Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

 "HTTP://WWW.CONTEN.RU"
HTTP://WWW.CONTEN.RU

ДА-ЦЗЕ-ШУ

Искусство пресечения боя

Сенчуков Ю.Ю.
Да-цзе-шу — искусство пресечения боя — Мн.: «Современное Слово», 1998. — 352 с.
Любой, кто хотя бы слышал о боевых искусствах, непременно слышал и о том, что они полны секретов. Сейчас, когда спорт окончательно оторвал от традиционных корней так называемые «восточные единоборства», пришла пора открыть эти «тайны», чтобы вновь наполнить смыслом выхолощенные классические формы современного у-шу, каратэ, тэквондо, — каким бы стилем вы ни занимались, все они основаны на одних и тех же принципах.
Книга, которую вы держите в руках, принципиально отличается от известных вам пособий по рукопашному бою и спортивным единоборствам. Без недомолвок и секретничанья она дает вам образ практического боевого искусства как целостной системы построения индивидуального боевого мастерства, дает ответ на вопросы, возникающие при обучении, предостерегает от основных ошибок, возникающих при превращении боевого искусства в спорт. Книга является смысловым ядром, принципиальной базой для множества последующих изданий, призванных детально иллюстрировать изложенные в ней основы. Известное до недавних пор только немногим последователям, искусство пресечения боя, несомненно, достойно внимания как специалистов различных стилей и направлений, так и самого широкого круга читателей.

ОБО ВСЕМ СРАЗУ

Сейчас ажиотаж вокруг искусств, созданный слухами и легендами о тайнах некогда запретного у нас каратэ, утих. К вашим услугам и каратэ, и айкидо, и у-шу, и невиданные прежде тэквондо и вьетводао. Федерации и клубы наперебой предлагают свои услуги, обещая сверхчеловеческую силу, потрясающую растяжку и сверхъестественные прыжки но, так или иначе, это всего лишь растяжка, всего лишь прыжки. Этим уже трудно заинтересовать.
Каким образом боевое искусство сможет изменить нашу жизнь, какие его секреты сделают нас сильными и уверенными не только на ринге или в темном подъезде, а и за столом переговоров, в семейных конфликтах, выборе жизненного пути?
Чтобы стать хозяином собственной судьбы, нужно рассматривать жизнь, как бой, требующий четких и безошибочных решений в постоянно меняющейся ситуации. Насколько этот бой будет успешным, зависит только от искусства самого бойца.
На самом деле все зависит только от нас. Большинство наших благих намерений тонут в беспочвенных мечтах вроде: «Вот если бы я был так-то... Если бы моим Учителем был то-то... Если бы я имел то-то...»
Подобных оправданий ищет только слабый духом, как на костыли опирается только убогий.
Пусть весь мир, неизмеримо сложный, со всеми сокровищами своих знаний, станет для вас Учителем.
Воспринимайте слова каждого человека, говорящего с вами, как наставление своего Учителя, — воспринимайте так каждый жест, каждое из явлений, окружающее вас, и тогда вы поймете, каким образом может неграмотный китаец изобрести новый стиль кунг-фу, понаблюдав как-то вечером с крылечка за дракой двух петухов.
Если же вы не считаете необходимым добиваться такого состояния сознания, что ж, вы повторите путь тех, кто, наблюдая по десятку, а то и более лет, за китайцами, занимающимися «гун-фу», до сих пор с глубокомысленным видом твердит о его тайнах — твердит, ибо считает тайной то, что так и не удосужился понять: нет в нем никаких тайн, кроме одной — как ухитриться заниматься, не переставая, изо дня в день?
И не надо за этим ездить в Шаолинь или ждать пришествия мастера из того же Шаолиня. У всех людей руки и ноги сгибаются в одну и ту же сторону, и нет среди всех возможных движений таких, которые вы не в силах бы были придумать и научиться выполнять самостоятельно.
За пятнадцать лет я попробовал свои силы в более чем десяти различных стилях боевых искусств — и спортивных и неспортивных. Мне посчастливилось встретиться с хапкидо, которое помогло мне понять смысл боевого броска; я был основательно «обработан» тайским боксом; мне удалось прочувствовать на себе стремительные атаки редкого в своей жестокости стиля Да-цзе-шу чаньтун, а мастер тэккен из практически исчезнувшей сейчас даже в самой Корее ветви Пак, как оказалось, жил в получасе ходьбы от моего зала. И, наконец, я познакомился с учением Чжоу-И, которое открыло мне безграничность возможностей человека.
Старинное китайское учение о циклических переменах имеет множество толкований и смысловых слоев, но никогда не дошло бы до наших дней и не имело бы такого влияния на весь уклад традиционной жизни Китая, если бы не имело реального практического применения, доступного каждому. И первым, самым начальным его этапом для многих людей стало боевое искусство — как искусство, наиболее необходимое для выживания в экстремальных ситуациях.
Боевое искусство — не более чем один из способов войти в единую систему практического знания о мире. Таким же входом для кого-то является акупунктура, массаж, экстрасенсорика (т.е. цигун), астрология, — как и физика, и математика, и поэзия, Мы привыкли видеть в них совершенно разные вещи и изучаем их раздельно, тратя на это огромное количество времени, которое потом уже никто не сможет нам вернуть.
Обладая едиными принципами построения Системы, мы способны выполнить практически любой прием, решить любую задачу, самостоятельно и целенаправленно разработав все необходимые компоненты.
Принципы едины — значит, можно изучить любую науку, овладеть любым навыком, поскольку под разнообразием окружающего мира мы будем способны различить единую суть. Возможность для этого дают законы перемен. Один из путей к их постижению дает практика боевого искусства.
В старину говорили, что боевое мастерство подобно горе, на вершину которой ведет множество тропинок-стилей, начинающихся в разных местах, но сливающихся воедино на вершине. Это естественно, поскольку их инструмент один и тот же — человеческое тело, человеческое сознание.
В процессе сравнительного анализа древних методик постепенно выяснилось, что в большинстве они описывают одни и те же всеобщие принципы, пользуясь для этого различными обозначениями.
