Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Дополнения «К общей теории политической экономии»

Содержание
О преемственности в науке 1
О фазах развития человечества 2
О трудовой гармонии 5
О прибавочном продукте в первобытном
обществе 8
О профанации марксизма В.Петровым 10
О потребностях и политической экономии знака 13
О роли распределения в воспроизводстве 15
О понятии «труд» 16
О пределах и законах в политической экономии 17
Об энергетической концепции 20
О «премудростях» современного Сократа 22
О некоторых интерпретаторах марксизма 30
Заключение 33
Приложения : 34
№ 1. В. Фельдблюм «Февральские тезисы:
от экономической теории Карла Маркса к
междисциплинарной общеэкономической теории 34
№ 2. А.Готнога «Политэкономия К.Маркса:
пережиток прошлого или наука будущего?» 40
……………………………………………………………………………………………………..

«…утверждать – еще не значит доказать».
Жан Марсель Брюллер
«И наши внуки в добрый час, из мира вытеснят и нас».
Александр Сергеевич Пушкин
О преемственности в науке
Любая наука может развиваться только в том случае, если накапливая новые знания, отбрасывая ложные выводы, в то же время сохраняет преемственность, сберегает добытые предшественниками крупицы истинных знаний. «Снятие» устаревших знаний еще не означает огульное отрицание достижений, завоеванных упорным трудом предыдущих поколений исследователей. Особенно это касается гуманитарных наук, ибо они составляют основу идеологий. Когда я пишу эти строки, то имею в виду массовое отрицание достижений марксизма, стремление многих самопровозглашенных гениев «исправить» марксизм, «дополнить» его, «развить» в истинном направлении и т.д. Это буйство «творческой лихорадки коснулось и важнейшей составной части исторического материализма – формационной периодизации истории человечества.
Приведу только один пример. Рассуждая об историзме, необратимости исторических процессов, А.С.Шушарин в своем пятитомном труде «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)» (М.: Мысль. 2005-2006) справедливо замечает, что «…марксизм стал метафорически выражать этот же самый историзм как восходящий естественно-исторический процесс (опять напомню, отнюдь и не «отменяющий» влияния людских раздумий и деяний, а также сбоев, откатов)» (т.1 с.287-288). Однако я никак не могу согласиться с его утверждением, что «…старая, в частности формационная, «периодизация» в чем-то явно и безусловно рушится» (там же). Я этот вопрос подробно разобрал во 2-ой главе монографии «К общей теории политической экономии» и здесь нет смысла повторяться. И вообще еще раз следует заметить, что А.С.Шушарин, несмотря на призывы к сохранению преемственности в науке, нередко впадал в крайность – тотальное отрицание всего и вся (он сам откровенно писал, что «…ни одному наличному социальному понятию, ни одной из многих наук мы поневоле не верим, как просто не содержащим нового знания)» (Цит. изд. т.1.с. 333-334). Ставя под сомнение формационную периодизацию истории, он должен был бы предложить какую-то альтернативу с соответствующей аргументацией, а не заявлять на весь мир, что она явно и безусловно «рухнула». Размахивание дубинкой налево и направо в науке, скажем мягко, - метод далеко не оптимальный. Если, А.С.Шушарин не согласен с тем, что в науке существуют абсолютные истины, что дважды два – это четыре, то для этого надо иметь веские основания, о которых следовало бы сообщить читателям (см. очерк «О полилогии А.С. Шушарина вторая редакция в полной версии»-it.ib.ru/p/pauxman_w_f/).

И еще одно методологическое замечание. Давно известно, что основные ступени познания выражаются тремя категориями диалектической логики: единичное, особенное и всеобщее. В политической экономии пора вплотную выйти на общую теорию, о чем свидетельствуют и многочисленные работы в этой области. Однако далеко не все попытки покорить высоты общей теории можно признать удачными, тем не менее их несомненная ценность состоит в том, что с различных направлений ведется штурм важнейшего рубежа в этой науке.
Однако обратимся к некоторым конкретным проблемам общей теории политической экономии.
О фазах развития человечества
Начнем, пожалуй, с идеи В.Предтеченского о фазах в рамках общественно-экономических формаций (см. статью « "predtechenskij-vaerij.narod2.ru/from_communism_up_to_communism.htm"От коммунизма к коммунизму  "predtechenskij-vaerij.narod2.ru/from_communism_up_to_communism.htm"(результат порождает условие)»( "maito:ww_p@ramber.ru"ww_p@ramber.ru), в которой он утверждает следующее: «Тройственные моменты (“триады”) Гегеля в процессе развития предмета от абстрактного к конкретному своему состояниям (моментам). А именно: абстрактное – диалектическое – спекулятивное (Г. Гегель, “Энциклопедия философских наук”, т. 1, Наука Логики, с.с. 201-202); или другими словами: всеобщность – особенность – единичность. Т. е., если двойственность функциональной характеристики показывает условие развития предмета, то тройственность моментов определяет функциональные состояния (фазы, моменты) этого развития в зависимости от своей исходной функциональной двойственности. Такой – двойственно-тройственный – подход к социальному историческому развитию даёт возможность достаточно точно охарактеризовать как существование определённого способа производства, так и качественно отличные друг от друга фазовые состояния способов производства в каждой общественной формации».
Если обратиться к таблице, на которой В.Предтеченским отображены формации общественного развития, то в ней перечислены следующие фазы (терминология автора статьи):
Первобытный коммунизм
Матриархат
Патриархат
Территориальная община
Рабовладение
Тоталитарный аристократизм
Демократическое рабовладение
Крепостничество-феодализм
Капитализм
Мелкотоварное предпринимательство
Отраслевой монополизм
Государственный монополизм
Цивилизационный коммунизм
Производственная коммунизация
Региональная органичность
Глобальная гармонизация

Я не собираюсь в деталях пересказывать содержание данного произведения В.Предтеченского, однако на конкретных характеристиках формаций и фаз есть резон остановиться.
