Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Владимир Исаевич КРУКОВЕР, канд.филологических наук
ПРАКТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ (12 авт.л.)
Аннотация
В последние годы социология стала непременным предметом не только в высщих учебных заведениях, но и в колледжах, лицеях, специализированных школах. Большинство специализированных учебников по этому предмету, к сожалению, слишком специализированны, наукообразны, трудны для восприятия.
Мой учебник написан популярно. Он доступен даже школьникам. Кроме того, две трети учебника содержат практические занятия по социологии, так что он одинаково полезен как студентам, так и преподавателям.
Предисловие
Известно, что социология – наука об обществе. Характерно, что большинство людей, сами того не подозревая, являются стихийными социологами. Более того, многие сказки, басни, притчи – это художественное изложение социологических постулатов. То же самое можно сказать о большинстве фантастических произведений, в которых авторы моделируют различные социологические устройства. Именно благодаря социальной остроте и неординарности стали классическими многие книги братьев Стругацких, Ефремова, Саймака, Хайнлайна. Читателям чрезвычайно рассмотреть необычные общественные взаимоотношения, сравнить их с теми, в которых они живут.
Социология, как и философия, - мать многих наук. Экономисты, демографы, специалисты по маркетингу, педагоги, экологи и этологи связаны с социологией невидимыми нитями. Взаимоотношения в семье, религия, торговля, строительство, добыча полезных ископаемых, медицина, криминалистика… - все в той или иной мере переплетается с социальными отношениями и представляет определенный социологический институт.
Жители России с недавних пор на собственном опыте увидели разницу между двумя социальными системами – социалистической и капиталистической. И опыт этот для большинства россиян оказался грустным. Вот, ведь, как интересно: демократия и рыночная экономика только со стороны, в командировках на Запад казались роскошными – в реальности они воплощаются разнузданностью СМИ, порнографией, беспределом и народными бедами. В чем же дело? Или мы просто не умеем пользоваться гласностью и свободной конкуренцией, или эти конструкцией по сути своей античеловечны, устарели?
Решить подобные проблемы помогает социология.

Часть I - ОБЩЕСОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ
Лекция 1
Официальная наука считает основателем социологии как науки Огюста Конта (1798-1857), французского философа, который, собственно, и ввел этот термин. Он образовал его сложением двух слов: латинского societas (общество) и греческого ogos (учение).
Если вдуматься, то это не совсем точно. Дело в том, что уже первобытные люди были своеобразными социологами, так как формировали законы и традиции коллективного сосуществование людей.
Возможно, что эти законы были близки к законам обычной звериной стаи. Но люди тем и отличаются от животных, что все время пытаются научиться жить коллективно, создают множество правил общественного поведения, но постоянно совершают ошибки и ссорятся. Громоздкие социальные институты, самые разнообразные системы мирного сосуществования строили и строят ученые философы всех стран и народов, но почти все они в практическом применении оказываются несостоятельными.
Социология, как наука, напоминает стоглавую гидру. Она постоянно пытается «объять необъятное», что по словам К.Пруткова бессмысленно. Эта «гидра» ухватывает учеными зубами все общественные проблемы: государство, политику, право, экономику, мораль, искусство, религию, войну, национальные розни, деторождение, наказание... Короче, все то, что возникает в любом людском сообществе.
Как любая гидра социология размножается делением. Если во времена Конта, Спенсера, Гегеля, Маркса, Вебера, Тарда (об этих ученых мы будем говорить часто и содержательно) она считалась универсальной теорией общества, то впоследствии разделилась на политологию, правоведение, политэкономию, этику, эстетику и множество других наук — «гидреношей».
Социология приобрела практическую значимость. Если раньше она тешила только философов, любящих «пофилософствовать», порассуждать, попредполагать, то теперь она стала своеобразным инструментом, помогающим предугадывать, строить и обновлять общественные отношения. Как хороший инженер (в переводе с французского — умелый человек, умелец) может построить машину, завод или дом, хотя сам не умеет класть кирпичи, свинчивать гайки или спаивать провода, так и хороший социолог может оздоровить взаимоотношения людей, помочь справиться с неприятностями в семье, предсказать беспорядки в стране и научить их урегулировать.
Увлечение практической стороной социологии привело к созданию так называемой «марксистской социологи». Упрощенно ее можно представить, как науку, «танцующую» от материального производства. Именно общественные заводы, фабрики, рудники, пашни, считает марксистская социология, формирует все остальные сферы общественной жизни: политику, культуру... И чем выше уровень производства, чем лучше работают люди, тем дружней и богаче они живут, тем больше у них свободного времени для образования и отдыха.
Обо всех «разновидностях социологий» мы поговорим в следующих лекциях. Обсудим мы и некоторые достоинства марксистской. В любом учении есть зерно истины, и современная привычка все грехи валить на коммунистов и марксистов весьма пагубна, типична для невежд. Только варвары, прежде чем начать строить, уничтожают все ранее построенное.
Для начала нам надо просто хорошо понять, что такое философия и что такое социология. Мы и на эту тему будем говорить упрощенно, постепенно с каждой лекцией привыкая к строгому научному языку. Заметьте, научный язык — это не обязательно, как думают многие, язык, насыщенный специальными «учеными» терминами, словами. Это, прежде всего, очень лаконичный язык, где нет ничего лишнего, кроме пытливого проникновения в тайны мироздания. И это прекрасный язык, не зря же древнегреческие ученые писали свои философские трактаты в стихах. (Именно стихотворная строфа при абсолютной лапидарности обладает и познавательной, и эмоциональной окраской. Вспомните хотя бы: «Быть или не быть» из шекспировского монолога Гамлета или «Гремит Шопен из окон грянув» Пастернака).
