Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

М. Н. Гордеев, В. Г. Евтушенко
ТЕХНИКИ ГИПНОЗА


Издательство Института Психотерапии
Москва
2003
Гордеев М. Н., Евтушенко В. Г.
Техники гипноза. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003.-245 с.
Классический гипноз - один из первых методов психотерапии, получивший широкое распространение в отечественной клинической практике. В его истории были взлеты и падения, он вызывал активный интерес и столь же активное неприятие. Сегодня методы и приемы классического гипноза, несмотря на некоторый налет консерватизма, остаются надежным рабочим инструментом в руках опытных специалистов-практиков. С их помощью излечивают такие распространенные болезни, как алкоголизм, табакокурение, избыточный вес, заикание, энурез. О том, как именно используют гипнотические техники и приемы при работе с конкретными проблемами, и рассказывается в этой книге.
Она будет полезна прежде всего тем врачам и психотерапевтам, кто на практике встречается с подобными заболеваниями, а также студентам и преподавателям психологических вузов, а возможно, и людям, ищущим решение своих проблем.
ISBN 5-89939-093-Х
© Гордеев М. Н., Евтушенко В. Г., 2003 © Изд-во Института Психотерапии, 2003
Содержание
КЛАССИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ..................................................5
Глава 1. История гипноза...................................................7
Глава 2. Механизмы гипноза и внушения.........................22
ГлаваЗ. Внушение...............................................................31
Глава 4. Внушаемость и восприимчивость к гипнозу.......41
Глава 5. Раппорт..................................................................49
ТЕХНИКА И МЕТОДИКА ГИПНОТИЗИРОВАНИЯ...........61
1 Глава 6. Подготовительные психологические тесты..........63
Глава 7. Приемы для определения степени внушаемости
и гипнабельности............................................................73
( Глава 8. Методы воздействия на зрительный, слуховой
и кожный анализаторы...................................................102
- Глава 9. Приемы быстрого наведения гипнотического
транса..............................................................................ПО
Глава 10. Внушение в состоянии естественного
ночного сна....................................................................115
Глава 11. Гипноз животных.................................................127
СПЕЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ....................................135
Глава 12. Особенности проведения эмоционально-стрессовой психотерапии методом А. Р. Довженко при лечении алкоголизма...............................................137
Глава 13. Особенности проведения эмоционально-стрессовой психотерапии методом В. Г. Евтушенко при лечении логоневроза...............................................172
Глава 14. Особенности проведения сеанса гипноза при лечении избыточного веса методом В. Г. Евтушенко...............................................................193
Глава 15. Особенности проведения условно-рефлекторного сеанса гипноза при лечении ночного энуреза методом В. Г. Евтушенко...................................207
Заключение..............................................................................242
Литература................................................................................244
КЛАССИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ
Глава 1 ИСТОРИЯ ГИПНОЗА
Гипноз известен с незапамятных времен. Человечество идет с ним рука об руку, то проникаясь интересом, то забывая о нем. Удивительно то, что, несмотря на многолетнюю историю и постоянное соприкосновение, о гипнозе всегда говорят как о таинственном явлении психики, которое до сих пор не поддается разгадке, и его отдельные детали до сих пор не могут объединить в одну цельную картину. По-видимому, не хватает еще многих кусочков мозаики, чтобы гипноз стал понятным и от этого еще более близким.
Возможно, гипноз даже старше человека, поскольку мы знаем, что гипнотические явления встречаются и в животном мире: например, ныне живущие современники динозавров, крокодилы, так же могут впадать в состояние транса. Хотя, возможно, делают это без всякой цели.
Гипноз человека интересен именно своей целенаправленностью. Он позволяет либо уменьшить защитные силы человека и подчинить его влиянию другого, либо, наоборот, пробудить в нем такие силы, доступ к которым в бодрствующем состоянии был маловероятен. В сохранившихся письменных источниках самых древних цивилизаций мы находим упоминания о применении гипноза. Но еще задолго до появления письменности шаманы использовали состояние транса для разных целей: для приобретения уверенности в удачной охоте, для исцеления больных, в обрядах, связанных с защитой от злых духов, и т. д. Наскальные рисунки, запечатлевшие шаманские ритуалы, могут свидетельствовать об особом состоянии сознания, в котором находится человек, беседующий с духами предков, привлекающий животных, разгоняющий тучи, а главное, верящий во все то, что он делает. Безусловная вера заражает, и соплеменники шамана наверняка действительно становились Удачливее, здоровее, сильнее. Из века в век шаманы совершенствовали свое искусство, находили новые приемы, передавали полученные знания из поколения в поколение. Постепенно у разных народов образовывались отдельные касты — касты жрецов, которые славились своей закрытостью, богатством накопленных знаний, умением воздействовать на людей и находить доступ к таким слоям психики человека, что, казалось, им действительно помогают боги. И чем больше была сумма знаний, накопленных жрецами, тем больше они были заинтересованы в их передаче. Изобретение письменности облегчило этот процесс. Шумерские клинописные таблички содержат первые свидетельства о том, что шумерским жрецам был известен гипноз: они умели лечить людей во сне, различали стадии гипноза, создавали внушения, больше похожие на молитвы. И неудивительно: люди в то время гораздо больше верили в силу богов, чем в собственную силу. Обращаясь к богам, они так сильно верили в то, что диалог возможен, что боги «посылали» им собственный ответ, который и становился исцелением, решением проблем. Обряды, ритуальные действия завораживали человека, и он верил, что благодаря жрецу напрямую общается с богом (некой высшей силой, духами предков), говорит ему о своих бедах и получает небесную благодать. Использование лечебного сна упоминается практически во всех культурах. Обязательным условием эффективного приема лекарств было произнесение заклинания, которое, по сути, являлось просьбой к богам об усилении действия лекарства.
