Интеллектуальные развлечения. Интересные иллюзии, логические игры и загадки.

Людвик Зайдлер
Атлантида

«Атлантида»: Мир; Москва; 1966

Аннотация

Существовала ли легендарная Атлантида? Со времен Платона над этим вопросом немало ломали голову. Тысячелетиями домыслы о ее трагической гибели наслаивались один на другой, отчего история таинственной страны становилась все менее правдоподобной. Об Атлантиде написаны тысячи томов, хотя большинство ученых, и сегодня считает гипотезу о ее существовании несостоятельной.
Книга польского астронома Л. Зайдлера, живо и увлекательно обобщающая наиболее современные, порой даже противоречивые материалы об Атлантиде, ценна именно тем, что позволяет читателю «самому выбрать ту теорию, которая покажется ему наиболее верной, или же отбросить все, сделав вывод, что Атлантиды вообще не существовало».

Людвик Зайдлер
Атлантида

От редактора

В течение двух тысячелетий продолжается спор вокруг легендарной Атлантиды. Одни считают проблему Атлантиды не заслуживающим внимания вымыслом, другие — решением загадки, раскрывающей истоки культуры человечества. Особенно возрос интерес к ней в последние десятилетия, когда развитие науки потребовало пересмотреть и переосмыслить положения, казавшиеся до недавнего времени твердо установленными и незыблемыми. Пожалуй, именно поэтому рано сдавать проблему Атлантиды в архив человеческих заблуждений.
Если еще в начале нашего века Атлантидой монопольно «владели» литературоведы, лингвисты, историки, реже — археологи и этнографы, которые почти единодушно придерживались мнения, что ее никогда и не было, то сейчас этой проблемой занимаются и представители точных наук — астрономы, геологи, океанологи. Создалось научное направление, связанное с изучением Атлантиды, — атлантология.
Настоящая книга принадлежит перу атлантолога дра Людвика Зайдлера, астронома по специальности. Сам автор отмечает, что ее не следует рассматривать как специальный научный трактат в пользу былой реальности Атлантиды. Он ставит перед собой иные цели — познакомить читателя с состоянием проблемы.
Увлекательны и легко читаются главы, посвященные мифам и преданиям, связанным с многовековой загадкой легендарной земли. Не менее интересны анализ и сопоставление упоминаний о ней древнейших географов, а также выводы, сделанные на основании параллельного изучения культур различных народов. Особое внимание автора, очевидно вследствие того, что это находится в сфере его научных интересов, уделяется космическим гипотезам гибели Атлантиды, так как наиболее подробно рассматривается именно этот аспект проблемы. Однако Л. Зайдлер категорически не утверждает, что гибель Атлантиды тесно связана с грандиозной катастрофой космического происхождения, наоборот, он показывает и другие точки зрения, приводит и противоположные гипотезы, предоставляя делать выводы самому читателю. Таким подходом к проблеме и достаточной новизной материала книга дра Зайдлера выгодно отличается от трудов многих других атлантологов.
Следует отметить, что особое место в книге занимает вопрос о дате гибели загадочного материка. Автор вносит здесь и свою лепту в атлантологию — он применил анализ египетских часов для установления взаимосвязи между изменением климата 12 тысяч лет назад и катастрофой Атлантиды и обосновал гипотезу о столкновении кометы Галлея с Землей.
Проблема Атлантиды многогранна и сложна. Ее решение требует не только серьезного изучения вопроса, но и глубоких знаний, порой в самых различных областях науки. Не так легко, как это может показаться на первый взгляд, отыскать и изучить первоисточники, подлинные документы, достоверные переводы, поэтому не удивительно, что и настоящая книга при подобной широте охвата проблемы не лишена отдельных погрешностей. Например, говоря о египетских пирамидах, Л. Зайдлер слишком много внимания уделяет так называемой «мистике чисел» — явно несостоятельной гипотезе о том, что древним египтянам были известны параметры земного шара с точностью, не уступающей данным современной науки. Не соответствует действительности рассказ о внезапной гибели мамонтов, якобы подтверждающей внезапную смену климата, происшедшую 12 тыс. лет назад. При подготовке русского издания редактор счел необходимым исправить вкравшиеся в текст неточности и случайные ошибки. Книга печатается с некоторыми сокращениями, не влияющими на ее содержание и направленность.
Независимо от того, поверит ли читатель в реальность былого существования Атлантиды или нет, он найдет в книге Л. Зайдлера много интересного, а может быть, если его увлечет эта захватывающая загадка тысячелетий, опираясь на достижения современной науки, внесет свой вклад в ее решение.
Н. Жиров

Введение

Примечание: ЮНЕСКО предостерегает, от легковерного восприятия сообщений, связанных с некоторыми проблемами, такими, как
...раскрытие тайны пирамид, сфинкса и других древних строений...
...открытие и расшифровка знаков в древних книгах и рукописях...
...погибшие континенты, как Атлантида и My...
Из перечня 78 тем, к которым, по мнению международной конференции 1955 г., следует относиться с величайшей осторожностью.

«Однако следует оговориться, что прилагаемый перечень требует не менее осторожного подхода, чем указанные в нем темы. К тому же в перечень включен ряд тем, решение которых возможно в более или менее близком будущем»
Проф. др Я. А. Якубовский, «Wiedza i Zycie», № 7, июль 1956 г.

