Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Бхайравананда

Трикасамарасья Каула

Стратегия и тактика тропы Узора Великой Бездны

Минск
Издатель В.П. Ильин 20033

 "advayta-fx.narod.ru/"
advayta-fx.narod.ru/

УДК 294 ББК 86.35 Б 94

Выражаем искреннюю благодарность Савенковой М. за предоставленные фотографии.
Бхайравананда

Б 94 Трикасамарасья Каула. Стратегия и тактика тропы Узора Великой Бездны - Мн.: Изд. В.П. Ильин, 2003. - 296 с.: ил. 15ВН 985-6365-13-9

Книга Бхайравананды, современного мастера тантрической йоги, посвящена феномену недвойственной тантры, проявленному в учении Трикасамарасья Каулы.
Эта работа панорамно описывает и разъясняет основополагающие принципы пути быстрой Самореализации, доктрины и методики, вытекающие из них, а также убедительно развеивает ошибочные представления и предрассудки по отношению к тантрической йоге. Книга интересна своим практическим подходом и предназначена для тех духовно и интеллектуально развитых читателей, кто интересуется тантрами быстрой трансформации.

УДК 294 ББК 86.35
ISBN 985-6365-13-9

© Бхайравананда, 2003 © Н. В. Соловьева, 2003

Посвящаю эту книгу
Великим Бхайраве и Бхайрави,
которые, манифестировавшие в разных обликах,
наставляли меня на тропе
Ананда Трикасамарасья Каулы