В.Предтеченский дает следующее определение формации: «В каждом историческом общественном хозяйственном укладе каждое из данных характеристических средств производства способно доминировать, т. е. определять и характеризовать собой весь социальный хозяйственный уклад во всех (трёх) его фазах исторического развития. Этот общий хозяйственный уклад доминирования определённого средства производства будем называть экономической формацией». Данное определение страдает одним существенным изъяном: в нем «упущены» экономические отношения и все определение сведено В.Предтеченским к доминированию характеристических средств производства. Кроме того, читатель уже обратил внимание на то, что у В.Предтеченского, в отличие от общепринятой в марксизме «пятичленки», целая формация (феодальная) включена в состав рабовладельческой формации, как одна из ее фаз.
Сама идея подразделения формаций на фазы мне представляется плодотворной, однако предложенная В.Предтеченским их классификация, представляется малообоснованной, как по причине искусственности деления каждой формации только (и непременно!) на три фазы, так и исходя из трактовки их конкретного содержания.
Между прочим, идея триады, примененная к объяснению истории развития человечества, содержится также и в произведении Сократа Платонова «После коммунизма», которое будет проанализировано ниже. А здесь я процитирую лишь одно место из упомянутого произведения современного Сократа, где сформулирована идея триады: «Здесь мы вторгаемся в новую область, касаемся второго измерения материалистического понимания истории. Первое измерение – взгляд на историю как на линейную цепочку "чистых" формаций, которая, как мы теперь выяснили, делится на три эпохи с присущей каждой из них специфической логикой, механизмом развития. На самом деле три типа развития, характерные для последовательных эпох, представляют собой три фазы единого диалектического процесса, между которыми существует генетическая связь, подобная связи между личинкой, куколкой и бабочкой».
Однако вернемся к труду В.Предтеченского. Выделение им в составе первобытного коммунизма в качестве фаз матриархата, патриархата и территориальной общины противоречит идее самого В.Предтеченского о том, что содержание формации и его отдельных фаз определяется характеристическими средствами производства. Общепринятая классификация деления истории развития первобытнообщинной формации на палеолит, мезолит, неолит и энеолит, т.е. по преобладающему способу производства, более точно соответствует содержанию данной формации. К вышесказанному следует добавить, что все общины на протяжении десятков тысяч лет можно смело назвать территориальными, несмотря на то, что наши первобытные предки до появления регулярного земледелия вынуждены были постоянно перемещаться из одной местности в другую, исчерпав в данном регионе ресурсы жизнеобеспечения. Поэтому использование термина «территориальная община» не может быть признано удачным. Последняя, третья фаза первобытного коммунизма – территориальная община являлась, по словам В.Предтеченского, образцом райской жизни, что, конечно же, является преувеличением.
Абстрактная фаза рабовладения под наименованием «тоталитарный аристократизм» характеризуется, согласно трактовке В.Предтеченского, родовым воспроизводством, но с обязательной данью и массовой принудительной отработкой «божественным» владыкам родов подчиненной (военным путем или «добровольным» согласием) территории.
Как утверждает В.Предтеченский, «…сами роды попадают в рабство к “священным” аристократам. В этой фазе рабовладения появляются и так называемые “мёртвые-живые”, пленники, ранее подлежащие жертвоприношению как носители “злого духа”, враги. Эти инородцы-иноверцы передаются правителями-аристократами подчинённым родам в эксплуатацию. Постепенно производительный род, став бесправным и, одновременно, эксплуататорским, деградирует». Хотелось бы, что бы автор подобной трактовки первой фазы рабовладения привел хотя бы один пример из истории в подтверждение своей абстрактной концепции.
Далее следует описание второй фазы рабовладения – «демократического рабовладения». Это - «…античный строй. Попыткой восстановления старых родовых порядков было успешное свержение в Древней Греции тирании аристократов. Однако роды, став к тому времени чисто административными “демами” (см. Платон. Диалоги: пер с древнегреч. / Платон. – М.: ООО “Издательство АСТ”, 2002, с.35) уже настолько погрязли в частном торгашеском интересе и рабовладении, что вернуться к трудовой Территориальной общине, к союзу родов им было уже невозможно. Вместо этого возникла так называемая “демократия”, точнее, “демосократия”, т. е. выборная власть мужского коренного населения страны, рабовладельческий демократический централизм. Рабы больше не принадлежали аристократическому тоталитарному государству “священных” бездельников, а перешли в собственность “трудовых” частных рабовладельцев разложившихся родов, “демов”. Именно этот частный интерес использования рабской рабочей силы с широким распространением железа в орудиях труда, позволил резко повысить общественную производительность труда и получить весомый прибавочный продукт для занятий искусством и философией и дать ощутимый толчок мировому цивилизованному развитию военной экспансией своей культуры, рабовладельческой демократии».
После этой фазы наступила новая фаза «крепостничество-феодализм», длинное описание которой я опускаю, предоставляя читателям возможность самим ознакомится с ее трактовкой В.Предтеченским.