Приводя эти слова, автор хотел бы еще раз предупредить читателя, чтобы он был осторожен и не слишком верил всему тому, что прочтет в этой книге.
Автор старался передать как можно точнее все, что было написано об Атлантиде, как в древних книгах и рукописях, так и в новейших работах. Около 95% материала заимствовано из литературных источников. Остальное — скромный вклад автора. В частности, это использование анализа египетских часов для определения взаимосвязи между переменой климата, происшедшей двенадцать тысяч лет назад, и. катастрофой Атлантиды; доказательство возможности столкновения кометы Галлея с Землей в древнейшие времена, а также интерпретация археологических находок в пещере Шанидар в Иране. Особой гордостью автора является первое исследование, которое, как можно судить по литературе, до сих пор другими атлантологами не проводилось.
Автор не ограничился цитированием материалов из трудов по атлантологии, а постарался тщательно их переработать и насколько возможно произвести необходимые расчеты или проверить сведения по источникам.
В ряде мест, особенно в последней части книги, рассмотрены причины гибели Атлантиды. Даже не очень внимательному читателю видны противоречия в содержании отдельных глав. Так, в одном случае утверждается, что причиной катастрофы является комета, астероид или обычный (хотя и необычных размеров) метеорит, в другом — ответственность за нее возлагается на Луну, в третьем — оказывается, что катастрофу вызвало землетрясение или же просто действия злой богини. Автор также заметил эти противоречия, но лишь тогда, когда закончил всю книгу, что и считает своим долгом объяснить читателю.
Дело в том, что, когда писались отдельные главы, автор так старательно собирал и изучал все аргументы в пользу всех рассматриваемых теорий, что в конце концов поверил по очереди в правильность каждой из них. Поэтому он и описал все с одинаковой убедительностью. Ведь если человек во чтото верит и имеет способности (автор в силу врожденной скромности употребил это слово лишь после долгого раздумья) излагать свои мысли на бумаге, то каждое предположение приобретает убедительность. Вот так и получилось, что автор как бы одновременно поддерживает и тех, кто пытается доказать, что Атлантида существовала, и тех, кто придерживается совершенно противоположного мнения.
Читателю не остается ничего другого, как самому выбрать ту теорию, которая покажется ему наиболее верной, или же отбросить все, сделав вывод, что Атлантиды вообще не существовало.
Таким образом, прочитав книгу, вы окажетесь в том же положении, что и до начала ее чтения. Если бы автор не был столь скромен (о чем он уже упоминал выше), то мог сказать, что именно в этом и заключается основная ценность его труда. Проблема представлена в нем в правильном современном свете: ведь никто в действительности не знает, существовала ли Атлантида. Никому до сих пор не удалось привести достаточно убедительных аргументов ни «за», ни «против».
Спор изза Атлантиды продолжается уже более двух тысячелетий. Начал его еще Платон, приведя в своих диалогах «Тимэе» и «Критии» описание большого острова в Атлантическом океане, жители которого в десятом тысячелетии до нашей эры якобы совершили нападение на Европу и Северную Африку. И только эллины не покорились завоевателям, а встали во главе объединенных войск, среди которых, в частности, были и египтяне. Они одержали блестящую победу над захватчиками, прославившись по всему тогдашнему свету. Воспоминания об этом событии были увековечены в египетских священных свитках, которые во времена Платона как будто были еще в сохранности. Однако вскоре произошла ужасная катастрофа, в которой погибли и победители, и побежденные.
Вначале предметом спора была лишь достоверность самого рассказа Платона. Еще не так давно он был в своем роде семейным — спором среди филологов. И только два последних столетия принесли ряд новых фактов и предположений, благодаря чему легенда приобрела черты вероятности, а в споре, кроме филологов, приняли участие представители почти всех областей науки: историки и археологи, географы и геологи, антропологи и этнографы, ботаники и зоологи, океанографы и астрономы, не говоря уже о богословах и оккультистах, а также целом ряде энтузиастовлюбителей. Причем все они выступают как на стороне тех, кто верит в существование Атлантиды, так и на стороне их противников.
За две тысячи лет, в течение которых продолжается этот спор, атлантологическая литература накопила 25 000 томов, причем некоторые из них насчитывают более 500 страниц! Отто Мук, автор одного из недавно опубликованных трудов, пришел к интересным выводам. Считая, что объем одной книги составляет в среднем 100 страниц, и приняв для каждой скромный тираж — 1000 экземпляров, он подсчитал, что об Атлантиде издано по меньшей мере 2 500 000 000 страниц, то есть в 100 000 000 раз больше, чем о ней написал Платон. Стоило бы еще подсчитать, сколько в этих томах пресловутой «воды». Наверное, достаточно, чтобы покрыть ею поверхность Земли таким слоем, под которым исчезли бы все материки вместе с самыми высокими горами. Не верящим, что причиной гибели Атлантиды был ниспосланный Зевсом всемирный потоп, придется поверить хотя бы тому, что катастрофа Атлантиды вызвала всемирный потоп атлантологической литературы.
Даже библиографический справочник по этому вопросу составил бы том внушительных размеров. Такую работу выполнили Ж. Гатфоссе и К. Ру, которые привели в «Bibiographie de 'Atantide» полный перечень атлантологической литературы вплоть до 1926 г. Известный советский атлантолог Н. Ф. Жиров приводит «только» 700 источников, которые он использовал в работе над своей книгой «Атлантида», вышедшей в 1964 г. и насчитывающей около 400 страниц. Даже наиболее преданный своему делу атлантолог не в силах прочесть всю литературу.
Правда, от чтения этих тысяч томов мало толку, так как все их создатели поступали так же, как и автор настоящей книги, — они пользовались трудами своих предшественников.
В работе над книгой автор старался как можно более полно представить наследие, доставшееся нам с древнейших времен, сопоставив его с результатами научных исследований последних лет. Поэтому широко цитируются материалы, представляющие основу атлантологии, — диалоги Платона и отрывки произведений древних классиков. Чтобы читатель имел определенное представление о возникновении и ходе спора об Атлантиде в период, когда еще не были известны факты, установленные позже геофизикой и астрономией, пришлось несколько осветить исторический фон и представить лиц, участвовавших в споре.
Некоторые атлантологи, в частности уже упоминавшийся Н. Ф. Жиров, печатающийся на страницах английского журнала «Atantis», находят отзвуки Атлантиды в рассказах Гомера и в греческих мифах о путешествии аргонавтов или Одиссея. Поскольку со времени открытия развалин Трои греческая мифология перестала быть всего лишь собранием легенд, автор считал целесообразным привести отрывки из тех мифов, в которых можно усмотреть связь с Атлантидой. Но атлантологи видят живых людей не только в образах героев и богов Греции или Египта. Обширный, хотя и не исчерпывающий, свод легенд чуть ли не всего мира позволяет читателю судить о том, правы ли те, кто видит в этих рассказах следы Атлантиды. Кажется, ни в одной работе, посвященной Атлантиде, не был указан полный перечень соответствующих преданий Старого и Нового Света, поэтому автору пришлось самому подобрать фрагменты из множества источников. При этом большую помощь оказал сборник неклассических мифов Эджертона Сайкса («Dictionary of noncassica mythoogy», 1952). Название этой книги подсказало автору идею разделить приведенные рассказы на «классические» и «неклассические». Однако в данном случае пришлось отказаться от принципа проверки информации по источникам, ограничившись Переводом обнаруженных текстов. Говорят, что перевод, как женщина, бывает или красивым, или верным. В данном случае может оказаться, что он не будет ни красивым, ни верным. Это, разумеется, не относится к греческим мифам, поскольку мы располагаем целым рядом изданий, если и не верных, то по крайней мере красивых.
Атлантида упоминается в них как «остров в Атлантическом океане», что соответствует рассказу Платона. Теории, согласно которым Атлантида располагалась на существующих и доныне островах или материках как в Западном, так и в Восточном полушарии, упоминаются лишь в связи с соответствующими обстоятельствами.
Совершенно обойдены теории оккультистов и теософов во главе с Еленой Блаватской и У. СкоттЭллиотом. Они, правда, очень интересны, но основываются на антинаучных методах исследований и поэтому не укладываются в рамки научнопопулярной книги.
Как мы видим, здесь изложен не весь атлантологический материал.
Кроме атлантологов, существуют также атлантоманы. Если к первым мы причисляем тех, кто вносит в эту проблему чтото новое, то вторые в основном «потребители». Аппетит у них весьма хороший, а больше всего им нравится то, что ученые сбрасывают со своего стола. Об их же отношении к ночной пище лучше всего свидетельствуют высказывания на Ванкуверском конгрессе (1933 г.): «Мы никогда не откажемся от идеи Атлантиды только для того, чтобы доставить этим удовольствие геологам и ботаникам», или: «Атлантида завоевала в литературе слишком почетное положение, чтобы его могли поколебать нудные научные аргументы». Впрочем, атлантоманы очень гостеприимны и самым лучшим куском угощают других.
В 1929 г. в Сорбонне состоялась конференция Общества атлантологических исследований (Societe d'Etudes Atanteennes), основанного группой серьезных ученых. В частности, там сообщалось об открытиях на Корсике. Докладчик высказал предположение, что Атлантида никогда не существовала в виде острова в океане и что Атлантидой Платона следует считать Корсику. Группа атлантоманов, находившаяся в зале среди гостей, выступила с резким протестом против взглядов докладчика, и в пылу дискуссии — как сообщает секретарь Общества Роже Девинь в отчете об этом «историческом» заседании — был использован самый сильный аргумент: брошена в сторону трибуны бомба со слезоточивым газом.
Часто во введениях к книгам пишут, что они должны заполнить пробел в литературе по данному вопросу. В нашем случае ввиду потопа атлантологической литературы о какомлибо пробеле не может быть и речи. Цель этой книги — познакомить читателя с современными взглядами, основывающимися на научных исследованиях. Автор старался не отдавать предпочтения тем или иным воззрениям, чтобы читатель не смог определить, является ли он сторонником или противником гипотезы о существовании Атлантиды.