ПРЕДИСЛОВИЕ
к русскому изданию

На сегодняшний день в странах СНГ сложилась парадоксальная ситуация: на прилавках магазинов духовной книги можно найти все, что угодно, — от трактатов по русскому ортодоксальному христианству до дневников вудуиста, — кроме хороших книг по индийской тантре — мощнейшему, высокоэффективнейшему пути Самореализации, позволяющему достичь заветной цели в течение одной человеческой жизни. В книгах, которые печатаются на русском языке под названием «Индийская тантра», в основном описываются сексуальные упражнения. Понятно, что секс, как и вкусная еда или алкоголь, является притягательным феноменом для большинства людей, однако к тантре не имеет никакого отношения. Конечно, в тантрическом учении сексу уделяется пристальное внимание, но наряду с многочисленными другими явлениями, да еще и в особом контексте, на постижение которого требуются годы. Вычленить же из стогранного бриллианта тантры исключительно сексуальную грань и называть это сутью тантрической практики — не что иное, как спекуляция на людских страстях с целью удовлетворения похоти и, возможно, материального обогащения.
На фоне подобной «физиологической» литературы книги А. Авалона, X. Джохари и М. Кханна выглядят жемчужинами. В то же время необходимо отметить, что труды А. Авалона содержат достаточное количество неточностей, ибо до него европейцами не изучались индийские пути трансформации, и сей почтенный английский исследователь был пионером в исследовании шайва-шактизма. Книги же X. Джохари и М. Кханна в основном либо описывают технические детали тантры, либо популярно рассказывают, что такое тантризм.
Ежегодно на русском языке издается значительное количество хороших книг по тибетской тантре, написанных высокореализованными мастерами Ваджраяны или выдающимися учеными. Почему же не публикуются книги такого уровня, посвя щенные индийской тантре? Почему тантрические мастера Индии, в отличие от тибетских лам, не приезжают с лекциями в города России, Украины и Беларуси? К слову сказать, не слышно, чтобы они любили посещать и западные страны, да и в самой Индии встретить настоящего мастера той или иной тантрической традиции достаточно сложно. Чтобы разобраться в этом, сравним ситуации с обоими видами тантр — тибетской и индийской. Для начала обратим внимание на разницу между индуизмом и буддизмом в целом.
Индуизм является не чем иным, как расцветшей и сохранившейся до наших дней формой язычества: в нем ясно прослеживаются все языческие принципы. Процветает многобожие при понимании того, что все многообразие божеств есть разные проявления единой трансцендентальной Реальности. Воззрения и поведение индийцев основаны на архаических мифах и преданиях, на древних племенных принципах и законах, за долгие века прошедших трансформацию в связи с изменением сознания и условий жизни людей. Буддизм как самостоятельное отдельное учение возник в индуистской среде гораздо позже и основан не на древних мифах, преданиях и обычаях, а на комплексе идей, которые могут быть доказанными логическим путем. Индуизм — это учение, постигаемое с детских лет в процессе определенного образа жизни. Буддизм — это учение, постигаемое в процессе логического усвоения определенных идей, количество которых достаточно легко поддается исчислению.
Конечно, суть и того, и другого учения может быть постигнута полностью только при последующем выходе как за пределы мифов и обычаев, так и за пределы идей, однако факт остается фактом: в эту эпоху идеи распространяются в нетрадиционной для учения среде намного легче, чем весь образ жизни с его неисчислимыми мелкими деталями и привычками. Можно сказать, что в архаические времена образ жизни очень многих племен и народов соответствовал принципам индуизма, буддизм же на первых порах был определенным локализованным учением, возникшим как попытка раздуть угасающий огонь трансцендентального знания. Впоследствии все переменилось — когда условия жизни и способ мышления сильно изменились, многие древние символы стали неактуальными, подлинный смысл ритуалов оказался забытым. В эту пору буддизм, несущий в себе понятные всем народам идеи о сострадании, причине страдания и пути избавления от страдания, широко распространился во многих странах, там, где раньше господствовали языческие учения.
Когда люди утрачивают ощущение единства всего и отчетливо вычленяют себя из окружающего мира, они не могут обходиться без логики. Именно поэтому однажды буддизм с его развитой логикой распространился очень широко — его адепты без особенных затруднений громили на философских диспутах приверженцев индуистских учений, выявляя перед слушателями противоречия и логические несоответствия древних систем описания мира, а также обещая всем людям равенство вне зависимости от социального положения. Позже, в процессе полемики с буддизмом, индуизм все же смог манифестировать свои системы идей и их логических доказательств, например учение Три-ки, Адвайта-Веданту и другие философско-логические учения. Опираясь на эти системы, поддерживающие древние символы и мифы, учения и ритуалы, индуизм ярко вспыхнул и вытеснил буддизм со своей территории. Однако и теперь индуизм — это прежде всего учения образов жизни, и постигаются они в основном не через изучение специальных книг, а воспринимаются с молоком матери в процессе повседневной, но сакральной жизни.
Неиндийцы часто обижаются на то, что, несмотря на все их старания при изучении текстов и обычаев, индуистское общество никогда не признает их полными единоверцами. Конечно, некоторые учителя и школы делают исключения и признают отдельных западных индуистов как единоверцев. Все это печально, сама Индия терпит от этого ущерб, не имея возможности полной духовной экспансии в другие страны. Однако в подобном подходе есть и своя рациональность. Если ты не вырос в индуистской семье, как ты усвоишь тысячи важных сакральных мелочей, составляющих путь индуиста? Ведь этим мелочам не только специально не учат, но индуист даже не задумывается об их существовании, воспринимая их как само собой разумеющееся.
Буддизм же не замыкается в рамках коренного населения традиционно буддийских стран. Конечно, где-нибудь в Бурятии можно иногда услышать, что бурятский или монгольский буддист «более буддист», чем его русский или белорусский собрат. Однако официально считается, что всякий, принявший прибежище в Драгоценностях, усвоивший основы учения и живущий согласно определенным принципам, является буддистом в независимости от того, тибетец он или немец, африканец, американец или русский. Это подтверждает сам Далай-лама.
Конечно, настоящая недвойственная индийская тантра, а также некоторые иные индуистские направления не признают национальные и кастовые различия непреодолимыми препятствиями к постижению мудрости древних, однако подобные учения теряются в массе ортодоксально-националистических сект.
Буддизм имеет институт монастырей, служащих одновременно и духовными школами и университетами, целительскими центрами и мастерскими ремесел и искусств.
Традиционный же индийский тантрический ашрам представляет, как правило, поселение практиков, разросшееся вокруг дома учителя или возле того или иного священного места.