Но это другая тема, объясняющая стилистические приемы древних философов. Наша задача состоит в том, что бы понять: философия — наука о науках, настоящий философ делает открытия при помощи единственного инструмента — своего мозга. Так, философ Декарт открыл существование атома, который был практически открыт лишь много столетий спустя. Философ Ульянов-Ленин на кончике пера предсказал сложность строения электрона, а физики лишь недавно открыли в это неделимой частице несколько атмосфер, философ и писатель Свифт предположил, что вокруг планеты Марс летают спутники и указал их размеры и период обращения. На самом деле эти спутники, когда английские астрономы их обнаружили (Фобос и Деймос), по размерам и маршрутам вращения почти совпали с «выдумкой» Свифта
Считается что человеческий мозг содержит ответы на все вопросы, что наш мозг — микрокосмос, необъятная вселенная; надо лишь научиться им пользоваться. Из многих миллионов клеток, как считают физиологи, человек использует в своем мозге мизерную часть. Остальные пока не активированы, но таят в себе знания невообразимые.
Так что, надо думать, великие философы умеют извлекать из этих клеток некоторые тайны.
А социология — главное детище философии. Именно она способна навсегда покончить с голодом, войнами, человеческими бедами и заблуждениями. Ведь главной задачей всех социологов была есть и будет пока неразрешимая задача — построение ИДЕАЛЬНОГО общества.
Мы не будем замахиваться на всеземную благодать, созданную руками социологов. Мы обратим внимание на небольшие социальные группы, например на криминальные сообщества, на отдельных людей, которые играли важную роль в социальных переменах. И постараемся на таких примерах понять, как действует социология теоретически и практически. Мы вместе с вами поиграем в социологов, как дети из кубиков мы построим несколько моделей общества, в котором вам хотелось бы жить. И проверим эти постройки на прочность. Мы постараемся превратить наши уроки в занимательные беседы, в игровые соревнования, во время которых могут присутствовать куклы, оловянные солдатики, игрушечные машинки и кукольная мебель. А самое главное, так это то, что научившись настоящему социологическому мышлению, вы сможете лучше жить, меньше конфликтовать с обществом, удачней строить свою карьеру, продуктивней отдыхать.
Вопросы для обдумывания:
Ответы на некоторые из этих и последующих вопросов будут включены в конец лекций. Это делается для тех студентов, которые готовятся только по учебникам и записанным лекциям.

Может ли социология влиять на поведение людей, как-то регулировать их поступки?
Философия, как наука, старше социологии или младше?
Какие вы знаете подразделы социологии (не обязательно вспоминать точную терминологию, можно приблизительно, своими словами)?
В чем основная особенность марксистской социологии?
Если бы вы были социологом, какие изменения вы бы внесли в наше общество?
Подчинялись ли жители Древнего Рима законам социологи; приведите живые примеры утверждения или отрицания?
Может ли социология влиять на поведение людей, как-то регулировать их поступки?
На этот вопрос ответил великий социолог Герберт Спенсер: «Как в настоящее время, так и в отдаленном будущем, наука о жизни физической, умственной и социальной будет иметь огромное значение в деле регулирования поведения людей».
В чем основная особенность марксистской социологии?
Основное внимание марксистская социология уделяла законам материального производства в связи с воздействием этих законов на все области общественной жизни и общественного развития. Апологи этой социологии считали, что социум, политика, духовное развитие — все связано и завязано только с материальными благами.
Ответы на остальные вопросы, как уже сказано, могут быть вольными и разнообразными. Если трудно представить особенности Древних жителей Рима, то возьмите для анализа Древнюю Грецию, Египет времен фараонов, африканское племя мумбу-юмбу... Не существенно, какой отрезок истории и какое общественное формирование вы выберите для анализа. Социология не должна быть сухой наукой с арифметическими догмами. Социология — это наука о нас с вами.
Лекция 2
Социология, как мы уже говорили на прошлой лекции, «сует нос» (фигурально, конечно) во все тонкости человеческого существования. Ей не безразлично, как мы добываем пищу, что делаем в свободной время, какие планы строим на отпуск, где собираемся учить своих детей, какое медицинское обслуживание получаем. Социология может интересоваться поведением группы вьетнамцев среди жителей российского города и поведение одного российского туриста в Израиле; она не оставит без внимания причины, заставившие молодого парня уйти в кришнаиты, изучит девушку, занявшуюся культуризмом, внимательно исследует вытрезвители в разное время дня, заглянет в детские больницы в разных регионах страны, проверит увлеченность классической музыкой среди сельских жителей и горожан.
При всей дотошности к малому, к семье, группе людей и, даже, одному конкретному (и абстрактному) человеку социология никогда не рассматривает этого человека нечто обособленное. Тем то и хороша эта наука, что любую частность, любую единицу она изучает как часть огромного целого, как часть социума, общества. Так астроном никогда не воспринимает планету или астероид вне его контактов с другими планетами, со звездой, с галактикой. Человек, как мы уже предположили, микрокосм, он часть вселенной, но еще в большей степени он частица общества.
Это, кстати, относится к любому человеку: к отшельнику в пустыне, к лесному бобылю, к юродивому страннику, к БОМЖу из канализации. Даже тот человек, который на первый взгляд полностью чуждается контактов с обществом, все равно намертво с этим обществом связан.
Рассмотрим абстрактного человека, не желающего зависеть от общества и в свою очередь — влиять на него. Можете вы себе представить такого человека?
Некто Гасан ибн Алеша решил жить сам по себе. «Надоели вы мне все!» — сказал он, и удалился на болото, где построил шалаш и зажил там, питаясь лягушками.
Нет, конечно, не обязательно лягушками: на болоте, скажу я вам, умелый человек всегда найдет что-нибудь съестное. Особенно – вегетарианец.
