Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Нил Доналд Уолш - ОБ ИЗОБИЛИИ И ИСТИННОМ ДОСТАТКЕ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Д-ру Лео Бушу и Лета Буш
Которые столь щедро делились со многими людьми
всем, чем они были, и всем, что они имели
Всей своей жизнью, исполненной великодушия,
они оба продемонстрировали
и обрели свои дары изобилия,
служа вдохновляющим примером и образцом для всех, кому посчастливилось знать их.
ВВЕДЕНИЕ
Величайшая ирония жизни заключается в том, что каждый из нас уже имеет то, что он желает.
Все, что мы желаем иметь в изобилии, у нас уже имеется в полном изобилии.
Вы можете не поверить, что это относится к вам и вашим знакомым, но это так, и только наша мысль о том, что это не так, создает видимость отсутствия этого изобилия в нашей жизни
Установки человека оказывают колоссальное влияние на его жизнь. То, что один считает «недостатком», другой считает «изобилием» Эти наши установки и формируют нашу жизнь. И эти установки, или — как я их еще называю — заключения, решения по тому или иному вопросу, сами себя умножают. То есть, если мы что-то называем существующим, оно становится реальным.
Откуда я это знаю? Просто я — хороший слушатель. Понимаете, я уже давно задаюсь вопросами об изобилии, благосостоянии, о деньгах и о том, что некоторые люди называют «истинным достатком». Несколько лет назад я стал получать ответы. Я думаю, что эти ответы исходили от Бога. Я был так ошеломлен, что решил записать все полученные откровения. Эти записи вылились в серию книг «Беседы с Богом», которые стали известными во всем мире бестселлерами.
Для того, чтобы извлечь пользу их этих ответов, вам вовсе не обязательно разделять мое убеждение относительно их источника. Все, что от вас требуется, это допустить, что существует нечто такое в идее изобилия, что большинство людей не совсем правильно понимает, и что правильное понимание могло бы всё изменить.
Вот в таком умонастроении в январе 1999 года и собралась небольшая группа, примерно, из сорока человек в Калифорнии, недалеко от Сан-Франциско, чтобы более глубоко рассмотреть вместе со мной то, что об этом говорится в «Беседах с Богом». Я поделился с собравшимися своим пониманием диалогов об изобилии и ответил на их вопросы. Это коллективное обсуждение зажгло в каждом удивительные переживания, излившиеся в свободном потоке замечательной мудрости, и я с радостью сообщаю, что это было запечатлено на видео и аудио кассетах, отредактированные копии которых уже поступили в продажу.
Данная книга — просто живая запись событий того дня, и стиль её гораздо более легкий и свободный, и, мне кажется, более вдохновляющий, чем если бы она писалась специально для публикации. Кроме того, в эту книгу мы включили материалы, отсутствующие по некоторым техническим причинам в официальных видео и аудио версиях.
По существу, в «Беседах с Богом» Бог говорит нам, что, в своём большинстве, мы не понимаем, что такое настоящее изобилие и путаем его с деньгами. Но если мы приглядимся к тому изобилию, которое у нас действительно имеется, и решим щедро поделиться этим с каждым, с кем мы сталкиваемся в жизни, то обнаружим, что то, что мы считали изобилием — деньги, — поступают к нам беспрепятственно.
Однако даже это многим из нас трудно принять. Потому что, когда мы думаем о деньгах, нам кажется, что эта энергия находится вне реальности Бога. Но во всей Вселенной нет ничего, что находилось бы вне Бога, что не являлось бы частью Бога. Как только мы поймём, что деньги являются частью того, чем является Бог, наше отношение к ним изменится. Мы увидим их как продолжение Божественного великолепия, а не как корень зла. И это новое понимание может привести к поистине поразительным результатам.
Иметь изобилие вполне возможно, и необыкновенные откровения, представленные в книгах серии «Беседы с Богом», показывают нам путь к этому.
Эти откровения изложены здесь так, как я их получил и понял. И сейчас я скромно делюсь с вами, черпая их прямо из первоисточника, — в надежде на то, что вы извлечёте из этого хоть какую-то пользу, что хотя бы один воспринятый вами комментарий приоткроет для вас окно в новый мир или широко распахнёт перед вами врата к большому счастью.
Нил Доналд Уолш
Июль 1999
Эшланд, Орегон
Выбор, который вы делаете сегодня, определяет жизнь, которую вы будете жить завтра...
Нил Доналд Уолш
ОБ ИЗОБИЛИИ И ИСТИННОМ ДОСТАТКЕ
Рад всех вас видеть. Доброе утро всем. Доброе утро, моя дорогая. Это моя жена. Доброе утро. Я не обращаюсь ко всем со словами «моя дорогая» или «мой дорогой». Но мне бы очень хотелось.
Итак, я думаю, вам не терпится узнать, почему я устроил эту встречу. И мне тоже не терпится. Я бы хотел сегодня немного поговорить о том, что произошло со мной в моей жизни. Мне хотелось как бы погрузитъся в некоторые свои переживания и открытия последних шести — восьми лет, дать вам новый заряд и обновить ваши познания, а также рассказать вам о том, что всё это значило для меня. Мы можем прямо с этого и начать и обсудить некоторые специальные темы, и я надеюсь, что все вместе мы сможем их исследовать.
Замечательно то, что вы решили быть сегодня со мной в этой комнате! Замечательно, что вы решили быть вместе со мной на этой планете в это самое время. Это очень, очень важное время. Конечно, люди всегда, во все века говорили так, имея в виду то же, что и я. Но я не думаю, что это всегда было столь же верно, как и сейчас.
Мы вступаем в такое время на этой планете, когда принимаемые нами решения и сделанный нами выбор оказывают сильнейшее, исключительное воздействие на жизнь, которую мы коллективно творим. Поэтому действительно важно то, что мы собираемся вместе в группах, подобных этой — в больших или маленьких, — и делимся своим опытом, своим пониманием, всё больше и больше открывая для себя то общее, что у всех нас имеется. И когда мы обнаруживаем какие-то различия, мы находим возможность принимать и приветствовать эти различия. Потому что, если мы не научимся приветствовать наши различия, мы не будем способны что-либо изменить на этой планете. А мы здесь для того, чтобы произвести изменения. Для этого мы воплотились в данном теле и в данное время. С этой целью мы пришли именно на эту особую планету в это особое время. Знаем мы об этом или нет, но мы пришли сюда с очень большой программой. И для большинства людей — если они такие же, как я, — их программа гораздо масштабнее, чем может показаться на первый взгляд. Повторяю: «Для большинства людей — если они такие же, как я, — эта программа гораздо масштабнее, чем может показаться на первый взгляд».