Часть I. Атлантида в мифах

Глава 1. Атлантида в трудах Платона

Я обязан передавать то, что говорят, но верить этому не обязан.
Геродот, История, VII, 152

Истоки мифа об Атлантиде следует искать у Платона, в его двух диалогах «Тимэй» и «Критий».
Предполагают, что Платон родился в Афинах в 427 г. и умер там же в 347 г. до н. э. Происходил он из известной греческой семьи. Его отец Аристон и мать Периктиона принадлежали к роду последнего афинского царя Кодра. Таким образом, Платон состоял в родстве с Солоном, «мудрейшим из семи мудрых», и с Критием (они упоминаются здесь потому, что оба выступают в интересующих нас трудах Платона и как бы связаны с рассказом об Атлантиде).
Время, в которое жил Платон, — это период борьбы за гегемонию и заката независимости разрозненных греческих городовгосударств. Пелопоннесская война началась за четыре года до рождения Платона и закончилась взятием Афин войском Спарты в 404 г. до н. э. Был уничтожен демократический строй и создан «совет тридцати», в состав которого вошли представители олигархии. Во главе этого совета в качестве главного из «тридцати тиранов» встал родственник и друг Платона — Критий. Осужденный прежде за политическую деятельность, он теперь получил возможность отомстить. Представители демократов были вынуждены покинуть Афины.
Однако Критий недолго наслаждался властью. В 403 г. до н. э. он погиб при Мунихии в бою с демократами, которыми руководил Фрасибул. Демократия была восстановлена и, как всегда бывает во время переворотов, не обошлось без жертв.
В их числе оказался учитель Платона и Крития — величайший греческий философ той эпохи Сократ. Формально его приговорили к смерти за «разложение молодежи», а на самом деле за связи с политическими противниками афинской демократии. Кроме Платона и Крития, к ученикам Сократа принадлежал Алкивиад, который во время Пелопоннесской войны, в 415 г. до н.э., перешел на сторону Спарты и способствовал поражению афинского флота под Сиракузами в Сицилии, а также сиракузец Гермократ, предводитель сиракузских войск в борьбе против афинян. Гермократ также является одним из действующих лиц в рассматриваемых произведениях Платона.
Будучи одним из крупнейших мыслителей древнего мира, Платон, несомненно, хорошо понимал, какие перемены происходят на его родине, и в своих трудах, отражающих его политические взгляды, неоднократно указывал, каким образом можно вернуть Греции ее былое величие. Вместе с тем следует полагать, что сам он не принимал участия в политической борьбе. Однако после поражения Крития, главного из «тридцати тиранов», он не чувствовал себя в безопасности и решил на всякий случай покинуть родной город. Двенадцать лет он не был в Афинах. В то время он много путешествовал. Посетил государства, расположенные по берегам Средиземного моря, в частности Египет и Сиракузы. В Египте он познакомился с самой древней и, по его мнению, самой лучшей формой правления, которую пытался впоследствии ввести на Сицилии. В Египте учились многие греческие мыслители, в том числе предок Платона по материнской линии, уже упоминавшийся Солон, которому египетские жрецы — по рассказам Платона — показали письменные документы, относящиеся к далекому прошлому Греции, Египта и Атлантиды.
Рассказ Платона об Атлантиде был написан спустя почти 50 лет после посещения Египта. Мы не знаем, ознакомился ли сам Платон во время пребывания в Египте со связанными с Атлантидой документами, которые якобы были показаны Солону. Во всяком случае, в трудах Платона отсутствует какоелибо упоминание об этом, что делает достоверность рассказа наиболее уязвимой. Из диалогов «Тимэй» и «Критий» вытекает, что Платон знал тайну гибели Атлантиды еще задолго до своего путешествия в Египет.