До наших дней дошел так называемый «папирус Эберса» — первый памятник египетской культуры, посвященный медицине. В нем, помимо описания лечения различных болезней, приводятся и обязательные слова, которыми надо сопровождать прием целебных средств. Больной должен был обращаться к Изиде, к Тору, прося их ниспослать ему возможность исцеления. И, разумеется, чем более истово человек молил об этом, тем больше у него было шансов исцелиться. И, казалось, что только боги помогают человеку, а не его жгучая заинтересованность в выздоровлении.
С древнеегипетских жрецов началось прорицание судьбы и предсказание будущего с фиксацией взгляда на прозрачном
кристалле. То, чем мастерски владел легендарный граф Калиостро, в Древнем Египте начиналось так: жрец замирал на месте, впиваясь взглядом в кристалл, и цепенел. Через некоторое время на неподвижном лице начинали шевелиться только губы, рассказывая о событиях будущего, о том, что ждет отдельного человека или предстоит целому народу. В других случаях специально обученный жрец в этом состоянии выводил письмена, и казалось, что его рукой управляет кто-то другой. Затем эти знаки трактовались как зашифрованные послания бога.
Велика роль гипноза и самогипноза в индийской культуре, которая основана на соединении собственного сознания с философско-мистическим пониманием мира, единении с ним и уходе из мира реального. Один из известных специалистов по гипнозу Брейер высказывал мнение, что из Индии гипноз попал в Японию, где у него тоже нашлось много сторонников, и состояние, в которое вводил себя один из основателей японской религии, было не чем иным, как гипнотическим состоянием.
В Древней Греции толпы народа стекались к храму бога Ас-клепия, паломники шли со всех сторон по тропинкам и дорогам, под палящим солнцем и под дождем, взбирались на возвышенность, где стоял храм, и верили, что вот оно — жилище бога, который обеспечит им здоровье. Благочестиво склоняясь перед величием бога, они входили в храм, на стенах которого висели таблички с рассказами о чудесных исцелениях. Суровые жрецы проводили длительные обряды, сопровождавшиеся молитвами, призывами к богу, воодушевленным экстазом. Усталые паломники спали в специально отведенном помещении храма, где во сне могли слышать голос бога, который разговаривал с ними, оказывал им свою помощь и поддержку.
В храме Аполлона в Дельфах на вопросы паломников отвечала пифия. Она тоже находилась в состоянии транса. Изможденная постом, возможно, опоенная специальными сильнодействующими зельями, она выкрикивала бессвязные слова, которые записывались и затем интерпретировались служителями храма. Пифия не замечала никого и ничего, и это только усиливало благоговение вопрошающих. Они видели перед собой изможденную девушку, но в ней бушевали какие-то неведомые силы, которые, казалось, приходили откуда-то с небес, словно молнии. Как будто сам Аполлон вкладывал силы в прорицательницу.
Сила гипноза всегда была неразрывно связана с исцелением. И неудивительно, что исцеления происходили даже там, где, казалось бы, не было непосредственного транса. Например, когда император Веспасиан или царь Пирр исцеляли своих подданных наложением ноги. Вера участников этого действа была настолько велика, что подобное вмешательство, несмотря на всю его курьезность, вызывало невероятный эффект.
Слова Иисуса Христа из Священного Писания:" «По вере Вашей да будет Вам», говорят об особенной роли самовнушения и доверия в том результате, которого человек хочет достичь.
Библия содержит описания многих случаев внушения и необычных состояний сознания, однако эти явления традиционно трактуются как вмешательства сверхъестественной силы, умаляя роль людей, участвовавших в этом. Гипноз как бы остается за пределами науки, поскольку никому и в голову не приходит изучать божественные силы.
В ранних христианских сектах использовали гипноз как составляющую часть религиозного экстаза. Египетские гностики, молясь с закрытыми глазами, испытывали необычные чувства, их посещали различные видения, разумеется, в первую очередь появлялись боги. Известно течение омфалопсихиков, которые молились, уставив неподвижный взгляд в собственный пупок. Сейчас известно, что фиксация взгляда на одной точке, чем бы она ни была — блестящим предметом или собственным пупком, приводит к появлению состояния транса. Среди обрядов монтанистов — христианской секты первых веков нашей эры были молитвы, во время которых они держали указательный палец у носа и рта. Разумеется, длительное пребывание в подобном состоянии тоже приводило к трансу и самогипнозу.
Десятилетия сменялись десятилетиями, уходили века, а многое оставалось неизменным, и то, что упоминалось еще в
10

папирусе Эберса — наложение рук на голову больного для его исцеления, в средние века стало прерогативой коронованных особ. И французские, и английские короли начали соперничать в том, кто лучше может исцелять своих подданных. Такой дар передавался вместе с короной как одна из святынь, например, во Франции это продолжалось от царствования Франциска I до Карла X.
Часто целительскими способностями обладали не только коронованные особы, но и представители «социальных низов»— сумасшедших нищих, например, русские юродивые или персидские дервиши, которые считались «божественными» людьми.
Идея о том, что окружающий мир управляет человеком, была распространена с незапамятных времен. Средневековая наука стала искать доказательства этой теории. Величайший ученый XVI века Парацельс создал учение о том, что звезды влияют на человека. Он утверждал, что человек составляет единое целое с природой, и от звезд и других небесных тел исходит особая сила, которая способна приходить к человеку и пробуждать его силу. В дальнейшем сам Парацельс и другие ученые предположили, что подобная сила может переходить от одного человека к другому. Более того, за этим теоретическим постулатом стоял конкретный способ лечения, дошедший до нашего времени: излечение с помощью магнита, который должен давать человеку силы и вбирать из него болезни. Парацельс был не только ученым, но и величайшим врачом своего времени. И несмотря на то, что сегодня такой способ лечения может вызывать лишь улыбку, он с блеском применял его в собственной практике, и множество людей было вылечено таким образом. Они не знали, что сочетают силу магнита, или магнетизм, с самовнушением.