Начнём с того, что ваша жизнь не имеет ничего общего с вами. Понимание одного только этого факта может изменить все ваши представления о том, для чего вы здесь. Ваша жизнь не имеет ничего общего и с вашим телом. Это также может изменить все ваши представления о том, для чего вы здесь. Ваша жизнь имеет отношение к той программе, которая была заложена в вас вами же, или той вашей частью, которую мы называем душой.
И я заметил, что только очень немногие люди обращали в своей жизни достаточно большое внимание на программу своей души. Я знаю, что не принадлежу к этим немногим. Большую часть своей жизни я обращал внимание на программу своего эго, своего ума, своего тела — другими словами, той своей части, которой, как мне представлялось, я действительно был. И я уделял очень мало времени программе своей души — тому, ради чего я нахожусь здесь. И, тем не менее, те из нас, которые начинают обращать внимание на истинную причину своего пребывания здесь, начинают оказывать необычайное влияние на мир — влияние, выходящее за рамки всего, что только можно себе вообразить. Может случиться так, что внезапно вы обнаружите себя над... над обрывом, на краю пропасти. И это уже очень много, как, например, у Апполинера:
— Подойдите к краю.
— Мы не можем. Нам страшно.
— Подойдите к краю.
— Мы не можем. Мы упадём.
— Подойдите к краю. — И они подошли. И он толкнул их. И они полетели.
Немного, очень немного среди нас таких, которые готовы лететь, которые готовы отправиться, как говорил Джин [Родденбери], в места, где прежде никто из людей не бывал, — таких, которые действительно готовы сейчас полететь, взять с собой тех, с кем они связаны, и отправиться в фантастический полёт, который по-настоящему изменит мир. Именно в это время, в эти дни вы будете иметь возможность решить, являетесь ли вы одним из тех немногих избранных, избранных — я должен добавить — вами же самими, а не кем-то ещё. Это процесс избрания самого себя. Однажды вы проснётесь, посмотрите в зеркало и скажете: «Я выбираю себя. Я избираю себя. Я вожу». Это игра в салки — но только с одним игроком. «Я вожу».
Как видите, это очень похоже на детскую игру. Это - очень напоминает игру самозабвенно и радостно играющих детей, но с тем отличием, что в нашей игре только один игрок. И теперь вы должны оставить игру в прятки и начать играть в салки: «Чур, я вожу», ,-гг «Чур, ты водишь». — «Большое спасибо».
Итак, в это время и в эти дни вы подошли к тому, чтобы выбрать себя. Или не выбрать — как вам захочется. Как вам захочется. Но если вы решили играть в эту особенную игру, вы обнаружите, что уже отошли от всех своих прежних убеждений, представлений, мыслей и идей о том, для чего вы здесь, о том, почему вы приняли это тело в это время и в этом месте. Вы измените всё, что когда-либо думали об этом. И вы обнаружите, что ваша жизнь действительно не имеет ничего общего с вами или с вашим телом.
Однако парадокс в том, что в тот момент, когда вы решите и провозгласите, что ваша жизнь не имеет ничего общего с вашим телом, всё, что вы когда-либо искали, жаждали, за что боролись для себя и для своего тела, — всё это начнёт приходить к вам автоматически. А вам будет всё равно. Потому что вы в этом больше не нуждаетесь. Конечно, вы будете наслаждаться этим. Но больше не будете в этом нуждаться. И борьба, наконец-то, закончится.
Но она только начнётся для сотен и тысяч, и, возможно, миллионов людей, чью жизнь вы затронете. И вы будете видеть их каждый день — людей, для которых борьба действительно только началась, которые делают свои первые шаги на пути домой. И они, подобно вам, вытянут руку — символически, если не буквально, а иногда даже буквально. И они посмотрят вокруг в надежде увидеть кого-нибудь, кто опустит руку и скажет: «Следуйте за мной», кто посмеет сказать: «Я есть путь, и я есть жизнь. Следуйте за мной».
Это может прозвучать для некоторых людей слишком религиозно. Но это третья и последняя из детских игр, которую ребёнок внутри нас — наша душа — сыграет. Больше никаких пряток; больше никаких «ты водишь»; теперь только — следуйте за лидером.
Следуйте за лидером. А лидер — вы сами. Мы будем следовать за вами. Мы будем следовать по вашим стопам. Я выберу то, что вы выбираете. Мы примем решения, которые вы принимаете. Мы будем произносить слова, которые вы произносите, соприкасаться с миром так же, как это делаете вы. Мы будем действовать по вашей указке.
Если бы вы полагали, что весь мир наблюдал за вами в этот день и следовал вашему примеру во всём, что вы думали, говорили, делали, то, как вы думаете, повлияло бы это хоть как-то на вас и на ваш день? Может быть, но только на некоторых из вас, и то совсем чуть-чуть.
Однако весь мир действительно следует за вами, знаете вы об этом или нет. И это — великая загадка: весь мир — конечно, мир тех, кто с вами соприкасается, — следует за вами. Мы все наблюдаем за вами. Мы смотрим, кто вы такой на самом деле. И мы видим, кем вы считаете себя. И мы подражаем вам, заимствуя у вас свою реплику. Подобно актёрам на сцене, мы подражаем вам, потому что больше некому подражать. Есть только мы — только я. Больше никого нет.
Мы можем поискать какой-нибудь более значительный образец для подражания вне себя — где-нибудь на небе или, может быть, в нашем воображении. Но, в конечном счёте, мы будем имитировать друг друга, дети будут подражать своим родителям, а родители будут подражать своим родителям. И нация будет подражать нации. В конечном счёте, мы будем ловить реплики друг друга, пока один из нас не выступит вперёд и не скажет: «Это не тот путь. Есть другой».
Поэтому ваше решение, принятое вами в настоящий момент вашей жизни, в этот действительно важный момент смены эпох, когда мы вступаем в поистине новый век (Нью Эйдж), — это ваше решение очень важно. Это не рядовое решение. Потому что вы принимаете его не только для себя. Решение, которое вы принимаете в эти дни и в это время — вы принимаете для каждого, находящегося в этом пространстве. И объясняется это просто. Ведь в этом пространстве никого больше нет, кроме вас. Здесь только вы — во многих своих других проявленных формах; здесь — только вы. И поэтому решение, которое вы принимаете для себя, вы принимаете и для всех нас. Потому что здесь находится только один из нас, заключающий в себе каждого.
