Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

??Кочетков В. Л.

Книга издана 2003 году тиражом 5000 экземпляров.

В. Л. КОЧЕТКОВ

ПИТАНИЕ И СПОСОБ МЫШЛЕНИЯ
В МЕДИЦИНЕ СИСТЕМ.

Содержание.

Вступление.
Несколько замечаний о теориях питания.
Человек – потребитель пищи, и не только.
Способ мышления как организатор обмена веществ.
Функционально-структурный алгоритм организма человека.
Основные продукты питания и влияние их на системы в организме человека:
Молоко. Простокваша. Кефир. Творог. Сметана. Сыр. Масло сливочное.
Баклажаны. Горох. Горчица. Кабачок. Капуста. Картофель. Лук. Морковь. Огурец. Перец сладкий. Помидор (томат). Редис. Редька черная. Репа. Салат. Свекла. Тыква. Фасоль. Хрен. Чеснок.
Абрикос. Ананас. Апельсин. Арахис. Арбуз. Банан. Брусника. Виноград. Вишня. Гранат. Грейпфрут. Груша. Дыня. Ежевика. Земляника лесная. Инжир. Каштан. Киви. Клубника. Клюква. Кокос. Крыжовник. Лимон. Малина. Мандарин. Маслина (оливковое дерево). Миндаль. Орех грецкий. Персик. Слива. Смородина. Финик. Фундук. Хурма. Черешня. Черника. Яблоко.
Греча. Кукуруза. Овес. Перловка (ячмень). Подсолнух. Пшено (просо). Рис. Хлеб пшеничный. Хлеб ржаной.
Говядина. Свинина. Баранина. Курица. Утка. Индейка. Яйцо (куриное). Рыба. Икра черная. Икра красная.
Шоколад. Сахар. Соль. Кофе. Чай черный. Чай зеленый. Мед. Грибы. Алкоголь.
Некоторые замечания к предыдущей главе.
Так как же нам жить, что есть? Или есть, чтобы жить?
Некоторые теоретические рассуждения.
Исследование пульса на лучевой артерии как универсальный метод познания.
Заключение.

Вступление.

Сколь много люди говорят и пишут о еде. Вероятно, много больше, чем о любви, смерти и жизни. В общем, неудивительно – потребность в пище мы ощущаем ежедневно, получаем удовольствие в процессе поедания или удовлетворение по окончании. Пища поддерживает нашу жизнь, врачует от недугов, поднимает настроение. Аппетит заставляют нас работать и вообще, действовать. Переоценить значение мероприятий по добыванию, переработке и употреблению хлеба насущного трудно, но можно.
Ещё в древности глубокой один эллин, изрёк: «Мы едим, чтобы жить». Другой ехидно заметил: «А живем, чтобы есть». Люди склонны к крайностям и обобщениям. А поскольку понимание себя со времён эллинических продвинулось несущественно, диетическая риторика продолжает смущать и умы, и желудки.
В наш псевдопросвещенный, среднеобразованный век свободных мнений каждый вправе самостоятельно избрать для себя и смысл, и метод пищепотребления. Смысл, как совесть, вопрос почти теологический и потому интимный, и легкомысленному обсуждению не подлежит. А вот метод питания, качество поедаемого и влияние продуктов на организм вполне достойны задуманной автором непринужденной беседы.
Как правило, изучение влияния продуктов на организм строится на анализе воздействия составляющих продукта. Исследуемый объект – продукт лабораторно разлагают на известные комплексы – белки, жиры, углеводы, а при возможности ещё дальше, вплоть до молекул и атомов. Затем, обобщая многочисленные сведения, добытые экспериментально, провернув их через бесстрастную, как мясорубка, статистику, получают некоторый результат. На основании полученных такими путем данных предполагается, что тот или иной природный компонент, съедаемый нами, являет тот или иной эффект в организме.
Но этого оказалось недостаточно. Анализируя состав всего сущего, и человека в том числе, наука и породившие её занялись синтезированием известных составляющих природы, а попутно и неизвестных природе компонентов. Периодически общество сотрясала эйфория по поводу открытия миру «новых», «необыкновенных», «удивительных» веществ. Открытие и производство витаминов, антибиотиков, гормональных препаратов, вакцин и тому подобного, а так же полусинтетических или псевдонатуральных продуктов питания порождало грандиозные прожекты по спасению человечества от недугов.
В реальности всё оказалось иначе: «идеальные» теоретически и технологически безупречно приготовленные питательные вещества не являются таковыми на практике. Они частенько дают многочисленные и совсем не нужные побочные эффекты, например, аллергические реакции.
Наука на службе человека и бизнеса вернулась в работе с естественным природным ресурсам. Вспомнился слегка подзабытый постулат из древнего трактата «Чжуд-ши»: «Нет ничего в мире, что не являлось бы лекарством». Действительно, зачем конкурировать с господом создавая новое, несуществующее, когда и с известными вещами до конца не разобрались.
«А что, собственно, разбираться?» – аргументируя свою деятельность по разработке и производству дополнительного питания, замечают кормящие нас. «Всё ясно. Если раньше человечество убедительно погибало от недоедания, то теперь, когда проблема количества решена или почти решена, люди гибнут от качества. Точнее, от недостаточного качества потребляемого ими продуктов. Потому и досыпаем в щи да кашу, пищу вашу, должное количество витаминов, микроэлементов и других, крайне необходимых, организму веществ. Причем всё, что добавляется в продукты в качестве дополнительного питания в виде разнообразных добавок, является препаратами естественного, природного происхождения».
Обыгрывается старая атеистичная идея, точнее примитивное представление вульгарного материализма о природе человека и всего остального. Удивительно, что эти идеи-представления поддерживают иногда и вполне верующие люди. Версия заключается в том, что создатель или природа, явив человека, не позаботились о качественном для него питании и потому он, человек, вынужден тратить немалые силы на разработку и производство корма для себя. Предполагается, что банальные продукты не дают должного качества жизни и здоровья, и именно поэтому мы болеем, дряхлеем и несуразно рано умираем.
Разумеется, часть ответственности за страдания и преждевременную кончину человечество перекладывает на нездоровую экологию и уже сражается за чистоту планеты, а также на факторы генетические. Разгоряченные головы обещают постараться и поправить Всевышнего. Предыдущий опыт борьбы с Создателем их научил мало.
По справедливости мы должны признать: путей-дорог к счастью и здоровью множество. Все хороши, выбирай на вкус. Пускай одни создают новые лекарственные средства, пускай другие комбинируют известные и не очень компоненты естественного происхождения. А мы попытаемся разобраться, как банальные, повседневно употребляемые продукты влияют на наш организм. Мы посмотрим на них с точки зрения медицины систем, которая активно развивается в настоящее время. А философское основание позаимствуем в традиционной медицине Древнего Китая. Метод, используемый нами в познании, будет также не совсем обычным: будем анализировать продукты методом пульсовой диагностики, которым автор хорошо владеет.