Живший несколько десятилетий спустя ученый ван Хель-монт утверждал, что люди обладают силой, с помощью которой они могут оказывать магнетическое влияние на других, прежде всего на больных. Чуть позже шотландец Максвелл, основываясь на идее магнетизма, создал особую форму магнетического лечения, которая, по-видимому, также основана на идее самовнушения. Так как идея магнетического лечения состоит в том, что магнетические лучи исходят из тела человека и
11
доходят к другому, Максвелл предположил, что подобным свойством могут обладать все выделения человека. А поскольку экскременты легче собирать, чем магнетические лучи, то их ис пользование, то есть прием внутрь, растирание и другие спосо бы контролировать гораздо проще. И таким образом челове ческие выделения могут использоваться для самолечения лечения других людей.
Следует упомянуть еще об одном событии, которое произошло в середине XVII века. Иезуитский священник А. Кир-хер описал новое, совершенно необычное явление: он брал петуха со связанными ногами, резко переворачивал его, слегка фиксировал ладонями и устремлял его взгляд на линию, проведенную на поверхности, после чего убирал руки, и птица оставалась недвижимой в этом положении достаточно долго. Объяснения этому опыту не было, но он положил начало тому, что еще долгие годы будет называться животным магнетизмом, хотя никакого магнита здесь нет и в помине.
Здесь история гипноза как будто замирает перед решающим прыжком, который сразу выведет гипноз из области теоретических изысканий, научных трактатов, написанных на малопонятном латинском языке, в бытовую сферу, сферу разговоров, обсуждения, возвеличивания, интереса, потому что на горизонте появляется венский врач Антуан Месмер. Годы становления Месмера проходят в Вене, где он сначала изучает теологию, а затем становится доктором философии. Именно в Вене, он изучает медицину, а затем защищает докторскую диссертацию о влиянии движения планет на людей. В этой работе он развил основные идеи Парацельса о возможности влияния планет на людей и людей друг на друга, о существования флюида, который циркулирует в органах и питает их. Он объяснял, что разные люди обладают разной степенью магнетической силы, ее может быть избыток или недостаток, при этом магнетический флюид может передаваться на расстояние. Дальнейшее развитие теории привело к созданию идей магнетического лечения, которое стало называться магнетизмом или месмеризмом. Вначале Месмер лечил прикосновением, но в ходе собственных опытов пришел к выводу, что целебное воздействие может быть опосредованным —


12
передаваться и различными предметами из дерева, стекла, железа, эбонита. Венская научная общественность негативно отнеслась к идеям Месмера и его способу лечения. Месмер подвергался осуждению и даже преследованию, его обвиняли в шарлатанстве, и в 1778 году он перебрался в Париж, где организовал клинику для лечения месмеризмом. Падкая на все новое парижская знать с интересом откликнулась на опыты Месмера. Лечиться у него стало модно, и на сеансах появлялись представители элиты, вплоть до членов королевской семьи. Лечение было зрелищным, экстравагантным. Среди его пациентов была даже Мария Антуанетта. Наиболее значимым эффектом Месмер считал даже не усыпление больного, а прохождение его через «исцеляющий кризис». Для этого он использовал особое устройство, которое называл «бакэ». По описанию одного из членов правительственной комиссии, Бейли, это был сложный аппарат, представлявший собой дубовый ящик, наполненный бутылями с намагнетизированной водой, в отверстиях из него торчали железные стержни. Пациенты должны были держать эти намагниченные стержни в руках, и магнетическая энергия из чана переходила в них. Под специально подобранную музыку Месмер выходил и заряжал чан своей магнетической энергией. И люди, державшие в руках стержни и ожидавшие чуда, своим ожиданием доводили себя до целительного кризиса, часто сопровождавшегося конвульсиями. Пациент мог терять сознание, погружаться в сон, после которого часто испытывал облегчение.
Слава Месмера принесла ему как безусловных почитателей, так и врагов. Две высокопоставленные комиссии, одна из которых была организована Академией наук, а другая — королем Франции, провели самостоятельное исследование этой проблемы и вынесли вердикты, отрицающие существование животного магнетизма в принципе и подобный способ лечения людей в частности. Описанные эффекты комиссия приписывала воспаленному воображению пациентов, а не реально существующему физическому факту. Более того, комиссия, докладчиком в которой был Бейли, зафиксировала определенные чувственно-эротические переживания, особенно у женщин, и обвинила Месмера в'подрыве основ нравственности. За свою
13
жизнь Месмер обвинялся и в шарлатанстве, и в корыстолюбии, и во многом другом. Однако современники пишут о том, что и в Вене, и в Париже Месмер всегда оказывал бесплатную помощь беднякам, что он сам глубоко верил в те теории, которые предлагал, верил в присущую лично ему способность переносить магнетический флюид и передавать его страждущим людям. Месмер пытался продолжать свое лечение, но начавшаяся Французская революция вынудила его уехать в Швейцарию, где он продолжал свои занятия до глубокой старости.
Однако идеи Месмера взбудоражили научную общественность. У него нашлось много последователей. Некоторые из них пытались заработать деньги, используя популярность месмеризма, другие изучали его метод. Одним из самых известных последователей Месмера был маркиз де Пюисегюр, который не нуждался в деньгах, но был безусловно заинтересован в изучении магнетизма. Он лечил крестьян в своем родовом имении и постепенно пришел к выводу, что целительный кризис вовсе не обязателен, а состояние транса, в котором находится пациент, помогает проводить внушение, которое способствует изменениям. Пюисегюр открыл глубокую стадию гипноза, находясь в которой, человек мог говорить, писать, вспоминать. При этом, выйдя из транса, он ничего не помнил о происходившем только что. Эту стадию гипноза маркиз назвал сомнамбулизмом, вернее, искусственным сомнамбулизмом.