Платон (около 427—347 гг. до н. э.).

В 387 г. до н. э., уже в возрасте сорока лет, Платон возвратился в Афины и купил участок земли в платановой роще, называвшейся Академией в честь греческого героя Академа. Здесь он основал свою знаменитую философскую школу, которую также стали называть Академией. К этому времени Платон уже был автором ряда литературных произведений. Еще в ранней юности он увлекался поэзией, но творения свои уничтожил. Поступив в школу Сократа (408 г. до н. э.), он становится его горячим поклонником, а позже продолжателем дела своего учителя.
В трудах Платона изображается идеальное государств во, в котором все общество разделено на группы — правящую (философов), военную и ремесленников, земледельцев и т. д. Когда в 368 г. до н. э. умер тиран Сиракуз Дионисий Старший, Платон некоторое время надеялся, что его мечта о создании такого государства может воплотиться в жизнь. Он уехал в Сиракузы, где был встречен очень сердечно, однако дела обернулись не так, как ему хотелось, и философ вернулся в Афины. Тогдато он, повидимому, и пришел к выводу, что его план неосуществим без соответствующей подготовки общества.
Платон целиком отдается работе в Академии. Увеличивается число его литературных трудов. Вероятно, возвратившись из Сиракуз, философ приступает к работе над «Тимэем» и «Критием», где он еще раз рисует картину вымышленного строя, на этот раз в форме своего рода исторического исследования: он сообщает, что такой строй существовал в Афинах в период величайшего расцвета его родины, тысячи лет назад. Этот строй способствовал достижению изобилия, справедливости и благодаря ему Афины одержали победу в борьбе с таким могущественным противником, как Атлантида.
Вскоре после окончания этого труда, на восьмидесятом году жизни, Платон скончался, по рассказам, в день своего рождения.
Как древние, так и современные комментаторы зачастую не придавали значения описанию Атлантиды, считая его всего лишь фоном основной темы, которую столь горячо защищал Платон. Они сравнивали эти диалоги с «Утопией» Томаса Мора.
В то же время есть исследователи, которые верят Платону, приписывают ему не создание тенденциозной картины фиктивной Атлантиды, а лишь литературную обработку описаний, заимствованных из других источников. Ходили даже слухи, что Платон якобы купил произведения Тимэя, уплатив за это сто мин, или же какимто образом получил труды Филолая Кротонского, из которых и почерпнул сведения, по крайней мере в области астрономии.
Даже в том случае, если бы Платон, ничего не добавив, точно передал все известное ему об Атлантиде, его рассказ мог быть вымыслом. Конечно, вымыслом не Платона и даже не Солона. Комментаторы указывают, что египетские жрецы, передавая Солону рассказ о героической борьбе афинян с Атлантидой, тем самым пытались применить ловкий политический маневр, чтобы сделать греков своими союзниками против Персии, так как во время пребывания Солона в Египте, около 570 г. до н. э., в царствование Амазиса II, над страной фараонов нависла опасность нападения со стороны нового крепнущего персидского государства, что, кстати говоря, и произошло лет пятьдесят спустя.
Солон (около 640—559 гг. до н. э.) — это человек, которого греки чтили на протяжении многих столетий. Он принадлежал к старинному роду, происходившему от царя Кодра. Благодаря незаурядным чертам характера и большим способностям он пользовался всеобщей любовью афинян и достиг звания первого архонта. Придя к власти, Солон ввел новые законы, за что получил титул «законодателя афинской республики». Когда позднее он посетил Египет, его принимали как посла выдающегося государства. Жрецы из Саиса не без основания могли полагать, что Солон, возвратившись в Афины, рассказом об Атлантиде сможет склонить своих сограждан благожелательно отнестись к более тесному содружеству с Египтом.
Вероятно, ни египтяне, ни сам Солон не предполагали, что обстановка в стране не позволит ему вернуться к активной политической жизни. В отсутствие мудреца власть в Афинах захватил «тиран» Писистрат, и почти восьмидесятилетний Солон в политической жизни уже никакой роли не играл. Вопреки расчетам египетских жрецов, он сохранил рассказ о былом величии Афин в глубокой тайне, считая, что его обнародование не могло принести в тот момент какойлибо пользы. Солон ознакомил с ним только своих близких.
К другой группе комментаторов относятся те, кто считает рассказ Платона (или, вернее, Солона, а точнее всего — жрецов из Саиса) целиком достоверным. Правы ли они? Спор на эту тему ведется уже третье тысячелетие, и было бы преждевременным предрешать, его в данном месте настоящей книги. Отметим лишь, что в последнее время все больше фактов говорит о том, что правы, повидимому, именно они.
Что же мы узнаем об Атлантиде из «Тимэя» и «Крития»?
Приведем этот рассказ в сокращенном виде, сохранив точный перевод текста там, где это необходимо, и руководствуясь принципом Геродота: «Я обязан передавать то, что говорят, но верить этому не обязан».
Оба произведения Платона представляют собой диалоги. Это его излюбленная форма, созданная Сократом. По содержанию это литературно обработанные записи бесед, состоявшихся, как он сообщает, в доме Сократа в Афинах. Их стиль и язык оставляют желать лучшего — рассказы достаточно скучны.
Происходили ли встречи на самом деле или, же это литературный вымысел, необходимый для того, чтобы придать рассказам форму диалога? Ответить на этот вопрос не просто. Легче выяснить, когда состоялось это собрание, о котором не известно даже, было ли оно на самом деле...
И хотя эта дата не имеет особого значения, на ее установление были затрачены огромные усилия, как, впрочем, и на определение других обстоятельств, сопутствовавших возникновению труда Платона. Можно без преувеличения сказать, что взвешивалось буквально каждое слово диалогов. И, как часто бывает в таких случаях, результаты зависели от того, кто взвешивает: одни называют 421 г. до н. э. (Беллами в «The Atantis myth»), другие — 406 г. до н. э. (Мук в «Atantis, die Wet vor der Sintfut»). В первом случае Платону было бы в тот момент шесть лет, во втором — около двадцати одного года. Расчеты основывались на известных историкам сведениях из биографий героев диалога Крития, Тимэя, Гермократа и Сократа.