Часть 1.

Несколько замечаний о теориях питания.

Аппетит и пристрастия человеческие к пище, как известно, весьма деформированы социокультурной средой. Поэтому ответ на вопрос, что должен употреблять в пищу человек как объект биологический, не однозначен. В мире братьев наших меньших, начинающих свой путь с потребления материнского молока, всё проще. Одни едят траву, другие едят травоядных. Смешение пищевых жанров редки и непопулярны. Человек – существо особенное, он имеет выбор. Это свойство позволяет ему относить себя либо к хищникам, либо к вегетарианцам. Последние не употребляют в пищу мясо, а иногда и молоко, сыр, яйца и икру, но лишь исключительно продукты растительного происхождения: фрукты, овощи, зелень, орехи. Они убеждены, что человек сформировался как существо травоядное и потому поедание живой плоти других дышащих существ вредно, а кроме того, и безнравственно: нельзя лишать других жизни для собственного пропитания. Заметим, однако, применять нравственные категории к деятельности желудочно-кишечного тракта по крайней мере неразумно. Утверждение «мясо вредно» также нуждается в доказательствах.
Еще одна питательная крайность – употреблять продукты только в естественном состоянии, без какой либо предварительной обработки, то есть в сыром виде. Что также лишает последователей этой методики множества известных продуктов, прежде всего мяса и рыбы. Тепловая обработка сделала пищу не только более вкусной, но и менее опасной. Несомненно, под воздействием тепла, белки денатурируются, витамины разрушаются, продукт приобретает иные качества, но становится безопасней – уничтожаются болезнетворные микроорганизмы.
Сторонники раздельного питания полагают, что есть можно всё, главное – не смешивать в одном приёме пищи разные по составу продукты. Например, на завтрак едят мясо, и только мясо, на обед только макароны, а на ужин – исключительно овощи или фрукты. Предполагается, что организму удобней переваривать качественно различные продукты по отдельности. Поскольку одни ферментативные системы приспособлены к переработке белков, другие углеводов, владелец организма нагружает работой системы по отдельности. Забота трогательная, пищеварительной системе, возможно, и удобней, а вот владельцу наверняка не очень.
Последователи питания рационального предпочитают выбирать пищу свою исключительно посредством интеллекта. Они просчитали, что и сколько в каждом продукте природы имеется, затем выяснили потребность организма своего в том или ином составляющем и определили соответствующий распорядок потребления. Растратив по жизни некоторое количество калорий, будь любезен столько же потребить. Ежедневно следует подать организму к усвоению столько витаминов, белков, углеводов, сколько он потратил.
Простой, естественный и, в общем, приятный акт пищепотребления превращается в сложный, утомительный и даже небезопасный процесс. Согласитесь, последователь любой системы питания не может себе позволить что-нибудь просто так съесть. Он вынужден подумать, а иногда и посчитать, что и сколько в предполагаемом продукте наличествует, а что отсутствует. И если выясняется, что пища, предназначенная к потреблению, не соответствует теоретически определенному стандарту, горе пище. Продукт, в котором больше калорий, или меньше витаминов, или белки не того состава, или ещё что-либо не так, признается не годным к поеданию. А если вдруг, проголодавшись, или просто по легкомыслию последователь некой системы питания «случайно» проглотит нечто неподходящее? А потом, насытившись, обнаружит, что съеденное не соответствует его представление о правильном питании? Горе насытившемуся. И совсем уже не иллюзорное, а вполне конкретное. Организм – система управляемая, адаптационные возможности человека теоретически почти беспредельны, но, приспособившись к некой системе в питании и вдруг получив к потреблению некий продукт, системе несоответствующий, организм может явить существенный сбой в работе своей. И даже если организм справится с продуктом «негодным» по представлению своего хозяина, душевные терзания последнего по поводу допущенной погрешности в рационе более губительны для потребляющего, нежели сам диетический казус.
Все системы питания грешат общим недостатком, они лишают человека свободы пищепотребления, впрочем, не только пищепотребления. Прием пищи, банальный, естественный, инстинктивный акт превращается в интеллектуально регламентированный, теоритеризированный процесс.
Человечество, обременённое разумом, наивно полагает, что это и есть его главное, основополагающее свойство. Способность осмысливать и формулировать не означает, что инструментом этим следует постоянно и всегда пользоваться. Любое свойство, которым мы наделены, без употребления «ржавеет», но при несанкционированном использовании также портится. А поскольку каждое свойство наше неотъемлемо от иных свойств, которыми наградили нас природа и Создатель, не должное применение любого из них повреждает остальные.
Разум применяют в среде питания по двум причинам: от безделья и по заблуждению. Ранее, когда думали, что бы съесть, дабы от голода не мучаться, а не что полезное съесть, интеллектуальные ресурсы направлялись на добывание пищи, и это было обосновано. Нынче волна продуктового изобилия, захлестнувшая цивилизованное человечество, заставляет использовать интеллект преимущественно для решения проблем желудочно-кишечного тракта. Вполне справедливо, поскольку цивилизация вопрос выживания оформила в казус потребления. Вероятно, ехидный философ был прав, заметив: «Живем, чтобы есть».
Что касается заблуждений, здесь не всё столь однозначно. Человечество так и не определилось с вопросом, почему мы так мучительно стареем и безвременно умираем. Отчего страдаем от недугов и вообще кто мы есть? Вопросы это сложные, и тема безмерная. Потому сознательно ограничимся в разговоре лишь необходимым для разрешения проблемы правильного выбора пищи. И прежде всего мы должны признать – этой проблемы не существует в реальности. Она имеет место лишь в воображении нашем, как иллюзия.
Проблема в том, что, где-то сознавая, где-то догадываясь, человечество ощущает две вещи. Во-первых, практически беспредельные возможности человека, данные нам от природы или свыше; скупость, неполноценность бытия, бренность тела и краткость жизни, во-вторых. Это противоречие, этот интуитивно-интеллектуальный конфликт и не дает людям покоя. Создание диетологии, систем питания для здорового человека и есть попытка разрешить конфликт возможностей человеческих и реальной неполноценности бытия, старения, болезней и явно преждевременной кончины. Иллюзорность такого подхода заключена в том, что существо человеческое структура-система многосложная, и питание в современном, цивилизованном обществе не может играть решающей роли в жизни человека. Вопрос и количества, и качества пищи в настоящее время даже не второй и не третий. Недуги человеческие возникают нынче от иных причин и еще от избытка пищи, но никак не от недостатка или ее качества.