Наш Алеша был при жизни сиротой, друзей не имел, товарищей не завел, женщин ненавидел, а за комнату в коммуналке принципиально не платил. Так что, допустим, его исчезновение прошло для общества незаметно. Я говорю: допустим, уже потому, что исчезнуть совсем незаметно невозможно. Всегда остаются какие-либо следы. Этим, кстати, часто пользуются авторы детективных романов: сыщик разыскивает кого-то по счету из прачечной, по квитанции, по совету булочника и т.д.
Так что, в строгом смысле слова от Алеши много осталось следов. Судебная повестка за неуплату квартплаты, счет за электричество, соседи, которые мечтают занять его комнату, дворник, который привык стрелять у него рупь на водку, участковый врач, которому раз в год надо проводить профилактические прививки, участковый инспектор, непривыкший чтоб на его участке самовольно исчезали люди... Поэтому я и употребляю вполне научный термин: «допустим». Методика «допущений» — важнейшая часть любой философской или социологической задачи.
Живет наш Алеша на болоте. Спустя год его случайно увидел грибник. Испугался, принял за лешего. Рассказал в деревне. Ребятишки решили проверить... Потом решили проверить и взрослые...
Немного отступив о теме, я расскажу вам реальную историю об отшельниках. Журналист Песков, опираясь на слухи и легенды, нашел в сибирской тайге под Абаканом семью староверов, сейчас не помню их фамилию, но в то время, году в семидесятом, все газеты были полны репортажами. Эта семья бежала от царских реформ, от преследования официальной церкви и прожила в изоляции больше ста лет. Как они выжили — другой вопрос, о нем я могу рассказать после лекции. Важно другое. Видимо ходили определенные слухи, легенды вокруг этих людей, коли журналист смог на них выйти. Следовательно воздействовали они на человеческий социум, это воздействие накапливалось и в конце концов прорвалось, как гнойник, что в итоге привело к уничтожению семьи и появлением серьезных научных исследований по медицине и социологии.
Семья погибла из-за наплыва туристов и газетчиков. Чем-то их там заразили, как когда-то индейцев гриппом, от которого у изолированного народа не было иммунитета. Да и психологический шок был сильным. Ну, а исследования в медицине вернули старые знания о целебности кедра (он спасал семью от цинги и других заболеваний) и о пользе малого земледелия в условиях тайги (те несчастные сажали на полянках некоторые злаки). Какие новые открытия сделала социология на примере этого миниатюрной изолированной человеческой формации — думаю, объяснять не стоит. Уникальный эксперимент, поставленный естественно. Сам факт выживания и первых беженцев, и потомков удивителен.
Так и с нашим ибн Алешей. Если, даже, он не станет объектом голодных на сенсацию журналистов, он все равно послужит основой легенд, слухов, сказок, определенных верований. Религиозные старушки припишут ему святость, ребятишки — волшебство, мужики — еще что-нибудь. Совершенно (на его взгляд) не контактируя с обществом он будет оказывать социологическое влияние на это общество). Так, после газетной шумихи о таежной семье, многие юноши и девушки стали уходить на житие в природу — это ли не социологическое влияние.
В религиозных концепциях всякого рода отшельник влияют серьезную роль. Теология строит на основе их биографий мифы о святости людей, избавившихся от мирских слабостей. Философия религий часто ставит в угол своих рассуждений странную теорию о необходимости отказываться от нормальных человеческих влечений, это, якобы, приближает к Богу, к идеалу.
С точки зрения общей социологии некоторые теологические заблуждения весьма интересны. Они дают возможность практически исследовать поведение больших групп людей в условиях анормальных. Например, кришнаиты оставляют за просветленными единственное человеческое удовольствие — вкусно кушать. Их наставники, ссылаясь на божественные откровения, говорят, что «дорогу к Богу надо проесть». (Естественно, имеется в виду лишь растительная пища). И, чем выше ты поднимаешься по лестнице познаний божественного и непознаваемого, тем меньше в тебе должно остаться человеческих заблуждений. Секс — заблуждение, бутерброд с колбасой — заблуждение, поход в кино — заблуждение. Вместо этого надо читать молитвы, мантры, постоянно напоминая Кришне, что ты его помнишь. В награду можно получить (после смерти, конечно) награду в форме проживания на райских планетах или вообще полного приобщения к Господу.
Чем же так привлекательны для людей религиозные догмы? Скорей всего тем, что дают простые, понятные любому дебилу ответы на любой вопрос. Причем, ответы универсальные.
У тебя неприятности? Сам виноват, прогневил Бога неправильным поведением. Поведение было правильным? Вспомни притчу про Иова, на гноище собственном восседающего. Бог испытывал его, но Иов не отрекся и был вознагражден.
Видите, как просто. Любые человеческие беды объясняются вмешательством божественной силы. Для большинства людей (грешников) эти беды спровоцированы вами самими и ниспосланы как наказание. Для меньшинства (святых) они являются испытанием крепости веры.
Религия всегда действовал методом кнута и пряника. Причем в экономическом плане разработала ступенчатый маркетинг гораздо раньше создателя герболайфа. Но, поддавшись на религиозную пропаганду, мы не получаем взамен даже пакетика с препаратом похудания. Нам приходится ограничиваться туманными обещаниями на жизнь после смерти.
В то же время на определенных этапах развития человечества религия — мощный и нужный социологический инструмент. Человек, поверивший в Бога, (не будем тут обсуждать реальность космического разума или информационного поля вселенной, по Вернадскому) становится более нравственным, более самокритичным. Абстрактный кнут и абстрактный пряник лучше подходят для совершенствования человеческого общества, чем реальные орудия тирана.
И сейчас люди, стоящие на нижних ступенях эволюционной лестницы, охотно воспринимают религиозные максимы. Беда лишь в том, что их духовные наставники часто используют тысячелетние приемы воспитания как оружие. Ярчайшие примеры тому мы видим в Чечне, в других мусульманских странах.