Другие магнетизеры описывали сверхъестественные явления: ясновидения, прорицания, переноса чувств и др. И несмотря на то, что эти сообщения опровергались исследователями, тем не менее они подогревали интерес к гипнозу.
В XVIII веке Францию начали сотрясать революционные катаклизмы, и на время исследования месмеризма и магнетизма прекратились. Но зерна магнетизма дали свои ростки сначала в Германии, а затем в Англии. Германия на первых порах достаточно холодно отнеслась к опытам Месмера и не приняла идеи животного магнетизма, однако энтузиасты, развивавшие новое учение, появились сначала в Бремене и землях Верхнего Рейна, а затем во всей Германии и соседних странах. И только Вена категорически отрицала явление магнетизма. Серьезным доводом
14
в пользу его признания стала тяжелая болезнь Фридриха II. К заболевшему властителю со всех сторон съезжались лекари всех мастей, в том числе и практикующие магнетизм. Согласие великого монарха на магнетическое лечение весьма способствовало его признанию, и постепенно германское общество, в том числе и ученые мужи, начали воспринимать магнетизм вполне серьезно. В Берлине это учение стало пользоваться таким уважением, что даже студентов-богословов обучали основам теории и практики магнетического лечения. По некоторым предположениям, эта идея принадлежала еще Месмеру, который видел в магнетизме инструмент для усиления могущества духовенства и церкви.
Первый серьезный удар по теории магнетизма был нанесен аббатом Фариа, который начал изучать его в Индии, а затем наблюдал за опытами маркиза де Пюисегюр. В обнародованных им 1819 году результатах опытов он доказал: для того чтобы вызвать магнетические явления, не требуется никакой посторонней силы, а причина возникновения необычного состояния сознания кроется в собственных способностях человека. Он определил термин «животный магнетизм» как концентрацию на определенном состоянии, то есть транс. Такая концентрация и является основой магнетических феноменов, опирающихся на индивидуальные свойства личности. Придавая большое значение личности магнетизера и его контакту с больным, аббат Фариа изобрел собственный способ гипнотизации: он садился напротив пациента, долго и внимательно смотрел ему в глаза, добиваясь контроля над ним, а затем резко говорил: «Спать!» Если этого было недостаточно, аббат предлагал пациенту фиксировать внимание на распятии, которое он держал в руках, до тех пор, пока пациент не погрузится в глубокий транс.
Фариа большое внимание уделял пропаганде гипноза и организовал курсы для обучения магнетическим явлениям, проводил показательные выступления, так что его можно назвать основателем «эстрадного гипноза». Однако это и подвело его, когда один специально нанятый актер очень хорошо притворялся спящим и делал вид, что подчиняется требованиям Фариа, так что аббат не сумел обнаружить обмана. В результате зрители обвинили в обмане самого Фариа.
15
В Англии изучение гипноза связано с именем Джеймса Бреда, который в 40-х годах XIX века трижды посетил сеансы известного французского гипнотизера Лафонтена. И то, что вначале он принял за шарлатанство, затем заинтересовало его, поскольку он обнаружил, что опыты, которые демонстрировал Лафонтен, проводились с неподготовленными людьми, и значит, то, что Бред видел своими глазами, является истиной. Вначале Бред пробовал загипнотизировать членов своей семьи, затем собственных пациентов, а потом увлекся новой теорией и стал применять ее в собственной практике. Бред просил своих пациентов фиксировать внимание на блестящем предмете, расположенном перед глазами, пристально вглядываться в него, а затем предлагал внушение и описывал, что они будут чувствовать. Это приводило к тому, что пациент погружался в транс, и давало возможность последующих манипуляций с ним.
Бред описывает обнаруженное им состояние как естественное явление и в противовес месмеризму и магнетизму дает ему новое название — гипнотизм, подчеркивая таким образом его сходство со сном. С этого момента идеи магнетизма начинают угасать, сменяясь положениями гипнотизма. За достаточно короткое время магнетизм становится инструментом ненаучных кругов, гадалок, целителей, ясновидящих. Идеи магнетического флюида как некоего состояния окружающего мира уходят из научной среды, по-видимому, навсегда.
Состояние, которое Бред назвал гипнотизмом, активно изучалось и использовалось в первую очередь в лечебных целях, особенно для обезболивания при различных операциях. Ведь многие пациенты хирургов умирали не от операций или осложнений после них, а именно из-за сильных болей во время хирургического вмешательства. Однако этому направлению гипнологии через короткое время суждено было сойти на нет, поскольку был изобретен наркоз. Анестетики оказались гораздо эффективнее и надежнее, и гипноз быстро потерял главенствующее положение в этой области, вытесненный закисью азота, хлороформом и эфиром.
Однако даже утратив приоритет как способ обезболивания, гипноз тем не менее оставался в поле внимания врачей, и серь16
езные научные исследования и статьи о гипнотизме стали частыми явлениями в научных изданиях, что, безусловно, увеличивало популярность гипноза в профессиональных кругах. Молодые врачи, читая эти статьи, вводили гипнотические приемы в ряд применяемых ими способов лечения, что привело к новой волне развития гипноза.