Человек – потребитель пищи и не только.

Любая биологическая система имеет две программы непременно исполняемые. Любой объект от одноклеточного до человека должен, во-первых, сохранять себя, во-вторых, продлевать род. В зависимости от сложности биологических систем, уровня их организации эти программы выглядят различно, но, несомненно, присутствуют в каждой системе. В человеке их можно обозначить, как систему инстинктов сохранения себя и систему инстинктов продления себя. Системы инстинктов продления себя, в дальнейшем ИПС, мы лишь коснемся, а вот о системе инстинктов сохранения себя, далее ИСС, точнее, его пищепотребительской части, поговорим чуть подробней.
Инстинкты в нашем понимании есть врождённые, жесткие программы, примерно, как операционные системы в современном компьютере, на которых и посредством которых работают все другие программы. При повреждении этих программ компьютер работать должным образом не сможет. Но человек организован более жизнеспособно и гармонично. При повреждении, деформации его инстинктивных программ человек не погибает, он живет, работает, воспроизводится, но счастливым, здоровым, самодостаточным себя не ощущает.
Две системы, ИПС и ИСС, постоянно взаимодействуют друг с другом, а также другими программами в системе «человек», являясь противоположностями, или двумя полюсами человеческих качеств. Каждая система состоит из нескольких инстинктивных программ. Главной в системе ИСС является эволюционно древнейшая способность к питанию, или потребность в пище. В системе ИПС важнейшей является сексуальность, сформировавшаяся эволюционно поздней других и присущая практически только человеку. Сексуальность присутствует в нашей беседе не просто так, как дань моде, она тесным образом взаимосвязана с вопросом питания, а также с интеллектом и социумом.
Конфликт и взаимодействие инстинкта с разумом и социальной средой – наиважнейший процесс и в человеке и в сообществе людском. В истории цивилизаций возникают периоды, когда превалирует одна из составляющих человека, иногда это разум, иногда инстинкт. Встречаются и гармоничные состоянии, равнодействия инстинктивного и разумного, рационального.
Человек, приобретя разум, получил инструмент управления инстинктами. Социум, даже самый примитивный, налагает на поведение индивидуума определённый регламент. И разум, и социальные постулаты не подавили в человеке инстинктивное, но наоборот. Инстинктивные системы развиты в человеке многообразней, потенциал выше, мощность, сила воздействия больше, чем у других высокоорганизованных животных. Это естественно. Живое не может существовать без инстинктивных систем, но если возникают новые качества, например разум, способные влиять на инстинкты, последние непременно должны усиливаться. Иначе существует опасность потерять способность, как к продлению рода, так и к поиску и потреблению пищи.
Именно мощные инстинктивные системы и позволяют человеку выживать, сохранять себя и продлевать себя в регламентированной социальной среде, под прессингом и контролем разума. И если для самосохранения разум как свойство – поддержка, то для продления рода, как правило – обуза.
Разнообразные придуманные системы питания и есть яркий пример переоценки значения интеллекта в формировании навыков употребления пищи. Питание – процесс прежде всего инстинктивный, хотя и не лишен у цивилизованного человека некоторой эстетики. Дискуссию о приоритете одних способов питания над другими следует признать умозрительной и непродуктивной. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать: инстинктивные системы, ИСС и ИПС, являются в человеке противоположностями, которые взаимодействуют друг с другом, иногда сотрудничают, иногда конфликтуют, но по силе воздействия на организм человека, на личность равны.
Не разбирая детально каждый из инстинктов, отметим: пищевому инстинкту противодействует сексуальность. А последнее есть исключительно человеческое свойство, крайне ему необходимое для выживания по следующим причинам. Во-первых, человек имеет разум, который отчасти подавляет и контролирует инстинктивные системы, и если бы эти системы инстинктов не были у человека столь развиты и сильны, разум подавил бы их окончательно. Что, безусловно, негативно отразилось бы на выживаемости человеческого вида в целом. Сексуальность человеческая формировалась, вероятно, параллельно с развитием интеллекта, иначе человек прямоходящий не превратился бы в человека умелого и тем более разумного. Во-вторых, человек существо социальное, а это обстоятельство налагает на личность массу всевозможных обязательств и ограничений. Если бы инстинктивность человека, а именно сексуальность, не обладала бы должной мощностью, социальная среда, как прагматично-рациональная структура низвела сексуальность до нуля. Поскольку сообществу разумному страстность, свойственная сексуальности, без надобности, лишь помеха, контролируется плохо, и напрочь лишена социальной прагматичности.
Люди предаются сексуальному инстинкту не по приказу, не только для продления рода, не по привычке или еще каким либо обстоятельствам, а по внутреннему побуждению. Так же, как хотят есть или пить, это и есть наше врожденное, инстинктивное. Сила инстинкта такова, что для реализации сексуального желания не требуется никаких других условностей, кроме самого желания и некоторого здоровья. Животным для «сексуального» взаимодействия необходимы или определенный сезон года, или достаточное количество корма, или некоторая территория и другие обстоятельства. Например, отдельные виды не желают размножаться в неволе, в зоопарках или питомниках. Человек не только легко преодолевает любые, казалось бы, антисексуальные обстоятельства, но и сам активно формирует ситуации для сексуальных упражнений.
А если человек владеет мощным средством для продления себя, вероятно, он имеет и другое, не менее сильное качество для сохранения себя. И это есть способность к разнообразному питанию. Какой смысл было «плодиться и размножаться» по Завету, не имея возможности прокормиться? В природе всё уравновешено, и такая возможность человеку была предоставлена. Человек имеет пищеварительный аппарат, способный потреблять, перерабатывать и усваивать любые, различные по составу и качеству вещи. Практически всё, что существует в природе относительно съедобного, вполне подходит для прокормления человека разумного. Потому и разнообразен несравненно рацион человеческий: от крапивы, сала и картошки до улиток, ласточкиных гнёзд и кобыльего молока. Потому человек расплодился и расселился по всему шару земному, что может, есть всё и отдаваться, где заблагорассудиться.
Мы совершили экскурс к двум основным инстинктам нашим для того, чтобы определиться в бесконечной дискуссии «что есть человек, как пищепотребитель: всеядный, травоядный, хищник или что-то иное и почему он таков?».
Биологический объект, способный к потреблению разнообразной пищи, приобретает несравнимые преимущества перед другими родственными видами. В случае любых природных катаклизмом всеядный субъект всегда найдет себе пропитание, в крайнем случае переместится на другую территорию, более удобную для прокормления. Всеядность есть важнейшее инстинктивное человеческое свойство, но никак не изощренность ума, не гурманство и не каприз. Это высокая степень приспособляемости к постоянно меняющимся условиям внешней среды.
Социальный человек пошёл ещё дальше. Он пожелал быть совсем от среды внешней независимым. Он сам научился выращивать и консервировать необходимое для питания. Если бы человек был узкоспециализированным в питании существом, он давно бы заготавливал в прок, исключительно свое «любимое», но этого не происходит. Потому, что различные продукты влияют на организм не одинаково. И человек это инстинктивно осознает, и мы об этом ещё поговорим.
Кроме того, человек существо многообразное, многостороннее и гибкое. Он живёт не только инстинктами, он владеет множеством качеств, не свойственных другим биологическим объектам. А, прежде всего человек мыслит, и поскольку мыслит он не одинаково, то и питаются разномыслящие субъекты одного и того же вида различно.