Для оценки всех этих трех фаз рабовладения сошлюсь на мнение В.Колташова, который прекрасно знает историю этого периода. Он, изучив труд В.Предтеченского, написал: «Как говорил Энгельс классифицировать можно по чему угодно, хоть по маслу, намазываемому на бутерброды. У автора не экономическое, а политическое или политико-экономическое выделение периодов. Ну что за мелкотоварное помещичье хозяйство? Иное дворянское владение давало однотипного товара (льна, конопли или пшеницы) ценностью в 50, а то и 1000 раз больше за год, чем мануфактура того времени - 17-18 веков. И потом тоталитарное рабовладение или демократическое…еще более малоценное и неверное к тому же обобщение. Гораздо вернее обобщать так: не рыночное рабовладельческое хозяйство, рыночное мелкое (полис как выражение), крупное (не крупнопоместное! - у иного сенатора могло быть 200 тысяч рабов, разбросанных по мелким хозяйствам в разных частях империи), а потом - после кризиса 3 века (эпоха солдатских императоров) вновь господствует не рыночное и уже не рабовладельческое хозяйства..и так далее…».
Что же касается очередной формации – капитализма, то все три его фазы – это плод фантазии В.Предтеченского. Причем не могу не заметить, что отождествление фазы «государственного монополизма» с социализмом является абсолютно ошибочным (подробнее об этом см. в моих очерках «О государственном социализме в СССР». «А был ли в СССР социализм?» и «Танцы вокруг парового котла»)
Итак, оценивая концепцию В.Предтеченского в целом, можно сказать, что само деление общественно-экономических формаций на фазы – идея, повторяю, заслуживающая внимания (кстати, не известно принадлежит ли она ему или Сократу, или вообще кому-то третьему). Однако схематическое отображение этих фаз В.Предтеченским явно неадекватно реальному историческому процессу. Чтобы выделить подлинные фазы развития в рамках конкретных формаций требуется, как справедливо считает В.Колташов, их разбор, столетие за столетием. И только тогда мы сможем получить целостную картину. Но эта работа, которую придется делать годами.
О трудовой гармонии
В.Предтеченский является автором еще одного интересного произведения, а именно очерка « "predtechenskij-vaerij.narod2.ru/abour_harmony.htm"ТРУДОВАЯ ГАРМОНИЯ. Трёхкоординатная дифференцированная схема расширенного самоуправляемого общественного воспроизводства (Разработка 1990 г. Пояснения к схеме 2010 г.)» ( "maito:ww_p@ramber.ru"ww_p@ramber.ru). В этом произведении он излагает диалектику труда. Вот что он пишет:
«Трудовая функция определится двумя пересекающимися осями. Идеальная ось – трудовая идея человеческого самоосуществления – абстрактный труд. Материальная ось – трудовое овеществление - конкретный труд. Продуктивное трудовое существование определится положительным квадрантом, где абстрактная и конкретная трудовые оси имеют положительное направление. (Рис. 1)
На идеальной оси откладываем имеющуюся в наличии трудовую идею. На материальной оси откладываем величину предполагаемого материального результата. Пересечение проекций точек, т. е. величин этих координат, в поле труда определит величину действительного, продуктивного трудового процесса. Детерминирующие переходы: из природной абстрактной вещи в себе, в человеческом мозгу, через процесс обработки, освоения человеком, в конкретный продукт труда для потребления человеком – направлены по часовой стрелке, т.е. самопреобразования трудовых моментов друг в друга – продуктивны (рождают продукт труда)».
Какие моменты вышеприведенных определений и рисунка вызывают вопросы?

Рис.1
Во-первых, определение абстрактного труда, как трудовой идеи человеческого самоосуществления. Согласно  "wiki.aser.ru/index.php?tite=%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D1%81&action=edit&redink=1" o "Маркс (страница не существует)"Марксу, абстрактный труд – это затрата человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Определение В. Предтеченского делает упор на идее человеческого самоосуществления. Однако человеческое самоосуществление, если оно выражается именно в форме труда (а не боевой схватки, полового акта, спортивной деятельности и т.п.), то оно, безусловно, в первую очередь включает его знания, способность творить, т.е. на первый план выдвигается как раз целесообразный характер трудового процесса, что свойственно не абстрактному труду, а труду конкретному. В самом деле, общественный  "wiki.aser.ru/index.php?tite=%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4&action=edit&redink=1" o "Труд (страница не существует)"труд разделен на бесчисленное множество  "wiki.aser.ru/index.php?tite=%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8&action=edit&redink=1" o "Профессии (страница не существует)"профессий. Также имеют место большие различия и в пределах одной профессии. Однако как ни различаются между собой отдельные виды труда, все они являются затратой  "wiki.aser.ru/index.php?tite=%D0%A0%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%87%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B0&action=edit&redink=1" o "Рабочая сила (страница не существует)"рабочей силы, расходом мускулов, нервов, расходом вещества человеческого организма. Измерение абстрактного труда происходит путем подсчета рабочего времени (среднеобщественного).
Во-вторых, на вышеприведенном рисунке стрелка направлена от труда конкретного к труду абстрактному, а не к действительному трудовому процессу, где и происходит соединение этих двух сторон человеческой деятельности. Далее, как понимать выражение самопреобразование трудовых моментов друг в друга? Разве труд конкретный переходит в труд абстрактный и наоборот? Разве трудовой процесс не представляет собой единства двух сторон – труда абстрактного и труда конкретного?
И, наконец, в-третьих, почему стрелка на рисунке направлена от производства к труду конкретному, а не наоборот? Означает ли это, что труд конкретный не участвует в реальном трудовом процессе? И пояснение к рисунку, по-моему, этих вопросов не снимают («Детерминирующие переходы: из природной абстрактной вещи в себе, в человеческом мозгу, через процесс обработки, освоения человеком, в конкретный продукт труда для потребления человеком – направлены по часовой стрелке).
Продолжая развивать свои идеи о труде, В.Предтеченский выходит на определение понятия «надстройки». Он пишет: «Люди, организуя труд, управляют не только самими собой, но и всем трудом во всех моментах его воспроизводства. Поэтому к “плоскостному”, диалектическому выражению труда прибавляется третья, “пространственная” координата (рис. 2) – Управляемость труда – над базисным (диалектическим, “плоскостным”) трудовым полем. Сама же воспроизводственная триада преобразуется в управляемый трудовой тетраэдр.