Идею Бреда о главенствующей роли внушения в создании и развитии гипнотического состояния подхватил Амбруаз Льебо — молодой врач, обосновавшийся в маленькой деревушке под Нанси. В молодости он практиковал пассы в некоторых случаях лечения, а после получения медицинского образования вновь заинтересовался гипнозом. Льебо начинает ежедневно практиковать гипноз, и хотя опубликованная им книга успеха не имеет, его работа привлекает внимание известного профессора Ипполита Бернгейма. Льебо излечил даму, страдающую ишиасом, которой в течение нескольких лет безуспешно пытался помочь Бернгейм, и профессор отправился к молодому врачу с намерением разоблачить антинаучность его метода. Но, понаблюдав в течение нескольких дней за тем, что делает Льебо, Бернгейм изменил свою точку зрения и пригласил Льебо приехать в клинику в Нанси, которая становится одним из основных центров изучения гипноза на ближайшие годы.
Основными фигурами вновь созданной нансийской школы становятся выдающийся практик Льебо и блестящий оратор, пропагандист и ученый Бернгейм. Льебо трудится не покладая рук. Бывали дни, когда он принимал более сотни пациентов, с которыми проводил гипнотические наведения. Нансийская школа опирается прежде всего на суггестию, которая применяется в лечении различных нарушений. Однако неожиданно Льебо возвращается к идеям магнетизма и признает наряду с психологическим воздействием непосредственное физическое воздействие одного человека на другого. Он не дает теоретического обоснования этому феномену, но описывает явление воздействия здорового человека с сильной и спокойной психикой на ослабленного взрослого или ребенка. Льебо настаивал на дальнейшем продолжении исследования гипноза.
Взглядам школы Бернгейма начинает противостоять другая школа, главой которой становится профессор Шарко, возглав2 — 2699 17
ляющий неврологическую клинику Сальпетриер в Париже. Школа Шарко рассматривала гипноз как патологическое явление, родственное истерическому неврозу. Следует заметить, что в силу обстоятельств Шарко проводил исследования гипнотизма на заведомо больных пациентках своей клиники, что, по-видимому, и привело к идее о болезненной природе гипноза.
Шарко стал не только изучать, но и популяризировать гипноз. Каждый вторник в его клинике проходили лекции, на которых не только рассказывалось о природе гипноза и феноменах, которые он вызывает, но и проводились демонстрации гипнотических проявлений, особенно телесных и психических, которые индуцировались чаще всего у истеричных больных. Как правило, в ходе этих опытов гипнотическое состояние достигалось с помощью резкого и неожиданного воздействия на пациента. Это был либо резкий удар гонга, либо яркая вспышка света. Гораздо реже гипнотическое состояние достигалось с помощью длительного повторения незначительных раздражителей.
В своих исследованиях Шарко выделял три стадии гипноза и определял комплексы признаков, характерных для каждой стадии. Он утверждал, что в гипнотизме исцеляет вера больного в собственное исцеление и в могущество врача.
Дискуссия, развернувшаяся между двумя школами, вызвала новую волну исследований в этой области, и в конце концов закончилась победой школы Бернгейма. На склоне лет даже Шарко признал важность внушения в гипнотической практике. Постепенно интерес к гипнозу вновь начал угасать, популярность приобретало новое течение психотерапии — психоанализом. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд, в свое время разделявший идеи Сальпетриера, а затем обучавшийся у Бернгейма, неприязненно относился к гипнозу. Это, по-видимому, сыграло неблагоприятную роль в развитии гипноза, хотя первое время после создания теории психоанализа гипноз принял на вооружение некоторые его положения. В дальнейшем психоанализ почти полностью вытеснил гипноз, лишь немногие специалисты продолжали им заниматься.
И только во второй половине XX века гипноз вновь начинает интересовать специалистов и исследователей. У пациентов уже не было возможности годами ходить к психоаналити18
ку, и гипноз становится одним из методов краткосрочной психотерапии. Новый виток популярности гипноза связан в первую очередь с именем американского врача Милтона Эриксо-на, который наряду с привычными приемами классического гипноза создал новый подход, который был назван по его имени эриксоновским (или эриксонианским) гипнозом. Несмотря на то, что М. Эриксон умер уже более 20 лет назад, его метод продолжает завоевывать популярность, поскольку эриксонов-ский гипноз позволяет воздействовать даже на людей негипна-бельных, то есть формально гипнозу не поддающихся.
История гипноза в России также полна скандалов, взлетов и падений. В конце XIX века стали необычайно популярны сеансы заезжего гипнотизера Гензена. Достаточно сказать, что за участие в таком сеансе, проводившемся на частной квартире, необходимо было заплатить астрономическую по тем временам сумму в 200 рублей. Ведущие ученые в области неврологии и психиатрии, побывавшие на таких сеансах, дали отрицательную оценку и самому Гензену, и тому, что он делал. А известный профессор Мержеевский предложил Медицинскому совету запретить публичные сеансы гипнотизма, и его предложение было принято. При этом Медицинский совет разрешил врачам применять гипноз для исцеления, но лишь в присутствии другого врача и с согласия больного. Это требование сильно затормозило распространение гипноза в России, так как, по мнению Бехтерева, пациент не мог понять, почему он должен оплачивать сразу двух врачей, хотя и одного вполне достаточно. Не говоря уже о том, что в те времена в сельской местности даже одного врача найти было трудно.