«Так запомни: те истины, что я принес вам, -- это всего лишь горсть листьев в твоей руке. На самом же деле их так много, как листьев под ногами. Ваша цель—найти их, ведь суть моего учения заключается не в том, чтобы поклоняться Будде, а в том, чтобы БЫТЬ Буддой». Эти слова летопись приписывает самому Гаутаме Будде. Написавший их древний мудрец был интуитивным социологом.
На языке социологии религия — это один из важных институтов структуры социологического знания. В такую структуру входят и другие институты: государство, наука, культура... Мы так и говорим: институт брака и семьи, институт права...
Эти институты, подобно узлам в машине. Карбюратор бесполезен без взаимодействия с бензобаком, коробка передач необходима только при наличии ходовой части, корпус спасает от ветра и дождя, но двигаться самостоятельно не может. Некоторые структурные элементы социологии отделены от основного организма и функционирую как бы самостоятельно. Так, церковь во многих странах отделена от государства, часто возникают общины, где люди пытаются жить по собственным социологическим законам, но все равно все это связано невидимыми нитями общей социальной логики.
Нам придется изучить три основных уровня социологических знаний, сформированных к настоящему времени.
Общесоциологические теории (чем мы сейчас и занимаемся).
Специальные социологические теории.
Конкретные социологические исследования.
Лекция 3
Сегодня у нас будет разговор с Богом. Да, да, не удивляйтесь, с самым настоящим Богом, Всевышнем и Всемогущим. Вы будете предлагать ему способы улучшения жизни на земле. Роль Бога я возьму на себя, в конце концов, когда придет время подписывать зачетки, я для вас стану почти Богом. Для начала прочтем несколько страниц из романа братьев Стругацких: «Трудно быть Богом». Для справки, Стругацкие – доктора наук (астрофизика и лингвистика, японоведение), знаменитейшие писатели, в своих книгах строят разные социологические модели общественных отношений.
«- Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? – удивился Румата. – После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы…
Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравиться в мире, многое я хотел бы видеть другим… Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.
А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?
На это способны только высшие силы…
Но все таки представьте себе, что вы Бог…
Будах засмеялся
Если бы я мог представить себя Богом, я бы стал им!
Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать Богу?
Будах, одобрительно улыбаясь, сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.
Что ж, - сказал он, - извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть ты не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого. Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей».
- И это все? – спросил Румата.
Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
Бог ответил бы им так: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что дал я им, и слабые по-прежнему останутся нищими».
Я бы попросил Бога оградить слабых. «Вразуми жестоких правителей», - сказал бы я.
Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
Накажи жестоких, - твердо сказал он, чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
Человек рождается слабым. Сильным он становиться, когда вокруг нет никого сильней его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтоб люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
И это не пойдет им на пользу, - вздохнул Румата, - ибо когда получат они даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечною
Не давай им все сразу! – горячо сказал Будах. – Давай понемногу, постепенно!
Постепенно люди и сами возьмут все, что им нужно.
Будах неловко засмеялся.
Да, я вижу это не так просто, - сказал он. – Я как-то не думал раньше о таких вещах… Кажется мы с вами перебрали все. Впрочем, - он подался вперед, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтоб больше всего люди любили труд и знание, чтоб труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Я мог бы сделать это, - сказал Румата. – Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли создать на его месте новое?
Будах сморщил лоб, обдумывая. Румата ждал. Наконец, Будах тихо проговорил:
Тогда, Господи, сотри нас с лица земли и создай совершенными… или, лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
Сердце мое полно жалости, - медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать.
И тут он увидел глаза Киры. Кира глядела на него с ужасом и надеждой».

Должен сказать, что не только писатели фантасты задавались социологической проблемой идеального общественного строя. (Впрочем, необходимо оговориться, что в социологии трудно провести разделение между ученым или писателем. С одной стороны Вольтер и Руссо в понимании многих писатели, с другой –энциклопедически образованные социологи). У нас в советский период запрещали многих писателей лишь потому, что в их книгах художественными приемами доказывалась прочность общества «оловянных солдатиков», в которых старались нас превратить коммунистические правители.
Запомните некоторые фамилии. Вольтер, Руссо, Лессинг, Гердер. Это лучшие представители французского и немецкого Просвещения. В своих научных трудах, в своих книгах они предполагали, что совершенное общество создают индивидуумы. Чем больше, считали они, грамотных, нравственно воспитанных, культурных людей, тем лучше все общество.
Огюст Конт, которого принято считать основоположником социологии, (он жил в 1798 – 1857 гг), выступал против того, чтоб считать общество простой совокупностью индивидуумов, существующих как бы самостоятельно, независимо друг от друга. Он был уверен, что люди (как бы высокоинтеллектуальны они не были) формируются по законам общества, в котором они живут. А чтоб изменить людей, надо прежде всего изменить само общество, всю людскую массу.
Точно так же считали французские мыслители 18 века Гольбах и Гельвеций, большие авторитеты того времени. Не может личность играть большую роль в обществе, думали они, так как она всего лишь СОЦИАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ, а не автономная, свободная личность. Она может действовать лишь на основе и в пределах законов общества, в котором живет.
Я чувствую, что возникают возражения, кто-то хочет напомнить про Наполеона, кто-то про - Гитлера, кто-то – про Сталина. Да, в истории множество личностей, индивидуумов, которые попирали все законы общества, меняя социальную среду мановением руки. Желающим вступить с Контом в дискуссию рекомендую прочитать его труды. Их не слишком много: «Курс позитивной философии» в шести томах и «Система позитивной политики» в четырех томах.
Между прочим Конт назвал свою философию и социологию позитивными (положительными), так как был уверен, что они полностью основаны на научных наблюдениях, на фактах, а не на гипотезах. Он и вошел в историю как ОСНОВОПОЛОЖНИК ПОЗИТИВИЗМА – одного из наиболее влиятельного и поныне направления этих наук.