Но прежде чем давать вам какие-либо рекомендации, и, тем более, планы и методики тренировок, я хотел бы предупредить: готовых рецептов я вам дать не могу. И ни у кого их нет — независимо от того, какой системы он придерживается, Кто бы и чему бы вас ни учил — драться так или иначе придется самостоятельно — а здесь придется учитывать степень вашей подготовленности, телосложение, вес, количество и расположение противников, особенности местности и многое-многое другое. Мы можем только открыть базовые принципы и указать направление их развития.
Следовать методикам нужно, но следовать осознанно, точно зная, что вы делаете, к чему это должно привести и как вы будете контролировать запланированный процесс. Ни один мастер не в состоянии достичь совершенства, слепо следуя правилам и инструкциям, — ведь их тоже кто-то когда-то придумывал! И придумывал, естественно, так, чтобы быть в состоянии их выполнять без особого труда. Ведь гораздо проще объявить канонической свою стойку, чем объяснять любопытному ученику, почему мастер стоит «неправильно».
ЕСЛИ ТЕХНИКА ВЫПОЛНЯЕТ СВОИ ЗАДАЧИ, ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕПРАВИЛЬНОЙ.
Человек не способен двигаться неправильно — например, согнуть свое колено назад или втянуть руку в туловище. Это неестественно для его строения и поэтому невозможно. Поэтому ВСЕ ЕСТЕСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ — ПРАВИЛЬНЫ. ОШИБКА УЧЕНИКА МОЖЕТ ЗАКЛЮЧАТЬСЯ ЛИШЬ В ТОМ, ЧТО ОН ПРИМЕНЯЕТ ИХ НЕ К МЕСТУ ИЛИ НЕ ВОВРЕМЯ.
Отказаться от творчества может только человек, заранее смирившийся с собственной неполноценностью и, следовательно, с неполноценностью того, что собирается изучать.
Так, многие из нас, не отдавая себе в этом отчет, из года в год бессмысленно повторяют «запчасти» боевых приемов, не утруждая себя мыслями о том, чему же в действительности им нужно учиться.
В этой книге я обзорно познакомлю вас с общими принципами и дам несколько практических советов по выполнению техник пресечения боя, тренировочных практик и тактике боевой работы. Вы сможете познакомиться с основами психотренинга и энергетики, общими для прикладных систем из малоизвестной группы Да-цзе-шу, а также с работой оружием и подручными предметами. В дальнейшем мы познакомим вас и с отдельными системами, существовавшими и существующими в разных уголках мира.
Суть боевых систем не в их национальной принадлежности, а в эффективности их психологического тренинга как искусства жить среди людей, жить без напряжения, но в постоянной готовности к контролю над любой ситуацией. Разговоры же о секретных техниках, по-моему, означают просто желание подпереть свой авторитет и закамуфлировать обширные провалы в своих знаниях и навыках.
В кунг-фу не может быть секретов — ведь ученик никогда не сможет научиться, если ему с самых первых шагов не раскрыты те принципы, на которых основана Система.
Пытаться что-то «зажать» — значит затормозить и самого себя. В этом случае мастер превращается из творца, исследователя в собственного сторожа, но Мастером быть перестает.
Я считаю возможным преподавать лишь то, что испробовано на практике мною самим. Но эта книга — плод не только моего опыта. Все, что вы увидите здесь, неоднократно «проверялось» на себе многими недоверчивыми людьми. Я благодарен им за прекрасную возможность таких экзаменов — ведь в этой области практика является как основным показателем, так и основным доказательством любых теорий. Рано или поздно, так или иначе, — все равно приходится столкнуться нос к носу с реальностью.
Если хотите, можете считать, что мне просто везло — если полтора десятка лет поисков можно считать везением.
Теперь дело за вами.
Пусть же всем сопутствует удача!

О ШКОЛАХ И ШКОЛЬНИКАХ

Школы боевых искусств принято разделять на «внешние» и «внутренние». Это разделение более глубоко и многопланово, чем полагают многие европейские и американские специалисты — например, Р.Хаберзетцер — считающий деление на «внешние» и «внутренние» школы аналогичным делению на «жесткие» и «мягкие». Однако дзю-до — «путь гибкости» и дзю-дзюцу — «искусство гибкости» — типичные «внешние» школы, а син-и-цюань, при выполнении комплексов которого трясутся стены и о животы адептов которого профессиональные бойцы ломают себе руки — тем не менее всеми признанный «внутренний» стиль.
Основой разделения школ служат различные методы с сознанием ученика: характерной чертой «внешних» можно считать создание своеобразной суровой «обучающей среды»:
«внешнего» дисциплинарного каркаса, искусственно формирующего пригодную к выживанию в экстремальных ситуациях личность; «внутренние» же школы ставят перед собой цель раскрытия «истинной природы» конкретного человека, воспитание в нем самом определенных жизненных установок, что делает невозможным существование каких-либо конкретных рекомендаций по методике подготовки или ведения боя, за исключением основоопределяющих моментов — «пять первоэлементов» син-и-цюань; «восемнадцать форм ладони» ба-гуа-чжан; «тринадцать принципов» тайцзи-цюань.
Никаких особых секретов в методике или технике нет ни у внутренних, ни тем более у внешних школ. Единственной ценностью в них является упомянутая выше обучающая Среда — а ее законы очень суровы. Войти в коллектив школы очень трудно, а вылететь — проще простого. Более того, все без исключения школьные методики основаны прежде всего на глубокой перестройке личности ученика в согласии с принципами искусства. Так что мечтатели должны призадуматься:
ведь из школы выходит уже совершенно другой человек, с совсем другими привычками и интересами. Большинство современных любителей спортивных единоборств на это не согласятся.
Очень редкий человек способен пройти через школу — ведь он более всего дорожит личностью. Как правило, тем более, чем ничтожнее эта самая личность. И чем невежественнее человек, тем более придирчиво он приценивается к мастерам — ведь он не хочет учиться ни у кого иного, кроме убеленного сединами старца с 10 даном.
Болезненное отношение к собственной личности, по-моему, вызвано именно тем, что большинство представлений о ее строении не соответствует действительности, а реальный психотренинг подразумевает именно кардинальную перестройку личности, разрушение иллюзорных стереотипов. Неприятие жесткого психотренинга для западного типа сознания является одной из основных причин, по которым учение традиционных воинских школ низводится до ликбеза спортивного кулачного боя.