Кроме того, этим постановлением врачи, применявшие гипноз, фактически рисковали своим положением и добрым именем, что также отвратило от гипноза передовую медицинскую общественность. Поэтому гипноз стали использовать не серьезные врачи, а шарлатаны, те, кому нечего терять. Постановление действовало более 20 лет и было отменено только после специального обсуждения этого вопроса психиатрическими обществами России. Доклад, сделанный на Медицинском совете Бехтеревым, убедил авторитетных лиц в медицинской сфере пересмотреть отношение к гипнозу. Бехтерев становится од2* 19
,?«(1
ним из главных исследователей и пропагандистов гипноза и применения его в лечебной практике. Он считал гипноз разновидностью естественного сна и видел разницу лишь в процессе самостоятельного засыпания в первом случае и усыпления — в другом. По его мнению, ожидание, предшествующее гипнозу, усиливает внушаемость пациента. Бехтерев утверждал, что гипноз — это не что иное, как «биологическое состояние тормозного характера, сопровождающееся подавлением личных рефлексов». В гипнозе он различал психологические и физические факторы, и если физические факторы играли роль в возникновении гипнотического состояния, как, например, монотонный раздражитель, то психологическим факторам, в частности, внушению, он придавал особое значение в реализации идеи гипноза. На трудах Бехтерева основаны различные терапевтические подходы, в частности, лечение неврозов и зависимостей. Фактически Бехтерев впервые в России предложил коллективную гипно-суггестивную терапию алкоголизма, основывая ее именно на своей теории.
Важную роль в понимании феномена гипноза сыграли исследования Ивана Петровича Павлова, который рассматривал гипноз как частичный сон, который распространяется в первую очередь по коре больших полушарий головного мозга и разъединяет их функции. Под разъединением функций он понимал такое состояние пациента, когда тот мог слышать обращенную к нему речь и в то же время не был способен изменить положение своего тела, при этом он «создавал» какие-то чувственные восприятия, не характерные для того помещения, в котором находился. Павлов отмечал, что при внушенном сне можно затормаживать и растормаживать деятельность определенных анализаторов и функций человека. Например, можно заставить человека почувствовать несуществующий вкус или, например, предложить голове пробудиться, в то время как все тело продолжает находиться в гипнотическом состоянии.' Он говорил о том, что в гипнозе есть определенные фазы, которые фактически являются промежуточными состояниями между бодрствованием и сном, хотя не рассматривал гипноз как остановку на одной из подобных фаз. Более того, Павлов
20
отмечал, что подобные фазы могут возникать и в бодрствующем мозге в определенных ситуациях: при утомлении, истощении, неврозах и т. д. В отличие от гипнотического сна он называл такие явления гипнотическим состоянием. В теории Павлова предпринята попытка объяснить гипноз с точки зрения физиологии.
Фактически именно авторитет Павлова позволил сохранить гипноз в медицинской сфере, когда в Советском Союзе начались гонения на психоанализ и родственные ему виды психотерапии. Поскольку было официально признано главенствование физиологической павловской концепции в советской медицине, то гипноз, теоретически опиравшийся на эту концепцию, остался чуть ли не единственной техникой психотерапии, хоть в какой-то мере используемой врачами.
Даже в настоящий момент, несмотря на появление в постперестроечное время новых видов психотерапии, гипноз в России сохраняет ведущее положение — не только потому, что многие врачи-психотерапевты, прошедшие усовершенствование в классических Московской и Харьковской школах, владеют гипнозом, но и потому, что значительное число пациентов воспринимают гипноз как панацею от всех болезней и проблем. При этом речь идет именно о классическом гипнозе, который предусматривает доминирование психотерапевта над клиентом и то, что врач берет на себя ответственность за исцеление больного.
Культуральные особенности нашего народа безусловно следует учитывать и использовать в психотерапевтической практике. Но это обстоятельство ни в коем случае не исключает применение любых других видов психотерапии, которыми владеет специалист. Однако следует отметить, что и эмоционально-стрессовая терапия по Рожнову, и кодирование по Довженко, и некоторые другие отечественные методы основаны именно на гипнозе и его свойствах.
Глава 2 МЕХАНИЗМЫ ГИПНОЗА И ВНУШЕНИЯ
В России гипноз и пути возникновения гипнотического состояния впервые стали серьезно изучать И.П. Павлов и его ученики. И.П. Павлов считал, что гипноз развивается благодаря торможению активных клеток головного мозга, когда торможение, получаемое внешними раздражителями, будь то медленное повторяющее раздражение или резкое и быстрое, приводит к развитию торможения корковых клеток. Причем он выделял различные виды торможения, в частности, сон полный, частичный и мелко раздробленный. Под мелко раздробленным сном Павлов понимал подвижное состояние коры головного мозга, когда одни участки мозга активизированы и функционируют, а другие заторможены и отдыхают. При этом «мозаика» непрерывно меняется и мелко раздробленный сон очень подвижен. К числу факторов, увеличивающих торможение, он относил и ограничение подвижности субъекта или короткие и сильные раздражения, которые также приводят к состоянию гипноза. При этом Павлов отметил, что в случае гипнотического сна оставался бодрствующий участок коры головного мозга, который он назвал сторожевым пунктом. Причем сторожевой пункт находится даже в состоянии повышенной возбудимости, как бы сопротивляясь торможению, которое наступает на него со всех сторон. Павлов считал, что сторожевой пункт характерен для частичного сна и приводил в пример мать, которая просыпается только на крик ребенка, или мельника, который спит при работающих жерновах и просыпается при их остановке. В тот момент, когда сторожевой пункт перестает со-. противляться и также затормаживается, сон из частичного переходит в полный.
По мнению Павлова, внушаемость при гипнозе как раз связана с раздробленностью клеток головного мозга, которые находятся частично в заторможенном, а частично в активизиро22
ванном состоянии, между ними теряются привычные связи, что приводит к функциональной расчлененности корковой деятельности. Когда на расстроенную таким образом кору как раздражитель поступает внушение специалиста, оно не встречает привычного сопротивления и согласованных действий, а благодаря незначительному сопротивлению или, можно сказать, отсутствию сопротивления распространяется на нужные участки коры. Фактически под действием внушения в коре образуются новые очаги возбуждения, которые не затормаживаются вследствие несогласованности деятельности различных участков коры. Благодаря этому внушаемость усиливается в зависимости от глубины транса, но следует заметить, что при переходе в естественный сон внушаемость исчезнет, так как уже нет сторожевых пунктов, которые были бы готовы поддерживать контакт со специалистом и принимать и проводить в нужный участок коры вербальные раздражители.