Часть 2.

Способ мышления – как организатор обмена веществ.

Традиционная медицина Древнего Китая сформулировала представления о человеке и его организме как совокупности функциональных систем. Европейская медицинская наука лишь последние десятилетия начинает воспринимать человека как многосистемную общность. На востоке системный подход ещё тысячелетия назад был определяющим.
Традиционная китайская медицина выделяет в организме человека пять функциональных систем. Каждая система состоит из нескольких системных единиц. Каждая наделена определенными функциями, занимает ступень в иерархии, но имеет некоторую автономность. Главными программными единицами являются плотные органы: сердце, печень, почки, лёгкие и селезенка. Именно эти органы формулируют мотивацию мыслительного процесса, миропонимание, точку, систему отсчёта, способ мышления.
В некотором подчинении к плотным органам, функционируют системы-органы называемые полыми, это толстая кишка, тонкая кишка, мочевой пузырь, желудок и желчный пузырь. У каждого человека с момента рождения устанавливается функциональная структура, составляющая пару из плотного и полого органа. Например: сердце – желчный пузырь, или мочевой пузырь – печень. Эта пара и определят способ мышления, мотивацию, установку для функционирования всего организма.
Здесь должно сделать маленькое пояснение, необходимое в повествовании и далёкое от медицины. Вообще от науки далёкое, как и отчасти наша беседа. Дело в том, что в европейской, христианской традиции дух и тело – вещи различные, а в традиции восточной это одно и то же. Мы не будем углубляться в теологические или философические построения, но принять к сведению, что все психоэмоциональные свойства и функции, душевно-духовные качества, с точки зрения медицины систем, неразрывно связаны с телом, с органами, как и процесс пищеварения или дыхания. Разумеется, органы следует понимать не анатомически, а как функциональные системы, программы, выполняющие и физиологические, и «душевные» функции.
Характерологическая пара «плотный – полый орган», возникающая от рождения, важнейшая структура-система и очень стойкая. Эта пара формирует человеку способ мышления, а значит характер, а значит судьбу, профессию, стиль жизни и так далее. А значит, и болезни, которые рано или поздно посетят и тело, и душу. На функционирование характерологической пары оказывает влияние и воспитательные мероприятия в семье и школе, культурная среда, образование, способ мышления родителей и вообще близких людей, впечатления внутриутробной жизни, рождения и раннего детства, а так же системы инстинктов, о которых мы говорили выше. Таким образом человек, взрослый субъект – многогранная, многосложная система, стержнем, каркасом которой, является функциональная, характерологическая пара, формирующая способ мышления.
В каждой функциональной характерологической паре один орган должен быть ведущим, или «сильным», другой – ведомым или «слабым». Если ведущим является плотный орган, мышление человека строится из мотивов «внутреннего» порядка, если ведущим является полый орган, мыслительная деятельность более побуждается мотивами из внешней среды. В европейской традиции субъекты с внутренней мотивацией обозначаются, как интроверты, с мотивацией внешней, с «сильными» полыми органами называются экстравертами.
Человек, мышление которого организуется при определяющем участии органа печень, формулирует всё и вся с точки зрения собственного «Я». При сильной печени самооценка, как правило, значительно завышена, при слабой, наоборот, занижена. Впрочем, самооценка в принципе не может быть адекватной, но для «печёночников» именно такая позиция является определяющей. Все происходящее они воспринимают, понимают относительно собственного «Я» и действуют соответственно. Логические построения они начинают от себя и приводят к себе, будущее мыслят, как своё в нем существование, цели признают собственные, справедливость понимают, как личное воздаяние. Блага, награды, карьерные успехи, любые поощрения он воспринимает как должное, не спрашивая достоин ли? Разумеется, достоин, иначе и быть не может. И, наоборот, отсутствие внимания к персоне своей воспринимает болезненно. «Печёночников» надо любить, без этого они комплексуют, впадают в депрессию, в общем, чувствуют себя не лучшим образом.
Субъекты, чей образ мысли определяется системой почек, представляют мир организованным с точки зрения цели. Именно целеустремленность является их главной отличительной чертой. Собственное «я» для них имеет значение лишь относительно вопроса, куда направить это «я», отчасти – зачем? Определив цель, они с упорством и даже упрямством продвигаются в ее направлении и, как правило, ее достигают. Другое дело сам выбор цели является для них проблемой, да и путь к намеченному не блещет изысканностью или оригинальностью. Главное – чтобы цель была, а какая – дело второстепенное. И путь к цели для них обычно ясен, прям и прост. Упорство и ещё раз упорство, вот главный двигатель, и метод, и способ.
Если схема в умопостроений человека более подчинена логике, значит, ведущим органом-системой у данного субъекта являются лёгкие. «Лёгочники» более всего следуют порядку и последовательности. Они прежде всего рационалисты. С целями у них, как правило, всё в порядки, а вот собственное «я», они понимают как элемент в организованной структуре, где всё рационально, логично и последовательно. Правда, эту структуру они отчасти выдумывают, и, поскольку с воображением у них не очень хорошо, конструкции получаются не всегда удобными.
Люди, чей мыслительный процесс управляется селезёнкой, дают образцы конкретного мышления. Им не свойственны полутона и недомолвки, они мыслят ясно и плохо переносят неопределенность. Благодаря конкретности мировосприятия они хорошо видят перспективу, если селезёнка является ведущим органом, или мыслят преимущественно днем сегодняшним, если селезёнка орган ведомый. Конкретность мышления хорошо сочетается с логикой, а вот цели они формулируют не важно. Собственное «я» воспринимается ими нечётко, несколько отстранёно, но вполне реально.
Умопостижение мира через систему-орган сердце можно характеризовать как мышление по справедливости. «Сердечники» всё рассматривают «по правде», по совести. Если нечто справедливо, значит, правильно, в понимании «мыслящих сердцем», разумеется. Они совершенно серьёзно думают, что справедливость существует и является мерой всех вещей. Причем эту меру они определяют не по учебникам, а исключительно по внутреннему побуждению. Они не очень дружат с собственным «я», не сильны в определении цели, не в ладах с логикой, но вполне конкретны.