В полученном тетраэдре видно, что узловым моментом, как трудового начала – Рабочей силы, так и управляющего момента – Надстройки, выступает материальный момент – Продукт труда. Материальность доминирует объективно, а материализм – в душе человека – на конкретной базисной оси, т. е., функционирование трудовой управляемости прямо зависит от базисных результатов труда».


Рис. 2. Схема трёх-координатной, управляемой трудовой системы с прямыми воздействиями на базисные моменты.
Что касается надстройки, то следует заметить, что ее функции не сводятся только к управлению производственным процессом. В надстройке совершаются процессы духовной и нравственной жизни общества, а также осуществляется управление вообще всеми общественными делами.
Далее В.Предтеченский вводит в анализ понятие «дифференциация воспроизводства», связывая его с понятием «труда». Он пишет: «…если дифференцированно разбить целые моменты (уже в своих противоположностях) на соответствующие общей трудовой триаде под-моменты<...>тогда и “оси” координат следует преобразовать в координатные “полосы”, где функционируют под-моменты крайних моментов: рабочей силы и продукта труда”. В.Предтеченский утверждает, что на основе дифференцированной базисной схемы, которую он называет канонической, «…можно не только получить фактическое представление о внутренней, самоподдерживающейся оптимальной трудовой, общественно-воспроизводственной, цикличности, но и вывести ход воспроизводства прошлых способов производства, первобытнообщинного, рабовладельческого и капиталистического, а также понять строение и структуру будущего, коммунистического устройства общественного хозяйства».
В связи с вышесказанным возникает интересные вопросы не только о потенциале канонической схемы, но также и о взаимосвязи понятий «труд» и «общественное воспроизводство». Труд, безусловно, лежит в основе общественного воспроизводства, однако он не определяет абсолютно все процессы, протекающие в обществе, в том числе и в самой сфере производства, где проявляются не только экономические отношения, но и многие другие (нравственные, религиозные, политические).
О прибавочном продукте в первобытном обществе
Непростой является и проблема о прибавочном продукте в первобытном обществе, которое не знало еще эксплуатации человека человеком. Ревизию марксистской политической экономии в этом вопросе предпринял, в частности, В.Петров в своих статьях «Теорию прибавочной стоимости надо доработать» («ЭФГ» № 33 и 34 за 2011), который вместо понятия «прибавочный продукт» вводит в оборот понятие «избыточный продукт». Для вещей убедительности он начинает ревизию теории с первобытных времен, заявляя, что «…древний человек потреблял без остатка все, что производил», ссылаясь при этом на курс В.Алексеева и А.Першица «История первобытного общества» (М.Высшая школа.1999).Это утверждение не вызывает каких-либо сомнений, если бы не они или сам В.Петров не пришли к абсурдному выводу о том, что «…говоря современным языком, он (первобытный человек – мое) производил только необходимый продукт и ничего не инвестировал в развитие производства».
В своей монографии «К общей теории политической экономии» я пишу: «Можно выделить два периода в развитии способа производства первобытного общества. Первый период эволюционного развития завершился переходом от добывающего к производящему типу хозяйственной деятельности. Второй период, когда уже преобладало производство, основанное на земледелии и содержании домашнего скота в сочетании с охотой, рыболовством, сбором пищевых растений, завершился тогда, когда производительные силы развились настолько, что племена стали устойчиво и надежно производить прибавочный продукт» (с.160). Итак, только с ростом производительности труда в эпохи позднего неолита и энеолита стала возможной новая форма экономических отношений в области распределения продуктов. На раннем этапе существования первобытной общины и речи не могло быть о каких-либо формах распределения, кроме уравнительного, а также о регулярном обмене продуктами, ибо существовал только обмен деятельностью. И лишь с возникновением возможности устойчивого, надежного производства прибавочного продукта возникают новые формы связи между стадиями воспроизводственного процесса, создаются условия для реализации прибавочного труда (как внутри общины, так и за ее пределами).
Где проходила граница между необходимым и прибавочным продуктом в первобытном обществе?
Начнем рассмотрение данной проблемы с констатации того, что в принципе не существует каких-либо границ объема абсолютных потребностей индивида. Так было всегда, так всегда и будет. Конечно, некоторые могут возразить: ведь человек не может поглощать в течение суток неограниченного количества пищи, ибо существует определенный физиологический предел потребления продуктов питания. Или, продолжая развивать эту мысль, можно утверждать, что человек не может одновременно одевать двух пар обуви и т.д. Спору нет, что касается так называемых насущных (витальных) потребностей, то с той или иной степенью условности можно говорить о каких-то ее абсолютных границах. Однако все дело в том, что потребности человека не сводятся только к витальным. Существует еще масса иных потребностей (социальных, духовных и т.д.), которые по своей природе безграничны. Да и ряд видов витальных потребностей в силу тех или иных причин могут не иметь границ. И поэтому, несмотря на то, что соотношение между необходимым и прибавочным продуктом, вне всякого сомнения, формируется с учетом многообразных потребностей человека, окончательный и исчерпывающий ответ на вопрос о границе между необходимым и прибавочным продуктом следует искать в сфере общественных отношений, в том числе экономических. Все дело в том, что объем прибавочного продукта определяется не только непосредственными потребностями индивидов, но и того коллектива (сообщества), в котором они живут. Так, в первобытной общине существовала потребность в производстве орудий труда и оружия, а также самых различных средств производства и создании условий, обеспечивающих воспроизводство общины (поддержание очага, устройство жилища, заготовка лекарственных растений, содержание детей и престарелых и т.д. и т.п.). А с появлением служителей религиозных обрядов, возникновением внутриобщинной, племенной и родовой элиты, постоянных вооруженных формирований нарастала потребность выделять определенную долю создаваемого продукта и на их содержание. Состыковка непосредственно индивидуальных и коллективных (общественных) потребностей предполагала наличие какого-то механизма согласования этих потребностей. В силу данного обстоятельства величина прибавочного продукта определялась всей системой общественных отношений, регулирующих механизм воспроизводства жизни общины, племени и рода, а не только и даже не столько объемом абсолютных непосредственных (индивидуальных) потребностей членов первобытной общины.