В Тибете тантризм Ваджраяны на протяжении последних веков был господствующим духовным направлением теократического государства. В Индии бывали времена, когда тантризм становился господствующим духовным направлением тех или иных королевств или даже империй, однако так было не везде и не всегда. В иных регионах тантрические учения считались нечестивыми и адептов тантры часто принимали за черных магов.
Последние века Индией правили мусульмане, а затем англичане. Тантризм не только не поддерживался иностранными владыками, но часто просто был вынужден бороться за свое существование, становясь незримым для преследователей, замыкаясь в среде надежных людей.
Буддийская система иерархии при всех своих недостатках позволяет успешно координировать усилия практиков в деле развития и распространения учения. Индуизм фактически не имеет системы иерархии. Это не дает возможности координировать действия больших групп практиков и концентрировать значительные силы на осуществление больших задач, видимых на внешнем плане. Индуистская тантра содержит в себе сотни различных школ, не объединенных жестко и не упорядоченных детальной иерархией. Многое строится на личных взаимоотношениях практиков и их учителей.
После вторжения и оккупации Тибета китайскими войсками многие тантрические учителя были вынуждены бежать из родной страны. Они были радушно приняты многими западными странами и не остались в долгу, просвещая иностранцев, проводя семинары и ритриты, издавая книги и организуя духовные центры.
Индийским же тантрическим мастерам не пришлось бежать из Индии. Спасаясь от преследований иностранных владык и от прессинга со стороны своих же индуистских ортодоксов, они просто растворились в толпах простых верующих, брахманов и садху. Хотя надо заметить, что индийская культура плюралистична и веротерпима, поэтому в индийских королевствах и княжествах при всех разногласиях между духовными направлениями не наблюдалось таких массовых и жестоких преследований, каким, например во Франции, подвергались протестанты со стороны католиков.
Что касается ситуации с изучением и практикой индийской тантры в восточно-славянских странах, то она еще более непростая, чем, скажем, в США или Великобритании. Индия никогда не была колонией России, как и наоборот. Исторически сложилось так, что среди народов, населяющих Российскую империю, не было наций, исповедующих индуизм. Зато существовали и существуют поныне буряты, калмыки и тувинцы, исповедующие буддизм тибетского толка. Естественно, что у российских ученых было больше возможностей изучать буддизм, нежели индуизм. Английские же исследователи, а затем и ученые других стран столкнулись с индуизмом гораздо раньше. Позже, в то время, пока коммунистическая партия СССР боролась с религиями и подавляла как свободу верующих, так и инициативу ученых, западные специалисты не теряли времени даром, изучая тексты и консультируясь с индийскими философами и тантрическими мастерами. Поэтому большинство книг, как хороших, так и не очень, по индийскому тантризму было опубликовано и продолжает публиковаться на английском языке.
В некоторых странах СНГ есть еще один фактор, мешающий распространению индийского тантризма, — сопротивление этому правительств ряда стран. В наше время эти правительства законными и незаконными методами пытаются «перекрыть кислород» «нетрадиционным для региона» духовным общинам, дабы «спасти национальный дух от тлетворного иноземного влияния». Мистиков восточных направлений выставляют в прессе то «изуверами», то «шарлатанами», то «агентами враждебных держав». Индуистским духовным организациям, не успевшим зарегистрироваться в годы перестройки, под разными предлогами отказывается в регистрации, запрещается собираться вместе на занятия и богослужения, рассказывать людям о своем духовном направлении через средства массовой информации. Милиция взламывает квартиры верующих, проводит незаконные обыски, применяет различные виды насилия по отношению к индуистам в целом и шайва-шактам в частности, а также по отношению к буддистам и последователям учения Бон-По. Ориентированные на внутреннее духовное развитие, далекие от политики и бизнеса, многие последователи восточных учений оказываются совершенно беззащитными перед произволом властей.
Однако невзирая на многочисленные препятствия, русскоязычные шайва-шакты, преодолевая огромные трудности, постигают мудрость Священного Пути. Энтузиасты самостоятельно изучают санскрит и английский, за свой счет, порой на последние сбережения, отправляются в Индию и другие страны, чтобы встретиться с тантрическими мастерами, продвинутыми практиками и выдающимися учеными. Последователи древних учений втайне от органов власти приглашают учителей, проводят занятия и богослужения, печатают книги, передают учения другим. Никто и ничто не в силах остановить тех, у кого в сердце горит священный огонь духовного подвижничества!
В ближайшие годы русскоязычными шайва-шактами планируется издать на родном языке такие замечательные книги по тантрической традиции Бхайравы, как «Устные наставления» Лакшмана Джу, «Виджнянабхайрава тантра» с комментариями Джайдэва Сингха, «Кашмирский Шайвизм» Камалакара Миш-ры и некоторые другие. Данная работа тоже является вкладом в дело возрождения и распространения недвойственных тантр Бхайравы и Бхайрави.
Замечу, что содержание этой книги несколько выходит за рамки индуистской национальной религии. Во-первых, автор намеревается показать в этой работе, что учение недвойственных тантр транснационально и трансрелигиозно. Во-вторых, автор имеет свою точку зрения на то, что считать традиционным учением Бхайравы и Бхайрави, процветавшим в некоторых регионах Азии, а что «неоиндуистской тантрой» и синкретизмом. Данная точка зрения кому-то может показаться неортодоксальной, но автор придерживается убеждения в том, что она полностью выражает мнение недвойственной тантры по этому поводу и согласуется с содержанием соответствующих ага-мов, относящихся к данной традиции. В-третьих, задачей автора являлся не столько информативный академический обзор некоего, процветавшего сотни лет назад индийского учения, чьи лучшие дни остались в далеком прошлом, сколько показ феномена живой тантры изнутри, с точки зрения современного адепта, не обязательно являющегося этническим индусом. При всем этом хочу заметить, что данная работа является, пожалуй, первой книгой русскоязычного автора, в которой описывается суть недвойственной тантры, относящейся к традиции Бхайравы. В настоящие дни и в самой Индии эта мистическая система является достаточно редкой. Даже в Кашмире, традиционном регионе распространения тантр Бхайравы, не так легко найти мистиков, сведущих в теории и практике этого пути. Вековые религиозные преследования со стороны мусульман сделали свое дело и древнее наследие риши Дурвасы, Сомананды и Абхина-вагупты стало уделом очень немногих. Такие же прославленные ветви учения, как Капалика Сампрадайя, практически почти исчезли с лица земли. Однако не стоит лишь огорчаться по этому поводу. Данная работа иллюстрируют возрождение Традиции Бхайравы и Бхайрави, причем возрождение, далеко перешагнувшее рамки индийского субконтинента. Я надеюсь, что эта книга принесет пользу талантливым мистикам, говорящим по-русски.