Несколько легче определить время года, когда состоялась эта встреча друзей, и даже ее место. На основании фразы из текста «Тимэя» можно считать, что она произошла летом, в июне или августе: «Но из всех величайшее было одно, припоминанием которого можем мы теперь приятно выразить тебе нашу благодарность и вместе с тем при настоящем празднестве достойно и истинно, не хуже, чем гимнами, восхвалить самое богиню»[1]. «Тебе нашу благодарность» — это значит Сократу, за гостеприимство. По поводу богини имеются два варианта, на основании которых мы получаем две различные даты.
Первая — это праздник Панафиней с 24 по 29 число месяца гекатомбайона (июль — август по нашему календарю). Различались малые и большие Панафиней. Малые праздновались ежегодно, а большие раз в четыре года, в третьем году каждой олимпиады. Малые Панафиней установил, по преданию, мифический афинский царь Эрихфей, а большие праздновались со времен Солона[2]. Программа этого праздника предусматривала различные состязания — так называемые агоны, во время которых читались поэтические произведения, проводились театральные представления и спортивные игры. Тематика подбиралась таким образом, чтобы мысли слушателей были обращены к богине Афине. Прочитанный Критием рассказ о героических подвигах афинян в древнейшие времена вполне мог быть своего рода гимном, восхваляющим именно эту богиню — покровительницу Афин.
Иногда комментаторы обращают внимание на то, что Гермократ за участие в Пелопоннесской войне на стороне Спарты был изгнан из Афин. Даже во время торжества он не решился бы появиться в этом городе. Предполагают, что встреча могла произойти в Пирее, вблизи Афин. 19 числа месяца фаргелиона (май — июнь) здесь проводились празднества в честь фракийской богини Бендиды[3], которую греки отождествляли с Артемидой.
Праздник, именуемый Бендидеи, был не менее торжественным, чем Панафинеи. Возможно, что именно в честь этой богини Критий и прочитал свой великолепный «совершенно достоверный» рассказ.
Таким образом, мы установили, что нам точно неизвестно, происходила ли в действительности эта встреча философа с друзьями, а если происходила, то где и когда: в месяце гекатомбайоне или фаргелионе, в 406 г. до н. э., когда Платон уже третий год был учеником Сократа (он поступил в школу в возрасте девятнадцати лет), или же в 421 г. до н. э., когда он был еще ребенком. Во втором случае, если Платон даже и присутствовал на собрании, то ничего понять и запомнить не мог, а следовательно, передавая рассказ Крития, пользовался записями других, возможно Сократа, а может быть, своего родственника и друга Крития или же секретаря.
Оба диалога Платона, особенно «Тимэй», написаны довольно тяжелым, неестественным стилем, растянуты и скучны; чтобы дочитать их до конца, требуется немало терпения. Описание Атлантиды составляет лишь часть их, к счастью, довольно удовлетворительно и интересно написанную. Попробуем привести ее здесь, правда, в таком виде, который более соответствует современным протоколам, пропуская то, что несущественно и явно носит черты многословия, столь характерного для стиля Платона в последний период его жизни.
Заседание происходило с соблюдением и доныне принятых формальностей. Был зачитан список присутствующих. Председательствовал сам хозяин — Сократ. В качестве гостей были Критий, Тимэй и Гермократ. Встреча происходила в присутствии аудитории. Не исключено, что на собрании был и шести— или двадцатилетний Платон.
«Один, два, три, — начал Сократ, — но четвертыйто где у нас, любезный Тимэй, четвертый из вчерашних гостей — сегодняшних хозяев?».
«С ним случилась какаято болезнь, Сократ. Ведь добровольно он не отстал бы от этой беседы», — ответил Тимэй.
Затем они обсудили вкратце содержание бесед предыдущего дня — чтото вроде протокола, только устно, в форме диалога. Определили повестку дня. Тимэй, гражданин города Локре, выступает на тему о строении Вселенной. Гермократ вносит предложение, чтобы перед началом беседы Критий повторил при всех присутствующих «одно древнее предание», «что и вчера, как только пришли отсюда в гостиное помещение к Критию, где остановились, да и раньше того, на пути, мы опять рассуждали об этом».
И Критий начал рассказ.
«Выслушай же, Сократ, сказание, хоть и очень странное, но совершенно достоверное , как заявил некогда мудрейший, из семи мудрых Солон. Он был родственник и короткий друг прадеду нашему Дропиду, о чем и сам нередко упоминает в своих стихотворениях. Дропид сообщал нашему деду Критию (Старшему. — Автор ), а старик Критий передавал опять нам, что велики и удивительны были дела нашего города, теперь от времени и гибели человеческих поколений пришедшие в забвение; но из всех величайшее было одно, припоминанием которого можем мы теперь прилично выразить тебе нашу благодарность и вместе с тем при настоящем празднестве достойно и истинно, не хуже, чем гимнами, восхвалить самое богиню...
Сократ. Хорошо сказано. Но о каком же это древнем деле рассказывал Критий, в значении не только предания, но и подвига, некогда , по сведениям Солона, действительно совершенного этим городом ?
Критий. Я сообщу тебе древнее предание, которое слышал не от молодого человека, потому что Критию было тогда, по его словам, уже под девяносто лет, а мне — много что десять».
Критий, видимо, говорил без записки. К выступлению подготовился ночью, после беседы, происшедшей накануне. Ему казалось, что он не сумеет как следует воспроизвести то, что «случилось так давно». Однако «сведения, приобретенные в детстве, имеют, по пословице, какуюто чудную силу». Поэтому он вспомнил рассказ Солона со всеми подробностями, так как Критий Старший «охотно наставлял меня по всем вопросам, какие то и дало я задавал ему; так что все запечатлялось во мне неизгладимо, как бы в выжженных чертах».
Таким образом, рассказ Солона о тех «возмущениях и других бедствиях, которые застал он здесь по возвращении» из Египта, рассказ, до того времени нигде не опубликованный и на протяжении ста пятидесяти лет сохранившийся как семейная тайна, был впервые обнародован в присутствии многих людей, собравшихся у Сократа во время праздничных торжеств. Критий передал его запомнившимися ему в детстве словами Солона.