Для тех, кому некогда читать Конта в подлиннике, я перескажу все эти толстые труды вкратце. На первых же страницах «Курса позитивной философии» он восклицает, что открыл «великий основной закон интеллектуальной эволюции человечества». Согласно этому закону люди в познании мира прошли через три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную.
С теологической стадией все просто. Каждое явление в жизни объясняется сверхъестественным вмешательством. Например, сумасшествие можно объяснить тем, что в человека вселился Дьявол, злой дух. Любую войну можно оправдать тем, что так угодно богам. Любое непонятное явление можно объяснить тем, что помыслы божьи непостижимы для человека.
Как вы знаете, до сих пор многие люди в своем развитии остались на этой, теологической стадии. И правительства учитывают отсталость населения, используя его в своих политических целях. Появившаяся нынче в России мода приглашать попов на какие-либо торжественные церемонии, которой не брезгует и президент, из этой оперы.
На метафизической стадии человек, считает Конт, воспринимает мир более реалистично. Но из-за малых знаний этот реализм абстрактен. Метафизики, рассуждая о болезни, вместо дьявола обвиняли в ней некие «темные соки организма», «отрицательные течения крови». Что, впрочем, не мешало алхимикам всерьез открывать тайны природы.
Позитивная стадия возводит на пьедестал науку. Истинная наука по словам Конта «состоит из наблюдения и предвидения». А рациональное предвидение и составит практику позитивной философии и социологии.
Упрощенно говоря, Конт был уверен, что серьезная наука сможет изучить наш мир и подробно рассказать, каким он должен стать со временем. К этой цели, поставленной научными расчетами, и должно стремиться общество.
Приведу цитату. Речь идет о Храме культуры.
«Истинное положительное мышление заключается преимущественно в способе видеть, чтобы предвидеть, изучать то, что есть и отсюда заключать о том, что должно произойти согласно общему положению о неизбежности естественных законов».
(Мы видим, что носки грязные, предвидим, что вечером их надо простирнуть, а отсюда можем сделать заключение, что носки лучше стирать почаще. Правда, предугадать, что водоканал может неожиданно отключить воду, мы не можем, хотя и предвидим эту неприятность).
Вообще, труди Конта очень насыщенные и поражают обилием фактического материала. Интересно высказывается он о закономерном и прогрессивном характере развития общества. Он уверен, что это развитие зависит не только от биологии человека, но и от космоса, « движения небесных тел». Он не забыл, даже, упомянуть влияние климата на это развитие. Мы совсем недавно рассматривали влияние питание на развитие общества, так что Конт заглянул вперед и собрал любопытнейший материал.
Но в целом Конт считал, что развитие человечества – это эволюция его сознания. Он уверен, что сознание первично и что только сознание может сделать людей «ангелами». И главную роль в этом отводил науке. Он был уверен, что гармонии в обществе можно достигнуть с помощью научных достижений.
Что есть гармония? Наилучшее сочетание интересов различных людей и социальных слоев населения. В представлении Конта политики будут согласовывать эти интересы. Прекрасно, конечно, что политики перестанут заниматься дрязгами и самообогащением, а начнут мирить чистых и нечистых, волков и овец. Только трудно представить самих политиков, мирно сосуществующих; ведь именно тут проявляется отвратительное влияние идеологии на бесстрастность социологии.
На следующей лекции мы поведем речь еще об одном социологическом патриархе – Герберте Спенсере (1820 – 1903 гг). А мы в заключение опять дадим слово столь любимым мною братьям Стругацким.
«…Все прочее – это только строительные леса у стен храма. Все лучшее, что придумало человечество за сто тысяч лет, все главное, что оно поняло и до чего додумалось, идет на этот храм. Через тысячелетия своей истории, воюя и голодая, впадая в рабство и восставая, жря и совокупляясь, несет человечество, само об этом не подозревая, этот храм на мутном гребне своей волны. Случается, оно вдруг замечает этот храм, спохватывается и тогда либо принимается разносить этот храм по кирпичикам, либо судорожно поклоняться ему, либо строить другой храм, по соседству и в поношение, но никогда оно толком не понимает, с чем имеет дело, и, отчаявшись как-то применить храм тем или иным манером, очень скоро отвлекается на свои так называемые насущные нужды: начинает что-нибудь уже тридцать три раза деленное делить заново, кого-нибудь распинать, кого-нибудь превозносить – а храм знай себе все растет и растет из века в век, из тысячелетия в тысячелетие, и не разрушить его, ни окончательно унизить невозможно.
Самое забавное, что каждый кирпичик этого храма, каждая вечная книга, каждая вечная мелодия, каждый неповторимый архитектурный силуэт несет в себе спрессованный опыт этого самого человечества, мысли его и мысли о нем, идеи о целях и противоречиях его существования; что каким бы он не казался отдельным от всех сиюминутных интересов этого стада самоедных свиней, он, в то же время и всегда, неотделим от этого стада и немыслим без него.
И еще забавно, что этот храм никто не строит сознательно. Его нельзя спланировать заранее на бумаге или в неком гениальном мозгу, он растет сам собою, безошибочно вбирая в себя все лучшее, что порождает человеческая история. Не надо думать, что сами непосредственные создатели этого храма не свиньи. Господи, да еще какие свиньи иногда! Вор и подлец Бенвенуто Челлини, беспробудный пьяница Хемингуэй, педераст Чайковский, шизофреник и черносотенец Достоевский, домушник и висельник Франсуа Виньон… Господи, да порядочные люди среди них скорее редкость! Но они, как коралловые полипы, не ведают, что творят. И всё человечество –так же. Поколение за поколением жрут, наслаждаются, хищничают, убивают, дохнут – ан, глядишь, - целый коралловый атолл вырос, да какой прекрасный! Какой прочный!»
Лекция 4
Отгадайте загадку: «Зимой и летом одним цветом»? Я предлагаю такой вариант ответа: чайник. Попробуйте убедить меня в том, что чайник меняет цвет в зимнее время.