ПРЕДИСЛОВИЕ
к американскому изданию

Когда я захожу в магазины духовной книги и проверяю содержимое раздела «Тантра», меня, как правило, постигает чувство разочарования. Глазам предстает огромное количество литературы, посвященной ныо-эйджевскому сексу с восточным оттенком, который невежественные люди принимают за «тантра йогу». Какое отношение имеют эти сексуальные инструкции к тантре? Никакого. На полках попадаются книги с популяри-стическим описанием чакр и энергетических каналов, мантр и янтр. Является ли это тантрой? Нет, все это является лишь описанием некоторых технических средств и символов, из изучения которых не складывается понимания сути и сердца тантры. Гораздо больший интерес вызывают у меня научные труды по тантре, одиноко стоящие среди шеренг всей этой нетантрической литературы. Таких книг мало, они написаны сухим научным языком и зачастую в них не освещается явление тантры в целом, а лишь описываются те или иные теоретические феномены. Вот и скажите, много ли у современного, эзотерически настроенного человека шансов получить доступ к вечной, бессмертной Традиции?
Буддийской тантре повезло больше, чем индуистской. Существуют ваджраянские монастыри и центры, издаются хорошие книги. И в то же время даже в Ваджраяне смысл и понимание некоторых вещей утрачены или известны лишь немногим. К тому же индуистская и буддийская тантрические системы уже в древности пережили свои золотые годы расцвета. Сейчас почти не проводится новых исследований, почти не открывается новых тантрических текстов, откровения от божеств более чем редки. Поэтому между древней тантрой и современной жизнью возникла пропасть. А ведь согласно принципу тантры, учение и жизнь должны быть едины.
Мне посчастливилось получать тантрическое учение от Бхай-равы и Бхайрави — несомненных авторитетов тантрической радиции. Их наставления предназначались для людей современной эпохи и переданы были человеку, родившемуся в России — стране, соединяющей Запад и Восток. Поэтому они могут быть восприняты с пользой представителями обеих культур.
Данная книга написана на основании моих предыдущих работ, до сих пор известных лишь моим ученикам. Я не собираюсь подробно описывать философию и метафизику Учения Бхайравы и Бхайрави. Это уже сделали многие авторы, такие как великий Лакшман Джу Раина, Деба Братта Сен Шарма, Джайдэв Сингх, Камалакар Мишра и другие. Скажем, деление упай на четыре вида я не стану описывать принципиально, ибо не вижу в этом практического смысла. Я ограничусь кратким описанием доктрин, подробно буду останавливаться на практических деталях садханы, на некоторых важных символах и образах, а также на тех доктринах, которые имеют практическое значение, но были мало освещены предыдущими авторами, так как они относятся в основном к устным наставлениям.
В процессе написания книги я старался не перегружать ее санскритской терминологией, однако некоторые важные понятия тантрического учения не имеют аналогов на других языках, поэтому основные и незаменимые термины я оставил так, как они есть, разъяснив их главные значения.
Американцам свойственна некоторая конкретность мышления, многие из них стараются найти всему практическое, прикладное применение. Эта деловитость является хорошей чертой, если не гипертрофируется в стремление, столкнувшись с каким-либо явлением, немедленно пытаться выжать из него утилитарную пользу. Многие духовно ориентированные американцы, столкнувшись с тантрой, понимают ее как «набор определенных техник» — мантры, янтры и т.д. Успех в продвижении по пути тантры они увязывают с обретением нужной мантры, янтры и техники. Это не совсем правильный подход. Свеча не будет гореть под водой, крот не полетит по воздуху. Тантрические техники не станут работать, помещенные в заурядное нетантрическое сознание. Чудо преображения не состоится, и духовный искатель обретет лишь разочарование в тантрическом учении. Прежде чем приступать к медитативным практикам, надо подготовить почву для успеха в них — необходимо глубоко и в деталях понять мир тантры, достичь тождественности с ним. Поэтому многие главы этой книги посвящены тому, на что обычно не обращается внимания, но без чего успех в реализации Великого Совершенства невозможен. Эта книга, подобно палице Бхайравы, уничтожает неверное представление о тантре и помогает обрести ясное понимание ее пути.