Это может звучать несколько эзотерически. Сначала мы звучали религиозно, теперь — эзотерически! Но именно эти мысли, эти понятия, эти идеи должны управлять «локомотивом» нашего коллективного человеческого опыта, иначе наш коллективный человеческий опыт перестанет быть коллективным и распадётся на части — как, впрочем, и вся наша планета.
Мы как раз находимся в этом промежутке времени. Вы знаете, что в эпоху аэропланов тот промежуток времени, когда аэроплан находился над океаном, люди называли «точкой необратимости»? Слишком далеко, чтобы вернуться, и недостаточно далеко, чтобы долететь наверняка. Знаете, есть такая небольшая красная зона, когда вы и не там, и не здесь; вы — ни здесь и ни там.
И кажется, что мы со своей планетой как раз и находимся в такой зоне во многих отношениях: и в отношении экологии, и в отношении мировой экономики. Мы видим, как во многих регионах мира всё терпит крах: социальные структуры, наше духовное понимание, образование детей. Во многих отношениях, во многих областях нам кажется, что мы находимся в такой необитаемой точке, в красной зоне. Ни здесь, и ни там. Да, это так, ни здесь и ни там, но, в действительности, я скажу, что сейчас мы всё же находимся вне этой точки необратимости. Мы уже перешли этот Рубикон.
И я оставляю позади свой век со всеми подобными выражениями. Любой, кому ещё нет тридцати пяти, даже не поймёт их: «Перейти Рубикон? Что это ещё за чертовщина?»
Мы уже перешли Рубикон, и теперь вопрос в том, что мы делаем и как мы помогаем остальным перейти на другую сторону. И ответ на этот вопрос, фактически, дадут человечеству люди, подобные вам. Вы.
И если вы думаете, что это относится к людям, подобным мне, кто оказался в этот особый день и в это время здесь, перед вами и наслаждается в лучах солнца пятнадцатиминутной беседой, то вы ошибаетесь. Я хочу убедить вас здесь и сегодня в том, что речь идёт не о тех, кто находится на переднем плане в этой комнате. Просто так получилось, что именно я перед вами здесь и сейчас, и это совершенно случайно. Точно так же на моём месте могли оказаться и вы. Собственно говоря, любой из вас может сейчас выйти сюда и продолжить (смех). Вот такая мысль. Нэнси, кажется, уже готова.
На самом деле, это настоящая проверка. Настоящий вопрос. Кто из вас, если представится возможность, если он будет призван или избран бросить вызов, скажет: «Эй, Нил, знаешь что? Я готов! Я буду председательствовать, я выйду вперёд и выступлю перед всеми». Дело в том, что настоящий секрет жизни в том, что вы в любом случае — на переднем плане, знаете вы об этом или нет. Это и есть то, что я пытаюсь доказать. Вы в любом случае — впереди. И только кажется, что это не так. В действительности, настоящая ирония жизни в том, что нет места иного, чем на переднем плане. Заднего плана не существует. Поэтому вы не можете больше прятаться. Поэтому следование за лидером обязательно.
Давайте я вам расскажу, как я оказался в этом кресле, — для того, чтобы вы могли представить себе, как всё это началось. В 1992 году подошёл к концу определённый этап моей жизни. Я опять стал терять сокровенные отношения с тем «Неким», который был очень важен для меня. Моя работа зашла в тупик. Здоровье пошатнулось. Ничто больше не срабатывало в моей жизни. Я полагал, что мои отношения с «Неким» — это единственное, что продолжится вечно. И вот, у меня на глазах они стали распадаться — разваливаться прямо в моих руках.
Это было не в первый раз, когда такого рода отношения разрушались прямо у меня на глазах. И не во второй. И не в третий, и не в четвертый раз. И поэтому (смех) я уже знал, что есть нечто такое, чего я не понимаю сейчас, но когда я пойму это, оно изменит всё, — тогда я просто не знал, что именно. И не мог тогда в своих взаимоотношениях найти разгадку этой тайны.
Что касается работы, я столкнулся с теми же проблемами. Вы знаете, я перечитал все эти книги, в которых предлагается: «Делай то, что тебе нравится, и деньги придут». Но я не думаю, что это так, — разумеется, пока это не произойдет. Я не мог найти нужную формулу или рецепт. Когда я делал то, что мне действительно нравилось, я не имел от этого ни цента; когда же я делал всё как следует, просто зарабатывая деньги, чтобы кое-как перебиться, — моя душа угасала.
Я не знал, как мне соединить эти две вещи. Но если и удавалось соединить, то это длилось каких-то шесть или восемь месяцев, а затем всё снова разваливалось. Я не мог соединить и склеить все эти фрагменты.
И точно так же с моим здоровьем: я не мог прожить и года без того, чтобы не заболеть чем-нибудь, и иногда довольно серьёзно. Так, у меня была язва и не одна — это в мои тридцать шесть! На меня сразу свалилось множество всяких недугов, хронические болезни сердца — ну, просто куча всего, о чём я вам даже не стану рассказывать. В пятьдесят лет я был как больной восьмидесятилетний старик; артрит и фибромиалгия — это лишь немногое из того, что у меня было. Понимаете, о чём я говорю? Я не мог привести этот механизм в действие. И всё происходило одновременно.
Понимаете, раньше Бог обходился со мной лучше, чем в то время. Обычно я был загружен одной, ну двумя проблемами в жизни. А в тот особый период по причинам, которые мне до сих пор не ясны, всё навалилось сразу, одновременно. «Ну-ка, — как бы решил Бог, — давайте устроим ему шокотерапию. Давайте загрузим его проблемами «карьеры-отношений-тела» — всем сразу в течение недели.» Вот такие дела. Это было, знаете ли, подобно Тройному Лущу, метафизическому Тройному Лущу. И я ходил по тонкому льду. Я не знал, куда с этим податься. Я был очень, очень, очень зол — и готов был погрузиться в хроническую депрессию.
Но однажды посреди ночи я сбросил с себя одеяло, потому что я проснулся, кипя от ярости, в полном расстройстве из-за того, что происходило с моей жизнью. Я бросился в большую комнату, ища ответы во мраке ночи. Я пошёл туда, куда по ночам я обычно и направлялся в поисках ответа, но в ту ночь в холо дильнике не было ничего стоящего, и тогда я подошёл к кушетке и сел.