Это вступление к лекции я привел для того, чтоб вы задумались об относительности многих привычных понятий. Мы твердо знаем, что представительницам женского пола ходить с обнаженной грудью неприлично. Скажите это дамам многих африканских народов - они будут шокированы.
Многие народы весьма и весьма консервативны во всем, что касается «поведения человека в обществе». Стандарты касаются и нравственных категорий. Одежда, питание, развлечения, интимная жизнь – все попадает под прицел царствующего обывателя. Попробуйте, например, в Израиле прогуляться по улице с поросенком. Допустим, привитое религией неприятие в пищу свиного мяса, вызвано серьезными исследованиями физиологии людей, живущих в очень жарком климате. Наука подтвердит, что свинина плохо усваивается, способствует развитию сердечно-сосудистых заболеваний, что свиная печень часто содержит очень опасные для здоровья эхинококки, что увлечение свиным салом продуцирует избыточный холестерин и вызывает вдобавок ожирение… А при чем же тут поросенок, веселое и чистоплотное животное, любимец цирковой династии Дуровых?
Но общественные стандарты (а в Израиле социальные отношения, как во многих отсталых странах, диктуют могущественные апостолы религии) редко бывают логичны. Особенно, если общество живет по законам угрюмых раввинов, в средневековой дикости синагог.
То, о чем мы сейчас рассуждаем, в очень популярной форме напоминает ТЕОРИЮ СОЦИАЛЬНОГО РЕАЛИЗМА Эмиля ДЮРЛГЕМА, французского социолога начала двадцатого века. (1858-1917). Считается, что он критически развил и дополнил социологические воззрения О.Конта и Г.Спенсера (об этом английском мыслителе мы будем говорить в следующей главе).
Больше всего Дюркгейм не любил тех философов, которые утверждали, что личность много значит в развитии общества. Критиковал он и последователей эмоционального подхода к общественным явлениям, такого, в котором внутренние сознательные и бессознательные влечения, желания, стремления людей играют в жизни общества ведущую роль.
Дюркгейм был уверен, что все социальные явления можно объяснить СОЦИАЛЬНЫМИ ФАКТОРАМИ, что изучать общество можно только в массе, идя от общего к целому, что социальная среда полностью формирует индивидуума.
Человек, считал Дюркгейм, рождается в гуще сложившихся до него политических, правовых, нравственных и культурных ценностей. Чтоб не разделить участь «белых ворон», он должен как можно быстрей усвоить эти ценности и реализовать их практически.
Дюркгейм положительно относился к ПРИНУДИТЕЛЬНОМУ ВОЗДЕЙСТВИЮ социальной действительности на людей, он считал, что в этом и состоит социологическое развитие нормального общества.
Впрочем, Дюркгейм прежде всего исследователь. Он не прогнозирует далекое будущее, как О.Конт и Г.Спенсер. Он пишет, что они «мало занимались разработкой научного метода изучения социальных фактов» и добавляет: «Курс позитивной философии О.Конта в одной своей главе – почти единственный оригинальный и значительный труд, который мы имеем по этому вопросу».
Что ж, Дюркгейм создал этот метод, своеобразную НАУКУ О СОЦИАЛЬНЫХ ФАКТАХ, где конечными причинами социальных явлений выступают идеи и духовные ценности массы людей, которые они практически воплощают. Но, на это надо обратить внимание, лишь те идеи и те духовные ценности, которые проявляются коллективным сознанием.
Естественно, что в своих рассуждениях Дюркгейм не мог не подумать о тех несчастных, которые не вписываются в «коллективный рай». Он упомянул их, весьма деликатно замаскировав в научной округлости фраз свою неприязнь к подобным индивидуумам. Важно найти, писал он, «необходимый критерий, неотделимый от самих фактов и позволяющий научно различать здоровье от болезни в разных разрядах социальных явлений»
СОЦИАЛЬНОЕ ЗДОРОВЬЕ по его мнению заключается в нормальном развитии индивидуума или группы индивидуумов и способности их приспособиться (адаптироваться) к условиям среды, используя ее для своего развития, что дает им «шансы на долгую жизнь». То, что способствует развитию общества и благосостоянию населения признается полезным, то, что по мнению этого общества не способствует – должно искореняться.
Болезнь общества, считает Дюркгейм, может зародиться в любой его сфере; бывает, что все общество поражено болезнью и нуждается в комплексном лечении.
Такие рассуждения не могли не привести к появлению термина – дисциплина. «Коллектив – основной фактор социальности», а социальная жизнь «прямо вытекает из ее коллективного существа». В силу самого факта коллективного существования индивидуумов они воздействуют друг на друга и выступают как социально ориентированные в своих действиях личности. При этом они придерживаются определенной СОЦИАЛЬНОЙ (политической, правовой, моральной, культурной) ДИСЦИПЛИНЫ. Более того, Дюркгейм допускает «построение социологии, которая видела бы в дисциплине существенное условие всякой общей жизни, основывая ее на разуме и поиске истины».
Не удивительно, что марксистские социологи охотно цитировали Дюркгейма, выхватывая из его учения нужные им куски.
Но не надо думать, социологический позитивизм Дюркгейма был подхвачен лишь в СССР. Ведь, если вдуматься, главная его мысль о том, что ОБЩЕСТВО – ЕДИНЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ОРГАНИЗМ, ЭЛЕМЕНТЫ КОТОРОГО ДОЛЖНЫ ГАРМОНИРОВАТЬ МЕЖДУ СОБОЙ РАДИ СОХРАНЕНИЯ ЦЕЛОГО, весьма хороша и вполне годится для реалистического воплощения. Дисциплина, одергивающая каждую личность, дисциплина, идущая от самого общества (а не от законодательных институтов), весьма желательна для его развития. Особенно удобно такое общество государственным чиновникам – исполнительным рычагам этого общества.