Немного о себе, или предыстория чакры

Наша жизнь не начинается лишь с момента рождения, мы несем в себе энергии и впечатления, унаследованные из прошлых перерождений. В то же время момент и место рождения накладывают на нас вполне конкретный отпечаток. Я был рожден на полуострове Камчатка. Этот полуостров расположен на северо-востоке России и представляет собой редкозаселенный край вулканов и землетрясений, гор, непроходимой тайги и дикой тундры. В связи с этим я чувствую особую связь с недрами земли. Каждый раз, когда я вижу по телевизору и на журнальных фотографиях извергающуюся из жерла вулкана магму, у меня возникает чувство некоторой экзальтации и родства с этой стихией. Судя по моему раннему детству, я практиковал тантрическую садхану не первое перерождение, хотя не могу сказать, был я продвинутым йогином или нет. С момента рождения я не ощущал себя ребенком. Я не хотел сосать грудь-матери и несколько позже, когда научился говорить, отказывался носить детскую одежду. Моя мать рассказывает, что говорить я научился в один год, читать — в три года. В пять лет был в состоянии осилить такие книжки, как «Робинзон Крузо» и «Приключения Тома Сойера».
Видно, определенные навыки и способности сохранились с прошлой жизни. И самое главное — я был благословлен Бхайра-ви и Бхайравой, хотя не имел об этом никакого представления. Лишь спустя много лет вся мистерия начала проясняться.
Мой отец работал военным врачом, также врачом работала мать. Люди интеллигентные и образованные, они не были религиозны. Отец верил в Бога, но предпочитал не распространяться на эту тему. Ведь каждый офицер в СССР обязан был быть коммунистом, а коммунистам верить в Бога не положено. Мать официально коммунисткой не считалась, но фактически безраздельно верила в идеи Маркса и Ленина, а стало быть, отрицала существование Бога. Только старенькая неграмотная бабушка учила меня религии, что вызывало общее осуждение родственников. Пожалуй, стоит здесь рассказать поподробней о том, что представляла из себя в то время Советская империя духовно и магически. Официально считалось, что советское государство не религиозно, но это было не так. Коммунисты создали свой культ, свою религию, где Девой Марией провозгласили Энгельса, Богом-отцом — Маркса, Богом-сыном — Ленина, а в роли Святого Духа выступал глава государства. Да, официально заявлялось, что коммунисты не верят в Высшие Силы, чудеса и магию. Однако повсюду висели лозунги: «Ленин — жил, Ленин — жив, Ленин — будет жить!», «Ленин — живее всех живых!». Только представьте — в европейском государстве двадцатого века был возведен мавзолей в форме ступенчатой пирамиды, в котором в саркофаге лежала мумия «вождя, мессии, спасителя мира». Что это, как не явный признак некой религии, спонтанно или намерено насаждаемой ленинцами! Архети-пические священные символы вольно или невольно возводились теми, кто считал себя их противником. Советские площади и парки украшались высокими каменными обелисками. Чем, как не мегалитами, шивалингамами и Мировыми Древами являлись эти сооружения? А культ вечного огня — в дни национальных праздников официальные лица и руководители возлагали венки из ветвей хвойных деревьев и цветов на Могилу неизвестного солдата. Эти «могилы» имелись во всех городах и поселках страны и представляли собой звезду-пентаграмму, из сердцевины которой вырывались языки пламени от газовой горелки. Вот вам и пять материальных элементов, вот и пять энергий Шивы, да и еще огонь из запредельной глубины.
Мистические архетипы не искоренить, они будут проявляться даже в самой безбожной стране. Другое дело, какую волю и энергию в универсальные символы вкладывать. Можно проявить их как тантру освобождения, можно — как религию, а можно — как черную магию. В некоторых сатанинских сектах, а также в разбойничьих шайках было принято, что, когда старый лидер умирал, новый становился на гроб умершего, попирая его ногами. То же самое на мавзолее Ленина вытворяли руководители страны. Они вообще любили находиться на трибуне, расположенной на верху мавзолея, оттуда принимались парады, произносились официальные поздравления.
Это неудивительно: мумия Ленина, находящаяся в мавзолее, содержала в себе огромную энергию страха и почитания и коммунистические лидеры приобщались к этой энергии. Помню процесс накопления энергии мумией Ленина. Тысячи людей почти ежедневно проходили по лабиринту мавзолея, следуя через центральную камеру, где в стеклянном саркофаге лежал Он, тот, кто «живее всех живых». В каждом углу камеры и мавзо-лейных коридоров стояли охранники в униформе, автоматооб-разно, мертвым голосом произнося: «Тише...тише...тише...». Останавливаться у гроба запрещалось, поток людей проходил сквозь мавзолей, оставляя частицу своей энергии.
Да, многое изменилось в России с тех пор, как кресты на кремлевских башнях заменили красными пентаграммами. В учениях Маркса — Ленина сомневаться не полагалось. За правильностью толкования священных коммунистических текстов следила особая инквизиция.
А каково было положение других религий в СССР? Официально провозглашалась свобода вероисповедания, но...
Библии на современных языках Советского Союза не возможно было достать. Стоимость редких экземпляров часто составляла месячное жалование рабочего. Я помню, как один литовец заинтересовался религией и купил Библию за 100 рублей. Жена того человека, узнав об этом, сразу же позвонила в КГБ и донесла о произошедшем. Сотрудники безопасности приехали к ним на дом, забрали ее мужа и после допроса положили его в закрытое отделение психиатрической больницы: мол, только больной человек отдаст всю зарплату за религиозные глупости. Чего уж тут говорить про ситуацию с такими восточными религиями, как буддизм и индуизм. Тюрьма и сумасшедший дом — вот что было уделом самостоятельных мистиков или подпольных сектантов, разоблаченных КГБ. Понятное дело, что ни выехать в Индию, ни пригласить духовного учителя в СССР не представлялось возможным. Литература по буддизму и индуизму была доступна немногим, большая ее часть была запрещена. Моими первыми учебниками индуизма и буддизма стали атеистические книги, ругающие и критикующие эти восточные учения. Не будь этих книг, как бы я узнал, в чем заключается суть этих религий? Отбросив девяносто пять процентов коммунистической шелухи, мистики-одиночки извлекали из атеистических книг драгоценные пять процентов достоверной информации. Так, на собранных воедино осколках восточных направлений возникали редкие и малочисленные подпольные религиозные общины, преследуемые государством.
В детстве я рос добрым и мягкохарактерным мальчиком, не склонным к спортивным играм и дракам. Я не выносил вида крови, а когда кто-либо из моих друзей в играх получал ушиб или порез, мне казалось, что беда произошла со мной, так тяжело переживалась чужая боль. Мальчишки скоро заметили, что мне жалко ударить обидчика по лицу, и часто пользовались моим мягким характером мне во вред. К тому же мне были не интересны большинство обычных детских игр. Когда я немного подрос, я почувствовал фальшь и дисгармоничность учения коммунистов и способа существования в советском государстве. В силу своего характера я открыто и резко заявлял о своих взглядах, религиозных и моральных, поэтому легко настраивал против себя большинство детей и взрослых. Параллельно этому разворачивалась духовно-магическая мистерия. После прочтения различных художественных и документальных книг в моем сознании начали откладываться крупицы мистицизма. Я как-то незаметно для себя стал рисовать мандалы, посвященные четырем стихиям и двенадцатиричному циклу, магические символы в виде различных звезд, свастик, геометрических фигур и животных. Лишь позже я узнал и понял тайное значение всех этих архетипических символов. Параллельно с этим со мной происходили и некие шаманские зооморфные метаморфозы. Периодически я начинал ощущать себя то котом, то вараном, то мышью, то ежом, то пингвином, то золотой репой. В такой период я с головой погружался в мир данного живого существа. Главным тотемом была Сова, мать и наставница всех существ. Она приходила ко мне в моих видениях, учила, заряжала силой, дарила любовь и защищала от врагов.
Однажды я с трудом раздобыл керамическое подобие «великого камня» — мегалита, шивалингама и соорудил алтарь, установив по бокам от него два пузырька. Пузырьки были синий и красный и должны были олицетворять мужское и женское божества. При помощи зеркала, огня, пепла от сожженных мистических знаков я проводил импровизированные ритуалы, призванные приобщить меня к Высшим Силам. Само собой разумеется: ни я, ни мое окружение не имели ни малейшего понятия об индуизме, буддизме и шаманизме. Вот и думайте, что все это значило, было ли это сохранившейся кармической памятью, генетической памятью архетипов, знанием, исходящим от Бога, от Бхайравы или всем этим одновременно.