Когда в формировании мотивации преобладает орган-система желудок, подчинённый до некоторой степени селезёнке, мы имеем дело с мыслителем. То есть с человеком, для которого осмысление, обдумывание чего бы то ни было, является ведущей чертой характера. Они думают всегда и о чём угодно. Сам процесс мыслепостроения является для них и свойством, и смыслом, и результатом. «Интеллектуал» запросто создаёт собственные гипотезы, как фундаментальных вопросов бытия, так и повседневных событий. Таких людей окружающие нередко именуют фантазёрами.
Если способ мышления определяется желчным пузырем, подчинённым печени, субъект прежде всего озабочен собственным «Я», точнее проявлением этого «Я», и отношением к нему окружающих. Если желчный пузырь орган ведущий, гражданин активно, сверх всякой меры привлекает к себе внимание, если желчный пузырь ведомый, довольствуется ролями второго плана, но отношение к себе неосознанно почитает важнейшим из всех иных взаимоотношений с окружающим миром.
При участии в мыслепостроениях системы мочевого пузыря, подчинённого почкам, внутренняя целеустремленность, свойственная «почечникам» становится внешней. Точность целей, сосредоточенность утрачивается. Человек с сильным мочевым пузырём сморит на мир с любопытством, открыто, с интересом, в построении грандиозных прожектов ему нет равных. При первой же встрече он расскажет вам о себе много больше, чем вы предполагали услышать. При слабом, ведомом мочевом пузыре человек не любит говорить о себе и не говорит. Скрытность, погруженность в себя – отличительная черта подобных субъектов.
Когда определяющим способ мышления является орган толстая кишка, подчинённая лёгким, сильная внутренняя логика становится внешней. Человек, воспринимая мир рационально и даже прагматично, создает некую логическую конструкцию внешней среды. При сильной толстой кишке эта схема-конструкция весьма сложна и как всякое громоздкое построение требует постоянного внимания и ухода и частенько разрушается по причине многосложности. Слабая толстая кишка формулирует столь простую конструкцию, что окружающие сограждане её просто не замечают и потому считают таких людей крайне непрактичными, и напрасно.
Субъекты, наделённые способностью мыслить посредством органа тонкая кишка, лучше других знают меру в мире внешнем, социальном. Они действуют правильно, именно так, как того требуют внешние обстоятельства. Конечно, социальная среда – не лучший ориентир в жизни, но зато подобные субъекты почти застрахованы от жизненных маргинальных ситуаций.
Примерно так, очень кратко, в пределах заданной в работе темы, необходимо охарактеризовать структуру мотивационных построений. Каждый из нас составляет, не осознанно, конечно, свой способ мыслепостроения, свою пару из плотного и полого органа, один из которых является ведущим, другой ведомым. Эта пара, образующая функциональную систему, формирующая способ мышления, в течение жизни меняется редко. Другое дело, что в различные возрастные периоды «активность» того или иного органа может быть выше и проявляется заметней. Вспомните, есть времена, когда субъект более предается мечтаниям и фантазиям. В другое время жизни людей волнует собственное «Я» и отношение к нему окружающих. Наступают обстоятельства, когда общество требует от человека сформировать цели и быть рационалистом, в иные периоды человек мыслит очень конкретно, в иные почти исключительно по справедливости. В зависимости от пары образующих систему, формирующую способ мышления, субъект в различные периоды жизни чувствует себя комфортней, уверенней, значимей.
В разные периоды своей жизни людям приходиться использовать различные способы организации своих мыслей. А разные способы мышления предполагают «напряжение» соответствующих органов. Необходимость выбора нагружает лёгкие, формирование целей – почки, поиски справедливости или муки совести – сердце и так далее. Естественно, активизируемый по обстоятельствам орган требует от организма дополнительного питания, но система потребления и распределения в организме сделать этого не может. Она не приспособлена «питать» отдельно взятый орган-систему. Но она может «попросить» своего владельца съесть продукт, соответствующий потребностям активного, деятельного в данный момент жизни органа. Именно эта «просьба» формирует наше желание, аппетит и определяет выбор продуктов, которые мы ежедневно потребляем или злоупотребляем. Для того чтобы не ошибиться в выборе, избежать чревоугодия, мы и рассуждаем о способах мышления.
Традиционная китайская медицина ясно формулирует вкусовые приоритеты органов и систем. Печень «любит» кислое. Сердце «предпочитает» горькое. Селезёнка «неравнодушна» к сладкому. Лёгкие «жаждут» острого. Почки – солёного. Порассуждаем по оси способ мышления – органы – обменные процессы – вкусы.
Европейская традиция утверждает: такой-то продукт влияет на организм так-то, потому что состоит из таких-то веществ. Это принцип. Но когда мы желаем потребить некий продукт, мы, как правило, не знаем его состава. Да и желаем собственно не мы, как целое, а тело, без участия сознания нашего. Потребность в пище есть инстинкт, и не следует активно вмешиваться в сферу инстинктов сознанием нашим, обычно, несколько деформированным. Инстинктивные системы надо беречь. Манипуляция с фундаментальными программами – вещь небезопасная. Но мы, в силу различных причин, вмешиваемся в пищевые потребности, формируя свой аппетит и склонность к тем или иным продуктам.