Недавно мы иронизировали над израильтянами, доверившими собственный социум горстке «жрецов». Заглянем в США.
Допустим, вы выиграли в лотерею 140 тысяч долларов. Или получили в наследство. Или – в подарок. Из них дяде Сэму вам придется отдать 103 тысячи. Будь вы в Европе, вы получили бы 140 тысяч золотом, в США вам выдадут 37 тысяч бумажками – свободные и суверенные американцы не имеют права держать на руках золото. С ним они то ли войну начнут, то ли в коммунизм перейдут, то ли еще что сотворят.
Но и потом вас не оставят в покое. Вам вежливо напомнят о существовании штатного налога, который в каждом штате разный, но везде большой.
Вот как характеризует некоторые аспекты американского характера классик американской фантастики, философ Роберт Хайнлайн.
«Американский мужчина убежден, что он великий воин, великий политик и великий любовник. Проверка показывает, что он ошибается так же, как и американская женщина, из которой воспитанием вытравили все инстинкты пола. Она компенсирует эту «бесполость» всепроникающим интересом к ритуалам, совершаемым над мертвой шелухой секса… причем каждая уверена, что интуитивно знает тот главный ритуал, который способен оживить этот труп. Она знает, и никто ее не переубедить… особенно же тот мужчина, который имел несчастье попасть к ней в постель.
Типичная американская женщина уверена, что она гениальная портниха, гениальная повариха, гениальный дизайнер домашнего интерьера и превыше всего – гениальная куртизанка. Чаще всего она ошибается во всех четырех пунктах. Но не надо пытаться им это доказывать».
Американский обыватель живет в иллюзорном мире вышеупомянутых заблуждений. При все этом он патриот, он ни на секунду не сомневается, что Америка самая сильная в мире, самая демократичная в мире, самая свободная в мире страна. Вот отрывок из разговора в автобусе самых свободных гражданок этой страны:
«…и несмотря на то, что я их совершенно не переношу, я не могла устраивать вечеринку, не пригласив их…»
Спрашивается, зачем ей тогда приглашать тех, кого она не переносит? Почему, во имя Господа, надо устраивать вечеринку с коктейлями? Люди, которые не очень любят друг друга, стоят (стульев обычно не хватает), говорят о вещах для них неинтересных, пьют напитки, ими не любимые (зачем вообще выделять специальное время для выпивки), и напиваются так, что даже не замечают, как им смертельно скучно. Зачем?
Вопросы для обдумывания
Известны ли вам из истории общественные формации, построенные по принципу Дюркгейма?
Можно приводить негативные примеры: Германия во времена социал-национализма (Гитлер), Франция под правлением Бонапарта (Наполеона)…
Можно вспомнить Спарту, своего рода – идеальное государство того времени. Народ Спарты был лишен многих недостатков: там не было вещицизма, увлечения алкоголем, разврата, скопидомства, обжорства. Никто не мог, например, накопить много денег незаметно для окружающих (уже потому, что внутренние деньги там были дисками из камня метрового диаметра), предаться чревоугодию (высшие военоначальники были обязаны обедать совместно с простыми солдатами, и, если они без аппетита ели малосъедобную полбу, на них начинали коситься), баловаться драгоценностями (носить украшения считалось дурным тоном)… Все перечислять утомительно, интересующиеся могут открыть учебник истории.
Спартанцы были очень дружным народом (естественно, ведь их единственным занятием была война, а в бою уверенность в товарище неоспоримо важна), аскетичном в быту и упорным в достижении цели. Это было процветающее государство, не признающее ничьей власти. Правление там было демократичным, но без расхлябанности, присущей демократам Древней Греции. Свободолюбивые и гордые спартанцы обладали величайшей из дисциплин – самодисциплиной. Они не боялись смерти, честь была высшим достоянием. Сбрасывая слабых и увечных младенцев со скалы они считали, что приносят этим пользу не только своему народу, но и самим жертвам, избавляя их от жалкого существования среди атлетической нации. Они не делили друг друга на богатых и бедных, так как богатство одного было всеобщим достоянием: если богат народ, то богаты и его индивидуумы.
Спартанцы очень напоминают мне сообщество пчел или муравьев – совершенное общество.
Кстати, вопрос на засыпку: какова экономическая основа спартанского «коммунизма»? Маленькая подсказка: любой труд, кроме воинского считался для гражданина Спарты унизительным.
Можно приводить позитивные примеры. Вспомните о кибуцах – колхозах Израиля, о «городе Солнца», об Ауровиле – поселение равных под знаком Будды, о деревнях Кришнаитов или Староверов, где социальные разногласия исключены, неправый (или неправедный) просто уходит из коллектива.
Хотя, должен заметить, понятия «позитивный» или «негативный» тут весьма расплывчивы. Для меня лично любое из этих общественных формирований антипатично. Как, впрочем, для любого творческого человека.
Но мое мнение не имеет никакого отношения к социологии и учении Эмиля ДЮРЛГЕМА…
Лекция 5
Сегодня мы будем читать Джека Лондона, автобиографический роман: «Мартин Иден».
«На сборищах социалистов и философов Мартин несколько раз слышал имя Герберта СПЕНСЕРА, но вот однажды появился его ученик и последователь, жалкий бродяга в рваной куртке, который крикнул насмешливо: «Нет бога, кроме Непознаваемого, и Герберт Спенсер пророк его!». Мартин не мог уяснить, о чем идет спор, но он заинтересовался и, явившись в библиотеку, спросил «Основные начала», так как бродяга в разгаре спора часто упоминал это сочинение.
И это было начало великого открытия. Мартин уже однажды пытался читать Спенсера, но выбрал «Основы психологии» и потерпел фиаско, так же как и с госпожей Блаватской. Он ничего не мог понять в этой книге и вернул ее непрочитанной.