Я любил наряжаться в халат своей матери, навязывая на голову тюрбан из полотенца, так как ощущал родство с восточными культурами. Тогда я воспринимал все вышеописанное как обычные игры, и лишь многими годами позже понял, что к чему. Однако это о проявлении памяти и о методах. Скажу пару слов о проявлении видения и мудрости.
Как-то в детстве, когда я сидел в песочнице, ко мне неожиданно подкрался приступ простуды, поднялась высокая температура. Мне было плохо, и я пошел домой, но родителей не было, а я не имел ключей. Я просидел долгое время на пороге и к приходу родителей находился уже в полуобморочном состоянии. Когда меня уложили в постель, я лежал и осознавал, как мне плохо. И вдруг пришла мысль: «Кому это плохо? Мне. Но кто я, который думает и чувствует? Маленький мальчик в нелепой детской одежонке? Это бред, не может этого быть! Я никакой не мальчик, а...». Тут я заглянул в себя и обнаружил водоворот черной пропасти, уносящий сознание в бездну. Мне стало очень страшно, и я отпрянул. Тут же возник вопрос: «Умру ли я, тот, кто мыслит сейчас?». Стало необычайно страшно и одиноко. Под воздействием аспирина мне стало легче, и я заснул.
Позже подобные состояния спонтанно возникали в течение детства и юности. Бездна влекла меня, но страх не давал ринуться в нее. Лишь позже, спустя много лет, я набрался смелости, но Бхайрави тут же перестала проявляться передо мной таким образом. Впрочем, я нашел иные эффективные двери, дабы встретиться с Ней. Расскажу и о спонтанных прямых переживаниях Изначальной Природы всего. На протяжении всего детства и юности периодически я имел кратковременные переживания единства пустоты и ясности. Это происходило спонтанно и длилось секунды. Я чувствовал нечто такое, истинное, свободное, родное, полное высшего, тончайшего блаженства, но не мог осознать того, что со мной происходит. Поскольку подобная тема разговора вообще не существовала в мире вокруг меня, я тут же все забывал, и так — до следующего раза. Особенно сильно это состояние проявлялось на закате — промежутке между днем и ночью. Вот так Бхайрава и Бхайрави, где через красоту, где через болезни и страдания, а где и просто напролом передавали свой шактипат.
Как я уже упомянул, я никак не мог вписаться в существующее общество, и оно меня отвергало. Ни родители, ни учителя, ни сверстники не разделяли моего мировосприятия, я для всех был изгоем. «Друзья», получив от меня в подарок то, чего они добивались, — игрушку, книгу, рисунок, тут же отвергали и предавали меня.
Невзирая на способности, я быстро утратил интерес к школе и из отличника скатился до уровня закоренелого двоечника. То, что интересовало меня, не интересовало советское общество. Я не мог подобрать себе профессию исходя из своих склонностей. Такой профессии просто не существовало в СССР.
Постепенно, под воздействием тотального непонимания, осуждения и предательств (я был очень чувствителен и впечатлителен) в моем сердце нарастал гнев, переходящий в ненависть. Я стал понимать, что лишь сильные, умные и жестокие являются хозяевами жизни, и самостоятельно стал изучать логику, психологию, качать мускулатуру. Фантазия рисовала картины всевозможных пыток и истязаний, которым бы я подверг своих обидчиков, если бы стал великим магом и колдуном.
В возрасте 14 лет я сколотил шайку из своих друзей-подростков. Мы качали мускулы, точили ножи и дрались за сферы влияния с другими бандами. Я все время тогда пытался облагородить хулиганство, подведя под наш гнев некую высокую политическую, мистическую или магическую базу. К 15 годам я превратился в полного дьявола, создавшего в уме культ своего превосходства и ничтожества всех тех, кто не входил в мою банду. Я стал полным циником, готовым за 100 долларов свершить геноцид над целыми народами, и в то же время плакал над трупами животных, искалеченных и убитых злыми людьми. Все люди подразделялись в моем сознании на «полезных», «бесполезных» и «врагов». «Полезным» отдавалось все сердце, я готов был пожертвовать ради них жизнью. «Враги» уничтожались всеми способами, без ограничений, а «нейтральное быдло» меня не интересовало вообще. Я всячески вытравливал из души добрые чувства, приучал себя к виду крови и страданий. Параллельно я продолжал совершенствоваться, изучая определенные науки, готовя себя к «глобальной мести» и «великому реваншу». Я не доверял никому, в том числе и себе. Интеллект развился до значительного уровня, но ушло божественное детское восприятие реальности.
Однако против своей природы не пойдешь. Меня по-прежнему неудержимо влекли к себе тайны мироздания. Я продолжал исследовать всеми доступными способами природу Бога, взаимоотношения Бога и человеческих существ, прощупывал способы достижения Бессмертия, Гармонии и Силы. По-своему расширял рамки православного христианства, обогатив его идеей реинкарнации, достижения единства с Богом, равноистинности всех религий. Позже я вообще перестал иметь всякое дело с христианством. Я мечтал уничтожить всех врагов и, собрав друзей, убежать из СССР на тропические острова, чтобы построить там справедливое духовное государство любви, красоты и силы. Я стремился к Богу, но меня влекли образы монстров, демонов и чудовищ, порожденные моим гневом и страхом. Так, задолго до того, как я впервые узнал о Черном Бхайраве, в моем сознании начал проявляться его образ: ужасный, безжалостный, но святой, всесильный и полный любви к своим друзьям, детям и последователям. Подсознательно я считал, что, если стану единым со всем, что вызывает во мне страхи, мне некого и нечего будет бояться. Невзирая на то что имел банду друзей, я страдал от внутреннего одиночества и готов был помогать даже серийному убийце, если тот считал бы меня своим другом.
Однако захлебнувшись в море слез, крови и страданий, я постепенно понял, что надо быть добрым, усиленно стремиться к совершенству, как физическому, так и духовному. Бхайрава и Бхайрави начали подбрасывать мне литературу по восточной философии и религиям, и я с головой углубился в ежедневные многочасовые чтения и размышления о природе Абсолюта, о пути живого существа к полному счастью, о природе зла и страданий. Я изучил множество религиозных путей и способов видеть Реальность. Мне хотелось найти Истину, а не ее имитацию, узнать всю правду о Боге, об этой Реальности, какой жестокой она бы ни была. Когда передо мной вставал выбор: Истина или психический комфорт и материальное процветание, я выбрал Истину. Своим подозрительным умом я сканировал жизнь и учения, своим глубоким видением я пронизывал тьму неведения, разделяя и интегрируя или воспринимая все, как оно есть. Я не считал зазорным учиться у всех — умных и дураков, добрых и злых, людей и животных, словом, учился у всего мира. Способности, врожденные, унаследованные и приобретенные, очень помогали мне в этом. Все яснее и яснее я видел и слышал Бхайраву, все лучше понимал его суть. Позже Реальность даровала мне возможность встретиться с духовными учителями, как буддийскими, так индуистскими и бонскими, как с тантрическими, так и с религиозными. Опыт и знания учителей еще больше продвинули меня на Тропе. Тантра поразила меня своим величием: глубокими знаниями мира и человека, огромным арсеналом методов достижения Совершенства, остроумными учениями, основанными на йогическом переживании. Тантра восхитила меня рациональностью, научностью и в то же время искусством обретать божественное откровение и трансцендентальное видение. Здесь все, что было доказано опытом величайших мастеров, так же проверялось и собственным опытом.
Я решил, что тантра — это самый совершенный для меня путь. Благодаря ей я изменился к лучшему, избавился от целых гор недостатков и приобрел множество совершенств, сделавших мою жизнь красивой, гармоничной и счастливой. Наступил момент, и я сам стал учить мистическому пути тех, кто обратился ко мне за помощью.
На сегодняшний день наша тантрическая чакра является самой духовно продвинутой и многочисленной шайва-шактистской общиной в Республике Беларусь. Наши садхаки, практикуя Путь, с каждым днем все ближе и ближе приближаются к высшей цели тантры: реализации полного и окончательного единства с Богом. Это сопровождается тем, что они ощущают себя в этой жизни все лучше и лучше. Практики не сомневаются, что каждый из них имеет хороший шанс достичь полного единства с Богом в этой своей жизни, не дожидаясь прихода физической смерти тела. Что же является причиной нашего успеха? Учение и благословение, переданные нам Бхайравой и Бхайрави.