«В Египте, на Дельте, углом которой разрезается течение Нила, есть область, называемая Саисской...» — так начинается рассказ. Главным ее городом является Саис, в котором есть храм богини Нейт. В храме имеется библиотека, а в библиотеке собраны книги — свитки папирусов. Находясь в Саисе, Солон понял, что в этих книгах можно найти немало интересного из истории Греции. Жрецы не каждому показывали свои книги и, повидимому, вначале неохотно делились своими сведениями и с Солоном, о чем можно догадаться по той уловке, к которой ему пришлось прибегнуть.
«Однажды, желая вызвать их на беседу о древних событиях, Солон принялся рассказывать про греческую старину: говорил о Форонее, так называемом Первом, и о Ниобе, затем, после потопа, о Девкалионе и Пирре, как они спаслись; проследил их потомство и, соображая время, старался определить, сколько минуло лет тому, о чем говорилось. Но на это один очень старый жрец сказал: „О Солон, Солон! Вы, эллины, всегда дети, и старца эллина нет“. Услышав это, Солон спросил: „Как это? Что ты хочешь сказать?“. «Все вы юны душой, — промолвил он, — потому что не имеете вы в душе ни одного старого мнения, которое опиралось бы на древнем предании, и ни одного знания, поседевшего от времени. А причиной этому вот что. Многим и различным катастрофам подвергались и будут подвергаться люди; величайшие из них случаются от огня и воды, а другие, более скоротечные, — от множества иных причин. Ведь и у вас передается сказание, будто некогда Фаэтон, сын Солнца, пустив колесницу своего отца, но не имея силы направить ее по пути, которого держался отец, пожег все на земле, да и сам погиб, пораженный молниями. Это рассказывается, конечно, в виде мифа, но под ним скрывается та истина, что светила, движущиеся в небе и кругом Земли, уклоняются с пути, и чрез долгие промежутки времени истребляется все находящееся на земле посредством сильного огня. Тогда обитатели гор, высоких и сухих местностей гибнут больше, чем живущие у рек и морей. Что касается нас, то Нил, хранящий нас также в иных случаях, бывает нашим спасителем и в этой беде. Когда же опять боги, для очищения земли затопляют ее водой, то спасаются живущие на горах пастухи и волопасы; люди же, обитающие у вас по городам, уносятся потоками воды в море. Но в этой стране ни тогда, ни в другое время вода не изливается на поля сверху, а, напротив, вся наступает обыкновенно снизу. Оттогото и по этимто причинам здесь, говорят, все сохраняется от самой глубокой древности. Но дело вот в чем: во всех местностях, где не препятствует тому чрезмерный холод или зной, в большем или меньшем числе всегда живут люди; и что бывало прекрасного и великого или замечательного в иных отношениях у вас или здесь, или в каком другом месте, о котором доходят слухи, то все с древнего времени записано и сохраняется здесь в храмах. У вас же и у других каждый раз, едва лишь упрочится письменность и другие средства, нужные (для этой цели) городам, как опять через известное число лет, будто болезнь, низвергается на вас небесный поток и оставляет у вас в живых только неграмотных и неученых; так что вы снова как будто молодеете, не сохраняя в памяти ничего, что происходило в древние времена. Вот и теперь, например, все, что ты рассказал, Солон, о ваших древних родах, мало чем отличается от детских побасенок: вопервых, вы помните только об одном земном потопе, тогда как до того было их несколько; потом, вы не знаете, что в вашей стране существовало прекраснейшее и совершеннейшее в человечестве племя, от которого произошли и ты и все вы с вашим городом, когда оставалась от него одна ничтожная отрасль. От вас это утаилось, потому что уцелевшая часть племени в течение многих поколений сходила в гроб без письменной речи. Ведь некогда, Солон, до великой катастрофы потопа, у нынешних афинян был город, сильнейший в делах военных, но особенно сильный отличным по всем частям законодательством. Ему приписывают прекраснейшие дела и прекраснейшее гражданское устройство из всех, какие, по дошедшим до нас слухам, существовав ли под солнцем».
Выслушав это, Солон, по его словам, удивился и со всем усердием просил жрецов, чтобы они по порядку и подробно рассказали ему все о делах древних его сограждан. Жрец отвечал: «Ничего не скрою, Солон, но расскажу охотно и ради тебя, и ради вашего города, и особенно ради богини, которая, получив на свою долю города — и ваш, и здешний, — воспитала и образовала оба, ваш тысячью годами прежде, взяв для вас семя от Геи и Гефеста, а здешний— после. Время устроения здешнегото города у нас, в священных письменах, определяется числом восьми тысяч лет. Что же касается твоих сограждан, живших за девять тысяч лет, то я изъясню тебе их законы и прекраснейшее из совершенных ими дел. Подробно все же рассмотрим на досуге, когданибудь в другой раз, взяв сами записки. О их законах заключай по здешним, потому что здесь теперь найдешь ты много образцов того, что было тогда у вас: найдешь, вопервых, класс жрецов, отдельный от прочих сословий; потом класс художников, работающих по каждому художеству отдельно, не смешивая одного с другим; далее, сословия пастухов, охотников и земледельцев; да и класс людей военных, ты видишь, обособлен здесь от прочих сословий, и этим людям закон вменяет в долг не иметь попечения ни о чем больше, как только о делах военных. Те же и виды оружия их — щиты и копья, которыми мы первые из жителей Азии стали вооружаться по указанию богини, впервые научившей тому людей как в этой стране, так и у вас. Что касается разумности, то ты видишь, какую о ней заботливость тотчас же, с самого начала, здесь проявил закон, открыв все пути к познанию мира, даже до наук просвещения и попечения о здоровье, с приложением этих божественных знаний к целям человеческим, и овладев всеми прочими, прикосновенными к этим наукам. Такойто строй и порядок основала в те времена богиня, даруя его вам первым; она избрала и место для вашего жительства — то, из которого вы происходите, — убедившись, что тамошнее благорастворение воздуха будет производить мужей разумнейших.
Любя и войну и мудрость, богиня выбрала (там) место, которое должно было давать мужей, наиболее ей подобных, и егото сперва и населила. И вот вы там жили, пользуясь такими законами и все совершенствуя свое благоустройство, так что превзошли всякою добродетелью всех людей, как оно и подобало вам в качестве сынов и питомцев богов.