Во-первых, на вкусы наши и пищевые пристрастия влияет семья. Во-вторых, культурные и этнические традиции. В-третьих, несомненно, реклама. В-четвертых, популярная, научная и прочая литература, пропагандирующая тот или иной продукт, что, в общем, также является рекламой, только более обоснованной. Ну и далее по мелочи, соседи, друзья, кино, мода и тому подобное. Влияний много, и потому человек перед трапезой внимательно прислушивается к желаниям своим, телу своему. Что оно, тело, посоветует съесть. И правильно делает. Тело наше непременно выберет что-нибудь вкусненькое. Еще Авиценна говорил: «Из вкусного – выбирай полезное, из полезного – вкусное». Лишь разум извращенный может заставить употребить противоположное вкусному. А из разнообразного вкусного тело пожелает не всё, но лишь некоторое. Впрочем, картина, может быть, бывает не столь идеалистичной. Человек по неведомым причинам молотит без пауз и очень, и не очень и слегка вкусное. И всё прочее, остальное, главное – чтобы ничего не осталось. Но это уже патология, а мы говорим об относительной норме. Вопрос формулируется так. Как, каким образом тело, организм выбирает продукты к употреблению? Почему в изобильном меню тело вдруг предпочтёт рыбу? В раз другой огурец? А когда и банан? Или вдруг возжелает гречневой каши? Ответ прост – потому что хочется.
Объяснить наши желания с традиционной, европейской точки зрения затруднительно. Проще всего предположить, что организм желает необходимого. Именно тех белков, жиров, углеводов, витаминов, микроэлементов, которые необходимы ему, организму, на день сегодняшний. Но организм наш страшно невежествен, он ни малейшего понятие не имеет, из чего состоят любезные ему продукты. Это прерогатива крайне продвинутых в питании граждан. Только они могут без запинки объяснить сотрапезникам, что с данной котлетой они поглотили такое то количество калорий, столько-то витамина А, калия, магния, холестерина и другого прочего. К счастью, такой психопатологический подход к кормлению, присущ лишь небольшой части граждан, живущих обособленно и не сокрушающих аппетит других питающихся своими познаниями. К счастью, несмотря на массированную агитацию, большая часть едящих доверяют инстинктам своим, но не разуму. Интеллект подвержен сомнениям, функционирует медленно, да и предназначен для иного. Выбор пищи – работа инстинкта. Он определяет из знакомого и вкусного – необходимое. Инстинкт как программа, где записаны свойства и качества каждого потребленного когда-то продукта, сравнивает их с насущными потребностями организма и формулирует желание съесть соответствующий продукт. Разумеется, качества пищи зашифрованы в инстинктивной программе языком особенным, нам не ведомым. Но наверняка не научным. Не по составу белков – жиров, калорий – витаминов. Организм «понимает», как тот или иной продукт влияет на тот или иной орган или систему. И это понимание, вероятно, формируется следующим образом.
Если каждый из органов наших определяет психологические, эмоциональные наши свойства, способ мышления, значит, каждый орган отвечает за соответствующие физиологические свойства наши. Селезёнка с желудком вместе отвечают за скорость обменных процессов и в самих себе, и в целом организме. Печень определяет мощность процесса с желчным пузырём, разумеется. Лёгкие с толстой кишкой ответственны за последовательность и порядок. Система почки – мочевой пузырь формируют направление или форму обменных процессов. А сердце, тонкая кишка контролируют, чтобы все преобразования осуществлялись в должной мере.
Каждый продукт, потребляемый нами, обладает некоторым, как правило, только ему свойственным влиянием на обменные процессы в организме нашем. Одни ускоряют обмен, другие замедляют. Есть продукты, организующие форму, направление процессов обмена веществ, а есть пища, влияющая на порядок обмена, последовательность. Некоторые виды пищи усиливают мощность, некоторые снижают мощность. Что-то съеденное нами может снижать вариабельность процесса, то есть меру, что-то повышает. Одни природные компоненты влияют на весь организм определённым образом, другие действуют избирательно, «управляют» группами систем или частью системы. Все эти влияния, организму нашему известны. Всё «записано» в инстинктивной программе, поэтому призыв организма к еде, пропущенный через призму инстинкта, формирует иногда ясные, иногда не очень, желания употребить в пищу тот или другой продукт. И алчущий гражданин употребляет, если, конечно, предварительно не испортит, не деформирует себе естественный аппетит изощренным интеллектом.
Разум, господа, может влиять на продуктоупотребление и должен помогать лишь в обстоятельствах форс-мажорных, экстремальных. В любой ситуации, если нет выбора, но кушать хочется, надо уметь с аппетит, достойно и безмятежно употребить предложенное обстоятельствами и принять как должное. Гораздо важнее не то, что вы едите, а как вы к этому продукту относитесь. Сознание должно посылать пищеварительной системе исключительно положительные импульсы. И, уверяю вас, организм на вашу заботу откликнется безмятежным пищеварением и адекватным во всех отношениях стулом.
Организм, тело наше, инстинкт, выбирают продукты по способности влиять на органы, программы, системы, но не по витаминно-минеральному или другому составу. Вся пища употребленная, разбирается организмом на мелкие и, в общем, одинаковые составляющие. Конечно, в одном продукте больше йода, в другом – кальция, в третьем фолиевой кислоты, но организм, как система целостная, «понимает» и воспринимает полезность и бестолковость пищи не по химическому составу, а в целом. И приспособлен организм, потреблять не белково-минеральные или другие добавки, а естественные, природные комплексы. И не следует ему в этом мешать.
Известно, также, что и органы в теле нашем имеют не только функциональные различия как в физиологическом, так и психо-эмоциональном смысле, но ещё весьма различаются по структуре и химическому составу. Ткань, формирующая почки, существенно отличаются от тканей сердечных. Качественно-количественный, физико-химический состав спинномозговой жидкости не тождественен соку желудочному. Но все они, ткани и жидкости в организме нашем подчиняются единым принципам. Они меняются с некоторой скоростью, в определённом порядке, имеют форму, а сам процесс перемен обладает необходимой мощностью. Если все параметры согласованы, существуют в должной мере, приятно говорить о норме.
Человек, имеющий определённый способ мышления, пару-систему из ведущего и ведомого органа, естественно, обладает соответствующим алгоритмом обменного процесса. «Мыслящая» пара, требует тождественных для себя питательных веществ. Не по химическому составу, но по влиянию на скорость, форму, мощность, порядок и меру в системе.
Для того чтобы определить влияние различных продуктов на организм человека, необходимо представлять схему функционирования организма. Познакомимся с этой структурой, используя постулаты медицины китайской, а также некоторые традиционные представления медицины европейской.