Представьте себе картину: сижу посреди ночи, в четыре утра на кушетке и варюсь, как говорится, в собственном соку. Вот тогда я возопил к Богу. Мне казалось, что я мог бы разнести всё в пух и прах, перебить всю посуду или сделать ещё что-нибудь такое. Но я сидел на кушетке и отчаянно взывал к Богу: «Бог, ну что Тебе стоит? Что стоит сделать так, чтобы всё наладилось и всё это заработало? Кто-нибудь, скажите мне правила игры. Я обещаю всё выполнить. Только дайте мне правила. И после того, как дадите, не меняйте их». И я всё задавал и задавал Ему один вопрос за другим.
И тут я увидел, что прямо передо мной на кофейном столике лежит большой жёлтый блокнот и рядом с ним ручка. Я взял её, включил лампу и начал, знаете ли, выплёскивать свой гнев на бумаге. Безопасный, бесшумный способ утихомириться в четыре пятнадцать утра! Не знаю, как у вас, когда вы в гневе и пишите, но я действительно отрываюсь, когда злюсь. Вот так. «Ну что стоит?— я действительно был зол. — Сделать так, чтобы все закрутилось?За что мне такая жизнь, эта нескончаемая борьба?.!» Восклицательный знак, восклицательный знак, восклицательный знак!
И так продолжалось около двадцати минут — я изрыгал и изливал свою злость, требуя от Вселенной ответа. И в конце концов я успокоился — совсем немного, просто почувствовал себя получше. Было нормально. «Ага, — подумал я, — это работает! Нужно рассказать моим друзьям. Это работает». Я взял ручку и всё записал, но рука моя не отпускала ручку. Я посмотрел и подумал: «Однако! Мою руку уже сводит». Вы ведь всегда найдёте отговорку!
По непонятной для меня причине я вернулся к перу и бумаге. И я услышал мысль. Такой тихий голос, вот отсюда, прямо из-за правого плеча. Я называю его сейчас моим беззвучным голосом. Когда я впервые услышал этот беззвучный голос, он, на самом деле, был не таким уж и тихим: казалось, кто-то шептал мне прямо в правое ухо. И состояние, в которое я погрузился, можно назвать абсолютным покоем. То есть я был совершенно умиротворён — полное спокойствие и неописуемое чувство радости.
Знаете, мне вспоминаются некоторые моменты моей жизни, когда я испытывал такую же радость... Например, когда я женился на Нэнси. Даже не вся эта церемония, а тот особый момент, когда священник, наконец, произнёс: «Согласны ли вы...» И в этот момент я посмотрел ей в глаза, на мгновение замер и сказал: «Согласен». Это всего лишь краткий миг, когда всё ваше тело наполняется чем-то, не поддающимся описанию, и тут вас осеняет, что вы принимаете невероятно важное решение, грандиозный выбор, и что вы так этим довольны, что не возникает и тени сомнения. И это — момент абсолютного счастья... настоящей радости.
Я думаю, у каждого из вас в жизни бывали такие моменты — три, четыре или, может, пять раз, когда вас просто переполняло ощущение «истинности», абсолютной истинности, абсолютной радости. Вот что я испытывал в тот момент, когда впервые услышал этот беззвучный голос. Просто... радость. Тихую, умиротворяющую радость.
И этот беззвучный голос сказал: «Нил, ты действительно хочешь знать ответы на все эти вопросы или ты ищешь какую-нибудь возможность просто выпустить пар?» Я сказал: «Знаешь, я действительно ищу возможность выпустить пар, но если у Тебя есть
ответы, я бы чертовски хотел их узнать». И после это-1 го ответы полились потоком. Ответы на все вопросы, которые я когда-либо себе задавал. И так быстро, что я понял: если не запишу их, то непременно забуду. Видите, я никогда и не собирался писать книгу. Я просто записывал всё, что вливалось в меня, потому что не хотел забыть это.
Словом, я был в потоке, и записывал так быстро, как только могла выдержать моя рука. И когда я перечитывал эти записи, у меня, естественно, возникали новые вопросы. Потому что то, что выходило из-под пера, было просто поразительно. Итак, я стал записывать вопросы, которые рождались из ответов, и это порождало ещё больше вопросов. И я записывал эти новые вопросы, и получал ещё больше ответов. Так, ничего ещё не понимая, я оказался вовлечён в письменный диалог с тем, кто, должно быть, — как я это позже понял — был Богом.
Это краткая история о том, как я оказался здесь, как я вовлёкся в эту деятельность и начал отправлять издателю свои рукописные диалоги. Люди спрашивают меня: «Зачем ты этим занимался, если не собирался писать книгу?» Но, если помните, в диалоге было сказано, что «однажды это станет книгой». Я тогда подумал: ладно, просто проверю Бога. Я действительно проверял Бога. Потому что, когда я писал эти слова: «Однажды это станет книгой», первое, что мне пришло в голову, было: «Как же, как же, ты и сотня других таких же полуночников готовы отправить свои ментальные фантазии издателю, который только и ждёт их, и который скажет:Бог ты мой, ну конечно же мы немедленно пустим это в печать! И миллионы людей по всему миру будут с нетерпением ожидать возможности приобрести это».
Так вот, это на самом деле произошло. Книга была издана. И миллионы людей купили её. Её перевели на двадцать семь языков мира. Удивительно наблюдать, как то, что ты написал, появляется на японском, греческом или иврите, и осознавать тот факт, что ты соприкоснулся со всем миром.
Отступление
Почему я сижу здесь, впереди всех? Я хочу вам рассказать, почему я выбрал это место на переднем плане. Мне сейчас совершенно ясно, что я был призван стать посланцем. Мне сейчас совершенно ясно, что, на самом деле, я всегда был посланцем, и что нет другого места, которое я мог бы занять, кроме места на переднем плане. И у меня есть очень важное послание, которым я должен поделиться с каждым, с чьей жизнью я соприкасаюсь. Вот это важное послание, которое я пришёл сюда передать вам: все вы — посланцы, и для вас нет никакого другого места, кроме места на переднем плане этой комнаты. Все вы пришли поделиться очень важным посланием с каждым, с чьей жизнью вы соприкасаетесь. И вот это важное послание, которое вы пришли передать им всем: все они, каждый из них является посланцем. И они пришли сюда с очень важным посланием. И у них нет другого места, кроме места на переднем плане комнаты. И вот их важное послание: каждый является посланцем.