Кроме того, необходимо учитывать и следующее фундаментальное обстоятельство: труд, создающий средства удовлетворения экономических потребностей, всегда персонифицирован, являясь деятельностью данного, конкретного трудоспособного индивида. Именно поэтому необходимый и прибавочный труд также всегда персонифицирован. Говоря другими словами, данный конкретный индивид в общине всегда производил (изначально!) определенное количество прибавочного продукта, ибо без этого невозможно было бы воспроизводство рода человеческого, да и содержание недееспособных престарелых членов общины, еще нужных для выживания ее, как единого общественного организма.
По мере роста производительности труда, как в силу применения более эффективных орудий труда, более совершенных приемов труда (технологий), а также повышения уровня искусности и опытности работников, создавалась возможность увеличения и величины прибавочного продукта (относительной и абсолютной). Этот прибавочный труд создавал все возрастающую массу прибавочного продукта, направляемого как на расширенное воспроизводство общины, так и на обслуживание жизненно важных для нее функций (религиозные обряды, управление, вооруженные конфликты).
В силу вышесказанного, утверждение о том, что прибавочный продукт является понятием, применимым только для капиталистического производства, следует, интерпретировать в том смысле, что использование термина «прибавочный продукт» для первобытнообщинного способа производства не совсем корректно. Возможно, целесообразно его именовать «продукт для общины» (по аналогии с «продуктом для общества» при социализме). Однако отрицать в принципе необходимость производства продукта, абсолютно необходимого для обеспечения расширенного воспроизводства первобытной общины, было бы нелепо. Кстати, К.Маркс в «Критике политической экономии (черновой набросок 1857-1858 годов)» применял понятие «прибавочный продукт» при анализе первобытнообщинной формации. Так, он писал: «…индивиды ведут себя не как рабочие, а как собственники и как члены того или иного коллектива (Gemeinwesen), которые в то же время трудятся. Целью этого труда является не созидание стоимости, - хотя они и могут выполнять прибавочный труд, чтобы выменивать для себя чужие продукты, т.е. прибавочные продукты (других индивидов), но целью всего их труда является обеспечение существования отдельного собственника и его семьи, а также и всей общины» (К.Маркс. Экономические рукописи.1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.467). Кстати, есть еще одно место в «Капитале» К.Маркса, где он однозначно пишет о том, что необходимый и прибавочный труд были свойственны всем формациям ("…если снять с заработной платы, как и с прибавочной стоимости, с необходимого труда, как и с прибавочного, специфически капиталистический характер, то останутся уже не эти формы, но лишь их основы, общие всем общественным способам производства" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 25, ч. 2, с. 448)).
Что же касается рабовладельческой и феодальной формации, то применение в отношении них понятия «прибавочный продукт» является, вне всякого сомнения, корректным. Однако при этом следует иметь в виду, что само формирование величины прибавочного продукта в некапиталистических формациях (исключая первобытнообщинный и социалистический способы производства) происходит в иной системе экономических отношений.
О профанации марксизма В.Петровым
Продолжая атаку на марксистскую политическую экономию, В.Петров не брезгует таким приемом, как преднамеренное искажение содержания «Капитала», когда он утверждает, что величина постоянного капитала С делится на две части – Сv и Сm, создаваемых соответственно в необходимое время и прибавочное время; при этом эти части якобы входят в состав стоимости соответственно необходимого и прибавочного продукта. Цитирую В.Петрова: «…в стоимость продукта, производимого в необходимое время, то есть в стоимость необходимого продукта, помимо стоимости рабочей силы, будет входить стоимость Сv, т.е. той части постоянного капитала, которой оплачиваются исходные материалы и компенсируются амортизационные отчисления, затраченные в необходимое время. Аналогичным образом в стоимость прибавочного продукта, помимо прибавочной стоимости, будет входить стоимость Сm той части постоянного капитала, которой компенсируется амортизация и оплачиваются исходные материалы, приходящиеся на прибавочное время. Иначе говоря, необходимый продукт и прибавочный продукт по стоимости будут превышать соответственно заработную плату и прибавочную стоимость на надлежащую часть постоянной составляющей капитала. Отсюда также следует, что величина необходимого времени (а значит, и прибавочного времени, и прибыли при неизменной рыночной стоимости товара) зависит не только от v, но и от С». Вроде бы все написано логично, в соответствии с теорией К.Маркса, за исключением одной «небольшой» детали. Это - деление величины С на две составляющих. В.Петрову этот прием понадобился для того, чтобы позднее объявить, что вся прибавочная стоимость создается творческим трудом капиталиста.