На Западе сейчас очень модно учиться. Учиться только для того, чтобы рассказывать кому-нибудь потом — я учился у «самого-самого». Он даже готов пару раз поесть палочками, «отсидеть» как-нибудь храмовую службу, сняться в фас и в профиль на фоне монастыря и купить «на память» черный пояс заодно с дипломом об окончании школы.
Эти люди не понимают, что черный пояс сам по себе ничего не значит. Даже серьезно изучив классическую программу первого дана, человек всего-навсего готов к серьезной учебе по своей программе. 1-й дан — это лишь первый класс настоящей школы.
Чем может гордиться первоклассник? Тем, что умеет читать то, что написали другие?
А теперь, с этих позиций взгляните на любые соревнования по каратэ... На татами — 1-е, 2-е, 3-й даны. Изредка 4-е. Восьмые и десятые — почетные гости: они судят.
«Старшеклассники» наблюдают за неуклюжей возней «малышей».
Как в 4-м классе кончается начальная школа — так и на уровне 4—5 дана приходит пора «внутренней» работы? Павлиний хвост разнообразных техник скромно сворачивается — опять прямой удар кулаком, прямой удар ногой. Вот это — начало настоящего каратэ. Эти люди начали постигать его внутреннюю суть. Этот цуки уже реально опасен. Этот пинок действительно может убить. Это серьезно.
Много ли европейцев или американцев — я не имею в виду бывших эмигрантов-азиатов, — много ли существует их, заслуживших, по настоящему заработавших свой 5-й дан? Не «посещавших», а реально работавших в школе?
Попав на Запад, многие «наставники» сегодня торгуют не только поясами, но уже и свидетельствами «инка» о том, что человек получил «полное и окончательное просветление», т.е. является без малого живым Буддой! А потом это приводит к тому, что серьезный цветной пояс валит, как куклу, «сэнсэя» с 4-м или даже 5-м даном, а «просветленный» отвечает на вопросы как попугай, изрекая подходящие по случаю цитаты из патриархов...
Так что, мечтая о далеких монастырях — тренируйтесь сами, хоть создавайте свою школу — а любая техника сейчас не такой уж и секрет — было бы желание.

ВЗАИМНОЕ ВЛИЯНИЕ ОБЩЕСТВА И СОЗНАНИЯ

Сейчас, в условиях продолжающегося уже более четырех десятилетий информационного взрыва с его телефонной, телевизионной, газетной и компьютерной экспансией, мы видим, как постепенно происходит выравнивание информационных уровней в разных странах.
Раскрываются «секреты», причина существования которых лишь в том, что информационный обмен был сильно затруднен. Это похоже на то, как изменились финансовые взаимоотношения: при феодализме деньги выгодно было закапывать в кубышку, а капитализм сделал наиболее выгодным помещение средств в постоянный оборот. Сейчас хранитель каких-либо секретов рискует попросту отстать от жизни, выпасть из ее круга, поскольку ничего не давая, не может и получать.
Информационный обмен захлестнул все сферы жизни общества, все сферы нашего сознания. Идет активное взаимопроникновение капиталов, технологий и языков.
Но вместе с информационным обменов в нашу жизнь ворвался и «информационный обман».
Человеческое восприятие сложилось не за один миллион лет эволюции и устроено так, что большая часть информации — около 80% — усваивается через зрение. Говорят же, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. При этом оно обладает одной древней особенностью — оно почти на те же 80% ПОДСОЗНАТЕЛЬНО. То есть, информация практически напрямую «впечатывается» в мозг, минуя всякие психологические условные барьеры и табу. Эта программа предназначена для тех ситуаций, когда думать просто некогда, и идет из тех времен, когда думать было просто нечем. Язык, психологию и правила поведения придумали гораздо позже.
Этот механизм работает сейчас таким же образом, но, получая впечатления в основном из кино- и видеофильмов, практически гипнотизирует нас, навязывая нам шаблоны оценки ситуаций и поведения в них. Защиты же от этого практически не существует — мы просто не успели ее создать.
Слуховое восприятие тоже подсознательно, но в гораздо меньшей степени: сообщения поступают уже в виде слов, мозг самостоятельно конструирует соответствующий образ, и уже тот воздействует на сознание слушателя.
Так многие тысячи лет старики рассказывали молодым (вот откуда извечная стариковская страсть к поучениям) случаи из своей жизни, передавая и накапливая из поколения в поколение свой опыт. Здесь сложилась система защиты в виде интерпретаций и отбрасывания маловажных деталей в процессе пересказа. К устному слову мы привыкли относиться критически. К книге — записи слов — уже нет — начинается «зрительный гипноз», усугубленный психологической установкой на доверие печатному слову.
В книгах, а именно в беллетристике, и лежит корень всех проблем.
Не так давно — а именно в конце XVI— начале XVII веков — снова стало модным читать для развлечения. Началась эпоха Просвещения.
Веком позже модным стало писать Потом беллетристики разливался тем шире, чем большее количество людей обучалось грамоте. Как мы сами знаем, грамотный — не значит культурный. Большинство из новых читателей не отличались ни тонким вкусом, ни высокой культурой. В погоне за читателем литераторы в большинстве своем шли по уже проторенным дорогам одних и тех же сюжетов — невероятных, душещипательных — и именно поэтому таких захватывающих. И многие, уходя с головой в этот иллюзорный мир, уже не могли, да в большинстве своем и не хотели его покидать. Сервантес, рассказывая о похождении Дона Кихота, предупреждал нас об этой «болезни» еще четыреста лет назад. Мы, как водится, посмеялись и забыли: ведь книг тогда было еще не так уж много.
Несчастный идальго не одинок — под влиянием беллетристики волнами проходили «эпидемии» моды на революционерство, на несчастную любовь, на самоубийства, на кокаин — почитайте бестселлеры прошлого и начала этого веков — увидите сами. Смешно? Но что может быть опаснее «книжной барышни» с револьвером в руке, желающей «бороться» за свои книжные идеалы?