И была тёмная, ветреная ночь, и группа бандитов сидела вокруг костра. И один бандит произнёс: «Шеф, расскажи историю». И шеф стал рассказывать: «Была тёмная, ветреная ночь, и группа бандитов сидела вокруг костра, как вдруг один из бандитов произнёс:Шеф, расскажи историю. И шеф стал рассказывать:Была тёмная, ветреная ночь...»
Итак, вы видите, это круговой процесс. Вечная история жизни — это одна и та же история. Великолепное послание, которое я пришёл передать вам — одно и то же послание. Послание о том, что вы пришли поделиться посланием. И послание, которое вы пришли передать кому-то, о том, что они пришли передать послание, и вот это послание, с которым каждый из нас пришёл поделиться друг с другом: «Эй, пробудись Ты знаешь, кто ты на самом деле? Эй! Пробудись! Понимаешь ли ты?»
Вот это послание, которое мы пришли передать друг другу: вы и я — суть одно. В комнате — только один из нас. Если у вас есть мысль о том, что мы разделены, отбросьте её. Мы не разделены. В комнате — только один из нас. И нет разницы между нами. И если вы думаете, что между нами есть разница, отбросьте её прочь. Потому что между нами нет разницы. И бросьте пытаться проводить искусственные различия там, где их вообще нет. Когда вы поймёте тщетность своих попыток, тогда вы и я будем одним, и в комнате будет только один из нас, и только один из нас будет на этой планете, и только один из нас будет во всём творении. Всё, что причиняет вам боль и страдание, тяжкий труд и борьба, душевные переживания и трудности — всё это исчезнет. Всё это просто уйдёт.
Поэтому перестаньте думать, что вы — там, а я — здесь. Нет такого места, где кончаетесь «вы» и начинаюсь «я», — вот такое простое и стройное послание, которое всё меняет! Когда мы его получим? Когда мы его получим? Мы его получим, когда передадим его. Вы слышали? Мы получим послание, когда передадим это послание.
Итак, сегодня мы собрались здесь все вместе. Я вошёл в комнату и подумал: «Ну какого чёрта я здесь делаю? Если я не буду осторожен, то, ей-богу, всем покажется, будто я могу сказать нечто такое, чего они не знают. Я должен быть очень осторожен. И если мы не будем осторожны, то вам покажется, будто вы можете услышать нечто такое, чего не знаете, о чём никогда раньше не слышали. Если мы не будем осторожны, мы можем забыть, кто мы такие на самом деле, и мы можем впутаться в игру под названием «Я знаю, а вы — нет». Но только я не желаю играть в эту игру — ни сейчас, ни когда-либо вообще. Для меня совершенно -очевидно, что я не могу сказать ничего такого, чего бы вы уже не знали. Поэтому спасибо, что пришли, и до свидания».
Переступив порог этой комнаты, я уже прикидывал, каким образом мне улизнуть отсюда. Это неплохо. Но прежде чем двигаться дальше — а мы собираемся поговорить здесь немного на одну из наших самых важных тем: об изобилии и правильном отношении к своему истинному достатку... Кто-то уже давно тянет руку, и я игнорирую это уже в течение пятнадцати минут.
Когда Вы описывали голос, который услышали, Ваше -левое плечо...
На самом деле, это было правое плечо, но что дальше?
И позже, когда Вы писали, задавали вопросы, работали над книгами, получали ответы, возникало ли у Вас особое чувство, связанное с этим особым голосом или с этим особым побуждением писать, которое можно было бы сопоставить, скажем, с другими случаями, когда мы слышим голоса или испытываем потребность писать? Было ли там что-то, что-то ещё, присутствие чего-то или некое чувство, или... Можете ли Вы рассказать нам, как это всё ощущалось, на что это было похоже?
Мягкость. Было такое чувство, будто всё моё тело превратилось просто в желе. Я даже не знаю, как это описать. Это было освобождение от всяческого беспокойства или напряжения, или, я бы сказал, «негативности» во мне, когда я сидел на этой кушетке. Я помню только, что мне казалось — я вот-вот отпущу своё напряжение, и это происходило как бы помимо всякого моего желания. Это просто произошло. Я вдруг... и затем из этой мягкости вдруг возникло... Об этом очень трудно рассказывать. Я просто погрузился в это состояние — почти в одно мгновение.
Это — почти как если бы снизошёл покой?
Это покой и чувство непостижимой радости и единства — радости, которая вызывает слезы счастья. Такая глубокая, глубокая радость. Я просто сидел, и вдруг слезы полились ручьём. Я помню, что написал слов десять, не больше, — и чернила расплылись на бумаге. Я писал фломастером, и чернила стекали, подобно моим слезам.
Я в каком-то смысле уже привык к этому переживанию. Поэтому я теперь понимаю, что происходит. Я знаю, на что это похоже. Кто-нибудь из вас присутствовал при рождении ребёнка? И держал его на руках в те самые первые минуты? Если вы имели подобный опыт, то это как раз то, о чём я говорю — это такое же чувство. Это было подобно тому переживанию, когда я держал своего ребенка в самые первые минуты его жизни и смотрел ему в лицо. И было только одно чувство — чувство единства, полного слияния, любви — ничем не обусловленной и не знающей границ. Просто чувство... Это невозможно выразить словами, это такое чувство — как если бы вы держали на руках своего только что родившегося ребёнка. Это такое чувство. И я знал в тот момент, что, по сути дела, я держал в своих руках только что родившееся дитя. Я знал, что я дал рождение самому себе, своему новому Я.
Вы знаете, я никогда ещё этого не говорил. Просто, отвечая на ваш вопрос, я увидел этот образ. Вы сами поймёте, что заново родились, когда это случится. Вам не нужно будет сообщать о том, что вы родились. Вам это будет понятно. И вы вынесете из этого неповторимый опыт — чувство, которое вы больше никогда не испытаете по отношению к себе или к кому-либо ещё.
Все барьеры между вами и другими людьми уйдут один за другим. Исчезнет всякое чувство разделения. И тогда вы станете очень опасным. Потому что вы захотите подойти к людям и обнять их. Знаете, вы захотите просто подойти к людям и сказать: «Я так сильно вас люблю!» (смех), и я надеюсь, что они вас не арестуют, — особенно, если, упаси Боже, вы, мужчина, подойдёте к другому мужчине... Потому что в обществе такое не принято между мужчинами. Если вы мужчина, то будьте осторожны... — отношения между однополыми и всякое такое... Вы знаете, у нас есть всё это...
Извините меня, я лью слезы над своим собственным материалом (смех).