Функционально-структурный алгоритм организма человека.
Интерпретация автора.

Во-первых, договоримся, обменные процессы, проистекающие в организме, мы будем называть одним словом – перемены. Есть такой термин в традиционной китайской философии. И понимать его следует очень просто – всё постоянно меняется. Привычный термин «процесс» и означает перемены. Остановка – смерть. Под термином перемены, мы будем понимать не преобразование одних веществ в другие с поглощением или выделением энергии, как тому учат в школе, а изменения формы, порядка, мощности, скорости и даже меры всех вещей, органов, систем, системных групп или отдельных тканей. Следует также подчеркнуть условность разделения преобразований в предмете на упоминаемые качества. Не может измениться скорость, не увлекая за собой другие свойства вещи-системы-органа. Перемены мощности также непременно повлекут изменения других свойств: скорости, формы, порядка. Лишь такое свойство наше как мера изменяется достаточно специфичным образом.
Когда мы говорим, например, о порядке, вопрос приблизительно понятен. Любая система имеет в себе некую организацию, последовательность мероприятий, манипуляций, то есть, ритм. Она может иметь несколько ритмов и несколько порядков, более или менее сложных. Но они должны быть, отсутствие порядка разрушает любую систему и являет хаос. Если хаос организуется, и эта организованность нарастает всё больше и больше, живая система также может погибнуть, превратившись в кристалл. Можно понимать пример буквально. Замерзание воды классическая, простая и самая яркая иллюстрация. «Чувство» меры, или просто мера, позволяет организму воздерживаться в деятельности своей и от хаоса, и от кристаллизации.
Такое наше свойство как скорость также не требует специальных пояснений. То быстрей бегут перемены в теле и душе, то медленней. Если перемены излишне замедляются, организм рискует закристаллизоваться, «застынуть». Если перемены нарастают быстрей допустимого, человек «прогорает», как факел. Такое случается, романтично, но малопродуктивно и весьма скоротечно. Мера придерживает зарвавшихся или подгоняет унывающих.
Мощность есть сила, потенциал или возможность. На первый взгляд может показаться, чем выше потенциал, чем больше силы или возможностей – тем лучше. В реальности в системе, где качества взаимосвязаны и взаимозависимы, наличие высокого потенциала будет «давить» на систему, требуя реализации, а она может быть не способна его использовать должным образом. Классический пример; ружьё, висящее на стене в первом акте, должно непременно выстрелить. Иначе к чему было его на стену вешать? Так и с возможностями, силой – их надо использовать. В противном случае система разрушается. Так зачастую и происходит с субъектами, у которых от природы ведущими оказываются системы печень – желчный пузырь, структуры, отвечающие за мощность – силу в организме. Бедолагам приходится нелегко: ощущая в себе возможности и способности необыкновенные, они далеко не всегда могут их достойно применить, у социума другие законы. Нередко вся сила таких субъектов уходит на самокопание и третирование близких. В случае если мощность системы недостаточна, тоже не сладко, не до социальных мероприятий, силы организма направляются исключительно на выживание, решение физиологических отправление. Тому пример – старость. Мера и пытается строить взаимоотношения систем и качеств, чтобы до старости дотянуть. Но пред ней самой и мера бессильна.
Относительно формы перемен в организме следует сказать: форма есть более всего направление, или вектор. Например, всем известно, что организм наш имеет некоторый электромагнитный потенциал. Наличие такого потенциала предполагает присутствие магнитного и электрических полей. Впрочем, не только. Есть версия, справедливая, утверждающая существование биополя. Уловить, «пощупать» его трудно, но будем считать: нечто имеет место быть. Так вот, поля имеют свойства, в частности направленность. Это и есть обсуждаемая нами форма, кроме той, что мы видим невооруженным глазом. В традиционной китайской медицине существует определенная направленность перемен, что также можно отнести к свойствам формы. Например, печень поддерживает сердце, но подавляет селезёнку. Сердце поддерживает селезёнку, но подавляет лёгкие и так далее. Если направленность этого взаимодействия нарушается, – организм болен. Перемены в системах организма многонаправлены. При злоупотреблении одним направлением страдают другие. Например, система-орган тонкая кишка действует в направлениях: гормонально активная ткань щитовидной железы, мышцы (гладкие, и поперечно-полосатые). Если возможности тонкой кишки распределяются несправедливо, превалирует направление – поперечно-полосатая мускулатура, мы может иметь миому матки или узлы в щитовидной железе. Мера должна противодействовать этому безобразию, но не всегда удаётся.