Отвечу—современный «юноша бледный», подражающий киногероям и готовый умереть, чтобы выглядеть круто.
Нарасхват идут боевики и ужасы—ведь кровь впечатляет. Впечатляет и запечатляется в виде выигрышной модели поведенческих стереотипов. Загляните в себя — насколько искренни ваши чувства, естественны реакции? Много ли там своего, не навязанного в открытую или исподтишка? В наше сознание постоянно вторгаются орды фильмов и книг, современных конанов, варваров и терминаторов. Наше юное поколение воспитывается именно на них, а не на рассказах старших, — на ярких иллюзиях, а не на реальном жизненном опыте.
Мы склонны забывать, что книги и фильмы создаются по принципу «вот однажды так случилось» или «может быть и такое...», а не на том, что случается каждый день. Мы рвем в клочья несуществующие страсти и выражаем несуществующее горе. Почему? Да потому что так полагается! На самом же деле вся наша жизнь — лоскутное одеяло из книжных и киношных штампов. Пытаясь вести себя как конаны и терминаторы в работе, в любви, в политике, в отношениях с окружающими, — мы не учитываем того, что всей крутости этих героев хватает лишь на полтора часа экранного времени, по истечении которого ему не помогают ни сверхпрочный металлический скелет, ни чудовищная сила, ни фантастическая живучесть, которыми ни вы, ни я не обладаете.
Все с этим согласны, но, тем не менее, продолжают растить на этих фильмах своих детей, внедряя эти представления в их сознание, программируя их на следование нереальным установкам в течение всей их дальнейшей жизни — не из злого умысла, а руководствуясь свойственным общему типу обывательской философии принципам беспечности и безответственности: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось». А между тем сознание ребенка еще более восприимчиво, оно не знает даже простейшей защиты — «чувства юмора».
Скажите — пустите ли вы своего ребенка играть с «другом», который привык к тому, что удар молотком по голове — лишь одна из многих остроумных шуток? А какое, по-вашему, воздействие оказывают на детское подсознание всеми любимые Том и Джерри, из серии в серию весело лупцующие друг друга по головам молотками, расплющивающие, расстреливающие и взрывающие друг друга?
По мере взросления — далее в том же духе — страдающий от множества комплексов юнец один за другим глотает кровавые боевики, снятые по одной и той же надуманной схеме. Да сюжет и не важен — только поскорее бы началось «ЭТО» — неважно, секс или мордобой.
Как говорится, «учебный процесс» в полном разгаре. А потом он спокойно лупит человека арматурой по почкам — а чо? Ведь так делал его кинокумир — и от этого никто не умирал...
Да. Только это было в кино. Живой человек гораздо слабее. То же и с боевым искусством — даже на сельских дискотеках уже можно порой услышать кошачьи завывания и прыжки поклонников «киношного кунг-фу». Грубая, размашистая оплеуха быстро опускает их на грешную землю, порождая разочарование и неверие в «китайские штучки»? Истинные основы проблемы остаются вне поля зрения новоявленных пессимистов. Как правило, они и не догадываются о том, кто программирует их на подобные неудачи.
Многие из нас благодаря такому воспитанию так до седых волос и остаются детьми, живущими в своих иллюзорных представлениях и ни за что не желающих с ними расстаться, поскольку уде считают их частью своей личности. Современный человек — раб своих игрушек.
А их тем временем становится все больше. Волна за волной приходят новые и новые моды — так же, кстати, как было и с боевыми искусствами.
Мода приходит и уходит — так устроен мир. Ажиотаж спадает — остаются те, для кого мода не главное. В общем, она тоже в чем-то нам помогает, делая любые новшества привычным явлением.
В последнее время мы столкнулись с бумом «энергетики». Все большим становится интерес общества к различным психотехникам и способам энергетического воздействия, колдовства и магии. И это увлечение развивается по той же схеме — мода есть мода.
Индийские, китайские, буддийские, даосские, европейские и зороастрийские методики и практики варятся сейчас в одном котле. Информационный обмен и «информационный обман» шагают рука об руку. Все более популярными становятся обучающие семинары, посвященные основам энергетического восприятия и воздействия. Феномены неконтактного воздействия изучаются новейшими средствами современной науки.
Пророчеством никого не удивишь, колдовством никого не напугаешь. Скоро пена осядет — начнется серьезная работа. И благоговейный трепет уступит место деловому подходу, и биоэнергетика станет неотделимой частью нашей повседневной реальности. Тогда начнется настоящее исследование возможностей сознания — тех самых принципов, на которых строилось большинство древних целостных систем.
Но как бы мы с вами не старались, нам вряд ли уже удастся добиться неустрашимости самурая или постоянной сверхчувствительности ниндзя — ведь основу их тренинга составляла ВЕРА. Вера в жизнь после смерти, вера в то, что малейшие их дела и поступки будут строго оценены и вознаграждены по достоинству. Современный человек, привыкший считать Бога сказкой для маленьких детей и имеющий своей целью только свое благополучие, вряд ли способен на подвиг. Мы многое потеряли, это несомненно. Но давайте же сохраним хотя бы то, что осталось, если уж не считаем себя в силах сотворить ничего нового.

ТРИ ОПОРЫ СОЗНАНИЯ

Насколько пренебрежительно современный человек относится к такой важной области своего сознания, как тело, — количество слов, определяющих его строение, составные части и движения в обиходном языке, резко сократилось по сравнению даже с прошлым веком. Так, например, слово «суставы» мы применяем достаточно широко, а вот слово «члены», необходимое для описания движений в этих самых суставах, сегодня практически вышло из употребления.
Приходится искать какую-то замену или же применять расплывчато-неопределенное выражение «части тела», которое на подсознательном уровне искажает понимание точного характера движений.
А ведь тело — наиболее наглядная область сознания. Какими же словами пользоваться при описании энергии или ума?
Правильный подбор слов очень важен при обучении, и особенно — при обучении движению, которое является основной функцией нашего тела. Движение — основа всего: 92% клеток мозга заняты именно его обеспечением.
Следовательно, развивая свои двигательно-координационные способности, мы развиваем свой мозг и его способности мыслить и творить.