Начиная со дня творения, единственное, что мы всегда хотели, — это любить и быть любимыми. И с самого начала творения единственное, что мы делали, это создавали моральные запреты, религиозные табу, общественную мораль, семейные традиции, философские построения, всевозможного рода правила и регуляции, указывающие нам на то, кого, когда, где, чем и как можем мы любить; и кого, когда, где, чем и как мы не можем. К сожалению, второй список длиннее первого.
Что мы, на самом деле, делаем? Что мы делаем? Если я подхожу к этому парню и говорю: «Через красоту, которая во мне, я вижу Вашу красоту», — что в этом плохого? Или, если я подхожу к прохожему и говорю: «Я знаю, какой Вы», — что здесь такого?
Я не понимаю, люди, как это мы решили создать все эти условные построения. Но я скажу вам следующее. Если мы всё это не изменим, мы никогда по-настоящему не поймём и не ощутим себя такими, какими мы на самом деле являемся. Поэтому пришло время перестраиваться, создавать всё заново. Пришло время, по сути дела, создавать себя заново — в соответствии с величайшим видением нового, грандиозного образа своего Я.
Друзья, друзья мои... Остановите меня. Видите ли, вы поместили меня в центре переполненной комнаты, и я вижу новых членов нашей армии. Чго мне сделать, чтобы завербовать их в эту армию? Скажите, как мне завлечь их в игру? Было ли у вас когда-нибудь в детстве подобное же чувство, когда вы отправлялись гулять туда, где собирались ребята со всей округи? Я обычно ходил на соседнюю игровую площадку, находившуюся за холмом. В восьми кварталах от моего дома была большая площадка для игр. И чем ближе я подходил к ней, тем большее возбуждение я чувствов ал: «Интересно, кто там. Интересно, кто уже пришёл?!» По дороге я замечал каких-то ребят, уже игравших вовсю. Одних я знал, других — нет. Я хорошо помню, что я думал тогда: «Ну как привлечь их в свою компанию?» Приходилось ли вам испытывать такое, когда вы приближались к месту игр?
Затем вы приходили на место, и некоторые ребята замечали: «Эй, Нил, привет! Я с тобой играю». А другие ребята говорили: «У-у, это опять трепло Уол-шик!» — и вы отвергнуты. Кого-нибудь из вас отвергали на детской площадке? Что? Никого? Среди вас нет ни одного, кто был отвергнут на детской площадке? Ну, так вот это то, что я чувствую, когда вхожу в комнату, подобную этой: «Ага — ребята. Интересно, захотят ли они играть со мной? Вот было бы здорово, если бы согласились!»
Итак, давайте поиграем немного с этим материалом. Давайте рассмотрим кое-что из того, что мне было сказано в удивительном диалоге, в который я оказался вовлечён. Давайте поговорим об изобилии.
Изобилие — это тема, которая очень интересовала меня на протяжении многих лет. И других людей тоже. И первое, что я понял об изобилии, когда начал более глубоко анализировать это понятие и начал получать информацию из высшего авторитетного источника, было то, что я заблуждался относительно природы изобилия. Я думал, что изобилие — это что-то материальное, связанное с тем, сколько вещей я имею.
Я очень не хочу упрощать этот вопрос. Я не хочу слишком разжёвывать его для вас, потому что знаю, что вам это уже известно. Но для тех из вас, кто забыл, что он это знает, я бы хотел напомнить то, о чём мне напомнили в моём диалоге, а именно: истинное изобилие не имеет ничего общего с тем, что у меня есть, но относится к тому, чем я являюсь. И если я щедро делюсь изобилием своего Я ( beingness ) со всеми теми, с чьей жизнью я соприкасаюсь, то всё, что мне хочется, приходит ко мне автоматически, без малейших усилий с моей стороны.
Все эти вещи, которые я относил к изобилию: скажем, беспримесные кристаллы, замечательные антикварные вещи, прекрасные наряды и всё такое, — они просто поступали в моё распоряжение без каких бы то ни было моих попыток заполучить их. Таким образом, я искал то, что мне казалось изобилием, и это были всего лишь вещи. А огромное изобилие того, что у меня уже имелось, я, фактически, игнорировал.
Я помню, как несколько недель назад в прекрасных горах Колорадо, в Истее парке, я помогал проводить ритрит. Комната, немного более просторная, чем эта, была битком набита людьми. И один из собравшихся там людей обратился ко мне: «Я надеюсь, что смогу достичь изобилия». В этом заключалась его проблема. Он сказал: «Понимаете, у меня мало денег. Мне едва хватает, чтобы связать концы с концами. Я с трудом наскрёб кое-какие центы, чтобы попасть сюда». И так далее. И он сказал: «Всю свою жизнь я хотел иметь такое же изобилие, каким, — и тут перед всеми собравшимися он указал на меня, — обладаете вы». Тогда я сказал: «Ну хорошо, раз это гак, раз Вы действительно хотите обрести изобилие, то почему бы Вам в свой обеденный час от души не поделиться с людьми тем, что у Вас есть?» Он посмотрел на меня в изумлении и сказал: «Но у меня нет ничего такого, что я мог бы дать».
Он действительно считал — и даже не задумывался об этом, — что у него нет ничего такого, что он мог бы дать другим. И поэтому мне пришлось, обращаясь к нему, говорить совершенно очевидные вещи. «Есть ли у Вас хоть сколько-нибудь любви, чтобы поделиться с другими?»
«Ну-у...», — протянул он не совсем уверенно. Однако я думаю, что он допустил такую возможность — что, возможно, хоть капля любви, которую он мог бы кому-нибудь дать, у него всё же была. И он сказал: «Да, да, я полагаю, что найдётся немного любви».
Я продолжал: «Есть ли у Вас немного сострадания? Может быть, оно скрывается в каких-нибудь тайниках Вашей души?»
«Ну, я это могу допустить — что у меня есть немного сострадания. Люди вообще-то называли меня добрым парнем».
Ему трудно было произнести это, между прочим. Ему трудно было произнести слово «сострадание» в сочетании со словом «я». Но он допустил такую возможность — возможность того, что мог бы немного поделиться состраданием.
Далее, было ли у него чувство юмора?
Он сказал: «О да... шуток хватит на всю жизнь».
Я сказал: «Отлично!»
Мы составили список того, что у него имелось в изобилии. Но сам он, конечно, не думал, что имеет хоть какое-то отношение к изобилию, как он его понимал. Я сказал: «Ладно, допустим, мы по-разному понимаем изобилие. Но согласитесь, что эти вещи имеются у Вас в изобилии». Он согласился.