Таким образом, спящий мозг похож на географическую карту, где на относительно одинаково спящей поверхности то там, то здесь функционируют очаги возбуждения. К этим очагам возбуждения относятся и сторожевой пункт (или сторожевые пункты), которые воспринимают слова специалиста и поддерживают с ним контакт. Сюда же относятся и какие-то очаги головного мозга, возбужденные внушениями специалиста, как правило, несущие в себе ресурсы, а также очаги проблем, которые растормаживаются при вхождении пациента в транс. Проблемы начинают приближаться к осознанию, поскольку за счет погружения в транс сознание снижает свои контролирующие функции. Таким образом, мы получаем причудливую мозаику, заставляющую функционировать мозг совершенно иначе, чем в бодрствующем состоянии. От тех внушений, которые мы будем проводить, от того, как они поданы и насколько близки человеку, зависят функционирование положительных очагов и успех нашей терапии.
Фактически гипноз представляет собой избирательное внимание, при котором субъект концентрирует оставшиеся единицы внимания на внутренних раздражителях, внутренних состояниях. Мы рассчитываем, что, отрешившись от внешнего мира,
23
клиент в своем внутреннем мире найдет положительное или отрицательное состояние или борьба различных состояний привлечет его внимание. Направление транса зависит именно от того, что он найдет в своем внутреннем мире. Как правило, мы своим внушением стараемся направить внимание пациента, однако если какой-то раздражитель окажется особенно значимым, то внимание человека может быть направлено именно к нему уже на начальных стадиях погружения в транс. И нам ничего не останется делать, как работать с этим раздражителем. Если внимание пациента будет направлено на какую-то давнюю психическую травму, то он сможет пережить это состояние так, как переживал его тогда, то есть регрессировать. Однако поскольку это не единственный очаг в мозге, функционирующий за счет внушений, мы можем предложить клиенту завершить травматическое воспоминание так, чтобы он смог по-иному отнестись к данному переживанию. Фактически гипноз может делать переживания управляемыми, более того, возможен перевод переживаний внушаемых клиентов под контроль специалиста. Таким образом, специалист может фактически направлять мысли пациента. В данном случае в мозге начинает функционировать механизм научения. Если однажды пациент научился контролировать эмоции, значит, это реально для него и в перспективе возможно не только под воздействием слов гип-нотерапевта, но и по собственному желанию и даже автоматически.
Давно известно, что в состоянии гипноза могут произойти совершенно реальные изменения гормональной сферы человека, уровня биологически активных веществ, нейропиптидов и т. д. Это говорит о том, что воздействие гипноза не ограничивается только областью коры, поскольку все корковые отделы тесно связаны с подкорковыми центрами. На сегодняшний день основным «контролером», передающим возбуждение из различ- • ных отделов коры в железы внутренней секреции, иммунную систему организма, считается гипоталамо-гипофизарная система. Причем гипоталамус представляет в ней центральную нервную систему, а гипофиз — эндокринную и иммунную системы. Их тесная анатомическая связь свидетельствует об их тес24
ной функциональной связи, поскольку гипоталамус воспринимает нервные возбуждения от различных отделов коры головного мозга и передает их гипофизарной системе. Ранее у клиента по этому пути распространялись стрессовые воздействия, что приводило к стрессовому функционированию гипофиза и соответствующим изменениям в эндокринной и иммунных системах.
В состоянии гипноза в гипоталамо-гипофизарную систему начинают поступать совершенно иные раздражители, что, разумеется, сказывается на ее функционировании. Поскольку гуморальная система гораздо более инертна, нежели возбуждение, возникающее в коре головного мозга, то гипнотическое функционирование продолжается и в послегипнотический период, и положительные эффекты, наблюдающиеся через несколько часов и даже дней после гипнотического сеанса, по-видимому, в первую очередь связаны с деятельностью гипофизарной системы. Вырабатываемые в гипофизе гормоны и биологически активные вещества контролируют деятельность периферических желез внутренней секреции, что в свою очередь передает действие гипноза еще дальше, доводя его практически до клеточного уровня. Таким образом, слово, услышанное пациентом в состоянии транса, реально может дойти до уровня ДНК и вырабатываемых ими белков, то есть изменить функционирование человека на клеточном уровне. Это особенно показательно при работе с психосоматическими расстройствами, когда телесное заболевание излечивается не чем иным, как терапевтическим внушением.
На сегодняшний день открыты далеко не все механизмы, приводящие к терапевтическому эффекту гипноза. Однако чем больше информации мы имеем, тем гораздо менее идеалистически представляется гипноз и тем более предсказуемым и прогнозируемым становится наше воздействие на пациента. Следует сказать еще об одном физиологическом феномене, который можно считать особенно удобным для гипнотерапии. Речь идет о функциональной асимметрии полушарий головного мозга. Несмотря на то, что четкое распределение функций полушарий — это не что иное, как удобная метафора, все-таки
25
можно говорить о доминирующем и недоминирующем полушарии. Так, у правшей доминирующим является левое полушарие, а недоминирующим — правое. При этом эмпирическим путем было определено, что доминирующее полушарие в первую очередь берет на себя аналитическую функцию, логическое мышление. Данные функции можно соотнести прежде всего с сознанием человека, с его способностью понимать, что происходит вокруг него, анализировать причины, приведшие к данному состоянию, и предполагать его последствия. Правое полушарие отвечает за целостное восприятие мира, за синтетические функции и интуитивное мышление. В восприятии мира полушария участвуют по-разному: доминирующее старается понять функционирование мира, а недоминирующее воспринимает картину целиком. Можно предположить, что проблемное функционирование как раз связано с недоминирующим полушарием, поскольку само по себе существование проблемы уже нелогично. Если проблема коренится в прошлом опыте, а прошлое уже миновало, значит, проблема должна была уйти вместе с ним. Однако она существует, и это не соответствует логике. Более того, проблема часто не поддается каким-либо логическим построениям самого человека, попыткам проанализировать то, что происходит. То есть можно предположить, что проблема человека связана с интуитивным полушарием. С этим же полушарием связано и образное мышление.