Наше тело, речь и ум тесно связаны между собой и по своей структуре не отличаются друг от друга. Тело хочет есть, ум стремится к новым впечатлениям; речь, как эквивалент энергии, поддерживает постоянный обмен эмоциями и настроениями, интерпретируя и преобразуя информацию. Тело выделяет отходы — ум забывает то, что перестает быть актуальным — и речь изменяется в соответствии с новыми требованиями:
старые слова уходят, новые приходят. Как правило, наиболее подвижным элементом этой триады является ум.
Тело человека, его энергия и ум неразрывно связаны между собой и обязательно участвуют в любой его деятельности. Невозможно иметь дело только с умом, не затрагивая тело, невозможно овладеть энергией, не развивая силу. Так же не удастся и использовать силу, не приложив к ней ума и энергии. Мы часто говорим: «Ум, сознание», привыкнув этим рассматривать отдельно ум и тело, сознание и тело. На самом деле это не всегда необходимо. Такое разделение иллюзорно — подобно разделению блюд на первое, второе и третье, хотя в желудке они все равно перемешиваются.
Ум и сознание далеко не одно и тоже. Сознанием человека на самом деле правильно будет считать способность создавать, контролировать, использовать и видоизменять какие-либо феномены как внешнего, так и внутреннего мира, четкую границу между которыми трудно определить.
Аналитический и синтетический ум являются инструментами сознания, так же, как и двигательные возможности, органы чувств и возможности их использования, т.е. чувствительность, реакция, наблюдательность, координация и, конечно же, интуиция.
Сознание людей развивается далеко не одинаково. Многие люди не в состоянии как следует пользоваться памятью, другие не знают всех своих двигательных возможностей, третьи не представляют себе, как строить свои взаимоотношения с людьми, у них недостаточно проявлены эти аспекты сознания.
Как правило, человек компенсирует недостатки своего сознания за счет переразвития каких-то других его аспектов. Так, например, робкий, постоянно болеющий человек может быть крупнейшим банкиром, — деньги являются сферой его могучего сознания; он чувствует их движение, как собственный пульс.
А вот величайший гений ядерной физики — вон тот, в очках, — то и дело теряет свои очки в собственной тарелке.
Такие несоответствия давно стали популярным сюжетом разных комедий — именно потому, что людей смешит несоответствие компетентности в одном и полной беспомощности в другом — отсутствие гармонии в развитии сознания.
Сознание человека постоянно ищет возможность действовать так, чтобы избегать ситуаций, в котором его возможности контроля падают, компенсировать свои недостатки за счет каких-то других возможностей. Тот же охотник вовсе не собирается меряться с медведем силушкой в «честном бою» — он сознает, что обычный пятизарядный карабин произведет на косолапого гораздо большее впечатление.
Таким образом наше сознание простирается гораздо шире, чем то собрание мыслеустановок, которые обычно принято называть этим словом. Исходя из этого — основным смыслом жизни и деятельности любого человека является расширение сферы деятельности своего сознания до максимально возможной величины.
Теперь, опять-таки, вернемся к началу. Три основы, на которые мы опираемся в «завоевании мира» — тело, энергия, ум. Ум воспринимает и обрабатывает информацию, энергия структурирует и направляет наши действия, поэтому во многих традициях энергию отождествляют с речью, словом. Не облекая мысль в слова, мы не будем в состоянии понять даже самих себя. Великий мудрец, не имеющий языка, навсегда останется безвестным. Так же точно, если мы будем развивать наше тело, не развивая ум, то ни о каком индивидуальном техническом прогрессе, ни о каком мастерстве вообще не может идти речи.
Если мы развиваем внутреннюю энергию, при этом оставляя без внимания физическую подготовку, то попытка изменить свои навыки будет обречена на неудачу неспособностью тела пропустить через себя такой поток энергии. Поэтому в тренировке необходимо сочетать все три аспекта нашего сознания, отбирая наиболее универсальные, живые упражнения, лишенные автоматического однообразия.
В силу вышеупомянутых причин тренировочный процесс состоит из трех составляющих аспектов — «ТРЕХ ОПОР». Их называют так, поскольку хотя — каждый из них в отдельности тоже может привести к мастерству — но полный эффект они дадут только втроем, причем добьются этого гораздо быстрее. Хоть начинаются — «устанавливаются» — они последовательно, тренировки по ним продолжаются вместе, поддерживая друг друга — ведь методы и принципы работы в них одинаковы, Такая методика позволяет, отрабатывая новое, не забывать о старом, а углублять и расширять базовые навыки, делать их все более универсальными.
Первый аспект имеет своей целью общую координацию движений конечностей и развитие в основном ног, тазового пояса и торса.
Начинать восхождение к вершинам контроля необходимо прежде всего с овладения движениями собственного тела и осознания их. На первом этапе физической тренировки мы должны овладеть искусством управления взаимонезависимым движением различных частей собственного тела. Это достаточно нелегкая задача, — хотя вы не способны совершить ни одного движения, не свойственного строению вашего тела, большинства своих естественных движений вы никогда не делали сознательно.
Сложность не в самих движениях, а в правильности их сочетания. Попробуйте одновременно вращать одну руку по часовой стрелке, а вторую — в противоположном направлении, и вы поймете, что это не так просто, как кажется поначалу. А если в это же время еще и вращать ногой, но уже в другой плоскости? Прибавляя таким образом все новые и новые центры внимания, вы шаг за шагом научитесь чувствовать все свое тело не как толпу спутанных друг с другом тупых рабов, а как слаженную команду энергичных, свободно мыслящих профессионалов. Выполняя день за днем подобные координационные упражнения, вы постепенно найдете индивидуальный, единственно верный способ управления своим телом. Этот этап обязателен и необходим, — без него мало кто способен более или менее правильно повторить прием даже за учителем, не говоря уж о том, чтобы исполнить его, глядя на рисунки в книге.
Второй важной составляющей частью мастерства является тренировка с оружием.
Здесь человек обучается искусству управления движением какого-либо достаточно тяжелого предмета, который, в отличие от его руки или ноги, не хочет «помогать» ему; обладает достаточно сильно вынесенным центром тяжести и в разных своих аспектах — булава, меч, сабля, нож, копье — как бы подчеркивает некоторые специфические особенности движений, выполняемых руками.