Что же на самом деле по этому вопросу написано в «Капитале»? А там написано следующее: «Рабочий не работает вдвойне в одно и то же время: один раз, для того чтобы своим трудом присоединить к хлопку стоимость, а другой раз, для того чтобы сохранить старую стоимость хлопка, или, что то же, для того чтобы на продукт, на пряжу, перенести стоимость хлопка, который он перерабатывает, и веретен, которыми он работает. Старую стоимость он сохраняет путем простого присоединения новой стоимости. Но так как присоединение новой стоимости к предмету труда и сохранение старых стоимостей в продукте суть два совершенно различных результата, достигаемых рабочим в одно и то же время, хотя в это время он работает не вдвойне, то эта двойственность результата, очевидно, может быть объяснена лишь двойственным характером самого его труда. В одно и то же время труд, в силу одного своего свойства, должен создавать стоимость, а в силу другого свойства должен сохранять или переносить стоимость». (Глава шестая: постоянный капитал и переменный капитал).
Как трактует К.Маркс перенос стоимости средств производства в отличие от В.Петрова? Читаем: «В то время как труд благодаря его целесообразной форме переносит стоимость средств производства на продукты и тем самым сохраняет ее, каждый момент его движения создает добавочную стоимость, новую стоимость. Предположим, что процесс производства обрывается на том пункте, когда рабочий произвел эквивалент стоимости своей собственной рабочей силы, когда он, например, шестичасовым трудом присоединил стоимость в 3 шиллинга. Эта стоимость образует избыток стоимости продукта над теми элементами последней, которые своим происхождением обязаны стоимости средств производства. Это – единственная новая стоимость, возникшая в этом процессе, единственная часть стоимости продукта, произведенная самим этим процессом. Конечно, она просто возмещает те деньги, которые были авансированы капиталистом при купле рабочей силы и израсходованы самим рабочим на жизненные средства. По отношению к этим израсходованным 3 шилл. новая стоимость в 3 шилл. выступает как просто воспроизводство первых. Но она действительно воспроизведена, а не только по видимости, как стоимость средств производства. Возмещение одной стоимости другой опосредствовано здесь созданием новой стоимости» (там же).
Трактовка К.Марксом ясна: рабочий создает в течение 6 часов эквивалент стоимости своей собственной рабочей силы, а согласно версии В.Петрова, он в течение шести часов, создает стоимость большую на величину присоединенной части стоимости средств производства. Такая трактовка? во-первых, отрывает стоимость от цены рабочей силы, а, во-вторых, противоречит следующему важнейшему выводу К.Маркса: «…сохранять стоимость посредством присоединения стоимости это есть природный дар проявляющейся в действии рабочей силы – живого труда, дар природы, который ничего не стоит рабочему, но много приносит капиталисту, именно обеспечивает ему сохранение наличной капитальной стоимости. Пока дело идет успешно, капиталист слишком сильно погружен в извлечение прибыли, чтобы замечать этот бесплатный дар труда. Насильственные перерывы процесса труда, кризисы, делают его для капиталиста заметным до осязательности» (там же). Мысль К.Маркса поразительна по своей глубине: рабочий не только создает прибавочную стоимость, но и еще бесплатно (!) сохраняет предпринимателю наличную капитальную стоимость. А В.Петров, опираясь на свою трактовку, исподволь подводит нас к выводу, что прибыль все в большей мере создается не рабочим, а самим капиталистом. Однако на самом деле именно целесообразная форма труда переносит стоимость средств производства на продукты и тем самым сохраняет ее, а каждый момент его движения создает добавочную стоимость, новую стоимость. Нет никакой необходимости разделять величину С на две части, относимые к V и M, ибо этот перенос осуществляется не абстрактным трудом, создающим новую стоимость, а целесообразной формой труда.
Абсурдность присоединения В.Петровым части стоимости средств производства к стоимости необходимого продукта, который в реальном процессе воспроизводства имеет форму заработной платы наемного работника, понятна хотя бы из того, что если бы все было так, как в «корректировках» В.Петрова, то капиталисту пришлось бы отдавать наемному работнику часть своего постоянного капитала.
Кстати, своей «корректировкой» В.Петров совершенно искажает понятия переменного и постоянного капитала, введенные К.Марксом.
Теперь что касается личного участия капиталиста в создании стоимости товара. Отрицать участие капиталиста в создании стоимости принадлежащего ему нового продукта нет смысла (правда, только в том случае, если он выполняет функцию непосредственного управления своим производством). Однако приписывать капиталисту т.н. предпринимательскую прибыль, получаемую в результате внедрения новой техники и технологии, явно ошибочно.
В.Петров сделал «великое открытие» в политической экономии, объявив, что при автоматизации производства исчезают затраты труда, что часть или вообще вся прибавочная стоимость создается автоматами. Поэтому в принципе предприниматель может вообще отказаться от живого труда. Конечно, фантазировать никому не воспрещается, однако в науке фантазии малопригодны. Капиталистам, даже под мудрым руководством В.Петрова никогда не удастся избавиться от «живого труда» человека, даже если все производственные операции без исключения будут выполнять роботы-автоматы, ибо кто-то все равно должен будет постоянно осуществлять наладку и ремонт автоматов, введение новых программ, а также непрерывно осуществлять контроль над функционированием автоматических систем.
Кстати, принципиальное разъяснение сути данной проблемы дал в свое время К.Маркс: «Пока процесс труда является чисто индивидуальным, один и тот же рабочий объединяет все те функции, которые впоследствии разделяются. При индивидуальном присвоении предметов природы для своих жизненных целей рабочий сам себя контролирует. Впоследствии его контролируют. Отдельный человек не может воздействовать на природу, не приводя в движение своих собственных мускулов под контролем своего собственного мозга. Как в самой природе голова и руки принадлежат одному и тому же организму, так и в процессе труда соединяются умственный и физический труд. Впоследствии они разъединяются и доходят до враждебной противоположности. Продукт превращается вообще из непосредственного продукта индивидуального производителя в общественный, в общий продукт совокупного рабочего, т.е. комбинированного рабочего персонала, члены которого ближе или дальше стоят от непосредственного воздействия на предмет труда. Поэтому уже самый кооперативный характер процесса труда неизбежно расширяет понятие производительного труда и его носителя, производительного рабочего. Теперь для того, чтобы трудиться производительно, нет необходимости непосредственно прикладывать свои руки, достаточно быть органом совокупного рабочего, выполнять одну из его подфункций. Данное выше первоначальное определение производительного труда, выведенное из самой природы материального производства, всегда сохраняет свое значение в применении к совокупному рабочему, рассматриваемому как одно целое. Но оно не подходит более к каждому из его членов, взятому в отдельности» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 516 – 517).