Органом меры, если так можно выразится, является сердце. Плотному органу сердце подчиняется полый орган тонкая кишка. Вместе они составляют функциональную группу. В ракурсе медицины систем сердце является фундаментальной программой, контролирующей посредством своего вассала тонкой кишки деятельность других органов и систем. Тонкая кишка, имеющая достаточную автономность, является исполняющим органом функциональной группы сердце – тонкая кишка. Эта группа контролирует перемены в мышцах. Вся мышечная ткань, где бы она ни находилась, выполняя свою программу, подчинена работе сердца, через посредство тонкой кишки. Мышечные волокна представлены в стенке артерий и вен, мочевого пузыря и желудочно-кишечного тракта, матки, простаты, выводных протоках желёз, наружных половых органах и так далее. Сердце – тонкая кишка управляют переменами в работе щитовидной железы. Из органов чувств системе сердце – тонкая кишка принадлежит осязание.
Лёгкие являются программным органом в системной группе: лёгкие – толстая кишка – кожа. Принцип организации такой же, как и других системных групп: плотный, программный орган – исполнительный орган, далее подчинённые ткани и системы. Группа контролирует последовательность перемен, логику, ритм в организме. Участвует в обмене жидкостей, влияют на часть венозной, артериальной, нервной, эндокринной и репродуктивной систем. Обоняние как чувственный орган является частью системы. Системе подчинены и воздухоносные пути, придаточные полости черепа.
Системная группа: селезёнка – поджелудочная железа как плотный орган – желудок как полый орган и подкожно-жировая клетчатка, как подчинённая ткань. Система контролирует скорость перемен. Система прежде всего контролирует пищеварение, обмен жидкостей, вкусовые ощущения, а также часть венозной, артериальной, эндокринной, репродуктивной и нервной системы.
Группа: почки – мочевой пузырь – кости. Система «занимается» формой, направлением. В китайской традиции почки формулируют волю, отвечают за слух как систему, а так же за репродуктивную, сосудистую системы. Они контролирует работу гипофиза, паращитовидных желёз и, разумеется, надпочечников. Перемены в системе жидкостей в значительной степени подчинены почкам.
Система: печень – желчный пузырь – связки. Формирует возможности, потенциал, владеет собственным «Я», отдаёт приказания, как генерал. Именно такая формулировка дана печени как органу в древнекитайском трактате по медицине «Нэй цзин». Печень через желчный пузырь влияет на перемены в соединительной ткани всего организма. А это и строма, каркас органов, эндокринных желез и ткани суставов, в том числе позвоночника, связочный аппарат, фиксирующий внутренние органы в должном месте, и, конечно, репродуктивная система. Кроме того, желчный пузырь управляет переменами в слизистых. А слизистые, эпителий есть не что иное, как буфер отделяющий ткани от внешней среды, только среда эта расположена внутри организма. Кожа – буфер взаимодействия с внешней средой, располагается снаружи, а слизистые выстилают организм изнутри. Слизистые желудочно-кишечного тракта являются в китайской традиции функциональной единой системой и называются морем пищи. Эндотелий, выстилающий артерии, совместно с эпителием почечных канальцем также существует как единая система и обозначается морем костного мозга. Слизистые венозной части системы сосудов тоже функционируют вместе и самостоятельно, и называются морем вен. Кроме того, слизистые выстилают лёгкие, придаточные пазухи носа и черепа, мочевыделительные и половые органы. Перемены всех этих систем, всех слизистых зависят от работы желчного пузыря.
Как вы, вероятно, заметили, системный подход предполагает достаточно строгую зависимость функционирования «центральных» и «периферических» систем, «локальных» и «распространённых». Зависимость эта многоуровневая. Плотные органы мало подвержены влиянию из других систем, они функционируют в значительной мере «сами в себе». Полые органы и тем более все остальные системы более зависимы друг от друга. Например, заболевания на коже проявляются при некоторой функциона&heip;