Почему опыт моей чакры является уникальным?

Мой опыт дарует новые знания и разбивает старые стереотипы, он показывает, что:
1. Божества могут передавать учения не только тем, кто достиг уровня святости, но и обычным практикам, кто искренне хочет получить эти учения и делает для этого все возможное. Человек, имеющий как достоинства, так и недостатки и искреннее желание обрести Истину и Совершенство, заслуживает тантрических откровений, ибо именно для него они предназначены. Если ты уже не имеешь недостатков, то зачем тебе знать тайны того, как их трансформировать в достоинства?
2. Многое из того, что считается важными элементами тантры, на самом деле таковым не является. И наоборот, многое из того, что считается маловажным или вовсе недостойным упоминания, является самым главным в тантре.
Кроме того, некоторые вещи и законы, являющиеся необходимыми ключами к успеху, большому количеству современных практиков совершенно не ведомы, вследствие чего они не могут достичь серьезных успехов на пути.
3. Важные тантрические элементы, такие как иштадэвы, гуру, сампрадайя, мантры, сексуальные практики, ритуалы, янтры, мандалы, многими современными практиками, как западными, так и восточными, понимаются неверно. Истинные роль и значение всего этого зачастую неведомы даже тем, кто не первый год пытается достичь успеха на тропе тантры.
4. Как тантризм Ваджраяны, так и шайва-шакта тантризм, приводят к одному и тому же результату, как бы это ни пытались опровергнуть ортодоксы обеих традиций.
5. В наше время поток Учения движется несколько иначе, чем в предыдущие эпохи. Роль религии в обществе значительно уменьшилась, и Бог использует другие каналы для помощи живым существам. Не интегрировав воедино тантру и современную жизнь, успеха достичь невозможно. Но тантрические способы такой интеграции значительно отличаются от нью-эйджев-ских попыток произвести эту интеграцию.
В данной книге я достаточно подробно остановлюсь на каждом из этих вопросов. В чем же причины успеха в постижении всех важных знаний о тантре и ее волшебных методах?
. Воля Бога. Бхайрава и Бхайрави изволили передать объяснение тантры человеку XX — XXI века, они не просто объяснили древние вещи современным языком, но к тому же даровали и объяснили откровения совершенно новые.
2. Особенности ученика. Для передачи нового потока учений ученики старого типа не годились. Они бы поняли все на старый манер, а волей божеств было именно помочь современным людям реально, без многовековых предрассудков с учетом современных особенностей интегрировать поток жизни с потоком Учения.
Во-первых, я родился и практиковал в состоянии духовной изоляции и не имел возможности постоянно консультироваться с традиционными тантрическими авторитетами. Поэтому, оказавшись в безвыходной ситуации, я молил Бога помочь мне, и он даровал Учение тысячелетней мудрости, но без тысячелетней бороды ложных мнений и предрассудков, приросших к истинной тантре.
Позже, когда Бхайрава и Бхайрави даровали мне возможность встретиться с учителями, продвинутыми практиками и серьезными книгами, я увидел, что мое понимание тантры верно, хотя я часто ставлю другие акценты, применяю другие пути и языки описания, игнорирую многие предрассудки; я знаю о некоторых методах то, чего не знают иные садхаки, получившие знание исключительно через членство в цепях ученической преемственности и практикующие определенные методы механически, не понимая сути, а то и вообще не ведающие об этих методах. В то же время, когда я, уже имея свой опыт, вошел в эти древние линии тантрической передачи Учения, то обогатился знанием того, о чем раньше имел слабое представление. Таким образом, новые и старые откровения, соединившись вместе, явили миру невиданную мощь Учения.
Во-вторых, я имел как ярко выраженные мистические таланты, так и ярко выраженные недостатки, омраченности, и поэтому был вынужден находить экстремальные пути для разрешения экстремальных проблем. Я научился работать как с тончайшими божественными сферами, так и с ужаснейшими энергиями адских измерений, что необходимо на пути гневных божеств.
В-третьих, я ничего не принимал слепо, анализируя все и выявляя принципы, по которым работают все тантрические феномены. Это помогло мне увидеть суть тантры в целом, суть разных ее феноменов и взаимосвязь этих элементов друг с другом. К тому же я изучал тантру не только одной традиции и имел возможность проводить сравнительный анализ нескольких систем. Это позволяло мне определить, что является обязательными универсальными принципами, а что элементами конкретных школ и учений.
Так вышло, что я начал мистический путь с теистических религий и интегрировал богоцентрическую систему со своей жизнью. Когда же я пожелал изучить тантру, я имел возможность в те времена встретиться лишь с нетеистической тантрой. В СССР мы не имели традиции индуистской тантры, у нас были лишь буддийские дацаны. Я с жадностью бросился изучать Вад-жраяну, поразившую меня своим совершенством. Однако мне не хватало в ней позитивизма, Бога, и при первом же удобном случае я нашел возможность перейти к изучению шайва-шакти-стской тантры. Практикуя и изучая обе системы, я пришел к выводу, что и то и другое имеет общие корни, принципы и приводит к той же цели.
Сравнивая индуистские тантрические школы, такие как Три-ка, Махакапалика, Натха, Бхайрава-агхора и др., обнаружил, что:
1) понимание Изначальной Реальности в Трике и Ваджрая-не ОДНО И ТО ЖЕ, Самореализация СОВЕРШЕННО АНАЛОГИЧНА;
2) многие дхараны Виджнянабхайрава-тантры представляют собой те же семзины Дзогчена;
3) многие медитации Каулы соответствуют медитациям вад-жраянских Махайога-тантр и Ануйога-тантр, выполняемых с той же целью и дающих те же результаты;
4) многие медитации класса Агхора почти один к одному соответствуют медитациям Чод;
5) существуют трансрелигиозные традиции, присутствующие как в индуистской, так и в буддийской тантрах, связанные с божествами: Курукула, Бхайрава, Варахи, Тара, Экаджати, Хайагрива — те же божества, ТЕ ЖЕ МАНТРЫ и многое другое;
6) одних и тех же махасиддхов и индуистские, и буддийские тантрические школы считают своими мастерами;
7) в то же время язык описания в разных тантрических школах разный.
В результате я обнаружил, что:
а) главная разница в том, что одни строят свои метафизические спекуляции на теории Атмавады, а другие — на теории Анатмавады (в то же время и те, и другие сознают, что все эти теории — лишь УСЛОВНЫЕ языки описания);
б) некоторые линии передачи идут от разных лиц, НО ОТ ТОЙ ЖЕ САМОЙ ИЗНАЧАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ, не буддийской и не индуистской;
в) когда ламы критикуют индуистские тантрические учения, а индуистские мастера — буддийские учения, в большинстве случаев они критикуют НЕ РЕАЛЬНЫЕ учения, а свои фантастические представления о них. В жизни я сам наблюдал это десятки раз, не в обиду будет сказано;
г) реальные махасиддхи, просветленные мастера были и буддистами, и индуистами, или иными словами не были ни «буддистами», ни «индуистами». Достигшие АДЕКВАТНОГО видения Реальности, природы мироздания были безбрежными и открытыми, как океан. Многие из них одинаково насмешливо относились как к правоверным буддистам, так и к правоверным индуистам. Мастера были исполнены безграничной любовью и с радостью делились своими учениями и практиками с достойными, не взирая на формальное религиозное членство. Зачастую они были вынуждены скрывать свои трансрелигиозные мировоззрения от ортодоксов-буквоедов, не понимающих СУТИ пути свободы. Настоящий махасиддха в сердце всегда еретик как для попов других религий, так и для попов религии собственной.
Однако лучше всего соединить опыт обеих традиций, поскольку у каждой из них есть как достоинства, так и несовершенства, а интеграция помогает двум потокам тантры стать одной мощной великой рекой, богатой совершенствами, имеющей минимальное количество недостатков.
Сначала меня вводило в заблуждение, что авторитетные тибетские учителя называли индуистскую тантру сансарным учением, а индуистские гуру утверждали, что «буддийским тант-рикам никогда не подняться выше уровня пустоты, а это еще не есть высшее совершенство». Позже я увидел, что и те и другие критикуют не реальные учения оппонентов, а свои не вполне правильные представления об этих учениях. И буддисты и шай-ва-шакты так преданы своим учениям, так верят в их истинность и несерьезность всего остального, что им просто не при-ходит в голову заглянуть поглубже в ашрамы и фолианты своих оппонентов. «Зачем? Древние авторитеты и так все нам объяснили по этой теме!» Не все понимают, что реальные древние тантрические титаны не были подвластны магии различных ярлыков и религиозных бирок, а видели внесектарную суть, трансцендентальную кровь живого, универсального потока тантры. А если и спорили о чем-либо, то споры эти были о преимуществе тех или иных языков описаний реальности или об уровне понимания конкретных йогинов. Когда говорится, что ваджра-янский святой Падмасамбхава победил сотню индуистских тан-триков, это надо воспринимать не как победу буддизма над индуизмом, а как то, что продвинутый мастер преподал урок менее продвинутым практикам, которые могли бы быть индуиста-ми, буддистами, бойцами и т. д. То же и в случае описания побед шайва-шактистских тантриков над ваджраянцами. Не надо думать, что один язык описания Истины хуже другого. Кому-то подходит язык Мадхьямики, кому-то Трики, а кто-то уже за пределами рамок всех этих языковых систем. Махасиддхи же вели споры согласно игре конкретной ситуации, чтобы помочь пробудиться живым существам. И когда нужно было разбить умственные оковы формальных «единоверцев», они заявляли прямо противоположное, учили тому, что и практики других религий достигают того же результата. Некоторые современные мастера, как официальные «буддисты», так и официальные «индуисты», все это прекрасно понимают, но излагают лишь узкому кругу продвинутых учеников, не желая злить несметные толпы фанатиков формы Учения, не признающих живой сути.