Словом, даже при полностью автоматизированном процессе производства остается потребность в труде человека, а, следовательно, при капиталистической форме никуда не пропадает и такое явление как производство прибавочной стоимости и эксплуатация наемных работников капиталистом.
В.Петров, следуя по стопам многочисленных критиков трудовой теории стоимости, безуспешно пытавшихся на протяжении почти полутора столетий ее похоронить (см. 2-ю главу моей монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»), выдвигает в своей статье давно развенчанные марксистами нелепые утверждения о снижении нормы прибыли к вложенному капиталу, о явлении «отсоса» прибавочной стоимости, о создании прибыли не людьми, а автоматами и т.п. Например, достаточно внимательно вдуматься в книгу третью «Капитала» (Отдел первый: Превращение прибавочной стоимости в прибыль и нормы прибавочной стоимости в норму прибыли), чтобы убедиться в беспочвенности критики трудовой теории стоимости и трактовки К.Марксом тенденций нормы прибыли в зависимости от различных факторов воспроизводства капитала.
О потребностях и политической экономии знака
И еще об одной немаловажной проблеме следует сказать. В.Петров вслед за М.Туган-Барановским рассматривает потребности как движущие силы социального развития. К сведению господина В.Петрова подлинная роль потребностей в процессе воспроизводства на полстолетия раньше была рассмотрена К.Марксом. Вот что он писал в «Экономических рукописях 1857-1861 годов» в разделе «Введение»: «…потребление создает потребность в новом производстве, стало быть, идеальный, внутренне побуждающий мотив производства, являющийся его предпосылкой. Потребление создает влечение к производству; оно создает также тот предмет, который в качестве цели определяющим образом действует в процессе производства. И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то<…>столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребление, как влечение и как цель. Оно создает предметы производства в их еще субъективной форме. Без потребности нет производства. Но именно потребление воспроизводит потребность» (К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. (первоначальный вариант «Капитала»). Часть I. М:. Издательство политической литературы. 1980. с.28). Более подробно о сущности категории «потребность», ее роли в воспроизводственном процессе и взаимосвязи с моралью см. в параграфе .3.7.2 моей монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества», а также в статье «Потребности и мораль» ( "it.ib.ru/p/pauxman_w_f/"it.ib.ru/p/pauxman_w_f/).
Проблеме потребностей (и не только) посвятил свое исследование и Ж.Бодрийяр («К критике политической экономии знака» М.: Библион-Русская книга, 2003). Он пишет: «Согласно Веблену, одним из главных показателей престижа, помимо богатства и расточительности (wastefu expenditure), является праздность (waste of time), осуществляемая непосредственно или по поручительству. Мир предметов также не ускользает от этого правила, этого принуждения избыточности: отдельные категории предметов (безделушки, игрушки, аксессуары) всегда задаются согласно тому, что в них есть бесполезного, пустякового, избыточного, декоративного, нефункционального, а в каждом объекте то же самое правило выполняется во всех коннотациях и круговерти форм, в игре моды и т.д. — короче говоря, предметы никогда не исчерпываются тем, для чего они служат, и в этом-то избытке присутствия они и наделяются значением престижа, «отсылая» уже не к миру, а к бытию и социальному рангу их обладателя» (с.13). Короче говоря, у большинства вещей, призванных удовлетворять потребности людей, мы наблюдаем две функции: удовлетворять, во-первых, витальные (насущные) потребности и, во-вторых, - потребности социальные, в частности, связанные с демонстрацией престижа или богатства. Однако, несмотря на то, что какая-то вещь, например, бриллиантовое колье, призвано служить не только украшением, но и знаком роскоши, богатства, оно тем не менее является средством удовлетворения экономической потребности, ибо является продуктом труда».
Ж.Бодрийяр пытается выявить психологическую основу социальной составляющей формирования потребностей людей в тех или иных в вещах. Он отмечает, что «именно эта оспоренная легитимность (оспоренная в плане культуры, политики, профессии) и обусловливает то, что средние классы с таким ожесточением делают вложения в частный универсум, в частную собственность и накопление предметов, создавая некую ущербную автономию, в которой они могли бы отпраздновать свою победу, получить действительное социальное признание, которое от них ускользает.
Вот что придает предметам в этой «среде» фундаментально двусмысленный статус: внешне демонстрируя собой знаки успешного социального продвижения, втайне они показывают (или выдают) социальное поражение. Умножение предметов, их «стилизация» и организация коренится именно здесь, в риторике, которая, если воспользоваться термином П. Бурдье, является настоящей «риторикой безнадежности» (с.23).
Ж.Бодрийяр различает психологические мотивы формирования социальных потребностей у среднего класса и пролетариата. Имея в виду средний класс, он пишет: «Это класс, который пошел достаточно далеко, чтобы интериоризировать модели социального успеха, но не настолько, чтобы не интериоризировать одновременно и провал этих моделей. От пролетариата этот класс отличается коннотациями того, чем он владеет, переоценкой своего относительного положения, некоторой избыточностью. Но в то же время он негативно отличается от высших классов, подчеркивая пределы достигнутого им, то есть он отличается скрытым сознанием того, что это все, чего он когда бы то ни было сможет достичь. Отсюда и проистекает двойное движение триумфа и покорности, оформляющееся в виде черной полосы, очерчивающей все предметы как будто бы для того, чтобы взять их в рамку, облагородить их, движение, оказывающееся тягостным вызовом недостижимым формам обладания. В стратифицированном обществе средний класс прошел через некий компромисс, который является подлинной участью этого класса как социального образования, - тот же компромисс, подлежащей социологическому определению, отражается в победном и одновременно пораженческом ритуале, которым средний класс окружает свои предметы» (с.26-27).