Удивительны сохранившиеся здесь описания, многих и великих дел вашего города, но выше всех по величию и доблести особенно одно. Записи говорят, какую город ваш обуздал некогда силу, дерзостно направлявшуюся разом на всю Европу и на Азию со стороны Атлантического моря . Тогда ведь море это было судоходно, потому что пред устьем его, которое вы посвоему называете Геракловыми Столпами, находился остров . Остров тот был больше Ливии и Азии, взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов — ко всему противолежащему материк, которым ограничивался тот истинный понт . Ведь с внутренней стороны устья, о котором говорим, море представляется (только) бухтой, чемто вроде узкого входа , а то (что с внешней стороны) можно назвать уже настоящим морем, равно как окружающую его землю по всей справедливости — истинным и совершенным материком. На этом Атлантическом острове сложилась великая и грозная держава царей, власть которых простиралась на весь остров, на многие иные острова и на некоторые части материка. Кроме того, они и на здешней стороне владели Ливией до Египта и Европой до Тиррении. Вся эта держава, собравшись в одно, вознамерилась и вашу страну, и нашу, и все по сю сторону устья пространство земли поработить одним ударом. Тогдато, Солон, воинство вашего города доблестью и твердостью прославилось перед всеми людьми. Превосходя всех мужеством и хитростью военных приемов, город ваш то воевал во главе эллинов, то, когда другие отступались, противостоял по необходимости один и подвергал себя крайним опасностям. Но наконец, одолев наступающих врагов, торжествовал победу над ними,. воспрепятствовал им поработить еще не порабощенных и нам всем вообще, живущим по эту сторону Геракловых пределов, безусловно, отвоевал свободу.
Впоследствии же времени, когда происходили страшные землетрясения и потопы, в один день и бедственную ночь вся ваша воинская сила разом провалилась в землю, да и остров Атлантида исчез, погрузившись в море. Потому и тамошнее море оказывается теперь несудоходным и неисследуемым: плаванию препятствует множество окаменелой грязи , которую оставил за собой осевший остров.
Теперь, Сократ, ты слышал в кратком очерке, что, по преданию от Солона, передавал старик Критий».
Критий предупредил, что продолжит рассказ после доклада Тимэя, который всетаки должен быть основным пунктом повестки дня. Сократ поблагодарил Крития, сказав:
«Да какую же иную задачу, лучше этой, можем мы выбрать, когда она и по содержанию так близко и так хорошо подходит к нынешнему жертвоприношению богине? Да и то весьма важно, что это не вымышленная сказка а истинная повесть . Если откажемся от этих преданий, как и откуда добудем мы другие? Это невозможно; нет, в добрый час, вам надо говорить, а мне в награду за вчерашние рассуждения теперь спокойно слушать».
Предоставляя слово главному оратору Тимэю, именем которого Платон назвал диалог, Сократ сказал:
«Итак, Тимэй, кажется, за тобой будет слово, когда сделаешь, по обычаю, воззвание к богам».
Доклад Тимэя содержит столько путаных изречений и для нас, людей двадцатого века, столько нелепостей, что следовало бы призвать на помощь всех греческих и прочих богов, чтобы его выслушать. Другого мнения придерживались, повидимому, присутствовавшие на собрании.
Однако мы перелистаем как можно скорее последние сто страниц «Тимэя» и приступим к отчету о следующем дне заседания. На этот раз протокол не содержит обыкновенных процедурных формальностей, изложение беседы (в том же составе) начинается с краткого для Платона (всего лишь три страницы!) описания церемонии предоставления слова оратору. Гермократ советует Критию призвать в помощь (бога) Пэона (в данном случае Аполлона) и муз. Критий предлагает «призвать еще других», в том числе мать муз — богиню памяти Мнемосину.
Думается, что читатели не будут в претензии, если мы на несколько минут прекратим чтение Платона и, прежде чем приступить к следующему диалогу, дадим несколько необходимых пояснений.
Порядка ради следует отметить, что шрифтовые выделения в отрывках из «Тимэя» сделаны без ведома и согласия автора, но, без сомнения, они не вызвали бы его возражений. Особенно это касается уверений Платона в подлинности рассказа. Подчеркнуты также места, содержащие упоминание о расположении Атлантиды; к этому вопросу мы будем неоднократно возвращаться в последующих главах.
Что же еще следует пояснить?
Богиня, основавшая египетское и афинское государства, — это Нейт, в египетских верованиях она похожа на греческую Афину. Обе же они как именами, так и чертами характера напоминают богиню, культ которой господствовал в Азии и Вавилонии. Нейт принадлежит к наиболее древней группе египетских богов, начало ее культа относится еще к додинастическому времени, к периоду матриархата. На сходство Афины с Нейт указывал еще Эсхил. Афина также имеет черты богини времен матриархата. Именем Афины была названа столица ее любимого государства. Космополитические черты Афины указывают на наличие связей первых жителей Греции с древними жителями долин Нила и Евфрата.
При этом следует обратить внимание еще на одно сходство: Афина, по греческим преданиям, вышла из головы Зевса в доспехах, с копьем и щитом. Эмблемой Нейт в иероглифическом письме также был щит со скрещенными стрелами.
На древние связи Египта с Афинами указывают и греческие мифы. Согласно этим преданиям, в древнейшие времена на холме — самой старой части Афин — поселился выходец из Саиса (Египта) Кекропс, получеловекполузмей. Афины явились причиной ссоры между Афиной и Посейдоном. Чтобы примирить спорщиков, Зевс приказал им сотворить по чуду, а Кекропс должен был оценить их и решить, кто будет владеть городом. Богиня создала оливковое дерево, которое больше понравилось судье. Посейдон же не продемонстрировал особой выдумки — он ударил трезубцем о скалу, и из нее полилась вода.
Рассказ о ссоре Афины с Посейдоном приведен здесь не без задней мысли: властелин океана Посейдон, согласно диалогу Платона, от чтения которого мы на минутку оторвались, также был правителем Атлантиды. Похоже, что этот миф, который, разумеется, значительно старше произведения Платона, сохранил туманное упоминание о борьбе афинян с атлантами.