В процессе управления оружием всесторонне развивается плечевой пояс, а также навык управления «чужой» инерцией, необходимый в дальнейшем при выполнении инерционных бросков типа айкидо, хапкидо или багуачжан.
Вот, кстати, почему при изучении айкидо крайне необходимо пару лет поработать только над техникой рубки мечом, — иначе бросить противника без его согласия вряд ли удастся.
(А много ли кто из наших, да и из иностранных «мастеров» действительно умеет рубиться катаной, а не только красиво ее держать?)
Работа с оружием строится на тех же универсальных петлеобразных и круговых движениях, прививает навык работы с вынесенным центром тяжести и дает опыт управления движением на сверхскоростях, необходимый для нанесения сильного поражающего удара, а также учит правильно перемещаться, активно нанося и парируя удары.
НИКАКОЙ ДРУГОЙ СНАРЯД НЕ ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ СОЗДАНИЯ ТАКОГО СЛОЖНОГО НАВЫКА.
Третьим аспектом подготовки являются бросково-ударные наработки по развитию навыков комбинаторики, где боец учится управлять не только своим центром тяжести или каким-либо инертным предметом, а «предметом» сопротивляющимся, постоянно стремящимся выйти из-под контроля и даже самому перехватить контроль над ситуацией.
Здесь не только ваше, но и тело самого противника становится вашим оружием. Этот аспект подготовки дает возможность соединения техник, выполняемых руками и ногами в процессе боя. Здесь стирается грань между захватом и ударом, между броском и перемещением, а священное для многих понятие «прием» вообще перестает иметь смысл. Остается просто Движение.
НО Я ДО СИХ ПОР НЕ ВИДЕЛ НИ ЕДИНОГО ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ СМОГ БЫ ОВЛАДЕТЬ ДАЖЕ ПРОСТЕЙШЕЙ ТЕХНИКОЙ, ЕСЛИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНО НЕ • ПРОВЕЛ КОМПЛЕКСНУЮ РАБОТУ СО СВОИМ СОЗНАНИЕМ, не осознал его как единую сущность — ведь тогда то что вы знаете умом, будет крайне медленно и неохотно усваиваться телом, постоянно стремящимся вернуться на тропы привычных старых стереотипов. Об энергии тогда и говорить будет незачем.
Создать в таких условиях какую-либо мало-мальски жизнеспособную программу действий не представляется возможным.

«ПУТЬ ВОИНА» ИЛИ «ТРОПА ВОЙНЫ»?

...К тому времени я уже занимался более 8 лет. Я успел попробовать силы в дзю-до и самбо, отслужил свое в десантно-штурмовом батальоне, сменил несколько учителей по каратэ и у-шу, имел достаточный спарринговый опыт — чего мне было бояться этого парня? Сунув руки в тесные карманы джинсов, я с улыбкой наблюдал, как кипит в нем «гарачяй кров». О, я был так уверен в себе, что совершенно не воспринимал его как противника, — и когда вдруг, внезапно замолчав, он несуразно, но решительно, сплеча, взмахнул рукой, — я успел лишь подумать: «Ну кто же так бьет?»...
...В себя я пришел почти мгновенно. И стойку принял классически. Он хмыкнул удивленно: «Ого, — каратист!» — и тут же отскочил метра на три. Ближе мне к нему подойти не удалось — он, видя, что попал неплохо, был доволен и решил больше не рисковать. Попрыгав минут десять, я прекратил бессмысленную суету — челюсть болела все сильнее — и пошел-поплелся домой под его ехидное: «Понравилось? Еще приходи!» Обиднее всего было то, что он в самом деле ничего такого не умел. Месяц заживала сломанная «неправильным» ударом челюсть. Месяц! Месяц я говорил сквозь зубы и размышлял о своем «опыте».
Но самое интересное было потом — представляете, через некоторое время он пришел заниматься в группу, которую я вел! Вот этого ощущения я действительно никогда не забуду...
Вспоминая этот случай, я ни в коей мере не хотел бросить тень на дзю-до, самбо или каратэ — дело было не в том, как именно я мог действовать руками или ногами, а в том, что в критический момент я вообще оказался не в состоянии как либо действовать! Не дзю-до и не каратэ — я, именно я получил по морде, причем противнику сделать это оказалось не труднее, чем пришибить таракана.
Немного, как оказалось, стоили восемь лет занятий... Что собираются делать люди, надевающие кимоно? Изучать приемы? — Зачем? Чтобы защитить себя от возможных нападений всяких там хулиганов и бандитов, — скажут многие. Конечно, предусмотрительность не порок, — однако не кажется ли вам странным, что для того, чтобы защититься от хулигана, который пьет, курит, ведет крайне разболтанный образ жизни и, исходя их этого, вряд ли является серьезным противником, вы должны потратить несколько лет на довольно суровые тренировки? Придите в секцию каратэ и вы увидите там — да-да, именно там, — тех самых хулиганов, от которых собирались защищаться; они, оказывается, немало времени тратят на тренировки.
Понимают ли они действительно цель и предназначение боевых искусств? Может быть, это все-таки не просто умение хорошо драться?
Для этого прежде всего необходимо понимать место «умения хорошо драться» в современном мире.
В среднем, с момента появления интереса к боевым искусствам до его угасания проходит 3—4 года, а весь период «драчливости» длится около 8—10 лет. Так, заядлый уличный хулиган получает «первое крещение» приблизительно в 14 лет и активно участвует в своих разборках лет этак до 23-х. За это время он либо успевает попасть в тюрьму, т.е. превращается из «любителя» в «профессионала», либо остепеняется и тоже направляет свои амбиции в другое русло.
Профессиональный же преступник не станет засвечиваться просто так, и скорее применит какое-нибудь оружие, чем будет искушать судьбу с голыми руками.
Молодой боец, «настукав» несколько простых и надежных приемов, как правило, тоже не стремится расширять свой технический диапазон, равно как и оттачивать до блеска уже имеющиеся навыки. Его задача — сохранить кондицию, достаточную для того; чтобы, врезав, как следует, с гарантией «вырубить» своего противника. Как правило вдет ставка на один сильный концентрированный удар, от силы два. В массовой драке больше подряд сделать не удается.