Ж.Бодрийяр различает первичные (витальные) потребности, границы которых относительны, и вторичные потребности, которые формируются под влиянием социальных и культурных факторов. Он считает, что люди становятся жертвами манипуляций и мистификаций в отношении формирования этих вторичных потребностей, что совершенно справедливо.
Я считаю, что психологический анализ поведения представителей среднего класса в буржуазном обществе, выполненный Ж.Бодрийяром, позволяет лучше понять то типичное явление, которое было свойственно поступкам многих советских людей в 1960-1980-ые годы, понять причины их эгоизма, приведшего (безусловно, наряду с отчуждением людей от власти и управления общенародной собственностью) к готовности уже в 1980-х годах пойти на кардинальное изменение экономической и политической системы, двинуться стадом вслед за вожаками, призывавшими их воспользоваться «благами рынка».

О роли распределения в воспроизводстве
Следующая проблема касается роли распределения продуктов производства и финансовых средств в процессе общественного воспроизводства. Существует немало сторонников идеи ведущей, определяющей роли распределения в становлении и развитии способов воспроизводства. Они также считают, что распределение созданного продукта между классами есть основное классовое противоречие, разрешение которого, есть развитие отношения между классами
Где кроются истоки такого искаженного представления о существе процесса воспроизводства?
Они кроются в специфических особенностях отражения в общественном сознании функций четырех стадий воспроизводственного процесса. Если суть распределения, обмена и потребления практически видна невооруженным глазом, ибо она лежит почти на поверхности наблюдаемых явлений, то истинное содержание стадии производства в системе экономических отношений заслонено технологическими и организационными процессами. В сфере производства в первую очередь бросаются в глаза масштабы производства, формы его организации, используемые технологии, кооперационные связи между предприятиями и т.п. Однако при этом непосредственно не наблюдаются процессы создания необходимого и прибавочного продукта в той или иной форме, отношения между собственниками средств производства и работниками, создающими продукты и оказывающими те или иные услуги. И вот эта особенность исследуемых политической экономией явлений и порождает огромное число различных «теорий», концепций, версий сущности экономических отношений между участниками процесса общественного воспроизводства индивидуумов.
Научное объяснение диалектики взаимодействия производства, распределения, обмена и потребления дано К.Марксом в «Критике политической экономии» (раздел «Введение». Экономические рукописи 1857-1861 годов. Часть первая. М.: Издательство политической литературы. 1980). Этой проблеме я посвятил параграф 5.3. «Закономерности взаимосвязей стадий воспроизводства» в своей монографии «К общей теории политической экономии» (раздел «Производство – распределение») и повторение здесь уже написанного там не имеет никакого смысла.
О понятии «труд»
Следующая проблема касается понятия «труд». Эта проблема стала чрезвычайно актуальной в современную эпоху – эпоху автоматизации производства, массового применения роботов и компьютеров. Она тесно связана с таким понятием как «рабочий класс» и его ролью в развитии общества.
В чем суть проблемы? Владимир Беленький в статье «ОТСТОЯТЬ ГЛАВНОЕ В МАРКСИЗМЕ» () приводит следующую выдержку из письма В. Карстена: «Приведу пример из собственного опыта работы на трубопрокатном заводе. В начале 80-е годов на нём работало ок. 2,5 тыс. рабочих. В начале 2000-х г. осталось ок. 800 работников, а выпуск продукции возрос более чем в два раза. Теперь там работает ок. 500 работников, а производят ещё больше, чем 10 лет назад. Почему? Усовершенствованы технологии производства и организации труда, усовершенствовано оборудование, автоматизированы многие процессы и операции. Труд работников не усложнился, а упростился, как труд оператора станка ЧПУ заключается в установке заготовок, упаковке готовых деталей и очистке станка, что несопоставимо проще труда токаря. Другими словами: эпоха феодализма характерна абсолютным преобладанием крестьянского труда, эпоха индустриализации - преобладанием труда промышленно-заводских и строительных работников, а в современной пост-индустриальной экономике начинает преобладать обслуживающий труд. Трудно найти информацию о структуре трудовой занятости, поэтому буду благодарен за ссылки. В моём распоряжении имеется статистический справочник по Германии за 2000г., согласно которому в производстве с-хоз. продукции было занято ок. 2,5%, промышленных товаров - ок. 25% от общего числа трудоустроенных и их доля неуклонно сокращается. В таких условиях становится понятно, почему даже рабочие не воспринимают разговоры о "гегемонии" или "диктатуре пролетариата"».
Принципиальное разъяснение сути данной проблемы дал в свое время К.Маркс, о чем сказано выше (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 516 – 517).
Ссылаясь на вышеуказанное разъяснение К.Маркса, В.Беленький следующим образом комментирует письмо В. Карстена: «…рабочий и управляющий при капитализме выполняют не одну, а разные социальные роли. Так, рабочий и менеджер действуют вместе как единая производительная сила, как части единого персонала, совокупного рабочего, но принадлежат к разным классам, между ними существует антагонизм» (см. также об этом Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25,ч. 1, с. 426).
В.Карстен не понимает, что пока существует социальное различие между умственным и физическим трудом, они друг без друга &heip;