Я сказал: «Великолепно. А теперь я хочу, чтобы Вы сделали следующее. У вас будет ланч, и я хочу, чтобы Вы поделились тем, что, как Вы признали, у вас имеется в изобилии. Начните щедро раздавать это. Давайте больше, чем Вы когда-либо кому-либо давали, — давайте каждому, с кем вы соприкоснётесь в течение следующих девяноста минут обеденного перерыва. Это мой Вам вызов». И он согласился принять этот вызов.
И вот, через несколько минут начался перерыв, и он отправился раздавать то, что у него было в изобилии — каждому в этом лагере, где у нас проходил рит-рит, и где другие группы также арендовали помещения для своих занятий. Всего было, может быть, человек 600 в этом месте: 200 участвовали в нашем рит-рите, и 400 человек было из других групп. То есть было множество людей, которые не знали, кто этот парень и на что он способен. Итак, он вошёл в кафетерий. Всё это было для него подобно преодолению мощного барьера. Представьте: моя группа знает, что я собираюсь совершить отчаянный поступок, но остальные и не подозревают о том, что я сейчас выкину.
Понимаете, если вы начнёте щедро раздавать себя направо и налево, полмира сочтёт это безумием. Окружающие решат, что с вами что-то не в порядке. Люди, мол, так не поступают, что само по себе уже проблема. Люди гак не поступают. Так вот, он стал подходить к людям в кафетерии и начал щедро делиться тем, что у него имеется в изобилии. Он делился своей любовью, и хорошим настроением, и юмором. На весь кафетерий он рассказывал смешные истории и анекдоты. Кто-то хохотал: «Ха-ха-ха, очень забавно!» И другие тоже смеялись: «Ха-ха... Что это за парень?» У каждого он вызвал, по меньшей мере, улыбку. И даже те, кто не считал его шутки очень уж смешными, не мог не усмехнуться по-доброму, глядя на этого замечательного парня, этого «Сайта», который вдруг, ни с того ни с сего объявился здесь, в кафетерии.
Он ходил повсюду, говоря людям хорошие слова. И случилось так, что один человек был не в настроении, и нашему парню предаставилась возможность проявить немного сострадания. И он проявил состра дание, перестав выкрикивать свои острые шутки. Даже это может быть актом сострадания. Затем он сел рядом с этим человеком и сказал: «Я не знаю тебя — я из другой группы. Скажи, всё ли у тебя в порядке?» Сам того не сознавая, он оказался втянутым в беседу с Богом. И ему удалось проявить этот аспект своего Я.
Спустя полтора часа парень вернулся в нашу комнату, ощущая себя таким огромным, значительным. И он сказал: «Мне трудно выразить вам то, что я сейчас чувствую!» Я спросил: «Чувствуете ли Вы изобилие теперь?» Он ответил: «Да, чувствую себя бесконечно богатым. Богатым всеми теми качествами, которые я никогда по-настоящему не позволял себе проявлять. Не позволял себе этого».
Но что действительно забавно — и в этом был весь трюк, — это то, что группа подыграла ему... Пока он был на ланче, кто-то зашёл в комнату, взял шляпу, и каждый из находившихся в комнате что-то пожертвовал. И когда парень вернулся, для него в шляпе была куча денег. Понимаете, все в комнате хотели показать ему, что происходит на самом деле, как всё это бывает и гак далее. И у него было, знаете, такое мгновенное, невероятное постижение истины. Было ли у вас когда-нибудь подобное моментальное переживание истины? Вы идёте себе, и вдруг... бах! Хватаетесь за голову — ну конечно!.. Потому что это, на самом деле, так очевидно и так ясно.
Итак, после того, как он сел и рассказал всем о том, что произошло, они вручили ему эту кипу денег. И он просто сидел там, и из глаз его катились слезы. Таким вот образом он непосредственно пережил то, что всегда верно срабатывает: что вы даёте другому — вы, на самом деле, даёте себе. И вы можете дать что-то в одной форме, а вернётся это к вам в другой. Но это никак не может не вернуться, потому что в «этом пространстве» всегда присутствует только один из нас, заключающий в себе каждого. И жизнь этого парня изменилась, благодаря новому пониманию того, что такое настоящее изобилие.
Даже бездомные могут развить сознание изобилия. Прежде всего, они могут предложить другим то, что они сами имеют. Потому что, как бы мало ты ни имел, ты можешь найти кого-нибудь, у кого ещё меньше, чем у тебя.
Я вспоминаю историю об одном парне по имени Джо, который жил прямо на одной из улиц Сан-Франциско. И при том немногом, что он имел, он взял себе за правило каждый день находить кого-нибудь, у кого было ещё меньше. Если ему трижды удавалось выпросить на улице пару баксов, он отдавал всё это тем двоим, у кого было меньше, и третьему отдавал половину. И он был очень богатым парнем; его, в действительности, знали как короля улиц, потому что он был источником изобилия для всех обитателей улицы.
Люди на улицах смогут почувствовать изобилие, если они будут готовы дать возможность тем, с кем они соприкасаются, тоже почувствовать изобилие. Конечно, говорить проще, чем делать, — то есть может показаться, что я сижу тут, утопая в роскоши, и делаю такие громкие заявления. Но я не хочу показаться поверхностным. Не хочу показаться пустословом. Я сам жил на улице. Я жил на улице в течение почти года. И я помню, что помогло мне выбраться оттуда.
Итак, первое, что я хочу вам предложить, это чётко уяснить себе, что такое изобилие. И после того, как вы решите щедро поделиться самым лучшим, что у вас есть, с каждым, с кем вы соприкасаетесь, — после того, как вы решили это сделать, — ваша жизнь изменится в течение девяноста дней. Может быть, в течение девяноста минут. Но будьте осторожны. Потому что люди сразу поймут, кто вы такой.
Сейчас я вам объясню разницу между адвокатом А и адвокатом Б. Смотрите — вот два адвоката, и оба ' они имеют офис в одном и том же городе, в одном и том же квартале. Оба они закончили один и тот же колледж и были лучшими в своих классах. То есть у них одинаковый уровень мастерства. Однако один адвокат — адвокат А — фантастически преуспевает. А у адвоката Б, чей офис находится всего в нескольких шагах от адвоката А, дела идут не очень успешно. Почему? Что здесь происходит? По какой причине один преуспевает, а другой нет — при равных, в общем-то, условиях? Что вы об этом думаете — просто в порядке дискуссии?