Почему именно Бхайрава?

Почему именно Бхайрава, Бхайрави, а не какие-либо другие божества пришли возрождать учение тантры? Этому есть несколько причин.
С точки зрения ортодоксального индуизма, все те, кто не был рожден в семьях этнических и религиозных индусов, не являются индусами. И согласно древней индийской социальной шкале, большая часть планеты относится к млеччхам и вра-тьям — варварам, стоящим ниже, чем шудры. А варварам учение не передается.
Индийские кришнаиты, например, вовсе не считают полноценными настоящими кришнаитами выходцев из Европы и Америки. Только этнический и религиозный индус может войти в главные кришнаитские святилища, «белому кришнаиту» вход туда закрыт.
Шайвизм и шактизм более толерантны к иностранцам, но все же во многие знаменитые храмы Шивы или Шакти неурожденным индуистам вход запрещен.
Учение же Бхайравы не признает подобных границ. Бхайрава — это не только Бог ритуальной чистоты, но и Бог ритуальной нечистоты. Он учит не только представителей касты брахманов и кшатриев, но и вайшьев, шудр и иностранных варваров. Бхайрава и есть Бог варваров, он пришел к нам и дал Учение, никто другой этого не сделал. Если какие-либо божества и пекутся о соблюдении кастовой системы, то это никак не Бхайрава.
Вторая причина заключается в том, что путь Бхайравы более мощен и интенсивен, чем большинство других путей. Эта традиция позволяет очиститься от грехов и достичь совершенства даже страшному убийце, не то что благостному человеку. А наш век полон террора и насилия. Учение Бхайравы дает шанс каждому избавиться от страха, гнева, агрессии и достичь единства с Богом.
Третья причина — Бхайрава любит рушить табу и запреты, обычаи и догмы. Наша жизнь, жизнь существа постиндустриальной эпохи, сильно отличается от жизни древних тантриков, кому было передано подходящее для них учение. Поэтому мы нуждаемся в новом тантрическом откровении, новых текстах и подходах. Но это вовсе не значит, что мы должны испортить тантру несерьезными нью-эйджевскими идеями и подходами. Это значит, что Бог должен прийти и дать людям свежее видение и ясное понимание древнего учения. С приходом индустриально-технократической цивилизации многие божества утратили интерес к людям Земли. Бхайрава и Бхайрави — нет. Им хочется посидеть за рулем&heip;