Спортсмен-единоборец, избавленный от жестких временных требований улицы, имеет свои, не менее тесные рамки правил ведения поединков и соревнований. У тренера есть свой план, для него главное поток, количество. Он натаскивает человека по принципу достаточности, без колебаний отбрасывая то, что не пригодится в соревнованиях. Звезда юного спортсмена тоже светит недолго, 2—3, иногда 4 года. Потом он либо уходит в тренеры, либо опять-таки становится профессиональным преступником. Если же он избирает другой путь, то ему приходится фактически начинать жизнь сначала, с нуля, с головой уходить в работу, чтобы наверстать потерянное время.
Обе эти ситуации во многом сходны и не оставляют возможности для роста боевого мастерства. И там и тут все решает сила и скорость.
Знакомая история...
История Земли знала многих монстров, которые были быстрее, выше, сильнее человека, — но человек пережил их всех, потому что был хитрее, дальновиднее и изобретательнее. Поэтому идеалы современного спорта — быстрее, выше, сильнее — в боевых искусствах не являются основными. Здоровый дух может существовать только в здоровом теле, это верно, но это не значит, что в каждом здоровом теле, слоняющемся по улицам, осталось место для духа.
Итак — боевые искусства не имеют ничего общего со спортом, кроме элементарной физической подготовки. Боевое искусство в восточном понимании нужно человеку для того, чтобы осваивать и развивать резервы своего тела и сознания, работать прежде всего для себя, по свойственным только ему срокам и планам. Человек, Практикующий боевые искусства, живет в них до глубокой старости, а спортсмен — от силы несколько лет.
Для последователей традиционной философии Дальнего Востока ОСНОВНОЙ ИНТЕРЕС ПРЕДСТАВЛЯЕТ НЕ ТО, ЧТО С ПОМОЩЬЮ КАКОГО-ЛИБО ИСКУССТВА МОЖНО СДЕЛАТЬ С КЕМ-ТО ДРУГИМ — ВАЖНЕЕ ТО, ЧТО ЭТО ИСКУССТВО ЗА ВРЕМЯ ЗАНЯТИЙ СДЕЛАЕТ С ТОБОЙ.
Это уже по сути своей именно занятие для себя. Я бы скорее назвал его культурой физического существования, то есть физической культурой, но, к сожалению, у нас этот термин уже обозначает что-то вроде «гимнастики для домохозяек».
Вот спорт — это да! Это медали, фанфары и цветы в машину. Физкультура — это скучно, этим славы не заработаешь. То ли дело — чемпионат мира, страны, или хоть города — на худой конец.
А физкультура.... Ну так, для себя... ...Самое интересное — все, кто приходит ко мне в группы, говорят, что хотят заниматься именно для себя, не иначе. Я имею все основании полагать, что большинство занимающихся в секциях спортивной борьбы или бокса настроены так же. Почему же тогда идут туда? Потому, что звание чемпиона кажется надежным подтверждением ценности приобретенных навыков.
Стоит ли разъяснять разницу между иллюзорным удовольствием быть самым крутым в СВОЕМ виде спорта, в СВОЕЙ весовой категории, по СВОИМ правилам — первым парнем в СВОЕМ огороде — и реальной готовностью к любой непредвиденной ситуации — в любое время, против любого противника и на любых условиях. Здесь привычка работать по правилам оборачивается неспособностью как самому вовремя нанести решающий удар, так и предвидеть опасную атаку противника.
Традиционный воин каждый миг чувствует, как слабы его мышцы, как хрупки его кости, медлительны движения, как близка его смерть, для которой ничто все медали и титулы. Дия него смерть — слишком реальная вещь, чтобы, не думая о ней, решать, к то же все-таки самый...'сильный? — Нет — самый глупый. Слишком глупый, чтобы жить долго.
Парадокс — человек, стремящийся к победам, очень скоро будет побежден. Человек, стремящийся быть непобедимым, никогда не попадет в ситуацию, в которой есть возможность его победить.
Вспомните фильм Брюса Ли «Кулак ярости», где главный герой пытается решить политическую проблему японской оккупации с помощью своих кулаков, отважно расправляясь с представителями конкурентов — японских школ. Такой путь не мог не привести к гибели, поскольку молодой боец не заботился ни о «скрытности» своего «удара», ни о соответствующей «защите», а самозабвенно лупил и долбил, пока не нарвался на пулю. Такую ситуацию, возникающую у многих молодых забияк, можно характеризовать как «переворот силы», когда уже не человек владеет кунг-фу, а кунг-фу, как некий комплекс стереотипов, владеет человеком, выходит из-под его контроля. Сам человек в этом случае превращается в рабочий придаток своего искусства, которое не может проявиться иначе, как в бою.
В сходную ситуацию попадает неуравновешенный человек, положивший «на всякий случай» в карман пистолет. С этого момента любая ситуация будет для него лишь предлогом воспользоваться оружием, ощутить его силу. Таким образом пистолет будет использовать своего хозяина, ибо только в бою он проявляется в этом мире как оружие, а не как мертвый кусок металла.
Истинный смысл боевого искусства заключается не в умении быстро и сильно бить — я уже не говорю о красоте, ведь многие очень эффективные стили боя, скажем, стиль «обезьяны» или «утки», или то же хапкидо, не всегда представляют собой «красивое» в общепринятых представлениях зрелище.
Итак — комплекс традиционной школы боевого искусства представляет собой всестороннюю систему реализации потенциальных возможностей человека. Не случайно в этот комплекс входили каллиграфия, поэзия, история и медицина, которые вроде бы впрямую с боевыми искусствами не связаны. Человек прежде всего должен научиться жить и чувствовать жизнь, воспринимать ее наиболее полно. Искусство убивать — это всего лишь одно из вспомогательных умений, необходимых для того, чтобы эта жизнь была долгой. Как говорили китайцы: «Если меч может тебе пригодиться хотя бы раз в жизни — носи его с собой всегда».