Дело здесь не в том, что, скажем, один от рождения богатый, а другой — не очень, или что у одного из них есть какие-то другие преимущества. Нет, в нашем случае оба имеют совершенно одинаковые условия. В чём же здесь дело? У адвоката А — всё превосходно. И у водопроводчика А — всё превосходно. И у доктора А — всё превосходно. То есть, речь не о том, что кто делает. Их успех не имеет ничего общего с тем, что они делают.
Поэтому смотрите не вообразите, будто ваше изобилие (или то, что вы называете успехом в жизни) зависит от того, чем вы занимаетесь. Это не так. И если вы сами этого не поняли, жизнь вас научит. Потому что вы будете заниматься всякой ерундой: будете делать то, делать это, делать то, делать это, делать то, делать это — и получите просто множество «того-этого». И будете удивляться: «Ну что за морока?! Всё ли я правильно делал?»
И потом на вас снизойдёт: «А! Я понял. То, что мне надо, не имеет ничего общего с тем, что именно я делаю. Тут нет никакой связи. То, о чём я мечтаю и думаю, что оно идёт ко мне, идёт, на самом деле, совсем не так, как я думаю». И тогда мы замечаем неподалёку, в нашем же квартале, другого человека, который, казалось бы, ничего не делает. А изобилие течёт к нему непрерывным потоком — только успевай принимать! Это не справедливо!
«Как он добился этого? Он ничего не делает!» Вот здесь-то и «зарыта собака». Он не занимается этими проклятыми делами. Я хочу сказать — и я очень тщательно подбираю сейчас слова — он не занимается этими проклятыми делами. Это мы проводим свою жизнь, всё время что-то делая. А он является чем-то. Когда он входит в комнату, он излучает что-то особенное, исключительное. Он приносит с собой любовь, сострадание, мудрость, юмор, чувствительность. Он представляет собой радость. И он — Единственный в своём роде. Высший уровень бытия — быть в каком то смысле Единственным.
Знаете, когда вы идёте к доктору, адвокату, водопроводчику, дантисту — к кому угодно, к почтовому служащему, в конце концов, — не важно, к кому вы пошли, но когда вы подходите к этим людям, вы смотрите им в глаза, и вам становится ясно: «Они понимают меня. Они видят меня. Они...» — в том смысле, что (хотя вы можете сформулировать это иначе) «они солидарны со мной». Мы уходим и думаем: «Что за прекрасный человек!», или «Какой замечательный парень!», или «Правда, она была... она была так мила со мной?...»
Я всегда стараюсь попасть в очередь к такому человеку. Вы понимаете, о чём я говорю? Было ли с вами такое? Когда я иду в супермаркет, я стараюсь встать в очередь именно к такой женщине. Потому что она... Ну, я просто уловил в ней нечто. И ничего не происходит — просто в этом человеке есть нечто особенное, и я хочу попасть к нему в очередь. Потому что, пройдя эту очередь, я просто получу это нечто, это нечто особенное.
В конце концов, я написал письмо одному поразившему меня почтовому служащему. Я не знаю, что с этим парнем из первой очереди было, но что-то необыкновенное, магическое явно происходило с ним. Он всех в этом вестибюле завораживал и притягивал.
Я спросил его, чувствует ли он своё богатство, изобилие. Я знаю — он чувствовал. И это никак не было связано с его зарплатой. Вы понимаете? В этом вот разница. В этом разница между адвокатом А и адвокатом Б, водопроводчиком А и водопроводчиком Б, человеком А и человеком Б там, на тротуаре. Итак, вы решаете, выбираете — быть вам человеком А или Б. Если вы решаете быть человеком А и щедро делиться всем тем магическим, что таится в глубине вас, то всё магическое, которое находится снаружи, будет притягиваться к вам и станет частью вас настолько, насколько вы ему позволите. Понятно? Мы позднее ещё немного поговорим о том, как это происходит на практике.
Итак, нам следует помнить, что, когда мы стремимся жить в достатке, самое главное — это перестать задаваться вопросом: «Что делать?» и начать задаваться вопросом: «Каким быть?» И найти контакт с той частью себя, находящейся глубоко внутри нас, которая знает, кто мы такие на самом деле. И посмотреть, что произойдёт, если призвать её к жизни, если дать ей возможность быть.
Итак, загляните в себя. Что значит — быть, что это значит, когда я чувствую себя во всей полноте своего бытия, когда я полностью проявляю себя? Каким я становлюсь, когда это случается? Может быть, я — целитель; может — чувственный человек; может — творческая личность. Или же мы знаем о таком уровне или состоянии бытия, которое может прояснить нам суть того, что нам открывается в нас самих, прояснить то, что является самым существенным в нас. И таким вот образом мы находим свой правильный образ действия, или «способ делания». «Делание» начинает вытекать из бытия, а не так, что «делание» используется для того, чтобы получить бытие.
Я объясню всё это, как я уже сказал, немного позже, и прежде чем приступить к детальному рассмотрению этого вопроса, я хочу коснуться ещё кое-чего — того, что, как я заметил, особенно блокирует людей и не даёт им ощутить изобилие. И мне это тоже мешало ощущать изобилие. Я собираюсь поговорить об изобилии в терминах долларов, центов и других физических вещей. Потому что, в конце концов, это тоже имеет отношение к изобилию.
Поймите, я не хочу, чтобы вы думали, будто я считаю, что все эти физические вещи не являются изобилием, и что единственное изобилие — это то, о чём мы говорили выше. Это тоже нормально — называть всё это, все материальные вещи (деньги, все наши пожитки, прекрасную посуду и антиквар, всё вещественное жизненное снаряжение)... то есть всё это — также изобилие, и мы не хотим исключить это из той категории жизненного опыта, которую мы называем изобилием. Однако именно так я раньше и поступал. То есть я имею в виду... Да, я называл это изобилием, но мне это не нравилось. Давайте-ка я попробую это объяснить.
У многих людей существует установка, что деньги — это плохо. Я не знаю, есть ли у вас такая установка. Некоторые придерживаются этой установки почти бессознательно. То есть, если вы их прямо спросите: «Кажется ли вам, что деньги — это плохо? Есть ли у вас такая мысль?», — они ответят: «Нет, деньги — это хорошо». Многие дадут такой ответ. Но поступать будут так, словно деньги — это что-то дурное.
Я приведу один пример. Я знал женщину, которая никогда бы не согласилась с тем, что она пл&heip;