Посейдон (скульптура II в. до н. э.).

Потоп, о котором говорили Солон и его собеседник в Саисе, именуется в греческой мифологии Девкалионовым потопом. С его помощью Зевс намеревался наказать провинившееся человечество. Девкалион и Пирра — это пожилая чета, которой удалось пережить потоп.
Солон упоминал также о Форонее и Ниобе. Мы вернемся к ним несколько позже.
В следующих главах мы рассмотрим также миф о Фаэтоне; сейчас заметим только, что этот миф играет большую роль в современной атлантологии, поскольку указывает на какуюто катастрофу космического масштаба.
Ливией в древние времена называли Африку. Конечно, было известно, что это лишь северная ее часть. Под названием «Азия» следует понимать только Малую Азию. Столпы Геракла — это современный Гибралтарский пролив. Тиррения, которую в те времена называли Этрурией, — это современная Тоскания, северная провинция Италии. Ее населял народ неизвестного происхождения, язык которого не относится к числу индоевропейских.
Атлантическое море и Атлантида...
Оттого ли оно «Атлантическое», что на нем находилась Атлантида, или же, наоборот, потому «Атлантида», что она лежала на Атлантическом море?
В настоящее время широко распространено мнение, что океан получил свое название от горного хребта Атлас в северозападной Африке. Горы в свою очередь были названы так в честь титана Атласа, который, как следует из греческих мифов, именно в этом месте поддерживал на своих плечах небесный свод.
Впервые «Атлантическое море» как название моря, находящегося за Столпами Геракла, мы встречаем у Геродота, До этого его называли просто «Внешнее море» или «Океан». Этот факт имеет большое значение для анализа произведения Платона.
Во времена. Солона люди представляли себе Землю в виде круглой лепешки, несколько выпуклой посередине, и именно на выпуклости якобы была расположена Греция. На юге находилась «Ливия», на востоке — Египет, Финикия и Малая Азия; северный конец — это окрестности Черного моря и Карпаты; западную границу тогдашнего мира замыкали горы Атласа и Столпы, созданные Гераклом. Весь этот мир был окружен водами океана, который иногда считали также большой рекой. Создателем этого «мира» был величайший поэт древности, автор «Илиады» Гомер.
«Мир» Геродота (около 484—425 гг. до н. э.) уже более просторен. Ничего удивительного — со времени Солона прошло сто пятьдесят лет. Правда, все еще считалось, что Земля — это перевернутая вверх дном миска, окруженная водой, в середине которой находится Греция. Однако на краях геродотовского мира мы уже видим на востоке, кроме «Азии», Индию, на юге — Эфиопию, а на севере — скованную льдами страну скифов. Только западная граница — Столпы Геракла — оставалась на месте. Однако Геродот знает, что можно плыть вокруг Ливии (Африки) от Столпов Геракла до Красното моря: он уже слышал об экспедиции финикийцев во времена фараона Нехо.
И только ученик Платона Аристотель (384—322 гг. до н. э.), живший ста годами позже Геродота, основываясь на тех же доводах, которые приводят и нынешние авторы школьных пособий, установил, что Земля имеет форму шара. Платон, конечно, знал, что Земля имеет шарообразную форму, о чем он говорит в диалоге словами Тимэя.
Таким образом, возникает серьезное сомнение, действительно ли Солон в своем рассказе употребил термин «Атлантическое море». И этим ли именно названием пользовались египетские жрецы во время его пребывания в Саисе? Из последнего диалога мы узнаем, что имена атлантов, о которых говорят египетские жрецы, Солон «перевел» на греческий язык, т. е. в египетской версии они звучали иначе.
Второе серьезное сомнение связано с местонахождением Атлантиды. Предположим, что Солон употребил термин «Атлантическое море». Имел ли он в виду весь океан, называющийся сегодня Атлантическим, или же только часть его вблизи Атласских гор в Северной Африке? Некоторые атлантологи под Атлантидой подразумевают районы на африканском континенте, Пиренейском полуострове или же на одном из существующих ныне островов.
Такие или подобные соображения возникают по мере чтения Платона и приводят порою к фантастическим выводам. Находились люди, которые «обнаружили» Атлантиду буквально на всех известных в настоящее время континентах, не исключая Арктики и Антарктики. Это не соответствует рассказу Платона. Явное упоминание о «прочих островах», о «противолежащем материке, которым ограничивался тот истинный понт» (см. места, выделенные в тексте), свидетельствует со всей очевидностью, что речь идет об острове на океане. Когда мы читаем этот отрывок, перед нашими глазами отчетливо встает берег Америки, не известный еще во времена Солона, Платона, Аристотеля и более поздних географов на протяжении почти двух тысяч лет[4].
Оставим пока все наши сомнения нерешенными — мы вернемся к ним после рассмотрения других материалов — и продолжим чтение Платона.
«Прежде всего вспомним, — так начинает свой рассказ Критий во втором диалоге Платона, — что прошло около девяти тысяч лет с того времени, как происходила, говорят, война между всеми жителями по ту и по эту сторону Геракловых Столпов».
Существовали в то время две державы — Греция и Атлантида. Другие народы подчинялись одной из них — «над одной стороной начальствовал этот город и вел, говорят, всю&heip;