Школы боевых искусств учили жить, не тратя силы на соревнования с окружающим миром. Истинной целью их учения было умение правильно использовать внешние силы, а не преодолевать их. Самозащита понималась несколько шире, чем танцы на ринге — самозащита от болезни, от ненужных затрат и поступков, защита своей семьи от внешних и внутренних неурядиц — вот, что такое боевое искусство в действии. Но если человек сам создает себе условия, в которых может пострадать — даже не для обучения, а только чтобы выглядеть крутым в чьих-то глазах — это не самозащита. Это злоупотребление своими знаниями — если бой идет без правил, по настоящему — и это бесполезная, бессмысленная возня, если какие-то правила, ограничения существуют. Бой подушками— детская забава.
Кстати, а почему бы не провести чемпионат мира? Зарегистрировать федерацию, открыть секцию? А вы — пойдете заниматься?
Вообще-то человек способен заниматься любой чепухой
— достаточно будет лишь назвать ее спортом.
А спорт, само собой, требует соревнований. Это единственный его смысл и единственное его средство к существованию. Больше ни на что он не ориентирован и любым другим целям может служить лишь постольку-поскольку, косвенно.
Соревнования происходят из вечного детского вопроса:
кто сильнее — слон или кит?
Взрослые люди считают такой вопрос несерьезным, абсурдным.
Слон живет на суше, кит — в воде. И тот, и другой» попав в «гости» к своему противнику, попросту потеряют всякую возможность соревноваться.
По той же причине сравнения типа «что лучше — айки-до или каратэ» — просто бессмысленны. Оба этих единоборства являются фрагментами того, что ранее представляла собой любая реальная боевая система — и должна представлять и сейчас. Да и вообще — как можно говорить о полноценном сравнении, если на любых соревнованиях все наиболее эффективные способы воздействия тут же окажутся в разряде запрещенных — во избежание неминуемого членовредительства. В спортивных секциях их вообще стараются не изучать — а то вдруг, неровен час... Нет уж, хватит с вас, ребята, бесконтактного обмена пинками и возни на мягком ковре!
Спрашивается — а где же тогда боевое мастерство?
Что от него осталось?
Остались только безликие и беззубые «восточные единоборства» — подлинные «тени минувшего». Единственное, на что они годятся — это собирать деньги за тренировки, да еще фильмы снимать. Про то, как «Жан-Клод-Ван Дамм — щас всем как дам».
Настоящее боевое искусство — это умение безо всяких ограничений как бить, так и бросать, не оставляя противнику ни малейшего шанса «вставить слово», это умение полностью владеть ситуацией боя, превращая любое действие противника в свое оружие.
Для многих людей показателем эффективности стиля кунг-фу является его древность. Это верно с той точки зрения, что старые стили органично сочетали в себе броски и удары на основе специально разработанной динамики универсальности движений. Единая система движений не является древним секретом и используется до сих пор в подготовке спецслужб, некоторых семейных стилей и подготовке артистов пантомимы. То, что мы привыкли видеть под названием «боевое искусство», все эти сотни и тысячи приемов не являются искусством боя, изучать их не нужно и бессмысленно. Специалист, владеющий системой построения движения — своеобразной силовой паутиной возможных траекторий — способен, ничуть об этом не задумываясь, показать и вдвое, и втрое больше — насколько хватит фантазии, поскольку с его точки зрения он все время делает одно и то же.
Бою, как таковому, обучали буквально сразу же, как только человек становился полноправным членом клана или общины людей, практикующих ту или иную школу. Время же, в течение которого этот кандидат в ученики пилил дрова, мыл полы и таскал воду при этом в зачет не шло. Этим можно было заниматься считанные месяцы — редко более года. Далее уже внимание уделялось ее шлифовке и наработке силы в уже хорошо известных движениях. Очень важным обучающим фактором является единство устремлений всех членов общины: совместные тренировки, где одни и те же упражнения выполнялись и новичками, и мастерами, определенный рацион и режим жизни делали возможным многократное повторение одних и тех же, на первый взгляд бесполезных движений, которые потом раскрывали новые и новые возможности в любом виде деятельности, в котором только ни применяются сознание и тело.
Боевое искусство — это предохранительная скорлупа, защищающая птенца, пока он еще не сформировался и не в состоянии двигаться сам.
Ученик еще не умеет правильно вести себя в жизни, с самого начала распознавая критические ситуации и обходя их, но уже представляет собой ценность для клана. На него уже возложены какие-то надежды, он уже прошел через какие-то подготовительные методики, он доказал свою верность клану — теперь, если он умрет, придется с кем-нибудь другим начинать сначала. Опасная ситуация может быть и спровоцирована недоброжелателями с целью опорочит клан либо захватить «языка», который сам того не ведая, может сообщить очень важные сведения: например, секрет приготовления каких-либо зелий, расположение комнат, методики тренировок. Поэтому, став членом клана, новичок должен был в максимально сжатые сроки стать полноценным бойцом. Это уже было необходимо не только ему одному: от этого зависело благополучие всей общины.
Но сущность учения школы не заключалась в преподавании кулачного боя, как, впрочем, и в следовании какой-нибудь философской или религиозной доктрине. Школа была призвана дать универсальное средство для развития возможностей всей общины через развитие каждого ее члена. Искусство быстрого счета, огромная память, молниеносная реакция не являются достоинствами одной только головы — ведь наше тело не только подставка для нее. Наше сознание не ограничивается умом — движение тоже может быть сознательным.
Развивая чувствительность пальцев, мы развиваем мозг. Уничтожая бессознательные двигательные стереотипы, мы сознательно формируем структуру своих движений и можем произвольно ее менять. То же самое будет происходить и с сознанием — развивая его, мы будем в состоянии сформировать любую программу, необходимую для решения конкретной задачи, не отягощенную никакими страхами и комплексами.
Движения боя должны быть подчинены общему закону, который, кстати, и является секретом и самим смыслом данного стиля.
Движения же превращаются в удар или бросок только соединяясь с действиями противника, который, таким образом, сам себя бьет. Отсутствие конкретных комбинаций и заданных, отработанных приемов и обусловливает разнообразие и универсальность боевых техник, неповторяемость конкретных боевых ситуаций.
Предугадать действие такого бойца очень сложно, поскольку он сам не знае&heip;