника (выражаясь термином С. Л. Рубинштейна, «расстановка сил»). Пространственно локальная ситуация возникает, существует какое-то время и исчезает, будучи разрешенной или нет.
Поэтому можно в гипотетическом порядке допустить возникновение, образование временных — функциональных пространств. А это, в свою очередь, потребует дифференцировать организованные пространства с достаточно устойчивой структурой и эти временные функциональные пространства.
Самой сложной проблемой является сохранение этих пространств. По-видимому, функцию сопряжения, связи выполняет психика, которая одновременно является и организованной системой, и гибкой динамической функцией (В. И. Ковалев). Учение С. Л. Рубинштейна о психическом как процессе, развиваемое А. В. Бруш-линским, предполагает в порядке его дальнейшей конкретизации, раскрытие в психике не только отражательной, не только регуля-торной функций, но способности к созданию временно-пространственных связей, образованию динамических пространств. Но личность, представляющая высший уровень психической организации, в свою очередь упорядочивает, направляет и координирует психическую деятельность. Сама личность рассматривается в нашей концепции как интегратор, организатор, координатор различных времен. Можно выделить по крайней мере три масштаба, экзистенциальных пространства, в которых личность — каждый раз по-разному — выполняет такие темпоральные функции.
Первое — это пространство организма, схема тела (как его называл Н. А. Бернштейн), включающая особенности нейрофизиоло-гических, психофизиологических (темпераментальных) скоростей, темпов, ритмов, скоростей и амплитуд движения и т. д. Ансамбль из различных времен создается механизмом саморегуляции по большей части неосознанно. Природная основа психики — это естественно текущие ритмы психических процессов, привязанные к ритмам нейрофизиологических процессов, их темпераментальных особенностей. Саморегуляция соотносит, увязывает, приспосабливает друг к другу различные ритмы, темпы, скорости. Но уже произвольность как регуляторная способность психических процессов — важнейшая их особенность — есть не что иное, как способ22 _ Проблема личностнои_организации времени^ жизни
ность ускорения этих процессов (запоминания, мышления), т. е. временная функция. На основе саморегуляции устанавливается последовательность психических процессов, координация их времени со временем моторики, движений и т. д. Но сама саморегуляция имеет своей основной задачей согласование всей психофизической и психофизиологической системы с условиями, требованиями, временными параметрами деятельности и действительности. Точнее, саморегуляция обеспечивает функционирование человека во временно-пространственной действительности. Второе пространство — это пространство человеческой деятельности, имеющей свою временную архитектонику, специфическую организацию. Деятельность — создание особого временно-пространственного континуума, в котором личность в качестве субъекта связывает объективно разобщенные во времени и пространстве объекты и явления, придает им свою временную целостность и цикличность, и собственные временные параметры, и ритм. Можно сказать, что единственной динамической (и в этом смысле временной) характеристикой деятельности, которая детально исследована в психологии, является мотивация. Даже цель, которая имеет ярко выраженную темпоральную характеристику — интенцию в будущее, — в этом аспекте изучена недостаточно. Но наиболее парадоксальным оказывается факт, что сама деятельность, постоянно привлекавшая внимание философов и психологов, не определена в ее главной темпоральной сущности. Практическая деятельность всегда осуществляется в настоящем, времени. К настоящему ее привязывает ее экзистенциальный онтологический характер: движения, действия, психические процессы, их регулирующие, имеют модальность настоящего, «здесь и теперь» осуществляющегося. В деятельности сосуществуют и соединяются два направления движения — из настоящего в будущее — к цели, и от цели — из будущего — в настоящее. Однако это не единственные временные особенности деятельности.
В силу своей социальной детерминации, своего социального характера деятельность как труд отвечает временным требованиям, обращенным к ее субъекту: работа должна быть выполнена в определенные сроки. Иными словами, настоящее время деятельности должно быть определенным образом организовано субъектом:
он должен уложиться в определенное социальное время. Но эти сроки, темпоральные социальные требования приходят в противоречие с естественными скоростями, темпами человека как психофизической системы. Иными словами, в деятельности сталкиваются и часто приходят в противоречие естественные, природные скорости человека и социально заданные: требования к времени труда, операций. Это противоречие относительно, поскольку в непосредственном виде выступает в форме физического труда, но и в ней «снимается» опосредствующим характером употребляемых человеком
___ _ __ Глава первая ______ _ _ _ __ _ _ 23
орудий труда, которые умножают его природные возможности, снимают их ограничения. Однако это противоречие «снимается» не только на социальном, но и личностно-психологическом уровне. Психическая деятельность, саморегуляция и регуляция практических действий, постепенно обобщаясь, приобретают характер идеальной деятельности — интеллектуальной, моделирующей практическую деятельность. Идеальная д&heip;