Читая теперь Спенсера он понял, что лишь скользил по поверхности вещей, наблюдая разрозненные явления, делая простенькие обобщения, - все это без всякой попытки установить связь, привести в систему мир, который представлялся ему прихотливым сцеплением случайностей. Наблюдая летящих птиц, он часто размышлял над механизмом их полета; но ни разу не задумался о том процессе развития, который привел к появлению живых летающих существ. Он даже не подозревал о существовании такого процесса. Что птицы могли «появиться», ему не приходило в голову. Они «были» - вот и все, были всегда.
И как обстояло дело с птицами, так обстояло и со всем остальным. Все его попытки философских умозаключений были обречены на неудачу из-за отсутствия знаний и навыка мысли. Средневековая метафизика Канта ничего не открыла ему, а лишь заставила усомниться в своих умственных силах. Такую же неудачу он потерпел, начав изучать теорию эволюции по слишком специальной книге Роменса. А теперь он увидел, что это вовсе не голая теория, но общепризнанный закон развития; что если между учеными и возникают споры по этому вопросу, то лишь в частностях, о формах эволюции.
И вот явился человек – Спенсер, который привел все это в систему, объеденил, сделал выводы и представил изумленному взору Мартина конретный и упорядоченный мир во всех деталях и с полной наглядностью. Подчиняясь этому закону птица летала; подчиняясь этому же закону, бесформенная плазма стала двигаться, у нее появились крылья и лапки – и появилась на свет птица.
Больше всего поразила Мартина взаимосвязь между науками – всеми науками. Он всегда был жаден до знаний, но те знания, которые ему удалось приобрести, откладывались у него как бы в отдельные клетки памяти. Так, в одной клеткке скопились сведения о мореплавании, в другой – о женщинах. Но эти две клетки никак не сообщались между собой. Мысль, что можно установить связь между женщиной в истерике и судном, подхваченным бурей, показалась бы Мартину нелепой и невозможной. Но Спенсер доказал ему не только, что в этом нет ничего нелепого, но и что, напротив, между этими двумя явлениями не может не быть связи. Все связано в этом мире, от самой далекой звезды в небесных просторах и до мельчайшего атома в песчинке под ногой человека.
Теперь вселенная предстала перед ним как единое целое, оказалось, что существует связь между любовью, поэзией, змлетрясениями, огнем, гремучими змеями, радугой, уродством, львиным рыком, закатом, красотой, убийством и табаком».
На время прервем цитирование и обратимся к учебникам. Что в них сказано о Спенсере (1820-1903)?
Сказано, что он был широко образованным человеком. Ценный вывод. Еще сказано, что общество он представлял как целостный социальный организм. Не менее ценное умозаключение, хотел бы я представить общество как нецелостный социальный организм.
В чем эе на самом деле сущность ОРГАНИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ общественного развития? Ну, прежде всего в том, что общество развивается прежде всего по билогическим законам, как любой биологический организм, входящий в цикл эволюции. Например, воробьи приспособились к людям, освоили города и поэтому изменили свои биологические навыки. А жители Швейцарии придумали «склады» для денег, что дало им могущество и безопасность даже во время всемирных войн.
Спенсер считал:
1. Как живые организмы, так и любые общества в процессе их роста и развития увеличиваются в своей массе;
Те и другие усложняются;
Их части приходят во всю большую зависимолсть друг от друга;
Те и другие продолжают жить как целые, хотя и составляющие их единицы (например, клетки в нашем организме, бактерии и сами люди) постоянно появляются и исчезают.
Правительсво он сравнивает с мозгом, торговлю – с кровообращением, а кровяные тельца – с деньгами. Средства свзи (телефон, телеграф, почта) он сравнивает с нервной системой человеческого орагнизма.
Много внимания Спенсер уделял эволюционным процессам социума. Он выделил такие основные моменты:
Переход от простого к сложному – ИНТЕГРАЦИЯ,
Переход от однородного к разнородному – ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ,
Переход от неопределенного к определенному – ВОЗРАСТАНИЕ ПОРЯДКА.
Под социальной эволюцией он понимает «прогрессивное развитие общества по пути его усложнения и совершенствования деятельности социальных институтов… Конституции не создаются, они сами вырастают. Прогресс в человеческих обществах всегда происходит в направлении индивидуальных действий действиями корпоративных органов».
Спенсер был уверен, что общество не будет равиваться, если не создать нормальные условия для деятельности (физической и духовной) каждого отдельного человека. Такой застойный период общества мы могли наблюдать на примере брежневского правления.
Проблемы равновесия, гармонии и стабильности в обществе, о которых так много писал О.Конт, не прошли мимо внимания Спенсера. Социальное равновесие он толковал как результат приспособления людей друг к другу, компромиссов в поступках людей и социальных институтов. При этом необходима гармония интересов. Равновесие он видел в форме сбалансированности во взаимоотношениях людей и считал главным фактором стабильного общества.
Он рассматривал тончайшие нюансы социального равновесия – на уровне эмоций, поступков, рыночной экономики, моралью и государственных институтов.
Интересно писал Спенсер об обратном равновесию процессе – упадке. Такое впечатление, что он заглянул на век вперед, в нашу страну. «При распаде общества, - говорил он, - прекращается эффективная деятельность государственных институтов, включая институт власти, армию, прогресивные в прошлом организации. Становится малоэффективной деятельность промышленности, движению масс мешают единицы, прежде всего из числа политиков (вспомните Гайдара, Павлова, Жириновского – Авт.). Происходит уменьшение интегрированных движений и возрастание движений дезинтегрированных. Растет беспорядок, правительство часто принимает неподготовленные и даже нелепые действия, прерывается течение промышленных и торговых процессов, находящихся в тесной связи с всем политическим организмом».
Теория Спенсера, надо сказать, хорошо объясняет конфликт с Чечней. Эта нация еще не эволюционировала в социальном плане, они находятся на том первобытном уровне развития, когда военные набеги на соседние племен&heip;