У современного взрослого человека в бодрствующем состоянии функционирует преимущественно доминирующее полушарие, подавляя деятельность недоминирующего. Однако если деятельность не видна, это не значит, что ее нет. Проблемы, коренящиеся в нем, никуда не уходят, они просто ждут своего времени, когда аналитическое полушарие окажется бессильным. Фактически это чаще будет происходить в каких-то стрессовых ситуациях или когда организм человека чем-то ослаблен.
Функционирование доминирующего полушария наиболее ярко проявляется в сновидениях, подтверждая догмат Фрейда, что сны — это королевская дорога к бессознательному. Состояние транса приводит к тому, что мы блокируем доминирующее полушарие, стараясь дать возможность функционировать
26
полушарию недоминирующему, которое и предоставляет нам материал для работы. Использование терапевтических метафор, обращений к возрастной регрессии, к эпизодам жизни клиента пробуждает образное мышление, которое также является прерогативой недоминирующего полушария, «любимого» полушария гипноза. Таким образом, подобные внушения являются наиболее эффективным средством решения проблем клиента. Цельное, объемное восприятие внушений специалиста позволяет пациенту найти в них терапевтический смысл, некое иное решение ситуации. Это напоминает процесс складывания мозаичной картины, когда многие элементы мозаики в мозгу у клиента уже есть, но не хватает каких-то деталей, которых он ждет от терапевта и получает в виде внушения. Парадоксально: предлагая внушение, терапевт никогда не может быть уверен, что клиент воспримет его именно в том смысле, который имел в виду терапевт. Но клиент обязательно воспримет внушение наиболее близким для себя способом. Недоминантное полушарие само по себе включит интуитивный поиск выхода из ситуации, которая казалась неразрешимой. Поскольку логическое полушарие вынуждает недоминирующее следовать определенным правилам, оно ограничивает его и временем, и какими-то способами функционирования. Но в состоянии транса эти границы снимаются, что позволяет интуитивному мышлению человека быть гораздо более свободным и предлагать такие решения, которые в бодрствующем состоянии не были бы восприняты и осознаны.
Следует отметить, что недоминирующее полушарие связано с чувственным восприятием окружающего мира, и это свойство также будет проявляться при гипнозе: слова гипнотера-певта моментально превращаются в чувственные осязаемые образы, которые имеют, по-видимому, и цвета, и звуки, и ощущения. Иначе говоря, любое слово, услышанное клиентом в состоянии гипноза, фактически трансформируется в нечто объемное и овеществленное, наделяется какими-то душевными, психологическими качествами, даже некой личной историей. Это является особенно убедительным для недоминирую-Щего полушария, по-видимому, именно способность к транс27
формации играет определенную роль при передаче сухого вербального внушения на чувственный уровень, которое затем пройдет через связи центра головного мозга с гипоталамо-ги-пофизарной системы и пойдет дальше и дальше, пока не достигнет уровня клеток.
Разумеется, состояние взаимодействия между двумя полушариями головного мозга, а фактически между сознанием и бессознательным меняется в ходе наведения транса. Ни в коем случае нельзя предполагать, что с точки зрения функционирования головного мозга гипноз похож на ныряльщика, который погружается в воду до определенной глубины, а затем выныривает. Микродинамика транса намного сложнее, потому что фактически мы используем два разнонаправленных процесса: с одной стороны, мы пытаемся создать торможение головного мозга за счет наведения транса, однако с другой стороны, наоборот, растормаживаем как центры, хранящие информацию о прошлом, так и центры взаимодействия с терапевтом и центры, хранящие ресурсные состояния, например, ресурсные воспоминания. То есть мы балансируем между процессами торможения и процессами возбуждения. Представляя это, мы гораздо более четко можем регламентировать свое воздействие, понимая, когда нам нужно максимальное торможение (возможно, в первую очередь для подавления восприятия информации, которая идет из внешнего мира) и когда нам нужно максимальное возбуждение (разумеется, в первую очередь, когда мы нашли интересующий нас вытесненный материал и готовы с ним работать).
Своими внушениями гипнотерапевт создает образно-чувственное восприятие, однако для него открыт и другой путь, когда он может, включая рациональное мышление, предлагать найти выход из той ситуации, которая случилась когда-то. При этом одна часть мозга пациента находится в состоянии, ассоциированном с этим воспоминанием, то есть человек как будто переживает свою психическую травму сейчас, а другая часть его мозга — аналитическая, во-первых, совершенно обоснованно сомневается в возможности такого состояния, во-вторых, вполне пригодна для поиска выхода из этой ситуации, для понимания того,
28
какие ресурсы нужны, какие последствия может дать эта ситуация, какова ее причина и так далее. Иными словами, в ходе транса мы работаем с обоими полушариями головного мозга, то активизируя, то, наоборот, подавляя их участки в зависимости от стадии психотерапевтического процесса.
В последнее время состояние транса принято считать абсолютно нормальным, естественным состоянием человеческого мозга. Некоторые исследования, в частности, работы Эрнеста Росси, сподвижника Милтона Эриксона, связывают возникновение естественного транса с ультрадианными ритмами человека, благодаря которым каждые полтора часа функциональная активность человека падает и ему нужно около 20 минут, чтобы прийти в прежнее состояние. Было доказано, что в течение этих 20 минут в организме происходит психологическая и физиологическая перест&heip;